355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юлия Бакирова » Убийственная реклама, или Тайна работодателя » Текст книги (страница 3)
Убийственная реклама, или Тайна работодателя
  • Текст добавлен: 17 октября 2016, 01:49

Текст книги "Убийственная реклама, или Тайна работодателя"


Автор книги: Юлия Бакирова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

Он долго смотрел через стекло на маленькие автомобильчики, человечков, зеленые красочные мазки редких деревьев. Ему был виден ресторан, в котором Олег Викторович накормил его самым потрясающим в жизни обедом. Прошло минут десять, и он увидел, как ко входу высотки, из окна которой он за всем этим наблюдал, подъехала машина. Судя по красному кресту сбоку и системе сирен-мигалок, это была «скорая помощь». Из нее выбежали точки-человечки в белом. Толик отпил еще кофе, ощущая, как горячая влага обжигает горло изнутри. Он вспомнил жесткую музыку, плывшую из репродуктора, и снова представил, как, но на этот раз при помощи пистолета, расправляется с гакающим коллегой, загнав его в угол лабиринта. «Предложу два слогана: „Научись втыкать“, „Научись втыкать, спуская“, – опустошая чашку с напитком, решил он. Затем Анатолий, слушая хруст пластмассы, скомкал стаканчик. Он выбросил его в мусорный ящик, сделанный из хромированного металла. Огляделся. Вокруг никого не было. Тогда он потянулся, зевнул, потер глаза и еще раз зевнул. „За работу“, – подумал он.

Мимо него, стоящего в небольшой нише у окна, пронесся человек в белом, но тут же вернулся и спросил:

– Где креативный отдел?

– А что произошло? – поинтересовался Толик.

– Вызов был, у парня удар. Покажешь или нет?!

– Идемте, – взволновался Толя.

Он повел медика к отделу, в котором работал. Их нагнала главный секретарь фирмы и женщина-врач.

2

Они случайно столкнулись у входа в здание. Обменявшись любезностями, он не преминул похвастать выходом очередного ролика по его сценарию.

– Это ты придумал? – спросила, округлив глаза, женщина.

– Да, – кивнул он.

– Я запомнила его, потому что реклама слишком агрессивна.

– Зато передает суть, энергетику игры. А как тебе слоган?

– А слоган, Тоша, вообще убийственный…

– Вот! Этого-то я и добивался, чтобы слова били в цель!

– Пошловатая цель получается, – возразила Полина, нажимая на кнопку вызова лифта.

– Но ее одобрили! – сказал Толик, входя в кабину.

– Не думала, что ты можешь выдать такую мрачную милитаристскую идею.

– При чем тут война, – возмутился он. Лифт поднимался вверх.

– А разве там не задания командования надо выполнять, убить всех врагов? – спросила Полина.

– Нет, там просто так, – смутился парень.

– Просто так надо убить тьму людей?

– Ты так на меня смотришь, будто это я игру сделал. Я только придумал способ ее продвижения на рынке, – развел руками Толик.

– То-то и оно, – вздохнула женщина, скрестив руки на груди, обнаженную часть которой парень наблюдал в глубоком декольте.

Лифт дернулся и остановился.

– Рад был тебя увидеть, может, как-нибудь пообедаем вместе?

– Может быть, – закатив глаза и загадочно улыбнувшись, ответила она. – Может быть, мальчик.

– Я не младше тебя, – выкрикнул в закрывающиеся дверцы Толя, а про себя подумал: «Сколько же ей лет»?

Он поднялся в офис. Пошел по, как всегда, пустому и потому казавшемуся безжизненным коридору. У входа в дизайнерский отдел его ждали.

– Пойдем ко мне в кабинет, – распорядилась Людмила Геннадьевна, кивнув головой в сторону дверей.

– По поводу Игоря? – догадался Анатолий. Он убрал руки в карманы и пошел следом за женщиной.

Кабинет у нее был больше его рабочего места. Она отодвинула ближайший стул, жестом предложила усаживаться, сама же обошла стол и присела напротив Толика.

– Он сказал, что ты был последним, с кем он общался, – произнесла начальница, взяв в левую руку остро заточенный карандаш.

– Наверное, – закинув ногу на ногу, поведя плечами, ответил парень.

