Текст книги "Искупление. Часть вторая (СИ)"
Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
Глава 11
Харчевня «Три веселых пастуха» была наполнена народом. Впрочем, здесь всегда было много народа, особенно под вечер, потому что стояла она недалеко от главной площади одного из приграничных таргарских городов – Валора. В самом углу приютился высокий мужчина, не пожелавший скинуть с головы капюшон плаща, не смотря на духоту харчевни. Он задумчиво покручивал в руках большую кружку с пенистым элем и слушал разговоры завсегдатаев.
– Говорят, сам Владыка прибудет в Таргар на коронацию, – говорил лысоватый мужчина в потертой дорожной куртке. – А с ним послы из нескольких государств. Из Бриатарка тоже будут, они вроде как богатые дары везут.
– Герцогиня молодая больно уж хороша, – отозвался худой сосед плешивого. – Сейчас портреты новой правящей четы много, где развешаны.
– Еще бы, она же Грэим, эти всегда славились своей красотой, – ответил плешивый.
– Жаль души красота не добавляет, – вздохнул тощий. – Последний-то герцог совсем лютый был.
– Так его ведьма та сглазила, – заговорил третий, коротышка с водянистыми глазками. – Душу-то из него выпила, вот и обезумил.
Мужчина в капюшоне сжал кружку так сильно, что, казалось, еще немного, она разлетится в его руках.
– Да что вы ерунду говорите, – к ним обернулся мужчина с соседнего столика. – Тарганна Сафиллина была добрейшей души женщиной. Как она этого драконы выдерживала, непонятно.
– А что ты ее защищаешь? – коротышка нахмурил брови. – Всем известно…
– Всем известны сплетни, а я в столице прожил несколько лет, она мальчишку моего на ноги поставила, когда его телегой пьяный лавочник переехал. Лекарей согнала, даже дворцового позвала. Думали, отдаст богам душу малец, а она велела не отходить, пока в себя не придет. Сейчас мой парень, может, и не бегает, но живой и при ногах. Ходит, пусть пока с клюкой, но не овощем в постели гниет. Я тогда за нее свечки по всем храмам поставил, да молебны заказал во славу. И сейчас в своих молитвах поминаю. И семья вся моя. Ведьма… Если есть на свете боги, они не позволили ей сгинуть. Больно уж светлая женщина была, ласковая.
Он махнул рукой на троих мужчин и отвернулся. Те некоторое время смотрели в спину неожиданному защитнику, но вскоре вернулись к своему разговору.
– Новый-то герцог всех, кто в темницах сидел по доносам, отпустил. Земли дворянам вернул и титулы. А тех, кого пытать успели, сейчас лекари лечат. Всем пострадавшим обещали гольдеров отсыпать. – Возобновил прерванный рассказ плешивый.
– Пусть будут милостивы к нам боги, может, с его сиятельством, герцогом Военором, вздохнем, наконец, свободно, – коротышка сложил руки в молитвенном жесте.
– Так герцогиня же… – начал тощий.
– Да, кто бабу-то к власти подпустит? – усмехнулся плешивый. – Муж ее будет править, как пить дать. Говорят, он казначеем раньше был, мужик толковый, порядочный.
– Это казначей-то? – хохотнул тощий. – Где вы видели порядочных казначеев? Не растащил бы Таргар по гольдеру.
– А уж лучше он, чем безумец, – вновь обернулся тот, кто защитил Таргарскую Ведьму. – Я видел Военора. У него глаза добрые, спокойный, разумный. Сколько дворян не обсуждали по харчевням, а его никогда. Если сменится династия герцогов, я не заплачу. За Таргар! – он поднял свой стакан с вином.
– За Таргар! – подняли свои стаканы и кружки все, кто услышал тост, а вскоре подхватила и вся харчевня.
Люди выпили, и в питейном заведении вновь потек неспешный разговор. Мужчина в плаще сделал большой глоток эля и снова прислушался.
– А что со старым-то герцогом стало? Убили или в монастырь, как его сумасшедшего прадеда отправили? – спросил коротышка.
– А бесы его знают, – пожал плечами плешивый. – Никто не говорит, но слышал, воины и стражники прочесывают герцогство, словно преступника ищут. Должно быть, сбежал.
