Текст книги "Убийственная реклама, или Тайна работодателя"

Автор книги: Юлия Бакирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Она отвела взгляд от презерватива и увидела Толика. Его белая майка была испачкана на груди в чем-то серо-красном. Он выглядел оглушенным, как человек, узнавший о смертельной болезни, подтачивающей его изнутри. Он увидел ее:

– Полина, солнце мое, прости меня, – подходя к ней, заговорил он. – Я сам не знаю, что со мной творится. Я думал, что догоню Артема и узнаю важную информацию, но он скрылся, а я чуть не… Ну, не плачь, пожалуйста.

– Меня приняли за шлюху и чуть не украли, – повиснув на его плечах, сказала она, разрыдавшись в голос.

– Прости, прости, прости, – шептал он, глядя бессмысленным взором в щербатую оранжево-красную кирпичную стену дома.

– Нам пора в гостиницу, собираться домой, – успокоившись, прошептала она, увернувшись от его поцелуя.

– Пойдем, – отозвался он, обнимая ее за плечи, шагая в арку.

4

Она склонила голову на его плечо. Автомобиль ехал плавно, словно лодка по волнам тихой реки. Водитель молчал, всматриваясь вперед. Толя решил, что лучше заплатить чуть дороже, но доехать быстрее в уютном салоне автомобиля, чем трястись в вагоне или на автобусе, и не прогадал. В тепле, сидя на мягких сиденьях, прижавшись друг к другу, словно брошенные посреди заснеженного поля на произвол судьбы сиротки, они окончательно помирились. Снаружи моросил мелкий противный дождь. Петербург провожал их слезами, льющимися из серой пелены, затянувшей небо в плотный корсет.

– Я стала такой плаксой, – прошептала Полина, не поднимая головы с его жесткого плеча. – Это потому, что столько всего происходит так неожиданно.

– Ты про наше решение пожениться? – уточнил он, гладя ее ладонь. За стеклом с ревом пронесся грузовик с кузовом зеленого цвета.

– И про это тоже. Одна моя знакомая жутко переживала перед тем, как пойти в загс и подать заявление, а перед самой свадьбой она вообще готова была сквозь землю провалиться, так боялась, – сказала Полина, убрав со лба светлую челку, посмотрев в зеркальце заднего вида на глаза водителя, не мигая смотрящего вперед, легко поворачивающего рулевое колесо.

– А я не волнуюсь, – признался Толик, наклонив голову.

Он поцеловал ее в волосы, для чего ему пришлось вытянуть губы, сложенные в трубочку. Если бы Полина видела это, то непременно рассмеялась бы, так забавно это выглядело. Она сказала бы: «Ты как утконос с картинки учебника по биологии». Но поскольку она не заметила, как он ее целовал, то сказала:

– В голову постоянно лезут сомнения: правильно ли я делаю, такой ли человек мне нужен, зачем нам регистрировать отношения, если у многих знакомых семейных пар после штампа начались проблемы…

– У меня нет таких знакомых, у моих женатиков все хорошо, – вставил Толик.

– Им повезло. Я не думаю, что нас постигнет судьба тех, кого я знаю. Я гоню плохие мысли, но они, как мошкара, не унимаются.

– Ты не обращай на них внимания, как я, – предложил он, поерзав на сиденье, потревожив Полину.

– Толь, я так хорошо устроилась, – закапризничала она, чуть впившись ногтями в его руку.

Он наклонился и снова поцеловал ее в открывшееся ушко. Она повела плечом.

– Щекотно, – произнесла женщина, проследив взглядом, как капля дождя сбежала вниз по стеклу, оставив влажную дорожку, моментально истаявшую на ветру.

– Я вчера испытал такое странное щемящее чувство, словно и радостно и грусть одновременно, – зашептал ей на ушко Толик. – Когда я сказал маме, что мы поженимся, то она рассмеялась. Кажется, впервые со дня похорон бабушки.

– Я поняла тогда, что тебе хорошо, по лицу поняла, – сказала Полина.

Она приподнялась, наклонилась в сторону водителя, попросив:

– А есть у вас медленная музыка? Лучше классику.

