Текст книги "Убийственная реклама, или Тайна работодателя"

Автор книги: Юлия Бакирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

– Насколько хороши врачи в этом месте, раз они помогли тебе, Сергей. Еще немного – и ты сможешь вернуться к обычной жизни.

– Вот видите, Сереженька, – раздался голос сзади. – Ваше улучшение налицо…

Что говорил еще человек с залысинами в белом халате, я не помню. Странно. Я прекрасно передал Вам суть разговора с Сережей, но тот сироп, что «вылил» на нас врач, совсем забыл. Наверное, в те мгновения мой мозг был занят осмысливанием слов друга. Он просил помочь ему умереть. Как я мог решиться на такое?

3

Анатолий оторвал взгляд от письма. Во входную дверь стучали костяшкой пальца. По три удара через короткую паузу. Выходя из спальни, Толик подумал, что это очень странно: «Зачем стучать, когда есть звонок?» Он посмотрел в глазок, на лестничной площадке стояла худенькая девчушка в цветастом платке, из-под которого выбивались черные блестящие волосы.

– Вам кого? – спросил мужчина, продолжая наблюдать за девчонкой, ковыряющей тонким пальчиком в левом ухе.

– Добрые люди, подайте на пропитание голодающим, помогите чем можете, очень прошу…

– Подожди! – крикнул он. Отойдя от двери, нашел дорожную сумку с остатками еды, привезенной с собой.

Через две минуты, после того как акт милосердия был совершен, Анатолий вернулся в спальню. «Пока я живу, вы будете у-ми-рать! Один за другим», – вспомнил он слова, сказанные Сергеем другу, и подумал: «Это так похоже на то, что говорил Артем. Не может же в одном месте собраться несколько сумасшедших. Нужно дочитать».

Он лег на кровать, взял оставленный лист бумаги, продолжил чтение:

Как я мог решиться на такое? Ведь Сережа хорошо меня знает. Если бы я был способен на убийство, то не стал бы геем, потому что мне была бы присуща свойственная всем мужикам жажда крови, смертоубийства. Он знал и попросил меня ради спасения меня же. Я не могу сделать такой выбор, к тому же слова Сережи не убедили меня. Я только убедился в его хитрости и тонком знании психологии человека. Поверить в то, что рекламное агентство убивает родных своих служащих? Вы, Анатолий, работаете там, поэтому можете знать больше, но о нашей встрече мы поговорим позже, а сейчас я хочу завершить рассказ.

Сережа просил найти какие-то документы, способные убедить меня в правдивости его слов и необходимости выполнить его просьбу. Не веря, не желая верить в его здравомыслие, я пошел к его матери, рассказал ей о нашей встрече, избегая упоминания произошедшего между нами разговора (короче, отделался общими фразами). Еще я сообщил ей, в общих чертах, мнение врача и расписание приема посетителей пациентами клиники. Потом я попросил разрешения взять бумаги, которые мне необходимы. К счастью, она была так довольна принесенными мною новостями, что не стала, по своему обыкновению, расспрашивать, что конкретно мне нужно и зачем.

В третьем ящике сверху, в тумбочке, я нашел таблицы с комментариями к ним, распечатанные на принтере. Я внимательно прочитал их, но ничего не понял. Там какие-то цифры, объяснения, формулы, связанные с работой Сережи. Единственное, я понял, что самые маленькие, даже ниже нуля, показатели были после выхода в рекламный телеэфир последних работ Сережи на агентство. И вот это меня насторожило! Последние его разработки были действенными, они цепляли, и хотелось следовать их рекомендациям, но «количество СПИ» было самым низким. «Странно», – подумал я и тогда вспомнил Вас!

Анатолий! Вы же в том же бизнесе, что и Сереженька был. Мало того, Вы сидите в том же кабинетике и в той же организации, а ведь таблицы выводили служащие Вашего рекламного агентства. Я вспомнил все это и решил написать, чтобы договориться о встрече. Я хочу попросить Вас растолковать мне сокращения, видимо имеющие прямое отношение к исследованию эффективности рекламы. Еще я надеюсь, что вы сможете объяснить мне, как реагировать на слова Сережи, как мне поступать?

