Текст книги "Навязанная Королю, или отбор на выживание (СИ)"

Автор книги: Юлианна Сафир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 7. Группа номер «4»

Свет померк, и я, наконец, смогла открыть глаза. Вокруг меня раскинулось Шепчущее болото.

Рядом со мной оказались трое: девушка и двое драхов. В голове всплыли мои недавние размышления: «Айлин будет в моей группе, это было бесспорно». Но, как говорят среди людей, «не говори гоп, пока не перепрыгнешь».

Мой взгляд невольно метнулся к драху.

Тому самому!

Тому, на чьей широкой груди я открыла глаза в первый раз на этом проклятом отборе. Тому, кто ненавидит таких, как я. Тому, кто угрожал при нашей встрече… что я горько пожалею.

И вот Он здесь, в одной группе со мной.

Сердце забилось чаще, в горле пересохло. Я почувствовала, как холодок пробежал по спине, когда его глаза на мгновение встретились с моими.

Но мне повезло.

Наверное.

Драх лишь скользнул по мне равнодушным взглядом и устремил свой взор в лес, как будто я была пустым местом.

Я невольно выдохнула, только сейчас осознав, что задержала дыхание. Можно ли это считать послаблением? Ведь получается, что моей вины нет в том, что мы оказались в одной группе.

Может быть, он просто будет игнорировать меня? Эта мысль привела к небольшому облегчению, но я считала – расслабляться рано.

С драхами никогда не знаешь, чего ожидать.

Вокруг царил влажный, тяжелый воздух, насыщенный запахами гнили и земли. Едва начала осматриваться, как скользкий мох под ногами ускользнул из-под меня, скрывая под собой твердую поверхность болота. Я потеряла равновесие и упала, ударившись о что-то твердое, и почувствовала резкую боль в ноге, которая начала распространяться от голеностопа к колену.

Мой вскрик привлек внимание: девушка и один из драхов тут же бросились ко мне на помощь.

Второй драх, тот что повстречался мне ранее, остался на месте, и я успела уловить мимолетное выражение на его лице, смысл которого не удалось разгадать – возможно, это было презрение.

Девушка, наклонившись ко мне, обеспокоенно спросила:

– Ты в порядке? – ее голос излучал искреннюю заботу.

Пытаясь подавить боль, ответила сквозь стиснутые зубы:

– Не уверена, очень больно. Кажется, я не могу даже встать.

– У меня есть немного знаний о лечебных травах. Я попробую найти что-нибудь, что поможет облегчить боль и уменьшить отек, – продолжила она.

– Подожди, я целитель, – остановила ее, стараясь собраться с мыслями, и продолжила, – Ищи листья мелиссы и папоротника. Мелисса поможет снять боль, папоротник, обладает обезболивающими свойствами. И нам понадобится еще вереск – он уменьшит отек.

Драх, прибежавший на помощь вместе с девушкой, быстро оценил ситуацию и предложил:

– Мы должны обездвижить твою ногу, чтобы ты могла двигаться вместе с нами. Оставаться здесь опасно, нужно продолжать путь.

А Он, драх, с кем я невольно успела познакомиться еще в начале этого чудовищного отбора, произнес с иронией:

– Целительница, которая не может излечить себя. Интересно… обычно целители справляются с собственными недугами. Или это не распространяется на людишек?

Сарказм его слов вызвал во мне всплеск негодования, и я ответила, не отводя взгляда:

– Мои силы еще не восстановились после последнего сложного целительского воздействия на пациента, – твердо ответила я. – К тому же, роль целителя не ограничивается лечением порезов и синяков. А моё текущее состояние – это вовсе не твоя забота.

Он не стал возражать, однако по выражению лица было видно, что мой ответ его не впечатлил.

Сноб!

Моя реакция, возможно, была слишком резкой, но в тот момент казалась единственно правильной.

Этот мужчина производил неизгладимое впечатление.

Высокий, широкоплечий, с темными, почти черными и слегка вьющимися волосами, небрежно откинутыми назад, что придавало образу дерзости.

Одет был с необычайной простотой, но каждая деталь одежды выдавала благородное происхождение. Туника из прочной, но тщательно обработанной ткани нейтральных цветов, которая идеально сидела на его стройной фигуре. Брюки, выполненные из качественной ткани, дополнялись кожаными ботинками на небольшом каблуке. Поверх рубашки из мягкого льна или хлопка – жилет из прочной кожи, украшений на котором не было. Все было в меру строго и со вкусом.

