Текст книги "Страсть и судьба"
Автор книги: Юджиния Райли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Сара глянула на цветок в горшке, стоящий в углу. Ей было не по себе.
– Так я и думала.
Он потянулся через стол и взял ее руку, заставив посмотреть себе в глаза.
– Незачем тебе сидеть в этом городишке. Подумай только – мы завтра можем улететь в Атланту. Мы поженимся, а все формальности с завещанием уладим потом. Если мы уедем сейчас же, то успеем на выставку Пикассо в Нью-Йорке. Я помню, как ты ждала этой выставки.
Это уже слишком. Сара от негодования стиснула зубы и вырвала руку.
– Ошибаешься. Я никогда не ждала этой выставки. Это ты настаивал, чтобы мы посетили ее. Это еще раз доказывает, что ты не слышал того, что я говорю, в том числе и моих слов о том, что наша помолвка разорвана.
Билл побледнел. Когда самообладание вернулось к нему, он попытался что-то возразить, но тут появилась жена хозяина – приветливая маленькая женщина. Она налила им кофе с цикорием и стала расспрашивать на смеси французского и английского, как им понравился обед. Они уверили ее, что все восхитительно, и она, сияя, прошествовала со своими расспросами к соседнему столику.
– Надо было пойти в мой номер, там нам никто не мешал бы разговаривать. Нам нужно столько всего выяснить.
– Я хочу говорить здесь, – возразила она.
– Ладно, – вздохнул он. И спросил тихим голосом, в котором слышались страдальческие нотки: – Почему ты не хочешь попробовать еще раз?
Она почувствовала упрек в его словах.
– У нас ничего не получится. Мы слишком разные.
– В чем?
– Я – «дитя цветов», а ты – консерватор до мозга костей. Ты делаешь карьеру в своей фирме, а я хочу жить проще. У нас ничего общего, Билл, у нас совершенно разные взгляды на жизнь, на политику, на детей.
– Я знаю, ты все еще сердишься на меня из-за операции, – сказал он. – Но ведь я тебе нужен, Сара. Я так беспокоился за тебя – а вдруг твоя болезнь вернулась.
Тут уж Сара скрипнула зубами. Какая манипуляция словами! Ее сожаление перешло в гнев.
– Ах, вот как, ты мне нужен! И ты решил, что я прибегу к тебе, потому что боюсь нервного срыва. Ну, знаешь, это даже остроумно – таким образом беспокоиться обо мне.
– Сара…
– Скажи, Билл, ты сделал себе операцию потому, что боялся, как бы наши дети не получились психически неполноценными вроде меня, да?
В немом изумлении Билл откинулся на спинку банкетки, как раз в тот момент, когда из пианолы раздалась струнная кайенская мелодия. Какое-то время Сара и Билл смотрели друг на друга. Затем он спросил резко:
– Так значит, все из-за этого? Из-за вазектомии?
Ее глаза вспыхнули.
– Да, я думаю, что ты утратил все права на меня, когда принял крайне важное для нашего будущего решение, даже не посоветовавшись со мной.
Его рука, лежащая на столе, сжалась в кулак.
– Ты же знаешь, я не хотел, чтобы у нас были дети.
Услышав это, Сара улыбнулась вопреки всякой логике, почувствовав гордость и радость от того, что она носит ребенка Дэмьена, ребенка, которого она хочет так давно. А Биллу она сказала коротко:
– Ну, так иди и найди себе женщину таких же взглядов.
Билл недоверчиво покачал головой.
– Не может быть, чтобы ты порвала со мной только поэтому, что я не хочу иметь детей.
Она подалась к нему и заговорила страстно:
– Не только из-за этого. Мы не подходим друг другу по множеству причин. В детстве мы были друзьями и должны были бы таковыми и остаться, когда выросли. Не нужно было поддаваться давлению наших родителей и пытаться изменить каши отношения.
– Это ты о сексе?
– О сексе – и о многом другом. Суть не в этом, по крайней мере, для меня. Я никогда не стала бы той женой, которая тебе нужна, – женой, вся жизнь которой вращается вокруг тебя.
Он вдруг коротко сухо засмеялся и посмотрел на нее так, словно увидел впервые:
– Ты нашла себе другого, не так ли?
Сара знала, что отрицать бесполезно; ее выдал внезапный жаркий румянец. Она посмотрела Биллу в глаза, гордо вздернув подбородок:
– Да, нашла.
Он хрустнул пальцами.
– Вот почему ты так долго пробыла в Новом Орлеане.
Пусть себе думает так, решила Сара.
– А знаешь, ты изменилась. Ты стала сильной.
– И такая я тебе не нравлюсь, да?
Он виновато отвел глаза. Оба понимали, что ее вопрос не требует ответа.
Они молчали, когда он вез ее домой. Она не предложила ему зайти, зная, что он и не ждет этого. Глядя на его строгое лицо и огорченные глаза, Саре на миг стало жаль того, что когда-то их связывало; теперь же ей казалось невероятным, что она была с ним; он так не похож на человека, которого она действительно любит.
Наконец она взяла его за руку и сказала серьезно:
– Билл, хорошо с твоей стороны, что ты приехал, но теперь поезжай домой, пожалуйста. Передай моим родителям, что у меня все в порядке. Скажи им, что я счастлива. И найди себе кого-нибудь. Уверена, что этой женщине очень повезет.
Билл кивнул и быстро поцеловал ее в щеку.
– Будь осторожна, Сара, – сказал он хрипло. – Надеюсь, ты будешь с ним счастлива.
Стоя на крыльце, она смотрела, как он уезжает. И когда задние огни его машины исчезли во мраке, она вздохнула с облегчением.
ГЛАВА 19
Утро выдалось холодным, дождливым и серым. Сара проснулась, опять увидев страшный сон о Брайане. Она села, ловя ртом воздух, когда ударил гром и дождь забарабанил по крыше. Она обняла подушку и долго сидела, раскачиваясь, и плакала. Никогда еще ей не были так нужны любовь и ласка Дэмьена.
Когда мучительные видения окончательно исчезли, она вспомнила, что у нее не было кошмарных снов и за это пребывание в прошлом. Очевидно здесь, в настоящем, нет защиты от терзающих ее демонов. Конечно, в прошлом тоже есть страшное, например колдовство, которое она обнаружила в доме. Но ни гри-гри,ни зловещий голос не могут так надрывать душу, как этот сон. Ответы, которые ей нужны, где-то здесь, в настоящем, но истинная любовь и исцеление – там, где Дэмьен. А теперь, когда она, вероятно, носит его дитя, ей во что бы то ни стало нужно расстаться с горем и отчаяньем. Она должна идти навстречу любви, самоутверждению, навстречу новой жизни.
Она начала одеваться, когда позвонил Билл, чтобы проститься. Они поговорили коротко и неловко, и на этом все кончилось. Билл уезжал в Атланту, и она поняла, что больше он не будет искать с ней встреч. Трубку она повесила с большим облегчением.
В то же время появление Билла заставило ее осознать, что, если она действительно хочет постоянно жить в прошлом, нельзя просто взять и повернуться спиной к настоящему. Нужно сделать кое-какие распоряжения о наследстве. А как же родители? Можно ли объяснить им, как круто изменилась ее жизнь, когда она приехала в Луизиану? Можно ли объяснить им, что она любит их, но в то же время ее жизнь, ее будущее – в другом веке? Если она скажет правду, они обязательно решат, что у нее опять нервный срыв.
Тем не менее, прежде чем устраивать будущее, нужно найти ответы на вопросы касательно прошлого. Сохранились ли в округе какие-либо документы об их браке с Дэмьеном? Или об их смерти? Она содрогнулась, подумав об этом.
Съев приготовленный Эбби завтрак, Сара надела серые шерстяные брюки и свитер, завязала волосы «конским хвостом» и, прихватив зонтик и надев плащ, вышла из дому. Она поехала в город, решив для начала побывать в здании, где помещаются окружные власти.
Находились они в кирпичном доме в середине площади. Когда Сара подъехала, все еще шел дождь. Она поспешила к импозантному зданию, а ледяные ручейки хлестали ее по спине и барабанили по зонту.
Войдя внутрь, она закрыла зонт и содрогнулась. Здесь было темно и пахло смесью дождя и пыли. Молодой чернокожий уборщик подметал коридор.
– Извините, – сказала Сара, – не скажете ли вы, где хранятся окружные документы?
– Третья дверь направо, мисс, – ответил тот.
Сара подошла к двери, на которой висела исцарапанная стеклянная табличка с надписью «Окружной письмоводитель». Там за конторкой сидела полная женщина с серебряными волосами. Она что-то записывала в большую книгу.
– Доброе утро, мисс. Чем могу быть полезной?
– Доброе утро, – улыбнулась Сара. – Меня зовут Сара Дженнингс. Я унаследовала плантацию Дэвисов неподалеку от города.
Женщина закрыла книгу, встала и, обойдя вокруг конторки, протянула Саре руку.
– Слыхала о вас. Вы – кузина Эрики Дэвис, значит. А я – мисс Фейс Хэмильтон, письмоводитель.
– Рада познакомиться. Вы знали мою кузину?
– Конечно. Мы с ней принадлежали к одной церкви. – И окинув Сару любопытным взглядом, женщина добавила: – А знаете, один раз, когда мы пили чай у Эрики, она показала мне вашу прелестную картину. Это ведь ваша картина, да?
Сара вспыхнула от этой похвалы.
– Да, моя. Удивительно, что вы ее запомнили.
– Ах, милочка, картина – просто чудо. Эрика так гордилась, что вы ей подарили ее. – Женщина издала звук, похожий на кудахтанье. – Так жалко, что она умерла, но что же делать. Она прожила долгую славную жизнь.
– Да, это так.
– Ну, так чем же могу быть вам полезной?
Сара покусала губу.
– Видите ли, я пришла сюда потому, что собираю сведения о тех местах, которые я унаследовала. Особенно меня интересует семья Фонтэнов, которые когда-то жили в старом доме к северу от дома мисс Эрики.
Полная женщина нахмурилась и уперлась пальцем в щеку.
– Вы говорите о доме с привидениями?
– Да, кажется. – Сара засмеялась.
– И утверждаете, что там жили люди по фамилии Фонтэн? – недоверчиво продолжала женщина.
– Да.
Мисс Хэмильтон отрицательно покачала головой.
– А можно узнать, откуда вы взяли это имя, мисс Дженнингс? Я прожила в Меридиане сорок лет и веду окружные записи почти тридцать лет. И ни разу не слыхала ни о каких Фонтэнах.
Сара быстро придумала объяснение:
– Я полагаю, что это имя упоминается в каких-то бумагах и актах, относящихся к этой плантации. М-р Болдуин, который вел дела моей кузины, показывал мне эти документы.
– Ах, вот как. – Фейс Хэмильтон, кажется, отнеслась к объяснениям Сары с полным доверием.
– Во всяком случае, – торопливо продолжала Сара, – мне нужны сведения, начиная с середины прошлого века и до начала этого. Записи о рождениях, смертях, браках – все, что связано с Фонтэнами.
– Ах, дорогая моя. – Мисс Хэмильтон сразу сникла. – Боюсь, вас ждет неудача. Старое здание окружной управы сгорело дотла в 1910 году. Через год построили этот дом. И все записи до 1910 года, увы, пропали.
– Не может быть!
– Конечно, можно съездить в Батон-Руж и посмотреть, что сохранилось там. Но думаю, и там мало что можно найти, раз вы собираете сведения о прошлом веке. В наших краях рождения, браки и смерти по-прежнему записывают зачастую только в семейных библиях.
– Понятно. – Сара помрачнела. Потом спросила: – А могут сохраниться какие-либо записи в городских церквах?
– Да, конечно; но я не могу поручиться за их полноту и аккуратность. Зайдите в кабинет местной истории в библиотеке. Там раньше было Историческое общество.
– Было?
– Историческое общество – детище Целесты Будро. При жизни она собрала целую коллекцию материалов по здешней истории. Но когда она умерла пять лет тому назад, общество испустило дух. Дочь Целесты переехала в Новый Орлеан и, кажется, подарила все тамошнему музею.
– А как тот музей называется?
– Боюсь, я этого не знаю, дорогая.
– А как найти дочь Целесты?
– Тоже не знаю. Но я могу поспрашивать у здешних жителей которые входили в группу Целесты по изучению Библии, и, конечно, у кого-то из них окажется адрес Энн в Новом Орлеане. Скажите, что нужно узнать, а я попробую. Может быть, вы заедете на той неделе?
– Заеду, – улыбнулась Сара. – Спасибо за помощь, мисс Хэмильтон.
Полная женщина замахала ручками.
– Что вы, это доставит мне удовольствие. Так замечательно, когда кто-то интересуется историей нашего края. Это нечасто здесь встречается.
Женщины распрощались, и Сара ушла. Идя по сумрачному коридору к двери, она совсем пала духом. Оказывается, найти сведения о Дэмьене и его семье гораздо труднее, чем ей представлялось, особенно если учесть, что интересующие ее документы превратились в пепел много лет тому назад.
Уборщик выступил вперед, чтобы открыть перед ней дверь. Сара взяла себя в руки и улыбнулась»
– Находить, что нужно, мисс? – спросил он.
Несколько удивленная этим вопросом, она покачала головой.
– Нет, к сожалению. Записи, которые мне нужны, давно сгорели.
Она уже выходила из двери, когда он окликнул ее.
– Послушайте, мисс!
– Да? – обернулась она.
– Если вы иметь проблемы, ступать к мадам Тю.
– Мадам Тю? – губы у нее изогнулись от любопытства и изумления.
– Мадам Тюше.
– Ах да, – ответила Сара со смехом, – мадам Тюше, гадаю и даю советы. Я видела ее вывеску на окраине.
– Она помогать моей жене, – нерешительно добавил человек, переступая с ноги на ногу.
– Помогла? Ну что ж, спасибо за совет, – вежливо ответила молодая женщина.
И раскрыв зонтик, вышла на улицу и стала осторожно спускаться по каменной лестнице. Дождь так и не перестал. Вспомнив о странном совете, Сара покачала толовой. Кажется, он говорил искренне.
А может быть, она платит ему, подумала она цинично. Может, он получает гонорар за каждого присланного к ней простофилю. При мысли о том, чтобы пойти к гадалке, Сара закатила глаза, представив себе увешанную золотыми украшениями женщину в тюрбане, которая смотрит в хрустальный шар, гадает по чайным листочкам и по руке. В жизни Сара не интересовалась такой ерундой. И потом, как она объяснит гадалке, что с ней происходит? Поразмыслив, Сара решила припрятать этот совет в памяти.
Следующая остановка била у католического храма св. Джерома. Сара припомнила, что Олимпия неоднократно ездила к мессе в соседний католический храм. А в доме Сара видела распятия и четки из бусин. И хотя она знала, что Дэмьен, как и она сама, разочаровался в официальной религии, она от всей души надеялась, что в храме найдутся записи об интересующей ее семье.
Но и тут ее ждало разочарование. Молодой и полный желания помочь священник, к которому она обратилась, сообщил, что в церкви записей того периода мало, если вообще они есть. Эта церковь была единственным католическим храмом в округе в XIX веке, но записи велись бессистемно, а многие были потеряны во время двух переездов, которые имели место прежде, чем храм обосновался в теперешнем здании. Он пообещал пособирать по церковным архивам все возможные мелочи, которые там встретятся, но как и мисс Хэмильтон, посоветовал обратится в какое-нибудь другое место, прежде всего в библиотеку.
Поэтому последняя остановка Сары была у библиотеки – старого здания из красного кирпича. Там она представилась приятной молодой особе – помощнику библиотекаря, Фрэнсис Гатлин. Когда Сара сообщила, что намерена подарить библиотеке некоторые бумаги Эрики Дэвис, глаза у мисс Гатлин заблестели. Затем Сара объяснила, что собирает сведения о семье Фонтэнов, первых владельцах плантации Дэвисов.
Фрэнсис Гатлин, как и мисс Хэмильтон, была приятно удивлена, встретив человека, интересующегося местной историей. Она отвела Сару в небольшую комнатку с затхлым воздухом, отведенную под материалы по этой теме. Сара оглядела пыльное, загроможденное помещение, полки со старыми книгами, столы, увешанные картинами, витрины, в которых было все, – и дуэльные пистолеты, и плетеные кружева, и картины из волос, и даже коллекция кованых гвоздей.
– Боюсь, что записи о рождениях, смертях и браках по региону у нас не систематизированы, – сказала Фрэнсис. – Но зато у нас много материалов по XIX веку – старые семейные Библии, фотографии, дневники, записи, письма и тому подобное. – И добавила, ободряюще посмотрев на Сару: – И, конечно, мы с радостью присоединим к нашей коллекции бумаги мисс Дэвис.
– Я обязательно привезу их, – отозвалась Сара. Она бросила взгляд на бескрайнее море экспонатов. – А указателя к коллекции у вас нет?
– Есть, но в нем, увы, трудно разобраться. – Фрэнсис подошла к одному из столов, взяла продолговатую деревянную коробку и подала ее Саре. – У нас постоянно не хватает рабочих рук и средств. Достаточно сказать, что наше собрание комплектуется без соблюдения формальностей. Мы получаем какой-либо дар, помещаем его сюда и, если есть время, заполняем на него карточку. – Она оглядела комнату и, пожав плечами, закончила, извиняясь: – Пожалуйста, располагайтесь как дома, мисс Дженнингс.
Сара вздохнула, глядя вслед библиотекарше. Она сняла плащ, закатала рукава и, сев за стол, стала рыться в картотеке. Сначала она попыталась найти список под заглавием « Фонтэны». Не удалось. Затем начала просматривать все карточки подряд, ища какую-нибудь зацепку, но вскоре отказалась от этой идеи – времени на нее уходило много, а результата не было никакого. Лучше заняться собственно экспонатами.
Несколько часов Сара рассматривала старые карты, акты, письма, подшивки местной газеты. Поиски ничего не дали. Она занялась книгами. Она листала дневники, записки, семейные Библии, но ничего написанного Фонтэнами или о Фонтэнах, не нашла.
Она так погрузилась в работу, что пропустила время ленча. К вечеру дождь, наконец, перестал, и сквозь высокие немытые окна в комнату заглянуло запоздалое солнце. Конец дня застал Сару сидящей в углу на полу в потоках пыльного света. Одежда ее была в пятнах, руки в грязи, на лице тоже грязь. Она просматривала последние книги, лежащие у нее на коленях.
– Мисс Дженнингс! – окликнули ее.
– Да? – Сара подняла голову и увидела в дверях Фрэнсис.
– Сидите, сидите, – сказала та, заметив, что Сара пытается встать, – я просто хочу предупредить вас, что через двадцать минут мы закрываемся.
– Спасибо, – Сара совсем пала духом.
Она устало просмотрела две оставшиеся книги. Глаза у нее болели, она то и дело чихала от пыли, а голова просто раскалывалась. Ясно, что в этих книгах тоже ничего нет.
Вот и все записи прихода св. Кристофера, подумала она уныло. Если письмоводитель или католический патер не откопают чего-нибудь в ближайшую неделю, придется искать где-то еще.
Стоя на коленях, она вернула книги на полку, как вдруг заметила еще одну, покрытую пылью, притиснутую к самой стенке. Посмотреть, что ли?
Мгновение она колебалась, потом протянула руку за тонкой книжкой в черной обложке. Наконец ее пальцы дотянулись до ветхого краешка книги, и Сара вытащила ее. Сдула с нее пыль – и сердце ее забилось где-то в горле, когда она прочла на корешке узкие буквы.
« ВИНСИ», – стояло там. Дэмьен Фонтэн. Тишину библиотеки нарушил восторженный вопль. Саре показалось, что ей поднесли на серебряном подносе ключи от ее будущего. У нее в руках – доказательство, что Дэмьен на самом деле существовал, и в то же время возможность понять, наконец, любимого человека.
Сара сидела, раскачиваясь, и плакала, прижимая к сердцу бесценный томик.
ГЛАВА 20
– Что-нибудь случилось, мисс?
Сара взглянула на Фрэнсис, стоящую в дверях. На лице у той был и интерес, и беспокойство: Сара стоит на коленях перед книжным шкафом и прижимает к себе тонкую черную книжицу, а на лице у нее грязь, и слезы оставляют на ней светлые полоски.
– Нет, ничего не случилось, – быстро ответила Сара, вытерла слезы и с усилием поднялась. – Я не думала, что вскрикну так громко. Просто я нашла то, что искала.
– А-а. Ну и прекрасно. – Фрэнсис деликатно посмотрела на часы. – Приходите, пожалуйста, завтра утром и занимайтесь, сколько хотите.
– Завтра? Нет, кет! – воскликнула Сара. Расстаться с только что обретенным драгоценным томиком! Она еще крепче прижала к себе мемуары. – Прошу вас, позвольте мне взять эту книгу с собой – всего на одну ночь! Я потратила целый день, чтобы отыскать ее, и даже еще не успела раскрыть.
Библиотекарша посмотрела на нее сочувственно, но при этом отрицательно покачала головой.
– К сожалению, мисс Дженнингс, правила библиотеки запрещают выдавать материалы из коллекции. Попробуем, обратиться к миссис Ходжес.
– Если мне разрешат взять книгу с собой, – настойчиво сказала Сара, – обещаю привезти ее прямо к открытию библиотеки. И я оставлю вам любой залог, какой скажете. Например, сто долларов годится?
Фрэнсис кусала губу, и тут к ней подошла пожилая женщина и спросила, поправляя очки:
– Фрэнсис Джин, что здесь происходит? Нужно закрывать.
Фрэнсис перевела неуверенный взгляд с Сары на пожилую женщину.
– Миссис Ходжес, эта леди просит выдать ей на одну ночь книгу из коллекции. Я объяснила ей правила, но…
– Прошу вас, разрешите мне взять эту книгу с собой, – умоляюще повторила Сара, подходя к библиотекарше.
Та нахмурилась, а Фрэнсис объяснила ей:
– Это мисс Дженнингс, та, которая унаследовала Плантацию Дэвисов. Она намеревается подарить нам бумаги мисс Эрики.
– Ах, вот как. – Библиотекарша перестала хмуриться и улыбнулась.
– Да, я решила подарить вам бумаги кузины, – вставила Сара, воспользовавшись моментом, и указав па загроможденную комнату, добавила: – И еще я хочу пожертвовать вашей библиотеке какую-то сумму, чтобы вы могли нанять кого-нибудь и привести в порядок каталог этого собрания. Мисс Гатлин сказала, что вам не хватает рабочих рук. А я уверена, что моя кузина хотела бы, чтобы я сделала для вас хотя бы это.
– Ну, в таком случае… – Пожилая библиотекарша, кажется, заколебалась.
– Что же до книги, – продолжала Сара, – я сказала мисс Гатлин, что с удовольствием оставлю солидную сумму в качестве залога. И обещаю, что завтра утром первое, что я сделаю, – привезу вам книгу и бумаги.
Миссис Ходжес взглянула на Фрэнсис, затем подошла к Саре.
– Покажите, мисс Дженнингс, что это за книга.
Сара неохотно протянула ей томик.
– Это « ВИНСИ», автор – Дэмьен Фонтэн.
Миссис Ходжес раскрыла книгу и опять нахмурилась.
– Это, кажется, какие-то записки. Честно говоря, не помню, видела ли я эту книгу вообще.
– Она завалилась между стенкой и краем полки.
– А позвольте узнать, почему она так интересует вас?
– Пожалуйста. Дело в том, что эта семья изначально владела плантацией моей кузины, и я горю желанием прочесть эти записки. Это – первые конкретные сведения об истории плантации, которые я смогла отыскать.
Пожав плечами, библиотекарша вернула книгу и кивнула, обращаясь к Фрэнсис:
– Ладно, я думаю, мы попробуем расстаться с ней на одну ночь, да, Фрэнсис? Я уверена, что мисс Дженнингс не сбежит с ней. – Она посмотрела на Сару. – Вот что, мисс Дженнингс, пойдемте к столу регистрации и все запишем.
– Спасибо, миссис Ходжес. – Сара просто лучилась от благодарности.
Заполнив карточку и оставив в залог чек, Сара вышла из библиотеки, держа под мышкой небольшой бесценный томик. Было ясно и прохладно. Она быстро выехала из города, поглядывая на книжку, лежащую на соседнем сиденье, словно боялась, что книга исчезнет.
На Речной дороге она чуть не врезалась в пикап. Водитель загудел и погрозил кулаком, и Сара громко извинилась. Напуганная, она съехала на обочину под деревья. Ее била дрожь, голова кружилась, ее мутило. Она сделала несколько глубоких вдохов, положив голову на руль. Потом вспомнила, что ничего не ела с самого утра. Если она действительно беременна, нужно обращаться с собой аккуратней. И если она погибнет по дороге к дому мисс Эрики, ей никогда уже не прочитать воспоминания Дэмьена.
Остальную часть пути она ехала очень осторожно, сжимая руль дрожащими пальцами. Войдя в дом, она учуяла дразнящий запах жареной курицы. Боже, благослови Эбби, подумала она. Пройдя прямо на кухню, она положила книгу на стол, потом вынула из духовки завернутую в фольгу тарелку, оставленную Эбби для нее, – жареная грудка, картофельное пюре с подливкой и зеленая фасоль с огорода Эрики, а также домашний рулет из дрожжевого теста. Налив стакан молока, Сара села за стол и съела свой обильный ужин без остатка. После этого ей полегчало. Прибрав за собой, она пошла в кабинет, прихватив мемуары. Положив их на кофейный столик, она развела огонь в камине, затем уселась на кушетке со своей добычей. Вспыхнули и затрещали кедровые поленья, наполнив комнату острым ароматом и уютным теплом. Сара раскрыла драгоценный томик.
Первая страница была пустой, и Сара бережно перевернула ее, так как бумага была ветхой – пожелтевшей и хрупкой. На следующей странице Сара нашла имя издателя и дату: «Генри Кларк, Новый Орлеан, 1876».
Благоговение ее росло; перевернув и эту страницу, она увидела вступление от издателя:
Дорогой читатель!
Я издаю эту книгу с чувством великой гордости. Ее автор, который вел дневниковые записи на протяжении более двенадцати лет, нарисовал убедительный и трогательный образ минувшего. С удивительной точностью м-р Фонтэн воссоздал картину жизни на луизианской плантации сахарного тростника до войны между Штатами; с той же наблюдательностью и искренностью он дарит нам свои выстраданные рассуждения о том, как война навсегда разрушила этот образ жизни.
На более глубоком уровне книга повествует о любви двух братьев, глубокой и преданной любви, которую война разбила вдребезги. Это чтение не оставит тебя равнодушным, дорогой читатель. У всякого, кто отправится в странствие по этой книге, сердце содрогнется; у любого, кто пройдет по ее страницам, они навсегда оставят в душе глубокий след.
Автор нашел удачное название своему труду, озаглавив его просто и скромно: «ВИНСИ».
Прочитав вступление, Сара вздрогнула. Под ним стояло: Дж. Генри Кларк, Новый Орлеан, декабрь 1876.
Она быстро перевернула страницу. На следующей была цитата из Библии: «Нет большей любви, чем когда человек положит душу свою за брата своего».
– Дэмьен, – прошептала она, начиная что-то понимать.
Она поспешно перевернула и эту страницу и погрузилась в чтение. Около сотни страниц занимала живое, полнокровное описание полной очарования жизни на плантации в середине XIX века. Дэмьен и Винси посещали балы и пикники, проводили вечера на благоухающих верандах, волочась за красавицами. Сара засмеялась, прочитав запись, датированную декабрем 1859 года:
Две недели с лишним мыс Винси разъезжали по гостям. Нас не было так долго, что тетя Олимпия послала старину Джейкоба изловить нас. Мы были на балу в честь сбора урожая на плантации Ля Бранш, где поглощали в большом количестве ромовый пунш. Это была памятная ночь. Мы оба сделались секундантами на неожиданной дуэли между хозяйским сыном Эдвардом Ля Браншем и его бывшим другом Шарлем Рейно. Кажется, молодой Ля Бранш решил, что Шарль оскорбил его дорогую Фифи, опрометчиво пролив ей на платье пунш. Ля Бранш тут же вызвал Рейно к барьеру и повлек с собой меня и Винси. К счастью, по причине нетрезвого состояния дуэлянтов оба они промахнулись и тут же объявили, что дело улажено. После чего отправились домой, хохоча и хлопая друг друга по плечу.
Мы с Винси пили и танцевали до рассвета, когда барышни Ля Бранш стали очень мило просить нас отвезти их посмотреть на рассвет над Миссисипи. Мы решили доставить им это удовольствие. К счастью, я оказался предусмотрительным и прихватил с нами одну из служанок в качестве дуэньи. Сидя в нашем ландо на краю дамбы, мы смеялись и пили шампанское, когда взошло солнце. Ах, какое величественное зрелище!
Но, увы, дома нас ожидал разгневанный отец близнецов. Он заявил, что дочери его непоправимо скомпрометированы и что мы должны сделать их порядочными женщинами. Винси тут же разрядил ситуацию, сообщив о нашей вечной преданности девицам и пообещав, что мы женимся на них немедля. Конечно, близнецы пришли в ужас. Юная Беттина устроила истерику, выкрикивая, что ей и сестре Регине только 16 лет, что их ждет чудовищная участь стать женами противных двадцатилетних старцев, имея в виду нас с Винси. Когда же служанка подтвердила, что ничего непристойного не произошло, папаша смягчился. Но изгнал нас с братом из своих владений на целых две недели.
Знал бы мсье Ля Бранш, как не терпелось нам убраться из этих владений!
Прочитав историю до конца, Сара опять посмеялась. Не удивительно, что Дэмьен оплакивает эту жизнь; она казалась почти идиллией, словно Дэмьен и Винси нашли у себя в Белль Фонтэне остров Утопию.
Сара прочла о путешествии братьев в Восточную Англию. Ближе к 1860 году записи стали сдержанней. Одна из них, от июня 1860 года, скупо сообщала:
Я женюсь на Люси Сен-Пьер, наши родители сговорили нас, когда она родилась. Скоро моей невесте исполнится семнадцать лет.
Позже этим же летом Дэмьен записал:
«Весь Юг охвачен лихорадкой по поводу отделения. Если будет избран Линкольн, войны не миновать. Храни нас, Боже».
Более обстоятельная запись от начала 1861 года гласила:
Луизиана отделилась. Винси и я, конечно, примем вызов. Меня крайне беспокоит, что война с нашими братьями на Севере неминуема. Винси, напротив, смеется над вызовом, твердо решив сражаться с этими «трусами янки» и отстаивать наш образ жизни.
Дорогой мой брат, боюсь, что наш образ жизни уже обречен. Тетя Олимпия говорит, что свадьбу нужно сыграть до Великого поста. Моя девочка-жена тоже этого хочет.
В начале февраля было записано:
Сегодня я женился на Люси Сен-Пьер. Винси был моим шафером. Мы с женой уезжаем в Новый Орлеан, чтобы провести там медовый месяц, как положено. Винси будет формировать полк в нашем приходе. Он ежедневно будет обучать войско на Речной дороге, а я займусь производством потомства.
Сара помедлила, смущенная некоторым цинизмом, который она подметила в записях Дэмьена о жене. Противился ли он браку, заключенному по воле семьи? Каковы были его истинные чувства к Люси? По его скупым словам ничего нельзя понять. И все же она почти чувствует, как ему больно предвидеть разрушения, которые принесет война, в то время как Винси мечтает лишь о славе.
Дальше она нашла такую запись:
Винси и тетя Олимпия приехали к нам в Новый Орлеан на масляный вторник. В этом году он превратился в празднование в честь отделения. Неужели никто не видит, что надвигается катастрофа?
Затем, к своему изумлению, Сара опять увидела запись от марта 1861 года, которую она прочла на письменном столе Дэмьена всего два дня тому назад, в прошлом. Холодок пополз у нее по спине, когда она перечитала эту запись:
Винси, Люси, тетя Олимпия и я провели еще неделю в Новом Орлеане – это был последний праздник перед тем, как мы с братом должны были отправиться исполнять свой долг – сражаться за права южных штатов. Мы были во Французской опере, слушали Аделину Патти в «Диноре». Было много демонстраций против янки – военные парады, зажигательные речи.
Моя девочка-жена ежедневно молится о том, чтобы зачать до нашего с Винси отъезда на войну. Она мечтает о наследнике – боюсь, на тот случай, если я не вернусь.
Винси рвется в Белль Фонтэн к своим обязанностям капитана нашего полка. Все женщины в нашем приходе шьют форму по его просьбе.
Ах, брат мой, знаешь ли ты, что такое война на самом деле?
За этим следовала скупая запись от апреля 1861 года:
Сегодня мы узнали, что конфедераты открыли огонь по форту Самтер. Война началась.
Выли записи об обучении полка, о том, как ждали указаний от командования. Августовская запись сообщала:
