Текст книги "Один за двоих (СИ)"

Автор книги: Юлия Гай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Лихорадочно трясущимися руками я сдирал с распростертой девицы комбинезон и шлем, натягивал на себя. Дышать в респираторе было тяжелее, в воздухе витал запах гари и чего-то металлического. Костюм пришелся почти впору, только чуть узок в плечах, я с удовольствием подсоединил шлем к батарее костюма и оглянулся на лежащих на полу женщин. Полковник Кромвер дышала, тяжко, с хрипами, но, похоже, яд в воздухе не оказывал смертельного действия. Я поднес к ее лицу кислородную маску в надежде, что женщина все же не умрет.

Девица, с которой я снял костюм, была мертва. Она лежала в белых трусиках и майке, с небольшой торчащей грудкой и казалась трогательной и беззащитной жертвой. В сердце шевельнулось мучительное раскаяние. Что, если я ошибся! Но тут увидел ее глаза. Уставившиеся в потолок, остекленевшие глаза были алыми, и зрачок рассекал их вдоль, будто у дикого зверя. Тошнота подкатила к горлу, я выскочил в коридор и лишь тогда перевел дух.

В коридоре было пусто и тихо. Я заметался по площадке перед лифтом, отыскивая нужный указатель на стенде. Насколько помню, мне нужна хирургия. Вот, второй коридор направо. Дверь из простого белого стеклопластика, за ней длинный ряд прозрачных створок – операционные. И кругом люди – скорченные фигуры на стерильном полу. Я помчался по коридору, перескакивая через лежащих, заглядывая в боксы и боясь узнать в беспамятных или мертвых людях своего брата. С облегчением окидывал взглядом чужие, искаженные ужасом и мукой лица, и бежал дальше, дальше… Еще один бокс и еще. Корда нигде нет, ни живого, ни мертвого. Может быть, девушка в справочной ошиблась, и брата тут нет и не было? Пусть его тут не будет, пусть его не будет, Господи, пожалуйста!

Я влетел в палату интенсивной терапии и замер с колотящимся сердцем. Среди гудящих приборов, опутанный трубками и датчиками, лежал мой брат. Я глухо застонал и слезы под линзами сканера заполнили мои глаза. Медленно, будто боясь разбудить, приблизился. Корд лежал с закрытыми глазами, аппарат искусственной вентиляции легких мерно вкачивал воздух в его перетянутую бинтами грудь. Джерри Мейсон обманул меня, подумал я горько, брат серьезно ранен, вон какой бледный лежит, под глазами круги. Я растерянно погладил его руку, лежащую поверх простынки. Стоял, кусая губы, чтобы не разреветься, потому что не знал, что делать дальше. Корд – вот он, живой и даже не отравленный ядовитым газом, но как выбраться с ним вместе с госпитальной громады, ставшей нам ловушкой?

Глава 40

Я присел на корточки у постели брата совершенно измученный, испуганный, растерянный. Почти сдавшийся. И сказал себе: не сдавайся! Ты Дан Райт, брат Стального Сокола! И не имеешь права его подвести!

В этот миг рука Корда дернулась к моему горлу и, сжав его железным захватом, подтянула наверх. Я заглянул в широко распахнувшиеся глаза, родные, пронзительно-черные, страшась увидеть в них безумие и пустоту. Но взгляд брата осмыслен, вот только узнать меня в шлеме он не мог.

– Корд, это я! Дан!

Брови его дернулись, рука ослабила захват, и я упал на забинтованную грудь брата. Сердце отплясывало чечетку от немыслимого облегчения. Приподнявшись, вгляделся в его лицо, пытаясь определить, о чем он думает. Взглядом Корд указал в угол бокса, я посмотрел в указанном направлении и, приглядевшись, заметил глазок камеры. Значит, захватчики уже знают о нас и надо немедленно уходить. Брат чуть заметно кивнул, я протянул руку, он ухватился за нее и сел, тяжело дыша. Прижимая рукой маску с кислородом, другой выдернул подключичку, во все стороны брызнула кровь. Спустил босые ноги с постели и рванул со стены кислородный баллон.

– Сможешь идти?

