Текст книги "Закон Жизни (СИ)"

Автор книги: Ярослав Георгиевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Тюрин же обратился ко мне:

– Видишь, волноваться не о чем. Ладно, прости, человек, нам с Малышом надо поговорить ещё наедине. Иди, помоги ребятам, и не грей уши. Меньше знаешь, меньше пытать будут, хе-хе!

С этими словами они удалиляются в то самое помещение с замком, заперевшись. А я, проводив их взглядом, иду во двор, где шумят остальные гномы. Учитывая их фанатичное отношение к труду, не помогать при возможности и бездействовать, когда остальные работают, было вернейшим способом потерять их расположение…

Глава 35

Операция «Валерия» началась рано утром следующего дня, практически ночью, когда первые петухи ещё даже не думали просыпаться. Стояла кромешная тьма и на Торн, будто по заказу, опустился густой клубящийся туман. Видно было не дальше пары шагов и передвигаться приходилось буквально наощупь.

Кутаясь в плащи, мы с Малышом и Тюрином вышли в сторону берега. Вёл гном, лучше всех видящий в темноте, но он временами останавливался и советовался насчёт дороги с Малышом – видно было, что город знает не очень хорошо..

В какой-то момент впереди послышались лёгкие поскрипывания. Мы все замерли на полушаге – дойти до берега желательно было без лишних свидетелей, и всех встречных прохожих, буде они окажутся на нашем пути в столь ранний час, по возможности собирались избегать.

Спустя пару мгновений Тюрин махнул рукой, мол, идём дальше, и сам двинулся вперёд. В какой-то момент мы оказались на небольшом островке, свободном от тумана, и я сразу увидел источник поскрипываний. Звуки доносились от тела, которое покачивалось на виселице.

Гном будто специально провёл нас мимо повешенного, и я даже смог разгялдеть лицо. Это оказался тот старик-проповедник, ещё недавно рассказывавший про грядущую Великую Битву, нашествие армий тьмы и прочее. Я даже невольно сбился с шага. В чём дело, что случилось? За что этого человека вздёрнули? Неужели даже за пророчества тут убивают? Этот мир совсем сошёл с ума…

Сюрпризов и неожиданностей больше не было, но настроение моё оказалось безнадёжно испорченным. Неожиданно поймал себя на том, что меня сильно не устраивает мир вокруг, хочется закрыть глаза – и окзаться где-нибуь в другом месте, наверное в том, из снов. Но, конечно, сделать этого я не мог.

Малыш каким-то чудом нашёл в тумане, среди причалов и множества пришвартованных посудин, именно «нашего» рыбака. Тюрин отдал ему мешочек, звякнувший монетами, мы погрузились в лодку и отчалили. Я не мог унять угрызения совести – денег у меня больше не оставалось, и получалось, что сейчас мы спасаем Валерию на средства моих друзей. Но ради неё я готов был на любые сделки с совестью.

Покачиваясь на волнах, мы отплывали всё дальше и дальше. Это было похоже на сон: запах большой воды, рыбы и смолы, летящие в лицо солёные брызги, скрип снастей, плеск вёсел, и сплошная стена тумана вокруг. Малыш посадил нас с Тюрином грести, сам с уверенным видом устроился у руля. Я задался вопросом, куда мы сможем в такой туман доплыть, но не стал его задавать. Видимо, мои спутники знали, что делают.

Как выяснилось – плыть никуда мы и не собирались, когда отошли достаточно далеко от берега, полурослик просто скомандовал сушить вёсла, и мы остались дрейфовать, до тех пор, пока не начало светлеть, а туман уходить. Дальше двинулись уже только тогда, когда начали проступать очертания других судов, и стало возможно плыть без риска врезаться в кого-то.

Несколько часов мы шли вдоль берега. Уже очень скоро у меня начали гудеть мышцы и ломить спину, на ладонях появились приличного размера мозоли, и, похоже, ещё одна такая вскоре обещала появиться на заднице. Время от времени начинало казаться, будто гребёт один Тюрин, и тогда я, скрипя зубами, изо всех сил налегал на вёсла – и у меня будто открывалось второе дыхание.

Малыш явно что-то высматривал на берегу, и в какой-то момент резко завернул нас в его сторону. Мы прошли совсем близко от выдающегося далеко в море каменного мыса, похожего на гигантскую косу. Волны бессильно разбивались о него, разлетаясь осколками сияющих в лучах утреннего Ока капель и опадая пузырящейся пеной. Не хотелось представлять, что будет, если вместо этих волн на мыс налетит наше утлое судёнышко.

За каменной косой обнаружилась спокойная, уютная бухта, приткнувшись в самой глубине которой мы оказались надёжно скрыты от посторонних глаз. Прибрежные скалы и покрывающая их густая растительность встали стенами с трёх сторон.

– Всё, дальше сами! – когда мы частично вытащили лодку на берег и привязали к какому-то дереву, Малыш взял свой плащ и начал расстилать в тени, всем видом показывая намерение устроиться с комфортом и хорошенько отдохнуть. – По берегу тут не пробраться, нужно обойти по воде вон за ту скалу. Там скользко и камни, но, если осторожно, даже вещи не замочите. Воды там где-то по пояс, не глубже.

Мы с Тюрином скинули одежду, сложив в заранее заготовленные мешки. Гном положил туда ещё и свой топор с пистолетом, а в моём уже лежал запасной комплект одежды для Валерии. Закинув всё это за плечи, мы осторожно полезли в воду, помогая себе выломанными тут же палками – покрытые водорослями камни были скользкими, и дойти, не упав и не уронив мешки с вещами, было той ещё задачей.

С другой стороны скалы, наверх вела хорошо заметная тропинка. Выбравшись на берег, мы оделись и быстрым шагом направились вглубь материка. Времени было не так уж и много, найти и привезти Валерию Тюрин и компания рассчитывали в этот же день. Не знаю, куда гномы так спешили и кто за ними гнался, но выйти в море они рассчитывали не позднее чем через сутки.

Мы углубились в девственный южный лес. Око, уверенно ползущее к зениту, безжалостно нагревало всё вокруг, и даже под сенью деревьев стояла жара. Там не было никакой спасительной сырости, лишь сухая, потрескавшаяся земля и застоявшийся воздух. Я в какой-то момент даже пожалел, что донёс одежду сухой – уж лучше бы уронил её, было бы хоть немного полегче.

Какое-то время шли молча, и это не доставяло никакого дискомфорта. Но в какой-то момент Тюрин, шагавший спереди, вдруг полуобернулся ко мне и заговорил, не сбавляя шага.

– А ты хорошо грёб, человек. Я думал, мне одному придётся…

– Да? Мне наоборот казалось, что это ты всё время гребёшь, а я только опускаю вёсла в воду…

– Ну до гнома тебе, конечно, даелко. В выносливости никто не сравнится с подгорным племенем! Но для человека – очень даже хорошо.

– Спасибо. Старался.

Снова повисла тишина, нарушаемая только шелестом листвы, стрёкотом кузнечиков, пением птиц и сопением Тюрина. Только, в отличие от того, как это всё было до этого, теперь над нами будто сгустилось некое облако, даже туча из несказанных слов, и я всё ожидал, когда же она прольётся дождём. Это произошло не сразу, но всё же случилось:

– Что ты знаешь про свою женщину, человек?

– …? – вопрос оказался настолько неожиданным, что я не смог из себя выдавить ничего, кроме удивлённого возгласа.

– Помнишь, что я говорил тебе? Нам устроили досмотр, перерыли всё. И это делали не обычные стражники. Вернее, не только они… Там были ребята из Особой Когорты. Эти простыми беглыми не занимаются.

– Может, они искали меня?..

– Я поговорил со знакомым стражником. Ищут девку со способностями, возможно самоучку.

– Да? Странно. Когда меня поймали, говорили про колдуна-самоучку, именно мужского рода.

– Говорить они могли что угодно.

– Но разве потащили бы меня на проверку, если бы девку искали? Это же легко определить.

– Вот это, и правда, весьма странно.

Ещё немного мы шли молча. Потом Тюрин заговорил снова:

– Когда, говоришь, тебя стража взяла?

– Два дня тому.

– А нас вчера, утром. За день многое могло измениться. Видимо, узнали что-то.

Тюрин замолк, и мы снова остались наедине с шумом леса и звуком наших шагов. Я обдумывал новые вводные и пытался понять, к чему клонит Тюрин. Но гном, видимо, ещё не всё сказал, и спустя какое-то время спросил меня, возобновляя разговор:

– Тебя, говоришь, проверили – и ничего?

– Сказали, умения владеть Силой во мне ни на пол медяка.

– К чему я клоню-то. Ты доверяешь своей женщине? Точно можешь поручиться за неё?

– Ну… Да.

– Просто… Она может оказаться не тем, за кого себя выдаёт. Повторюсь – Особые Когорты беглыми не занимаются.

– И… Что?

– Да так, ничего. Это ни на что не влияет. Сейчас мы её находим, вытаскиваем, сажаем на корабль. Вы плывёте с нами на север. Но мой тебе совет – будь осторожен и смотри в оба.

– Хорошо. Спасибо, – я был действительно признателен гному за искренность, и дальше шёл, глубоко задумавшись. Тюрин больше не прерывал моих размышлений, позволив им нестись вскачь и порождать из воцарившегося в голове хаоса одну теорию за другой. Убийство морозного паука, Пострел, и всё прочее, что выходило за рамки «рационального» и свидетельствовало о наличии некоторых необычных явлений, «магии» или «колдовства», вместе с отрицательными результатами проверки колдуном из городской стражи Торна – всё это не противоречило само себе и складывалось в стройную гипотезу, если предположить, что из нас двоих на самом деле может колдовать именно Валерия. Я бы на этом варианте и остановился, сделав рабочим. Но… Быстрое восстановление было со мной ещё до нашего знакомства. Из-за этой мелочи всё не складывалось, и наружу снова начинали лезть сомнения и противоречия. Да и Валерия. Неужели она всё это время врала? И ни разу не прокололась?..

Ответов на мои вопросы опять не было, как и простых, понятных решений. Но зато спустя пару часов ходьбы, теперь уже в полной тишине и без разговоров, мы вышли на «Железную дорогу» – заросшую кустарником и деревьями высокую насыпь, пронизывающую лес и горы прямо, словно луч. На её гребне, если бы его расчитстили от густой растительности, едва могли бы разъехаться две телеги. И да, мы уже проходили эту «Железную дорогу» вдвоём с Валерией. Девушка сказала, что по этому пути раньше везли добытую в шахтах руду – до тех пор, пока они не истощились. С тех пор прошло много десятков лет, и уже давно всё это стояло брошеным – и сами шахты, и посёлки вокруг них, и питавшая их некогда инфраструктура.

Вскоре я начал узнавать места, обогнал гнома и пошёл вперёд, невольно ускоряя шаг. Беспокойство за оставленных терзало сердце. Как-никак, прошло уже порядочно времени, и если раньше я опасался только егерей и стражи, то теперь всплыли ещё и эти, Особые Когорты…

Пострел, выпорхнувший откуда-то с воплями: «Полунда!», заставил сначала вздрогнуть, а затем широко улыбнуться.

– Хозяин гнезда вернулся! Хозяин гнезда вернулся!

Следом из кустов вылетел Рекс, буквально снося и подмниая под себя попадающиеся на пути небольшие деревца. Но… Следом за ними не выбежала Валерия. И я, всё больше накручивая себя, направился вперёд, к густо заросшей ложбинке, в которой её оставил.

Только раздвинул руками ветки, как в мою сторону метнулось светлое пятно почти полностью обнажённого девичьего тела, увенчаного гривой тёмных волос. Девушка оказалась на месте, и даже заметила меня ещё издалека – просто постеснялась выходить при Тюрине, ведь наш один на двоих комплект одежды пришлось забрать мне для похода в Торн…

Далеко не сразу выпутавшись из объятий Валерии, которая даже на невооружённый взгляд выглядела сильно исхудавшей и измученной, я выдал ей запасной комплект одежды и, пока она одевалась, в нескольких словах описал ситуацию. При этом мониторил её реакцию. Но глядя в её глаза, полные ненаигранной радости и нежности, я понял, что просто не могу подозревать эту девушку ни в чём, а все те тяжёлые мысли про то, кем она могла оказаться на самом деле, развеялись без следа. Смотря на неё, я осознал кристально ясно, что это моя женщина, и всё тут. Остальное – вторично.

Глава 36

Два амбала на входе заступили дорогу.

– Мы закрываемся!

Оба как братья-близнецы. Надменные лица, массивные подбородки, ломаные-переломаные носы. Всем своим видом, кажется, выражают желание, чтобы я начал качать права и появился официальный повод спустить меня с крутой лестницы.

– Мне на пять секунд. Забрать свою девушку.

– Мы закрываемся! – будто магнитофонная запись, даже интонации абсолютно те же.

Один из здоровяков делает шаг мне навстречу, и явно не для того, чтобы пожелать доброй ночи.

– Я зайду, заберу её и сразу уйду.

Ещё один шаг ко мне, и в мою сторону начала подниматься рука – видимо, с целью взять меня за шиворот, или ещё что-то такого рода. На тупом лице появилась улыбка. Явно, ждёт не дождётся этого момента, когда можно будет применить силу.

– Стой, секунду! – запустив руку в карман, извлекаю из него бумажник, а из из него тысячу. – Вот, держите. Просто, впустите меня. Я заберу свою женщину, и сразу уйду. А от того, что не впустите меня, никому лучше не будет.

В глазах амбала появилось сомнение, а рука опустилась.

– Ладно. Две тысячи. Обоим. Просто за то, что я зайду внутрь и через пару минут выйду!

– Три!

– Ну, хорошо. Держите три…

Вырвав банкноты из моей руки, здоровяк смотрит на меня, будто ничего не случилось.

– Теперь я могу пройти?

– Ещё давай!

– Ещё?!

– Деньги.

– Слушай, извини, но я тебе не лох, чтобы разводить на бабки. Я дал деньги, вы взяли их.

– Давай ещё!

Второй амбал внезапно положил руку на плечо первому, и впервые за всё время заговорил:

– Пусти его.

Не веря тому, что «пронесло», я осторожно, бочком, протиснулся к двери.

– Опиши её! – меня догнала фраза, брошенная «вторым», заставив замереть на полушаге.

Посмотрел на ничего не выражающее лицо, безуспешно пытаясь понять, что от меня хотят. Наконец, выдавил:

– Невысокая, фигура спортивная. Волосы светло-русые, длинные. Тёмные брови, губы пухлые, в очках. Была в белом платье с цветочками.

– Пришла в компании двух парней, часа три назад.

– Хорошо. Спасибо.

Помолчав с полсекунды и не услышав больше ничего, повернулся к металлической входной двери. Когда открывал её, выпустив наружу шум музыки и пьяных голосов, вслед прилетело последнее, заставившее вздрогнуть:

– Уже тогда она была сильно косая. И вела себя не как женщина, у которой кто-то есть.

Бросив взгляд назад, признательно кивнул «второму», и быстрым шагом направился внутрь, сканируя пространство в поисках загулявшей «половины». уже несколько часов, как она должна была быть дома, и всё это время упорно игнорировала мои звонки. По легенде, пошла встретиться с подругой… Надо ли говорить, как мне не нравилась вся эта ситуация?

В помещении было не очень людно, занятыми оказались всего несколько столов. На превращённой в нечто вроде подиума барной стойке вокруг шеста вышигивала голая девка. Её тело было сплошь изрисованным татуировкой. Даигалась стриптизёрша лениво, как сонная муха, и кроме двух мужичков, кричащих что-то одобрительное, собравшаяся публика её «танец» попросту игнорировала.

Встретился глазами с официанткой. В сексуальном наряде, на высоченных каблуках, накрашенная – если бы не поднос в руках, решил бы, что это ещё одна стриптизёрша. Мотнул головой, мол, не надо ничего, и ещё раз оглядел зал.

Нигде не видно ни знакомой фигурки, ни копны светлых волос, ни подходящих под определение «парней». Зато у стены обнаружилась лестница, ведущая на второй этаж, на террасу, с которой должен был открываться вид на барную стойку и пустой сейчас танцпол. Судя по всему, вип-зона, или что-то вроде того. Не раздумывая, взбежал наверх.

Там и правда обнаружились небольшие кабинки, отделённые друг от друга перегородками. Находясь в них можно было как смотреть вниз, на снулую стриптизёршу и расползающуюся по домам публику, так и отгородиться ото всех, завесившись тяжёлыми шторами. И если сидящие в одной кабинке парень с девкой самозабвенно «пожирали» друг друга страстным поцелуем, наплевав на все эти занавески и возможность отгородиться от чужих глаз, то две секции рядом были закрыты.

В первой сидели несколько мужиков «за пятьдесят», в обществе молоденьких, но потасканного вида девок. Когда я засунул голову внутрь, все мужики повернулись как по команде, и на их лицах читался широкий спектр чувств, от удивления до негодования и желания дать в морду. Я состроил повинное выражение лица, поднял руку в извиняющемся жесте и тут же задёрнул штору обратно.

Заглянул во вторую кабинку… И замер, не в силах двинуться.

Она и правда оказалась там, внутри, я нашёл её. На коленях у какого-то смазливого красавца и сосущуюся с ним совершенно самозабвенно, даже с приглушёнными постанываниями – которые я всегда так любил. Вот только, причиной этому были не поцелуи. Второй её спутник, на которого моя женщина положила свои ноги, ритмично двигал своей рукой – которая находилась под её подолом.

Скинув оцпенение, я бросился внутрь, понимая, что перестаю себя контролировать. Когда спустя какое-то время мозг вклчюился вновь и я снова начал осознавать происходящее, схватил сидящую с тупым выражением и явно не отражающую происходящее «половину» на руки, перешагнул через ползающих по полу её дружков, и ломанулся к выходу. В любой момент ожидая крика в спину и что нас задержат.

Против ожиданий, нам никто не препятствовал. Мы вышли наружу и даже смогли поймать машину. Внутри я хотел начать выяснять отношения, даже начал что-то говорить, но… Она прижалась ко мне, крепко обняв, и спустя какое-то мгновение мерно засопела.

И меня внезапно накрыло. Смотря на светлую макушку, на трепещущие длинные ресницы, на поднимающуюся грудь, я осознал кристально ясно – это моя женщина, и всё тут. Остальное – вторично. Да, это слабость. По хорошему, надо бы сейчас выгнать её с позором, выкинуть все вещи, распрощаться и забыть навсегда. Но… Просто не могу. Вернее, могу, но будет от этого только хуже.

Глава 37

Я открыл глаза. Низкий дощатый потолок, полутьма, всё качается, смутно угадываются очертания бочек и каких-то ящиков или сундуков, поставленных штабелями. Это тот закуток в трюме, куда нас с Валерией отвёл вчера молчаливый матрос, когда мы уже при свете звёзд поднялись на борт нанятого гномами судна. Я опять тут, эта «реальность» снова моя. Полежав пару минут и свыкаясь с действительностью, я сел, свесив ноги с гамака.

Так прошло прилично времени. Не в силах скинуть наваждение, я вновь и вновь прокручивал в голове увиденный «сон». Уже одно то, что в нём было, заставляло всё внутри бурлить. Слишком сильные эмоции, слишком много болевых точек задето.

Но это не всё, далеко не всё. Я складывал увиденное этой ночью с теми, остальными снами, и со всей своей нынешней жизнью. Выводы, к сожалению, получались неутешительными. И основной мишенью для тяжких мыслей стала спящая рядом ничего не подозревающая Валерия.

Кто она на самом деле? Какие тайны скрывает? Насколько искренне её отношение ко мне? Не слишком ли я ей доверился? Не пора ли обуздать свои чувства, загнать всё это поглубже и включить-таки критическое мышление? Ведь та женщина из снов, из другого мира, из другой жизни. Я прекрасно видел её недостатки, не мог не видеть. Но… Закрывал глаза на них. А ведь, судя по всему, поплатился за это. Так не лучше ли не обманывать себя, каким бы сладким и приятным ни был обман, не лучше ли сразу выдавить гнойник, ампутировать гниющую конечность, убить смертельно больного – а не мучиться долгое время, делая вид, что всё нормально, с тем же самым результатом в итоге?..

Уж больно многое складывается против. Привычка привирать и преукрашивать всё подряд. Расплывчатые и невнятные ответы на некоторые вопросы. Странности, связанные с появлением в моей жизни. Все эти мистические события наконец, убийства морозных пауков и прочее.

Я понял, что накручиваю себя, и попытался успокоиться. Одновременно, появилось сосущее чувство внутри. Как же хотелось ошибиться, чтобы всё на самом деле оказалось не так, как рисовало разыгравшееся воображение! Я успел сильно привязаться к этой девчонке. Больно было сознавать, что всему этому сейчас может прийти конец.

Наконец, решившись, я встал и подошёл к гамаку своей спутницы. Та видимо услышала, потянулась. Я увидел в полутьме, как сверкнула её улыбка.

– Во-о-о-олчик, это ты… Иди сюда, я так скучала!

Кажется, сердце пропустило удар. Но я остался стоять.

– В чём дело? Что-то случилось?

Не сразу смог ответить. Наконец, выдавил из себя:

– Да.

Она резко вскинулась и вскочила с места. Подалась ко мне навстречу, схватила за руку.

– Что, что произошло? Ну не молчи же!

В голосе слышалось неподдельное беспокойство.

– Гномов обыскали. Все вещи перерыли. И делали это не простые стражники, а люди из Особых Когорт. Они искали девушку. Одарённую, возможно – самоучку.

– И?..

– Да вот, возникло подозрение…

– Подозрение?

– Ага. Подозрение. И мне очень хотелось бы… Чтобы ты всё рассказала. Всё, о чём раньше умалчивала.

Валерия хихикнула. Потом расхохоталась, а потом вдруг набросилась на меня, крепко обхватив руками и спрятав голову на груди. Я ощутил, как всё её тело сотрясается от рыданий. Судя по всему, конструктивный разговор опять откладывался…

Однако, вскореона успокоилась. И всё так же, не разжимая объятий, тихонько спросила:

– Волчик. Ты мне не доверяешь?

– Сложный вопрос. Я точно знаю, что ты никогда не была со мной искренной до конца. Некоторые вещи не рассказывала. Я это замечал с самого начала, предпочитал не обращать внимания. Но в свете последних событий… Требуется полная ясность.

– Не доверяешь, значит… Зря.

– Не сказал бы, что не доверяю. Но… Вопросы есть. Ты говоришь, зря?

– Да. То, что я не говорила… Не моя тайна. Я клялась, что никому не расскажу. Мне нельзя это всё говорить, ну никому вообще.

– Это?

– Кое-что. Если бы я могла рассказать, ты бы всё сразу понял. Но… Я не могу.

– Прекрасно. И какая речь может быть о доверии?..

– Волчик… Я не одарённая. Поверь. Я не могу ничего. Да, во мне и правда течёт кровь вождей, но… Она спит. И всегда спала. Те люди, они просто решили, что моя кровь проснулась. Что я убила паука. Но они ошибаются – это сделал ты.

– Точно?

– Что значит – «точно»? Ты даже в этом сомневаешься? Ты же был там, и сам всё сделал!

– Если честно, я уже во всём сомневаюсь. И даже себе не доверяю полностью.

– Зря.

– Возможно. Но ты продолжай, рассказывай.

– Расскзывать… Ладно, Волчик, я признаюсь. Я соврала тебе. На самом деле, никакая я не принцесса… Моя мать дочь вождя, да. Но… Не от жены вождя. С бабушкой он просто… По молодости. Ей так до самого конца припоминали это, никто не хотел брать её замуж. А однажды бабушка ушла в лес, и не вернулась. Поэтому, когда пришли Имперцы, потребовав с племени дань, в том числе и дань людьми… Совет племени выбрал, кем откупиться. Среди этих людей оказалась моя мать. Она тогда ещё совсем девочкой была. За неё бы никто не заступился, она никому была не нужна. Даже вождю, тот никогда не признавал свою внебрачную дочь… – Валерия всхлипнула, и теперь уже я сильнее прижал её к себе. В том, что девушка сейчас рассказывает правду, сомненй не было. Я был в этом уверен почти абсолютно – ну невозможно настолько хорошо сыграть. И эта правда… Она оказалась гораздо более неприглядной, чем я даже мог предполагать. – Так моя мать попала в рабство, к имперскому сотнику. Забеременела от него… И умерла при родах, оставив меня. Прости, Волчик, я врала! Я не хотела тебе всего этого говорить… Глупая, надеялась – поверишь, что я знатная. Женишься на мне. Но кому нужна рабыня и дочь рабыни…

– И внучка вождя.

– Что?

– Ты же – внучка вождя, пусть и внебрачная. Сама говорила, эти варвары сильные колдуны. Такая кровь должна цениться.

– Должна, да. Может, поэтому отец и купил нас… Теперь не спросишь. Его же отравили. И если до этого я могла на что-то надеяться… То после, жизнь превратилась в ад.

– Ты не называешь отца по имени?

– Да. Не могу, нельзя. Я же говорю, поклялась…

– Понятно. А он… Хорошо к тебе относился?

– Знаешь, да. Я думаю, он не признавался никому, но на самом деле мою мать была для него не просто одна из рабынь. И он переживал из-за её смерти. Один раз я, ещё когда совсем маленькой была, случайно увидела, как он ходил к ней на могилу. Он делал это втайне, так, чтобы не попасться на глаза никому… Но я видела.

– Понятно. У него была жена?

– Умерла. Ещё раньше. И у неё не было детей.

– Прости, что заставил всё это рассказвать… Но между нами не должно оставаться недоговорённостей.

– Да, я понимаю, – Валерия опять разрыдалась, и пришлось её успокаивать.

– Всё, всё, успокойся! То, что ты мне всё это рассказала, очень хорошо. Я теперь понимаю, что мне нет оснований не доверять тебе. Кроме той… Того… Про что нельзя рассказывать.

– Клятва… Я клялась кормилице, что никому не расскажу! Никому и никогда. Это… От этого зависит не моя жизнь. Я не могу.

– Не буду заставлять. Ну, чего ты опять? Всё хорошо же?..

– Я тебе всё рассказала… Ты знаешь теперь, что я рождённая в неволе, и не пара тебе!

Успокаивать пришлось ещё долго. Никак не хотела поверить, что моё к ней отношение, да и вообще к кому бы то ни было, не зависит от происхождения. Наконец, казалось, можно было бы наконец уже объявить антракт и опустить занавес – но на сцене появилось новое действующее лицо.

С мерзким скрипом открылся люк, через который в наш закуток можно было попасть прямо с палубы. Двое начали спускаться по лестнице – первый быстро и ловко, второй – медленно и осторожно, он тащил на себе кучу вещей. А в проёме маячил давешний молчаливый матрос. Я, готовый к чему угодно, метнулся к нашей поклаже и застыл рядом, готовый в любой момент выхватить меч или пистолет.

Судя по фигуре и габаритам первого спускающегося, это был плюс-минус ровесник моего нынешнего тела. Дорогая одежда указывала, что он явно не из простых. Второй выглядел дряхлым стариком, и был одет заметно проще.

Оказавшись снизу, молодой обернулся, с хорошо читающимся выражением брезгливости на лице, и тут заметил нас. Повисла недолгая пауза. Валерия, вставшая рядом со мной, странно дёрнулась вперёд, но я её удержал, посмотрев с некоторым удивлением. Что это с ней? А молодой щёголь вдруг процедил, сверля нас взглядом:

– Вас что, не учили кланяться? – и тут же наверх, в открытый проём: – Тут варвары! Ещё и рабы! Я что, по-вашему, должен жить с ними?..

Матрос пожал плечами.

– Уберите их, сейчас же! А ещё лучше, дайте мне нормальную каюту, я не хочу жить в этой конкуре!

Весь вид матроса выражал полнейшее равнодушие к просьбам, даже приказам, паренька.

– Ты чего молчишь, матрос? Язык проглотил? Отвечай, когда с тобой говорят! Разрешаю!

– Не нарвится, свезём обратно. На берег.

На этом мелкий вдруг стушевался и, кажется, даже проглотил очередные готовые сорваться с языка слова. А мотрос продолжил, медленно, будто объясняя прописные истины несмышлёному ребёнку:

– Другого помещения нет. А корабль наняли гномы, они тоже будут тут жить. Они может ещё и недовольны будут, что мы попутчика взяли.

– Гномы?!

– Гномы. Вы ещё можете успеть сойти на берег, господин хороший.

Мне показалось, или в ответе матроса сквозила скрытая усмешка?.. Во всяком случае, было очень похоже на то, будто он забавляется ситуацией.

– А мой слуга что, тоже будет жить здесь?

– Да. Больше негде.

Молодой, злобно насупившись, прошёл в дальний угол. Седой проследовал за ним следом и скинул там вещи, после чего почтительно отошёл и замер в отдалении. Оба старались не смотреть в нашу сторону. Я же, наоборот, сверлил заносчивого щёголя взглядом – так нестерпимо хотелось прописать ему. Но… Сдержался. Вместо этого спросил матроса:

– Нам можно подняться?

– Нет, только когда отойдём от берега. Сами понимаете, безопасность.

– Да, понимаю.

Над нашей головой вновь стукнул, опускаясь, люк, погружая всё вокруг в полумрак, который лишь чуть рассеивал пробивающийся сквозь щели свет. Я посмотрел на Валерию – судя по всему, продолжение разговора откладывалось на неопределённое время…