Мужчина встрепенулся, словно сова, очнувшаяся ото сна. Сморщил лоб, вспоминая. Потом, не отводя взгляда от трассы, нагнулся в бок, достал откуда-то кассету, сказав:

– Мелодии уходящего века подойдут? Хорошая музыка.

– Давайте, – согласилась женщина, прижавшись к любимому, обнявшему ее за плечи правой рукой. – Я обоняю запах твоего дезодоранта.

– Ну и как, аромат радует твой обонятельный орган?

– Не только его, – жарко прошептала она, приблизив губы к его уху.

– У меня тоже все просыпается, – прошептал он, слушая начальные аккорды «Одинокого пастуха».

– Я имела в виду сердце, мой шалунишка, – похлопав его ладошкой по колену, улыбнулась она.

Протяжные звуки вкупе с плавным бегом иномарки убаюкивали, погружая в сон, даря отдохновение и покой. О, если бы мир всегда такой мог быть и можно было бы бездумно нам любить, даря себя и получая в дар град поцелуев, нежности пожар. Без интеллекта, словно существа из тех времен, когда вся жизнь едва пробилась через слой камней. Тогда бы все казалось веселей? Или соль жизни в том, чтоб иногда беда входила в дом? Чтоб закалялись, словно полотно из стали в горниле горя и печали?

А за стеклом проносились поселки, городки, деревья, автомобили. Дождь почти сошел на «нет», но ближе к Москве вновь зачастил, разводя круги на лужах. Молодой мужчина и женщина уснули. Музыка пеленала их, как мать дитя. Правда, водителю, как ни жалко было ему будить пару, пришлось выключить кассету и обратиться к Толе:

– Барин, куда дальше или на остановке сойдете?

– Да, у метро останови, – кивнул дизайнер, продирая глаза, потягиваясь.

До дома они добрались быстро и сразу легли спать. Сон был крепким, без кошмаров. В сумочке Полины лежал карманный календарик, на котором она красным маркером отмечала дни своих месячных, начинавшихся так же регулярно, как приходят счета на оплату электроэнергии. Скоро срок, скоро они узнают…

Глава 10
Хорошие вести или плохие?

1

Толик принял решение успокоиться и перестать искать того, чего, скорее всего, нет. Достаточно травить себе нервы, выискивая демонов в углах офиса, надеясь обнаружить взаимосвязь между поворотами судьбы работников и местом их труда. Чтобы не проявить малодушие, Толик даже выкинул квитанцию на получение заказанных им оберегов, не пошел проверить, вернулся ли из скоропалительной командировки Артем. Он решил посвятить себя только подготовке рекламного проекта по пиву, отдыху с любимой женщиной. Несколько дней у него получалось оставаться преданным выбранному пути.

В эти дни работа засасывала его с девяти утра до шести вечера, иногда без перерыва на обед, только крепкий кофе и совещания с Людмилой Геннадьевной и сотрудниками отдела маркетинга. Главной рекламной стратегией, на которой изначально настаивал клиент, было распространение информации о продукте и убеждение потенциальных потребителей в том, что этот продукт – пиво подарит новые ощущения, поэтому если люди хотят испытать необычные эмоции, то им необходимо непременно попробовать, а впоследствии перейти только на предлагаемый продукт. Хотя в должностные обязанности Анатолия, как дизайнера, не входили функции по разработке творческой стратегии, он осуществил подбор целевой аудитории, составил концепцию продукта, вместе с предложением использовать определенные средства распространения рекламной информации предоставил непосредственную стратегию сообщения. Ему так было легче. Зная, на кого нацелен продукт, и изучив статистические данные о среднем возрасте граждан, употребляющих пиво, найденные в Интернете, он с наибольшей вероятностью установил, на кого должна быть направлена реклама. Исходя из предполагаемой группы охвата, Анатолий разработал несколько вариантов рекламных роликов для телевидения.

Поскольку первой задачей было осведомление потенциальных потребителей, то Анатолий поставил перед собой задачу создать первый ролик, при помощи которого можно было бы распространять информацию о существовании и возможности приобретения пива данной марки. Так как эта серия продукта запускалась впервые, Анатолий позволил себе «поиграть» с формой и цветом бутылок.