Конечно, Анатолий, я могу ошибаться. Вполне вероятно, что Вы ничего не знаете и не хотите знать, а мой друг просто сумасшедший. Прошу, даже в этом случае встретиться со мной и сказать это в лицо.

Я прилагаю к письму таблицу, чтобы Вы заранее с ней ознакомились и знали, о чем идет речь.

Буду ждать Вашего звонка в течение двух дней после того, как отец передаст Вам письмо. Это номер клуба, в котором я тусуюсь каждый вечер. Мы там виделись в прошлый раз. Позвоните в любом случае, в любом. Я очень прошу Вас, Анатолий.

Жду звонка с 13 часов до 00 ночи».

Толик отложил листы, исписанные вручную, и взял лист под номером «5». Он не понимал сокращений, проставленных в «шапке» таблицы. Из университета он помнил, что существуют формулы расчета количества людей, вовлеченных в потребление рекламируемой продукции, а также способы расчета внедрения рекламы, узнаваемости продвигаемых товарных марок, но вспомнить их сейчас в точности он не мог. Мужчина стал всматриваться в цифры и комментарии, напечатанные под таблицей…

1. Таблица эффективности информационного воздействия разработанного креатива.

Показатель «СПИ» – должен быть более нуля

Показатель «ВИ» – должен быть более единицы.

Р.S.

Вандализм – кампания запомнилась, т. к. был изображен мальчик, писающий на Вечный огонь, но побуждения к действию это не вызвало, а произвело обратный эффект.

Человек без головы – запомнили многие, т. к. мужчина входил в подъезд без головы, оторванной сосульками по весне. Слоган: «Ежегодно от обрушения сосулек в стране погибает несколько тысяч человек». Но эффективности не было, люди не боялись смерти ото льда, инфарктов не случалось, зато улучшилась эффективность работы жилищно-эксплуатационных служб.

4

Толик несколько раз перечитал постскриптум. Он понял, что насторожило Ивана в комментариях к таблице. «Эффективная рекламная кампания не вызвала ожидаемого результата? Что это за ерунда такая?» – подумал он. Перевернувшись на спину, сел на кровати.

За окном было по-летнему жарко, от нагретых стекол теплел воздух в комнате. Толик снял верхнюю одежду, но все равно не мог надышаться. Под мышками и на лбу выступил пот. «Слишком душно», – решил он и направился в ванную, где включил холодную воду, набрал влаги в ладони лодочкой и умыл лицо, потом плеснул на шею, грудь. Ему показалось, что капли испаряются с горячей кожи. Тогда он сбросил с себя всю одежду, влез в ванну, переключил воду в душ. Струи из дырочек хромированного рассекателя устремились вниз, обжигая тело холодом. Он весь покрылся мурашками, но продолжал подставлять плечи, спину под поток, пока не почувствовал, как сковалось движение пальцев, которые мужчина не прекращал поочередно заламывать. Дрожа, Анатолий сел на дно ванны, о стенки которой вода стала барабанить, как ему казалось, с утроенной силой. Он смотрел на капли, сжимая пальцы правой руки в левой ладони. Зубы его начали отбивать нехитрую дробь. Жара, заполнившая все его тело изнутри, превратившая мысли в тягучий сироп, подобный увариваемой с большим количеством сахара ягоде, отступила. В голове прояснилось, и от родившегося плана действий он так резко подскочил, что поскользнулся, заваливаясь вперед, под обжигающе-морозную воду. Чтобы предотвратить удар лбом о стену, он выставил правую руку вперед, подогнул правое колено, которым врезался в бортик ванной. Мужчина присел на корточки, сжав зубы. По спине стучали холодные струи, и казалось, что все пространство вокруг заполнилось звуком, производимым от их соприкосновения с твердыми поверхностями. Толик поднял глаза, протянул левую руку к крану и повернул вентиль с синим ободом. Вода перестала бежать, и шум прекратился. По мокрой спине, словно ветер провел языком, вызывая неприятные чувства, но отрезвляя. Анатолий встал, спустился на пол, взял полотенце и энергично растерся до жжения. Аж кожа покраснела.