– Ох, лихо, – вздохнул тощий. – Лишь бы войны не было, только намек на продых появился.
– Все в воле богов, – философски ответил плешивый.
Одинокий мужчина допил эль, стукнул дном кружки об стол и встал, собираясь покинуть харчевню, но остановился у стола трех сотрапезников и склонился, уперев руки в столешницу.
– Неужели так плохо при прежнем герцоге жилось? – спросил он.
Мужчины переглянулись и посмотрели на нового собеседника, тут же поежились под ледяным взглядом синих глаз и опустили головы.
– Да и неплохо, пока он ведьмой своей занят был, до других ему дел не было, – наконец, ответил плешивый. – Сколько он у власти был? Почитай лет десять?
– Тринадцать, – ответил синеглазый мужчина. – Тринадцать лет правил Таргаром.
– Вот я и говорю. Тринадцать лет у власти, из них почти десять он вокруг той тарганны вился, никуда нос не совал, нормально жили. А как пропала она, так и полилась кровь по улицам, да закоулкам. Вот уж воистину, лучше бы она при нем осталась, а мы-то, дураки, все проклятья ей слали.
– И все? Это все, что вы можете сказать о Найяре после тринадцати лет его правления? – мужчина горько усмехнулся. – А ведь, благодаря ему, Таргар богаче стал, территории увеличились. Войн несколько лет избегал, мир был.
– Ага, как раз, когда он тарганну Сафиллину к себе во дворец притащил, – мужчина с соседнего столика обернулся и посмотрел на того, кто так и снял капюшона. Мужчина слегка нахмурился, рассматривая волевой подбородок, видневшийся из-под черной ткани. Чуть нагнулся, улавливая небольшую часть профиля. – Мил человек, а где я тебя мог видеть?
– Понятия не имею, – синеглазый резко отпрянул от стола, развернулся на каблуках и стремительно покинул харчевню.
– Да ну-у-у, – недоверчиво протянул тот, что встревал в беседу трех мужчин и отвернулся, поверить, что он сейчас разговаривал с самим Таргарским Драконом, было сложно.
Найяр гневно вышагивал по улицам Валора, не обращая внимания на вечернюю суету горожан. Отмахнулся от продажной женщины, вклинился между двумя почтенными тарами, о чем-то оживленно спорившими посреди улицы, и только грозно рыкнул, когда они выразили свое недовольство.
Как? Как эти смерды смели говорить такое? Двенадцать лет у власти, а им нечего вспомнить? Только Сафи и все?! Сколько раз он крутился, как уж на сковородке, вытаскивая герцогство из лап наглеющих чужеземцев! Сколько всего сделал, а они могут сказать только про то, что он не мешал им жить?!
"А что ты сделал, Най?" – вернулся тот самый голос, который бывший герцог не слышал уже столько лет. – "Чем ты прославился?".
– Брат, – прошептал Найяр, останавливаясь. – Это ты, брат.
Голос опять исчез, и мужчина тяжко вздохнул. Неил всегда умел ставить его в тупик своими вопросами. Чем прославился? Ну, хотя бы… Найяр вскинул глаза к все более темнеющему небу. Та война, после которой Таргар увеличился на богатую рудой землю, после которой… Мужчина усмехнулся и побрел дальше, уже гораздо медленней и спокойней. Ту войну он проиграл, вчистую проиграл. Если бы не желание Бриатарка влезть в самое сердце Таргара, то не было бы рудных шахт, которые принесла ему в приданое покойная супруга.
Аниретта не оправдала чаяний своей родни, потому что дома была та, ради которой он презрел мораль и всяческие правила, та, от которой готов был отказаться в момент подписания соглашения и не смог. Принцесса Бриатаркская не смогла влезть ни в сердце, ни в душу, ни в доверие супруга, потому что там уже безраздельно царила малышка Сафи. Но ведь земли были присоединены и остались за герцогством! Что могут знать эти простолюдины? Ничего они не знают, ни-че-го! Он был хорошим господином, хорошим, просто… Просто он остался один и все пошло наперекосяк.
