Текст книги "Обыкновенный принц (СИ)"

Автор книги: Юлия Эфф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 34 страниц)

Глава 27. Допрос с пристрастием

День спустя

От несколько-часового стояния в неудобной позе начинали затекать не только плечи. Кроме того, проходило похмелье, которое скрашивало состояние пленника. Искушение сбросить оковы росло с каждой минутой, как и желание слить естественным образом выпитое, но Тео терпел, обещая себе, что осталось недолго, и сначала отвлекал себя всем, чем можно: Песнью, перебранкой с охранниками, счётом до тысячи, до десяти тысяч… Когда стало совсем невмоготу, крикнул снова:

– Эй, болваны! Я хотеть видеть Его величество или Вэйланд-эве Риуз, ректор Академия! Почему вы не позвать их?

– Может, побить его? – лениво спросил бас за железными прутьями, являющимися дверью. – Как он надоел!

– Ты хочешь лишить удовольствия Морканта? – второй голос зевнул. – Скоро уже появятся эве и сами разберутся… Эй ты, мастер, не заткнёшься, пообедаешь палками, понял?

Охранников с того места, где был прикован Тео, видно не было. Зато отчётливо доносился запах варёного мяса и зелени. Есть Тео не хотел: выпитый алкоголь в количестве двух бутылок если что и возбуждал, то только желание промыть желудок.

– У меня два золотник и два желание, – сказал он, призывая вялые, отравленные спиртным нити, чтобы вытащить из обуви заранее припрятанные для подобного предполагаемого случая монеты.

– Свисти больше, гхм! – сказал один, продолжая жевать.

Одна монета с трудом выползла из плотно сидящего на ноге левого монка, но не поднялась – упала: Тео выдохся.

– Посмотри сам, я выплюнуть одна, – подождав минуту и всё-таки поймав зубами вторую, сказал он и отправил монету за щёку.

Охранник вздохнул, скрипнула скамья, освобождаясь от тяжёлого зада, но второй остановил:

– Свистит он. Хотя… стукни его разок, чтобы угомонился.

Заросшее лицо двухметрового детины заглянуло через прутья. Тео пошевелил ногой, указывая носком на монету. Охранник хмыкнул, принёс ключи, монету взял, проверил на подлинность и убрал в кошель, за пояс:

– Может, ты умеешь испражняться монетами? Так давай, я тебя встряхну, – улыбка из крупных зубов растянулась, делая угрюмую гримасу более жуткой.

– Не встряхнуть, я нужен Его величеству здоровый, – Тео поморщился от неприятных ощущений. – Монету взял – с меня желание.

– Ну, говори, послушаем.

– Испражниться я хотеть, в уборную бы мне – это раз. Не хотеть я вонять рядом с король.

– Ничего, потерпишь. Тут все обделываются, – заржал охранник и направился к двери.

– Смотри-ка! Пожалеешь, – донеслось в спину так, как будто говорили сквозь зубы. Охранник обернулся – вторая монета в самом деле существовала.

Жадность взяла своё. Прикованному ослабили цепи, принесли ведро и терпеливо дождались конца журчания. Та же рука, что собиралась вынести ведро, потянулась к губам за монетой.

– Я проглотить монета, если ты силой захотеть взять. Потом только из ведра забрать, – пообещал Тео, убирая металлический кругляш снова за щёку, как леденец. – А теперь я хотеть пить. Бутылка хороший вино подойти в самый раз.

Охранник выругался. Его напарник захохотал. Но прошла минута переговоров, и второе желание Тео было исполнено. Цепи не ослабляли, а поднесли бутылку к губам, и он, стараясь не проглотить кругляк, выпил противную, слегка кисловатую жидкость, обжегшую желудок. В голову снова ударило, прежняя слабость начала возвращаться, отравляя магию во всём теле. Теперь, пока винные пары не исчезнут сами собой, за идентификацию его как алатуса можно не бояться. Лишь бы не пришли через сутки…

– На! – Тео выплюнул монету, как только отняли бутылку, и забормотал, отвлекая себя от тошноты: – «Жил-был однажды глупый король, дракон, лишённый крыльев… Зависть и жалость к себе – вот что не давало ему покоя...»