Он снова кивнул. Поднялся, пошатываясь, оперся о стену. Я смотрел на него с болью, но выхода у нас не было. Скорее отыскать грузовой шатл, даже маленький госпитальный скутер вполне подойдет, чтобы убраться подальше от обреченно зависшего в небе крейсера.

Корд первым ринулся к выходу. Он знал госпиталь лучше меня, я же, заплутав, не помнил даже, где выход. Босиком, в пижамных штанах, с кислородным баллоном под мышкой, лейтенант имперской армии шел по коридору, перешагивая через лежащих. Проходя мимо пульта противопожарного обеспечения, он ударил кулаком стекло и дернул рубильник. Из узких щелей в потолке брызнула вода. Дурак, обругал я себя, мог бы и сам догадаться, что вода уменьшит концентрацию ядовитого вещества в воздухе.

Нелюди появились вмиг, будто несколько фигур просочились сквозь стены. Корд среагировал сразу. Прыжком он оказался возле ближайшего существа в таком же, как у меня, костюме имперской службы и с автоматом в руках. Вокруг существа колебалось марево, будто от исходящего жаром предмета. Я снова ощутил легкую дурноту, как тогда, у лифта. Корд же остался нечувствителен к странному излучению и, что есть силы, ударил в грудь противника баллоном, потом еще раз по плечу и, наконец, по шее. Все это произошло так быстро, что ни я, ни пятерка нелюди в предательской черно-зеленой одежде ничего не успели понять. Лишь услыхали хруст костей и звук упавшего тела. Корд дернул меня за плечо, швыряя на пол. Я рухнул на что-то мягкое и замер, слыша ровную автоматную очередь. Подо мной в луже крови лежала нелюдь, красные глаза таращились с немым укором, а по спине стучали и отскакивали пустые гильзы.

Когда наступила тишина, я поднял голову и огляделся. Корд стоял, опершись плечом о стену, вода хлестала по его лицу, бинты промокли и стали розовыми. Все его противники распластались в лужах вперемешку с жертвами странного яда. Где-то в углу валялся покореженный кислородный баллон. Вскочив, я содрал с одного из мертвецов респиратор и протянул брату. Тот прижал маску ко рту и сделал несколько судорожных вдохов, оседая по стене.

– Корд!

– Все… в порядке… – выдавил он, – не теряй времени, обыщи трупы. Надо… уходить.

С готовностью я выполнил его приказ. Мы разжились оружием, бронекостюмом и несколькими пластиковыми ключами. Я увязал все трофеи в куртку и протянул руку брату. Корд уцепился за запястье и поднялся на ноги.

– За мной, – велел он и нырнул какую-то дверь.

За бронированной дверью было холодно, Корд запер ее изнутри и знаком велел следовать за ним. С трепетом я понял, что мы находимся в морге. Вдоль стен тянулись холодильные камеры, запертые на кодовые замки. Посреди стояли три стола, накрытые допотопными клеенками, и маленький столик с жутковатым инструментарием. Брат бестрепетно прошел мимо столов, на задней стене морга нашел рычаг, дернул. Открылась небольшая дверца, которая обнаружила за собой узкий ящик, вроде небольшого грузового лифта. Внутри горела тусклая лампочка.

– Полезай, – скомандовал Корд.

Я попятился. Перемещаться в лифте, который до сих пор возил лишь покойников, – жутковато.

– Живей, – прикрикнул брат, голос из-под респиратора звучал глухо, – если сообразят вырубить питание, нам придется туго.

Как ошпаренный, я прыгнул в ящик, Корд влез следом, прижав меня к ледяной стенке, стало совсем тесно. Лифт утробно загудел и медленно пополз вниз.

– Рассказывай в двух словах, – велел брат, – как ты здесь оказался и что происходит.

В двух словах не получилось, я путался, в тесноте трудно дышалось, а замкнутое пространство действовало угнетающе. Да чего же медленно тащится этот ледяной гроб. Успокаивало только присутствие Корда, его молчаливое спокойствие, с которым выслушивал мои сбивчивые объяснения.

– Этого следовало ожидать, – сказал он, когда я закончил рассказ, – морфоиды нанесли ответный удар, а генерал Форка все на свете проворонил. Ну а ты-то каков, Дан! Чем тебе не угодил Джерри?

