Текст книги "Один за двоих (СИ)"

Автор книги: Юлия Гай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Я оказался в патовом положении. Они не скрывали, что убьют меня. Я умру, умру самой отвратительной и стыдной смертью, какую можно придумать. «Корд, – взмолился я, – помоги! Самому мне не вырваться от этих тварей».

Сердце стучало, отсчитывая секунды моего позора. Облизав пересохшие губы, я криво улыбнулся:

– Хей, девушки! Что за скучное развлечение вы придумали! Может, развяжете меня, я покажу новую игру имперских кадетов…

– Девушки? – переспросила Алисия.

Нелюдь засмеялась и стянула через голову свою майку. Я не поверил глазам: в колышущемся знойном мареве плечи морфоида раздвинулись, а грудь сморщилась и обвисла двумя пустыми мешочками. Меня снова затошнило, я поднял глаза к потолку с матово-белыми лампами. Сквозь волны наплывающей дурноты, старался думать о чем угодно, но не о шарящих по моему телу уже четырех (Шейн не выдержала и присоединилась) руках.

– Эй, он мой! – вдруг вызверилась на товарку Алисия и ударила ее кулаком в бок. Я мрачно усмехнулся, две красноглазые макаки делят меня, как самца. Это забавно.

Лицо Алисии приблизилось к моему. Я отвернулся, но ужасно сильная рука ухватила за мой подбородок и повернула к себе. Глаза слезились, я жмурился, но все же заметил, как раздались скулы и укоротился нос, оставляя лишь две продолговатые ноздри. Рот растянулся почти до ушей, в щели мелькали мелкие острые зубы. Змеиный язык прошелся по моим губам влажной тряпкой.

– Как мило, какао, – облизнувшись, сказала Алисия. И снова вцепилась губами в мой рот. Я стиснул зубы и напрягся, дергая руками. Может, удастся освободиться. Лучше смерть, лучше сто смертей, чем эта мерзость.

– Боишься, маленький? – ласково спросила тварь, обнимая меня, пощипывая шею и щеки, действительно как малышу. – Сладкий мальчик из добропорядочной семьи… Интересно, что скажет Стальной Сокол о племянниках морфоидах?

Я закрыл глаза. Отчаяние, черное и давящее, наползало из самой глубины мозга. Я убью их, я убью их, убью всех до единого…. Больше я не открывал глаз, стараясь не чувствовать, не ощущать, что и как делают морфоиды, о чем говорят между собой и что нашептывают мне на ухо влажными ртами. Не открыл глаз даже тогда, когда Алисия с силой обняла меня за талию, прилипая ко мне своей кожей. Лишь дернулся от боли, потому что прикосновение вызвало что-то вроде ожога. Морфоид повис на мне, гулкое дыхание, мое и Алисии, были единственными звуками, которые остались в мире. Сколько длилась эта пытка, не знаю. У меня мутилось в голове, по спине катились крупные капли пота.

Какой-то звук пробился сквозь звон в ушах. Возможно потому, что был намного громче. Я не сразу сообразил, что это общая тревога. Алисия медленно, с противным хлюпаньем, отстранилась. Ноги гудели, мне было жутко холодно. Так холодно, что зуб на зуб не попадал.

– Чертов ублюдок! – шипела Алисия. – Что там у них?

– Не хватало только зависнуть в этой дохлой посудине, когда наши денежки в банке Лигоны, – рявкнула Шейн, – добьем сосунка?

В голосе прозвучало сожаление. Но тут тряхануло так, что пол стал дыбом, а морфоиды оказались в углу. «Все, – подумал я, – корабль упадет, и все кончится». Этот вариант показался даже привлекательным. Я вздохнул и потерял сознание.

=== Главы 43–44 ===

Глава 43

Очнулся от холода и ломоты во всем теле. Руки затекли, я не чувствовал пальцев. Бок болел так, словно его ошпарили кипятком. Скосив глаза, я увидал громадный кровоподтек, будто по животу прошлись крупной шкуркой. Кровь сочилась крупными каплями, ручейками катилась вниз.

«Суки, – подумал я, голова нещадно кружилась, – даже не добили».

Дернул руками, еще раз. Сил у меня было, как у новорожденного котенка. Тяжело дыша, я закрыл глаза. Как холодно.

Только бы Корд спасся.

Корабль снова тряхнуло, руки едва не выдернуло из плеч. Раздался треск, меня швырнуло в угол. Я ударился головой о ножку дивана и выругался. Спасение! Вот оно, пришло, когда у меня не осталось сил даже подняться на ноги. Какая ирония!

До гибели госпиталя осталось не так много времени. Возможно, гораздо меньше, чем предполагает Гейман. Корд… А может… я должен разыскать брата.

Негнущимися пальцами я попытался отомкнуть собачку замка. С третьей попытки мне удалось открыть дверь. Еле волоча ноги, я брел по коридору. Свет дневных ламп бил в глаза. Смотреть под ноги я не мог – пол кружился.

Кто-то наткнулся на меня, едва не свалив с ног. Я поглядел вслед шатающейся фигуре, усиленно стараясь сфокусировать взгляд. Обернулся и отшатнулся, увидев прямо перед собой перекошенное лицо: будто стянутое книзу, с безумными глазами и приоткрытым ртом. Человек в черно-зеленой форме упал возле моих ног, став непреодолимым препятствием на пути.

Святые небеса, что творится?! Люди, которые казались безнадежно мертвыми, поднимались и, шатаясь, разбредались по коридорам больничных блоков. Это напоминало дурной фильм ужасов, на которые мы, кадеты, сбегали из казарм вечерами. Падающий корабль, морфоиды, восставшие мертвецы и полный грузовой отсек взрывчатки. Есть от чего прийти в отчаяние.

Но даже на отчаяние у меня не осталось сил. Поэтому, с трудом обойдя распластавшееся на полу тело, я продолжил свое путешествие вдоль стены. Наверное, я не так уж отличался от восставших безумцев, а может просто никого не интересовал, потому что мое путешествие продлилось довольно долго. Потом я выдохся. Одежда насквозь пропиталась не прекращающей сочиться кровью. Ноги подогнулись, я неловко свалился на пол, размазывая по белому красным.

Внутри еще бунтовало что-то. Неужели вот так все кончится? Неужели сдамся? Как плохо. Не верилось, что это я, полный сил и озорства, вернулся пару дней назад в Ориму. Это был другой мальчишка, никогда не видавший морфоидов и не слыхавший про мирок под названием Заккар.

Кто-то подхватил меня под мышки и потащил. Я зашипел от боли, но сопротивляться сил не было. Меня втащили в узкую комнату, с кафельными стенами и характерным журчанием воды. Лицо, склонившееся надо мной, хоть и расплывалось, но казалось смутно знакомым. В изнеможении я закрыл глаза.

– Уроды, мать их! Твари кровососущие! – бурчал кто-то, с силой ударяя меня по щекам. – Мальчик! – это уже мне. – Мальчик, открой глаза!

Я покорно поднял веки, хотя больше всего на свете мне хотелось сейчас вздремнуть. Если бы не вымораживающй внутренности холод, я бы точно уснул, так устал. Но резкий голос вырывал меня от сладкого сна.

– Не спи! Сейчас я помогу тебе! Только не закрывай глаза… проклятые кровососы!

Меня хлестали по щекам, а потом разодрали рукав. От треска материи заложило уши. Укол в руку, в локтевую ямку заставил дернуться и заскулить. Раньше я никогда не боялся уколов, но от слабости все чувства обострились.

– Не дергайся! – рявкнули на меня, и потом уже мягко: – Потерпи, сейчас станет легче!

И мне действительно стало легче. В голове прояснилось, слабость отступила, в глазах перестало плыть. Я вспомнил, где видел это лицо: полковник Кромвер.

– Так вы…

– Ты мне, парень, можно сказать, жизнь спас. Расскажи-ка, кто такой и как на борту оказался.