– Где он взял монеты? Тряхнём его? – охранники любовались на захмелевшего парня.

Они зашарили по его одежде, отыскивая потайные карманы. В конце концов дело дошло до обуви, а пленник не сопротивлялся. И в самом деле, внутри обоих монков, по бокам в нашитые кармашки были вставлены монеты. Находка оживила серый, как и все предыдущие, день, и товарищи занялись делёжкой, забыв или не желая возвращать обувь на «место» – монки остались валяться возле повисшего пьяного пленника, на каменном полу.

От споров за последний, неделимый, золотник их отвлекли гулкие шаги нескольких пар ног – сюда кто-то направлялся, смена караула или начальство. На решётке мгновенно щёлкнул замок, а стражники вытянулись во фрунт. Скрипнула, открываясь, одна из промежуточных преград – решётка, – и в сумраке казематного коридора оформилось несколько знакомых силуэтов. Допрашивать мастера шли сам Моркант, его помощник со знаменитым ящиком, полным разнообразных инструментов, способных развязать язык даже немому, секретарь Его величества Ярвуд-эве, пара ликторов и ещё трое или четверо из отряда Морканта.

Без указаний решётка в двух метрах от Тео снова распахнулась, и почти вся делегация зашла в небольшую темницу к мастеру. Ратники Морканта внесли два дополнительных факела для лучшего освещения, воткнули в пазы и удалились в коридор, чтобы не делать местный спёртый дух ещё более тяжёлым.

– Я знал, что это когда-нибудь случится, слишком он был подозрительный с самого начала, – Ярвуд приблизился и рассмотрел одежду, разорванную местами, синяки на руках и побрезговал сам поднять опущенную голову за серые волосы.

Отошёл и опустился на принесённый стул без спинки, на второй сел ликтор. А Моркант ждал, когда его помощник на небольшом столике, задвинутом в угол, разложит содержимое из ящика и принесёт первый инструмент.

Тычок под рёбра разбудил бормочущего парня, тот поднял голову, медленно перемещая расфокусированный с одного мужчины на другого:

– У-у-у… какие эве… А где мой… икбр-р… прямой… забыть это слово…

Ярвуд-эве аж подпрыгнул возмущённо:

– Да он же пьяный, как скот! Кто разрешил давать перед допросом самогон?! – обернулся на стражников.

Те невозмутимо пожали плечами:

– Не можем знать, эве. Он уже был пьяный, когда его притащили.

– Да. Был. Вчера, – подтвердил Моркант, подходя и сжимая челюсть пленника со всей силой. – Потому и отложили допрос. Это вы...

Он обернулся на стражников, но они возвели глаза к потолку:

– Не можем знать!

Один из них вкрадчиво предположил:

– Так ведь кто пить не умеет и не закусывает, всегда так, эве, мучается. А воды ему вы запретили давать.

Секретарь зашипел и жестом отослал слишком разговорчивых стражников вон, от которых пахло тем же, чем и от арестованного:

– Тем не менее, приступим. Дело не терпит отлагательств.

Моркант принял из рук помощника инструмент, напоминающий кусачки, и встал рядом с мастером, который словно задремал, повиснув на цепях и бормоча что-то неразборчивое, бессознательное, на что не всегда сон накладывает свой липкий замок.

Но допрос не начался, пока седовласый ликтор не уколол руку Тео, беспощадно не выбирая наименее безболезненную точку. Он сцедил немного крови и слил её в свой особый артефакт. Тот осветился сначала зелёным, потом красным, и окончательно побуровел – кровь свернулась. Ликтор недовольно вздохнул, нахмурился, но полез за каким-то очередным проверяющим устройством в свою суму.

– Бросьте, Брайид, – брезгливо поморщился Ярвуд-эве. – Что вы хотите найти в крови этого пьянчуги? Рецепт приготовления того пойла, что он выпил?

– Сделайте что-нибудь, Моркант! – ликтор повернулся к палачу, и Моркант ухмыльнулся:

– К сожалению, боль отрезвляет, но не очищает кровь. Дайте мне сутки, и я сцежу с этого мастера столько, что вы сможете помыть свои ноги… Ерин, воды для начала. Наш юный мастерок, кажется, уснул.