– Они намереваются выпускать пиво в бутылках стандартной формы из светлого стекла. Мне кажется, что будет лучше запустить серию бутылок эксклюзивной формы, но оставить отличительные признаки привычного характера, а именно оставить темно-янтарный цвет упаковки. У большинства граждан со времен Советского Союза сложилось устойчивое мнение, что пиво разливают именно в темные бутылки, так зачем обманывать ожидания людей? – спросил он у Людмилы Геннадьевны.

– Но потребитель так же привык к бутылкам стандартной формы или к банкам, – попыталась возразить женщина.

За ее спиной, на стене, висела ярких веселых расцветок картина. Она и сама излучала радость, обращаясь к Толику так, словно того неприятного разговора и не было вовсе.

– К форме упаковки люди стали относиться проще. Я, конечно, могу ошибаться, но цвет запоминается сильнее. Возьмите, например, вывески аптек. Не важно, какой они формы, но имеет большое значение цвет: зеленый, белый, красный. У нас в Оренбурге, когда я там жил, один владелец фармасети поддался на уговоры дизайнера и оплатил вывеску темно-синего цвета, которая на просвет была светло-синей. Но он не учел, что днем она будет почти черной. У него упали продажи, потому что люди боялись закупать лекарства в аптеке с похоронного цвета вывеской…

– Анатолий! Не путай пивные бутылки и аптеки, это разные вещи…

– Но суть одна и та же, если мы изменим форму, а цвет оставим стандартный, то покупатели не перепутают, что брать. Поведение большинства покупателей определяет привычка, поскольку людям так удобнее. Не надо особо думать и сравнивать, не надо рисковать, а просто берешь то, что привык. Сейчас форм бутылок так много, что они в привычку не входят, а цвет… – он развел руками, чуть наклонив голову влево – Люди покупают то, что им знакомо.

– Но марка нова, а следовательно, не каждый захочет покупать то, что не знает, по той же самой причине – привычка! – усмехнулась Людмила Геннадьевна.

– Поэтому мы предложим заказчику потратиться, ведь сейчас надо сломать привычку покупать известное пиво. Именно поэтому я разработал варианты роликов с агрессивным наступлением, направленным не только на осведомление потенциальных клиентов, но и на слом сложившихся стереотипов…

– Ладно, я покажу ваши предложения в отделе маркетинга, возможно, клиент сам захочет пообщаться с вами лично. Тогда и расскажете ему свою теорию. Я думаю, что стоит предложить им серию роликов с разными целями, как ты думаешь? – хитро прищурив глаза, поинтересовалась Людмила Геннадьевна.

– А они согласятся потратиться и сделать предоплату того, что появится на экранах только через год, а то и полтора? – спросил Анатолий.

– Это задача наших менеджеров и твоя. Да-да! Если ты так же пламенно будешь рассказывать им о перспективах долговременного сотрудничества именно с нашим агентством, то заказ может быть нашим на все сто процентов.

– Я согласен попробовать. Я изучил необходимый раздел в учебнике по психологии, все сопоставил…

– Ладно, ладно, Анатолий. Я очень рада наблюдать тебя в таком хорошем боевом настроении, – рассмеялась женщина, записывая что-то карандашом в блокноте.

После того как было разработано несколько вариантов осведомительных клипов, Анатолий взялся за подготовку роликов, целью которых было донесение до осведомленной публики информации о качестве, а также о сопоставимой с ним цене продукта.

– Это пшеничное пиво, изготавливаемое на сверхсовременном оборудовании с плотной пеной, что непременно нужно использовать как средство индивидуализации, – предлагал он уже на встрече с представителем пивоваренной компании, стоя около плакатов с нарисованными схемами, висящими на стене кабинета непосредственной начальницы. Справа и чуть выше висела картина с изображением оранжево-красного диска солнца, которое будто с шипением опускалось в синее спокойное море.

Толик продолжал:

– Давайте не будем стесняться и воспользуемся опытом такой марки пива, как «Гиннес»! Они позиционировали свой портер как пиво, у которого пена дольше сохраняет форму и выдерживает вес небольшой монетки, не деформируясь. Этот признак будет сродни знаку качества, что должно защитить потребителей от покупки подделки. Помимо всего прочего, в серии этих роликов стоит цель заставить потребителя приобрести привычку покупать данную марку пива. Здесь можно использовать «доказательную» рекламу, как в предложенном мною варианте «D», – он ткнул указкой в один из плакатов. – Здесь эксплуатируется предполагаемый удовлетворительный предыдущий опыт покупателя в употреблении данной марки.