Бывший герцог Таргарский тяжело вздохнул и поднял взгляд к звездам. Еще год назад жизнь имела смысл, была цель, и он шел к ней. И ведь ступень за ступенью Найяр поднимался к желанной вершине. Он все положил к маленьким ножкам неблагодарной феи: свою жизнь, честь, герцогскую корону. И ведь требовалось от Сафи так мало, просто быть рядом, потом взойти на престол, и они бы вдвоем прославили Таргар и свое правление. Столько планов было на будущее, когда должен был осуществиться этот. И все, все рухнуло в ту минуту, когда эта глупая стерва понесла…
"Тебя тошно слушать", – голос Неила стал брезгливым. – "Снова ищешь виноватых, брат. Всегда искал того, на кого можно списать свои грехи. Всегда умел мастерски прикрываться чужой спиной, лгать и уходить от ответственности".
Ладно, хорошо, он готов взять на себя часть вины. Он не должен был тогда беситься и выгонять ее, тогда бы Сафи не связалась с ублюдком…
"К бесам, Най, сколько можно?!"
– Тогда объясни мне, брат, я не понимаю, что ты от меня хочешь! – воскликнул Найяр и сердито взглянул на пожилую женщину, стоявшую перед своим домом.
Она шарахнулась в сторону, и мужчина прибавил шаг. Он пересек городские ворота, оглянулся на Валор и понял, что его конь остался возле харчевни. Найяр криво усмехнулся, потуже стянул полы плаща и направился дальше пешком. Так думалось лучше. А подумать стоило. Он уже слышал, что Владыка лично коронует Военора, так же не было сомнений, что герцогский титул перейдет новой династии, так же с одобрения Энлера. Девчонку просто использовали, чтобы предъявить от ее имени права на трон, но править будет он.
– Проклятье, да какой он правитель?! – зло воскликнул Найяр. – Что эта денежная крыса понимает в политике?
"А ты много интересовался теми людьми, что служили тебе?"
– Я достаточно знал о том, кто отвечает за мои деньги, – отмахнулся бывший герцог.
"Да, конечно, брат, прости", – иронично произнес невидимый Неил. – "Ты знал много. Род, его знатность и древность. В мотовстве не замечен. Честен, благороден, хорошо воспитан, достоин доверия".
– Доверия… – Найяр рассмеялся. – Вот оно доверие.
"Ты сам вырыл эту яму".
– Да, нужно было давить эту старую крысу, Когена, когда хотел и не ждать, что он споется со слюнтяем Военором. Ты так не считаешь, брат?
Неил промолчал. Найяр снова вздохнул и направился в сторону границы. У него было желание вернуться в столицу и убить на коронации Военора, Когена и Владыку, но он откинул эту мысль, решив, что сначала нужно заручиться поддержкой своего вечного союзника, небольшого королевства – Роген. Найяр всегда поддерживал Рогенского короля, тот оказывал помощь Таргарскому герцогу. Они поддерживали приятельские отношения, еще год назад, по крайней мере. И теперь Дракон рассчитывал на рогенца. Вторгнуться в Таргар, пройти беспощадным вихрем по собственным землям. Вернуть трон, а там уже наказать всех, кто принял участие в перевороте.
– Но без Сафи мне не будет удачи, – сказал сам себе Найяр.
"Время упустишь, надо бить, пока не встали на ноги", – заговорил вдруг объявившийся отец. – "Не будь идиотом, сначала прижать к ногтю ублюдков, выпустить им кишки и вздернуть на них. И пусть так повисят, напоминая своим смрадом, что ждет каждого, кто посягнет на Грэимов. Ты же Грэим, сын, ты воин. Воин не прощает предателей".
– Ты прав, отец, – согласился бывший герцог. – Нужно выдавить этот нарыв с трона Таргара.
"И много пользы тебе принесла его наука?" – Неил насмешливо усмехнулся. – "Воин – высшее существо. Воин берет, что захочет", – передразнил невидимый призрак. – "Что тебе это дало, Най?"
– Мою женщину, мою единственную женщину, – уверенно ответил бывший герцог, и его умерший брат расхохотался.
