Текст книги "Распад мировой долларовой системы:ближайшие перспективы."

Автор книги: Ю. Маслюков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

2.3. Маркетинговые технологии новой экономики

В то же время основные потребности конкретных людей продолжает удовлетворять именно старая экономика. В реальных жизненных условиях трудно объяснить человеку, зачем его компьютеру каждые три месяца увеличивать производительность (отметим, что в США до сих пор работает большое количество принадлежащих частным лицам компьютеров с давно устаревшими процессорами 486-й модели). Как следствие, новая экономика была вынуждена искать для себя иные приложения, которые бы оправдывали ее существование.

Поэтому она стала изобретать именно для отдельных людей все новые и новые услуги, для которых эта производительность необходима (новые версии компьютерных игр, технологии передачи оцифрованных изображений и музыкальных произведений и т. д.). Средства массовой информации непрерывно вдалбливают в головы своих читателей, что ни один современный человек без этих технологий обойтись не может (в отличие от новой машины, большого дома или просторной квартиры), но пока их использует все-таки меньшинство населения. Более того, и значительная часть тех, кто их использует, может отказаться от этого без большого ущерба для себя. Однако модели развития «новой» экономики предполагают, что ее услуги должны стать всеобщими уже в ближайшее время. Это предположение играет важную роль при определении будущих потенциальных доходов новой экономики. Дело в том, что одной из ее главных составляющих являются маркетинговые технологии на основе Интернета, которые в случае их внедрения реально обеспечивают колоссальный рост доходов. При этом одно из важных свойств этих Интернет-технологий состоит в том, что их внедрение требует очень больших предварительных инвестиций, а окупаемость достигается только при очень больших масштабах развития проектов. При этом рост прибыли зависит от количества продаж экспоненциально, то есть после достижения масштабов окупаемости даже небольшой рост продаж приводит к колоссальному ее увеличению. Кроме того, при нынешнем уровне развития Интернета масштабы, обеспечивающие окупаемость проекта, автоматически приводят к существенному влиянию монополистических эффектов на его развитие – настолько сильному, что непонятно, а могут ли вообще в ближайшем будущем существовать окупаемые интернет-проекты в нормальной конкурентной среде. Иными словами, на начальной стадии любого проекта «новой» экономики абсолютно необходимы колоссальные издержки на построение сети продаж, которые со временем и должны дать прибыль. Избежать этих затрат невозможно, а значит, из сотен и тысяч нынешних продавцов на рынках информационных технологий в ходе конкуренции выживут единицы. Остальные должны умереть, а вложившие в них средства инвесторы – потерять значительную часть своих денег. Шансы выжить имеет только тот, кто сумеет потратить на развитие больше всех. Необходимо также отметить, что реализация маркетинговых технологий на базе Интернета ведет к уничтожению большого сектора в сфере потребительских услуг. Это ведет к существенному перераспределению финансовых потоков, в частности, к их значительной концентрации. В классической промышленной экономике рост числа продаж тоже ведет к росту прибыли за счет снижения издержек даже без учета монополистических эффектов. Однако величина такого роста и отдаленно не может сравниться с параметрами новой экономики. Небольшое отступление. Как уже отмечалось, затраты на производство одного автомобиля в серии из 1000 штук обычно меньше, чем в серии из 100, однако это отличие незначительно и выражается в нескольких процентах. В новой экономике ситуация другая, поскольку компьютерная программа, как бы дорого ни стоила ее разработка, после своего завершения может копироваться в любом количестве экземпляров практически бесплатно. В этом смысле аналог современных маркетинговых технологий в конце XIX века можно было бы описать так. Конан-Дойль пишет первую часть «Собаки Баскервиллей» и распространяет ее практически бесплатно среди всех жителей Великобритании. После этого все газеты начинают согласованную кампанию по обработке общественного мнения в том направлении, что англичанин не может считаться прогрессивным и образованным, если он не прочитал упомянутое произведение до конца. Одновременно объявляется масса конкурсов (с крупными денежными призами) на то, кто первым сообщит в издательство имя убийцы, породу собаки и т. д. После чего начинается платная подписка на вторую часть и лишь затем ее продажа, причем на каждом экземпляре стоит подписной номер без права передачи другому лицу под угрозой судебного преследования (а для выигрыша в конкурсах необходимо сообщить номер личной подписки). Представить себе такую ситуацию невозможно, так что моралисты, пишущие об упадке нравов, имеют некоторые основания для своих рассуждений.

Приведенные выше рассуждения были написаны весной 2000.г. Дальнейшее развитие событий (вкратце описанное ниже) практически полностью подтвердило это описание. Одним из главных факторов усиления кризиса осенью-зимой 2000 г., да и в дальнейшем, стал все более усиливающийся отказ потребителей от покупок товаров и услуг, производимых "новой" экономикой.

Как следствие, начиная с этого момента резко уменьшились продажи, стали падать курсы акций соответствующих компаний (только за ноябрь 2000 года падение индекса NASDAQ составило 23 %). При этом сократились продажи и компаний обычной, «старой» экономики, которые сильно завязаны на новые сектора. В частности, за счет уменьшения прибылей сократились доходы самой высокооплачиваемой части «среднего класса», что повлекло за собой общее падение продаж в США на 4 % только в ноябре 2000 года.

2.4. Вывод

Главным феноменом современной мировой экономики является глубокая и все более растущая диспропорция между новыми информационными и традиционными секторами экономики. Такие разрывы появлялись и раньше, когда новые технологии занимали полностью пустующую нишу чисто экстенсивными методами (например, в прошлом веке так развивалась телеграфная и телефонная связь). Однако даже на переходе от экстенсивного пути к интенсивному, то есть в момент резкого уменьшения нормы прибыли, общий объем новых отраслей был настолько меньше объемов экономики в целом, что завышенная норма прибыли не оказывала влияния на общеэкономическую конъюнктуру. Сейчас ситуация другая: капитализация новой экономики настолько велика, что она не просто «оказывает влияние» на общеэкономическую конъюнктуру, напротив, это влияние становится доминирующим.

Именно в этом, по нашему мнению, лежит основная ошибка А.Гринспена в его действия по предотвращению кризиса. Дело в том, что уменьшение учетной ставки, вместо того, чтобы привести к увеличению кредитования производственной экономики и, тем самым, к росту ее капитализации и восстановлению фондового рынка, на самом деле ведет к сохранению разрыва доходности между «новой» и «старой» экономикой и, тем самым, к еще большему вымыванию средств из производственного сектора. Более подробный анализ поведения ФПС США будет дан ниже, но уже здесь можно сказать, само по себе наличие двух сравнимых по масштабу секторов с принципиально различными нормами доходности приводит к тому, что начинают искажаться фундаментальные экономические законы.

3. ПРИЧИНЫ КРИЗИСА МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ

3.1. Диспропорции как причина кризиса

В связи с тем, что текущая стоимость услуг «новой» экономики существенно ограничена (поскольку цены на товары «старой» экономики определяются балансом спроса и предложения), невозможно ее существенно изменить за счет накрутки стоимости посреднических услуг, будь они хоть самыми передовыми. Исключение – продукция реальных монополистов. Поэтому почти все компании «новой» экономики оцениваются исходя из будущей прибыли. Как следствие, «новая» экономика стала развиваться по иной, отличной от «старой», промышленной экономики, модели, получившей название инвестиционной. Суть ее состоит в том, что первоначальные расходы осуществляются за счет инвесторов, которые ожидают получить свою часть будущих колоссальных прибылей. Стоимость компаний «новой» экономики на фондовом рынке при этом определяется не из баланса текущих доходов и расходов, а с учетом будущей и во многом виртуальной прибыли. Такая модель определения их стоимости выбрана и поддерживается на основании всеобщего консенсуса. Это связано с тем, что поскольку сети продаж компаний, в общем, развиваются, а будущая прибыль зависит от них экспоненциально, то все инвесторы (теоретически) могут фиксировать сверхприбыль. В то же время подобная ситуация не самым лучшим образом отражается на устойчивости фондового рынка, поскольку несет в себе характерные черты финансовой пирамиды, устойчивость которой во многом зависит от чисто психологических причин. Это еще более усугубляется желанием «традиционных» компаний получить свой кусок пирога, что заставляет их часть своих ресурсов тратить на создание подразделений, имеющих чисто информационную специфику, связанную с Интернетом. При этом реальных товаров для населения от «новой» экономики практически не прибавилось. Более того, как уже отмечалось выше, значительная часть тех услуг, которые реально оказывает для конечных потребителей «новая» экономика, во многом лишь заменяет уже давно существовавшую часть сектора потребительских услуг. Это привело к двум интересным эффектам. Первый из них – основным покупателем услуг новой экономики стала она сама. Начал расти колоссальный «мыльный пузырь» виртуальной экономики, объем которого существенно превышал объем той «пуповины», которая связывала ее с экономикой «старой», реальной. Поскольку, как уже говорилось выше, в реальное производство продуктов массового потребления «новая» экономика вторгается с трудом, она была вынуждена находить новые сферы применения, которые «привязали» бы ее к реальной жизни. По этой причине вторым эффектом стало то, что до начала получения стабильных прибылей, основным товаром «новой» экономики стала продажа новых механизмов продажи продукции экономики «старой». Как следствие, основные инвестиции в новую экономику даются под новые маркетинговые технологии на базе Интернета, что еще более усилило эффект влияния этих маркетинговых технологий на общую картину развития «новой» экономики.

3.2. «Новая» экономика и финансы

Спецификой экономического развития США с начала ХХ века было постоянное доминирование фондового рынка, который был фактически основным регулятором экономического развития. В результате торгуемые на фондовом рынке ценные бумаги стали основой активов практически всех финансовых институтов страны. В процессе роста рынка банки и другие финансовые институты выпускали вторичные, третичные и следующих степеней ценные бумаги, которые не только создавали мультипликационный эффект, но и требовали для обслуживания своего оборота дополнительные объемы наличных денег. В свою очередь, излишки денежных средств стимулировали рост фондового рынка, который, пропуская их через себя, создавал фиктивные активы, уменьшающие инфляционное давление на рынок. Поэтому единственной областью, где продукция «новой» экономики нашла реальных потребителей, стал финансовый сектор. Мощный симбиоз финансовых и информационных технологий вывел ситуацию на новый уровень и потребовал закрепления получаемых доходов в «материальной» сфере. Как следствие этого, с учетом описанного выше механизма мультипликации, во многом виртуальные потоки «новой» экономики после капитализации на фондовом рынке создали колоссального объема актив, который стал финансовой базой и гарантией тех инвестиций, которые были необходимы для ее дальнейшего развития. В случае незначительных сложностей экономики этот механизм позволял их сгладить, в случае серьезных проблем – кризис можно было отсрочить, однако ценой его существенного углубления. Колоссальный рост капитализации предприятий «новой» экономики привел к тому, что некоторые из них стали превышать по своей виртуальной стоимости таких гигантов «старой», как «General Motors». При этом реальной прибыли они не приносят, эта стоимость вычислена, построена на потенциальных маркетинговых расчетах, которые предполагают устойчивый рост на протяжении десятилетий. Для обоснования этого предположения было даже профинансировано создание нового «направления» в экономике, доказывающего, что развитые страны вышли на бескризисный путь развития. Однако, поскольку исходная база этих активов достаточно сомнительна, любое существенное замедление темпов роста фондового рынка может привести к началу крупномасштабного кризиса.

3.3. Моделирование

Известный российский физик-теоретик Д.С.Чернавский, в последние годы активно занимающийся разработкой новых моделей экономики, изучал недавно со своими коллегами модель, описывающую возможное существование рядом с обычной экономикой, растущей со скоростью 4–8 % в год, отдельных секторов, которые развиваются со скоростью на порядок больше. Эти модели показали, что на первом этапе, когда объем этих новых секторов еще не сопоставим с объемом всей системы в целом, они стабильно развиваются. Затем они начинают существенно влиять на основную систему, в частности, «переключая на себя» значительные ресурсные потоки. При этом возникает ощущение, что увеличивается рост и основной системы, хотя на самом деле это не так, поскольку дополнительный рост старых секторов полностью завязан на новые, и в этом смысле они являются «паразитическими». В тот момент, когда новые сектора становятся сравнимыми по объему со старыми (15–40 % от их объема), рост новых секторов резко замедляется, из экспоненциального он становится линейным. В этот момент также резко замедляется рост секторов старых, которые уже не могут самостоятельно развиваться в отсутствие внешнего «мультипликатора». Последние события в США показывают, что, по всей видимости, американская экономика подошла к этой опасной черте.

3.4. Цикличность и распад СССР

Если посмотреть на параметры экономического развития США с начала XIX века, то можно увидеть, что они четко укладывались в периодическую кривую (с периодом 10–20 лет): рост-перегрев-кризис-депрессия-рост. При этом рост всегда сопровождался небольшой инфляцией, которая увеличивалась в фазе перегрева, а депрессия вызывала незначительную дефляцию. Эта кривая имеет место во всех странах, но в экономике США она была наиболее выражена в связи с влиянием фондового рынка, описанным в предыдущем пункте работы. Еще одним фактором являлась слабость в США компенсаторных государственных механизмов. На протяжении более 100 лет американская внешняя политика, в частности, внешнеэкономическая, определялась так называемой «доктриной Монро». Суть ее состояла в изоляционизме: США стремились к полному доминированию на американском континенте и отказывались от проведения активной внешней политики за его пределами. Эта доктрина, которая влекла за собой незначительные государственные расходы (в частности, на оборону), позволяла все ресурсы направлять на внутреннее развитие, за счет чего привела США в конце XIX-начале XX веков к невиданному процветанию, но и поставила ряд серьезных вопросов. Главным из них стала проблема периодических кризисов, сотрясающих экономику. Во всех странах мира периоды устойчивого развития сменялись периодами рецессии, однако в США на границе веков эти периодические спады стали угрожающе сильны. Предпоследний кризис (начала ХХ века) был очень сильным, последний (1929 года) уже катастрофическим. Америка не смогла за 10 лет самостоятельно из него выйти, для этого понадобилась Вторая мировая война. Однако итогом этого кризиса стал приход к власти в США, быть может, самого выдающегося президента за всю их историю (и уж точно за ХХ век) – Франклина Делано Рузвельта. Именно ему и его команде принадлежит идея, реализация которой позволила компенсировать недостатки национальной американской экономической модели и даже превратить их в существенное достоинство. Идея эта состояла в том, что необходимо было сделать доллар мировой валютой, за счет чего переносить внутренние американские кризисы «наружу», а также снимать их совсем за счет дальнейшей долларовой экспансии. Специфика фондового рынка, который в условиях роста резко мультиплицирует величину финансовых активов, позволяла создавать необходимый для проведения активной внешней политики ресурс. Однако реализация этой идеи Рузвельта требовала отказа от вековой традиции и преодоление сопротивления всего американского истеблишмента. На эту работу у Рузвельта ушли годы, но завершится она смогла только в 1941 году, после Пирл-Харбора. Исходя из вышесказанного, известная гипотеза о том, что Рузвельт знал о предстоящем нападении японской авиации, но не стал предпринимать никаких мер, представляется вполне правомерной. Тем не менее не исключено, что у него могло бы и не хватить сил на такое революционное изменение позиции всего американского общества, если бы не одно обстоятельство. С начала века в Соединенные Штаты Америки все сильнее стала проникать (в частности, путем миграции ее носителей) европейская по происхождению концепция об управлении мировой экономикой и миром в целом путем создания и реализации специфических финансовых технологий. Носители этой концепции не только контролировали значительные финансовые ресурсы. Они начали играть все большую и большую роль в определении внутренней и внешней американской политики, и их помощь стала для администрации Рузвельта неоценимой. Более того, поскольку на тот период, как впрочем и сейчас, в США были всего две основные партии, Республиканская и Демократическая, то новая и старая концепции неминуемо должны были между ними разделиться. Новую концепцию приняла Демократическая партия, что позволило ей оставаться у власти с 1933 по 1952 год, а самому Рузвельту обеспечить четыре президентских срока подряд – уникальный случай в истории США. Разумеется, цикличность экономики осталась и при новой концепции, однако наиболее разрушительные механизмы периодических кризисов начала ХХ века прекратили свое действие. И только в начале 90-х годов, после крушения мировой социалистической системы и захвата США и их союзниками тех рынков, которые раньше контролировал СССР, экстенсивная экспансия доллара закончилась. Основной механизм, обеспечивающий стабильное развитие экономики США, исчерпал себя. Мировая и, прежде всего, американская экономика должна была бы вступить в фазу перегрева – первую почти за 70 лет. Но одновременно появилась «новая» экономика, которая оттянула на себя избыток финансовых ресурсов. По нашему мнению, именно избыток финансовых ресурсов в начале 90-х годов стал той «затравкой», на базе которой выросла «новая» экономика, в результате чего повторился феномен 20-х годов – быстрый рост практически без инфляции. Еще одной причиной возможного кризиса является то, что после прекращения роста фондового рынка весь накопленный за 10 лет инфляционный потенциал выплеснется на «старую» экономику за значительно более короткий период. В то же время, в связи с тем, что у власти в США в этот период находилась именно Демократическая партия, она не смогла вовремя оценить эту ситуацию и принять соответствующие меры – как раз потому, что упомянутый выше принцип был основой идеологии данной партии.

4. ПУСКОВОЙ МЕХАНИЗМ КРИЗИСА

4.1. Рентабельность промышленности

Как уже отмечалось, быстрый рост «новой» экономики к середине 90-х годов привел к тому, что ее объем существенно вырос и стал сравним с объемами «старой» экономики. Сильно вырос объем тех инвестиций, который она была способна принять (а инвестиционная привлекательность «новой» экономики, в связи с колоссальными доходами, всегда была существенно выше). В результате, на рынке инвестиций и кредитов «новая» экономика стала «первым номером», свободные капиталы все чаще и чаще стали перетекать в информационные сектора. Существенно изменились (в сторону увеличения) доходные ожидания как частных лиц (домохозяйств), так и финансовых институтов. Поскольку промышленность стала проигрывать конкурентную борьбу на рынке кредитов и инвестиций, реальная стоимость кредита для нее сильно выросла. Этот рост протекал крайне неоднородно по отдельным отраслям промышленности и экономики в целом, и наиболее сильно он проявил себя в странах с сильно развитым «новым» сектором, прежде всего, в США. В результате все сильнее начали проявляться процессы, связанные с переходом промышленности на более экономичные режимы деятельности, скорость ее развития за счет собственных ресурсов существенно замедлилась. Выросли издержки. Труднее стало привлекать квалифицированных молодых специалистов, поскольку они устремились в финансово более привлекательные сектора «новой» экономики. Уменьшились вложения в инновации, многочисленные и смелые идеи 60-х-70-х годов так и не нашли своего воплощения. Доля собственных средств по отношению к заемным (стоимость которых непрерывно росла и продолжает расти) у предприятий непрерывно уменьшалась. Именно эти поцессы привели к существенному искажению структуры экономики, которая сейчас проявляется в структурном кризисе.

С целью экономии ресурсов началась волна слияний компаний, близких по сферам деятельности. Практически на всех рынках создавались международные монополистические концерны. Этот процесс еще более усугублялся внедрением маркетинговых технологий, пришедших из «новой» экономики. Одновременно складывалась система оценки эффективности работы наемных менеджеров, основанная на стоимости акций управляемых ими предприятий. Такая система не могла не подстегивать менеджеров к искажению информации о работе своих предприятий, к «лакировке» действительности. Дополнительным стимулом послужила практика предоставления менеджерам «бонусов» в виде акций управляемых предприятий (продавать которые можно только через некоторый период, два-три года). Как следствие, заниматься долгосрочными инвестициями стало нерентабельно, перспективы планирования и инвестирования понизились до нескольких месяцев, до объявления очередных отчетов, на основании которых принимает решения фондовый рынок. Неуклонное снижение рентабельности «старой», реальной экономики и, прежде всего, промышленности, а также последствия этого снижения являются главным пусковым механизмом будущего глобального экономического кризиса.