Заказчик был доволен, поэтому согласился оплатить еще одну серию роликов, над которой Анатолий трудился вкупе с другими сотрудниками агентства. Эти клипы для телевидения и постеры для объектов размещения наружной рекламы должны были стимулировать у лиц, информированных о пиве, устойчивое желание попробовать его, а впоследствии стать постоянными потребителями именно этой марки.

– Обязательно сделай напор на то, что оно стоит уплаченных за него денег, а то и дешевле, чем могло бы быть, и учти, что мы преследуем цель довести приверженность покупателей к употреблению данного товара до автоматизма, – объяснял Анатолий девушке, занимавшей соседний с Артемом кабинет. Кстати, сам мэтр из командировки до сих пор не вернулся, а придуманный им слоган для этой марки заменили на новый, предложенный Толиком.

Сам же дизайнер увлекся настолько, что мог среди ночи вскочить, побежать на кухню за крепким кофе, а потом до утра в зале, при включенном неярком свете лампы и телевизора, записывать идеи и предложения в купленном специально для подготовки пивного проекта блокноте в кожаной обложке.

Полина воспринимала такую его озабоченность проектом нормально. «Это лучше, чем вздрагивать от стонов и вскриков среди ночи», – рассуждала она. На карманном календарике оставалось все меньше дней до того срока, когда должны были начаться месячные, и она больше волновалась по этому поводу.

– Не знаю почему, но мне тревожно, – прижимаясь к любимому, широко открытыми глазами смотрящему в потолок, шептала она.

– Что же страшного может произойти? – спросил он, слегка сжав большим и указательным пальцами левой руки ее правый сосок, твердый, словно сыр, который они сегодня ели на ужин в итальянском ресторане.

– Я могу оказаться беременной, – ответила она, уткнувшись носом ему в выбритую подмышечную впадину, смазанную дезодорантом.

– И пусть, – отозвался он, переворачивая ее на спину.

2

Полина пришла на работу чуть раньше обычного. На этот раз они с Толей приехали вместе. Он поцеловал ее в лифте и поднялся выше на свой этаж. Она сияла, как любая женщина в пору любви. К тому же позвонила мама Толика сообщить о примирении с сестрой, о том, как отлично прошло день рождение племянницы, на которое ее пригласили.

– Мать говорит, что ей были рады, как самому дорогому гостю, – рассказывал Толик утром, сидя на переднем сиденье такси. – Еще бы, она отказалась в их пользу от своей доли в квартире, конечно, они рады. Теперь сестренке будет куда водить мужиков.

– Ты совсем о ней плохо отзываешься, – чистя ногти пилочкой, сидя на заднем сиденье авто, сказала Полина. – Хотя я ее не знаю.

– Узнаешь, когда поедем в Оренбург.

– А скоро? Я заявление на отпуск уже написала, жду твоей отмашки, – поинтересовалась женщина, волосы которой были выпрямлены парикмахерским утюгом, подаренным Толей, и прядями окрашены в темно-красный цвет. В сочетании с новой рубашкой и брюками смотрелась она свежо, но не по-детски, элегантно, но не высокомерно. Очень шло.

– Еще недельку точно будем в Москве, а потом поедем, – ответил дизайнер. – Я недорассказал. Так вот, ма, хоть и радостная, а голос все равно надломленный какой-то, словно плакала. Я понимаю, что тебе это знать не обязательно…

– Почему это?! – проследив взглядом за розовым лимузином, прокатившим по встречной полосе в сторону центра, возмутилась Полина.

– Потому что тебе не нужно расстраиваться лишний раз, я не хочу этого.

– А я хочу, чтобы ты мне все свои чувства описывал, все рассказывал. Для чего же тебе нужна жена, если не для этого. Если мы будем держать все в себе…

– Зачем в себе, – перебил Толик. – Есть службы психологической помощи, аналитики. На них всю грязь и надо выливать.

– Чушь! – махнув пилкой для ногтей, сказала она. – Зачем тогда близкий человек? Зачем жена? Чтобы было с кем трахаться и кому у плиты стоять, да убирать?! Нет! Поэтому в Америке в семьях проблемы! Они дома только спят, а все остальное время бабки заколачивают и не общаются, все психологам рассказывают.

– Я не был в Америке, но учту, – ответил дизайнер, поправив воротник шелковой рубашки с коротким рукавом, в которую был одет, отказавшись в связи с жарой от костюма. – Ты знаешь? Знаешь, Поль?!

– Что?!

Автомобиль подъезжал к зданию высотки, поэтому она убрала пилку в сумочку.

– Я тебя люблю. Ты для меня очень много значишь.

Полина краем глаза заметила, как водитель такси, всю дорогу уместно молчавший, сделал кислую мину, будто говоря: «Да ты, пацан, совсем с ума сошел, она же баба, а они все дуры и стервы», – но она не прореагировала, привстав, поцеловала жениха в макушку.

После всей этой романтики ее ждали суровые трудовые будни. Нужно было провести неучтенные основные средства организации, для чего пришлось обращаться в инвентаризационную службу. Пришлось узнавать рыночную стоимость имущества и перерыть кучу специализированных журналов, в поисках практических советов по осуществлению данных действий. На основании утвержденной формы документа она включила в бухгалтерский учет стоимость проводимого оборудования в состав внереализационных доходов. На это ушло все время до обеда.

В перерыв она позвонила Толе, телефон был отключен, следовательно, он опять с головой ушел в трудовые дела. «Значит, обедать буду одна», – подумала она, вздохнув, откинувшись на «крякнувшую» спинку стула.

– Девчонки, – окликнула она недавно влившихся в их отравленный капиталистическими нормами общежития коллектив двух бухгалтерш – Давайте пиццу закажем по телефону?

Позже, уплетая тонкую треугольную дольку, запивая ее чаем из цветков каркаде, она слушала болтовню девчонок. Одна из них, Жанна, рассказывала, как на выходных в каком-то центре духовного очищения выложила энную сумму за возможность увидеть собственную ауру.

– Я положила ладонь, ее обработали лучом, а потом вывели на монитор мое лицо и вокруг него свет. У меня он был зеленый. Это в состоянии покоя, когда я расслаблена и не волнуюсь, отдыхаю.

– Ты веришь во все это? – спросила ее подруга, специализировавшаяся на разрешении споров с налоговой инспекцией.

– Конечно, – всплеснув руками, ответила та. – Я даже видела, как в процессе работы моя аура распадается, словно на молекулы, и меняет цвет на красно-серый.

– Почему? – поинтересовалась Полина, слизнув кетчуп с нижней губы.

– Мне объяснили, что в процессе работы, особенно когда очень стараемся, мы вкладываем свою душу, энергию в результат труда, мы отдаем часть себя цели, к которой стремимся, поэтому аура распадается…

– То есть, – вставила девушка, специализирующаяся на спорах, – если сегодня я половину рабочего дня потратила на то, чтобы совместно с нашим адвокатом доказать в суде, что согласно гражданскому законодательству наша фирма по-прежнему вправе применять ту систему налогообложения, которую…

– Я поняла! Не надо мне фабулу своей деятельности излагать! – перебила ее Жанна, поставив кружку с чаем на коврик для мышки. – Да! Твоя аура тоже, скорее всего, распалась на части, а какая-то ее часть вообще могла уйти.

– Разве можно лишиться ауры? – спросила Полина, относящаяся к такого рода разговорам скептически, но допускающая возможность существования чего-то, неподвластного разумному толкованию и ее пониманию.

– Не просто так существуют легенды о продаже души дьяволу, – ответила Жанна. – Здесь есть какая-то взаимосвязь…

Раздумывать над столь важным вопросом, как продажа бессмертной души Люциферу, Полина не желала. Она поблагодарила девчонок за компанию и пошла в туалет. Умывшись, она поправила макияж, расчесала волосы. С большой радостью отметила, что красящий тоник не остается на зубьях расчески, а держится на волосах.