– Ты взрослый человек и понимаешь, что просто так, ни с того ни с сего, никто не станет делать глупостей, – взяв карандаш за концы указательным и большим пальцами обеих рук, удерживая его горизонтально перед своим лицом, продолжила Людмила Геннадьевна. – Что-то или кто-то спровоцировало его сделать это. Он упоминал, что ты куда-то спешил, будто не хотел с ним общаться, брезговал. Да-да, Игорь употребил фразу «словно он брезговал общаться со мной». О чем вы говорили, по твоей версии?

– О чем? Да ни о чем. Он пожаловался, что у рекламы нет титров, и потому он чувствует себя лишенным индивидуальности, – ответил Толя, наблюдая, как женщина на пару секунд высунула изо рта кончик языка, лизнула гладкий карандаш. – Еще он хвалился, что на жестком диске у него какие-то мультики. Вот и все.

– И все? – перекладывая карандаш в правую ладонь, взяв его за тупой конец, а заостренный направив вниз, уточнила Людмила Геннадьевна.

– Все, – кивнул парень, не сводя глаз с карандаша.

– Получается, что здравомыслящий молодой человек ни с того ни с сего взял карандаш…

Она показала, как Игорь, по ее мнению, делал это, для чего, обхватив всеми пальцами канцелярский предмет…

– Положил раскрытую ладонь на гелевый коврик для компьютерной мышки… – Людмила Геннадьевна облизала губы, опустив левую ладонь с растопыренными пальцами на ярко-желтый, с пластмассовыми рыбками внутри, коврик, – И со всей дури воткнул в руку! Графитовый стержень до стола достал, – громко и четко произнесла она, ткнув карандашом рядом со своей ладонью.

Анатолий ярко представил, как вопил Игорь, когда пробил свою конечность. Как он бегал по коридору с воткнутым карандашом. Как слезы парня стекали, минуя ободки толстых очков, к губам. Как они капали на пошлый мультяшный галстук. Как он истерически гакал: «Барту намочили попку! Барт совсем мокрый! Гах-га-га-гах…» Потом эта картинка в голове Толика плавно перетекла в другую – Игорь убегает от кого-то по темным подвалам, карабкается к выходу, теряет очки, темная фигура настигает его и заносит биту для удара, говоря: «Научись втыкать, чувак!» Потом появился образ санитара в белом халате, преследующий Толю, спешащего на помощь очкарику, залившему пол офиса кровью, сочащейся из раны от карандаша.

– Эй! О чем задумался? – прервала бешеный ход его мыслей начальница.

– Да так, – пожал плечами парень.

– Ты действительно его не провоцировал? – отложив пресловутый карандаш в сторону, спросила она.

– В мыслях не было, – ответил он.

– Ладно! Этим займутся психиатры и отдел по контролю за охраной труда. У нас же впереди много интересной работы и… – женщина несколько секунд выдержала паузу, подняла указательный палец вверх, облизала губы и договорила: – Ты можешь пойти в бухгалтерию и получить свой первый гонорар за идею по пиву.

Все страшные мысли о его причастности к нервному срыву Игоря, появившиеся в голове Толика, словно ветром сдуло. Он засиял улыбкой, потер ладони одну о другую:

– Прямо сейчас или после работы?

– Можешь прямо сейчас, но потом за дело.

– Обязательно, – вставая и делая шаг к выходу, ответил он, затем остановился и спросил. – Я все хотел узнать…

– Да?

– …Почему из репродуктора играет такая странная музыка, ничего веселого. Я не любитель попсы, Людмила Геннадьевна, но тяжелый рок и готика напрягают.

– Именно поэтому, именно поэтому. В попсе есть глупое веселье, но нет интеллекта, – склонив голову набок, пояснила женщина.

– А еще можно вопросик?

– Да?

– Почему так строго требуется, чтобы творческие работники находились в офисе, ведь мы можем придумывать где угодно?

– Считай так, что дома ты будешь слушать попсу, а это всенепременно скажется на качестве креатива, – ответила она и рассмеялась.

– Я пойду, – улыбаясь, повернулся лицом к двери Анатолий. Чем ближе он подходил к бухгалтерии, тем меньше вспоминал о произошедшем с Игорем.