– Мейсон солгал мне, – с обидой ответил я, – он сказал, что ты просто порвал сухожилие…

– Так и есть, – фыркнул брат, – и получил пулю под ключицу. Дан, это я попросил Мейсона успокоить тебя.

– Успокоить?! – горько усмехнулся я. – Будто я твоя подружка. Ты что, не доверяешь мне, Корд?

– Конечно, доверяю, братишка. Не заводись.

– Не заводись?

Слезы снова навернулись на глаза, хорошо, что под шлемом не видно. Легко ему говорить, не заводись. Если бы только Корд знал, как я боюсь…

– Перестань, – прикрикнул брат, будто прочитав мои мысли, – не думай сейчас об этом, понял?

– Понял, – сдавленно ответил я.

В этот миг лифт замедлил движение с режущим уши скрипом и встал; мигнув, погасла лампочка. Не успели, обреченно подумал я.

– Дьявол! – выругался Корд, поводя плечом. Как же холодно ему в этом ящике, если у меня футболка примерзла к спине.

– Что нам делать? – спросил я, отчаянно стараясь, чтобы голос прозвучал бодро. Корд всегда знает, что предпринять, всегда, даже когда мне кажется, что все потеряно. Брат найдет выход из железного гроба, подвешенного на тросах в шахте лифта. Найдет, найдет, найдет – стучало сердце. Господи, как я боюсь замкнутого пространства…

Я ждал ответа – Корд долго молчал. Его молчание было похоже на приговор.

– Корд! – я схватил его за руку, в страхе, что он потеряет сознание от раны и тогда уже ничего не сможет придумать.

– Успокойся, – тихо сказал он, – мы выберемся.

В той части, где были наши ноги, что-то загремело. Я понял, что Корд ударил неплотно прикрытую дверцу. От металлического лязга в темноте стало еще страшнее. Брат оттолкнулся ногами от одной стены шахты лифта, ящик слегка качнуло, но я, не сообразив, здорово треснулся головой о стенку. Хотя шлем смягчил удар, перед глазами замелькали разноцветные искорки.

За первым толчком последовал второй, третий, кабина лифта раскачивалась, все сильнее ударяясь о стены шахты.

– Чего ты добиваешься? – не выдержал я, когда от духоты и грохота закружилась голова.

Корд не ответил. Он никогда не отвечал на идиотские вопросы, а этот как раз из разряда таких.

Ящик раскачивался на скрипящих тросах, я больше ничего не спрашивал, хоть и не понимал, что делает Корд. Тросы крепкие, чтобы перетереть их таким образом понадобятся недели, а мы замерзнем здесь уже по прошествии суток.

Корд перестал толкать кабину и замер, стало так тихо, что мне захотелось положить ладонь ему на грудь и убедиться, что сердце бьется. Потом он шевельнулся, потянул из-под меня трофейный сверток. Раздался какой-то лязг.

– Дан, упрись покрепче руками и ногами в стены.

– Зачем?

Корд хмыкнул.

– Будет немного трясти.

Он отодвинул меня к стенке, поудобнее устраиваясь на спине, я что есть силы уперся руками в стены кабины. Грохот выстрелов разорвал барабанные перепонки, дым и запах горячего металла даже сквозь респиратор ворвался в ноздри. Мне по лбу, едва не пробив защитный экран, ударила гильза. Ничего не происходило. Стало тихо. Я боялся пошевелиться, не говоря уж о том, чтобы задать вопрос. Ничего не вышло – это страшно…

Брат тяжело, с хрипами дышал в темноте. В его груди что-то клокотало. Я приподнялся на локте, потянулся к нему, и вдруг с надрывным скрипом кабина наклонилась.

– Не прикуси язык, Дан, – выдавил Корд и снова с силой оттолкнулся от стены шахты. Рвущий нервы скрежет сменился ужасным ощущением – мы падали. Меня бросило к потолку, сильно тряхануло, но, помня предупреждение брата, я стиснул зубы.

Удар выбил сознание из моего онемевшего тела. Чуть погодя я понял, что упал на Корда и теперь лежал на груди брата.

Пошевелился. Казалось, что меня пропустили через мясорубку.

– Корд, – тихонько позвал я не прикушенным языком.