Она вернулась в кабинет и не узнала своего рабочего стола. Он был заставлен красивыми коробками, из которых поднимались невиданные ею цветы ярко-синего цвета с фиолетовыми крапинками.

– Тебе, – сказала Жанна, протянув конверт, на котором его почерком было выведено ее имя.

Сотрудницы бухгалтерии смотрели то на Полину, то на это цветочное великолепие во все глаза. Она виновато улыбнулась, мол: «Мне везет», села на стул и вскрыла конверт.

Толик был краток: «Я тебя люблю, жду у выхода в 18.10.

Твой будущий муж».

В этот вечер они поехали в ресторан восточной кухни, отведали «золотого» карпа, мисо и еще какую-то сладость, название которой, видимо, было создано для издевательства над русскоговорящим человеком, такое корявое. Она рассказала ему о теории рассеивания ауры, услышанной на обеде, но дизайнер лишь рассмеялся, принявшись вспоминать свой трудовой день, новые проекты агентства для музыкального телевидения, историю маркетинга компании «Reebok», кухню Италии и прочее-прочее-прочее. Он не хотел, чтобы информация о чем-то необычном, слетевшая с губ его невесты, проникла в его мозг, засела там и подорвала фундамент забора, которым он отгородился от тревожных мыслей. Он даже представил себе, как небольшая кучка размышлений о пугающей неизведанной действительности лежит на покрытом оболочкой сером веществе внутри черепной коробки, огороженная со всех сторон шлакоблоками его решимости жить спокойно и без тревог. На самом деле он исподволь понимал, что в его голове не горстка, не кучка, а в любую минуту готовая вырваться наружу, огороженная платиной, бурная полноводная река сомнений и желания докопаться до сути. Не хватало одного толчка.

3

Сдача проекта шла к концу. В Москве им пришлось задержаться еще на несколько недель. Чтобы быстрее отвязаться, Толя даже в выходные, выезжая на природу, на дачу к родным Полины, работал. Чтобы было удобнее, он приобрел «Ноутбук», который брал с собой всюду. Если же кто-то из родных Полины начинал удивляться его любви к работе, то он говорил, что ненавидит труд вообще и данный заказ в частности, поэтому старается быстрее его выполнить, получить заслуженные деньги и уехать отдохнуть.

На фирме его стали узнавать практически все сотрудники, с ним здоровались и непременно восхищались его работоспособностью. Отдельное «спасибо» за это нужно было сказать инициативе Олега Викторовича, который предложил шефу, а тот утвердил в виде приказа размещение портрета Анатолия с написанными словами благодарности от дирекции на стене напротив лифта, словно на доске Почета из забытых времен советской эпохи. Стоит отдать должное администрации, которая поощряла инициативных работников не только выражением признательности в виде похвалы, но и подкрепляла свою благодарность материальными вливаниями. Узнав, что Анатолий приобрел со своих денег «Ноутбук», для работы вдали от стационарного компьютера, директор подписал приказ о выдаче дизайнеру денежной премии, в размере стоимости покупки чуда современной техники. На появившиеся деньги, добавив недостающую сумму из имевшихся сбережений, Толик тут же приобрел домашний кинотеатр, а также заключил договор с охранной организацией, установившей в квартире сигнализацию.

– Сможем спокойно уехать, не волнуясь за сохранность имущества, – объясняя Полине, как набирать код, сказал он.

– Может, еще застрахуем все, – посмеялась она.

Через два дня, выбрав самый оптимальный вариант с наименьшей франшизой и вразумительным размером страховой премии, подлежащей уплате в «карман» организации, Анатолий подписал генеральный договор добровольного страхования имущества.

– Вот как ты и предлагала, – вручая Полине на хранение документы, одну копию с которых, заверенную у нотариуса, он оставил в рабочем кабинете, а вторую положил в абонированную в банке ячейку.

– Я тогда пошутила, – улыбнулась она, сворачивая бумаги в трубочку.

– А я серьезно, – обнимая ее за плечи, ответил Толик.

За эти недели отношения между ними стали ровными и добрыми. Если она возвращалась с работы раньше его, то готовила ужин, накрывала стол, встречала его с улыбкой на лице, а если ему удавалось вырваться, то он заказывал столик в каком-нибудь новом ресторане, и они ехали ужинать туда.