3

Они словно дураки наблюдали, как плевок летит, деформируется в воздухе и шлепается, расползаясь по воде. Его уносит. На поверхности реки отражается свет фонарей, редких звезд. Светлые пятна расплываются, преломляются. Снова вниз полетел плевок.

– Из-за таких, как ты, москвичи считают жителей других городов свиньями, – растягивая слова, сказал Толя.

– А такие, как ты, оседают в Москве, рожают тут детей, которые считают себя коренными москвичами и думают, что все иногородние свиньи, – бросив с моста бутылку с пивом, икнув, ответил друг.

– Я не замечал раньше, что в Третьяковке так скучно, – прошептал Толик.

– И ноги устают, – добавил Генка.

– Раньше я думал, что это круто – рассматривать оригиналы картин в такой галерее, а сейчас мне они все кажутся пресными. Особенно портреты…

– Полное занудство.

– Во Врубеле что-то есть, в его «Демоне», да?

– По мне, вся эта мазня давно устарела.

– Хааа, они нас с тобой переживут, – улыбнулся Толик.

– Че ты завел, живописец уев, – хлопнув друга по плечу, бросил Геннадий.

– Эээ! – в шутку замахиваясь на друга рукой, возмутился дизайнер. – Ты забыл, с кем имеешь дело! Я будущий…

– Кто?

– А, – махнул рукой парень. – Я самый крутой креативный дизайнер этой планеты, вот!

– Пошли еще выпьем за это, – предложил Гена, посмотрев с моста на реку, на Кремль, на здание гостиницы.

– Мне хватит, у меня язык заплетается, а тут ментов, словно грязи. Поехали домой.

– Нууу, тоже мне, друг, – разочаровался Гена.

– Давай пойдем домой и девок снимем? – предложил опьяневший Толя, до этого момента просадивший только одну шестую своего первого гонорара.

– Молод-ца! – взяв друга под локоть, согласился грузчик. – Как будем снимать, на Тверской или по телефону? Мне тут пацан с работы тусанул номерок. Сказал, что обслужат по полной. Типа, девочка не профессионал, но какой анал!

– Пошляк!

– Ну, позвоним?

– Давай.

До девчонки у Толика так и не дошло. По дороге домой он купил в соседнем магазине пивка, как прокомментировал Гена: «Для рывка», и его действительно прорвало. Ему показалось, что в сартире он провел несколько часов, иногда слыша вопли проститутки, «стоны» разложенного дивана, хрипы товарища. Потом он уснул, положив голову на сиденье унитаза. Ему снилось бескрайнее поле, поросшее черными тюльпанами. Их колыхал ветер. Толик смотрел на это жуткое великолепие и молчал. Вдруг цветки стали закрываться, образуя бутоны, напоминавшие часть мужского детородного органа. Один из цветков стал краснеть, потом порозовел, призывно раскрылся, и сверху раздался голос:

– Ты живой? Голову убери!

– Кто ты? – не сводя глаз с поля, спросил парень.

– Если врать, то Карина, а если нет, то Вика, – весело ответил уставший голос.

– Вика-Карина, ты кто?

– Слушай, хватит бубнить чушь, – тряся его за плечи, чуть ударив головой о край унитаза, отчего у Толика перед глазами поплыли красные круги, сказала девушка.

Толя продрал глаза, увидел ноги, увидел что-то отдаленно напоминавшее розовый тюльпан из сна, нависавшие над ним груди, лицо с насыщенными тенями под глазами.

– Ты кто? – еле ворочал языком парень.

– Вика я, – опирая его на стенку и усаживаясь на унитаз, ответила девица. – Не брезгуешь, надеюсь?

– Нет, – слушая журчание, обхватив бесчувственными руками голову, бросил он.

– Пить надо меньше, а то я бы и тебя обслужила, спонсор, – ни капельки не стесняясь, посоветовала девушка.

– Надо.

– Ты же мне платить будешь?

– Сколько? – уронив руку на колено Вики, даже не шелохнувшейся, спросил он.

– Шестьсот!

– Баксов?! – даже спьяну понимая, что для дворовой самодеятельной шлюхи это круто, удивился парень.

– Рублей, дурень. Но можно и баксов, – вставая с унитаза, ответила она.

– Помоги, – протягивая ей тяжелую руку, попросил он. Поднимаясь же, Толик задал пришедший в голову вопрос: – И чего это мы делаем?