Помощник окатил пленника водой, набранной из большой бочки, которая стояла в углу, и мастер Тео в самом деле очнулся:

– Где я? – заплетающимся языком спросил он, озираясь. Не заметил среди стоящих перед ним нужного лица и возмутился. – Я буду говорить только с мой ректор, эве Риуз.

«Кто бы сомневался», «Ничего, и без него управимся», – одновременно сказали Ярвуд и Моркант.

Медленно, но уверенно мастер начал свой диалог, добавляя градус в гнев знатных слушателей:

– Вы не иметь право меня похитить! Я выполнять присяга перед моя королева и обещание мой ректор. Я не искать эта должность, Советники мне её вручить. И я хорошо сделать своя работа как наёмник. Её величество мне разрешила рассказать всё, как быть. Для этого я не надо быть связанный… Если бы я служить Его величество, я бы сделать, что он просить. Но я принадлежать королева.

Моркант с секретарём обменялись многозначительными взглядами. Ликтор тоже взялся за бороду, поглаживая её задумчиво. Ярвуд открыл свою книжку-блокнот и приготовил грифель для пометок.

– Будешь сам говорить? Хорошо, значит не совсем дурак.

– Я желать эве Риуз. Он должен слушать меня первый и решать моя судьба.

– Почему? Ректор Академии находился в сговоре с Её величеством?

Тео встряхнул головой и издал утробный звук, будто подавлял отрыжку:

– Я знать, кто мой главный. Это мой долг. Я ехать доложить ему, когда на нас напасть!

Ярвуд рыкнул:

– Напасть? Если ты не виновен, то ради какой бездны ты… – секретарь пытался подобрать подходящее слово, – избил два отряда, посланные за вами?! А потом позволил себя связать?

– Они плохо посмотреть на мои алазонки. Это мой долг – их защищать от такой грубость.

Ярвуд раздражённо пробормотал в сторону недостойную тираду и вернулся к допросу:

– А ты не забылся ли, мас-с-тер? Тебе память отшибло, как и твой язык? Какой ДОЛГ?! У тебя была задача развалить этот сброд девиц и дать понять королеве, что эта игрушка для неё лишняя!

– Если я дать слово, я его держать. Мой долг перед Её величество, – упрямо настаивал на своём Тео, икая от изжоги, предзнаменующей тошноту. Природная магия вселенной пыталась избавиться от избытка яда.

– Смотри-ка, а он милый, щебечек, аки весенняя пичужка, – Моркант перехватил поудобнее щипцы, – ускорим признания?

Секретарь поднял руку, останавливая палача, мол, всё идёт, как надо:

– Раз ты, Тео-безродный, человек слова – это похвально. Но у меня нет времени развлекаться с тобой часами, Моркант тебе составит компанию, уже без меня. А сейчас Его величество ждёт меня с докладом, поэтому не глупи, отвечай на мои вопросы без утайки, если не хочешь такую казнь, когда от тебя будут отрезать по куску, но ты будешь жить, пока это не надоест толпе… Поверь, быстрая смерть – вот что предпочитают умные преступники.

Ликтор поставил перед Тео на принесённую из угла стойку необычайно массивный артефакт правды, похожий на большой кусок оплавленного стекла. Произвёл манипуляции, и внутри кристалла загорелось ярко-синее пятно.

– Рассказывай, кто помог Её величеству сбежать и украсть всех драконов в Ааламе. Где Её высочество и Самар-эве? Какую роль сыграли алазонки в побеге Её величества?

– Меня тошнить… – признался Тео. Желудок содрогался от спазмов.

– Тебе принесут отвар, как только ты расскажешь, я обещаю, – Ярвуд уселся поудобнее и занёс заточенный грифель над своим фолиантом.

Останавливаясь на паузы, чтобы подавить приступы изжоги и тошноты, встряхивая тяжёлой гудящей головой, мастер послушно начал повествовать, то и дело вставляя ремарки про свой долг. Про то, как он принёс Её величеству присягу на верность, потому что она нуждалась в помощи. Про своё непонимание личной роли в происходящем. Про то, что о побеге никто не помышял и не подозревал, ровно до той минуты, когда во дворце сработали сигнальные артефакты. Алазонки, по его словам, в самом деле были не причём, а (возможно) гвардия была набрана ради одной-единственной важной задачи – защитить королеву или отвлечь, или помочь сбежать в подобный важный день.

Про то, как королева отправила его с алазонками и Самар-эве на Остров, а сама осталась во дворце. Затем явился принц Арженти…

Троица слушающих эве встрепенулась.

– Какой Арженти? – ликтор протянул руку к артефакту, круглому диску на своей груди.

– Тот самый. Это он похищать ваш драконы и снимать браслеты из ираниум…

Кажется, только теперь до допрашивающих дошло: этот мастер воистину знал много, а правдивость его слов подтверждал кристалл, заправленный свежей кровью алатуса, синее сердце артефакта внутри то темнело, то светлело, однако не меняя цвет на лживый красный.

Тео успел дойти до эпизода, когда во дворце во второй раз зазвенела сигнализация, и королева вместе с дочерью и Тео отправилась в питомник драконов, находившийся в оранжерее. Ликторы, которые там следили за яйцами, могут подтвердить, что мастер только проводил туда королеву и сразу был отослан ею.

Пока всё совпадало.

– Значит, ты хочешь сказать, что после твоего ухода королева осталась с драконами и яйцами, выслала Служителей якобы помогать другим, а потом с помощью так называемого Арженти выкрала яйца и сбежала?

Мастер молчал, и вдруг его стошнило, прямиком на кристалл.

– Я не знаю, я быть с алазонки, – прохрипел он, отшатываясь от кулака Морканта, не вынесшего всей красоты зрелища.

Артефакт мигал красным, и ликтор, поминая бездну, принялся его омывать сверху водой.

– Не ври, – спокойно заметил Ярвуд, подбирая ноги, чтобы не мешать сновать мимо ликтору и помощнику Морканта, – к своим девицам ты присоединился позже, это установленный факт. Где ты находился эти два часа?

– Я помогать Её величеству отправлять драконы на юг. Она приказать. И я смотреть на битва безродных и третий сай.

– Что?! – Ярвуд подскочил и через секунду стоял рядом. Но вид мастера внушал такое отвращение, что секретарь передумал дотрагиваться.

– Если вы послать летуны туда, они вам подтверждать, – через силу выдавил Тео, икнул, и Ярвуд сделал три шага назад.

– После того как все драконы, которых мы отправляли на юг в течение двух дней, не вернулись, в том числе украденные королевой, мы не можем туда послать остальных. Но завтра должны вернуться конные разведчики, и если ты не соврал…

– Аалам ждать возвращения преступники, и они очень злиться… Я должен поговорить с Его величество и Риуз-эве…

Желудок очистился второй раз, но от намного меньшего объёма содержимого.

– Зачем тебе, бездна тебя поглоти, король и ректор? – Ярвуд перестал записывать: этот мастер наговорил столько, что не верилось.

– Мой долг перед ректор. Он должен меня освободить, если считать, что вы иметь право… Меня тошнить… А король – я обещать моя королева передать ему её речь.

Ноги мастера подкосились, и он повис на цепях, теряя сознание или ослабевая от проделанных усилий.

Секретарь, ликтор и палач посовещались, и Ярвуд вынес решение. Другого выхода пока не было, как проверять информацию мастера, который, будто бы, говорил искренне, но абсолютно невероятные вещи.

Брезгливый ликтор отправился к своему начальнику – Сирнанносу – чтобы оповестить о появлении того, кого боялись, и недаром! Ярвуд пообещал вернуться с Либерисом, если тот пожелает услышать послание от супруги. Ну, а Морканту не оставалось ничего другого, как приводить в чувство пьянчугу-мастера, которого пока запретил трогать Ярвуд.

В отсутствие секретаря и ликтора, Тео сняли с цепей, приволокли к бочке и «дали напиться» – макнули несколько раз с головой, вытаскивая в последнюю минуту, как считал Моркант, чтобы не попортить «занимательный товар». Затем мокрого пленника бросили в угол с соломой высыхать.

Моркант отослал своего помощника с распоряжениями: заменить караул на свежий, принести отвар «этому куску падали», ибо в случае визита Его величества «товар» должен быть надлежащий:

– Его величество не любит тратить время попусту. Будешь молчать, я тебе по одному выдеру все ногти и вставлю их вместо зубов!

Моркант достал из своего ящика с инструментами флягу с крепким напитком, придвинул к стене стул, на котором до этого сидел Ярвуд, и вытянул ноги, собираясь выпить и вздремнуть: пыточная разминка принесла приятное лёгкое удовлетворение, а после окончательного решения Ярвуда можно будет порезвиться в полной мере.

Мастер лежал на боку и тяжело дышал, не представляя опасности. Сейчас его удерживала лишь одна цепь, но, по мнению палача, и та была лишней: тот, о ком рассказывали небылицы, оказался обычным деревенским безродным отребьем.

Прошла минута, другая. Вино было выпито, и Моркант зевнул. За решёткой менялся караул. Ближайшие полчаса обещали быть скучными.

И вдруг мастер сначала замычал, а потом запел.

– Ожил, что ли? – хмыкнул Моркант, не открывая глаз.

– Моя мать мне петь одна песня в детстве. Она помогать, когда мне плохо, – вежливо откликнулся мастер.

– Ну-ну… А лучше бы ты заткнулся, не то выпишу тебе музыкантов для компании.

Мастер застонал:

– Пожалуйста, мой живот болеть, а песня меня успокаивать. Недолго, эве, прошу!

Моркант вздохнул: что ни говори, а день с утра нервный; стоит ненадолго отдохнуть, чтобы потом с новым силами взяться за этого предателя.

– Негромко вой и недолго, понял, отребье? – он милостиво озвучил согласие, не замечая, как бережно отставленный к стене вымытый артефакт правды мерцает всполохами красного и зелёного, предупреждая палача о магическом всплеске.

*****

Носок ботинка ткнулся в спину лежащего:

– Вставай. Тебя ждёт Его величество.

Тео с трудом поднялся. Он чувствовал себя отвратительно: какое-то время назад он отдал последние силы, все, какие смог найти внутри себя, а также призвать магию земли от каменного пола, чтобы усыпить бдительность Морканта и спеть ему песню, которую тот заслуживал. После этого сам не заметил – будто провалился в бездонную чёрную яму монотонного кошмара и усталости. И падал в ней, как Алиса из сказки Кэррола, безостановочно, не видя дна.

– Советник? – незнакомый капитан, появившийся в сопровождении четырёх ратников, приблизился к Морканту, имеющему титул Советника по безопасности. Тот продолжал сидеть на табурете возле стены и тереть лицо после накатившего сна. – Будете ли вы сопровождать заключённого?

Моркант прокашлялся:

– Что? А? Катитесь в бездну!.. Гхм, – он очнулся и с некоторым удивлением осмотрел узилище. – Ведите. Я за вами… Какая здесь вонь!

Он прижал кожаный рукав ко рту на пару мгновений и поспешно вышел, гремя каблуками с железными подбойками по каменному полу.

Тео, слабо надеясь на милость, у новых охранников попросил разрешения умыться, испить воды и привести себя в порядок – потратить всего несколько минут. Но, к его удивлению, ему пошли навстречу и даже терпеливо подождали, не подгоняя и не комментируя. А он потратил это время, на самом деле, чтобы взбодриться и настроить слабые нити зова к тем, кто сидел в застенках неподалёку. Все пятеро алатусов, схваченных во время провокаций в горах, находились здесь. «Мы живы», – в голове эхом помножился их ответ, такой же, как и вчера.

Неудивительно, что ранее сюда невозможно было пробиться: здесь, очевидно, находилась самая секретная часть Мешка с её не просто душными, без вентиляционных решёток, небольшими камерами и низким потолком. На стенах слой ираниума в разы превышал тот, который Тео видел в бывшем узилище Грэйга, Рэмироса и других спасённых пленников Либериса, а для оправданной экономии казематы были небольшими, как и коридоры узкими – два человека еле-еле расходятся. Пыточная для клаустрофоба, одним словом.

Кроме того, здесь магия необыкновенно ярко пахла камнями, илом и плесенью, словно рядом протекала подземная река. Поэтому Тео, ещё не зная, что абсолютно прав, решил, что находится очень глубоко под Ааламом. В тайном убежище Либериса, о котором не ведала Кассандра.

Пока шли по узким коридорам, Тео на всякий случай попробовал связаться с Грэйгом, который, без сомнений, тревожно ждал связи, чтобы по ней отследить местонахождение Арженти, но зов, отправленный наверх, заглох, увы, несмотря на то, что в коридоре на стенах ираниум представлял собой тонкую пластину.

«Придётся поломать голову, как вытащить всех», – признал Тео, огорчаясь. Камеры такие маленькие, что его дракон поместится в нём при одном условии – он скрутится калачиком наподобие спящего кота или испуганного броненосца.

Очередной поворот, дверь – и капитан заходит первым. Мелькнула мысль, что Тео всего-навсего переводят в другую камеру, но находившийся внутри слуга протянул одежду и пару дешёвых кожаных мокков.

– Переоденьтесь, – сказал капитан и встал возле двери, положив ладонь на рукоять меча в ножнах.

Значит, его точно вели к Либерису! Разве мог король, гордый и могущественный, прийти к какому-то пленнику, потому что тот его позвал? Но и привести грязное «чудо» тоже по этикету не желали, не подумав об элементарном законе гигиены – надевать чистую одежду на грязное тело смысла нет, запах всё равно останется. В новой ситуации плохо было одно: в потайных заплатках одежды мастера хранилась особая трава. Грэйг, прекрасно разбирающийся в природных лекарствах, предусмотрел и похмелье, и другие форсмажоры: от запаха, способного внушить собеседнику отвращение, до полезного, разделённого на волокна, корня, который перебивал тошноту и голод. Одна из заплаток была оторвана недавно, чтобы быстрее восстановиться и усыпить Морканта.

– Эта одежда дорога мне, она подарок Её величество. Могу я получить она назад? – Тео с нескрываемым сожалением сложил на самью местами разорванное в драке платье мастера.

– Если вернёшься, – сказал капитан.

– Я надеюсь вернуться. Не уносить, ради Создателя, моя одежда до вечер, – Тео перед уходом обратился к слуге, а тот покачал головой, как бы говоря: «Вот дурень-то!»

После одной или двух минут ходьбы, коридор внезапно расширился, светильников на стенах стало больше, ираниум толще – и дорогу преградила толстая дверь всё из того же неизвестного и поглощающего магию металла. Сейчас ираниум оказался чувствительней артефактов ликтора, пробовавшего взять кровь: Тео остановился в полуметре, а металл уже начал приобретать красноватый оттенок, словно его нагревали.

Про спасительный оборот в дракона и портал наружу можно было не мечтать: ресурсы были убиты в ноль, причём намеренно. Единственное, в чём бы он справился – это поколотил бы десятка два охранника… Решение сопротивляться до последнего утвердилось за секунды, но вдруг дверь открылась, и за ней возник секретарь Его величества.

– Пусть войдёт. Это остаточные флюиды, – объяснил он капитану, лихорадочно достающему браслеты для контроля над оборотнями. И, смерив взглядом побледневшего мастера, прибавил. – Но, возможно, пора уже сделать это. Ты слишком часто оказываешься там, где не следует, и с кем не следует. По долгу службы.

Помещение за дверью напоминало стандартную приёмную со столом, письменными принадлежностями, шкафами, заполненными фолиантами и свитками, и более изящной, чем предыдущая, двустворчатой дверью в соседнее помещение. Оказалось, что она тоже из ираниума.

Стражники остались в коридоре, теперь компанию Тео составлял только Ярвуд-эве, напоследок бросивший капитану: «Где Моркант? Немедленно пусть придёт!» Тео сглотнул тошноту, не такую, которая недавно вывернула жидкое содержимое желудка, а давнюю спутницу чувства беспомощности. Сейчас намечался как никогда удобный случай закончить разом свои приключения – взять Либериса и Ярвуда в заложники, вывести всех заключённых и покончить с тиранией. Но магия… её не было!

«Или сделать всё ручками?» – Тео скосил взгляд на одежду Ярвуда. К сожалению, меча или намёка на оружие при секретаре не было.

Войдя в соседнюю комнату, оказавшуюся полноценным залом с библиотекой, некоторым тронным возвышением, вероятным альковом и даже камином, мастер на мгновение замешкался от увиденного, и Ярвуд подтолкнул вперёд. Остановил, когда оставалось шагов десять до полусидящего Либериса и небольшого, ощерившего пасть, светлого дракона рядом с ним:

– Будешь двигаться – тебя отсюда даже не вынесут. Просто вымоют за тобой пол.

*****

А тут было, на что посмотреть, и о чём задуматься. Рядом с Либерисом находилась резная стойка, на ней – стеклянный сосуд с рубиновым содержимым и тонкая трубочка, тянущаяся от сосуда к руке. Вчера с подобной капельницей Тео познакомился в покоях Её величества, но тогда Кассандра отдавала свою кровь, Либерис же – принимал. Чью? Своего дракона, кого-то из пленных алатусов или сбежавшей жены? Вряд ли бы кто-то из здесь присутствующих поделился бы секретом. Но сосуд казался немаленьким, на литр или около того.

Ещё Тео машинально отметил отсутствие запаха драконьих нечистот, а ведь существо имело немаленькие размеры. Если сравнивать с пятилетним Джианом, этому было лет одиннадцать-четырнадцать, при условии, что у него не было в роду карликов, как у Максимиллиана. С момента появления Тео, дракон безостановочно раздувал ноздри, распознав незнакомый запах. Поэтому или с целью проверить Тео живым артефактом, Либерис отдал приказ флегматичным, чуть с ленцой тоном:

– Альвах, проверь его.

И животное – сейчас Тео в голову не приходило сравнивать это виверно-подобное существо с человеком – охотно двинулось, необычно вытягивая морду перед собой. Опираясь в пол конечностями локтевого сгиба крыльев, как у всех ездовых драконов, похожими на сросшиеся в крепко сжатом кулаке пальцы, бледно-жёлто-зелёный дракон подполз к застывшему Тео и шумно втянул воздух, а затем чихнул: аромат невыветрившегося спиртного не понравился ему, как и когда-то Уафе.

А Тео, рассмотревший вблизи очередного раба Либериса, понял, что сразу ему показалось необычным. Во-первых, неестественный окрас – этот дракон будто выгорел на солнце. Во-вторых, подёрнутые серой пеленой подслеповатые глаза. Да, определённо дракон был слеп. И тот самый запах ила, витавший в зале, принадлежал Альваху.

«Здесь должен быть потайной ход к подземной реке. Вероятно, он живёт там», – подумал Тео. Это предположение объяснило бы и чистоту помещения, и чистоту самого дракона, и его слепоту – существа, привыкшего к темноте. Имя, кстати, на латинском напоминало «белый», значит, держали бедолагу в одиночестве и подземелье с детства. И если Либерис был одним из немногих собеседников, то уровень преданности дракона внушал опасения врагам его хозяина.

– Ты не боишься драконов, безродный мастер? – спросил Либерис, когда Альвах тащился назад.

– Я слишком быть потрясённый, ваше величество, чтобы думать о страхи, – Тео по совету Ярвуда не двигался, но кто запрещал пялиться на обстановку? Занавеска на алькове у стены шелохнулась, там определённо кто-то прятался, и Тео с трудом поборол искушение повернуть голову.

В следующую минуту Либерис удивил. Он не попросил повторить рассказанное в темнице, а пожелал услышать, как Тео вообще стал мастером и протеже самоуверенного ректора, начиная от своего появления в горах и до знакомства с Её величеством.

– Какой-то чудесный ночь я очнуться в горах и понять, что я не знать мир Алатуса, но слышать о нём много. Это быть магия, не иначе. Мне помогать Создатель, я уверен. Потом я увидеть, как два человек ходят между спящие ратники. Один из них наклониться, чтобы убить – так я подумать. И я решить защитить этот человек и другие, потому что Создатель запрещать убийство… – Тео говорил ровно, иногда беря паузу, чтобы «вспомнить факты».

Как всё-таки меняется смысл полотна, когда художник убирает на нём кажущиеся незначительными детали! Быстро усвоив науку правду и лжи в мире Алатуса, Тео почти не волновался. Во время его рассказа занавеска на алькове отодвинулась, и оттуда появился болезненного вида знакомый мужчина лет сорока, с проседью в густой шевелюре – принц Аргус, сын Кассандры. Он медленно, словно его беспокоила некая болезнь, присоединился к отчиму, занял кресло рядом, не опасаясь дракона.

– Я не хотеть быть мастер, Ваше величество. Я помогать пахать поле Дарден, потом мы поехать за товар в Аалам, и там меня схватить. Эве ректор и Ярвуд-эве меня долго допрашивать. Потом мы поехать к Рифелур-эве, и там я познакомиться с Самар-эве…

Либерис вдруг оборвал вдохновенное повествование безродного и вполголоса обратился к секретарю:

– Согласен с тобой, Сильвиус, история заслуживает внимания. И всё же я сомневаюсь, что вызывающий у тебя ревность Риуз подкуплен Аластэиром. То, что этот безродный не помнит прошлого, но целенаправленно шёл в Аалам, многозначительно. Поищи другие ниточки. Что на счёт Самар? Где эта хитрая грымза?

Тео внутренне ахнул: ему прежде не приходила мысль, что ректора смогут заподозрить в шпионаже и интриганстве. Он-то знал, как всё было на самом деле, а со стороны созданное им «полотно» выглядело совершенно иначе.

– Девицы сказали, что она осталась на Острове, но мы не обнаружили там её, – сказал Ярвуд.

– И где же любимая фрейлина Её величества? – Либерис сместил руку на подставленную голову дракона. Вопрос предназначался Тео.

– Когда я догнать алазонки, уже быть ночь. И мы заночевать на Остров, а с рассвет – поехать обратно. Самар-эве хотеть ехать с нами, чтобы ухаживать за Его высочество, так приказать Её величество. Но я убедить эта бедная женщина остаться на Остров, чтобы её не пытать дознаватели.

– И она согласилась?

– Когда мы выехать, она оставаться там, – кивнуть Тео. – Я мужчина, мочь за себя постоять, а она тоже выполнять приказания Её величества и быть преданная клятва. Она хотеть убедиться, что Его высочеству ничто не угрожать.

Вообще-то, Тео попросил Грэйга забрать фрейлину, не договариваясь заранее о месте, чтобы не приходилось позже врать во время допроса. Скорее всего, друг её спрятал на том самом заброшенном Острове, но могли быть и другие варианты: чем ближе ко дворцу, тем сложнее найти. Задумавшийся Тео вздрогнул от гневного крика.

Либерис дёрнул рукой, и трубка, по которой капала кровь, вылетела.

– Когда её найдут, я скормлю её Альваху по кусочкам! Она заслуживает этого…

Приступ гнева короля закончился так же неожиданно, как и начался. Он спокойно обратился к Ярвуду с приказом обшарить весь Аалам, Острова и леса, но найти хитрую фрейлину.

Принц тем временем, не смущаясь, вставил в свою руку освободившийся катетер.

– Что касается тебя, мастер, и твоих девиц, я подумаю. Идея забавная, не скрою, – Либерис издал покашливающий смешок. – Жаль портить красоту и потраченное время. Но девицам нужен другой мастер, с менее сомнительной репутацией. Здесь я согласен с тобой, Сильвиус, хотя слова о долге, как ты сказал, добавляют шарм к показному покаянию этого безродного.

Король уставился на парня, который начинал раздражать своей единственной, ярко выражемой эмоцией – интересом к происходяшему, но без страха и даже особого льстивого почтения, которое выказывали все камериры. Определённо, этот безродный чем-то напоминал плохо управляемого Морканта.

– Так что же тебе передала Её величество?.. Где Моркант? – король оборвал свой вопрос и повернулся к Ярвуду. – Найди его немедленно!

– Слушаюсь, ваше величество, – секретарь спешно вышел, оставляя короля и безродного преступника наедине.