Текст книги "Эффект ласточки (СИ)"

Автор книги: Янина Веселова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Соскучился, – прижав жену к себе, признался Вэль. – Думал сойду с ума за два месяца без тебя. Послал всех переговорщиков и к тебе... Пусть cами Рику докладывают.

– Переговоры не удались? – дернулась Елена Павловна.

– Как раз наоборот. Все сделано в соответствии с королевским желанием.

– Значит, войны не будет? – приободрилась она.

– Не угадала, – перестал улыбаться Вэль. – Войне быть. Мы выступаем на стороне герцога Морийского.

– Но зачем? Не лучше ли...

– Не забивай себе голову всякими глупостями, прервал встревоженную супругу герцог. – Политика и война – не женские занятия. Чтобы подсластить пилюлю он подкрепил слова нежным поцелуем.

"Плохо ты знаешь женщин, мой благородный рыцарь, " – думала та, позволяя страсти закружить голову. Елена Павловна не стала спорить. Зачем? Ее влияние при дворе было ничтожным. Даже на Вэля... Интересно, прислушался бы он к советам молодой жены? Скорее всего герцог и договорить ей бы не дал. Неважно...

Зато усилия Εлены Павловны в области магии принесли некоторые плоды. Вполне себе весомые. Взять хоть самоочищающиеся бинты и корпию (растеребленная ветошь, нащипанные из старой льняной ткани нитки, употреблявшиеся как перевязочный материал). Эту задумку удалось довести до ума. Перевязочный материал упаковывали в вощеную бумагу, крест на крест обвязывали красной нитью и опечатывали во имя Всевышнего.

Священный монастырский сургуч служил гарантией качества и вызывал доверие у честных бригийцев. А красная нить? На нее внимания не обращали, а зря. Именно она была заряжена заклинаниями. Порвал нить, активировали заложенные чары. То же самое касалось и лекарственных порошков. Благодаря подобной же упаковке срок их годности увеличивался в разы.

Вовсю шла работа над стеклянными и керамическими флаконами для алхимических декоктов и отваров. Предполагалось, что зачарованные красные нити смогут не только сделать тару неразбиваемой, но и сохранят декокты в надлежащем состоянии, включая температурные режим. То есть залили в баклагу горячее, открыли – отвар не остыл. Этакие волшебные термосы.

Долгое время работа над ними не ладилась, пока Елене Павловне не пришло в голову оплетать флаконы нитями словно амфоры или винные бутылки. Тогда дело сдвинулось с места. Оплетка оказывала воздействие на тару, а красная нить со святой звездой на содержимое. Правда, работы добавилось. Поэтому решили изготавливать сосуды разных объемов. Ходовые зелья наливать в емкости литров по пять, редкие в стограммовые мерзавчики, а совсем уникальные в крохотные флакончики.

По той же схеме действовали со стерилизаторами хирургических инструментов. Пока ограничились только этими направлениями. решили не распыляться. И без того целительской братии пришлось несладко. Нагрузка на святых отцов возросла кратно. Впрочем, они не жаловались, работали не за страх, а за совесть. Хоть и вздыхали украдкой да мечтали о том времени, когда подрастут помощники: приютские девочки и мальчики из школы целителей, которую открыли-таки при Илингтонском аббатстве.

В недавно построенных теплицах пангейские овощи радовали дружным цветением и первыми завязями. Огурцы, помидоры, перец, кабачки, тыквы... Елена Павловна держала руку на пульсе. Леди то и дело ненавязчиво подсказывала садовникам, облекая советы в предположения. К примеру, предложила посеять горький с сладкий перец в разных теплицах. С пасынкованием помидоров и баклажан тоже пришлось хитрить. Елене Павловне пришлось привлекать внимание тетушки Беренгиарии к боковым отросткам, растущим из листовых пазух, и предлагать удалить их с нескольких растений в качестве эксперимента. Деликатненько этак...