Проститутка, на вид лет двадцати двух—двадцати трех, оказалась с него ростом и теперь смотрела ему прямо в глаза. Ее груди уперлись в его грудь. Она приблизила губы к его уху и сказала:

– Я учу мальчиков втыкать и спускать, а ты?

– Че-го? – спросил Толя, тряхнув головой и пытаясь вспомнить, где же он слышал эти слова. Ползком, по стенке, он выбрался из туалета, направляясь в ванную комнату.

– Чем ты занимаешься? – шлепая босыми ногами следом за парнем, поинтересовалась девушка.

– Я в рекламе, – ответил он, добавив: – Ты что-то там говорила про спускать?

– Да, – махнула рукой девица, отчего ее груди подпрыгнули, словно мячики в авоське. – Реклама есть про втыкать, спуская. Прикольно ведь, про мою работу.

– Прикольно, – отозвался Анатолий, поворачивая кран с водой, подставляя под струю руку.

Они стояли в ванной. Он в замызганных джинсах и обляпанной майке, она голая. Вода полилась из крана в сложенные лодочкой ладони парня. Вначале он не понял, что происходит, потому что болевой порог был понижен, но потом взвыл и отдернул руки. Кипяток из его рук пролился на пол, попав на ступни девчонки.

– Ты чего?! – возмутилась она и шагнула к двери.

– Открой холодную воду, а! Я вентиль перепутал, руки обжег.

Она положила руки на его плечи и отстранила Толика, освобождая себе проход. Когда же подошла к раковине, закрыла горячую и включила холодную воду.

– Умывайся, – вернувшись к выходу из ванной, сказала она.

– Вита, – плеснув в лицо влагой, промямлил он, – Тебя часто спрашивают?

– Я Вика. О чем?

– Почему ты в двадцать лет…

Он не договорил. Закрыл вентиль, но из крана продолжало капать по одной капле, выбивая занудную дробь по эмали.

– Пойдем на кухню, – скомандовал он.

– Холодно там. Меня Гена, друг твой, туда водил, мы на табурете…

– Хорошо не на столе…

– Он хотел, я сказала, что там еда.

– Молодец, – включая свет на кухне, похвалил он, шаркая к одному из табуретов.

Он хотел сразу присесть, да вспомнил о том, что сказала проститутка. Нагнулся и посмотрел на полотно сиденья.

– Не на этом, не бойся, – сказала Вика, будто обидевшаяся. – Подождешь, я оденусь, если только ты не хочешь…

– Одевайся, – ответил он, усевшись около стола, придвинув чайник и кружку. «Научись втыкать, спуская». Меня цитируют проститутки! Вот она, безвестная слава, о которой говорил Игорь. «Блииии, голова моя», – подумал Толик и посмотрел в сторону выхода из кухни, потому что оттуда донесся скрип полов. Это вернулась Вика. Она уже оделась: джинсы, топик (судя по торчащим соскам, лифчика нет), в руках держит какую-то тряпку.

– Что это? – спросил он, ткнув пальцем.

– Покрывало взяла. У вас стекла нет, холодно.

– Ну, завтра вставлю. Какая-то сволочь камень кинула.

– Знаю, Гена говорил, что записку бросили. Не врал? – спросила девушка, усаживаясь на табурет, который час назад использовала в качестве опоры под спину, которая теперь болела.

– Не. Чай хочешь?

– Давай. И деньги тоже.

– Не кину, не боись, – залезая в карман, где оставалась часть гонорара, специально отложенная на сегодняшние гуляния по случаю первой крупной получки.

– Ты что-то хотел спросить там, в ванной? – укутавшись в покрывало, принесенное из спальни, спросила она.

– Я думаю, что толкнуло тебя на панель? – отсчитывая и протягивая деньги, вспомнил Толик.

– Вечный вопрос, – начала она, убирая купюры в карман, предварительно помахав ими на себя. Так обычно делают торговки на рынке, по примете надеясь привлечь покупателя. – Сейчас мне семнадцать, мать умерла три года назад от пьянки и развившегося панкреатита, отец пьет и лапает меня, его дружки лапают. Уж лучше я буду спать с другими за деньги, чем с его собутыльниками за так.

– Ты говоришь это так… равнодушно. – Толик повел плечами.

