Текст книги "Распад мировой долларовой системы:ближайшие перспективы."

Автор книги: Ю. Маслюков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

АНИСИМОВ А.Н

Можно говорить условно о бреттон-вудской и постбреттон-вудской экономике. Это разные модели, применение которых ориентировано на достижение разных целей в условиях рыночной экономики. Период господства постбреттон-вудской, или неолиберальной экономической модели, которую мы обычно воспринимаем в каких-то апологетических красках, был, по большому счету, периодом застоя мировой экономики. Лично я не верю ни в какое процветание Соединенных Штатов, представление о котором базируется на обыкновенных статистических фикциях. Они почти постоянно грубо фальсифицируют данные о росте ВВП, занижая темпы инфляции. Если изъять из мировой статистики Китай и затем посчитать показатели производства ключевых видов продукции, то есть зерна, мяса, стали, цемента, электроэнергии на душу или, скажем, на 10 миллионов человек населения, то мы обнаружим, что мир топчется на уровне 1980 года, а по ряду позиций наблюдается и существенный спад. То есть эта модель в принципе неэффективна с точки зрения динамики производства. Напротив, бреттон-вудская модель была рассчитана именно на быстрый экономический рост в условиях соревнования с мировой системой социализма. Но как только западные лидеры обнаружили, что Советский Союз и его руководство внутренне деградируют, они осуществили быструю смену модели, перешли к неолиберализму. А его цель – осуществить глобальное перераспределение наличных активов и фондов, максимально усилив позиции американских и ограниченного числа западных ТНК в мировой экономике. Это чисто перераспределительная экономика, рассчитанная не навека, а на некий строго определенный цикл времени. Все остальное – дешевая пропаганда, которая, к сожалению, сработала.

Сейчас мы подходим к периоду, когда цикл перераспределения завершается, то есть все, до чего дотянулись руки ТНК, уже перераспределено, остались крохи. Что дальше? Возврат к бреттон-вудской модели? Но ее время тоже прошло, даже не весь ресурс роста Запада она исчерпала. Почему от нее так быстро отказались? Потому что за пределами США накопилось огромное количество долларов, которые стали предъявлять для обмена на золото. Американцы физически не могли этого сделать и отказались от «золотого доллара», попутно спровоцировав в 70-е годы волну инфляции, которая смыла значительную часть долларовых активов зарубежных центробанков. Казалось бы, настало время провести аналогичный приемчик и сегодня. Но ситуация принципиальным образом отличается от той, которая была тридцать лет назад. А именно – золотовалютные резервы развивающихся стран выросли примерно в 7 раз. И некоторые из них создали такую валютную броню, которая практически непробиваема. Это не мои догадки, это показал опыт последних финансовых кризисов, для разворачивания которых американское правительство использовало такие мощные специализированные инструменты, как спекулятивные «инвестиционные фонды», целью которых является обвал определенных валют и экономик для уничтожения золотовалютных запасов, накопленных местными центробанками.

Сегодня это свое мощное оружие американцы использовать уже не могут, потому что получили ответный удар, сопоставимый по силе. Надо сказать, что данное столкновение прошло почти незамеченным для общественности. А между тем в "азиатском" кризисе 1997 года четко выделялись две фазы. Первая – это удар спекулятивных фондов по азиатским рынкам в сфере влияния Пекина, а вторая – ответный удар консорциума китайских финансистов по западным биржам. Удар, кстати, мастерски проведенный и приведший к самым тяжелым для Америки последствиям. Когда только разворачивались события в Малайзии и Гонконге, китайцы предупреждали Вашингтон о последствиях. Там улыбались: плевать мы на вас хотели, у нас свободная рыночная конкуренция. Ну, им и показали кузькину мать. Сорос разорен – это известная вещь, о которой не принято говорить. Китайцы из АСЕАН обещали его разорить, и они его разорили. То есть не до такой степени, что "алхимику финансов" нечего стало есть, но, во всяком случае, он больше не участвует в финансовых махинациях, а пишет книжки против современного капитализма – достаточно умные книжки, следует признать. Кстати, он, хотя и знает, кто именно вывернул его карманы, вслух говорит, что это сделали японцы.

Так вот, задача Сороса и других спекулятивных фондов заключалась в том, чтобы уничтожить долларовые активы стран Юго-Восточной Азии, прежде всего – стран АСЕАН. Картина там примерно такая: в 1997 году Сингапур располагал запасами в 76 млрд. долл., если память меня не обманывает, у Малайзии, Таиланда и Индонезии было примерно по 25 млрд. долл. Этой суммы оказалось недостаточно, и она была смыта спекулятивными фондами. Более того, в результате эти страны были вынуждены обращаться за займами к МВФ и их, за исключением Малайзии, заставили выполнять при этом определенные условия по смене экономического курса. То же касается и Южной Кореи, у которой были небольшие золотовалютные запасы и большие обязательства по госдолгу. Но основные азиатские держатели долларов практически не пострадали. К ним относятся в первую очередь Гонконг, у которого, по официальным данным, было активов до 95 млрд. долл., Тайвань – 58 млрд. долл. (без учета золота) и, конечно, КНР, располагающая гигантскими валютными резервами: 139 млрд. долл. по состоянию на 1997 год, а сверх того, уполномоченные внешнеторговые китайские организации еще в 1993 году располагали свободными средствами в объеме порядка 150 млрд. долл. И этот гигантский «долларовый навес», который только в валютной части можно оценить в 520 млрд. долл., сохранился.

Многие знают, что Китай брал внешние займы и так далее. Но парадокс заключается в том, что эти займы практически в полном объеме шли на пополнение долларовой массы казначейства и операции на внешнем рынке через третьи страны. Сюда же следует добавить и поступления за счет положительного сальдо внешней торговли. В результате долларовый запас КНР рос намного быстрее, чем приток заемного капитала. Кроме того, там существует гигантская неизвестная величина – величина китайского золотого запаса. Он, по ориентировочным данным, превышает золотой запас СССР 1952 года и современный американский золотой запас, вместе взятые. Это очень серьезная величина, оценка которой сделана на основе слабо формализуемых косвенных данных. Но без нее нельзя сделать никаких определенных выводов относительно возможных стратегий поведения Китая в условиях предполагаемого кризиса доллара. Фактически экономика стран АСЕАН является китайской экономикой. Там все принадлежит китайцам. Они инженеры, они техники, они финансисты и они же – предприниматели. В Юго-Восточной Азии фактически создана зона, свободная от западного глобализма. При этом китайская элита прекрасно понимает, что собой представляет Запад. И работает против него совершенно сознательно. Никогда западный мир не имел перед собой столь опасного, смертельно опасного конкурента. Те удары, которые были нанесены в 1997 году по зоне АСЕАН, призваны были, помимо прочего, остановить рост зависимости американской политической и финансовой элиты от китайских интересов, что стало явным уже после избрания Клинтона в 1996 году. Не получилось. И фактически юань, обеспеченный таким чудовищным золотовалютным запасом, уже приобрел свойства твердой валюты. То есть стал как бы эквивалентным доллару. И этот процесс может перейти на качественно иной уровень в любой момент, который сочтет удобным китайское руководство. В результате мировой статус доллара является заложником китайской финансовой политики, его сфера обращения автоматически съеживается, а потому США в высшей степени деликатно общаются с Китаем. Все эти рассуждения кажутся малоправдоподобными, потому что действует инерция восприятия. Но посмотрите, например, на списки самых богатых людей мира. Сколько там сегодня представителей Восточной Азии? И сколько было десять лет назад? Между прочим, эти восточно-азиатские финансисты продемонстрировали удивительную способность создавать и поддерживать фондовые рынки с явно переоцененными акциями, куда просто не пускают внешних инвесторов. Вот на Тайване 300 крупнейших компаний имеют рыночную капитализацию 400 млрд. долл. – и никто ничего с этим "пузырем" сделать не может. То же самое – в Таиланде, в Малайзии и в других странах. Там вроде бы такие пузыри удалось проколоть, но они быстро восстановились в прежнем объеме и снова переливаются всеми цветами радуги.

С моей точки зрения, уход доллара с роли мировой валюты уже практически предрешен, и не какими-то производственными или информационными моментами, а закономерностями действия чисто финансовых механизмов.

Кстати, когда атака на рынки Юго-Восточной Азии провалилась, западные финансисты поняли, что перспективы для них плохи и доллар не устоит. Именно поэтому они сняли все ограничения на пути евро как новой резервной валюты Запада. Это – именно резервная валюта для увода и спасения активов крупнейших финансовых групп из-под обломков долларовой системы. И нынешние колебания курса евро во многом зависят от того, как оценивается вероятность атаки на доллар из "зоны юаня". Если кажется, что она приближается,? евро растет, если кажется, что она отдаляется,? евро падает.

Но в условиях подобной неопределенности нельзя жить вечно. Поэтому Запад просто обязан пойти на какие-то дополнительные защитные меры. Например, осуществить возврат к валютной системе, основанной на золоте. И нынешнее невероятное понижение цен на золото означает только то, что кто-то его скупает. Больше ничего.

Вопрос о возврате к золотому стандарту уже обсуждался. Рейган почти сразу же после прихода к власти создал комиссию по золоту, которая изучала возможности возврата к той или иной форме золотого стандарта. Было это в 1981 году, буквально через три года после утверждения ямайской системы с бумажным долларом в качестве единственного мерила других валют. Это известная вещь, о ней говорится даже в популярном двухтомнике "Экономикс", изданном у нас в 1992 году. Но потом решили еще поиграть в долларовую рулетку, и вот уже на протяжении двух десятилетий в нее играют. Жить и развиваться с такой валютной системой нельзя – с ней можно только перераспределять имеющиеся активы. То есть мы были свидетелями неолиберального аналога пролетарской революции. Но его время заканчивается.

В этом отношении очень многое зависит от развития политических событий, однако общая тенденция совершенно очевидна. И возникает естественный вопрос, каким образом Китай захочет распорядиться своими долларовыми активами в период, непосредственно предшествующий краху доллара. Я думаю, в этой ситуации они заблаговременно попытаются через посредников скупить в России все, что можно скупить. Если к тому времени Греф и компания пробьют распродажу земли, то земля если не во всей России, то на Дальнем Востоке и в Сибири может быть скуплена китайскими банками – при этом Греф будет думать, что все приобретается его друзьями-американцами и находиться на верху блаженства. А потом на сцену выйдет реальный хозяин.

К подобному развитию событий следует быть готовым. То есть вначале мы будем иметь дело с "подвешенным" долларом, вокруг статуса которого будут происходить сложные политико-финансовые процессы – и только после этого возможна серьезная согласованная атака против американской валюты. При этом Запад будет вкладываться в евро, а Восток – в российские недра. Я готов даже предположить, что реальный обвал доллара начнется только после того, как наше огромное пространство будет выставлено на распродажу по самой последней, бросовой цене.

ПАРШЕВ А.П

Среди присутствующих здесь авторов я отношусь к весьма редким приверженцам протекционизма и считаю, что именно такое направление развития разумно и выгодно для России. Тем не менее у большинства наших сограждан тяга к интеграции в мировой рынок до сих пор не остыла, несмотря на уже накопленный опыт, не всегда удачный, а порой и прямо катастрофический. Возвращаясь к теме мирового кризиса, должен заметить, что раз уж сами американцы говорят о каких-то опасных тенденциях мирового развития, значит, у них действительно не все гладко, и правила игры могут серьезно поменяться в самое ближайшее время.

Но когда речь идет о глобализации, то надо понимать: глобализация вовсе не означает, что вся экономика перешла на использование каких-то высоких технологий и ими питается. Нет, потребление самых простых, элементарных ресурсов странами Запада растет, может быть, не слишком быстро, но оно, во всяком случае, и не снижается. Вот такой, например, факт: в России, самой холодной стране мира, за год на человека расходуется 9 тонн условного топлива, а в США – 11 тонн, в расположенной севернее Канаде – еще больше, около 13 тонн. Понятно, что это не жизненно необходимый, а комфортный уровень потребления. И то же касается практически всех видов основных ресурсов, какие только существуют: бумага, алюминий и т. д. Уровень их потребления на Западе в несколько раз выше, чем в России, и в десятки раз выше, чем, скажем, в странах «третьего мира». И реальное производство, которое якобы исчезло из современной экономики, вовсе никуда не исчезло, а перебазировалось в этот самый «третий мир». Наверное, любой, кто побывал в Америке, знает, какое там засилье импортных (особенно китайских) товаров, хотя на них, может быть, и стоит метка американской фирмы-производителя. На мой взгляд, вся экономика глобализации характеризуется тем, что Запад оставил себе высокотехнологичное производство, а массовую продукцию перевел в «третий мир». И если начало ХХ века ознаменовалось вывозом капитала, который обеспечивал приток сырья и рынки сбыта основным индустриальным странам, то сегодня мы сталкиваемся с вывозом информации, который обеспечивает приток капиталов и товаров из остального мира в гедонистические страны Запада.

Так вот, о чем говорил глава Федеральной резервной системы США Алан Гринспен, что его, собственно говоря, беспокоит. В нашей книге в статье Михаила Делягина приведена небольшая табличка. В прошлом году у Америки дефицит торгового баланса был, по-моему, около 340 миллиардов долларов, в этом году, по ряду оценок, он составит уже 420 миллиардов. То есть Америка производит для мира все меньше и меньше, а мир для Америки все больше и больше. Разница покрывается долларами, или, как у нас иногда говорят, "бамажкой". Вот это и есть реальная основа и заявлений Гринспена, и статей Хазина с Григорьевым, и проведения нашего "круглого стола". В современном мире чувствуется значительное напряжение и хорошо видно, что дальше такая ситуация не может продолжаться, причем на нее существуют не только финансовые, но и ресурсные ограничения. Вот идет беспрецедентный рост спроса на энергоносители, и все прогнозы говорят, что он и дальше будет увеличиваться, в первую очередь со стороны китайской экономики и сопряженных с ней экономик Юго-Восточной Азии. А прироста разведанных запасов энергоносителей в ближайшие 20 лет по прогнозам, например Всемирного энергетического совета, которые всегда оправдывались, не предполагается, возможно даже их сокращение. То есть спрос-то растет, а физических возможностей удовлетворить его уже нет. И способна ли современная модель экономики работать в условиях постоянного скольжения под горочку, сможет ли она функционировать "на тормозах" – это большой вопрос, на который сегодня, наверное, ни у кого нет обоснованного ответа.

АНИСИМОВ А.Г

Я дал свое согласие участвовать в этом сборнике на основании того, что хорошо знаю его авторов и каждого из них достаточно глубоко и искренне уважаю. В авторском коллективе не хватало человека, который мог бы посмотреть на возможный крах доллара с внешнеполитических позиций. Я постарался сделать это с тем большим удовольствием, что так называемая концепция внешней политики, поддержанная нашим Президентом, на деле не может претендовать на концептуальное значение. Это скорее различные записки по конкретным вопросам внешней политики, скомпилированные в один текст и представленные на подпись Путину. Поэтому в своем материале я попытался дать и оценку этой концепции, и оценку современного состояния внешней политики России.

Главная проблема заключается, на мой взгляд, в том, что сегодня идет борьба глобальных программ, и уже на этом, программном уровне, о чем говорил до меня Михаил Геннадиевич Делягин, происходит вмонтирование тех или иных структурных элементов в реальные процессы. Я имею в виду прежде всего внешнюю политику Российской Федерации, которая сегодня монтируется в иностранные программы и является средством решения чужих проблем. А уже отсюда вытекают все наши «успехи» – будь-то Югославия, Ближний Восток или многообещающие визиты Президента туда и сюда, которые не приводят в итоге к каким-то положительным для России сдвигам. Все это просто следствие того, что функционирование по чужим программам не может принести России никаких дивидендов.

Другой интенцией моего участия в этом сборнике была принципиальная незаконченность дискуссии о многополярном или многополюсном мире. Она очень активно шла с 1993 года, и одно время казалось, что Евгений Максимович Примаков эту проблему и эту дискуссию закрыл. Но последовавшие затем события убеждают меня в обратном: дискуссия эта продолжается уже не в теории, где все ясно, а на практике. И в этом смысле материалы и подходы, представленные в данном сборнике имеют важнейшее значение, поскольку ставят принципиальный вопрос: а приемлема ли вообще для мира и для России однополюсная модель, тем более – модель во главе с Соединенными Штатами Америки? Приемлемо ли для нас вообще обсуждение этой проблемы? И я в своей статье даю однозначный ответ, что будущее России возможно только в многополюсном мире, при сетевой структуре взаимодействия ведущих мировых держав. В ином случае нам грозит распад и поглощение другими "центрами силы".

ХАЗИН М.Л

Я не хочу вступать в дискуссии с оппонентами, но считаю необходимым привести факты, подтверждающие нашу с Олегом Васильевичем Григорьевым прогнозную оценку перспектив доллара как мировой валюты.

Факт первый – так называемый нефтяной кризис, который уже упоминался в ряде прозвучавших здесь выступлений. Я специально пытался разобраться в его причинах. Дело в том, что все эксперты, с которыми мне удалось встретиться и работы которых я читал, в один голос заверяли: никаких объективных причин для нефтяного кризиса не было. Климат не менялся, серьезных войн и конфликтов в Северном полушарии, которое выступает основным потребителем энергии, тоже не замечалось. И единственный ответ, который я получил: действительные причины того, что в начале лета 2000 года цены на форвардные поставки сроком от 3 до 6 месяцев резко выросли и оторвались от цен текущих поставок, неизвестны.

Попробуем проанализировать ситуацию с других позиций. Мы писали о том, что экономика, прежде всего промышленность, Соединенных Штатов находится в чрезвычайно тяжелом положении, которое все время ухудшается, и связано это с давлением нового сектора экономики, который отнимает ресурсы, прежде всего финансовые, у традиционных секторов. И в этих условиях только те компании, которые могут себе позволить затраты на внедрение новых информационных технологий и создание некоторого виртуального рыночного пространства вокруг себя, способны увеличивать спрос на собственную продукцию и преодолевать подобные проблемы, о чем и говорил Делягин. Но США – это в первую очередь страна мелкого и среднего бизнеса. Фирмы, относящиеся к этому сектору экономики, не могут позволить себе профинансировать внедрение информационных технологий и не могут не ощущать того, что их бизнес подходит к естественному концу, или, во всяком случае, его ждут тяжелые времена. Потому что спрос на их продукцию падает, а кредит все время дорожает. И в этой ситуации самой естественной реакцией будет создание запасов "на черный день". Русские обыватели, как известно, запасаются солью и спичками, американские бизнесмены предпочитают форвардные контракты на нефть как на самый ликвидный в обозримом будущем товар.

Именно в этом, на мой взгляд, заключается причина того, что произошел отрыв цен, когда текущие контракты на поставку нефти стоили 25–27 долл. за баррель, а форварды достигали отметки в 32, 33, а то и 34 долл. А уже сам по себе нефтяной кризис очень сильно ударил по американской экономике. И ударил он вот из-за чего. Как известно, Федеральная резервная система железной рукой держит показатели инфляции в США. Ведь держать перегретый рынок по понятным причинам можно только при условии низкой, желательно нулевой инфляции – при высокой инфляции подобный фокус невозможен в принципе. И в результате получилась замечательная по своей парадоксальности ситуация – цены на нефть растут, а уровень розничных цен в США остается прежним. То есть издержки американской промышленности в третьем квартале 2000 года выросли примерно на 40–50 млрд. долл. из-за повышения цен на нефть и энергоносители, а вся квартальная прибыль ее составляет около 30 млрд. долл. А значит, американская промышленность по итогам нефтяного кризиса начала работать в убыток. Целиком! Официальные показатели дают «нулевой рост» и «нулевую рентабельность» в сентябре, но на деле ситуация еще хуже, и кризис американского доллара, если он произойдет, окажется катастрофическим.

Я специально обращаю внимание на то, что мы с Олегом Григорьевым ни в коем случае не утверждаем, будто кризис обязательно случится – мы настаиваем лишь на том, что если исходить из всех описанных нами экономических механизмов, то подобный кризис обязан произойти. По нашему мнению, других реальных механизмов, способных противодействовать подобному сценарию, сегодня нет, хотя, может быть, мы и ошибаемся.

Так вот, существует два основных «мультипликатора катастрофы». Первый из них заключается в отсутствии сколько-нибудь приемлемой системы отсчета. За историю человечества происходило много разных и очень сильных кризисов, самым мощным из них, судя по всему, был кризис 1929 года, из которого, кстати, США самостоятельно выйти не смогли – им для этого понадобилась Вторая мировая война. Так вот, за всю историю человечества, каким бы ни был кризис, всегда существовала некоторая точка отсчета, относительно которой можно было рассчитывать стоимость других товаров, рентабельность экономики в целом и строить какие-то прогнозы. До 1940-х годов такой точкой отсчета служило золото, затем – доллар, обеспеченный золотом, и, наконец, просто доллар как единственная мировая валюта. Поскольку этот кризис сильнее всего затронет Соединенные Штаты Америки, то в мире произойдет кризис, в котором не будет системы отсчета. Что-то подобное в истории человечества было лишь однажды – в XVI веке, когда из-за «революции цен», связанной с резким притоком золота и серебра из испанской Америки, начали формироваться контуры современного мира. Но это означает вступление человечества в период потрясений и катастроф, аналогичных эпохе Великих географических открытий. То есть будет полностью разрушена система планирования экономики во всем мире. Будет полностью разрушена система фондовых и валютных рынков, в том числе рынок фьючерсов и форвардных контрактов, то есть изменится структура экономического времени. Будет полностью разрушена система ВТО, потому что каждое государство начнет защищать своего родного производителя, а значит, нам придется столкнуться с периодом повсеместной девальвации национальных валют, глобальной «игрой на понижение», немыслимой для современной экономики. Кризис будет усугубляться хаотическим поведением рядовых участников рынка, которые полностью утратят представление о том, что может случиться, скажем, через месяц.

Причина вторая состоит в следующем. За последние 15–25 лет мир захлестнула волна виртуализации. В России, одной из последних ступившей на этот путь, такие вещи особенно заметны. Наиболее успешные российские консультанты занимаются вовсе не тем, что решают проблемы своих корпоративных клиентов. Они путем того, что называется омерзительным словом "пиар-акции", создают такое общественное мнение, согласно которому у их клиента нет проблем. Это замечательная ситуация, она приносит довольно значительные деньги отдельным персонажам, которых мы не будем называть поименно, чтобы не создавать лишней рекламы, но в условиях реального кризиса эта система разрушается мгновенно.

Но такая система присуща не только России, во всем мире наблюдается та же самая картина. Тут уже говорилось о том, что статистика в США рваная, но я думаю, что это происходит не столько из-за умышленного вредительства, сколько из-за общей ситуации. Как человек, который занимался статистикой, я понимаю, что невозможно все цифры, которые пишутся в отчетах, знать непосредственно. Строятся определенные модели, по ключевым точкам которых рассчитываются другие показатели. Так вот, все модели, на основании которых определяются показатели современной экономики, были построены в период бума математической экономики и программирования в конце 50-х-начале 70-х годов. Они вообще не «видят», что такое новая экономика, она в них попросту не предусмотрена. Именно поэтому в нашей работе мы ничего не говорим о том, будто новая экономика близка к краху или что-то подобное, – нет. Мы просто утверждаем, что современное состояние экономической науки не позволяет достоверно отвечать на подобные вопросы. Мы говорим, что старая экономика не может существовать рядом с новой, что кризис будет вызван не крахом новой экономики, а крахом старой.

С точки зрения большинства жителей России, кризис СССР в конце 80-х-начале 90-х годов был вызван не экономическими проблемами, а полным разрушением системы социальной стратификации. Люди привыкли общаться с теми, с кем мыслят одинаково, и вдруг неожиданно попали в мир, где они не могут найти собеседника. Это была крайне тяжелая психологическая проблема. Подобная ситуация ждет практически весь мир, и прежде всего США – в случае, если кризис произойдет. И я считаю, что если даже вероятность подобного кризиса составляет всего 5 %, к нему необходимо обязательно и очень целеустремленно готовиться. А на сегодня, и это уже не только мое личное мнение, вероятность подобного кризиса, скорее всего, превышает 50 %.