А глаза… поражали глубиной и таинственностью: один глаз имел теплый медово-золотистый оттенок расплавленной карамели, второй – интенсивный индиго, напоминающий ночное небо перед рассветом.

От созерцания мужчины меня отвлекла не боль в ноге, а девушка, вернувшаяся с пучком зелени в руках.

Надо перестать думать об этом драхе!

– Меня зовут Зария, – представилась она с искренней улыбкой.

– Лилиан Линвэ, – отозвалась я, отвечая ей такой же улыбкой.

– Вот что я нашла. Что будем делать дальше? – спросила Зария, ожидая указаний.

Зария была молода: её темно-каштановые, пышно кудрявые волосы спадали до лопаток, кожа имела легкий загар, большие миндалевидные глаза ярко-зеленого цвета, утонченные черты лица. Внешность девушки сбивала с толку относительно ее происхождения.

Зария увидела мой заинтересованный взгляд, улыбнулась и тихо шепнула: «Я полукровка».

– Помоги мне измельчить эти листья, затем смешаем их с водой до состояния пасты, которую приложим к ушибу, – направила я её действия.

После приготовления мази, Зария аккуратно приложила её к моей поврежденной ноге, закрепляя вокруг сустава.

Тем временем Николас, как представился первый драх, подыскал подходящую палку для опоры.

– Попробуй теперь, – предложил он, протягивая мне трость и руку для поддержки.

Опираясь на него, я осторожно встала и сделала первый шаг. Боль сохранилась, но теперь я могла ходить самостоятельно.

– Мы, наконец, можем идти? Время не ждет, – нетерпеливо и с раздражением проговорил драх с хамелеоновым взором.

И мы пошли вперед…

Глава 8. Бессмысленная борьба

Даниэль Эльдоран

Наблюдая за разворачивающимися событиями, я не мог скрыть свое раздражение.

Вся эта процедура отбора, устроенная фанатиками из культа «Дети Кагара», казалась абсурдной.

Мое пренебрежение к людям только усиливалось, учитывая вековую вражду между нашими народами.

Ирония судьбы заключалась в том, что я, король Эльдории, был вынужден объединять усилия именно с ними, что подчеркивало абсурдность положения. Хотя невозможно было отрицать, что мы все стали пешками в чужой игре.

Я не мог смириться с нашим временным перемирием.

Когда стало очевидно, что человеческая целительница не в силах исцелить сама себя, я не удержался от иронии. Ответ девушки не впечатлил меня, но вызвал небольшое уважение к ее упрямству и стойкости.

Когда мои глаза впервые остановились на этой девушке, я почувствовал неожиданное смятение.

Несмотря на инстинктивное отторжение, вызванное её происхождением, я не мог оторвать взгляд от её хрупкой, но несомненно привлекательной фигуры. Шелковистые локоны золотистого цвета, изящно спадали до лопаток, создавая мягкие волны.

Но больше всего меня захватили её глаза: огромные и выразительные, они манили своим необычным сочетанием зеленых и карих оттенков, напоминая спокойный уголок осеннего леса. В их глубине я увидел намек на человечность, что казалось полной противоположностью всему, что я знал о людях.

Ее красота была неоспорима, и я задавался вопросом, зачем природа наделила такими соблазнительными чертами именно ее?

Самому себе я не мог объяснить, почему вид этой девушки вызывал у меня такие противоречивые чувства: с одной стороны, отторжение и неприязнь, а с другой – непроизвольное влечение. Для короля – безрассудно и непростительно ощущать подобное к представительнице вражеского народа!

* * *

Вот уже долгое время мы пробирались через мрачные заросли Шепчущего болота. Я, как обычно, взял на себя роль разведчика, ведя нашу маленькую группу сквозь это тревожное место. За мной шли Лилиан и Зария, чьи легкие шаги едва слышно скользили по мокрому мху. Наш караван замыкал Николас.

Я не мог сказать, что рад сопутствию людишек, но чувство долга и ответственности за их жизни заставляло меня держать их под присмотром. Именно поэтому я распределил нас таким образом, чтобы максимально обезопасить каждого члена нашей небольшой команды.

… Однако наше неспешное передвижение и молчание неожиданно было нарушено звуком, заставляющим мое сердце замереть, а в горле непроизвольно образовался ком.

Это был голос моей покойной матери, ушедшей из жизни, когда я был еще мальчишкой. Ее фигура начала медленно формироваться из плотного тумана.

Я становился, парализованный неожиданной встречей, не в силах отвести взгляд.

Передо мной возникла моя мать, но она была иной – ее облик оказался призрачным и эфемерным, созданным из мглистых клочьев, которые скользили по земле. Хотя внешне она была похожа на женщину, чьи нежные объятия были мне утешением в детстве, ее внешность теперь была изменена. Золотистые локоны, которые когда-то блестели солнцем, теперь казались тусклыми и жизнелюбивыми. Улыбка, в прошлом милая и успокаивающая, сейчас превратилась в бледное и печальное отражение себя. Из глубины блеклых глаз на меня смотрел взгляд, наполненный холодной пустотой.

От женщины, которой я ранее чувствовал тепло и уют, теперь исходил зябкий, могильный холод. Даже ее прекрасный голос, что пел мне колыбельные, теперь звучал как мрачный шепот, доносившийся из глубин потустороннего мрака.

Несмотря на очевидную неестественность ее присутствия, разум отказывался признавать увиденное дьявольским наваждением. Мое сердце рвалось к этому виду, вопреки всем доводам рассудка.

Ведь это была моя мать! Как я мог не узнать ту, которая подарила мне жизнь?

– Даниэль, ты так и не научился прощать. Твое сердце наполнено гневом и мщением. Где та любовь, которой я тебя учила?

Мои чувства внезапно обострились, и я обнаружил, что воздух в моих легких замер, отказываясь сделать едва уловимый вздох.

Скучал ли я по ней? О, как сильно я скучал. Эта тоска пронизывала все клетки моего тела, напоминая о днях, проведенных вместе, которые теперь казались сладким сном.

– Сколько еще крови должно быть пролито, прежде чем ты увидишь, что твой путь ведет лишь к большему страданию?

Ее слова, как ядовитые стрелы, пронзали самые потаенные уголки моей души.

Каждая безжизненная фраза, сорвавшаяся с бескровных уст, отдавалась мучительной виной в моем сердце.

Кроме своей матери я не видел и не слышал ничего вокруг.

– Как я могу простить? Они забрали у меня отца! Они спровоцировали раскол Кристалла Бытия, по их вине магия уходит из нашего мира. Драхи утратили способность к обороту в драконов. Как я могу забыть это и просто идти дальше? – мой голос звучал глухо, но одновременно злость проскальзывала в каждой произнесенной фразе.

– Даниэль, мой милый мальчик, здесь нет страданий и боли. Здесь ты найдешь покой, который давно ищешь. Оставь свои бремена за спиной и останься со мной. Больше не нужно бороться, – ее голос звучал мягко и убедительно, пытаясь привлечь меня к себе обещанием вечного спокойствия.

– Отпусти свою боль. Останься со мной, Даниэль. Здесь ты больше не будешь проливать еще больше крови. Пойдем со мной, родной, – слова звучали все более настойчиво, а призыв казался искушением – забыть обо всех тревогах и испытаниях.

Пытался ответить, хотя слова застряли в горле. Видение матери, такое ясное и в то же время недостижимое, пробудило во мне смесь чувств – любви, скорби и вину.

Хотелось забыться, обнять родного человека.

– Я… Я всегда старался защитить наш народ, нашу семью. Но потеря… Она изменила меня, – наконец, выдавил я.

– Ты искал меня в своих мечтах, Даниэль. Теперь мы можем быть вместе. Не отвергай шанс на вечное счастье. Здесь, со мной, ты найдешь то, чего так долго желал, – образ родительницы был наполнен теплом, пытаясь заманить обещанием мира в душе.

– У меня есть обязанности, мама. Люди, которые зависят от меня. Моя семья, наш народ… они нуждаются во мне. Я не могу их покинуть, – продолжил, почувствовав решимость.

Мысли об Александре всплыли в моем сознании. Брат стал моим оплотом, после смерти отца, напоминая мне о том, что моя борьба – не только за мою собственную жизнь, но и за жизни тех, кто стоит за моей спиной.

Я найду осколки Кристалла, верну магию в Эльдорию и, надеюсь, решим «проблему» с человеческим народом.

– Почему ты продолжаешь эту бессмысленную борьбу, Даниэль? Сколько еще крови должно быть пролито, прежде чем ты поймешь, что мир недостижим? Останься здесь со мной, и больше никаких слез, – ее слова продолжали звучать в голове.

Проглотив ком в горле, я бросил последний, прощальный взгляд на маму.

Ее образ начал растворяться, словно последний луч света на закате, искривляясь и исчезая в тумане Шепчущих болот.

С тяжелым сердцем я повернулся и продолжил путь вперед.

Глава 9. Не смог защитить

Даниэль Эльдоран

Мои шаги были медленными и неуверенными, словно с каждым движением я отрывал себя от того места, где могла быть мирная гавань, к которой так стремилась моя душа.

Но в глубине я знал, что моя борьба, моя миссия еще не завершена. Мои подданные, моя семья, мой народ – они все еще нуждались во мне. Мои обязанности, как короля и защитника, не позволяли мне сдаться, независимо от личных желаний и боли.

Пройдя некоторое расстояние, осознал, что моих спутников нигде не видно.

Остановившись, я огляделся по сторонам, стремясь уловить хоть малейший признак их присутствия.

Но всепоглощающий туман, который с каждой минутой становился всё гуще, лишь усложнил задачу, превратив мои поиски в безнадежное дело. Все вокруг было погружено в белесую вуаль, скрывающую от меня мир.

Внезапно, сквозь мрак и тишину, прорезался знакомый голос – голос моего лучшего друга.

Его фигура медленно материализовалась передо мной, ее очертания были тусклыми и размытыми, словно старыми, пожелтевшими от времени воспоминаниями. Видение его силуэта, нависшего в воздухе, как дымка, мгновенно вернуло меня к трагическим моментам, вызвав бурю вины за его смерть, которая снова захлестнула меня с непреодолимой силой. Каждая деталь его лица, каждый жест, до боли напоминали меня о том дне, когда я не смог его спасти.

– Даниэль, почему ты не смог меня защитить? – слова Ричарда прозвучали обвиняюще, пронзая меня насквозь. Я помню день, когда оставил его умирать.

В моей жизни существует страница, которую я никогда не смогу вырвать из памяти.

Это был тот роковой день, когда я потерял близкого человека. Мой лучший друг Ричард, пал в бою под моим командованием на границе наших земель, где они соприкасаются с землями людей. Ричард всегда был со мной, наша дружба укреплялась с каждым днём, проведённым в схватках и мирных моментах.

Он был больше, чем просто спутник: он был моим братом, с которым я разделял радости и тяготы военной жизни. От потери Ричарда мне не скрыться – его смерть оставила неизгладимый след в моем сердце.

– Даниэль, ты оставил меня умирать в той битве, брат. Как ты мог просто уйти, оставив меня за спиной? Ты выбрал отряд вместо меня, своего друга, – тон его голоса все сильнее пробуждал во мне чувство вины, пронзив душу насквозь, как стрела меткого стрелка.

В тот роковой день, люди загнали нас в ловушку, искусно использовав знание местности. Ричард был тяжело ранен неподалеку от линии огня. Он пытался прикрыть наше отступление, когда стрела врага нашла его. Я бросился к нему, пытаясь оценить ущерб и найти способ вынести его любым способом.

Однако, быстро стало ясно, что перенести его без усугубления травмы было невозможно, а время на исходе. Ранение оказалось критическим, и я видел, как кровь обильно окрашивает землю под ним в темно-красный цвет.

– После всего, что мы пережили вместе, я не могу поверить, что ты принял такое решение. Ты знал, что я не выживу, но все равно ушел. Как ты мог так поступить, Даниэль?

Мы оказались зажатыми, и каждый момент мог стать для нас последним. Враг наступал, каждая секунда ценилась на вес золота. Можно было попытаться забрать Ричарда с собой, но это поставило бы под угрозу весь отряд, обрекая нас на неизбежное поражение.

Ричард это понимал не хуже меня. Он схватил меня за руку и сказал: «Иди, Даниэль. Спаси их. Это моя война закончилась. Не твоя.»

– Мои последние мысли были о том, как мы вместе сражаемся плечом к плечу. Но ты выбрал не меня, а их. Это предательство горит во мне ярче, чем любая стрела людей, которая пронзила мое тело.

Я оставил его там, на кроваво окрашенной земле, с сердцем, израненным на части от вины и отчаяния.

Мы отступили, избежали полного уничтожения, но цена такого спасения оказалась непомерно высокой для меня. Решающий выбор, который мне пришлось сделать, продолжает преследовать, напоминая, что война складывается не только из сражений и стратегий, но и невыносимых потерь, с которыми приходится жить после.

Ричард пожертвовал собой ради нас всех, и я знал, что, если бы я попытался спасти его, рискнув жизнью всего отряда, его жертва оказалась бы напрасной.

– Неужели ты не чувствуешь усталости, Дани? Здесь, рядом со мной, ты сможешь отдохнуть от своих битв. Не позволяй миру, который тебя не ценит, истощить тебя до конца, – размытое лицо подернулось, а голос зазвучал мягче.

Вина за кончину лучшего друга навсегда стала моим постоянным спутником, напоминанием о том, что победителей на войне не бывает: есть только выжившие и павшие.

Ричард превзошел меня во многом, и я пообещал себе, что его уход не будет напрасным. Я продолжу борьбу, пока не отыщу способ построить мир на своих землях, чтобы никто не сталкивался с таким жутким выбором, который пришлось сделать мне.

– Даниэль, мой брат, здесь нет боли, нет войны. Останься со мной, и мы будем вместе, как в старые добрые времена. Ты уже сделал достаточно для нашего народа. Пора найти свой покой, – призрак шагнул ближе, и его образ становился яснее.

Теперь в его глазах я увидел не только укор, но и призыв.

Чувство отчаяния манило меня принять предложение – скрыться от всех забот и бремени вины, что тяготило мою душу. Однако я четко осознавал, что не сдамся. Я не мог отвернуться от своего народа, от моей семьи, от верных друзей. Оставив их, я оставил бы и самого себя, потеряв то немногое, что делало меня человеком.

– Помнишь, как мы мечтали оставить войну позади и найти спокойствие? Этот мир – наш шанс, Дани. Ты не должен его упускать. Останься со мной, и больше никаких сражений.

В голове вихрем закружились мысли, каждая из которых была тяжелее предыдущей. Как мог Ричард, мой лучший друг, который всегда поддерживал меня, теперь говорить со мной подобным образом?

– Ты всегда был рядом, когда я нуждался в помощи, Даниэль. Теперь пришло время, когда я могу помочь тебе. Останься здесь, и мы сможем найти вечный мир вместе, – он протянул мне руку, приглашая следовать за собой в неизвестность.

История моего прошлого – напоминание о цене войны и о том, что истинная сила заключается не в способности уничтожать, а в мужестве принимать самые трудные решения ради блага других.

– Прости меня, друг. Твоя смерть – моя вина, и я никогда не прощу себя за нее. Но мой путь – здесь, среди живых. Я должен бороться до конца, на мне большая ответственность не только за твою жизнь, – сказал я, отступая назад и отрывая взгляд от его видения.

* * *

Туман рассеялся, и зловещий шепот болота стих. Я оставался на тех же болотистых землях, однако атмосфера вокруг заметно изменилась: ощущение нависшей опасности исчезло, а дыхание стало свободным и легким.

К своему удивлению, я обнаружил, что полукровка Зария уже была здесь.

– Как ты выбралась так быстро? – спросил у нее.

– Я люблю жизнь и ценю ее превыше всего, Ваше Высочество, – ее ответ прозвучал неожиданно просто, но в каждом слове чувствовалась двусмысленность.

Лишь усмехнулся про себя, инкогнито продержалось не долго.

– Как догадалась? – был удивлен ее проницательностью.

– Может быть, я вижу вещие сны? Или просто внимательно наблюдаю за окружающим миром, – голос звучал задорно и в глазах мелькнула искра озорства.

– Думаю, нам нужно дождаться остальных здесь, – проговорил я, пытаясь сосредоточиться на дальнейших действиях.

Нельзя было забывать о цели – нам нужно было не только всем вместе выбраться отсюда, но и найти осколок Кристалла. Последнее было моим приоритетом. И я точно понимал для чего организован этот проклятый отбор.

Мы с полукровкой провели в ожидании несколько часов, в течение которых я размышлял о многом, о своем прошлом, о друзьях и об испытаниях, которые еще предстояло пройти.

И вот, когда казалось, туман сгущается еще больше, из его глубины начал вырисовываться силуэт…