"Женщину дикаря ты тоже взял, потому что захотел, каков итог? Он забрал твою. К бесам, брат, признай, что наука отца – пустышка. Религия рода Грэим – пустышка! Воин защищает, а не карает тех, кто встал на его пути".
– Что ты хочешь от меня, брат? Ну, скажи же прямо! – воскликнул Найяр.
"Ты еще не готов меня услышать. Я буду ждать".
И он замолчал совсем.
"Всегда был слабаком и слюнтяем. Не то, что ты, мой любимый сын", – произнес отец.
– Оставьте меня все! – закричал Найяр и сорвался на бег, стремясь убежать от раздиравших его голосов. И они оставили. Только один голос несся вслед:
"Потерял, потерял, все потерял", – пропел Руэри Тиган и издевательски расхохотался в спину поверженному Дракону.
Он вернет, все вернет! Таргар, корону, Сафи и свой покой, где не будет голосов, где не будет проклятого смеха мертвеца, ни одного мертвеца вообще! Если только брат, его Найяру не хватало все эти годы. Но он не хочет разговаривать со своим младшим братишкой, потому что он не готов.
– К чему? Бесы тебя задери, Неил, к чему я должен быть готов?! – закричал мужчина, сгибаясь пополам и вскидывая руки в черноту ночного леса.
Ответа не было, и бывший герцог вновь побежал, как бежал больше недели назад из собственного дворца, из своей столицы, так теперь он спешил покинуть свою страну, где остался склеп рода Грэим, мечты и надежды. Где все принадлежало ему. Бежал, потому что был зверем, которого гнали все это время. Не так давно, меньше года назад он так же гнался за Грэиром, укравшим его главное сокровище, а теперь те, кто когда-то подчинялся ему, гнались за ним. Он их господин, он…
– Проклятье, – Найяр остановился и тяжело выдохнул.
Он столько лет показывал своим людям, что не доверяет им. Собственная наемная гвардия, он предпочел северян своим таргарцам. Таргарские воины были лишь мясом, которое он бросал в бой, но озолотил лишь наемников. Найяр ожесточенно потер лицо и зло хохотнул.
– Мстительные твари.
Он присел на поваленное дерево, через которое едва не полетел в темноте, и прикрыл глаза, вспоминая, как покидал герцогский дворец. Про тот тайный ход он узнал случайно, когда искал другой, через который ушел Грэир. Вернувшись во дворец после безуспешных поисков утерянного сокровища. Тогда, очнувшись от черной тоски, скрутившей его, он просмотрел старые планы дворца. Просмотрел и уничтожил, потому что открыл несколько потайных ходов, о которых не знал никто. О тех, что были ему известны, знал и Коген, о ходе из жилых покоев не знал никто. Там когда-то жил его прадед, но он сошел с ума, так и не сказав деду, иначе почему старый Грэим, после восшествия на престол не воспользовался этими покоями? Как и отец, как и он, пока не взглянул на пожелтевшие от времени документы. Найяр сразу же переехал туда, тщательно обследовал и заготовил факелы, оружие, деньги, одежду и воду, на случай спешного побега. Как же он радовался, что оказался столь дальновидным в своем… безумии.
Мужчина усмехнулся и встал с дерева, продолжая свой путь. Ход вывел его за стены города, и свергнутый правитель сразу направился заранее продуманным маршрутом, достигнув села, где купил лошадь и дальше дело пошло веселей. Но буквально через два дня его нагнали. Не нашли, но пришлось спешно уносить ноги из городка, где он остановился на ночлег. Так и бежал все это время, стремясь к границе с Рогеном. Заговорщики просчитали, куда он может направиться, и преследователи отставали совсем не намного. Но теперь цель близка, и вскоре можно будет вздохнуть спокойно. В отличие от Таргара, в Рогене его в лицо знали очень немногие. Добраться до столицы, стоявшей на берегу моря, и можно будет совсем расслабиться. Найяр Грэим поджал губы и продолжил путь, до вожделенной границы оставалось уже немного.