Сейчас, сидя в небольшом уютном кафе, за столиком около камина, в котором в связи с идущим снаружи дождем и прохладным ветром развели огонь, Полина сказала:

– Мне нравится здесь больше всего. Из всего обилия заведений, которые мы посетили, тут я чувствую себя как дома…

– Тут и впрямь уютно. Это из-за камина, запаха смолы, – накрыв ладонями ее руки, сложенные на столе, промолвил он, улыбнувшись.

– Ты будешь меня приглашать сюда почаще, особенно в холода? – попросила она, тряхнув головой, отчего ее волосы блеснули в свете огня.

– Как скажешь, любимая моя, как скажешь, – он привстал, наклонился к ней и поцеловал в губы, не стесняясь людей за соседними столиками.

– Может, поговорим о свадьбе более конкретно? Когда и как это пройдет?

– Белое платье и торжественные речи более всего ценятся женщинами, поэтому выбор за тобой. Лучше, конечно, пожениться летом, пока тепло.

– Ты знаешь, – сказала она, странно улыбаясь. – Я не хочу пышного торжества, я хочу стать твоей женой, и все, а как это произойдет, мне безразлично. У нас все и так хорошо.

– Поплюй, я суеверен, – отозвался он, подливая вино в бокалы.

Скрипач извлекал из своего инструмента меланхоличные звуки. Посетители кафе перешептывались. В камине потрескивали поленья, от которых бабочками вспархивали красно-золотые искры. Дождь сбегал каплями по темного цвета стеклу окна.

– А я нет, – ответила она. – Я верю в то, что впереди будет только лучше. Ты заработаешь себе имя, ты станешь профессионалом, и твоя мечта стать всемирно известным дизайнером осуществится.

– Спасибо за доверие, – улыбнулся он, убрав со лба отросшую челку, филированную в тонкие пряди. – Мне только осталось выбрать направление, которому я хочу посвятить себя.

– Создавай посуду, домашнюю утварь, – предложила она. – Ты сделал такую изумительную вазу из корней тогда, на даче, у моей тетки.

– Ну, это получилось спонтанно.

– Почему бы не вылить такие формы из коричневого стекла и не запустить серию?

– Эксклюзивность нельзя ставить на поток, – возразил Толик, наблюдая, как пляшут отблески пламени на стенах кафе.

– Ладно, я не стану спорить. Ты просто подумай над этим. И еще…

Она замолчала. Тепло огня «дотягивалось» до ее ног через несколько метров, нежно и тепло гладило, разливая негу по всему телу. Она повернулась, сняла со спинки стула сумочку, положила себе на колени. Он наблюдал за этим действом затаив дыхание, ожидая чего-то важного, серьезного. Она искала внутри календарик, хотела наглядно объяснить что к чему. Скрипка жалобно пела, задавая щемящий тон всему, происходившему в уютном московском кафе в эту моросящую погоду.

– Скоро? – спросил он, заглядывая через стол ей в сумочку.

Полина закрыла ее, погрозила пальчиком. Ей было очень хорошо и легко сейчас. Она много раз представляла, как это произойдет. В институте безликий любимый ликовал, танцуя на столе, узнав радостную весть. Чуть старше она видела его эмоции более сдержанными. Сейчас, кутаясь в воздушно-прозрачную шаль тепла и нежность скрипки, она волновалась и не видела, как прореагирует Толик, но думала, что он будет рад. Она нащупала календарик…

– Извини, я сейчас, – достав беззвучно вибрирующий телефон из кармана, остановил ее Толик. Он посмотрел на экран, высветивший имя звонящего. – Это мама, я должен ответить.

Она, прекрасно понимая его, кивнула. Он нажал кнопку.

– Да, ма, привет!.. Успокойся, я ничего не понимаю…

Он не произносил слов, только слушал. До Полины долетали всхлипы, обрывки фраз, несущиеся из Оренбурга. Лицо любимого мужчины мрачнело, отражаясь на ее лице резкими штрихами морщин. Она выпустила календарик из пальцев, закрыла сумочку. Сложила руки на коленях крест-накрест. Правая рука ее машинально потянулась к волосам, поправить прическу, но женщина сдержалась, мысленно приказав: «Не нервничай! Все будет хорошо».

