Текст книги "Один за двоих (СИ)"

Автор книги: Юлия Гай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

=== Главы 53–54 ===

Глава 53

В бункере три жилых комнаты, ванна и кухонька. Макс и Йохан обосновались в одной из каморок, узкой, как коридор, с двумя койками. Но зато на тумбочке там имеется телевизор и видеоплеер. Ребята, прежде не видевшие чудес оримской техники, приклеились к экрану, как две липучки. Из номера выходят только поесть.

Вторая комната – моя. Вернее, моя и Шику. Вера, конечно, все медицинские манипуляции выполняет сама, но старается лишний раз к спящему нарьягу не подходить. Возможно, он противен ей так же, как и всем остальным – мальчишка нелюдского рода со страшной силой и горящим клеймом на затылке.

Вечером Вера уходит в свою комнату, я там ни разу не бывал. Но предполагаю, что там так же чисто и безлико, как в ее лесной землянке.

Три дня заточения показались мне вечностью. В бункер не попадает солнечный свет, тут серые стены и постоянно капает из умывальника вода. Шику не приходит в себя. Все такой же маленький и жалобный, он лежит на койке, а безмозглый аппарат вгоняет воздух в легкие мальчика.

Машинально поправляю подушку под его головой, неловко задевая выпуклую дорожку шрама. Мне кажется, что ощущаю под пальцами движение.

– Шику! Проснись, малыш, ты уже давно спишь!

Попискивает реанимационный комплекс, капли воды гулко стучат о жестяную раковину. С глухим отчаянием натягиваю простынку на тонкое тело мальчика – грязные багровые тряпки я сорвал первым делом, сорвал и сжег, чтобы даже памяти об этой пакости не осталось. И бусики, браслеты с бубенцами – все уничтожил. Только это не помогло.

– Имей в виду, нам дали всего неделю. Послезавтра срок истекает. Как ты представляешь себе мои дальнейшие действия? Ну же, не подводи меня! Ты должен встать в строй! – Шику никак не реагирует на чушь, которую я несу. И правильно делает. Ничем он мне не обязан, а вот я перед ним – по уши в долгу.

– Слышь, Дан, – Макс шепчет, будто заглянул в пещеру с жутким чудовищем и боится его разбудить, – поставь новый диск, мы на том уже все посмотрели.

– Сколько можно в телик пялиться? – ворчу я, но иду за ним, мягко прикрывая за собой дверь.

Меняю диск в плеере, потом Вера зовет нас обедать. Большая кастрюля в центре стола исходит аппетитным густым паром. Хозяйка черпаком выгребает рассыпчатую гречневую кашу с мясом и накладывает в глубокие миски.

– Посуду каждый моет за собой сам, – предупреждает Вера.

Мы стучим ложками, уплетая обед за обе щеки. В первый день, несмотря на волчий голод, кусок не лез в горло. Вера объясняла это действием излучения, а я кусачей тоской, грызущей меня изнутри. Но на другой день Эльви пригрозила, что станет кормить меня с ложечки, и я сдался. Каша у нее – пальчики оближешь. А моя голодовка никому не поможет.

Макс торопливо елозит мочалкой по тарелке, споласкивает и уносится смотреть очередной боевик. Деликатный Йохан, уверенный, что у нас с Верой роман, тоже убирается восвояси.

– Как там мальчик?

– По-прежнему, – мрачно отзываюсь я, поднимаясь с пустой тарелкой и направляясь к мойке.

– Поставь, я сама, – Вера подходит сзади и кладет руку мне на плечо, – Дан, что с тобой?

– Что со мной? – переспрашиваю я, мгновенно заводясь от ее безмятежно-спокойного тона. – Ничего особенного! Просто мне нечем дышать! Я задыхаюсь… Здесь пыльно и темно, как в чулане, здесь…

– Пойдем, – она мягко тянет меня за рукав.

– Куда?

– Да пойдем же.

Длинный темный коридор, лампы – одна в начале, другая – в конце. Раздвижная дверь в ангар. Вера направляется к геликоптеру и, легко запрыгнув в кабину, заводит винты.

– Дан, – кричит она, – открывай.

Удивленный ее напором, нажимаю на пульте кнопку. Ворота ползут в стороны. Вера машет мне рукой, ветер сбивает с ног, прыгаю на подножку, и вертолет поднимается вверх. Эльви кидает мне шлем, я надеваю, и тут же в наушнике прорезается ее веселый голос:

– Пристегнись, Райт. Хочешь увидеть Нарголлу с высоты птичьего полета?

– Еще бы!

Зимой солнце садится рано. В три часа пополудни небо уже розовеет, снег на верхушках темно-синих гор сиреневатый. Вера обогнула острый, как пика, Нар-Крид. Внизу зияет черной пастью длинное ущелье, про которое говорят, что пропасть там не имеет дна. Его так и зовут – Кир-Зарха, по-нарски «Пасть волка».

– Красиво, правда?

Правда. Красота и там, снаружи, и здесь – внутри кабины пилота. На скулах Эльви нежный закатный румянец, обычно спокойное выражение лица сменилось лукавым. Она рискнула выбраться на прогулку из-за меня, чтобы отвлечь и порадовать. Я понимаю и ценю ее заботу.

Гляжу вниз. Там разрушенная плотина застыла сверкающим каскадом льда, крошечные домики Нарголлы кажутся игрушечными, словно и не постигла их страшная беда. На пике капища, где умирали нарьяги, повис от безветрия флаг с имперской желтой звездой на синем фоне. Странно смотреть на чужой город сверху и вспоминать свой путь, шаг за шагом. Каждый переулок, каждый поворот дороги врезался в память намертво. Вон тракт, по которому удирали. А чуть левее стоянка, где на меня напали морфоиды.

– Чего нахмурился, Дан?

– Думаю, какая сука вложила мне в одежду жучок.

– Что?

– Как-то эти твари должны были меня засечь. Ребят они не тронули, значит, пеленговали именно меня. Неужели Веньяр, собака злая?

Вера хохочет. Заливается, аж выступили слезы.

– Ты что? – озадаченно интересуюсь я.

– Твоя неспособность сложить два и два порой ставит меня в тупик.

– Поясни, – набычиваюсь я. По-моему, ничего смешного в моем предположении нет, морфоиды охотились именно на меня.

– Какой пеленг, Райт? Ты посмотри на приборы!

А я и не заметил лихорадочное подергивание всех стрелок. Навигатор на панели вообще вырубился и лишь подмигивал зеленым огоньком.

– Тут такие волны, что никто не в состоянии засечь кого бы то ни было.

– Но я клянусь, они искали меня…

Вера уже не смеется. Обернулась и глянула с таким сочувствием, что мороз по коже.

– Дан, тебя исследовали в Крикхе? Там есть лаборатория яйцеголовых, ты ведь был у них?

Догадка мелькнула острой молнией.

– Ты думаешь…?

– Они идут на твою кровь, мой милый, – жестко резюмирует Вера, – этим тварям дали твою кровь.

Я прикрываю глаза, алое солнце бьет даже сквозь закрытые веки. Как я раньше не догадался? Макса не убили потому, что он – не я! Тот убитый солдат с поста – на нем была одежда, запачканная моей кровью. Им нужен я.

– Им нужен я, – скрипя зубами от ненависти, поворачиваюсь к Вере, – и я у них буду.

Глава 54

Крики Макса слышны даже сквозь закрытую наглухо переборку.

– Что за… мать твою! Йохан, что делать?!

– Черт! Чего они там опять устроили? – ворчит Вера.

Нетерпеливо притопываю, дожидаясь, когда створка отъедет в сторону. В нос шибает отвратный запах горелого пластика. Макс тут же кидается ко мне, Йохан держится спокойнее, но вжался в стенку, стиснув в руках винтовку.

– Шеф, там этот…

Отпихиваю Макса с дороги, бегу к себе и замираю на пороге. Двери в мою комнату по сути больше нет, на петлях болтается что-то бугристо-оплавленное, похожее на уродливый сталагмит. Весь бункер ходит ходуном, металлические предметы дребезжат, а реанимационный комплекс почернел, обуглился и больше не пищит.

На постели скрючилась обнаженная фигурка, лопатки и цепочка позвонков резко выделяются на согнутой спине. А еще багровый шрам на затылке – знак посвящения злому богу.

– Шику, это я!

Одним прыжком оказываюсь возле него, по телу пробегает короткая судорога, но тут же исчезает. Большие испуганные глаза заставляют меня чувствовать себя виноватым, не надо было оставлять его одного. Он просто испугался, когда пришел в себя в чужом месте.

– Все хорошо, я с тобой, – протягиваю к нему руки, – не бойся…

Губы мальчика трясутся, по худым щекам катятся крупные, как виноградины, слезы. Хватает меня за рукава, цепляется, дрожа от рыданий. С немыслимым облегчением усаживаю его на колени, как малыша, заворачиваю в одеяло, чтобы Шику стало тепло и уютно.

– Что вы…? – Эльви вполголоса расспрашивает моих ребят о случившемся, – Чего сделали? Мать вашу, зачем?!

Наступает тишина: ничего не бренчит, никто не кричит – Вера разогнала паникеров по комнатам. Сама вошла, молча и деликатно не глядя на нас, вынесла изувеченный аппарат. Стало совсем тихо.

Шику всхлипывает, уткнувшись носом в мою куртку,

– Тшш, – шепчу я, старательно кутая парнишку, прижимая к себе, – не реви, ты чего? Болит где-нибудь?

– Нет.

– Это главное.

Мальчик обвивает мне шею руками, горячо шепчет:

– Там… темно! И пусто! Там ничего нет… только пустота. И тихо, очень тихо…

– Ну, все, все, хватит! – резко обрываю я истерику. Знать, как у него ТАМ не хочу, для собственного спокойствия. – Тебе полегчало, теперь все пойдет на лад. Есть хочешь?

– Нет.

Он больше ничего не говорит, но успокаивается, я чувствую по ровному биению сердца и тихому дыханию. Пытаюсь расспросить о том, где он был после ухода из поселения мятежников, о страшных событиях в Нарголле, но натыкаюсь на упрямое молчание. Не хочет – ну и не надо. Главное, жив.

Проходит час, за который Шику успел пригреться и задремать у меня на коленях, а я – обдумать наше улучшившееся положение. Вера права: куда бы мы ни отправились, нас не оставят в покое. Ты прав, Корд: тут все связаны друг с другом. У Нарголльской войны единственное предназначение – прикрывать базу морфоидов в Нарланде. Ты много лет работал, чтобы найти и обезвредить синдикат, но не успел и погиб. И вот теперь я здесь, за нас двоих…

Пытаюсь уложить спящего Шику, мальчик инстинктивно стискивает руки. Разжимаю объятья и устраиваю его на постели, подтыкая одеяло, чтоб было теплее. В моем детстве так делала мама, а потом Корд. Теперь и мне приходится учиться мастерству – быть старшим.

Потом долго ворочаюсь в своей холодной койке, но уснуть никак не получается. Из коридора поддувает, свет от лампы слегка разбавляет тьму. Мне захотелось горячего кофе. На цыпочках, чтобы не разбудить остальных, иду на кухню.

– Дан, это ты?

Вера тенью выскальзывает из комнаты, бесшумными шагами минует коридор.

– Да, кофе захотелось.

– Хорошая идея, свари и мне тоже.

Тихо шуршит кофеварка, аромат свежемолотых зерен разливается по бункеру, напоминая о доме. Вера расположилась на твердом и узком, обтянутом дерматином, диване.

– Как себя чувствует мальчик?

– Неплохо. Он просто испугался, оказавшись в незнакомом месте. Да еще эти идиоты заорали.

Бледные губы растягиваются.

– Ты, я вижу, успокоился и как будто даже повеселел.

А глаза черные и глубокие, как два омута.

– Да, я рад.

Наливаю кофе в большие жестяные кружки со странной эмблемой «Odi». Вера благодарит кивком, обхватывает двумя ладонями и делает глоток.

– Горячий какой! – она дует на кофе, складывая губы трубочкой. Во мне натягивается невидимая, протянутая где-то внутри струна. Воспоминания о лесной избушке, странном танце без музыки и сумбурном разговоре, который постарались забыть.

Мне нравится на нее смотреть. Вера пьет кофе, потом вынимает узкую пачку «Sea Star».

– Угощайся, – вытряхивает сигарету с голубым фильтром.

– Ты куришь? Не замечал.

Эльви лукаво морщит нос.

– Вспомни, какой у них табак. Лучше уж терпеть.

– У тебя сила воли, – одаряю я даму комплиментом. Омуты из-под длинных ухоженных ресниц сверкают электрическими звездами.

– Скажи, ты все-таки решил лезть в драку?

Пожимаю плечами, наслаждаясь одновременно кофе и сигаретой. И женщиной, которая ко мне неравнодушна. Хотя бы чуточку.

– А ты предлагаешь искать тепленькую норку и прятаться в ней всю оставшуюся жизнь? Я солдат империи, Вер, брат учил меня драться до конца. Он не поймет.

Она отставляет кружку, наклоняет голову к плечу:

– Ну и что? Будешь снова палить в муравья из дробовика?

– Куда ни пали – попадешь в точку, – усмехаюсь я, – здесь все повязаны. Стивенс, Алвано и неведомый хозяин кровососов – все это одна банда. Их нельзя выпустить из Нарланда.

Эльви демонстративно чешет макушку. Задумчиво вытягивает нижнюю губу.

– И ты намерен сделать это один? – уточняет она. – То есть, извини, один за двоих. Да?

– Не смейся! – фыркаю я, не принимая ее игру. Злой юмор Веры я терплю с трудом.

– Тебя убьют, – она упирает мне в лоб указательный палец, изображая пистолет, и сгибает средний и безымянный, – пиф-паф, Дан Райт!

Я спокойно смотрю ей в глаза, а вижу, как оримский дождь стучит по подоконнику. В нашем доме теперь все так, как нравилось тебе.

На лбу Веры собираются складки.

– Ты пугаешь меня! Что ты задумал? Да что бы ни придумал, у тебя не получится, ты погибнешь!

– Не надо истерик, солдат не боится смерти…

– Дурак! – шепчет будто в крик Эльви. – Это не солдат… Это ты не боишься! Ты хочешь умереть, вот что ты делаешь!

Я обнимаю ее за плечи, стараясь успокоить. Как объяснить ей, что я знаю? Не поверит, покрутит пальцем у виска, в своей обычной манере начнет занудствовать.

– Я не умру, Вера, – уверенно говорю я, поглаживая напряженную под свитером спину.

Она внимательно слушает мой рассказ, не перебивает и не сводит глаз с моего лица. Тяжело вздыхает:

– Бедный мальчик!

– Не веришь мне?

Чуткие кончики пальцев скользят по шее, забираются в непривычно короткие волосы.

– Видимо, травма оказалась серьезнее, чем мы думали.

– Думаешь, я клиент психиатра?

– Ты построил замок на песке, Дан. Скорлупку, в которой сидишь и не видишь, что творится вокруг. Тебя любят женщины, за тобой друзья идут в огонь и воду, тебе предан нелюдь, а ты живешь прошлым и собираешься умирать.

Я отстраняюсь. Так и знал, что Вера не поймет. Как и Лина, она вечно считает себя правой. А я веду себя, как последний идиот!

– Поверь, я очень хорошо понимаю тебя. Сама пыталась сбежать в придуманный мир… В последний момент кто-то позвонил в дверь и сорвалось.

Вот как? Кто бы мог подумать!

– Люди умирают навсегда! На-все-гда! Понимаешь?

Не понимаю! И не хочу понимать!

– Твой брат, если он таков, как ты говоришь, не хотел бы видеть, как ты губишь себя…

Эльви еще что-то говорит, горячо доказывает, крепко обнимая за шею, плечи. А у меня шумит в ушах и со всех сторон наползает чернота, как будто проваливаешься в колодец.

– Скажи правду, Корд, ты призрак или просто проекция моего сознания?

– А тебе какой вариант больше нравится?

– Ну… не знаю. Мне трудно смириться. Невыносимо думать, что тебя нет.

Кружка с кофе опрокидывается на пол, растекается бурой лужицей.

– Там… темно! И пусто! Там ничего нет… только пустота. И тихо, очень тихо…

Неужели… Последствия черепно-мозговой травмы? Не может быть! Как же холодно в этом бункере.

– Надо жить, милый! Только этого хотел бы твой брат!

Я помню все!

Я помню заострившиеся черты родного лица, темную ссадину около упрямо сомкнутых губ.

Помню гордость и одобрение в твоих глазах, когда мне присвоили первое звание.

Помню, как церковный служка бормотал молитву в изголовье гроба.

Помню, как ты читал мне на ночь сказки.

Вера притягивает меня к себе, кладет мою ладонь себе на грудь.

– Обними меня, Дан. Обними и не думай о плохом. Забывай, забывай же… – она хрипло дышит, горячая и напряженная в моих объятьях. Верин свитер колет мне живот, оказывается, я успел уже снять футболку. Мне надо тепла, надо! Я хочу, наконец, согреться!

Конец второй части.

=== Часть третья ===
По краю

=== Главы 55–56 ===

 
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело,
И только воля говорит: «Иди!»
 

Глава 55

У нее очень бледное лицо и большие испуганные глаза. Подвижный рот кривится от боли в вывернутых руках. На ней камуфляж и куртка, вроде пилотских в армии Оримы.

– А ну встала, сучка! Шагай, шагай!

Из-за расширенных зрачков глаза кажутся черными и блестящими. Вера поправляет на носу очки и внимательно разглядывает гостью.

– Привяжи вон там, – велит она, – да покрепче. Вот они какие, надо же…

Качает головой.

– А точно…?

– Точно.

Расстегиваю куртку на захваченной нелюди, поднимаю футболку. Кожа на животе шершавая, будто покрыта мелкой шиповатой чешуей. Разглядеть строение кожи можно, пожалуй, только под микроскопом.

– Надень перчатки, Эльви.

– Хорошо, – она и сама приготовилась, вынимает из кармана джинсов латексные перчатки и оглядывается на меня и мнущегося позади Хольда, – отличная работа, ребята. Идите обедать.

– Послушай…

– Допрашивать буду сама, – отрезает она, – все будет записано, потом послушаешь.

– Но ты…

– Не волнуйся, я справлюсь. Кстати, Дан, – она останавливает меня, – мальчик очень тебя ждет. Он… не подумай, что я жалуюсь,… отказывается есть и пить, не дал поставить инъекцию стимулятора. Да и вообще не подпустил меня к себе.

Странно! Что это с Шику? Прежде они с Верой отлично ладили.

– Покорми его, ребенку нельзя голодать, – озабоченно говорит Вера, – все, иди-иди.

Я не стал оглядываться на тварь, похожую на Алисию и Шейн, как их родная сестра.

Макс высунулся нам навстречу. По понятным причинам, я не взял его с собой и ничуть не жалел. Мы с Йоханом справились и одни. Морфоид сам пришел на запах моей крови.

– Идите, поешьте, ребята, – велю я.

Шику сидит на кровати, поджав колени и опустив на них голову. Вера нашла кое-какую одежду, я, как сумел, подогнал штаны и свитер под рост мальчика. Но мешковатый наряд все равно подчеркивает болезненную худобу нарьяга.

Он бросает неприязненный взгляд в мою сторону, но, узнав, вскакивает и бросается навстречу. Я машинально обнимаю его, не зная, как себя вести. После бегства и встречи в лесу, где Шику отплатил мне долг, вытащив из горящего танка, наши отношения окончательно зашли в тупик.

– Нар-одар, почему ты не взять с собой? – от имперского он изрядно отвык.

– Вот об этом и поговорим. Ты еще болеешь. Почему не слушаешься Веру?

Шику напрягся, весь ощетинился, но промолчал.

– Она желает тебе добра…

– Гири-ханза, – шипит мальчик неприличное по отношению к женщине слово.

– Опять подслушивал? – укоризненно говорю я. Шику опускает глаза и отстраняется.

– Нар-одар нельзя быть раб… она как маррига… Рыкха!

– Что ты имеешь в виду? – изумляюсь я. – Что Вера командует мной?

– Она сказать – ты идти. Она – хозяин. Она погубить Нар-одар.

– Шику, это бред, – я приседаю на корточки, чтоб заглянуть в опущенные глаза. Мальчик дергается, но я крепко держу за локти, – Вера не манипулирует мной…

– Ты любить ее? – с чудовищным напряжением в голосе спрашивает нарьяг.

– Кто любит? Я? С ума сошел?! Все, не желаю больше слушать эту ерунду. Ты мне нужен. Здоровым и сильным. Чтобы выздороветь, тебе надо хорошо питаться и принимать лекарства. И даже если будешь сопротивляться, я все равно заставлю тебя есть. Ясно?

Шику кивает, сглатывая слезы. Удовлетворенно хмыкнув, иду на кухню за супом, мы вместе наворачиваем его с большим аппетитом, и я снова поражаюсь ослиному упрямству мальчишки.

Уношу тарелки и, пока мою посуду, из нашей комнаты не доносится ни одного звука. Оставаясь без меня, Шику замирает, как испуганный зверек. Надо как-то приободрить его, но я никогда не умел ладить с детьми. Мои племянники благополучные и веселые ребята, им нравится играть в подвижные игры и слушать истории о войне. С Шику все иначе.

– У тебя ничего не болит?

– Нет, – он качает головой.

– Тогда давай поговорим.

Кивает. Я сажусь напротив, но о чем говорить, не знаю. Глупо извиняться за ложь, и допытывать, что с ним делали нарьяги – тоже. Говорить про Веру, оправдываться – тем более неправильно. Что бы сделал на моем месте Корд?

– Иди сюда.

Шику нерешительно приближается, избегая смотреть в глаза.

– Спасибо, что спас нас с Таней, там, в лесу.

Мальчик поджимает губы, хмурится.

– Поможешь мне с Алвано? Без тебя мне не справиться. Мы же не можем допустить, чтобы эта скотина ушла из Нарланда?

– Я помочь, только скорее, пока у меня есть силы… – с готовностью, быстро зашептал Шику, – звезда слабеет. Ты забрал у меня ее осколки, сил у меня все меньше.

– Те побрякушки?

– Да. Без них я скоро потерять…

Вера сохранила браслет и бусы мальчика, они лежат в ангаре, в маленьком свинцовом ящике. В который раз поражаюсь ее предусмотрительности.

– Скажи, Шику, твоя мать может быть жива?

В его глазах мелькает ужас.

– Нар-одар хочет бросить меня? Снова?!

– Нет! – я хватаю его за плечи. – Нет, конечно! Но, если что-то случится со мной, я должен знать, что о тебе позаботятся. Скажи, где твоя семья, и я дам указания Хольду отвезти тебя в родное поселение…

Голос Шику звенит отчаянием:

– Она никогда не примет меня! Она… они… пустые. Все пустые, только ты… Нар-одар не бросить Шику!

– Не брошу! Не брошу, конечно!

Мальчишка жмется ко мне, слабый, как котенок. Если бы не это чертово посольство, я забрал бы его в Ориму. Лучшая подруга Вики адвокат, она помогла бы мне оформить опекунство над мальчиком.

– Но если что-то случится со мной, имперцы заберут тебя для опытов.

– Я умереть вместе с тобой! – клятвенно шепчет он. Ну что ты будешь делать с этим парнишкой. Я притягиваю его к себе.

– Все будет хорошо, – глажу по голове, успокаивая, – мы не умрем. Сдохнут наши враги. А теперь подставляй руку, надо поставить тебе укол.

Шику с готовностью загибает рукав, согласный стерпеть любую боль, лишь бы я не усомнился в его преданности и не оставил здесь. На душе у меня скребет целая свора котов.

Глава 56

– Кто отдал приказ о ликвидации Дана Райта?

– Я не…

Шорох. Вскрик. Хриплое дыхание.

– Кто отдал приказ?

– Распорядитель.

– В какое время?

– В девять часов семнадцать минут дежурный снял фиксатор и кардиодатчики.

– В какое время покинула базу?

Молчание. Глухой хлопок, протяжный вой, растекающийся по венам.

– А-ха… в девять часов тридцать минут…

– Интересно, что происходило в этом временном промежутке? Впрочем, я уже знаю – гемотрансфузия. Тебе ввели кровь донора.

Так?

– Д-да…

– Как вы отыскиваете его? Я имею в виду донора? Что при этом ощущаете?

– Голод, только голод…

– Не ври. Мне – не ври!

– Это невозможно передать… только почувствовать.

– Хорошо. В какое время ты напала на след?

– Не помню точно, часа через два.

– И что сделала?

– Спряталась. Хотела ранить…

– У тебя было оружие?

– Винтовка «АйШи».

– Куда тебе было приказано доставить донора?

Молчание. Надсадное дыхание, стон, затем хриплый вой. Слезы в голосе:

– Не знаю! Я ничего не знаю! Я должна была сообщить и нас бы забрали!

– Врешь.

– Я ничего не зна… аааааю!

Нажимаю кнопку «офф» и долго смотрю на блестящий, похожий на зажигалку, диктофон. Она и правда не знала, куда доставить мой полутруп, но не так сложно рассчитать путь морфоида. При всей выносливости и силе кровососа, путь зимой через горы довольно затруднителен. До того места, где засели мы с Йоханом, вставшая на след нелюдь шла около трех часов с тяжелой винтовкой за плечом. Расстояние вряд ли будет больше пятнадцати-двадцати километров.

Если бы только была возможность прочесать окрестности, мы нашли бы базу в считанные минуты.

Вера подходит сзади, обнимает за шею. Прижимается колючим свитером к щеке.

– О чем задумался мой мальчик?

– Не называй меня так.

– Извини.

– Где ты была?

– Убрала эту гадость.

– Я знаю, где они, Эльви.

– Я тоже знаю. Ты ведь поможешь мне?

Стискиваю зубы и сквозь сжатые челюсти выжимаю:

– Нет! Это ты идешь со мной!

– Хорошо, как скажешь, – покладисто отвечает Вера и целует меня в щеку. Она сегодня удивительно сговорчива.

Но ничто во мне не отзывается на нежные прикосновения. Я хочу слышать не ласковые слова, а стрекот винтов, прижимать к себе не женщину, а приклад «Айши». И совершенно неожиданно мое желание сбывается – в кармане джинсов пищит передатчик и Вера срывается с места. Дверь приглушает звуки, но я все же слышу ее крик:

– Что?! Шутишь? Черт, не может быть! И что теперь делать мне?!

Я врываюсь и вижу, как Эльви сползает спиной по стене, сжимая до треска в руке передатчик. Такая бледная, что впору ее саму принять за голодного кровососа.

– Что тебе сказали?

– Порталы открыты! Дан, это конец!

– Ничего не конец! Спокойно! Заводи винты, мы им покажем!

Вздергиваю ее на ноги и подталкиваю к двери. А сам ору:

– Взвод! С оружием стройсь!

Первым выскакивает Шику. Мальчик будто ждал моего зова. А может… опять подслушивал? Как бы то ни было, он, вытянувшись, стоит передо мной.

Макс и Йохан, сжимая винтовки, выскакивают из комнаты.

– За мной!

Переборка открыта, из-за работающих винтов ничего не слышно. Первым на борт прыгает Йохан, пребывающий в полном восторге, что заточение в бункере наконец заканчивается. Следом я помогаю влезть Шику. Мальчик растягивается на ребристом полу. Макс забирается за нами, и тут же Вера тянет на себя рычаг управления.

Над нами распахивается звездное небо. Странное ощущение – будто в невесомости. Сверху и снизу темнота, верхушки горных пиков синие и звезды – голубые. Далеко впереди сверкают прожектора взятой имперцами Нарголлы.

Надеваю шлем и становится тихо. Встаю за креслом пилота. Вера разворачивает геликоптер в сторону столицы. Она хороший пилот, но сейчас ведет машину как-то неуверенно.

– Что с тобой?

Молчит, в наушниках только частое дыхание.

– Беру курс на Нарголлу.

Мы не пройдем. Нас засекут. Вера слишком гордая, чтобы признаться, но ей страшно до дрожи в коленках. Я так усиленно думаю, что трещит голова. В темной кабине от адреналина сгущается воздух.

– Макс, займи кресло наводчика.

– Есть!

– Вера, пусти меня.

– Ты с ума…

– Брысь! – ору я в микрофон, так что звенит в ушах.

Вера резко дергает ремень безопасности и выпрыгивает из кресла так быстро, что я едва успеваю перехватить рычаг управления.

Навигация не работает, высота 560 метров над землей, пик Нар-Крид виднеется справа по курсу.

– Держитесь!

Рычаг вперед до упора. Эльви взвизгивает, падает на спинку кресла. Геликоптер ныряет в черноту расщелины. Сердце отбивает чечетку о ребра, но я вписался и продолжаю снижаться. Лечу по наитию, на ощупь, ничего не видящий и почти оглушенный.

– Ты сумасшедший! – шепчет Вера.

– Я знаю, зато здесь нас не засекут. Держись крепче!

Еле успеваю увернуться от скального выступа, вертолет чуть заносит, пальцы на рычаге мокрые и ледяные. Выравниваю машину. Спокойно, Дан! Ты сможешь, ты пройдешь это ущелье!