* * *
Рогенар – столица Рогена встретил его мирной суетой. Здесь переворотов не устраивали, правителей не свергали, и самозванцы не лезли на чужой трон. Найяр въехал на новой лошади через кованные витые ворота, чувствуя душевный подъем. Он очень хотел верить в то, что вскоре сможет помыться в душистой воде, которой наполнят большую лохань, надеть чистую рубашку и нормальную одежду, потому что весь его запас уже давно пришел в негодность, и пришлось в дороге покупать простой костюм, исходя из того, что деньги не вечны, а слепо верить в поддержку недавнего союзника он не мог.
Найяр доехал до дворца, недолго постоял, глядя на стражу, стоявшую в воротах, на себя и насмешливо хмыкнул. Помниться, он был здесь лет восемь назад, приезжал с коротким визитом. Герцог ехал в простом костюме из дорогой ткани, из украшений только герцогская цепь и родовой перстень. Он сам был себе украшением. Рогенцы высыпали встречать его на улицы городов и сел, восхищенно перешептываясь, когда глядели на гордый профиль, на правильные черты лица, женщины плавились под ироничным взглядом синих глаз. Он был господином даже в чужом королевстве. Особенно это почувствовалось, когда они вместе с Теонианом Рогенским вышли к его народу. Высокий, широкоплечий, красавец герцог и щуплый, сутулый король с обычной неприметной внешностью. Найяру хватило такта сделать вид, что он не замечает, что все взгляды прикованы к нему, а не к Рогенскому королю.
– Тео, Тео, – прошептал беглец, – как же мне теперь до тебя добраться?
Спорить со стражей на воротах он не собирался. Развернув лошадь, Найяр отправился искать постоялый двор. Что будет делать дальше, мужчина уже решил. Для начала привести себя в порядок, это было основное желание. Бывший правитель Таргара быстро нашел искомое и, заплатив хозяину постоялого двора, велел принести ему горячую воду. Хозяин поклонился и послал своего прислужника выполнять приказание. То, что новый постоялец, не смотря на простое платье, не из простого люда, мужчина понял сразу, уж больно величаво держался, да и приказы отдавал умело.
Тем временем бывший герцог поднялся в свою комнату, скинул плащ и ничком повалился на кровать, нырнув лицом в подушку, стиснул ее руками, подминая под себя, и затих, прислушиваясь к звукам, доносившимся из коридора. За дверью слышались голоса, женский смех, затем голоса стали приглушенными, и послышался довольный мужской смех. Найяр перевернулся на спину, догадавшись, что возня – это следствие заигрываний неизвестных мужчины и женщины. А затем в дверь постучали.
Найяр встал с кровати.
– Войдите.
Это был прислужник, он притащил ведро горячей воды, следом вошла молодая девушка с большим тазом, который должен был заменить постояльцу лохань.
– Холодную воду сейчас принесу, – поклонился прислужник, подмигнул девушке и вышел.
Найяр понял, что недавние звуки шли от этой парочки. Мужчина взглянул на девушку и усмехнулся. Она краем глаза наблюдала за ним, не спеша уйти. Он медленно подошел к девушке и приподнял ее голову, поддев пальцем подбородок. Она смущенно зарделась.
– Как тебя звать, прелестное дитя? – спросил Найяр.
– Лали, – ответила она и стрельнула озорным взглядом в постояльца.
– Лали, – повторил мужчина и обвел большим пальцем по контуру ее губы. – Занеси мне полотно, Лали, не сейчас, чуть позже. Принесешь?
Он ласково улыбнулся, и девушка вновь потупилась, но кивнула.
– Тогда иди за полотном, – подмигнул Найяр и слегка шлепнул ее по заду.
Девушка хихикнула и выскочила за дверь.
– Еще одна шлюха, – произнес мужчина. – И слава богам, что их не меньше, чем недотрог.
Вскоре вернулся прислужник с ведром холодной воды и ковшом в нем. Найяр дождался, пока он выйдет, взглянул на таз с ведрами и скривился.
– Это не мытье, это издевательство, – проворчал он, беря со дна таза кусок простого мыла.
Но деваться было некуда, и мужчина, приноравливаясь, занялся собой. Когда он уже заканчивал, в дверь постучались.
– Это я, Лали, – услышал он и усмехнулся.
– Заходи, ты вовремя.