– Я рассказываю об этом раз трехсотый, я привыкла быть шлюхой, о которой узнают через знакомых. Знаешь, я в тринадцать, когда еще мать жива была, посмотрела «Красотку» с Джулией Робертс. Тогда я подумала, что здорово быть проституткой, легче встретить богатого принца. Как видишь, от части мечты сбываются…

Она нервно рассмеялась, потом спросила:

– Есть сигареты?

– У Генки где-то были, поищи сама.

Девушка ушла. Из соседней комнаты послышались звуки: копошение, голос друга, шаги, слова проститутки:

– Спи лучше, замотал меня.

Через минуту она вернулась на кухню.

– Проснулся?

– Да. – Достав из пачки сигареты, махнула рукой в сторону комнаты: – Еще хочет, а сам еле языком ворочает.

– Часто такие попадаются? – спросил Анатолий, наливая третью чашку чая, отметив, что руки трясутся меньше.

– Как вы? Вы приличные мальчики. Вот местные… – Она глубоко затянулась, попыталась сделать кольцо из дыма, но не вышло. – А как работа в рекламе?

– Получил первые серьезные деньги, большую часть пропил, остальную отдал тебе, – соврал Толя, который еще был пьян, но не утратил осторожности. – Ролики по моим сценариям крутят по телику, и их цитируют незнакомые мне люди, а еще мой коллега пробил себе ладонь карандашом…

– Стукнутый, что ли? – заинтересовалась Вика, докурившая сигарету до середины. Пепел она стряхивала прямо на пол.

– Озабоченный, – привстав и глянув в разбитое окно, ответил Толя. Ноги его затряслись, накатил сильный позыв к рвоте, но он сдержался.

– Я новость слышала по радио, – сказала девушка. – Какой-то псих сбежал из нашей лечебницы. Не твой озабоченный?

– Может. А что, у Москвы есть наша больница для таких?

– О! – кинула бычок на пол, затушив его ногой, обутой в тапочку. – На нас дурдомов не хватит…

Он слушал ее болтовню, когда же Вика замолкала, то задавал вопрос, и все продолжалось. Она выкурила все сигареты, рассказала много всего. Так они просидели до шести утра. Потом она ушла, а он пошел спать. Впереди выходные.

4

На красном фоне белыми буквами было написано: «БЕРИ ОРУЖИЕ». В углу композиции, через фон проходила черная – траурная ленточка, в которой был адрес военного комиссариата и телефоны, по которым могли позвонить все, желающие служить по контракту.

– Ленточка не пойдет, сам понимаешь, – отложив дизайн-макет в сторону, сказала Людмила Геннадьевна. – А так все отлично, даже у меня возникло желание взяться за ружье.

– Можно заменить ленточку на тесьму какого-нибудь ордена или на триколор, – предложил дизайнер.

– Подумай еще и приноси несколько вариантов, тогда же получишь новое задание.

Анатолий встал, забрал макет, вышел в коридор. Ему захотелось пройтись по городу. Сидеть перед компьютером, слушая агрессивную альтернативную музыку, он устал.

Он посмотрел на дизайн «БЕРИ ОРУЖИЕ». Снова подумал, что фраза слишком агрессивная и призывает не столько к службе по контракту, сколько к массовым беспорядкам. Зато этот слоган одобрили главный редактор и сам директор. Каждый из них по очереди высказали свое одобрение идее Толика, который в данный момент хотел пройтись, подумать о том, какой второй фон лучше выбрать для адреса и номеров телефонов комиссариата.

Парень нажал клавишу вызова лифта, но опоздал, и кабинка прошла мимо этажа вниз. Он вздохнул, взглянул еще раз на макет. В горле першило. Цветное табло показало, что лифт уже поднимается с первого этажа вверх. «Бери оружие, что может быть лаконичнее», – подумал дизайнер и усмехнулся. Когда, судя по щелчку, лифт остановился на этаже рекламной фирмы, он испытал радость и улыбнулся. Дверцы открылись. Изнутри выскочил некто, чуть не сбивший Толю с ног. Чтобы не упасть, тот ухватился за металлический косяк, выпустив из рук дизайн с рекламой.

– С дороги! – взвизгнул незнакомец, бросив злой взгляд.

Анатолий посмотрел на человека, проследил глазами, как, кружась, падает макет, заметил, как резко остановился спешивший молодой мужчина. Его внимание, судя по всему, привлекла реклама «БЕРИ ОРУЖИЕ». Переведя взгляд с порхающего рисунка на Толика, незнакомец, одетый в пыльные брюки и засаленную рубашку, взревел. Затем он направился к дизайнеру. Тот, чувствуя неладное, шарахнулся в кабину лифта. Незнакомец, скомкав пойманный на лету макет, прыгнул следом. Он навалился на Толю, тесня его в угол. Защищаясь, дизайнер выставил вперед раскрытые ладони. Нападавший, у которого изо рта текли слюни, схватил креатора за растопыренные пальцы правой руки. Сдавив их, он попытался вывернуть руку взвывшему от боли Толику, который в тот же миг сжал в кулак левую ладонь и нанес обидчику удар в челюсть.

– Аааа! Мою работу воруешь! – верещал незнакомец, от которого несло потом.

Он отскочил в коридор. Толя смог выпрямиться и нажать на клавишу первого этажа. Дверцы поползли друг к другу. Ненормальный вставил руку в проем, задержав их, лифт не тронулся. Створки раскрылись. Дизайнер занес правый кулак и ударил вновь ринувшегося на него человека. Попал в нос, из ноздри моментально потекла струйка крови.

– Насилию нет! – заорал незнакомец, слизнул кровь с губы и замахнулся.

– Эй, ЭЭЭй! – позвал креатор на помощь, увернувшись от одного удара и случайно подставив голову под другой, от которого ноги подкосились. Запах пота обидчика сделался резче. Свет замигал, чуть не померкнув. Кабинка лифта, в которой происходила потасовка, закачалась сильнее, дверцы начали закрываться, но незнакомец снова остановил их.

– Нет насилию! – проорал он, ударив Анатолия рукой, согнутой в локте, чуть ниже шеи…

Дизайнер упал на колени, закрывая глаза. Его окутала темнота. Он чувствовал, как тело опускается вниз, замирает в воздухе. Темнота стала плотнее. Он услышал, как открываются дверцы лифта…

– Толя? Толя?! Толяяя! – разобрал он крики женщины. Попытался открыть глаза, но боль помешала. Вокруг него гул, шум, чернота. Чьи-то руки подняли его.

– Он работает несколькими этажами выше, дизайнером в рекламном, – слышал он приятный знакомый голос.

– Как его зовут? – спросил мужчина, когда Толя попытался вновь открыть глаза.

– Толик, – ответила Полина.

Тут парень потерял сознание. Он чувствовал, как его, падающего вниз, обдувает ветер. Он видел проносящиеся мимо вверх красные искры. Словно от костра. В желудке будто танцевал кто-то, почти доводя до тошноты. Он падал, приближаясь к постепенно увеличивающемуся красному полю, на фоне которого выделялась надпись, сделанная белыми буквами: «ВОЗЬМИ РУЖЬЕ, ОСТАНОВИ НАСИЛИЕ».

Текст становился все ближе и все крупнее. Неожиданно от слова «насилие» оторвалась и полетела вверх, словно затягиваемая в турбину самолета, буква «е». Она была выполнена из твердого, как фанера, материала. Пролетая мимо Толика, «е» чуть задела его по руке. Следом начали отрывать друг за другом остальные буквы фразы: «в», «ж», «а», «ь»… Слог «та», уносясь в высоту, зацепил ногу парня и потянул вверх за собой. Потом слог «ру» ударил в плечо. Дизайнера от этого подбросило выше, и он уперся спиной во что-то твердое. Теперь на него с бешеной скоростью летел «ос» вместе с запятой. Чтобы как-то защититься, Анатолий выставил ладони вперед, а сам сжался, и хоть «ос» пролетел мимо вверх, запятая впилась в плечо своим острым крючком «,». Парень вскрикнул и услышал голос: «Хорош вопить, хорош дрыхнуть! Подъеееем!» Дизайнер попытался отмахнуться от голоса, видя, словно в тумане, как на него летит лицо друга. Гена приближался, дыша на него куревом и перегаром, нудя: «Поъееем, подъееем, подъееем!»

Толя дернул головой и раскрыл веки, напротив которых мигали глаза товарища.

– Я проспал, – сказал друг. – Не хочу, чтобы и тебя вздрючили на работе.

– Ааа, – выдохнул креатор, садясь на жалобно скрипнувшем диване, потягиваясь и зевая.

– Я тебя бужу: «Подъем», а ты испугался.

– А ты себя в зеркало видел? – огрызнулся парень, еще раз потянувшись так, что мышцы напряглись, тут же расслабились и налились теплом.

– Вставай. Я ушел! – выходя в коридор, бросил Геннадий.

– С Богом!

– Сам справлюсь! – громыхая входной дверью, ответил грузчик.

– Ааааа! – потянулся Толик.

Он упал на диван. Затем парень вытянул ноги и руки, растягивая мышцы. Туман в голове постепенно рассеивался. Он вспомнил, что видел цветной сон про фирму, что там была Полина. Сел на корточки, попробовал принять позу «лотоса», передумал. Принялся вращать головой по часовой стрелки, против часовой, потом потянул голову к левому плечу, к правому. Нега разливалась по телу, помятому после сна на мягком скрипучем диване.

– Хоорошооо! – простонал парень, спрыгивая на пол. Он потянулся, направляясь в душ.

5

Он и не думал, что бывают такие заторможенные, но при этом талантливые люди. Артем поражал своими познаниями. Если он предлагал идею, которую приходилось отстаивать, то в ход шло все: проведенный им накануне опрос ста граждан, изучение реакции фокус-группы (состоящей, как правило, из знакомых его знакомых), символическое значение используемых цветов и текстового послания, влияние на подсознание и учение о нейролингвистическом программировании.

Впервые Толик услышал, как Артем отстаивает свой креатив в кабинете главного редактора, куда часть творческих сотрудников пригласили на подобие «пятиминутки». Олег Викторович хотел, чтобы работники обменялись опытом, посмотрели, а если надо, то и покритиковали бы друг друга.

И из всех присутствующих Толя выделил себе двоих: молчаливого мужчину в эспаньолке, выкрашенной в синий цвет, и девочку, на вид совсем юную, в до того короткой юбке, что сидела она с плотно сжатыми ногами и руками. И тот и другая привлекли внимание парня из-за не похожего на остальных собравшихся внешнего вида.

В ходе «пятиминутки» выяснилось, что «синяя борода» – автор отечественной рекламы, являющейся, на взгляд Толика, шедевром. Речь о кампании слабоалкогольных коктейлей «BZdjooch», в которой применялся прием совмещения изображения, расположенного на различных уровнях пространства, но если смотреть спереди, то возникала иллюзия, будто люди и животные, задействованные в ролике, делают совместное действие: целуются, занимаются сексом, совершают аморальные поступки. Весь этот шокирующий и смешной визуальный обман подкреплялся пэкшотом: изображение коктейля на белом фоне с черно-красного цвета надписью, которая гласила: «Воспринимай жизнь, как ТЕБЕ НРАВИТСЯ, „BZdjooch“. Также Артем придумал слоганы к рекламе шоколадок и орешков к пиву, которые ушли в народ и закрепились в фольклоре как поговорки. Короче говоря, мужик был умный и талантливый, хоть и производил впечатление тормоза из-за своей медлительности. А вот девочка в короткой юбке блистала только коленками, про ее работы Толя ни разу не слышал, из чего сделал вывод, что действительно: „Встречают по одежке, а провожают по уму“. Про других работников агентства Толик пока ничего интересного не отметил, разве что двое из них выглядели придурковато, напомнив Игоря, пробившего себе ладонь карандашом. Они так же гыкали по поводу и без, вздрагивали ни с того ни с сего, предлагали выпускать ролики, замешенные на сексе. Один считал, что:

– …Желание удовлетворять потребность в половых отношениях является превалирующей, а следовательно, обнаженные красивые тела, используемые в рекламе, мощнейшее средство продвижения товара.

– Истинное заблуждение, – буркнул Артем, постучав носком одного ботинка о другой.

– Подробнее, – попросил Олег Викторович, напрягшись так, что лицо его покраснело и стало похоже на помидор.

– Они занимаются разработкой креатива товаров для подростков… – медленно сказал дизайнер. При этом Толику показалось, что мужчина не решается высказать свое мнение потому, что Артем никому не смотрел в глаза, а голос его пару раз дрогнул.