А вообще было жутко интересно, времени на все не хватало. Покидать Инверари не хотелось. Если бы еще ради дела или хотя бы для удовольствия. Так ведь нет! Исключительно из соображений вежливости и обязательств перед семьей. А эта самая семья, между прочим, "опальную" невестку дружно игнорирует. Единственное, что поддерживало в Елене Павловне решимость – возможность подзаработать на ограненных "вареных" камнях, плавленом янтаре и металлических перьях.

Мастер-ювелир вдвое расширил свою мастерскую, чтобы воплотить в жизнь идеи прекрасной герцогини. Писчие принадлежности, вышедшие из-под его рук, были настоящими произведениями искусства. Сэр Кларенс не стал ограничивать полет фантазии и развернулся вовсю. Перья (их пишущую часть) он изготавливал не только из стали, но и из низкопробного золота. Перодержатели были золотыми или серебряными, щедро украшенными чеканкой или эмалями. ручку из благородных пород дерева венчало драгоценное перо.

Одно из самых роскошных своих творений он преподнес в подарок Елене Павловне. Золотое, с нежными эмалевыми ласточками, увенчанное лебединым пером оно было прекрасно.

– Великолепно, – восхищенно выдохнула она, принимая дар. – Вы настоящий гений, – в который раз повторила, вознося гордого собой мастера на седьмое небо.

– Мои умения ничего не стоят без ваших идей и связей графа Дроммора, – низко поклонился ювелир. – Перья произвели настоящий фурор. Считается хорошим тоном иметь их. Особенным шиком пользуются наборы для письма из оникса и малахита. И чтоб обязательно хрустальная чернильница. Не желаете заказать в подарок кому-нибудь, ваша светлость?

– Благодарю, сэр Кларенс, но нет, – отказалась Елена Павловна. – Я по-прежнему не хочу иметь никакого отношения к ювелирным шедеврам. Вообще, чем реже будет упоминаться мое имя, тем лучше.

– Похвальная скромность, – понимающе кивнул ювелир. Он придерживался точно такой же политики, предпочитая обделывать большинство делишек, оставаясь в тени.

– Вот именно, – леди еще раз пробежала пальцами по эмалевым миниатюрам, украшающим подарок, и отложила перо, давая понять, что беседа закончена.

Она не лукавила с ювелиром, не набивала себе цену. Зачем? Популярность при дворе нужна была Елене Павловне как рыбке зонтик. Опальная герцогиня, наоборот, всячески старалась ее избежать. Мирная жизнь в окружении приятных людей по-прежнему привлекала ее больше, чем суетливое существование при дворе. К тому же скоро на свет появятся ее дети. Как-никак близился третий триместр беременности. Может быть, кто-то скажет, что до родов еще три с половиной месяца, и это очень много.

Елена Павловна знала, что это не так. Время пролетит, не заметишь. А дел впереди, ох, как много.

– Ничего, мы со всем справимся, и все успеем, – пообещала малышам леди Ласточкина, положив руку на округлившийся живот. – Какой у нас с вами срок? Двадцать шестая неделя? – спросила она и почувствовала ответ – кто-то из деток энергично брыкнулся. – Солнышки мои, – в который уже раз обрадовалась она.

Удивительно, но эта беременность у Елены Павловны протекала точь-в-точь, как и первая. Та, в которую она вынашивала Петеньку и Павлика. Точно так же не было ни токсикоза, ни изменения пищевых пристрастий, ни нервных припадков. Даже шевелиться малыши начали на том же сроке. Дождались восемнадцатой недели и подали маме знак. Дай-то бог, и родятся так же легко.

Надо только доработать рецепт масла от растяжек. Не хотелось, чтобы они обезобразили тело герцогини. Вот, кстати, еще одна причина не ехать в Балеар и не тратить драгоценное время на всякую ерунду.

***

Приезд Вэля оказался очень кстати. Как не хорохорилась герцогиня, сколько не убеждала себя и окружающих, что она бодра, весела и спокойна, это было не так. Ее беременной светлости ужасно не хватало мужа, его тепла, поддержки, да и ласки хотелось, что уж скрывать. Организм требовал. И больше ждать он не собирался.

Поэтому стоило Вэлю отправиться в купальню, как Εлена Павловна кликнула Вилму и Иви.

– Девочки, вы мне нужны, – заговорила она. – Помогите переодеться и принесите чего-нибудь вкусненького.

– Пирожных? – почтительно уточнила Иви.

– Мяса и много, – уточнила Елена Павловна. – И к мясу чего-нибудь.

– Будет сделано, ледюшка, – горничную словно ветром сдуло.

– Прекрасно, – азартно потерла ладошки леди. – Теперь твоя очередь, Вилма, – повернувшись к камеристке спиной, она позволила распустить шнуровку на платье.

– Какой наряд предпочитает ваша светлость в это время суток? – светски осведомилась девушка.

– Шелковую нижнюю сорочку, ту с отделкой из скандийского кружева и распашной халат с мехом, – последовал быстрый ответ.

– Леди готовится ко сну? – забеспокоилась камеристка. – Или вы себя плохо чувствуете? Позвать целителя?

– Γотовлюсь, но не ко сну, – засмеялась Елена Павловна. – Надеюсь, что сегодня я совсем не усну. Да не красней ты, Вилма. Вот выдадим тебя замуж, поймешь меня.

– Вы так добры, леди Элен, – опустила глаза девушка.

– Что такое? – повернулась к ней герцогиня. – Неужели ты уже нашла кого-нибудь по душе?

– Нет.

– Может, кто-то успел разбить твое сердце? – допытывалась Елена Павловна.

– Тоже нет.

– Тогда в чем дело?

– Ваша светлость забыли, что я бесприданница.

– Пфффф, и только-то, – фыркнула Εлена Павловна. Сегодня она была готова осчастливить весь мир. – Я поговорю с тетушками о тебе. Они подыщут самую лучшую партию, брачную само собой. Но, если твое сердце несвободно...

– Свободно, ваша светлость, – едва слышно ответила Вилма.

– Замечательно, – одобрила Елена Павловна. – Тогда займемся устройством твоей судьбы без проволочек. И не благодари меня, не надо, – отмахнулась она от повеселевшей девушки. – А вот и Иви, – воскликнула, увидав нагруженную тяжелым подносом горничную. – Проводите-ка меня в купальню, девушки и будьте свободны. До завтра вы мне не понадобитесь.

Леди выбросила из головы матримониальные да и все остальные планы и проблемы. Ее ждал голодный муж. Голодный во всех отношениях.

***

– Не хочу уезжать, – шепнул наутро Вэль.

– Оставайся, – щедро предложила Елена Павловна.

– Не могу, – пожаловался он. – Ты же знаешь.

– Ничего я не знаю, – открестилась леди, поглубже зарываясь в подушки. – И знать не желаю, – добавила мысленно.

– Хоть проводи меня, – не унимался Арвэль.

– Не получится, я отпустила камеристку. Она придет перед заутреней, сейчас еще слишком рано, – зевнула Елена Павловна. – Так что отправляйся один, супруг мой. Не мешай нам с детьми досыпать.

– Жестокая женщина, – обиделся он, покидая теплую постель, в которой нежилась желанная женщина.

– На том стоим, – закуклилась в одеяло она, позволяя дреме завладеть собой.

– Я буду ждать тебя в Балеаре через три дня, не опаздывай, – напоследок напомнил Вэль, но ответа не дождался. Жена спала. Завернулась в одеяло, одну подушку подложила под спину, вторую обняла и улыбалась. – Моя Элен, – прошептал герцог. Не просыпаясь, она нахмурилась, словно собралась спорить. – Моя, – повторил он и заставил-таки себя покинуть спальню.

***

Прощаясь с мужем, Εлена Павловна если и лукавила, то самую капельку. Она и правда привыкла его провожать. Уже не плакала при расставании. Что поделаешь, такова се-ля-ви. Даже с присутствием в жизни Вэля любовницы смирилась и была готова с ней познакомиться. Хотя, нет. Все это красивое вранье. Бесила леди Ласточкину Энн Нэвил одним фактом своего существования. И видеться с фавориткой она не желала. С дрянью такой, воровкой бесстыжаей.

Впрочем, вины с мужа Елена Павловна тоже не снимала, да и с себя. Могла бы соблюдать оговоренные условия и держать Арвэля подальше от себя. Так нет же, разлакомилась, влюбилась, впустила мутанта в постель и в сердце. А раз так, придется терпеть прилагающуюся к нему бабу. Увы, но реальность такова. Сама дура виновата.

– Как ты собираешься вести себя с леди Энн? – напрямик спросила тетка Доротея накануне отъезда.

– Вежливо, но холодно. Неcмотря на некоторую общность, подругой я ее не считаю и свое общество навязывать не собираюсь, – не удержалась и сцедила немного яда Елена Павловна.

– Отличная стратегия, – по достоинству оценила слова герцогини Беренгария. – Не забудь, что у вашей общности день рождения, не превращай Ратленд-холл в руины.

– Тем более, что с этим отлично справляется твоя заместительница, – усмехнулась Доротея. – Одна птичка принесла мне на хвостике, что леди Нэвилл тоже не в восторге от твоего приезда. Она даже надумала начать ремонт в господских покоях, никак не может успокоиться, что для нее двери в комнаты герцогини так и не открылись.

– Скандал, который учинила дурочка Энн, с трудом удалось погасить. Если бы не наша венценосная сестра уже сегодня у Вэля не стало бы фаворитки, – словно сытая кошка прижмурилась Беренгария. – Это очень плохо для тебя, милая, понимаешь?

– Думаете, Нэвилы всем скопом навалятся на меня? – задала риторический вопрос Елена Павловна.

– Физически тебе ничего не угрожает, но настроение испортят. Попытаются во всяком случае.

– Не волнуйся, – воинственно вздернула подбородок Доротея. – Мы поддержим тебя.

– Это будет тем более приятно, что никто ничего сделать нам не сможет, – Беренгария выглядела как налакавшаяся ворованных сливок кошка. – Мы и так ссыльные, опальные...

– Ага, – понимающе хмыкнула Елена Павловна, которой только что прямым текстом сказали, что в Инверари тетушек отправили из-за конфликта с Нэвилами. Это хорошо, а значит... – Могу я как-то укрепить ваши позиции? – она выжидающе посмотрела на женщин.

– Ты можешь назначить нас на какие-нибудь должности, но это будет открытым объявлением войны.

– Не думаю, – пожала плечами Елена Павловна. – То есть я, конечно, доверяю вашим суждениям, но...

– Но? – переспросила Беренгария.

– Не знаю, как сказать. Решайте сами. Я в подковерных играх не сильна. Хотите, играйте роли двойных шпионов, хотите перейдите на сторону опальной жены в открытую. Второе безопаснее.

– Ты так считаешь, почему? – заинтересовалась Доротея, которой суждения юной герцогини были близки.

– Я предпочитаю честно обделывать свои дела. Может, и позволяю себе скрыться под святой сенью или за спиной отца, но не лгу. Просто не выставляю сделанное напоказ... И вообще, – рубанула правду-матку Елена Павловна, – история учит, что все рано или поздно выходит наружу. И чаще всего из-за того, что интриганы путаются в своей лжи.

– Очень мудро, – признала Беренгария. – Что ж будь, по-твоему, детка. Как думаешь, подойдет мне должность заведующей канцелярией ее светлости герцогини Балеарской?

– А мне бы подошло место статс-дамы, иными словами – старшей над воспитательницами твоих деток, – скромно, но достойно промолвила Доротея.

Елена Павловна посмотрела на довольных, все давно решивших для себя тетушек и обрадованно кивнула. Слов не было, сдавило горло, на глаза навернулись слезы.

– Спасибо, – кое-как вымолвила она, но так много вложила в это слово, что иных не потребовалось.

***

Елене Павловне не спалось. Обычное в общем-то дело, особенно если надо вставать спозаранку. Но неприятное. А тут еще и мысли об отъезде, о Нэвилах, чтоб им повылазило, о венценосной свекрови, что ж она никак не уймется, о...

– Я тоже, помнится, плохо спала перед поездками, – послышалось негромкое, и из стены величественная словно фрегат его величества выплыла роковая графиня. – Вы ведь собираетесь покинуть Инверари, дорогая?

– Доброй ночи, леди Матильда, – обрадовалась Елена Павловна. – Вы совершенно правы, завтра спозаранку я еду в Ратленд-холл. У его светлости день рождения. Ожидается грандиозное празднество.

– Да? А почему же вы так печальны, леди Элен? Неужели захолустная тоска Инверари вам милее столицы герцогства.

– Увы, но да.

– Бывает, – покачала призрачным энненом графиня. – И все же я не понимаю, ваш муж – такой приятный мужчина, любит вас... Не спорьте, мне виднее, – остановила она вскинувшуюся Елену Павловну. – Почему вы живете порознь? Поверьте моему печальному опыту, за мужчинами нужен глаз да глаз. Даже самые лучшие из них без присмотра начинают посматривать налево. Ваш супруг...

– Боюсь, что ваши рекомендации запоздали, леди Матильда, – чуть суше чем хотела, ответила герцогиня. – В Балеаре с самого начала другая хозяйка.

– И вы терпите такое положение вещей?! – милая дама моментально превратилась в разъяренную фурию.

– А что я могу сделать? – задала резонный вопрос Елена Павловна. – У меня дети.

– Да, – выцвело привидение. Дети... Как я могла об этом забыть?.. Но надо же что-то делать?

– Что? – мрачно посмотрела на нее будущая мать.

– И вы еще спрашиваете? – расхохоталась леди Матильда. – Мерзавку, узурпировавшую ваше место нужно изничтожить!

– Меня придадут суду, – меланхолично ответствовала Елена Павловна.

– Верно. Тогда!.. Нет, это не годится... Это тоже... – словно огромная призрачная моль металась по спальне грозная графиня. – Придумала! Я! Я помогу вам! Напугаю мерзавку до смерти, опыт в делах подобного рода у меня имеется поверьте.

– Спасибо, – растерялась от такой экспрессии Елена Павловна. – Но давайте, не будем ее убивать.

– Вам ее жалко?

– Да гори она огнем, – от души призналась герцогиня. – Только зачем вам брать на душу лишние прегрешения?

– Со своей душой я уж как-нибудь сама разберусь, – насупилась призрачная ревнительница морали.

– Простите, – извинилась Елена Павловна. – Мне, конечно же, хочется напугать мерзавку до мокрых подштанников, – призналась она. – Но...

– Но?

– Энн Нэвил, так зовут фаворитку герцога Балеарского, – как можно беспечнее начала леди Ласточкина, – происходит из могущественного рода. Стоит ее тронуть, как найдутся защитники среди магов, а я не хочу, чтобы вы пострадали.

– Но надо же что-то делать? – растерялась графиня. – Нельзя же спускать мерзавке с рук?..

– За ней и ее ближайшим окружением хорошо бы проследить, – не особо надеясь на успех, предложила Елена Павловна. – Это так помогло бы мне.

– Отличная идея, – одобрила леди Матильда. – Но и припугнуть мерзавку надо. И не только ее.

– Только не рискуйте, – взмолилась Εлена Павловна.

– Εсли уж я так дорога тебе, то не буду, ограничусь наблюдением, – расчувствовалась и перешла на "ты" инфернальная мстительница. – А вот один мой знакомец с удовольствием порезвится в Ратленд-холле.

– А его смогут связать с вами или со мной?

– Нет.

– Кто же это?

– Имя своего помощника я пока оставлю в секрете. Скажу одно – этот легендарное привидение. И закончим это разговор, лучше поведай, что за сахарные цветы вы с кухаркой лепили давеча на кухне.

– Подарок мужу, вернее его съедобная чаcть, – поняв, что ответа от леди Матильды не добиться, Εлена Павловна стала рассказывать о сахарном сервизе, вернее не сахарном, а леденцовом.

Вышел он расчудесным, хоть и немного разномастным на строгий вкус леди Ласточкиной. Она-то поначалу хотела, чтобы все блюда, кувшины, бокалы и прочие тарелки c соусниками были одного цвета, но посоветовалась с Айрин (обратно напоминаю, что это повариха) и передумала. Решила, пусть будет пестренько, зато вкусненько. Рубиновые фужеры со вкусами малины, клубники и вишни так и просились в руки. Окрашенные жженым сахаром, благоухающие заморской ванилью и цитрусами графины вызывали гордость создательниц. Столовые приборы отдавали в зелень и пахли мятой. Дополняли сервиз скромные имбирные соусники и молочно-белые салатники. Но апофеозом стал роскошный карамельный букет из двенадцати роз. Разноцветных и с разными вкусами, само собой.

Ох, и намучились же герцогиня с поварихой, но расчудесное чудо все же сотворили.

– Теперь главное довезти всю эту сладость в целости и сохранности до Балеара, – Елена Павловна закончила рассказ и потянулась за водичкой. Горло пересохло.

– Чудесная задумка, – обрадовалась леди Матильда. – Уверена, что она войдет в моду. Что ж, до завтра, дорогая. Увидимся в Балеаре.

– До завтра, – попрощалась Елена Павловна. На душе у нее стало спокойнее. Ведь поддержка призраков дорогого стоила. Успокоившись, она уснула и даже умудрилась увидеть прекрасный сон. Жаль, что он забылся поутру. Да и ладно. Настроение ее светлости такая малость испортить не смогла, а вот окровавленное тело, выпавшее из портала под ноги жеребцу Дункана О"Брайена (муж Иви) с этим легко справилось.

***

Кортеж герцогини, состоящий из портшеза, пяти карет, трех возков, двух повозок и отряда охраны остановился неподалеку от портальной площадки. Балеар, в который и направлялась процессия, расположен гораздо севернее Инверари, поэтому решено было утеплиться заранее. Дабы из портала выйти одетыми по погоде. В окрестностях Инверари цвели сады, дружно зеленели поля, засеянные гречихой, радовали глаз делянки с кукурузой и подсолнечником. Через пару недель предстояло окучить в первый раз картошку. Лето ненадолго покидало эти места, Балеар же лишен подобной роскоши. Там было намного прохладнее.

– Нынче с утра в окрестностях Ратленд-холла туман страшенный, – докладывала Иви, помогая своей леди облачиться в подбитый мехом плащ. – Дункан специально посылал двух пажей, чтоб разведали. Так они иззябли все.

– Дункан – молодец, – рассеянно похвалила Εлена Павловна верную горничную. – Повезло тебе с ним.

– С вами мне повезло, миледюшка, – покачала головой Иви. – Ни в жизнь... Никогда, – поправилась она, – не устану Всевышнего молить за ваше здоровье.

– Спасибо... – вопреки обыкновению благодетельница не смутилась. Внимание женщины было приковано к порталу. – Тебе не кажется, что что-то не так? Γул какой-то, искры...

– Я сейчас узнаю, леди Элен, – пообещала умненькая горничная.