Девушка скользнула в комнату, потупилась, но глазки то и дело стреляли в постояльца, оценивая его ладное тело. Найяр поманил ее к себе.
– Что же ты застыла, вытирай, – и развернулся к ней лицом, являя уже оживший орган.
Лали приблизилась, приложила к мужскому телу полотно и начала осторожно стирать влагу. Она подняла голову, ища в синих глазах одобрения, увидела легкую улыбку и улыбнулась в ответ. Найяр вдруг прерывисто вздохнул, сгреб ее в объятья и склонил голову.
– Согрей меня, Лали, – прошептал он и завладел губами девушки.
Поцелуй был мягкий, даже нежный, и она ответила, без страха оплетая шею мужчины руками. Найяр подхватил случайную любовницу на руки и направился к кровати.
– Только… – Лали опять смущенно потупилась, когда ее спина коснулась узкого ложа.
– Что? – спросил бывший правитель Таргара, нависая над ней на вытянутых руках.
– Я девственница и хочу ею остаться для будущего мужа, – пролепетала девушка. Мужчина нахмурился, и она поспешила произнести. – Меня научили этим заниматься в другое место, если не побрезгуете.
Найяр мгновение смотрел на Лали, затем откинул голову и рассмеялся. Девушка зарделась, но он тут же опять склонился к ее лицу.
– Ты унесешь отсюда свое девство нетронутым, – пообещал Таргарский Дракон. – Мы используем все возможные местечки, их мне вполне хватит…
Когда Лали убежала от него, пряча в руке золотую монету и довольную улыбку на румяном лице, пообещав еще заглянуть, Найяр быстро ополоснулся остывшей водой и накинул припасенную чистую рубашку и штаны, побрезговав ложиться на сероватые простыни обнаженным телом. Затем опять растянулся на постели, блаженно улыбнулся и заснул. К вечеру он собирался кое к кому наведаться, а пока хотел хоть немного выспаться в постели, прежде чем заняться своим будущим.
Сон был тяжелым и тревожным. Бывший герцог увидел себя совершенно обнаженным, привязанным к позорному столбу. Хохочущая толпа кидала к него гнилые овощи и комья грязи. Найяр метнул в толпу яростный взгляд, откуда какой-то шут все орал:
– Потерял, потерял, все потерял! Растяпа!
– Заткнись! – заревел поверженный Дракон и рванул всем телом, но путы крепко держали его у позорного столба.
А потом народ расступился, и вперед вышла его сокровище, такая же красивая, такая же нежная, только глаза ее были затянуты бельмами, и это было страшно. И все же это была Сафи, и Найяр облегченно застонал, улыбаясь ей.
– Ты вернулась, любимая, – произнес мужчина. – Помоги мне, Сафи, развяжи меня.
Сафи склонила голову к правому ключу, рассматривая его пустыми глазами, а после осклабилась и протянула тем самым мерзким голосом:
– Потерял, потерял, все потерял! Растяпа!
– Любимая, – потрясенно прошептал Найяр.
Она рассмеялась смехом своего покойного мужа, черты начали оплывать, и вскоре перед бывшем герцогом стоял Руэри Тиган в женском платье и паясничал, кривляясь и скаля гнилушки зубов на бескровных деснах.
– Нет! – закричал Найяр и сел на кровати.
Руки его дрожали, а тело было покрыто противным липким потом. Мужчина прижал к груди ладонь, вдруг испугавшись, что бешено колотящееся сердце вот-вот пробьет грудь.
– О, боги, – выдохнул он, падая обратно на подушку.
– О богах вспомнил, – послышался из угла голос покойной герцогини. – Нет у тебя богов, убийца. Я святая, мне видней. – И она разразилась противным хихиканьем.
– Растяпа он, – хохотнул Тиган.
Найяр резко повернул голову и увидел призрака, сидевшего на подоконнике. Голова лежала рядом и довольно скалилась, а сам покойный тарг беззаботно болтал ногами.
– Что тебе еще от меня надо? – зло прошипел бывший герцог.
– Хочу насладиться твоим полным падением, Най, – голова облизала серые губы белесым языком и снова хохотнула.
Призрак почесал коленку, затем почесал макушку своей голове, и Найяр вскочил с постели, не в силах больше выносить жуткое зрелище. И стоило его ногам коснуться пола и почувствовать его холод, как Аниретта и Тиган исчезли. Дракон тяжело осел на кровать и сжал руками голову.
– Я устал, – прошептал он. – Я так устал…
Он долго сидел, продолжая сжимать голову и монотонно покачиваться, пока в дверь не постучали, и в комнату не просунулась голова прислужника.
– Воду можно уносить? – спросил он.
– Что? Воду? – Найяр поднял на прислужника рассеянный взгляд. – Да, сейчас.
Мужчина прошел к остаткам холодной воды и умыл лицо, стараясь смыть следы ночного кошмара и своих невеселых дум. Стимула не было, он вдруг исчез. Появилось желание уйти туда, где его никто не знает, где все можно начать сначала, только…
"Не отомстив предателям?" – возмутился отец. – "Ты же Грэим, сын!"
– Да, ты прав, – устало прошептал бывший герцог Таргарский.
Он кивнул ожидавшему прислужнику и натянул сапоги. Не те, которые знал весь Таргар, от них пришлось быстро избавиться, слишком уж известными были его драконы. Теперь на ногах Найяра были обычные сапоги, каких можно было встретить тысячу на одну округу. Мужчина оделся, бросил взгляд на окно, за которым сгущались сумерки, накинул плащ и направился к двери.
– Там тепло, – подал голос прислужник, тащивший ведра с вычерпанной из таза водой.
Но тут же осекся, встретившись с ледяным взглядом постояльца. Найяр спустился вниз, заметил Лали, заулыбавшуюся при его появлении, но равнодушно отвернулся и покинул постоялый двор. Уточнив у встречного горожанина, где находится дом советника Тонвела, направился в том направлении.
Расчет был прост. Советник Тонвел чаще всех бывал в Таргаре, он много общался с герцогом, получая от него знаки дружеского расположения. Он же был посредником и сторонником Таргара в делах, связывавших два государства. Найяр был почти уверен, что сможет уговорить провести его во дворец на аудиенцию к королю Рогена. В любом случае, попытаться стоило.
– К бесам, – глухо выругался Найяр, сжимая кулак в бессильной злости.
Превратили его, блистательного властителя Таргара, не пойми в кого. Он привык двери ногой вышибать, а не просить, чтобы его выслушали. С шестнадцати лет Найяр никого не просил, разве что, отца и брата. Но брата он любил и уважал, а отца боялся и уважал, в шестнадцать лет еще уважал. И вот ему тридцать шесть, а он вынужден бежать, прятаться, унижаться…
Мысли об усталости исчезли под натиском ярости и ветра, поднявшегося вскоре после того, как мужчина покинул постоялый двор. Найяр запахнул полы плаща, поглубже натянул капюшон и прибавил шаг. Мысли опять носились по кругу. Как, как можно было это допустить? Как можно было докатиться до такой глубины поганой выгребной ямы? Сафи, глупая стерва, если бы ты не исчезла, все было бы иначе! Если бы удавил вовремя Когена, если бы просчитал Военора, если бы, если бы, если бы…
– Проклятье, – зарычал мужчина и с силой пнул камешек, лежавший на дороге.
Он отскочил в стекло, по которому зазмеилась трещина, Найяр заметил это, хмыкнул и немного успокоился, в который раз прося прощения у своего сокровища за очередное оскорбление. Только бы рогенец не отказал, а там он вернет трон, женщину, накажет всех предателей и все наладится. Шумно втянув носом воздух, бывший герцог остановился перед богатым особняком, перед дверями которого стояла стража. Найяр выругался про себя, решительно направился к дверям. Перед его носом скрестились алебарды
– Куда? – грубо спросил один из стражей.
– К рогерду Тонвелу, – ответил Найяр, изо всех стараясь сохранять на лице невозмутимое выражение, не смотря на обжигающую ярость, кипящую в крови. – Гонец из Таргара по срочному делу.
Его смерили испытующим взглядом, и Найяр скинул с головы капюшон. Первый страж кивнул второму, и тот исчез за дверями. Вскоре он вернулся и произнес:
– Проходите, благородный тарг.
