Текст книги "Искупление. Часть вторая (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

Эпилог

Фагарат. Мадельгарский мужской монастырь.

Серые тени бесшумно скользили по сумрачным коридорам, здесь были неприняты громкие звуки, даже разговоры не приветствовались. Никто не интересовался мирской жизнью монахов, творя лишь молитвы и обмениваясь короткими фразами. Братья шли к заутренней молитве, ежась от промозглого воздуха. Среди них, так же безмолвно, шел высокий, превышавший в росте многих, мужчина. Его некогда красивое лицо пересекал уродливый шрам, который он нанес себе сам, как знак того, что он отсек свое прошлое, что больше его не интересуют прежние забавы и радости, что отныне его лицо больше не должно пленять женские сердца, потому что перестало биться то единственное сердце, ради которого он хранил в себе силы.

Найяр Грэим, некогда блистательный герцог Таргара, бесстрашный Дракон и кровавый безумец, наконец, обрел свой покой в стенах монастыря, в который заточил себя самостоятельно, придавленный грузом своих деяний, про которые ему рассказывал покойный брат. Неил Грэим оставался единственным, как это было с самого детства, кого слушал синеглазый мужчина. Слушал он его и сейчас, слушал и ужасался. А потом простаивал подолгу на коленях, моля богов о прощении. Никто из братьев не догадывался, что в одинокой келье обитает не один, а два постояльца: живой и мертвый. Найяр оберегал эту тайну.

Днем он молился, работал в саду, помогал в деревушке при монастыре, как и остальные братья. А ночь стоял на коленях и слушал своего брата, все сильней опуская голову, когда груз обвинений достигал предела. А в краткие часы сна он видел маленькую фею, которая все кружилась и кружилась в переплетениях солнечного света.

Одинокий безумец, сменивший чужую кровь на собственные слезы, больше не искавший успокоения в чужой боли, находя в своей, он больше ни к чему не стремился и не мечтал. Только, пожалуй, иногда скучал по одному потустороннему существу, казненному им мужу своей возлюбленной фаворитке – Руэри Тигану. Почему? Найяр не мог объяснить, но их беседы, надо признаться, бывшему герцогу нравились. Но Тиган больше не приходил, и отныне с Найяром был только его брат. И это давало ощущение, что он не одинок.

– Ты должен искупить зло, которое принес в мир, брат, – поучал Неил.

– Да, брат, я дожжен искупить, – покорно соглашался сломленный Дракон.

– И тогда ты увидишь свет, – подбадривал его старший брат.

– Что такое свет? – Найяр вскинул голову и посмотрел на призрака.

– Свет – это добро, мой мальчик, – услышал он и обернулся.

Его мать стояла за его спиной и улыбалась той самой доброй и лучистой улыбкой, которую он так часто искал на устах Сафи.

– Матушка, – всхлипнул Найяр. – Только не уходи!

– Теперь мы будем вместе, Най, – ответила она.

– Всегда, – поддержал Неил, подходя к матери.

– И я увижу свет, – прошептал монах, закрывая глаза. – Однажды я обязательно увижу свет и Сафи.

Призраки переглянулись и истаяли, оставляя Найяра Грэима в его грезах.

* * *

– Р-рыси-ик…

– Что? – муж повернулся на бок, подпер голову кулаком и посмотрел на меня.

– Я хочу-у-у, – заныла я.

– Я тебя совсем перестану видеть, – возмутился Рысь.

– Ну, Ры-ысь, – канючила я, подбираюсь ко мне поближе.

– Голубка, я хочу видеть свою жену, – проворчал он и прикрыл глаза, когда моя рука завладела его естеством, а губы скользнули по шее. – Это нечестно, – прошептал Флэй.

– В достижении цели все средства хороши, – сообщила я, закидывая ногу ему на бедро.

Рысь перевернулся на спину, и я оседлала его. Положила руки на грудь, прикрыла глаза и двинула бедрами, скользя по его возбужденной плоти. Ладони мужа накрыли мою грудь, пальцы поиграли с тугими сосками, и я откинула голову, хрипло вздохнув.

– Хочу тебя, – глухо произнес он, но я продолжала свое упоительное скольжение. – Даиль…

– Скажи – да, – простонала я.

– Голубка… Да, – выдохнул Флэй, и позволила ему заполнить мое лоно. – Ты будешь еще и учителем.

– Да-а-а, – застонала я и впилась ему в губы…

Пока я и Флэй лечились под строгим надзором мамы, полностью захватившей нас, нашего сына и хозяйство, я все-таки доделала свой алфавит, опробовала и пришла к выводу, что нужно нести грамоту Рысям. Флэй, от нечего делать, помогал мне, мы даже с ним провели испытания, начав писать друг другу послания на дощечках. Рысь обещал подумать над моими устремлениями и благополучно забыл, как только нас признали здоровыми. Но я работала над этим вопросом и вот… добилась.

Кроме того, когда я пришла в себя после своего падения в море, муж довел меня до истерики, то жарко целуя, то отчитывая за мой поступок.

– Мы ведь были уже рядом! Если бы ты прибежала вместе Бальдом, ничего бы этого не было, любимая, – говорил мне рысик, сжимая мои пальцы горячими ладонями. – Нас было больше, чем пиратов, одних Рысей, но там были еще и Медведи, это была совместная охота, ты знала. Зачем, глупая?

– Я не могла рисковать нашим сыном, – отвечала я. – И если бы это повторилось, я бы повторила свой поступок.

– Задушу своими руками, – пообещал мой любимый мужчина и надолго приник к моим губам, избавляясь от своей боли и страха потерять наше счастье.

Он рассказал, что Бальда они увидели, когда подходили к поселению. Взволнованный парень не сразу смог объяснить, только все твердил:

– Даракон, даракон!

Понял его только Флэй. Муж не стал говорить, что он почувствовал в этот момент. Бальд повел мужчин туда, где видел пиратов. Их обнаружили быстро, ватага отклонилась от нужного направления. Пока Рыси и Медведи гнали разбойников, Флэй помчался на мои поиски, не дожидаясь никого. Он так же умолчал о своих чувствах, когда увидел, как меня терзает Найяр, и когда я прыгнула с обрыва в море. Но мне это было ненужно, я и так все видела по глазам и тихо плакала, впитывая в себя его переживания.

– Прости, – прошептала я.

– Живи для меня, – попросил он в ответ, и я поклялась, вырвав у него ответную клятву.

Пиратов, точней, тех, кто уцелел, гнали до берега. Уже уходя, мужчины увидели, как туда же спустился высокий мужчина, слепо шедший к морю, спотыкающийся чуть ли не на каждом шагу. Пираты, отошедши от берега на оставленной ими лодке, вернулись за ним. Рыси и Медведи позволили им забрать полоумного, как сказал Дэйри. То, что Найяр уплыл с верой мою смерть не могло не радовать. На этом мы забыли о его появлении, как о страшном сне. И услышать крик…

– Пришлые! Пришлых ведут! – в дверь просунулась голова Шоли. – Там пришлых ведут!

Мы с Флэем одновременно вздрогнули и вскочили с места.

– Я посмотрю, – сказал муж, стискивая рукоять охотничьего ножа.

Я кивнула, но все же направилась к двери и застыла, когда над поселением пронесся крик:

– Госпожа! Скажите, что вы здесь, госпожа! Госпожа моя!

– Не может быть, – выдохнула я и выбежала на улицу, оттолкнув остолбеневшего Рыся.

Дозор из нескольких воинов вел двоих мужчин. Они были связаны, и церемониться с ними никто не собирался. Рыси остановились и повалили пленников в пыль, ожидая появления старейшины.

– О, боги, – хрипло произнесла я сорвалась со своего места.

Растолкала воинов, упала на колени рядом с ними.

– Хэрб! Дьол! Вы! Здесь! Великая Мать, но как?! – от волнения я говорила на языке Ледигьорда, и они меня не поняли.

– Госпожа, я знал! – вскричал Хэрб, и его рыжая голова уткнулась мне в грудь.

– Девочка, живая, – тихо сказал великан-северянин и шмыгнул носом, вызвав этим мой счастливый смех.

– Развяжите их, развяжите! – потребовала я, вскакивая на ноги. – Это друзья!

– Это пришлые…

– Это свои, – произнес Флэй, стоя за моей спиной. – Доброго дня, – поздоровался он на таргарском.

– Тарг Грэир, – Хэрб поднялся на ноги, растирая освобожденные руки, – или как вас называть?

– Флэйри, – усмехнулся рысик.

Я горячо обняла своих друзей.

– Как вы нашли нас?

– Его сиятельство, герцог Эбер Таргарский сказал, – ответил рыжик, хитро блестя глазами.

– Кто?! – одновременно переспросили мы с мужем.

– Эбер Военор, герцог Таргарский. Он же дал указание отвезти нас сюда и передать вам это, – Хэрб вытащил свиток. – И мы никуда не уйдем, – тут же упрямо сказал мой помощник. – Мы хотим остаться с вами.

– И останемся, – не менее упрямо поддержал Дьол.

Я кивнула, просто сил на слова не осталось, их поглотили эмоции. И услышать подробности, как Эбер стал Таргарским герцогом, я решила позже. Впрочем, коротко мужчины мне рассказали, пока мы шли до дома. Дьол был тяжело ранен и наемники не рискнули тащить его в дальний путь. Их с Хэрбом оставили у лекаря. Приглядывать и охранять раненных остались трое северян. Они готовились к обороне, а узнали, что Найяра свергли.

Мой помощник попался на глаза новому правителю спустя несколько месяцев. Тогда-то Военор и рассказал о подозрении, что я здесь. Хэрб загорелся желанием добраться до меня. Эбер подумал и решил дать указание доставить до Ледигьорда Хэрба и Дьола, решившего остаться с пареньком, "чтобы рыжий не натворил дел". Герцог написал письмо и передал его для меня. В общем-то, так они здесь и оказались. Корабль все еще ждал их, но утром он отчалит и отправиться к берегам Таргара.

– Это кто? – Дьол указал пальцем на колыбельку с Конганом, рядом с которой стояла мама Гомель.

– Наш сын, – ответил Флэй. – Конган, сын Флэйри, из племени Белой Рыси.

Моя большая нянька присел на корточки и широко улыбнулся:

– Настоящий воин, – сказал он.

– Рысь, – гордо ответила я. – Истинный сын Великой Матери.

– Как все чудно и диковинно, – улыбнулся мне Хэрб, разглядывая меня, поселение и Рысей. – А кто та рыженькая? – прошептал он, поймав взглядом ту девушку, которую когда-то прочили в невесты Флэйри.

Я рассмеялась, потрепала его по волосам и подтолкнула к дому:

– Вот в бане напаришься, переоденешься, тогда и на девушек смотреть будешь. Иди-иди.

Гаммель ушла в дом, чтобы накрыть стол для гостей, Флэй хотел услышать обо всем, что случилось в Таргаре за время нашего отсутствия. Шоли с подругами заняли свой пост возле колыбели, прислушиваясь к речи пришлых. Я улыбнулась мужчинам, погладила по головам девочек, поцеловала сына и зашла за дом, стремясь остаться наедине с собой. Тут я достала из рукава свиток, сломала печать и начала читать…

"Уважаемая тарганна Сафиллина.

Сафи… Проклятье, я даже не знаю, как теперь называть тебя. Впрочем, какое бы имя ты сейчас не носила, главное, чтобы ты была живая и счастлива с тем, кто спас тебя из лап кровожадного чудовища. Я молюсь о том, чтобы ты, наконец, обрела счастье. Такая светлая душа, как твоя, заслуживает радостного смеха, а не слез.

Я не буду тебе рассказывать о событиях, которые привели меня на герцогский трон, о них тебе расскажут мои посланники и твои друзья. Хочу лишь сказать, что родители твои в добром здравии. Они горевали, узнав о твоей смерти, но я успокоил их, сказав, что ты можешь быть жива, и теперь они молятся за твое здоровье. Так же шлет тебе сердечное пожелание добра тарг Коген, мой добрый друг и советник. К бесам, так много хочется сказать, а слов не найти.

Я женат на очаровательной девушке, Шарли Грэим, это чистое создание заслуживает уважения и счастья, это я и стараюсь ей дать. Недавно Шарли осчастливила меня известием, что носит под сердцем ребенка, так что скоро у меня будет наследник, маленький герцог Таргарский…

Смешно, я все еще привыкаю к своему новому титулу, но власть берет в свои цепкие лапы. Пока Таргар купается в мире и покое, надеюсь так и будет дальше. Да, хочу тебя уверить, что твои начинания не пропали даром. Лекарское училище, наконец, набрало первых студентов. Моя супруга переняла твою науку и занялась благотворительностью. Она и еще несколько тарганн возродили комитет, который занимается строительством школ, столовых и лазаретов. Все, как ты когда-то хотела.

И за своих подопечных ты можешь не волноваться. Они прекрасно провели прошедшую зиму. Взрослых ребят я забрал в столицу, теперь они получают образование и хорошие места, кто пожелал сразу работать. Я слежу за их судьбой и хочу уверить, что тебе не о чем беспокоиться. Фон пречистой Сафиллины, основанный мной и моей супругой, собирает средства для создания новых приютов. Твое имя больше не пачкают. Пусть не сейчас, не сразу, но Таргар узнает, какая на самом деле была их Ведьма.

Что еще сказать… Сафи, милая, надеюсь, ты не будешь злиться, но я так долго держал это в себе… Я помню тебя, маленькая тарганна. Помню и буду помнить, сохраняя в душе то тепло, что ты дарила одной своей улыбкой. Наверное, я слишком долго тайно любил тебя, раз сердце до сих пор не хочет до конца отпустить это чувство. И те мгновения, что ты подарила мне, они останутся со мной до конца. Но я не страдаю, я счастлив знать, что ты есть, что жива и счастлива.

Если тебя не затруднит, передай хотя бы устно через капитана корабля, что ты все еще смотришь на одно со мной небо.

Преданный тебе добрый друг

Эбер Военор, волею судьбы,

герцог Таргарский."

Я свернула свиток и прикрыла глаза, стремясь сохранить тепло, что подарили строки этого удивительного мужчины. Я обязательно спущусь на берег и напишу ответное письмо для Эбера. Взглянув на письмо, я усмехнулась и оторвала последний абзац, чтобы мой обожаемый Рысь не выпустил когти. После этого спрятала оторванный кусочек, чтобы сжечь его, и направилась в дом. Я остановилась на пороге, глядя на шумного Дьола, веселого Хэрба, свекровь, натянувшая на лицо деланную строгость, а потом перевела взгляд на мужа, державшего на руках нашего сына. Флэй обернулся к двери и улыбнулся мне.

– Жарче огня, – тихо произнесла я.

– И ярче солнца, – ответил мой любимый, не сводя с меня сияющего нежностью взгляда.

Наконец-то, я могу сказать, что мы оплатили все наши счета. Мы выстрадали и заслужили наше общее и светлое счастье, что греет жарче огня и светит ярче солнца.

Конец.