– После того как вернешься оттуда, обязательно позвони мне, обязательно! И возьми с собой сестру! Пусть она тебя поддержит, да и сама слово скажет. Позвони ей или дай номер, я сам попрошу, – сказал он, смотря перед собой, мимо Полины. – Я буду ждать твоего звонка. И не расстраивайся, это, может быть, не он. Я много таких случаев знаю, когда зря вызывают.

Полина ждала, ловя его взгляд. Он посмотрел ей в глаза только после того, как отключился. Ей показалось, что губы любимого дрожат, готовые сорваться на крик, но он тихо сказал:

– Позвонили из милиции. Нашли обезображенный труп неизвестного мужчины, по комплекции схожий с описанием отца, оставленным матерью в заявлении. Они просят приехать на опознание в морг.

– Но это, может быть, не он, – предположила она, мечтая, чтобы скрипач убрался отсюда вместе со своей жалостливой мелодией.

– Пойдем отсюда, здесь слишком хорошо, чтобы думать о грустном, – предложил он, вставая.

Она согласилась, пошла в уборную. Он расплатился. Через две минуты они вышли на улицу, раскрыли зонтики.

– Давай пройдемся, – сказал он. – Нести грусть в дом еще хуже, пусть ее смоет дождь.

– Пусть смоет, – согласилась она, поведя озябшими плечами. На ней была рубашка с открытым верхом на шнуровке, на нем – майка и легкий джемпер.

Дождик шлепал по асфальту, превращаясь в холодные лужи. По зонтам стучала вода. Подул ветерок. Толя снял с себя бежевый джемпер и накинул ей на плечи, обнял.

– Жизнь преподносит печальные вести тогда, когда их меньше всего ждешь, – сказал он.

– Она порой опережает хорошие новости, отводя им место в конце, – решив, что сейчас не время и не место говорить ему о задержке месячных, отозвалась Полина.

4

Он пришел на работу, заперся в своем кабинетике, включил компьютер. Найдя компакт с картинками, вставил его в дисковод, загрузил программу показа и стал бездумно листать рисунок за рисунком. Он давно не мог выкроить время, посмотреть их, вот и решился.

С поворотом ролика мышки картинку сменяла другая. Нарисованные с использованием последних дизайнерских программ, они выглядели как фотографии с реальных объектов. Пирамиды, врезающиеся углами в небо иной планеты, расцвеченное фантастическими цветами. Зеленые джунгли, хранящие тайны под сочными изумрудными листьями. Птицы сидят на ветвях, обезьяны качаются на лианах, сине-перламутровые воды текут среди мшистых камней, по которым ползают переливающиеся металлом жуки. В гуще зелени прятались эльфы с полупрозрачными стрекозьими крыльями. Пустынные площади заброшенных, покинутых живыми существами городов, полуразрушенных, с щербатыми стенами, овитыми плющом, покрытых плесенью, с засолами. Буро-бордовое звездное полотно вселенной, на фоне которого космические корабли, корабли-призраки, военные сверкающие самолеты летят на бой с неизвестным злом, властвующем на красной планете, вокруг которой вращаются крошечные фиолетовые спутники. На следующей картинке быстрый космолет несется вперед, обгоняя преследующий его огненный шар, с всполохами желто-золотых языков. И снова цвет лесной зелени, смесь салатового, мятного и бирюзового в заросших корявыми деревьями болотах, населенных обнаженными, с чрезмерно большими грудями женщинами-амазонками, прикрывающими причинное место клочком меха цвета тумана. Поворот ролика, и кобальтовое пространство расползается, открывая огромных размеров глаз шоколадного цвета зрачком с насыщенно-красными прожилками, будто следящий за всем, что происходит вокруг. Еще развратная картинка с девицей, изображенной черно-белым. Она слюнявит палец правой руки, в то время как пальцами левой раздвигает… И еще один подобный клип с вставшей в коленно-локтевую позу женщиной, сзади которой пристроился козлоногий демон с длинным раздваивающимся на конце языком, вьющимся из темно-синего рта с проступающими сосудами цвета цикламен.