Я кивнул и заговорил, а она ни на секунду не прекращала что-то со мной делать. Я оказался обмотан бинтами так, что невозможно вздохнуть, и укутан принесенным откуда-то одеялом. Кромвер поглядела внимательно мне в лицо и всадила еще два каких-то укола. Наверное, она действительно хороший врач, потому что я стал чувствовать себя довольно сносно. А, учитывая обстановку, хотел даже встать на ноги.

– Морфоиды присасываются всей поверхностью кожи, разрывая капилляры жертвы, и впрыскивают особое вещество, снижающее свертываемость крови, – сквозь зубы бормотала полковник, – никогда не видела, чтобы они выкачали жертву так сильно. Брачный период у них, что ли?

От этих слов меня передернуло.

– Ну вот, – удовлетворенно кивнула женщина, – теперь ты уже не истекаешь кровью. Хотя ее в тебе маловато. Но чтобы сделать полноценную трансфузию, нужно время, а у нас его нет.

Я ничего не понял, но тоже кивнул, соглашаясь, что времени нет.

– Поганки чертовы! – ворчала Кромвер. – В моем отсеке. Как же я их просмотрела?

– Я видел медсестру, у лифта, когда упал…

– Почему не сказал? А, ладно, ничего не исправить. Надо думать, что делать дальше.

– Что мы можем сделать? – удивился я.

– Твой братец, похоже, основательно разозлил этих выродков, – сказала Кромвер.

От гордости за Корда я ощутил прилив сил.

– Пока он их отвлекает, надо пробраться в рубку и связаться с базой.

– Это невозможно, – покачал я головой, – Гейман отправился туда с этими своими…

Полковник задумалась, сжав морщинистый рот.

– Тогда можно попытаться установить связь с поста санавиации, на волне медслужбы. Я надеюсь, в госпитальном комплексе найдется хоть один человек с мозгами, – усмехаясь, сказала женщина.

У нее была потрясающая выдержка.

– Тогда скорее, – с трудом поднимаясь, заторопился я.

Она критически осмотрела меня, шатающегося, в рваной выпачканной одежде, сама себе кивнула и извлекла из белого пластикового ящика под раковиной здоровенный начищенный до блеска автомат.

– Сама я этой штукой не владею. Так что охрана моей персоны на тебе.

– Но вы же… полковник…

– Конечно, но медицинской службы. Держи, ты-то хоть умеешь обращаться с оружием, кадет?

– Умею, – буркнул я, осматривая оттягивающий руки, начищенный автомат.

Кромвер, больше не мешкая, открыла дверь, я последовал за ней, держа оружие наготове. Коридор госпиталя теперь был не менее оживленным, чем тогда, когда я только попал на борт. Люди в форме санавиации и в белых костюмах заполнили больницу. Но неровная походка и бесцельное блуждание не оставляли надежд.

– Что с ними такое? – спросил я, содрогаясь.

– Отравляющее вещество заблокировало центры головного мозга, отвечающие за сознательную деятельность.

– Им можно помочь?

Полковник Кромвер уставилась на меня немигающим змеиным взором. Она ничего не сказала, и мне стало не по себе.

Мы шли по коридору, а глазки телекамер таращились на нас. Я старался не думать, КТО смотрит на меня в эти камеры. Главное дойти.

Свернули на служебную лестницу, два пролета наверх, надпись «посторонним вход воспрещен».

– Смотри в оба, – велела полковник и открыла дверь.

Ничего, пустой коридор, полутемный – в конце все лампы будто перегорели. Я нервно сжал ствол автомата, ладони стали холодными.

– Дан Райт, – услышал я свистящий шепот, в испуге оглянулся, отыскивая источник звука. Никого. Звук везде и нигде.

– Дан Райт… Райт, Райт, Райт….

Мерзкий шепот продирает морозом по коже.

– Спокойно, – резко прозвучал голос Кромвер, – они пугают. Говорят из рубки.

Я выдохнул. Мы пошли дальше. Позади свет мигнул – погас и снова включился. Я резко повернулся – пусто. Мы остановились перед дверью без таблички. Полковник Кромвер вставила ключ в прорезь замка, и тут свет вырубился снова.

– Полковник! – крикнул я. Никто не отозвался. Лампы загудели и зажглись. Я оказался один, женщина-врач исчезла, будто ее здесь и не было. Мне показалось, что я схожу с ума.

– Дан Райт… Райт….

Ключ так и торчал в замке. Я провел им по прорези и толкнул дверь. Внутри был полумрак, мигали светодиоды на допотопном оборудовании, такого нет уже даже на старинных пограничных миноносцах, где я проходил учения.

Не теряя времени, я бросился к аппаратуре. В несколько щелчков включил

компьютер и уперся взглядом в монитор. Протер глаза и снова глянул, чувствуя, что внутри все сжимается. Мы вошли в приграничную область империи, путь до Оримы займет немногим больше пятнадцати минут. На что надеялась полковник Кромвер?

Я облизнул пересохшие губы и, оглянувшись на дверь, произнес в микрофон:

– База! База! Вызывает борт 002. База, отвечайте!

В эфире царила мертвая тишина. Я стиснул микрофон и повторил громче. Тишина. Ударил кулаком по столу и заорал:

– База! База, отвечайте! Ради всего святого!

Тут распахнулась дверь. Вскинув автомат, я нажал на гашетку. Очередь прошлась по двери, разлетелись куски дерева и пластика.

– Дан Райт…. – шепот заставил меня скрипеть зубами от злости и бессилия, – сладкий мальчик…

Алисия. И тут же голос Шейн:

– База, отвечайте, мы погибаем, SOS! – передразнила нелюдь, поразительно похоже копируя мой голос. Мимикрия, как сказал Корд.

Я ждал, а они все не шли. У них много способов выкурить меня с переговорного пункта, а я один, у меня только автомат и силы на исходе. Меньше чем через пятнадцать минут госпиталь упадет на Ориму, или, если повезет, его собьют ракетой неподалеку от столицы. Я уже ничего не теряю.

Перехватил автомат и вышел. В пустом коридоре все так же мигают лампы. Сзади шорох – поворачиваюсь, стреляю. Отдача отбрасывает меня к стене. Звон, сыплются какие-то осколки, издевательский шепот в ушах:

– Дан Райт… Дан Райт…

Стреляю, уже не соображая во что. Лампы гаснут, бью на шорох. Слышу крик и сразу же сдавленный стон – свой собственный. Кто-то сжимает мое горло, потом перехватывает за шиворот и тащит по полу, как мешок с картошкой. Пытаюсь нажать на курок, но раздаются лишь бесполезные щелчки, я опять потратил патроны впустую. Я никудышный солдат. Надеюсь, Корд не узнает об этом….

Глава 44

Меня втащили в освещенное круглое помещение с окном и множеством мониторов, очевидно в рубку. Бросили под ноги кому-то. Ясно кому – начищенные сапоги Геймана, из которых торчали тощие ноги заккарского лидера, я хорошо запомнил. Кроме него здесь были трое: Френтон (он и притащил меня) и двое серых лефтхендов с автоматами наперевес. Рядом с тщедушным лидером они смахивали на два горных пика.

Водянистые глазки Геймана взирали на меня с нескрываемым торжеством. Носком щегольского сапога он поднял мой подбородок, я в бешенстве отдернулся, за что и получил по губам этим же самым сапогом. Стирая кровь рукавом, попытался подняться, но Френтон схватил за волосы и больно дернул на себя.

– Не дергайся, сосунок!

Гейман оскалился и нажал что-то на дисплее, как оказалось, громкую связь.

– Эй ты! Твой братишка у нас. Если не хочешь получить его в виде гуляша, придешь на свидание в рубку. Двигай, двигай ножками, через три минуты будет поздно.

Френтон заржал и сильнее стиснул мои волосы, так что глаза у меня полезли на лоб. Дьявол! Дьявол, они позвали сюда Корда! Пусть он не придет, каким бы ни был мой брат, а я ни на минуту не сомневался в нем, ему не справиться с такой толпой заккарийских головорезов.

У меня поджилки тряслись и вовсе не от страха за себя. Я тогда и не знал, как пытают пленных лефтхенды… А Корд знал и пришел.

Он возник в проеме под мой приглушенный стон.

– Брось оружие! – рявкнул Френтон, подтаскивая меня к себе. Двое горных пиков подняли свое оружие: ручной пулемет «винтарс», популярный в окраинных мирах.

Я дернулся, увидев мрачное лицо брата. Поймал его взгляд и почувствовал, как что-то кольнуло шею. Корд сжал губы, отбрасывая автомат. По его рукам стекали струйки крови. Куртка была мокрой насквозь.

– На колени! – приказал Гейман.

Тут корабль тряхнуло. Что-то глухо хлопнуло, пол под ногами мелко задрожал.

– На колени!

Корд медленно опустился на одно колено, Гейман пнул его по ноге, и брат свалился на второе. Теперь коротышка был даже чуть выше Стального Сокола.

– Ты сдохнешь с этим поганым госпиталем, завоеватель! – с несказанным удовольствием глядя на униженного врага, проговорил лидер оппозиции. – Сокол… и додумаются же назвать. Вы не соколы, вы стая воронья, налетевшая в чужой огород. И вы все сдохнете за свое вероломство.

Корд молчал. Что-то снова хлопнуло, брови брата сдвинулись на миллиметр. Гейман, разозленный отсутствием реакции, ударил его ногой в бок. Не удовлетворился, вырвал у лефтхенда пулемет и ударил им. Корд упал.

– Убью! – не своим голосом заорал я. Дернулся, уже не обращая внимания на нож у горла. Френтон сжал мою шею, но я ухитрился ударить ему локтем под ложечку.

Он охнул, нож прочертил по моей шее.

– Дан! – услышал я окрик и обмяк в медвежьих объятьях Френтона.

Брат поднялся на колени. Его взгляд прожигал меня, не прося – требуя не вмешиваться. У террористов не так много времени, может, у Корда есть план.

– Все, пора, – будто в ответ на мои мысли сказал Гейман, – если не хотим нарваться на ракету.

Френтон заржал:

– Уходим, так и быть, только сперва покормим девочек.

Гейман безразлично пожал плечами, видимо, даже такому выродку противно было иметь дело с морфоидами. Вот от мести Корду он не удержался и, размахнувшись, ударил брата прикладом по спине. Корд рухнул на пол, но я молчал. Только крепче стискивал зубы. Дюжие лефтхенды подтащили нас друг к другу, а их лидер и сопровождающий его Френтон вышли из рубки. Нам скрутили руки за спиной и бросили в углу. Даже дверь не закрыли. Затопали по коридору, торопясь покинуть обреченный борт.

– Корд, – позвал я, плечом чувствуя тепло брата.

От клокотания у него в груди мне делалось страшно.

– Все нормально, Дан.

– Ты всегда говоришь, что все нормально, – с укоризной сказал я.

Корд тихонько усмехнулся.

– Да ладно тебе. Есть у тебя пластиковые ключи?

– Ну да, а зачем…?

– Сломай пополам и давай одну половину мне.

Я сделал, как он просил, привычно положившись на его чутье и здравый смысл. Корд перехватил пальцами обломок пластика и резанул по моим ремням. Ремни были основательные, металлизированные, срезанные с кресел пилотов.

– Ничего не выйдет, – запротестовал я.

– Береги руки.

Резким росчерком он прополосовал ремень, едва не срезав кожу с запястья. Я дернул руками – не вышло.

За этим занятием нас застали морфоиды.

– Теперь моя очередь, – услышал я голос Шейн и тихонько зарычал. Корд еще раз резанул мой ремень.

Шаги по коридору, и вот морфоиды уже здесь, все десять нелюдей. Они больше не маскируются и от их вида можно испытать настоящий шок. Перевитые мускулами тела, лица без выраженных черт с кроваво-красными глазами, гипертрофированные органы вопроизведения. Меня затошнило, сердце зашлось от ярости.

– Корд Райт, – выступила Алисия, – наконец-то мы будет в расчете. Помнишь Буцалло?

Брат не стал вступать в разговоры. Со связанными за спиной руками он мало что мог, так мне казалось. Но я ошибся. Ударом ноги Корд отправил в толпу морфоидов стул. Кто-то упал. Брат воспользовался заминкой и нажал что-то на пульте. Рубка погрузилась во тьму. В этой тьме метался Стальной Сокол имперского небесного флота, я слышал сдавленные крики и шум падающих тел. Отступил в угол, чьи-то грязные руки тянулись ко мне. Напрягая мускулы, я пытался разорвать частично разрезанный ремень. И мне это удалось. Вспомнив метод брата, я подхватил стул, попавший на дороге, и принялся гвоздить им в разные стороны. Очень надеясь, что Корд не попадется мне под руку. Прижался спиной в стене и вдруг под ногами почувствовал что-то. «Винтарс», которым полоумный Гейман ударил Корда. От удара он отлетел под панель управления, да там и остался.

Задыхаясь от восторга, я взял его в руки. Мне хотелось петь и плакать. Я отступил в угол и ждал, когда брат додумается включить свет. Корд будто услышал мои мысли.

– Ложись! – заорал я ему и нажал спусковой крючок. Хорошо, что стоял у стены, иначе меня бы отбросило, как пушинку. Мощное оружие разносило рубку в пух и прах. Морфоидов раздирало в клочья на моих глазах. От приборной панели почти ничего не осталось. С грохотом взорвался один из мониторов.

Когда все стихло, я понял, что мое лицо перекошено идиотской широкой улыбкой. Медленно-медленно шел по рубке, вглядываясь в мясо, лежащее на полу. Алисия, изуродованная и окровавленная, была еще жива. Я ударил ее прикладом, потом еще, и еще. Пока меня не остановил Корд. Его руки до сих пор были стянуты за спиной, пальцы сжимали осколок ключа, на ладонях – глубокие порезы. Сколько ран он оставил этим осколком врагам, теперь уже не сосчитать.

– А я все ждал, когда ты вспомнишь про «винтягу», – сказал он, подставляя мне руки. Я перерезал ремень.

– Долго же пришлось ждать, – ответил я. Брат поглядел мне в глаза и, ничего не говоря, крепко прижал к груди. Он всегда понимал меня без слов. Потом взъерошил волосы на макушке и оттолкнул.

– Некогда.

Корд занял место пилота, а я пристроился рядом. По-правде, мне было непонятно, что он собирается делать. Брат смахнул осколки панели на пол и что-то переключил в глубине.

– База! База! – громко и отчетливо произнес он. – Борт 002. База, отвечайте!

– База слушает, – вдруг донес мертвый эфир, – кто говорит?

– Говорит лейтенант специального подразделения «V2» Корд Райт. На заккарийскую базу ОВС готовится ракетный удар. Повторяю, на заккарийскую базу оримских вооруженных сил…

Я откинулся на стул, раскрыв рот. Мне показалось, что Корд сошел с ума.

– Принял сообщение, лейтенант, – сообщил голос с базы.

– Корд…

– Помолчи, Дан. Ну и разошелся ты…

Он разглядывал раскуроченную панель управления. Обернулся ко мне и отобрал пулемет.

– Что не под силу технологиям, то можно сделать ломом… – пробормотал Корд крылатую фразу и ударил прикладом в центр панели. Раздалось гудение в динамиках, ожили уцелевшие мониторы, и красивый женский голос тут же сообщил:

– Автоматическое управление отключено, перейдите к ручному управлению.

Брат поддел коленом панель управления, сдвигая куда-то внутрь. Перед ним возник стандартный штурвал, простой, как в истребителе.

– Борт 002 вошел в зону действия приграничной противовоздушной обороны, – объявил голос системы.

Я посмотрел на монитор и увидел, как в сторону портала удаляется пассажирский шатл.

– Уходят, – с горечью простонал я, неотрывно следя глазами за зеленой точкой на радаре.

До портала осталось не больше минуты. Ушли. Но я запомнил и кокаинового лидера Заккара, и Френтона, посредника между людьми и нелюдью. Запомнил и не успокоюсь, пока не найду и не разорву на клочки, как морфоидов.

Что-то мигнуло на радаре. Ракета ближнего полета? Огонек шатла моргнул и погас, не дотянув до портала.

Прямо в точку. Слава Богу!

– Корд…

Он не сказал, а глухо зарычал:

– Держись, Дан!

По лицу брата катились крупные капли пота, челюсти были сжаты, как клещи. Он вцепился в штурвал, руки подрагивали от невыносимого напряжения.

– Что…?

– Из пяти турбин осталось только две, – глухо сказал он, – я попытаюсь посадить, но…

Учитывая количество взрывчатки в трюме, наше приземление в целом виде весьма проблематично. Я сжал плечо Корда, потому что выразить словами все, что чувствовал, было невозможно. Что бы ни случилось, я рад, что оказался на этом корабле вместе с ним. Если нам суждено погибнуть, то только вдвоем.

Над Оримой поднималось солнце. Летающий госпиталь приближался к столице с неотвратимостью рока. Невидимые часы отбивали последние секунды нашей жизни. Корд потянул на себя ручник. Сначала плавно, потом все сильнее. Нас тряхнуло так, что я едва не прикусил язык. Обрезанные лефтхендовцами ремни сейчас были бы кстати.

Госпиталь стремительно снижался, слишком стремительно. Да что там, с двумя турбинами мы практически падали, и Корду никак не удавалось выровнять машину. Он никогда не пилотировал такие громады. Я вцепился в подлокотники кресла, не отрывая глаз от дорогого бледного лица. Луч рассветного солнца ворвался в рубку, мониторы замигали. Что-то зудела система корабля. А я смотрел на брата и кусал губы.

Над самой землей полет немного замедлился, руки Корда дрожали, как до предела натянутые канаты. Заваливаясь набок, госпиталь рухнул. Нет, опустился, но тряхнуло все равно сильно. Я ударился виском о задвинутую панель и поднялся с трудом.

Мы на земле? Уже на земле? И… живы?! Не разбились в тысячу кусочков?

– Корд!

Он замер в кресле с закрытыми глазами. Я кинулся к брату, но кто-то решительно отодвинул меня. Полковник Кромвер выдвинула панель, громко и четко проговорила в эфир:

– База! Борт 002! Квадрат 5, аварийная посадка. Вышлите бригаду саперов и медицинский шаттл. Бригады детоксикации, сколько? Да много, и срочно.

Женщина оглянулась на меня:

– Ты не ранен? Потерпи, сейчас придет помощь.

Помощь действительно пришла быстро. Я устал и обессилел, поэтому, узнав, что с братом все в порядке, просто отключился в кресле. А может тоже потерял сознание. Нас везли в госпитальный комплекс, краем сознания я запоминал короткие четкие рапорты полковника Кровер и даже успел подумать, как нелепо все вышло. Оказывается, она солгала мне. На борту были ракеты и система наведения, естественно, тоже. Я нужен был для отвлечения внимания. Пока Френтон и морфоиды запугивали меня, Кромвер ухитрилась скрыться из поля видения и сумела навести ракету на удирающий шаттл Геймана. Вот вам и полковник медслужбы.

Нападение на приморскую базу Заккара, где должны были высадиться члены нового правительства, удалось предотвратить. Гейман рассчитывал устроить переполох в Ориме, уронив начиненный тротилом корабль на госпитальный комплекс. А тем временем ракетные удары не оставили бы от порта Заккара камня на камне. Усилиями полковника Кромвер и лейтенанта Райта катастрофу удалось предотвратить. Премировать и представить к награде.

Я улыбнулся и уснул под мерное гудение двигателей шатла.