Выйдя из ванной, он взял сотовый, включил его. На экране появилось приветствие. Сжимая телефон в кулаке, мужчина прошел на кухню, отложил аппарат, взял чайник и наполнил его водой, затем поставил его на предварительно включенную плиту. К босой ступне прилипло непонятно откуда взявшееся перышко. Возможно, вылетело из подушки. Он нагнулся, чтобы убрать его. Полотенце, обмотанное вокруг бедер, полетело вниз. Толик поднял его и кинул на табурет, отлепил перо. Первое он бросил на табурет, второе выкинул в пустое мусорное ведро. Когда он наклонялся к нему, то уловил запах дезинфицирующего средства, купленного Полиной незадолго до отъезда. Он вспомнил ее красивое лицо, ее тело и страх за ее жизнь, словно человек пнул его по внутренней стороне колен. Они задрожали. Возвращая самообладание, Толик глубоко вздохнул и взял со стола телефон. Номер он не запомнил, поэтому вернулся в спальню, взял листок бумаги с выведенной в уголке красной цифрой «4». На нем был записан телефон бара. Толик нажал необходимые клавиши.

Ждать пришлось долго. За это время он успел заглянуть в чайник. Тот закипал.

– Да, кафе, чем могу помочь? – ответили на звонок.

– Здравствуйте, – поздоровался Толик, прислонившись к краю стола. Далее он спросил, могут ли пригласить Ивана, назвав его фамилию.

– Я не знаю такого, – ответил ему сотрудник заведения.

– Он постоянный клиент, вы должны его знать, – настаивал Толя.

– Извините, пожалуйста, но я два дня работаю и только в дневную смену…

«Только Толька», – ни с того ни с сего всплыло в голове мужчины.

– …Вам лучше позвонить к вечеру, когда придет кто-нибудь из администрации или из старожил-барменов, официантов.

– Но вы можете спросить, присутствует ли человек с таким именем и фамилией в зале. Просто объявить?

– Ладно, подождите, – согласился отвечавший на звонок человек.

Анатолий слышал, как в кафе положили трубку на что-то твердое. Наверное, на барную стойку. Он слышал, как удаляются и без того тихие шаги, как в той грани жизни происходят какие-то действия. До его уха долетел звук бурлящей воды, а потом свист, или в другой последовательности, он не смог бы провести четкого раздела. Шум в трубке продолжался, свист нарастал, заполняя все пространство вокруг, и тогда мужчина понял, что закипела вода в его чайнике, стоящем на плите в его измерении.

Не отрывая телефон от уха, Толик снял утварь с плиты, предварительно выключив конфорку. Левой рукой он достал «заварник», открыл крышку, плеснул туда кипятка. Он ждал, пока стенки чайничка нагреются, ожидая ответа человека из кафе. Треск в трубке заставил насторожиться. Затем послышались какие-то голоса в отдалении, неожиданно их сменили гудки. Толик психанул, ощутив давление в области грудной клетки. Он перенабрал номер, и снова долго не отвечали. За это время мужчина успел вылить воду из «заварника», засыпать туда черный чай, примерно две чайные ложки, залить их кипятком, накрыть чайник чистым полотенцем, выстиранным Полиной, перед тем как уехать. Наконец на его звонок ответили:

– Алло, кафе, чем можем помочь? – все тот же голос.

– Это снова я, по поводу Ивана, – прислонившись спиной к стене, скрестив ноги, сказал Толик.

– А, извините, пожалуйста, ваш звонок сорвался. Я сейчас позову человека, который знает того парня, про которого вы спрашиваете.

В кафе снова положили трубку на что-то твердое, но на этот раз всего на несколько секунд.

– Алло, это Жорик, а с кем я имею честь говорить?

– Это друг Ивана, мы с ним уговаривались встретиться на прошлой неделе, но я не смог, а телефон его потерял вместе с ежедневником, – почти соврал Толя.

– К чему мне знать такие подробности, я не из федеральной службы безопасности. Просто назовите свое имя?

– Анатолий… мое имя, – пройдя от стены к окну, посмотрев за стекло, ответил мужчина.

– Аааа? Точно-точно, Ванечка ждал тебя, но не на прошлой неделе, а раньше. Точно-точно…

– Как я могу с ним увидеться? – отвернувшись от окна, спросил Толя.

– Понятия не имею. Ванек пропал…

– Куда?! – остановившись на середине кухни, вскрикнул Толик.

– Ого-го! Раз он тебе так нужен, так зачем динамил парнишу? Почем я знаю, куда он делся. Просто к нам не заходит, да и в других заведениях я не помню, когда его встречал последний раз.

– А подсказать его домашний, сотовый не можете? – интуитивно зная ответ, все же спросил Толик, стоя все на том же месте посреди кухни под лампой.

– Понятия не имею. Даже адреса домашнего не знаю. А сотовые Ванек не жаловал, облучения боялся. Смешно, да? Ну не будет у него стоять, и хрен бы с ним, а он боится…

Слушать дальше Толик не стал, отключился. Подняв голову вверх, замер. Со стороны могло показаться, что он усиленно думает, на самом же деле его мысли снова застопорились. Прошла минута. Он подошел к столу, положил телефон, снял полотенце с заварочного чайника, подошел к раковине, слил чай, наблюдая, как коричневая жидкость винтом уходит в водосток. Затем он достал кружку, банку быстрорастворимого кофе, засыпал три чайные ложечки и залил их кипятком. В воздух поднялся ароматный пар.

Сев за стол, на отложенное ванное полотенце, он пригубил горячей жидкости, подумав: «Надо найти его через отца, нужно сходить в высотку!»

Глава 17
Кто любит троицу (часть 2) и что такое «СПИ»?

1

Одевшись, он вышел из дома. Идти в это время в здание, где агентство арендовало офисные помещения, было бы глупо, поэтому Толик доехал до известного ему интернет-кафе, оплатил несколько часов и заказал еду. Ему принесли пару пирожных, хот-дог, молочно-шоколадный коктейль. За проведенное в кафе время он ничего не съест, лишь осушит наполовину высокий бумажный стакан через трубочку.

Выйдя в поисковую систему Всемирной сети связи, мужчина недолго думал над тем, что будет искать. В окошечке он набрал: «СПИ». Стрелка мышки превратилась в песочные часики, предлагая подождать. Толика же не покидало чувство, что он уже интересовался расшифровкой этого «СПИ». Когда-то, совсем недавно и в то же время безумно давно он спрашивал об этом. Кого?

На экране монитора появились ссылки на его запрос. Его вниманию предлагали: множество сайтов, публиковавших статьи со словом «спи» в заглавии; секс-сайтов, предлагавших: «Спи, с кем захочешь»; текст песни с названием «Спи»; мемориальный сайт «Спи вечным сном», посредством которого можно было заказать через Интернет гробы, ленточки, венки, памятники из гранита, мрамора, змеевика, более дорогих камней. Прочитав название «Спи вечным сном», Анатолий вспомнил похороны, но не отца, а коллеги по работе. Как черные птицы летели по небу, а толпа змеилась в чаше двора. Как грузный мужчина, весь лоснящийся от пота, говорил ему неприятные слова. Вспомнив Олега Викторовича, Толя понял, кого и при каких обстоятельствах спрашивал о значении «СПИ». У главного редактора имелись данные исследований по каждому сотруднику, а в тот раз он изучал тесты по Ивлеву, несколько месяцев не работающему в агентстве. «Значит, я сам убегал от ответов, надеясь, что все образуется само собой», – подумал Толя и ввел в поисковое «окошко» словосочетание: «исследование эффективности рекламы».

Через десять секунд загорелось несколько ссылок, среди которых мужчина нашел формулы расчета внедрения рекламы, количества зрителей, вовлеченных в потребление товара. Он зашел на сайт, переписал нехитрые формулы, припоминая, что в университете их изучению отводилось два семинара. Затем мужчина достал из кармана рубашки сложенный лист с таблицей, переданной Иваном. Сокращение «ВИ» можно было расшифровать как «введение информации», а точнее, как «внедрение информации». «Точно!» – обрадовался Толик, испытав мимолетную гордость своей находчивости, потянув немного коктейля через трубочку.

Он посмотрел на показатель «ВИ» в таблице с исследованием работ Ивлева. «Просто отличные результаты! Тогда почему „СПИ“ более чем ничтожное? Минус три, притом что внедрение информации в пять раз больше нормы. Да еще этот комментарий: „Кампания запомнилась, т. к. был изображен мальчик, писающий на Вечный огонь, но побуждения к действию это не вызвало, а произвело обратный эффект“. Или: „Человек без головы – запомнили многие, т. к. мужчина входил в подъезд без головы, оторванной сосульками по весне. Слоган: „Ежегодно от обрушения сосулек в стране погибает несколько тысяч человек“. Но эффективности не было, люди не боялись смерти ото льда, инфарктов не случалось, зато улучшилась эффективность работы жилищно-эксплуатационных служб“.

Чего же хотели добиться заказчики последних социальных роликов, разработанных Сергеем? Кампания «вандализм» должна была снизить количество противоправных действий? Но почему она была признана не эффективной, не побуждающей к действию? Не может же быть, что рекламодатели хотели увеличить количество вандалов в стране.

Подумав так, Анатолий поднял голову от листка с таблицей, посмотрел в сторону, и заметившие выражение его лица девчонки за соседним компьютером, огороженным невысокими ширмами из дерева и рисовой бумаги с рисунком, изображавшим цветущую розовыми цветами сакуру, принялись перешептываться и хихикать. Им показалось, что симпатичный мужчина, в соседней ячейке, наткнулся на сайт с какими-то ужасами, настолько его взгляд был удивленно-испуганным, а губы, казалось, еле заметно подрагивали.

Толик сжал в левой руке пальцы правой. Наклонил голову, он обхватил губами трубочку и отпил немного коктейля. Он вспомнил те ролики, что разработал сам. Какие струны в душах потребителей рекламы должны были затронуть они? Он вспомнил, отчего погиб его отец. В голове хороводом закружились слова встречавшихся ему людей, говоривших об ауре, ответственности художников, душе, скрытых мотивах. Ему стало жарко, несмотря на охлажденный кондиционерами воздух. Ткань рубашки под мышками потемнела от пота, несмотря на дорогой дезодорант. Он расстегнул три верхних пуговицы рубашки, чтобы глубже вдохнуть. «На кого я работал?» – словно намалеванный ярко-оранжевой краской на белом холсте, возник вопрос. Вместо ответа он ощутил на языке вкус кофе, чувствуя, как горячая влага обжигает горло изнутри. Конечно, это было лишь его воображение, поскольку шоколадно-молочный коктейль был комнатной температуры и совсем не походил вкусом на кофе. В голове заиграла жесткая музыка, неоднократно прослушанная им в офисе, транслируемая невидимым оператором через репродуктор. Он живо представил, как в компьютерной игре при помощи пистолета расправляется с гакающим коллегой, прошептав: «Предложу два слогана: „Научись втыкать“ и „Научись втыкать, спуская“. Девчонки за соседним столиком хихикнули слишком громко, прервав безумие, начавшее захватывать мужчину, пускающее в нем тонкие корни раскаяния, готовые разрастись в уничтожающую разум вину. Эта вина могла привести Толика к тихому опустошенному существованию в углу палаты клиники для душевнобольных.

2

Чтобы не сойти с ума от нахлынувших мыслей, Толик позвонил Полине. Когда она ответила, то исчез страх потерять ее. Это чувство змеилось где-то под сердцем, осязаемое в своей реальности, но Толик не хотел распознать его, хоть и не мог не заметить. Когда же Полина ответила: «Привет, мой мальчик», – Толик разгадал, что за ощущение подтачивает его – страх за жизнь любимой и за спокойствие матери. Он понял, успокоился, но после того как пришлось закончить разговор, испугался еще сильнее.

Она сказала, что соскучилась, хотя с момента их последнего разговора прошло не так много времени. Еще она похвасталась, что завтра идет в драматический театр.

– Мама купила сегодня билет в обед. Сказала, что это постановка гастролирующего театра из Башкирии. Ей очень его нахваливали, поэтому она взяла мне билетик.

– А она пойдет? – спросил Толик, скосив взгляд в сторону девчонок, лица которых были теперь обращены к монитору своего компьютера.

– Нет, она хочет побыть одна…

– Но, Полиночка, разве не лучше будет вам находиться вместе?!

– Толенька, я думаю, что ей нужно побыть одной в своем доме, у нее остались незавершенные дела, – сказала женщина и оказалась абсолютно права, потому что свекровь хотела перебрать вещи покойного мужа, распределить, что и кому раздать, мечтала поплакать досыта в опустевшей квартире, которую покинули все ее мужчины: отец и сын.

Единственное, чего не предугадала Полина, так это последствий скорбного труда свекрови.

– Ладно, любовь моя, я буду ждать твоего звонка попозже, – сказал мужчина.

– Ладно, моя любовь, я позвоню, перед тем как лечь спать, – ответила невеста. – До свидания!

Он попрощался и отключился, продолжая проигрывать в голове ее последние слова, словно заевшую пластинку. Его пальцы стали тяжелыми и расслабленными, все тело стало таким, а в ушах продолжал звучать голос Полины. Но даже в обретенном спокойном состоянии Толик ощущал жуть того, что происходило с ним. Он повернул голову в сторону девчонок. К ним подходил официант, неся на подносе бутылку пива с двумя стаканами. Это была та самая марка, для которой он делал последний проект. Тогда Толик повернулся к монитору. Он еще был в Интернете на поисковом сайте. В «окошко» поиска он ввел слова «компьютерные игры». Загорелись песочные часики, вращавшиеся по часовой стрелке, затем появился список сносок.

Толик нашел несколько сайтов, предлагавших приобрести игры, креатив для которых он разрабатывал в свое время. По данным распространителей, они пользовались наибольшим спросом, а на паре сайтов были представлены даже видеоролики с рекламой данных игр.

Он отпил немного коктейля, кушать не хотелось. Вид пирожного вызвал тошноту, а хот-дог напоминал ссохшийся отрубленный палец, завернутый в тесто. Со лба скатилась крупная капля пота. Толик расстегнул четвертую сверху пуговицу рубашки, чтобы охлажденный кондиционерами воздух проникал под ткань, не встречая сопротивления.

Он закрыл сайт с играми, вернулся в поисковый, затем вышел из Всемирной сети. Посмотрев на часы в правом нижнем углу монитора, он решил, что еще рано идти к высотке. Отпив коктейля, мужчина подумал, что же означает «СПИ»? После размышлений, длившихся пять минут, он решил, что это может оказаться одним словом, означающим сон. В контексте той правды, что открылась ему, – это вечный сон для всех тех, кто воспринимал рекламу. Если так, то комментарий к таблице с работами Ивлева вполне понятен и конкретен. Люди не умирали от инфарктов, не писали на Вечный огонь, не выламывали кресты на кладбищах и не боялись ходить по скользким весенним улицам под сосульками, а следовательно, своей цели ролик не достиг. «Так вот зачем изменили слоган моей разработки против наркотиков», – ужаснулся Толя, вспомнив сумрачный коридор съемной квартиры и стоны Гены, запершегося в ванной.

Он снова вышел в Интернет, суматошно набрав в «окошке» запрос на поиск «бопьра с теиными чмиалавмт». Тут же стер перековерканные необдуманной скоростью слова, введя: «борьба с темными силами». Монитор заполнило большое количество ссылок на сайты магов, целителей, хиромантов, секс-волшебниц, изотерические виртуальные магазины.

Анатолий переходил от одного сайта к другому, разыскивая подсказки, способы борьбы с тем, что сделало его своим служителем. У него не осталось сомнений, что агентство выполняло черную миссию. «А почему нет, – рассуждал он, не опасаясь, что сошел с ума, а лишь поражаясь тому, что не пришел к этим выводам раньше. – Ведь у Бога есть церковь и священники, монахи, его даже официальная власть поддерживает, издаются приказы и законы, основанные на принципах морали, нравственности, веры. А что есть у сатаны? Никто не узаконит черные мессы. Ха! Только в страшном сне такое привидеться может. Кто будет сталкивать людей с пути истинного, если не тайная организация, действующая в строгом соответствии с законом, иногда переворачивая его как дышло. И эти слова…» Толик напряг память, вспоминая строчки из письма Ивана: «Они заманивают к себе деньгами. Потом, чтобы никто не мешал работать, лишают близких. Но это лишь верхушка айсберга! Только то, что очевидно, по крайней мере для меня. Под темной водой скрыта хитрость с троицей… Со святой?»

Толя замер, напрягся всем телом, словно его обухом по голове ударили. Его рот непроизвольно открылся, между верхней и нижней деснами натянулись слюни-ниточки. На экране мигали картинки с рекламой, предложением читать информацию о ведьмаках далее, прочая ерунда.

«Меня три раза предупредили не делать того, что я хотел сделать! Три раза! Вот тебе и троица», – осмыслил мужчина, запрокинув голову. В шее хрустнуло. Тогда он наклонил голову влево, вправо, вперед, назад, по кругу. За соседним компьютером, сменив девушек, сидел молодой парень с темной кожей, видимо иностранец. Он посмотрел на Толика. Тот поймал его взгляд и вгляделся в темные глаза незнакомца, немедленно отвернувшегося, почувствовавшего, как участилось биение сердца. «Этот человек расист», – подумал молодой араб, но решил не уходить из кафе. «Он знает, что я натворил, – подумал Толик, а потом улыбнулся глупости этой мысли. – Он не может знать. О них никто ничего не знает, кроме горстки избранных и некоторых сотрудников. Они ведут хитрую незаметную игру».

Он продолжил искать информацию по борьбе с черными силами, но ничего путного не попадалось. Усмешку вызвало предложение наследственного колдуна, проживающего на переулке Звездном, оказать услуги экзерциста. А какая улыбка, полная явной злобы, появилась на лице Толика при прочтении предложений избавить дом от барабашек и вампиров при помощи чудодейственного средства, изготовленного из масла чеснока, выращенного под Иерусалимом. Он пробежал глазами по строчке: «Возвращаю на путь истинный», и снова догадка, выкристаллизовавшаяся в веру, поразила его, заставив замереть. «СПИ» расшифровывается как Сбитые с Пути Истинного!» – решил он.

В тот же миг на его плечо легла легкая, но властная рука, вызвав рефлекторную конвульсию по всему телу. Со лба сбежала еще одна капля пота, пальцы задрожали, голову заполнила кричащая тишина, разбухающая внутри, словно смоченный водой хлеб.

– Извините, – раздался голос из-за спины, а рука чуть сжала его плечо.

«Они пришли за мной»! – истерично полыхнуло в мозгу, и Толик обернулся.

Наверное, его лицо было так сильно искажено страхом и злобой человека, не знающего, какие шаги предпринять, что администратор кафе не узнал того, кто оплатил два часа вперед и заказал пирожное и хот-дог, а также коктейль.

– Извините, – повторил он, наблюдая метаморфозу, преобразившую в секунды лицо клиента из пугающего в растерянное. – Я хотел узнать, будете ли вы продлять время выхода в «WWW»?

– Да, конечно, – пытаясь собраться, ответил Толик, переживший за краткий миг, прошедший с прикосновения рукой к его плечу до осмысления, что это всего лишь служащий кафе, настоящий шквал неприятных эмоций.

Он вынул из заднего кармана джинсов кошелек, достал деньги, заплатив еще за два часа. Администратор поблагодарил его и поинтересовался, может ли он чем-нибудь еще помочь, на что получил отрицательный ответ.

3

За дополнительно оплаченное время Толик нашел всего один материал, который подходил под его ситуацию. Последователи некоего посланника веры по имени Артемиус, жившего и проповедовавшего в I веке нашей эры, описывали, пытаясь подражать старорусскому языку, принцип троицы. «Ежели трижды отроку будет дан знак не совершать деяние или прекратить бездействие, то сие есть знаки свыше. И коли отрок, а также муж, жена не примут знаки по непонятливости али по нраву упрямому, то сие человеки не смогут возвратить содеянного вспять, а возвратив, не смогут снять грех с души», – было написано в одном из посланий Артемиуса.

Прочитав текст, мужчина откинулся на спинку компьютерного стула, на котором сидел. В голову пришла неуместная в данной ситуации мысль: «Почему в интернет-кафе, где все выполнено, в подчеркнуто японском минималистском стиле, стоят такие стулья на колесиках?» Скорее не думая ни о чем, чем решая заданные вопросы, Толик посмотрел на потолок. В этот момент он ощутил свое одиночество настолько остро, что не смог подавить вырвавшийся из горла жалкий стон. Почему-то араб за соседним столиком встал и пошел в сторону администратора, он был взволнован, даже напуган. Толик же простонал вновь, не обращая внимания на происходящее вокруг. От обострившегося чувства одиночества он увидел страх. Да-да, именно. Он узрел его в виде бездонно-ночного черного неба, с сияющими звездами на нем. Это небо словно кричало, что он Ничто, имеющее начало и конец, как и все его мечты о славе, деньгах, памяти потомков, способной продлить его жизнь после жизни. И вот у этого Ничто есть душа, которую он продал, сам того не заметив, в погоне за благами цивилизации, торопясь получить общественное признание, которое так трудно заработать и ничтожно легко потерять. Млечный Путь, который Толик увидел перед собой, сидя с закрытыми глазами и откинув голову на спинку стула, мягко, но вместе с тем жестоко объяснял, что, несмотря на пустоту его, Толик, бытия, он лишился большой части единственного стоящего, составлявшего его нутро. Он лишился души. И когда Толик готов был снова взвыть от осознания потери и безысходности, его привел в чувство голос администратора:

– Вам плохо?!

В тоне работника кафе не чувствовалась тревога за самочувствие клиента, хоть он и старался продемонстрировать именно ее. В его вопросе было больше: «Почему бы вам не уйти из нашего заведения, уж тем более, если вам нехорошо?»

– Вам плохо?! Вызвать врача? – повторил администратор, и Толик открыл глаза, посмотрев на него.

– Все нормально. Я хочу уйти.

– Будем рады видеть вас снова в нашем заведении, – привычно улыбнувшись, отозвался работник кафе.

– И я буду рад, – вставая из-за стола, оставляя еду, произнес Анатолий, чувствуя, что больше никогда не вернется в это место.

Прежде чем уйти, он прошел в туалет, умылся, посмотрел на себя в зеркало. Лицо в щетине, глаза красные, больные. Приникнув губами к крану, он стал жадно пить холодную воду, ощущая, как свежесть изнутри расползается по всему телу, прогоняя истому, а вместе с ней мысли о безвыходности его положения. «Даже если вас съели, у вас есть два выхода», – вспомнил он прочитанную где-то фразу, и на его лице появилось подобие улыбки. Стараясь удержать этот призрак веселья на губах как можно дольше, Толик вышел из туалета, прошел через кафе, шагнул на улицу.

Его сразу окутал горячий летний воздух большого города. От асфальта поднималось прозрачно-водянистое марево, искажая перспективу горизонта. Служащие, вынужденные носить костюмы, а некоторые «тройки», напоминали уставших от жизни в вечной смерти привидений, настолько вялыми и, казалось, бесцельными они выглядели. От проезжавших одна за другой машин шел запах. Над их нагретыми лучами остовами, как и над землей, поднимался раскаленный воздух. Нескончаемый гул и спешка делали жару еще невыносимее. Проходивший мимо Толика, все еще стоящего на крыльце интернет-кафе, парень, с пробками в мочках ушей, деревянными браслетами на запястьях и парой одиноких дредов в длинных волосах неопределенного цвета, открыл полулитровую бутылку газированной воды и вылил пузырящееся содержимое себе на голову. К сонму запахов примешался чуть уловимый дух кальцинированной соды и йода.