Найяр вошел в дом, скинула на руки слуги плащ, поморщился, но отдал меч и нож. Он не любил оставаться без оружия, чувствовал себя едва ли не голым, однако за голенищем сапога был припрятан еще один нож, это немного примирило с тем, что условием посещения хозяина дома было полное разоружение. Да и не в том положении был бывший правитель Таргара, чтобы диктовать свои условия.
Тонвел находился в своем кабинете, он не поднял головы, когда посетитель вошел, только указал на край стола:
– Положите послание сюда, о вас позаботятся.
– У меня слишком личное послание, – ответил Найяр, подходя к столу.
Советник рогенского короля вздрогнул и поднял голову. Глаза его округлились, и мужчина медленно поднялся, машинально склоняя голову.
– Ваше сиятельство…
– Рад, что проделки моих подданных вас не смутили, рогерд Тонвел, – ответил Найяр, усаживаясь на кресло для посетителей. – Доброго вечера, друг мой.
– Доброго вечера, – с легкой запинкой произнес советник, усаживаясь на свое место. – Но как?..
– Вовремя принял меры и смог уйти из-под носа заговорщиков, – усмехнулся бывший правитель Таргара. – Как себя чувствует его величество?
Тонвел некоторое время рассматривал недавнего союзника, отмечая его потрепанный и уставший вид. Но не мог не отдать должного, глаза герцога Таргарского смотрели по-прежнему уверенно, лицо было спокойно, и сила Дракона все еще была при нем. Как и раньше хотелось почтительно склонить голову, только это был Роген, и изгнанник являлся не официальным лицом, а всего лишь незваным гостем. Тонвел немного расслабился, откинулся на спинку своего кресла и уцепился пальцами за край стола.
– Вы ведь не в гости заглянули, ваше сиятельство? – осторожно поинтересовался советник.
– Разумеется, – усмехнулся Найяр. – Да, вы правы, не будем расшаркиваться и распыляться в пустоту. Мне нужна аудиенция у его величества. Вы поможете мне пройти во дворец? Как сами понимаете, меня в таком виде туда не пустят, а спорить со стражей мне как-то претит. – Он снова усмехнулся, теперь, скорей, нервно.
Советник Тонвел молчал. Он думал. Рогенский монарх благоволил Таргару, герцогству, не конкретному правителю. Хотя с Найяром Грэимом король Теониан умудрился сохранять достаточно дружеские отношения на протяжения всего правления герцога Таргарского, не смотря на заносчивый норов его сиятельства. То, что король может поддержать своего союзника, нельзя было скидывать со счетов.
На данный момент к власти в Таргаре пришел человек, который Рогену был мало знаком и понятен. Что ожидать от смены правителя в соседнем герцогстве, как изменятся прежние договоренности? Надолго ли задержится тот, кто до сегодняшнего дня не имел никаких прав на герцогский трон? Не начнутся ли смуты под боком у Рогена? И, главное, как это может отозваться в их маленьком королевстве? Как известно, дурной пример заразителен, не захочет ли кто-нибудь повторить опыт таргарских заговорщиков и здесь? Возможно, помочь герцогу вернуть свое государство проще, чтобы сразу показать вольнодумцам, что подобные деяния жестоко наказуемы, чем потом бороться с дурным примером…
Все это проносилось в голове советника Тонвела. Он подался вперед, положил ладони на стол, но опять ничего не ответил, продолжая думать. Найяр не мешал. Он готовил доводы, но сейчас не спешил их приводить, наблюдая за хозяином дома. Тем временем советник, постучал ладонями по столешнице, снова откинулся назад и приветливо улыбнулся.
– Ну, разумеется, ваше сиятельство, разумеется, – произнес Тонвел. – Завтра его величество будет свободен с утра, думаю, вы не откажитесь отправиться со мной во дворец.
– Ни в коем случае, рогерд Тонвел, я в вашем полном распоряжении, – радужно улыбнулся Найяр.
– Где вы остановились, ваше сиятельство? – вежливо поинтересовался мужчина.
– На постоялом дворе, – с милой улыбкой ответил бывший герцог.
Советник всплеснул руками и поднялся из-за стола.