– …Надо формировать желание потреблять товар, учитывая современные тенденции, а в наши дни идет возвращение к традиционным ценностям: семья, дружба, любовь к Родине…

– Ага, заплати пошлину, пока Родина тебя не поимела, – загыкал один из придурковатых.

– Не встревай, – выдержав паузу, зло глянув на него, продолжил мужчина. – Вы предлагаете, чтобы продвигать новую марку презервативов, снять тридцатисекундную порнуху, но почему бы не сделать ролик, в котором мать кладет в карман сына упаковку? Надо навязать людям старшего поколения идею о необходимости заботиться о детях, о будущем. Так и они начнут отдавать предпочтение этим изделиям. Что-то типа семейных резинок…

На этот раз хихикнуло несколько человек. Толику же идея показалась не новой, но верной. Олег Викторович напрягся еще больше, даже стало заметно, как под слоем подкожного жира на шее заходил кадык. Артем же не смотрел ни на кого, продолжал:

– …Опять же, батончики. Вы думаете, что будет прикольным и действенным, если напрямую связать потребление товара с успехом в сексуальной жизни, с продолжительностью полового акта. Типа такая вот шоколадная «Виагра», да?

– Да, – гыкнул второй придурковатый.

– А почему не показать, как батончик делает людей добрее, ведь всем известно, что шоколад способствует повышению настроения. Можно пойти проторенным путем и привести сравнительную характеристику поведения человека, который не употреблял шоколадный снек, с человеком, проглотившим товар. Потом показать, что чем больше ешь сладкого, тем лучше.

– Для образования прыщей! – вставил кто-то, сидящий во втором ряду на кресле, не заметный для Толи, пытающегося представить сравнительную таблицу о пользе шоколада на экране телевизора.

– Насколько я знаю, эти батончики, – снова выдержав паузу, словно ища продолжение прерванной нити, сказал Артем, – идут с пониженным содержанием жиров, благодаря какой-то там новой пищевой добавке. Да?

– Это верно, – сделав серьезное лицо, сдвинув брови, ответил разработчик рекламы батончика. На этот раз он показался Толику куда более умным, чем поначалу.

– Ну, так используйте это! Меньше жира, меньше сальных выделений, меньше прыщей, – принявшись искать отклика в глазах собравшихся, энергично жестикулируя, предлагал Артем. – Нужно показать, что именно это сладкое не способствует ожирению. Вот к чему нужно стремиться. А вы спешите сыграть на низменных инстинктах парней. Типа, если ты съешь шоколадку, у тебя писька вырастет на сантиметр. А как же девушки, у них что будет расти?

– Здесь мы хотели использовать вечный сюжет Золушки и шумиху вокруг женского оргазма… – принялся объяснять, смотря в глаза Олегу Викторовичу, потирающему под столом руку об руку, второй разработчик, доставший откуда-то очки в тонкой оправе, надевший их, превратившийся из полудурка в ученого ботаника.

– Шоколад способствует оргазму у женщин! Вот это юмор. – Сказав это, Артем сухо улыбнулся.

Он говорил еще много и долго, приводя различные аргументы за внедрение рекламы, фундаментом которой была семья, чистая любовь, здоровье, успех, вера в Бога. Он даже встал, медленно прошел к двери, вернулся к своему месту и вдруг… Осекся! На полуслове, словно его обухом по голове ударили, нож в спину всадили. Мужчина открыл рот. Глаза его забегали по комнате, словно ища кого-то невидимого. Губы, а с ними и синяя бородка задрожали. В этот же момент что-то громко шлепнулось, и все вздрогнули, медленно повернули лица к Олегу Викторовичу. Оказывается, это он хлопнул раскрытой толстой ладонью по столу. Главный редактор улыбался, он облегченно вздохнул, словно только что предотвратил собственную смерть. С висков его стекали крупные капли пота.

Толя глянул на Артема. Тот молча, все еще с открытым ртом, уселся. Принялся тереть пальцами лоб, переносицу, закусил нижнюю губу.

– Так как использовать психологическое понимание значения желтого цвета? – прозвучал вопрос девушки в короткой юбке.

Артем осторожно глянул на нее обеспокоенным взглядом. Опустил лицо вниз.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю