Текст книги "Вирус"

Автор книги: Ю. Сам-Самойлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

– В позапрошлый раз хотела, сегодня расхотела. Где логика?

– Вася, ты забываешь о главном. О взаимности желания.

– Как не помню. – Пожал плечами. – Всегда и во всем. Ну и что?

– А что делаешь? – Светка передразнила заспанный голос. – Пожалуйста, готов к труду и обороне… А где искреннее бурление чувств? Где искрометное желание? Ты лежишь самодовольный и гордый, а я должна пресмыкаться и работать в эксперименте одна? Интересно…

– Оскорбительного не имел ввиду, а действительно желал, но тихо и скромно. Достойно.

– С невидимыми глазу желаниями, спи эгоист. – Отрезала Светка и отвернулась окончательно.

– Поговорили. Спокойной ночи. – Не остался в долгу и отвернулся в противоположную сторону.

Сон вылетел из головы, обида как изжога, наполнила горечью душу. Иногда как полный идиот, ничего не понимаю в окружающем мире, профан-фонфан. Часто теория совпадает с практикой, но гораздо чаще пролетаю мимо, стрелой из средневекового арбалета. Стоит поиграть интонациями, не вкладывая смысл и взаимопонимание разрушается. Как будто не было и нет согласия. Одно и тоже произнесенное слово, но наполненное паузами и эмоциями вызывает противоположный эффект. Кинул небрежно – Привет, старому знакомому и ух, многолетняя дружна под угрозой. Но то же слово произнесенное незнакомцем, с придыханием и нежностью, пробуждают взаимную приязнь. Да дальше. В разведку, в окопы! Вовремя добавленная доброжелательная интонация распахивает любые двери. Получается что? Господа! Не доброе слово кошке приятно, а искреннее мурлыканье!

Не верите? Проверьте же вечером. Крикни спящей кошке под ухо – Кис-кис, грозным голосом и котяра с испуга обмочится, а потом долго будет заикаться при утреннем мярганьи. Да хуже…, мурлыкать заикаясь. А погладь ласково, но в это время говори гадости – скотина тупая, тварь хитрая, сволочь волосатая, мышей не ловишь, жрешь, да спишь. Совершенно противоположный эффект. Замурлычит, спину выгнет дугой, хвост задерет трубой – ой, любимый хозяин, твоя навеки, мур-мур, дай рыбки и газетку смени на горшке…

Наивно думаете, кошка дура, не понимает жизни? Конечно дура, конечно не понимает. В словах человеческих ни бум-бум. На разнообразные интонации реагирует. А были в роли иностранца в чужой стране, или наоборот? Абориген, что-то бормочет по импортному, ни слова не понимаешь, начинаешь суматошно разглядываешь хитрую физиономию. Пытаешься понять, что зарубежная сволочь говорит. То ли действительно вежливо здоровается, то ли – Янки – go home!

Не начать ли следующую главу, новую жизнь? Уснем не страдая, проснемся с первыми лучами, с новыми проблемами? Рискнем, попробуем.

ГЛАВА 19.

– Что говорил? Влетели на винт.

– И резьба левая. Идеи есть?

– Перекурить, перетереть.

– Согласен. Черт возьми, последняя сигарета осталась. Угостишь?

– У меня тоже последняя. Извини начальник, придется курить свои.

Попытка нэ пипка, как говаривал усатый генерал, подписывая списки заключенных на расстрел. Сон не желал приходить, душа кипела, чувства бурлили, а некоторые товарищи, бессовестно дрыхли, упрямо повернувшись к маленькому коллективу, маняще-желанной попой. Как лягушей ловить, убивать да жарить, – Вася дорогой, а как проявить инициативу, отблагодарить лаской да нежностью, кукиш и фигу. Неправильно. Несправедливо. Нет в жизни счастья.

Неблагодарная коза. Да если б не лягушачья охота, мучилась голодная и холодная. Перевернулся на другой бок и выставил укоризненный взгляд в спину начальнице. Прожжем презреньем насквозь.

Никакой положительной реакции. Бесчувственная, деревянная чеплашка. Дура рыжая, ни стыда не совести. Нет. Вопли не к Светке относятся. К себе, себе дорогому, ленивому, глупому, наивному. Будь проклят тот день, тот час, когда узнал тебя. Когда в первый раз увидел. Господи зачем? Зачем? Неужели нельзя по другому? Развести по разным дорогам навсегда? Неужели дано в наказание? За что? Почему? Сам придумал, себя напрягая. Куда деться? Куда спрятаться? Видеть каждый день и быть далекими как миражи. Я слева, ты справа, между нами – бескрайняя выжженная пустыня. И нет пути сойтись, и нет возможности вместе. Ненавижу. Ненавижу тебя, ненавижу себя. Но видимо нравится. Нравится мучится, нравится страдать и уйти нет желания и возможности?

Чего не хватает? Действительно не хватает, но ни винтиков в голове, ни жесткости в сердце. Настойчивости, смелости, твердости. Придуриваться легко, шутки шутить, строить гримасы как клоун, оставаясь непонятым и непознанным. Каждый день видеть, страдать и в результате не менять сложившееся положение…

Придет и на нашу улицу праздник. Когда ни будь придет. Потом. Вдали забрезжит. Иначе зря. Иначе во имя чего жертвы? Во имя чего – мимо? Утешайся, утри сопли слабак, собери рассыпанное мужество и прими как данность. Нам не по пути, никогда вместе. Хоть разик, часик, мгновение. Морковка на веревочке перед носом, но северный олень не догонит лакомство. Слишком длинный кияк, слишком глуп олень. Ветвистый, наивный.

Зря поторопился. Не изменять традициям, а неустанно поддерживать. Если есть смысл начинать новый день с новой главы, то пусть так и будет. К чему привели бессмысленные переживания? Не выспался, злой, раздраженный. Полночи ворочаясь в бессоннице, страдал о бредовой ерунде, напрочь выкинув разум. Ночь действует отрицательно. Поддаюсь беспорядочным половым эмоциям. Жизнь не изменится, скачусь до банальных поллюций.

Холодно-то как… Свернулся в колобок, пытаясь удержать тепло, но плюнул и проснулся. Раньше птиц и петухов. Холодное солнце едва осветило горизонт, не торопясь вылезти из-за горизонта на дневную работу. Пора, матушка, пора, мир замерз и требует тепла.

Кряхтя сел и открыл глаза. С другой стороны костра сидела насупленная Светлана и сжавшись в комок, пыталась согреться.

– Доброе утро, дорогому руководству. – Попытался балагурить. Не сезон и не время. Шутка вышла натянутой, как струна. – Короче привет вам всем и нам им. Как дела с завтраком?

– Как вчера.

– Ясно, волка, ноги кормят. Готов идти куда угодно, лишь ближе к кухне и недалеко от мягкой кровати.

– Тушим костер и пошли. – Согласилась Светка, вставая на ноги.

Закидали и затоптали пламя, присыпали землей и быстрым шагом пошли по грязной дороге, пытаясь на ходу согреться.

– Люблю гулять по утрам. Хорошая зарядка для организма. Физкультура бодрит дух, и весело ведет по здоровому образу жизни.

– Глупости. – Скривилась начальница. – Самое лучшее для здоровья – хороший завтрак, полноценный обед и замечательный ужин.

– Согласен. Я всегда бываю согласным. Лишь бы не было войны. Скажите дорогая Светлана эээ… – Как же ее по отчеству? Не помню, или не знаю? Уточним. – Кстати, как у тебя отчество?

– Никак. Света и все. – Пожала плечами начальница, осторожно перешагивая грязь и пытаясь не испачкаться. Святая наивность, все одно к вечеру извозимся как свиньи и придется отмываться. Но если девушка хочет, пусть. Мы будем переть напролом. Танки грязи не боятся.

– Почему никак? Странно. У каждого уважающего себя челевяка должно быть отчество. Толку мало, но уважения прибавляет. Я например. Первым делом как из кастрюли вылез, имя придумал, потом отчество и лишь затем фамилию. А ваша, прошу прощения, как фамилия?

– Из племени дев-охотниц, забыл?

– Извини, не фамилия. Название племени. Кастрюлькин – народу ясно, человек родился в кастрюле. Иванов в Иванове.

– Кузнец в кузне, Арбузов в арбузе, а Вова Пупкин – в пупе? – Продолжила весело Светлана и радостно рассмеялась. Ну наконец-то, поднял девушке настроение. Как люблю, когда смеется начальство… Люблю? Люблю?!?! Не понял…

– Немного не так, но смысл понятен. Мы не аристократы с длинной родословной как у спаниеля-медалиста, но уважать родовые корни и предков, замечательная традиция и прекрасная манера.

– Я уважаю. Не переживай. За родное племя, головы не пожалею.

– Понятное дело. Как я за кастрюлю… Впрочем не важно. Имя, фамилия и отчество, полный набор для самоуважения. А у тебя?

– Наше славное имя названо в честь Света Полуденного.

– И кругом одни Светки.

– Мое полное имя кстати Светка-Рыжая. – Начальница грустно вздохнула вспоминая далекую, милую родину дев-охотниц. – Так в племени кличут, чтобы не перепутать с другими Светками.

– Кличут кошек и собак, а Имя и прочие ФИО – челевяческие имена. Ну что значит – Рыжая? Была бы не рыжая, а маленькая?

– А что особенного? У в племени есть дева и с таким именем.

– Логика ясна. Была бы горбатой, назвали б Светой-Горбатой? – Снисходительно улыбнулся и прижал руку к голой груди. – Прошу прощения за грубость. Но по логике так и получается.

– Ну, хорошо, что хочешь?

– Давай придумаем достойную фамилию и красивое отчество. Тебе уважительно и мне приятно. Ты руководитель? Но как высказать уважение и почтительность? Где возможности подлизаться подчиненному?

– Предлагай подхалим.

– Имя оставим без изменений. Достойно и со вкусом. Фамилию предлагаю – Охотникова, а отчество… Где появилась?

– В капусте. На грядке.

– Поздравляю. Вы – Светлана Капустовна Охотникова. Ну как нравится? Звучит?

– Светлана Капустовна. – Задумчиво повторила начальница, пробуя словосочетание на вкус. – Охотникова… Фамилия подойдет, а отчество тяжелое, длинное. Не нравится.

– Есть другой вариант. Назовем Ивановной. Как Марь Ивановну.

– Ты что? Так нельзя называть. – Испугалась Светлана. – Табу.

– Почему? Отчество как отчество. – Не понял испуга начальства. – В Ивановну вложен сакральный смысл?

– Марь Ивановна, не собственно имя, а звание, передающееся по рангу. Вождина племени. По статусу не положено.

– А Флора Гербарьевна – аналогично? Главная ведьма племени?

– Не ведьма, а знахарка. – Уточнила Светка, но согласилась. – Да, действительно так. Кто в племени становится шаманкой-знахаркой, принимает вместе со знаниями и имя-звание.

– Ну и фигня. – Разочарованно протянул и угодив в ногой в очередную лужу. – Хочешь занять пост – меняй имя? Кто вспомнит после смерти? Кто упомянет в героическом эпосе? Одно и тоже, что сказку про безымянного генерала рассказывать. – Жил был генерал…, или про Ивана-Дурака. Непонятно, личность под званием скрыта.

– А что плохого? – Не согласилась Света, продолжая осторожно обходить встречные лужи. – Меньше наследят во всемирной истории, меньше нагадят во имя личной славы. Сколько подвигов не соверши, в летописи едино напишут. Генерал – победил, его убили, но новый генерал возглавил войско. Марь Ивановна – вечно жива…

– Не, не бред. Без возможности оставить след в короткой жизни, судьба превращается в беспросветную тоску. Смысл прославится в веках пропадает. Ну представь на секунду, мы добыли для племени любовь…

– Еще нет. – Перебила реалистичная Светка.

– Условно, условно. Мысленно представь картину возвращения. С победой вернулись в племя охотниц, народ радуется, присвоят внеочередное звание, – Становишься заместителем Марь Ивановны. И что?

– Что?

– А ничего. – Развел горько руками. – Проходит несколько лет, твоя заслуженная слава и выдающийся подвиг растворяется в небытие.

– Почему? Подружки помнят.

– Да померли от старости подружки. Все ныне живущие померли. Что осталось в летописи? Одна Светка из племени Светок совершила бессмертный подвиг, рисковала практически жизнью, но добыла для племени любовь…

– Ну?

– Не врубаешься? Кто по вашей логике Светка? Да любая из племени Светок. Заслуженной славой пользуются кому не лень, и нет дела до тебя лично. Мавр сделал дело в тело и может помереть.

– А кто Мавр?

– Да негр из кина. – Отмахнулся нетерпеливо, пытаясь не сбиться с мысли. – Где справедливость? Нету. Меня помнить будут – Я Василий Инэнэнович Кастрюлькин, и никто другой. Ваши летописи вынуждены буду обессмертить мое, лично мое! Очень героическое имя. Ну как?

– Да, действительно. – Светлана задумчиво покачала головой. – Несправедливость какая-то получается…

– Ну? Теперь понимаешь, какое важное место в жизни каждого челевяка занимает имя-отчество, фамилия?

– Понимаю, – Светка потупила глаза в дорогу, но честно призналась, – но отчество Капустовна не нравится…

– Дело поправимое. Пустяки. Мне ли гениальному креатору-литератору и по совместительству – какавтору, не придумать замену? Кстати, предлагаю взять в отчество мое имя. Светлана Васильевна. Звучит?

– Неплохо. – Согласилась начальница, но засомневалась. – Но на каком основании возьму в отчество твое имя? Ты же не родитель.

– Я лучше, замечательнее. – Постучал по костлявой груди. – Буду твой крестный отец. Глава мафии.

– Какой мафии?

– Кастрюлькиных. – Уточнил деве родовую фамилию. Перевел для непонятливого руководства. – Мафия, на древнем языке латинян – семья. Аналогично слову племя, банда. Знатные бандиты были, полмира под крышей держали. Братву крышевали конкретно. Дисциплина – во! Самостоятельный шаг влево, шаг вправо – рассматривался как акт непослушания, сразу башку под корень – бжик, только ноги дергаются. Недовольных на крест, вольнодумцев в гладиаторский цирк, на арену к тиграм.

– И какое отношение имеют твои бандиты к нам?

– Никакого. – Грустно вздохнул. – Моя кишка – тонка. Кастрюлькины – непротивленцы-гуманисты. Умеем языком трепаться, да своеобразно мыслить ни о чем. Сила воли в зачаточном состоянии. Твердость духа на нуле.

– Тряпка. – Согласилась Светка. – Не боец.

– Жаль, могли породнится. – Шмыгнул носом от расстроенных чувств и промокших ног. – Было бы приятно. Если откровенно и серьезно, то крестный отец не только у мафии существовал. Крестный отец высокое, почетное дело. Крестники как близкие родственники, несут ответственность перед подопечными до конца жизни. Высокая духовная связь. Значит отказываешься?

– Почему отказываюсь? – Светка перепрыгнула очередную лужу. – О фамилии подумаю, а отчество возьму. Красивое. Светлана Васильевна. Звучит.

– Ты серьезно? – Не поверил начальнице. – Не шутишь?

– Серьезно, серьезно. – Улыбнулась Светлана наблюдая за ошарашенной физиономией. – Ты же знаешь, я всегда говорю правду. Если не вру…

– Ура! Теперь не распоследний дурак – бобыль, а ответственный гражданин, семьянин. – Заорал в полное горло в необъяснимой радости, запрыгав вокруг дорогой начальницы. – Прощай Светка-Рыжая! Да здравствует Светлана Васильевна! Может и фамилию возьмешь?

– Обнаглел, ни в какие ворота не лезет. – Отказалась Светлана, но улыбнулась и добавила. – Хорошо, обещаю подумать.

– Подумай, подумай. Принимай правильное решение. – Торопливо согласился и стал громогласно нахваливать родословную кличку. – Очень замечательная фамилия. Редкая. Будешь ни какая ни будь – Петрова-Водкина, Татьяна Толстая, или Дуня Смирнова, а Светлана Кастрюлькина. А чем фамилия замечательна помимо уменьшительно-ласкательного значения и звучания? Многим. За внешней простотой скрывается глубокий внутренний смысл. Не в простой кастрюли варились, из тефлоновой произошли. Слово Кастрюль – иностранное, имеет французские корни. Тефлон из той же оперы. Французский шарм, галантность, юмор, мода и духи – известны далеко за пределами страны Французии. Чувствуешь глубокий двойной смысл? Внутреннее, насыщенное содержание? Процитирую на память – за тонкими железными стенками, кипят бурные страсти. Ассоциации в голову не приходят? Мне тоже, но красиво. Еще фамилия – Кастрюлькин замечательна тем, что никогда не прославлена в веках. Достоевский – прославлена Горьких, Сладких, – только позорится перед потомками. Сорресс широко известен, но козел, биржевой спекулянт. Ротшильдом? Пуговиц не хватит. Ивановых, Ерофеевых – полным-полно по свету, не сразу и вспомнишь, кто, где и чем прославился.

Мелькнуть оригинальностью, примазаться к чужому авторитету – стать Берлянд? Но первое место на пьедестале заслуженного почета и славы занято достойным представителем, достойной фамилии, а бронзовым призером, не имеет смысла, извини. Да и к легкой атлетике отношения не имеем.

Киркоровой? – глупо, Пугачева – много. Вполне вероятно – Кастрюлькины уже вошли в мировую историю, но спрятались под псевдонимами. Стесняются. Что лишний раз говорит о природной скромности и внутреннем благородстве родственников. Как запасной вариант взять двойную фамилию. Предложить миру новый вариант. Будем Тефлон-Кастрюлькины? Красиво? А как звучит. При случае намекнем на дворянские корни. Чем известен Сидоров? Неужели Задунайский, кроме кривой усмешки, что-то навевает? Складываем две прозаические вместе фамилии и получаем громкий титул – Сидоров-Задунайский. Все мамины, и много сибиряков. Но Мамин-Сибиряк один на страну. И никто не скривит презрительно нос, услышав откуда вышли родом. Завистливо вздохнет – ну блин, везет же людям, а я как дурак, простой Морган. Не целый Макар, а Полмакартни…

– Не гони лошадей, подумаю. – Перебила высокохудожественный полет мысли практичная Светка.

– Кстати о потерянном Кузе. Нашем дорогом Картуазе. Фамилия общая – Кастрюлькин, не говорил?

– Нет.

– Говорю. – Вдохновение понесло галопом по Европам. – Когда о усыновил и спас от неминуемой смерти на острых скалах…

Пока вдохновенно загружал начальника очередными байками и прибаутками, пейзаж вокруг дороги постепенно менялся.

Кстати о природе давно не рассуждал. Сознаю и сожалею, немного внимания уделяю миру вокруг дороги. Не то что б бесчувственный чурбан, обделенный чувством прекрасного, но есть, есть небольшие недоработки в плане эстетического воспитания. При рождении-варении, недостаточно много вложили в организм поэтических и высокохудожественных добавок. Сказать, что сильно страдаю и мучаюсь? – покривить душой. То ли природа скудна, то ли умишко с душонкой. Не тянет на голодный желудок любоваться красотами окружающего мира, на сытый бессовестно засыпаю. Соберем волю в кулак и пока вешаем Светке Васильевне автобиографическую лапшу, попытаемся делать два дела одновременно. Говорим и любуемся, любуемся и болтаем. Не цезари, но попытаемся. Итак.

Начнем сверху. С крыши, с неба. Ах, какое бездонное небо над кудрявой головой. Затянутое серыми тучами и вот-вот пойдет дождь. Будет дождь, промокнем, до последней нитки халстуха, замерзнем, простынем и заболеем. Получим осложнение, затянем болезнь до крайности, упадем в горячке на землю и через некоторое время – кердык. Прощай Вася, провожаем в последний путь. Ты прожил короткую, но яркую жисть и если б не тяжелые обстоятельства мог бы прославить достойное имя в веках. Спи спокойно дорогой друг, продолжим путь и доведем дело до конца…

– Вася, что замолчал? – Светкин голос вернул в реальность. Фу, еще жив, но как реально представил…

– Задумался о высоком. На чем остановился?

– Объяснял глубокий смысл отчества. ИНН, не только индивидуальный номер налогоплательщика…

– Ах, да. Спасибо. ИНН имеет и совершенно другие, не менее приятные смысловые нагрузки…

Язык включился и на полуавтомате стал брехать дальше, а я мысленно переплевался, зарекшись рассуждать о небесах. Дождемся хорошей погоды, когда тучи рассеются и солнышко прогреет землю. Душевно любоваться на закат, когда желтый круг медленно опускается за горизонт. Тащится от рассвета – не наша стихия. Пусть любители утверждают, что восход солнца олицетворяет рождение нового дня, новой жизни. Пусть приводят в пример мудрые поговорки, разных народов – Кто рано встает, тому бог подает. Не верю. Сегодня утром никто не подал. Моно проспала, а Хера – помогает только верным хречкам Премся по дороге голодными. Утром безмозглым птичкам весело – оцепенелых от холода мух, да комаров ловить. Короче, сегодня любоваться небесами глубокого смысла не вижу. Будем любоваться окружающим пейзажем вокруг дороги.

Какие замечательные, зеленые деревья, какие пыльные кусты, травушка-муравушка, репейники да бурьян. Резные листочки, мелкие почки, но ни овощей, ни фруктов, ни плодов, ни ягод. Бедная флора, немногочисленная фауна. Нет, нет, отвлечемся от желудка и еды. Ищем прекрасное в малом. Маленькое в приятном. Наблюдения юного натуралиста. Деревья имеют разную форму и крону. Двух похожих не найдешь, только по цвету коры и форме листьев можно предположить, что некоторые деревья одного вида и рода. Не съедобного. Тьфу, ты. Сбился с высокой мысли. Почему некоторые деревья высокие, а другие низкие? Чтобы создавать трудности пешеходам и путникам. Чтобы посторонние челевяки не ползали по густой чаще, не топтали некошеную траву, и перлись по склизкой грязи.

Опять понесло в чужую степь. Что же хорошего в лесу? Честно отвечаем – дрова и возможность спрятаться от дождя, жары, разбойников и любопытных глаз. В густом лесу лишь партизанить по вражеским тылам, охотится на крупнорогатого и себе подобного зверя. Жить в лесу невозможно. Летом сожрет мошкара, зимой голод. Сколько страшных историй, в кошмарных подробностях, рассказывает бывалый народ. Как начинается разговор про лес, так кто-то непременно потерялся, заблудился и погиб. Помимо ненормальных, диких животных, в лесу полным-полно полоумных кикимор, косоглазых леших, шальных Йетти, пьяных грибников, и бдительных, сумасбродных лесников-лесовиков, требующих от путников лицензию на отстрел дичи. Не переживайте, горе-охотники, беда поправима, пару пузырей водки и стреляй всех подряд.

Лес – наше богатство, но не полностью съедобное. Фанерой, дровами и корой веток, сыт не будешь. Встречаются любители-экстремалы, да отморозки-профессионалы, уверяющие что выживут где угодно. Выжить три, четыре дня – да, но жить постоянно – нет. Увольте, не дятел, жучками питаться, и не представитель семьи Лыковых…

Да что сегодня со мной? Ищу красоту в окружающем мире, но нахожу только кулинарные виды. Не буду озираться по сторонам, потуплю глаза, обращу взор к земле-матушке. Вот где жизненная правда, притягательная сила и страшная красота.

– Но иногда не осознаем, глубинных, внутренних связей и прозаически считаем, что внутреннее имя совпадает и озвученным. Далеко не так.

– Почему? Я себя, всегда Светой осознаю. И мысленно и вслух.

– Могу принять соболезнование…

Непринужденная болтовня идет по плану, а мы пытаемся найти нечто прекрасное на грязной дороге и среди мутных луж. Да… картинка. Полное разочарование, никакого волнения в душе. Рога в землю, взгляд как у осторожного сапера на минном поле. В душе просыпается жажда к наживе. Вдруг что-то найду? Кто-то потерял, а я найду. Что с возу упало, то пропало. Из земли вышли, в нее и вернемся. Еще хуже. Не зря ад находится под землей. Все скрывает в горячей глубине. Куда спрятать труп? Под землю. Куда затырить клад? Туда же. Пять шагов от кривой сосны, четыре на западную, вечернюю звезду, на полрумба леве и капайте Шура, пилите, внутри золото. Не колбаса с салом, не тушенка со сгущенкой, банальный желтый металл. Да, не ржавеет, долго сохраняется, ну и что? Зачем голодному сокровища мира, если помирает без куска хлеба? Ни купить, не пропить.

Единственное на что нравится в последнее время, любоваться, на дорогую начальницу, и то иногда, на трезвую голову и полный желудок. Глупый сарказм, но чем меньше на Светлане одежды, тем приятнее пейзаж, тем волнительнее наблюдать, смотреть и сравнивать. Какие натюрморты, сцены, акварели. Что в фас, что в профиль.

Господа! Готов изменить первоначальное мнение о девах. Признаю частично ошибки. Да, Волосатое, лохматое, кудлатое – но аккуратная челка, чистые, крашенные волосы. На голове не воронье гнездо – не упала с сеновала, тормозила головой. Прическа. Прекрасное зрелище на первый и последующие взгляды. Ярко-красные, немного припухшие губы небольшого рта, как бутон розы, фиолетовые тени под огромными глазами, на бледно-розовом личике прелестной физиономии. Но прекраснее всего тонкие пальчики на руках. Как и рот, они переливались на солнце веселыми бликами.

Несколько новых, вовремя вставленных слов и смысл меняется на противоположный. Казнить нельзя, помиловать. Пусть будут всегда. Да. Теперь готов и могу, почти как поэт, превозносить девичью красоту. Еще б немного взаимности, понимания и любви. Срочно, срочно разыскиваем проклятую любовь и участвуем где прикажут.

Все должно быть в свое время и происходить в нужном месте. Гадкие радости в юности, потенция в молодости, маразм к старости. Иначе, теряется связь и смысл. Маразм при потенции, вначале вдохновляет молодую жену, но потом утомляет и раздражает. Да сколько можно приставать? Дай немного вздремнуть старый козел! Хотя я бы не возражал иногда…, да при…

Выдохся словами и мыслями. Устал. Светка не возражала, чтобы заткнул фонтан красноречия, устало передвигая ноги и не разбирая дороги. Пешеходы утомились. Творец Кастрюлькина пошел на обед. Гад.

Обед из чашки кофе и сигареты, считаете полноценной едой? Издеваетесь? Будем страдать вместе. Уж устрою, – мало не покажется. Из-за угла раздался демонический, смех, леденящий кровь. Ха-ха-ха.

Испугались горе-путешественники? Шутка, шутка, Щелбан за испуг.

Шутка вышла действительно глупая и дурацкая. Накаркал называется. Не из-за угла, но из придорожных кустов, выскочило несколько вооруженных, высоких дев. Наряд на здоровенных девушках яркий, но намерения более чем воинственные. Бежать, срочно бежать, но сзади по дороге зашуршали кусты и несколько раскрашенных, крупных дев перекрыли путь к стремительному отступлению. Попали в западню. Капкан. В клещи, к клещам.

– Кошелек или жизнь, оборванки. – Томно произнесла одна из красавиц, поправив прядь волос на лбу. Вожак стаи бандитов? Влетели.

– Здравствуйте девушки. Очень рады вас видеть. Мы пришли с миром и пустыми руками. – Приветливо улыбнулся, выставляя вперед пустые ладони.

– Зубы, дурочка не заговаривай. – Перебила вожачка, смахнув в другую сторону крашеную прядь волос. – Бабки гоните, или с жизнью распрощаетесь.

– Откуда деньги, дороги разбойницы? – Начальница, тоскливо вздохнула, но судя по бегающим глазам, мучительно придумывала путь к отступлению. – При нашем бедственном состоянии…

– Видим, не слепые. – Главная разбойница, махнула рукой. – Лили, Мими, обшарьте грязнуль. Только осторожно, не испачкайтесь.

– Мы чистые. Вчера мылись. – Защитил чистоплотность, глядя, как от толпы разбойниц отделилась воинственная парочка дев, атлетического сложения, с явно не мирными намерениями. – Где голых обыскивать будите?

– Ой, а то хитрых, не знаем. – Махнула кокетливо копьем начальница. – Ради нескольких монет на любые подлости идете, лишь бы не делится с честными разбойницами. В первую очередь говорливую внимательнее обыщите, по морде вижу, выгораживается.

– Вы напрасно с недоверием относитесь к искренним словам…

– Руки вверх поднимите. – Приказали подошедшие разбойницы.

– Попрошу не щекотать и не лапаться. – Обменялись со Светкой быстрыми взглядами. Кошелек и жизнь повисли на волоске. За что страдали? За что мучались? Влопались по уши. Что делать? Думай Вася, соображай Светлана…

– Была нужда. – Дружно фыркнули разбойницы, поднимая наизготовку копья. – Эй, кудрявая, тряпку с живота снимай, рыжая – платье…

– Сами попросили. – Грозно пообещал разбойницам, принимая удар на себя. – Глядите, как бы боком не вышло, связываться…

– Ну во-още… в двух шагах от могилы, а туда же угрожает. – Главная разбойница всплеснула руками. – Ое-ей, какие страшные, грозные… Быстро тряпку скидывай! Не понятливая? Мими дай дурочке по ребрам древком копья, не поймет добавь дубиной по глупой тыкве!

– Понял, понял. Раздеваюсь. – Торопливо развязал халстух на животе и обнажился. Нате, дуры, любуйтесь. Будем надеятся что в банде нет шаманок-знахарок, иначе опять придется участвовать в глупостях… Нелегка мущинская доля, ох не легка. Покажи, да покажи.

– Ух, ты, хвостатый парнишка. – Необъяснимо оживилась начальница разбойниц, широко раскрыв глаза и накрашенный рот, Остальные разбойницы радостно заулюлюкали, бряцая оружием. Главная взмахнула рукой пресекая веселье и загадочно уточнила. – Би, или Натурал?

– Самый натуральный мущинка-прынц. – Подтвердил, не понимая необычного оживления среди разбойниц.

– Ну, повезло так повезло. – Расплылась в широкой улыбке разбойница. – Девчонки хватайте парнишу, под белы ручки и тащим в плен.

– Другую тетку проверять будем? Вдруг тоже – он? – Жарко облизываясь, спросила Мими, внимательно оглядывая Светку. – Представляете невероятное – дубль-дубль и рыба? Полный Писец!

– Ты Рыжая – парниша? – Не дожидаясь ответа, нетерпеливо приказала замершим на месте разбойницам. – Проверьте, на всякий случай, уточните пол.

– Натуральная дева. – Поспешил защитить начальницу и спрятанный, кошелек с денежками. – Проверять бесполезно. Лично видел.

– Тогда Рыжую повесить без разговоров. Нам конкурентки не нужны. – Не отрывая заинтересованного взгляда от моего рудимента, приказала главная разбойница. – Некогда антимонии разводить. Сматываемся.

– Подождите, не согласен. Без начальницы, никуда не пойду!

– Куда денешься? На руках утащим.

– К чему сложности девчонки? – Я отчаянно искал повод спасти жизнь дорогой Светланы Васильевны. – Мы в паре работаем и живем.

– Не поняла. В каком смысле живете? – Разбойница заинтересовалась, будем развивать нащупанное направление.

– Что непонятного? Кровная сестра. Так-то местами дева, но на самом деле брат. Кровный. Связаны общей судьбой. Кому из нас плохо становится, другой страдает. А если жизни лишите? Все, прервется духовная связь и за братскую компанию, погибну на месте. Не верите? Да? Вы попробуйте, попробуйте.

– Неужели крепкая связь? – Засомневалась начальница, но чтобы проверить подозрения приказала подручной. – Мими, ну-ка врежь рыжей по печени. Только не смертельно, понаблюдаем за экспериментом…

Не размахиваясь, здоровенная Мими врезала древком копья по ребрам начальнице. Светлана охнула и повалилась на землю. Не раздумывая и секунды заорал как прирезанный поросенок, и повалился рядом. Главное не переиграть роль нечаянной жертвы и стонать убедительно. Не Станиславские, прокатит. Когда судьба провисает на тонких нитках паутины, поневоле станешь великим трагиком. – Уя! Уя! Умираю! Тащите рыбной ухи и овсяной каши, брат есть хочет.

Разбойницы недоуменно переглянулись, затасканный провинциальными трагиками, театральный прием, произвел впечатление на неопытных зрителей, но главная разбойница равнодушно махнула рукой.

– Ладно, черт с Рыжей. Берем с собой, в стойбище выясним. Приведите в чувство и пошли, пока лишние свидетели на дороге не появились…

– Эээ, девушки. – Мгновенно пришел в чувство. – Одеться-то можно? На улице не май месяц, и похотливые взгляды в краску вгоняют.

– Мими, дай тряпку, накинуть на бедра. – Не оборачиваясь, приказала Разбойница. – Не дай бог, парниша действительно что ни будь отморозит, или повредит. За что страдали-разбойничали?

Громила Мими отдала свою накидку, Лили подняла Светку на ноги за воротник и под бдительным конвоем, мы побрели в лес.