Текст книги "Вирус"

Автор книги: Ю. Сам-Самойлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

На трибуне, любая говорящая козявка, выше толпы немых великанов.

ГЛАВА 24.

– Курить хочется, уши пухнут. Слушай, бывший. Мелочь есть? Сгоняй в киоск за сигаретами?

– Директор заметит, нагоняя получим.

– Тебе ли переживать? Теперь я новый шеф отдела, мне и отвечать. Беги, разрешаю… Ты помнишь, какие люблю? Вообще-то, купи хороших сигарет, надоело дешевкой травится. Легкие бери, с малым содержание никотина.

Но осознал поздно, когда на берег реки, мутной волной выбросило. Избитого, исцарапанного, едва живого, но живого. Как били и пинали, оскорбленные поцелуйки – помню отчетливо, а как доплыл до отмели, – не помню, добулькал на одних рефлексах. Не понравились Платоническому народу, справедливые речи, обиделись.

Зацепил горячим, искренним словом, за нежное место в черствой душе, – словарных аргументов не вынесли, обидчиво физически накостыляли. О чем это говорит? Многое значит живая сила, честного слова. Все что угодно обозначает, если говоришь убежденно и напористо. Слово бьет врага и ведет на баррикады. Выведет труса из окопа, на смертный бой. Оправдает матерого преступника, казнит невинного, приклеит позорный ярлык святоше, построит воздушный замок, заработает кучу денег и разорит фондовую биржу.

Много дел натворит вовремя сказанное горячее слово. Одного не может – защитить умную физиономию оратора, от кулака обиженного оппонента. Несправедливо, обидно и больно. Как же получается? Мы интеллигентно, заумно посылаем далеко, а в ответ? Банально и больно кулаком. Вначале слово, а по морде, в любом случае получишь? Озвучил слово – заработал дивиденды, ляпнул сгоряча обидную правду – получи практически результат. За базар отвечай.

На карачках, отполз от воды и кряхтя сел на песок, оглядываясь по сторонам. Мелькнул парус последнего кораблика, скрываясь за излучиной реки. Поцелуйки уплыли. И за борт его бросали в набежавшую волну. Решили, что утону, руки пачкать не захотели? Неужели последнее слово останется за врагом? Никогда! Преодолевая боль, погрозил кулаком и хрипло крикнул вдогонку.

– Сами дуры! – На душе полегчало. – Испугались правды-матки?! Сбежали?! Думаете, морду набили, выбросили и победили?! Фигу! Мы слабы телом, но не духом! Чтоб губа опухла, чтоб прыщ на заднице выскочил! Подождите, очухаюсь, залечу кровавые раны, еще встретимся! Отомщу за кровь, пот и слезы! Выверну наизнанку! Мат вам в ухо, горло и нос! Дуры позорные!

Поругался вслух, погрозил кулаком вслед, и на душе отлегло. Боль отступила, прибавились силы. Пусть Поцелуйки не слышат, но я их сделал. Как умел, так и сделал. Конечно, лучше б врага, по печени кулаком, ногой по роже, сломать носы, выбить зубы, выдрать волосья из причесок, сжечь корабли, разграбить дома, истребить племя до седьмого колена, а выживших отправить в вечное, сексуальное рабство в Турцию. После драки кулаком не машут, но кровожадно помечтать о мести, никто не запретит. И пусть начистили харю, пересчитали ногами ребра и зубы, но заживут синяки, пройдут болячки, а моральная победа осталась за нами. Виктория! И все-таки вертится!

Теперь выясним где Светлана и тронемся в путь. Встал на ноги, покачиваясь, как пьяный пассажир в троллейбусе. Кругом только небо, только солнце и река. Плещется мутная волна о заплесневевшие камни, жужжат стрекозы гоняясь за мухами. Не понял. Где начальник? Почему не рядом? Не доплыла? Вытащила из воды и убежала в кустики переодеваться? Щас выясним.

– Светлана! Я очухался, и хочу есть! Ау! – Сложил руки рупором, напрягая, последние силы. – Ты где?!

Голос растворился над водой. Вспорхнули испуганно утки и собравшись в неровный клин, ушли в небо. Никто не ответил, из кустиков не выскочил, привычно ругаясь. Тишина в ответ. Приплыл?

Подождите, подруги, я буду один? Это неправильно, нехорошо. Мы вместе обязаны находиться. Я и Светлана. Грешили пополам. Почему начальницу оставили, а меня выбросили? Несправедливо! Да, я мужчина, но она девушка, познавшая грех. Виноваты оба, мы из одной экспедиции! А если Светлану выбросили за борт и утонула? Утонула, спасая? Как помню, били одного, но начальница пыталась защитить, пока не оттащили в сторону. Дальше не помню. Применим мужскую логику. Существует два варианта. Выбросили обоих за борт корабля, и Светлана утонула в реке. Выбросили одного, а начальницу оставили на корабле. Какой вариант нравится? Лично для меня не подходят оба, но будем считать, что начальница осталась на корабле, в плену у Поцелуек. А я? Как же я…

Стоп Вася. Не паникуй вперед батьки. Успокойся и переведи дыхание. Не теряй присутствия духа. Оглянись по сторонам, крикни в полное горло и Светлана непременно найдется.

Успокоился, оглянулся и крикнул. Кричал долго, пока не осип. Побежал за уплывающими кораблями по берегу, размахивая руками, забыв о болячках. Бежал долго, пока не свалился без сих, на прибрежную землю. Бесполезно. Река совершила крутой поворот, я оказался на полуострове. Бессмысленно оббегать, еще глупее плыть в наступающих сумерках. Действительно. Совершенно один…

Неширокий песчаный откос, уходил густую траву, чуть дальше, кривые деревья стеной закрывали горизонт. Противоположный берег расплывался в вечерней дымке. Свободен, молод, холостой. Перспективный жених пропадает девчонки. Но радости нет. Тоска.

Сколько раз мечталось побыть одному в мудрых раздумьях, сколько раз грезил беззаботным одиночеством, где буду волен поступать, как хочу и что хочу. Дожил до мечты, а пришло долгожданное время и не знаю. Растерялся.

Отдышавшись, медленно поднялся на ноги. На сердце холодный камень тоски. Впервые за короткую жизнь, не перед кем выделываться и плоско шутить. Валяй Вася дурака, пляши вприсядку, стой на ушах, но никто не оценит мастерства лицедея. Ковыряйся в носу, громко пускай газы, стыдится некого. Не перед кем прихорашиваться, надувать важно щеки и глубокомысленно таращить глаза. Теперь есть возможность поговорить наедине. Узнать себя подлинного. Увидеть истинное нутро и отвратительную рожу. Как выглядишь в своих глазах, какой самом деле, без прикрас, без маски. Актер в пустом театральном зале? Царь без страны, или слуга, без хозяина? Раб без кнута?

Пнул в бессильной злости, по сухому песку поднимая желтую пыль, и стал медленно подниматься к лесу. О худшем варианте рассуждать не будем, оставив зыбкую надежду. Подумаем о втором. Почему поцелуйки выбросили меня за борт и оставили Светлану? Лучше, чем я, потому что одного пола с поцелуйками? Женского? Тривиально, но логично. Плюс Светлана не нудная, не лезет в бутылку, иногда думает головой, не учит жить других. Если сложить женскую суть и прибавить замечательный характер, тогда да, действительно, Светлана лучше. Объективно и субъективно. Дай Моно ей счастье в женском кружке единомышленниц…

Предположение выглядит заманчивым, если поцелуйки не решили продать начальницу в рабство, а от меня избавились, как от лишнего, бесполезного, болтливого груза. Какой от мущинки толк? Что ждать полезного? Лишняя в хозяйстве вещь. Пусть в роли раба, слуги. Избавились как от вредной занозы.

Всю короткую, сознательную жизнь, после кастрюли, был нужен толпе, в том, или ином качестве. Кто-то интересовался лично мной, кто-то отдельно отростком, некоторые по совокупности, а теперь нет. Почему? По кочану. Вернитесь, простите, дайте шанс исправится. Пусть не нужен полностью, но частью тела, послужить обществу. Пустая иллюзия. Ни я – Вася, ни ты – Хвой, ни в совокупности, никому не нужны. Точки расставлены, акценты определены, ударение на безгласную…

Что же остается в сухом остатке? Какая от Васи польза? Никакой. Много знаю, ничего не умею. Светлая голова и корявые руки. Амбиции выше потолка, а способности ниже пола. Любого. Земляного, деревянного, полового. Не реализовался как личность, не состоялся как мужчина. Случайный пассажир эволюции. Бессмысленная теория, не подкрепленная практикой. Лягушачий кулинар. Таланты актера раскрываются на публике, но я – пустая вешалка в гардеробе. Функция без значения. Ого, далеко понес депресняк, тормози Кастрюлькин.

Вася ты скучен без толпы. Собери остатки воли и напряги хилые мышцы. Займись прозаическими делами. Когда руки заняты делом, разум весело отдыхает, подсознание уходит в подполье. Грустно – копай, тоскливо – греби сено. Озаботился внутренним самопознанием – забивай гвозди в стенку, коли соседке дрова, звони в колокола. Мозоль руку – гони скуку.

Вся нынешняя тоска оттого, что потерял Светлану, дорогого сердцу человечка. Дороже Кузи, дороже, чем еда и питье. Нашел главную причину хандры. И обида гложет на поцелуек, зависть одолевает, что оставили не тебя.

Резкая боль, отдернула ногу в сторону, подворачивая ступню. Едва не упал на землю, шипя от бессильной злости. В дополнение к душевным страданиям, помимо опухшей побитой физиономии, ожалился о ядовитую траву. Несчастья притягиваются к несчастьям.

Изменить ничего не смогу, так стоит ли грузиться? Надо ждать завтрашнего утра и на свежую голову, принимать решения. Завтра догоним поцелуек и освободим Светлану из плена. Не знаю как, но гадом буду, спасу начальницу. Дальняя персперктива поставлена, ближние планы на вечер – заняться самовыживанием и самопрокормлением. И этих проблем хватит на длинную ночь.

Подведем баланс – что есть? Онократические джинсы с пустыми карманами, забитая глупыми мыслями голова и недовольный голодом желудок. Действуем по стратегическому плану. Пока окончательно не стемнело, собираем дрова для костра, ищем пропитание животу и готовим лежанку для сна. Что не учли в планах на вечер? Танцы-шманцы, отменяются. Вроде все. Тогда вперед Вася Инэнэнович! Голова боится – руки делают, живот бурчит – подгоняет.

С дровами справился в момент. Сухостой наломал, веток натаскал. Куча приличная, на ночь хватит. Осталось решить каким способом и местом разводить костер. Решим позднее, приступаем к следующей задаче.

Делаем лежанку для сна. Да-да. Не сидеть же целую ночь на корточках, рядом с костром? Спать на голой земле не рекомендуем – глупо простыть, заполучить болячку в наши планы не входит. Да, товарищи. Как бы не плохо на душе и если даже близки к суициду, выбирать в качестве самоубийства – простуду, последнее дело. Мучится в болезненной агонии, придется долго, погибать в соплях и с ангиной, не эстетично. А вдруг передумаем в последний момент? Никчемная жизнь повернется радостным лицом, умирать расхочется, а мы уже смертельно болеем туберкулезом, воспалением легких, почек, ушей и горла? Народ не поймет, не оценит. Презрительно поморщатся на похоронах, будут перешептываться за спиной убитых горем родителей. Скажут – Вася дурак, уйти не смог достойно из жизни. Красиво. Хоть бы веревкой воспользовался, с крыши соскочил, бросился под паровоз в тоске. А это? Не самоубийство, дурость какая-то. Тупо жил – глупо умер. От болезни, каждый дурак умрет. В суицид надо уходить здоровым, красивым. Мало ли почки, печень людям пригодятся? Поделимся последним, оставим здоровые органы потомкам… Продлим жизнь частью тела в чужом организме…

Безрадостный вывод, но лежанка готова и приступаем к следующему этапу. Ням-ням хочу – пищит, недовольный живот. Ненасытная утроба требует внимания. Неблагодарное животное. Кормим – кормим ненасытного зверя, но едва наполнится, как мгновенно опорожняется и снова хочет есть. Учти гад, не найду мяса – будешь жрать траву, за милую душу. От вегетарианства еще никто не погибал…

Какая гадость трава… Поищем грибы…

Какая гадость сырые грибы… еще что ни будь ищем…

Зря в прошлый раз оставил птичьи яйца в гнезде, сейчас бы пригодились… Сегодня я кровожаден и зол… Цып-цып…

Подводим краткий итог – грибы есть и трава есть. Мяса нет. Помнишь, ненасытный желудок, обещал, что будем есть, то что найду? Пацан сказал – пацан сделал. Трясись и бурчи, но кроме зелени жевать нечего. Пошли разводить жаркий костер. Горячее – сырым не бывает. На первое, второе и третье блюдо – жаренные грибы в салате. На четвертое – компот из реки. Интересно, грибы можно есть подряд, или некоторые? Выживем – выясним…

С теорией разведения костра, знакомы. Надо две палки долго тереть – разогревать. Колотить камень о камень, пока искра не выскочит. Спичками огонь разводить, зажигалками. Бензином плеснул в костер, чирк – полыхает на всю округу, волков отпугивает и прочих диких, кровожадных зверей. Приступаем.

Фу… Нам жарко, но костер не горит. Не те палки шоркаю? Не так? А как? Конечно, не со Светланой, ночным трением заниматься, в мягкой кровати, подогретые взаимными чувствами. Не отвлекаемся на разврат, работаем, работаем. Три, да три – дырка будет. Шесть получится. Безрезультатно. Огонь появляться не желает. Брешут дикари – туземцы. Не получается трением добыть огонь.

Переходим на другой способ. Из искры разгорится пламя… – Набившее оскомину выражение. Достало до гланд. Утомило повторять чужие благоглупости, но умнее не получается. Извините, сам бы убивал юмористов, рассказывающих бородатые шутки и анекдоты. Выражаются все, а толку? Попугаи. Сменим тему – сменим камни… Еще сменим…

И по пальцу – бдынсь. Хрясь. Нет. Правильно сказать – шмяк. Епть… Едит Пьех… Писец вас… Су… – супу захотел?!! Мама – Кастрюля, больно-то как… Палец вспух и покраснел. Когда поток красноречивых слов иссяк, осторожно подул на палец. Боль не унималась. Еще покричал матом, опять подул, побегал кругами по полянке. Потом засунул руку между ног и крепко сжал. Отпустило…Полегчало…

Желание добывать огонь варварскими методами пропало напрочь. Спичек нет, зажигалки – нет. Будем кушать не жаренные грибы. Сырые. Свежие. В них витамины. И в траве витамины. Полезные вещества не пропали и попадут в ослабевший организм. Куда надо попадут.

Еда на любителя. Большого любителя, озабоченного здоровьем. Кто не курит, не пьет, ведет упорядоченную половую жизнь. Занимается спортом, щупает пульс каждый час, проверяет давление, занимается психическим самовнушением. Но я то не такой. Мяса хочу. Как не убеждай голову в полезности продукта, желудок сопротивляется и яростно отрыгивает изжогой. Не хочешь есть, пожалуйста. Завтра запоешь, как миленький и будешь жевать все подряд. Трава с надкусанными грибами полетела в ближайшие кусты.

Остался последний пункт из плана. Продержаться ночь и встретить утро, радостно у входа. Не зря приготовил лежанку. Как знал… Надеемся, ночь будет теплой. Будем мечтать о возвышенном перед сном, любоваться бездонным небом, звездами. Сочинять стихи на голодный желудок, вспоминать приятные моменты, Светлану. Кузю. Не поможет заснуть, начнем считать баранов.

Итак, легли на голодный желудок, придавили телом недовольный голодом живот, удобно устроились и настроились прекрасно отдохнуть. Засыпаем с хорошими мыслями, умиротворенным. Как вкусно пахнет свежесорваная трава… Немного колется, впивается и жжется, но терпим, мужественно страдаем и для поднятия духа сочиняем стихи. Дела – трава, ботва, братва… Как же йоги спят на гвоздях? Отрешаются от земного, уходят в прану и нирвану? Да что ж так неудобно лежать? Почему думаю бред и кошмар? Зачем разум озабочен телом? Переключаемся на светлое, Свету… Эх, Светлана… Еще хуже…

Дурные мысли из головы изгнали писклявые комары, с которыми пришлось воевать первую половину ночи, пока не подул свежий ветерок с реки. Едва обрадовался, как тут же замерз, а потом рядом с лежанкой, кто-то негромко засопел, подозрительно шурша травой. Остаток бесконечной ночи, провел на дереве.

Существовать в одиночестве нравилось меньше и меньше. Затекли руки, отсидел зад, лоб периодически натыкался на шершавый ствол, лезли в глаза острые сучки и ветки. Упаднические настроения одолевали, изматывая физически. Не пытался сосчитать баранов мысленным взором. В итоге получался один. Сидящий высоко на дереве.

Прохладное утро, изгнало страхи, но настроение не подняло. Голодный, не выспавшийся и злой. На себя, природу и мир. Убедившись, что у страха глаза велики и рядом нет хищников, с трудом слез с дерева и пошел мстить, до кого мог дотянутся. Разбросал лежанку, распинал дрова, потоптал траву. Под горячую руку попалось несколько комаров, сразу погибших от бепредела.

Получилось как в реальной жизни. Жертвами произвола становятся безвинные люди, до которых проще добраться, легче сорвать приступ злости, чем отомстить истинным виновникам твоего несчастья. Лишил премии начальник, дали в морду в темном подъезде, отлупили хулиганы на автобусной остановке, трусливо убежал. Пришел домой побитый, обматерил жену, дал подзатыльник ребенку и на сердце полегче. Отомстил за несправедливую судьбу. Семья не причем? Конечно. Но легче стало? Безусловно. Так что простите друзья – насекомые, вы отдали жизнь за чужие грехи, но жить стало веселей. Что б еще гадкого натворить?

Чтобы отвлечь голодный живот, решил принять утреннюю ванну. Водные процедуры очищают тело, а как говорят мудрые представители разных религий, омывают душу. Привычно оглянувшись по сторонам, быстро скинул широкие джинсы, прикрыл низ живота ладошками и набравшись духа побрел в речку.

Река помогла прийти в чувство и скинуть усталость. Поплескался на волосатые подмышки, живот и прочие вонючие части тела. Набрался смелости и окунулся с головой. На сегодня водных процедур достаточно, оставим немного грязи на завтра. Утренний свежий ветер, вспузырил кожу мурашками, подгоняя к берегу. Ополоснул глаза и развернувшись к берегу…

Немая сцена…

На пригорке стояла златокудрая дева…

Сцена продолжается…

Ветер развивает волосы, колыхающиеся легкие одежды, оголили стройные ноги и плотно облегают высокую грудь…

Картинка замерла, оператор и режиссер наслаждаются неожиданным поворотом сюжета и растерянностью актера. Съемка продолжается…

Замер каменным истуканом. По колено в воде, с выпученными, моргающими глазками, отвисшей до живота челюстью. Какая красивая дева… и какой я… глупый и голый… Хвой встрепенулся, но мгновенно смущенно сник, застеснявшись как и хозяин. Руки автоматически схлопнулись на животе, прикрывая скромного товарища. Здравствуй Маша – я Дубровский, приехал навестить вашего батюшку…

– Доброе утро. – Поздоровалось небесное создание, волнующе-низким, грудным голосом. – Вы купаетесь?

Нет. Плюшками балуюсь. Попал в положение…, Замечательный пейзаж со стороны – стоит голый идиот, по колено в реке, перед красивой девушкой. Посиневшее от холода тело, в куриных цыпках, небритая рожа, с приклеенной наискосок улыбкой. Не Аполлон Вася, не Аполлон…

– Здрасьте… – Ну наконец-то, выдавил.

– Какой вы смелый, утром вода холодная. Не холодно?

– Не-а… – Крепче сжал ладони на Хвое и невольно присел, сдвигая коленки. От неловкости, хотелось стать меньше микроба и прозрачнее бутылки. – Мы это…, привыкшие, закаленные…

– Иногда купаюсь, но в хорошую погоду. – Девушка поправила блузку и отставила ножку в сторону, разрез на юбке поднялся выше. О Мама-Мона, какая божественная нога. – Когда солнышко греет, но загорать не люблю. От жары, нежная кожа краснеет и облазит. А у вас?

– Нормально. – Дернулся плечами и нервно хихикнул. – Когда как…

– А как вас зовут?

– Вася. Кастрюлькин. Мне бы…

– Еще хотите поплавать? – Плавным движением кисти, дева откинула прядь золотых волос от лица. Мама-Кастрюля, писанная красавица! Светка рядом не стояла! Утонуть, не всплыть. – Плывите, плывите, не буду мешать…

– Не, уже… Понырял-поплавал. Я того… Разрешите…

– Хотите узнать, как меня зовут? – Дева улыбнулась коралловыми губами, ослепив жемчужными зубами. Банально, но другие эпитеты в голову не шли. Дуреем на глазах. Бриллианты васильковых глаз, сверкнули зайчиками. – Ах, извините, не представилась. Любовь.

– Где? В каком смысле? – Не понял, не отрывая восхищенного взгляда от девы.

– Я – Любовь. Именно в этом смысле. Но для вас, просто Люба. – Уточнила дева, улыбнувшись, как Джоконда, Венера и дева Мария в одном лице. – Не правда ли, сегодня, замечательная погода?

– Дык… Ага. И солнце без туч. Дождик синоптики обещали. – Красноречие пропало вместе с одеждой. Голая правда не находила слов. Надо гордо выпрямится, убрать руки с живота и поигрывая мышцами выйти на сушу, но…, но увы… Паралич воли, сил и ума. Мне только до штанов добраться и галстух нацепить. Принять приличный вид, поглядим кто кого.

– Вы хотите выйти из воды? – Смилостивилась Любовь. Слава Хере, сообразила. Кокетливо добавила. – Стесняетесь, обнаженного… торса?

– Я? – Гордо переспросил и попытался расправить плечи, не убирая рук с живота. Вышло убого, скомкано. Возмущенно пискнул-пролепетал, оправдался. – Никогда! Ветер холодный. Переплавал. Озяб.

– Выходите, выходите. Не стесняйтесь. Отвернусь в сторону.

И встала в профиль. Ё-оооо… Что фас, что анфас, что профиль. Грудь шла параллельно горизонту. Осиная талия, подчеркивала шикарные бедра. Еще лебединая шея, точеные лодыжки, холеные ручки, губки, ушки, носик с горбинкой. Гладкие коленки, розовые локотки, волнистые волосы, соболиные брови, густые ресницы. Ну что промычать, если не хватает слов? Как описать воплощенную нежность? Дыхание страсти? Слов нет, бебекаем и судорожно дышим в нервном состоянии. Дрожь по коленкам, слюни до земли. И так далее и тому подобное…

Как метеорит долетел до джинсов. Руки ходили ходуном и только с пятого раза попал ногой в штанину. Пригладил растопыренной пятерней сырые волосы, подтер слюни, вытер сопли. Не сказать что прынц-красавец, но в одежде почувствовал уверенней. Хвой тоже.

Ожил, раздухарился, зашевелился. Сиди балбес, не дергайся. Раньше надо было воспитанность демонстрировать, вежливо вставать, девушку приветствовать. Не знаю как ты, а я знаю только двух мужчин, за которых не стыдно перед женским полом, за обнаженный вид, да и те – каменные статуи. Аполлон и Геркулес. А остальные художества – отвратительное зрелище, прикрытое фиговым листком. Болтающаяся импотенция, в густой растительности. Истинный вид не соответствующий внутреннему содержанию. Жалость и скорбь. Смысл, когда корень наполнен жизненной силой и указывает головой на половину первого, а не полшестого. Тогда – да. Соответствует и выглядит достойно. За спиной негромко кашлянули. Любви надоело ждать, когда приведу себя в порядок? Стремительно обернулся, улыбаясь в зубы. А что? Кариеса нет, челюсть своя, не фарфоровая. Блистаем.

– Извините что заставил вас ждать. – Дева стояла рядом, на расстоянии вытянутой руки, неслышно подойдя ближе, пока одевался. Васильковые глаза в туманной поволоке, полупрозрачная ткань, больше обнажает, чем скрывает. Теряем голову и падаем в траву. Мысленно, мысленно.

– Какой вы Вася большой и красивый… – Протянула томно Любовь. Затрещали пунцовые уши в широкой улыбке. Неловко, но приятно.

– Нормальный… – Тихо пролепетал, распрямляя плечи, вытягивая шею и приподнимаясь на цыпочки. Действительно выше, на ноготь мизинца. Выдавил. – Как положено…

– Не скажите, у меня еще никогда не было таких мущщинн…Ой, что мы, на – вы? Давай Василий, перейдемте на – ты? Не возражаешь?

– Нет. – Эй, красноречие, приходи на помощь. Что дальше? Девушку пригласить в кафе, кино. Цветы подарить. Танцы, шмансы, обнимансы. Стихи собственного сочинения декламировать. Не лепечи глупости, да делай что-то. Но что? Тупо поинтересовался. – А вы где живете?

– Недалеко. – Отмахнулась Любовь и взяла под руку прохладными пальчиками. Сердце вздрогнуло как от удара электрическим током. – Ну, что предложишь Василий? Какие у нас планы на вечер?

– Почему вечер? Разве мы расстаемся? – Растерялся окончательно. Счастье так рядом, так близко…

– Какая ты прелесть, Вася. – Одарила нежной улыбкой Любовь. – Конечно, нет. Просто знаю, что будем совершать днем и ночью, а в развлечения на вечер – предлагай. Готова на все…

– Дык… Конечно. Ну и… да.

– Скажи честно Василий, я тебе нравлюсь? – Кокетливо поинтересовалась Любовь и совершила быстрый пируэт вокруг оси. Одежды взметнулись, голова поехала с крыши. Неожиданный вопрос – утверждение? Чердак распахнулся.

– Ага.

– Спасибо за комплемент Василий. Красноречив как настоящий мущина. – Опять подхватила под руку и потащила за собой. – Предлагаю, пока думаешь, куда пригласить девушку, сходить ко мне в гости. Не возражаешь?

– Нет.

– Ты голоден? – Не дожидаясь в ответ мычания, лукаво улыбнулась. – Извини Василий, спрашиваю глупости. Конечно, голоден. Мущина должен хорошо и много есть, чтобы много и долго работать.

– Конечно.

– А я знаю, что путь к сердцу мущины, лежит через желудок. – И шаловливо пощекотала мой голый живот острыми коготками. – Правда Василий?

– Да? – Честно удивился проницательной мудрости, прелестной девы, млея от счастья. Брюхо покрылось щекотливыми мурашками, бросая тело в дрожь. Какая умная девушка, понимает и схватывает на ходу. – Ну да.

– Как гласит древний завет – вначале мущину накорми, напои, своди в баню, а потом положи в кровать. Спать. Ты любишь спать с девушками Василий? – Смутилась на мгновение, демонстрируя скромность и рассмеялась колокольчиком. – Ой, какие спрашиваю глупости. Какой ты Вася горячий, теряю голову от красноречия и болтаю ерунду. Давай поговорим на отвлеченные темы. У тебя есть девушка? Ты не женат?

– Женат – иметь жену? Холост, как перст, из знакомых дев – только начальница Светка, да и ту, спасать. Платонические поцелуйки захватили коварно в плен. После онократов.

– Как интересно, как романтично. – Томно вздохнула Любовь, красиво закатывая глаза в небо. – Благородный рыцарь? Рискуешь жизнью, ради начальницы? А она тебя любит?

– Не знаю. Нет, конечно. Откуда ей знать, что есть любовь? Нас же послало племя дев-охотниц в экспедицию на поиски любви. До сих пор ищем безрезультатно. У тебя случайно ее нет? Нам бы небольшой пузырек…

– Поглядим. Хотя могу честно сказать, начальство и горячая любовь – вещи несовместимые. – Сделала категорический вывод Любовь. – Как рада, что твое сердце свободно. Осторожнее, небольшая ложбинка. А мне уже восемнадцать лет сиполнилось в позапрошлом году. Как лес Василий? Правда, замечательный?

– Эээ. Да. – Впервые оторвал восхищенный взгляд от Любви и торопливо оглянулся по сторонам. Лес, как лес. Елки-палки, мхи-лопухи, крапива да березы. Ничего особенного не наблюдаю. Бананы на ветках не растут, мандарины под ногами не валяются. Яблок нет. Арбузов тоже, дыньки есть… Но находятся в другом месте, под блузкой. Поднял восхищенный взгляд на лицо девушки и сглотнул набежавшую слюну. При чем природа? Если вот оно – счастье, достаточно дотянутся губами…

Тропинка совершила крутой поворот и вышли на небольшую полянку, перед высокой каменной скалой. Дорожка пару раз вильнула из стороны в сторону и уперлась в темный провал. Вход в пещеру. Конец путешествия? Живет в подземелье? Романтично. Мгновение и будем вместе. Живет одна, или с подружками? Не половой гигант, но если придет нужда, готов бесстрашно пойти на мировой рекорд. Продемонстрировать возможности, доказать принципы.

– Ну, почти дома. Здравствуй дорогая пещерка.

Конец несчастий? Начинаем новую главу жизни…