Он не отозвался. Я откатился и испуганно зашарил рукой по его груди. Пальцы нащупали лишь мокрые бинты, сквозь которые сочилась теплая кровь.

=== Главы 41–42 ===

Глава 41

Ругаясь сквозь зубы, я вылез из кабины лифта и сменил режим сканера на ночное видение. Помещение, где мы оказались, выполняло функции ангара. В нем было несколько смежных отсеков, оборудованных подъемными механизмами.

Я увидел несколько маленьких санитарных скутеров, на которых поднимали на борт раненных. Это было кстати, теперь понятно, почему брат выбрал именно этот путь. Со всех ног я кинулся к ближайшему скутеру и, лишь дотронувшись до гладкого бока, понял, что вряд ли смогу попасть внутрь без ключа и кода. Выгреб из карманов трофейные ключи, пробуя по очереди все, но дверь не дрогнула.

– Дьявол, дьявол, – повторял я, безнадежно пробуя еще и еще раз. На борту скутера есть лекарства и бинты, то, что нужно Корду. Там есть аккумулятор, чтобы согреться.

Я обошел скутер и попробовал открыть дверцу медицинского отсека, точно так же используя все имеющиеся ключи. Вконец отчаявшись, схватил найденную в углу арматурину, поддел дверцу и что есть силы, надавил. Механик академии, пожилой ворчун часто говаривал: «Что не под силу технологиям, можно сделать простым ломом». С удивлением я понял, что старик был прав. Дверь заскрипела и подалась. Я влез в медицинский отсек – довольно просторный и теплый – и без труда открыл одним из ключей дверцу в кабину пилота. Хоть я и не летал на подобных машинах, панель управления не показалась сложной, и кнопку генератора нашел почти сразу. Яркий свет залил кабину, я едва не ослеп, поспешно переключив сканер в обычный режим.

Довольный собой, помчался к брату.

– Корд! Я нашел скутер! Мы выберемся, брат!

Мне удалось дотащить его до скутера. Я старался не думать о том, что по полу ползет широкий кровавый след. Это же Корд, он не может умереть от такой царапины. Втянув брата в машину и с трудом уложив его на носилки, я принес оружие и форму, снятые с морфоидов. Интересно, что это за твари…

Мне так и не удалось привести Корда в сознание. Я нашел бинты и перевязал брата, но чем еще помочь, не знал. Поэтому потеплее закутал его в одеяло и полез в кабину пилота, чтобы попытаться разобраться в панели управления. Если удастся открыть ворота госпиталя, мне придется вести скутер самому.

В кабине было тепло и уютно. Я устроился в кресле пилота – подогреваемом, между прочим, – и нащупал под сидением термос и бумажный пакет с ванильными булочками. Я был так голоден, что, не задумываясь, слопал чужую еду, запивая горячим какао из термоса. Никогда в жизни булочки не казались мне такими вкусными.

– Дан, – тихий оклик наполнил меня ни с чем несравнимой радостью.

Корд приподнялся на локте и спустил ноги с носилок.

– Дай мне одежду, – потребовал он, откидывая в сторону одеяло. Потом брат облачался в черно-зеленую форму, кривясь, но я не решался помогать.

В кабине Корд уверенно занял место пилота, сразу же вырубил свет, а я, облегченно вздохнув, отдал ему остатки какао. Брат благодарно кивнул и, приподняв респиратор, сделал осторожный глоток.

– Давненько я не видал морфоидов, – задумчиво сказал он, натянув маску.

– Ты с ними уже встречался?

– Еще бы! В Балканской кампании был удивительный эпизод, когда некая организация заложила динамитные заряды в фундамент Университета… В любом более или менее значимом конфликте рано или поздно вступают в игру эти существа.

– Что они такое?

– Иная раса, чье развитие вышло из-под контроля. Из-за уникальных способностей к мимикрии их используют как идеальных террористов там, где необходима тщательная маскировка. Как бойцы они слабее людей, но этот недостаток компенсируется особым свойством.

– Каким?

– Что-то вроде гипноза. Правда у большинства оно неосознанное и совпадает с изменением физического тела. Воздействуя на органы чувств человека, особенно это касается зрения, они резонируют с той мыслеформой, которая создается объектом. Грубо говоря, если ты ждешь, что в углу будет стоять шкаф, ты примешь морфоида за шкаф. А в том случае, если резонанса с органами чувств не получится, человек ощущает сильное головокружение.

– Ой! – только и смог вымолвить я.

Корд помолчал, о чем-то напряженно размышляя. Я тоже крутил в голове все происшедшее со мной за последние сутки. Значит, та медсестра у лифта была морфоидом, то-то у меня все поплыло перед глазами. И та, которая вошла в кабинет полковника Кромвер, тоже женщина. Я поделился наблюдением с Кордом.

– Они все так выглядят, – объяснил брат, – по природе они гермафродиты, обоеполые существа, как размножаются – до сих пор неизвестно, но самой убедительной кажется гипотеза, что морфоиды используют для деторождения наших, человеческих женщин.

– Фу! – простонал я, чувствуя, что какао подбирается к горлу. – Ну и гадость! А откуда ты столько о них знаешь, Корд?

– Я работал в этом направлении, говорю же, морфоиды появляются во всех войнах в качестве третьей силы непредсказуемого характера. Неизвестно, как они ударят и на чьей стороне. Мы до сих пор не знаем, где их логово. Но не прекращаем поисков.

– Мне казалось, они – жители того мира, где сейчас идут военные действия, как его?

– Заккар. Здешние земли так называются. Нет, Дан, это не заккарийцы.

Корд помолчал, потом вновь заговорил:

– Не ожидал появления морфоидов на Заккаре. Война почти закончилась, формируется новое правительство. Неужели лидер оппозиции решился на подобную глупость?

– Я ничего не знаю об этом.

– Год назад на Заккаре разгорелось нешуточное восстание против тогдашней власти. По-правде, правительство торгашей и ворюг было уже не в состоянии удерживать бразды правления в своих руках. Пропасть между богачами и нищетой на Заккаре была поистине бездонна. А разрешение на употребление алкоголя и наркотиков привело к тому, что единственной твердой валютой в этом мире стал кокаин. А единственным законом – пистолет. Тогда некий Гейман основал организацию под названием Лефтхенд, которая объединила все уличные банды, и начался форменный грабеж, переросший в вооруженное восстание. Власти Заккара обратились за помощью к правительству Империи в тот момент, когда гражданская война охватила почти всю территорию бывшего государства. Несмотря на это приход имперских войск заккарийцы восприняли как вторжение и ответили ожесточенным сопротивлением.

Я слушал брата с восхищением. Корд отличался тем, что любое дело выполнял с бесконечным терпением и упорством. Ни разу еще в ответ на мой вопрос я не услышал от него: «Не знаю». И сейчас, как в детстве, он разложил по полочкам ту гадкую ситуацию, в которой мы оказались. Страх отступил, мне сразу стало легче.

– Значит, на Заккаре еще сопротивляются?

– А разве ты не слушаешь новости, бездельник? – засмеялся брат. – Сопротивляется горстка сепаратистов во главе с самим Гейманом, остальные давно сложили оружие и ждут формирования нового правительства и принятия конституции.

– Вот как.

Корд обернулся ко мне.

– Кстати, Дан, где твой табель с отметками? Надеюсь, ты не потерял его по пути домой, как в прошлом году?

– Он у нас дома, на столе в гостиной, – ответил я, заливаясь краской.

– И как твои успехи?

Мое молчание заставило брата рассмеяться.

– Ладно, двоечник, – сказал он, – не расстраивайся. Мне теперь все лето болтаться в Ориме, буду подтягивать тебя по всем предметам.

– Я так рад. Корд… – замялся я, – а ты… твоя рана ведь не опасна, да?

– Конечно, нет, – ответил брат, – просто ерунда. Так что не волнуйся… Пристегнись и держись крепче!

– Что?

Но Корд не ответил, а нажал на стартер и рванул на себя штурвал. Меня вжало в кресло. Скутер завертелся волчком, я услышал какие-то сухие щелчки и выглянул в окно.

– Берегись!

Автоматная очередь сухим горошком пробежала по стеклу.

Корд развернул скутер в воздухе боком. Я вытянул шею, в темноте ангара мелькали зеленоватые фигурки.

– Можно я в них постреляю? – хватая автомат, спросил я. С братом в пилотском кресле мне было вовсе не страшно.

– А попадешь?

– Не знаю…

– Тогда не трать патроны.

Внезапно в ангаре вспыхнули все прожектора, яркие лучи отразились от блестящих боков скутеров. Брат вскинул руку к глазам, меняя режим сканера.

Гибкие, вибрирующие фигуры морфоидов, прячась за санитарными машинами, целились в нас.

Корд вертел скутер вокруг своей оси, уходя от пуль, которые сыпались на нас со всех сторон.

В круговерти я вдруг заметил, что ангарные ворота поползли в разные стороны.

– Корд, двери!

– Вижу.

Он развернул машину и бросил на ворота, где щель вот-вот станет достаточной для скутера. Я зажмурился, вцепившись в ручки кресла. Еще мгновение, и мы спасены, ликовало сердце. Но Корд, едва не врезавшись в ворота, выполнил резкий разворот и боком ударил в панель механизма. Скутер дернулся, меня выбросило из кресла.

– Что за….

Машина тяжело рухнула на пол, бортовой компьютер женским голосом объявил о критических повреждениях.

– Дан! – резко окрикнул Корд, вздергивая меня на ноги за шкирку.

Ничего не понимая, я вскочил, возмущенно сопя. Корд, верно, сошел с ума, если в шаге от спасения сделал такое. Или же просто не справился с управлением. Однако выяснять отношения было некогда. Я схватил автомат и вслед за братом выбрался из умирающего скутера.

Корд уже стрелял, используя для прикрытия обломки нашей машины. Морфоиды огрызались, отступая. Трое из них безуспешно пытались восстановить механизм, но ворота заклинило основательно.

– Что ты наделал, Корд? – возмущенно завопил я, когда брат в очередной раз отступил за борт скутера. Лязгнул, падая на пол, пустой магазин, Корд задвинул новый.

– Думаешь, ворота открыли нам? – сквозь зубы процедил он.

– А кому?

– Хозяевам, Дан, хозяевам. Теперь им придется открывать ворота шестого отсека, а там невозможно принять корабли большого калибра. Так что у нас есть немного времени.

– А как же мы теперь выберемся? – ошеломленно спросил я занемевшим языком. Если на этой проклятой громаде появятся не только жуткие морфоиды, но и их заказчики с Заккара, нам лучше сразу сложить оружие.

– Никак, – отрезал Корд, прекращая разговор. Очередь его автомата нашла незадачливых механиков.

Голова пошла кругом от обилия совершенно дикой информации, я сжал автомат, собираясь подороже продать свою жизнь. Впервые в жизни я стрелял по живым людям… вернее, конечно, нелюди, но… Меня захватило странное ощущение всесильности и неуязвимости. Особенно рядом с Кордом, Стальным Соколом имперского флота. Я нажимал на гашетку, меня била и дергала назад отдача. А те, кто попадал под мой священный огонь, падали, словно скошенная трава.

– Дан, за мной!

Корд нырнул под брюхо скутера и помчался вдоль стены, где удачно располагались какие-то металлические ящики и обломки рельс. Я бежал за ним, не смея ослушаться, но где-то в груди появилось и осталось странное томление, не понятное пока мне самому.

Морфоиды вяло отстреливались, их осталось двое или трое. Вдруг Корд замер возле одного из скутеров.

– Дан, мне нужна твоя помощь.

– Конечно, – с готовностью ответил я.

– Беги к двери отсека и создавай иллюзию, что мы вместе.

– Хорошо, но что ты…

Корд хлопнул меня по плечу и полез под скутер. Я обреченно вздохнул. Ладно, потом выскажу брату все, а пока… Я не могу его подвести.

Высунувшись из-за глянцевого бока машины, я нажал на спусковой крючок. Морфоиды – не идиоты, чтобы подставляться под автоматный огонь, я не видел противника. Перебежал к следующему скутеру и снова немного пошумел. Корда я не видел и не слышал. Врага тоже. Дверь отсека была уже близко. Я вытащил из кармана ключи и внимательно разглядел их: один открывал служебные помещения, другим удалось открыть пилотский отсек скутера. Осталось еще два. В любом случае подойти может каждый из них. Как и не подойти.

Я выждал минутку и бросился к двери. Выстрелы раздались сейчас же, очередь шла за мной по пятам, но я старался не думать, что вот-вот мне в спину вонзится что-то смертоносно-железное. Перехватив поудобнее автомат, нажал на гашетку. Оказывается, стрелять на бегу ужасно трудно. И опасность получить пулю ничуть не меньше. Но вдруг стало тихо. Не в кого стрелять, да и нечем: глухие щелчки без отдачи. И то, магазин же не безразмерный. Я почти спокойно подошел к двери и вставил в прорезь ключ от служебных помещений.

Дверь поползла в сторону, и я замер, раскрыв рот. На меня надвигался отряд: десяток бойцов в черно-зеленых костюмах санитарной службы, в шлемах, но почему-то без респираторов.

– В чем дело? – обратился ко мне самый рослый из них, видимо, командир, судя по ярко-синей повязке на правой руке. По его легкому акценту невозможно было определить принадлежность к конкретному миру.

– Заклинило дверь, – ответил я, вытянувшись. Мне пришлось собрать всю волю, чтобы не впасть в отчаяние.

– Те двое?

– Так точно. Наши потери….

– Плевать на ваши потери! – рявкнул командир. – Где они?

– Ушли.

– Как? Куда?

Я замер, не зная, что отвечать. Можно ли куда-то отсюда сбежать и как?

– Наверняка снова через шахту лифта, – с досадой буркнул черно-зеленый, – двое – остаться тут и все прибрать. Остальные – в шестой. Обеспечить стыковку. Ты чего стоишь?

Глава 42

Двое морфоидов остались в ангаре. А я шел в строю то ли женщин, то ли мужчин, стараясь шагать так же быстро и легко, как они. Шел и лихорадочно соображал, что делать дальше. Где Корд и что делает? Кого встречают в шестом, и чем это грозит нам? И как вести себя мне, чтобы меня не раскусили на первом же вопросе?

Я пытался запоминать дорогу и вести себя как можно естественнее, но меня кидало в дрожь от мысли, что кто-то догадается. Морфоиды похожи на женщин, они по-звериному гибкие и тонкие в кости. Я же за год раздался в плечах и почти сравнялся ростом с братом. Хотел похвастать этим, а вышло вот как…

– Шевелись! – подгонял нас командир. Этот ростом не уступает Корду. Паскуда!

Отряд миновал три этажа по лестнице, мы оказались в том самом помещении, что размером со стадион. Только теперь мне поплохело от количества тел, лежащих на полу. Это же просто гигантское кладбище! Чего же добивается лидер оппозиции, если эту акцию затеял он? Почему захватил госпиталь, это не военный корабль. На нем нет даже ракет малой дальности.

Двери, что напротив, разъехались. Командир прикрикнул, морфоиды построились в шеренгу у стены. Напрягая, что есть силы зрение, я пытался разглядеть, что творится там, впереди. К нам приближался человек, надежно охраняемый отрядом солдат в странной серой форме. Явно люди, не морфоиды. Возможно те нелюди, с которыми я сейчас стою рядом – последние на корабле. Я вспомнил слова Корда, что пришли хозяева.

Значит, вот этот белобрысый – лидер лефтхенда Гейман.

Дерганой походкой он приблизился к нам. По лицу, не скрытому шлемом и маской (неужели воздух очистили?), сквозит нескрываемая брезгливость. Тощий, с зеленоватой кожей и мутными полуприкрытыми глазами, он производил отвратное впечатление. Одежда его тоже была странной: узкие, заправленные в сапоги, штаны, обтягивающая костлявое тело водолазка и поверх расстегнутый кожаный плащ.

– Деньги переведены, – хрипло объявил Гейман, – как вы и просили, на счет в банке Лигоны. И точно, Оримский банк вряд ли можно будет назвать надежным всего через пару часов.

– Хорошо, – ответил командир морфоидов, в его голосе тоже явно прозвучала гадливость.

– О, Боже! – вдруг восторженно завопил Гейман, ни к кому конкретно не обращаясь. – Весь мир содрогнется! Всего через пару часов все узнают обо мне! Я – Гейман! Слышите! Гений запредельной войны Артур Гейман!

Он был не в себе. Насквозь прококаиненный, лидер заккарийцев вряд ли понимал, что выглядит нелепо. Но его слова, особенно про банк Оримы, напугали меня до смерти. Неужели они хотят взорвать госпиталь над Оримой? Разрушениям и смертям не будет числа!

– Проводите меня в рубку, Френтон, – велел Гейман командиру.

Тот кивнул и знаком отпустил отряд. Они проследовали к лифту. Я замер, не зная, что делать. Один (одна) из морфоидов мягко взяла меня под локоть.

– Пойдем, мон шери, отдохнем…

– Пара часов у нас есть, – подтвердила ее подруга, облизывая губы длинным узким языком.

Меня повлекли в коридор, шаги гулко разнеслись по пустому, заваленному трупами (?) коридору. От грохота сердца взрывалась голова. Два морфоида не отходили от меня ни на шаг. Неужели догадались? Я усиленно соображал, что делать. Автомат, что висит за спиной, бесполезен. И никакого оружия у меня больше нет. Одна из нелюдей открыла безликую белую дверь, другая втолкнула меня в небольшую комнатку для отдыха. Обреченно звякнул замок.

– Отлично, мон шери, – прошептала первая, не отпуская мой локоть, – теперь нам никто не помешает.

– Хей, Алисия, не убивай сразу, оставь и мне! – высказалась вторая, с длинным языком.

Я вырвал локоть. Вот идиот, так по-глупому попасться. Командир не раскусил, а эти стервы запросто. Нелюдь сняла шлем, распуская длинные черные волосы, она смотрела на меня, а обращалась к своей товарке:

– Ладно, Шейн, хватит нам обоим. А потом и второго найдем.

Шейн прыгнула мне на плечи, я рванулся, пытаясь ее скинуть, но цепкие руки твари содрали с меня респиратор. Я задержал дыхание, деревенея от напряжения. Шейн висела на мне, как кошка, я ударил ее о дверь, пытаясь стряхнуть, но сил не хватило. При всем изяществе, морфоиды удивительно сильны и выносливы.

Алисия пришла на помощь подруге, вдвоем они повалили меня и стащили шлем. Я больше не мог задерживать дыхание, голова кружилась. Судорожный вдох. И ничего. Зато нелюди, пока я приходил в себя, навалились и скрутили мне руки. Нечеловеческая сила не оставила мне шансов, я повис на стянутых полосами ткани руках, прикрученных к вешалке для полотенец. Трепыхаясь, как рыба на крючке, я ругался сквозь зубы. Вот идиот! Корд никогда бы не попался так глупо.

Моя злость еще больше развеселила морфоидов. Шейн, посмеиваясь, отошла и села на узкий голубой диванчик. Алисия облизала тонкие губы, ее лицо маячило передо мной, вызывая легкое головокружение и тошноту.

– А я сразу догадалась, что ты милый мальчик, – сообщила она, подмигивая алым, как кровь, глазом, – еще совсем ребенок. Ути-пути! Пришел спасти братика, да? Любишь братика?

– Не твое дело, нелюдь, – прошипел я, пытаясь ударить ее коленом.

– Не хочешь, не отвечай, – прикрывая глаза и тяжело дыша от возбуждения, прошептала Алисия. Ее руки потянулись к моей куртке, грязной, слегка влажной еще от крови Корда. Морфоид расстегнула молнию и задрала футболку. Руки ее скользнули по голой коже, я закусил губу. Господи, какое мерзкое существо! Я не хочу!

– Такой юный, такой сладкий, – томно бормотала Алисия, оглаживая мою спину и живот. Пальцы ее вцепились в пряжку ремня. Дрожь отвращения пробежала по телу. Я завертелся, безуспешно сопротивляясь. Мне не верилось, что это происходит со мной. Это сон, всего лишь дурной сон! Я зажмурился, но жадные горячие руки не прекращали гладить мои бока.

Стянув штаны, Алисия отошла. Приоткрыв один глаз, я наблюдал за ней со странной смесью страха, стыда и любопытства. Корд так и не объяснил мне, как устроены морфоиды.

Нелюдь полюбовалась немного и стащила собственную куртку. Под ней была лишь тоненькая маечка, обтягивающая мускулистый, но вполне женский стан. Ее подруга от нетерпения подпрыгивала на диване, ей не терпелось присоединиться.