– Осторожнее, – посоветовала Елена Павловна, не сводя глаз с портальной арки.

Любопытство одолело не только герцогиню, тетушки тоже отправили своих горничных на разведку. Не успели девушки отойти, как тревожный низкий гул перешел в грохот, пугая людей и животных. Обезумевшие лошади встали на дыбы, и только железная воля наездников не позволила им ринуться прочь. Радужная пленка портального перехода вспучилась, лопнула словно мыльный пузырь. По глазам ударила вспышка света, и наступила тишина. Тихий, исполненный боли стон в этой неестественной тишине расслышали все.

– В чем дело? – проморгавшись, потребовала ответа Елена Павловна.

– Не могу знать, – по-военному четко доложил Дункан, которому доверили командование охраной герцогини. – Здесь какая-то женщина. Боюсь, что она нездорова...

– Ничего не понимаю, – леди Ласточкина вытянула шею в тщетных попытках рассмотреть получше. – Ты можешь толком объяснить, что происходит?

Подходить ближе она не собиралась и дамам своим не позволила. Пусть с непонятками разбираются те, кому положено – охрана и целитель Оуэн.

– Из портала выкинуло какую-то особу прямо под ноги Дунканову жеребцу, после чего он сломался, – затараторила Иви, стоило ей подойти к госпоже.

– Жеребец? – нервно уточнила Елена Павловна.

– Зачем жеребец? – натурально удивилась горничная. – Портал. Исторг из себя леди с погас. Дункан считает, что это неспроста. Поэтому самым лучшим будет немедленно вернуться в Инверари.

– Думаешь?

– Уверена, – решительно кивнула Иви. – Если с вами что случится, мы с мужем себе не простим. К тому же, – зашептала горничная, – судя по тому, что я видела, с той леди случилась беда. Ну вы меня понимаете, – она сделала большие глаза.

– Не понимаю, – покачала головой Елена Павловна.

– У нее юбки в крови...

– Ох...

– То-то и оно. Вот я и думаю, что в замок нам надо поскорее, чай не только за себя отвечаем, но и за деток.

– Разумно, – подумав, одобрила герцогиня. – Вэлю пошлю письмо, а лорд Макдональд тем временем разберется с поломкой портала и расследованием случившегося. Кто-то же надругался над несчастной. Да, так будет разумнее всего, – решила она. – Предупреди Дункана, Иви. Пусть командует отход. Мы возвращаемся.

– Мудрое решение, – одобрили обладающие прекрасным слухом тетушки.

Придворные дамы согласно кивали, всецело поддерживая герцогиню. Им тоже как можно скорее хотелось оказаться под защитой надежных стен Инверари. Чистое поле, весна и солнечная погода перестали радовать леди. Однако же им пришлось задержаться.

– Ваша светлость, – хмурый как туча Дункан склонился перед Еленой Павловной, – ваша помощь требуется целителю Оуэну. Он просит вас подойти. Сразу скажу – я против.

– Находишь это опасным?

– Скорее неразумным. Святому отцу не хватает сил для исцеления пострадавшей. Мне думается, что сейчас достаточно было бы оказать ей первую помощь, а долечивать уже в замке, но лекарь...

– Думаю, ему виднее, – мягко попеняла леди. – Если непосредственной опасности нет... Ее ведь нет?

– Все спокойно, ваша светлость, и все же...

– Тогда рискнем.

***

Делиться энергией Εлена Павловна умела. Собственно, в этом не было ничего сложного. Главное, не отдать слишком много. Для доноров новичков, таких как она, это представляло некоторую сложность. Впрочем, целитель Оуэн проследит за тем, чтобы ученица не навредила себе и тем более детям, перекормив реципиента.

– Я все сделаю сам, дочь моя, – подтвердил догадки Елена Павловны монах. – От вас требуются лишь сила и желание помочь. Вливая энергию, не увлекайтесь, а то зная я вас.

– Да, учитель.

– И прошу вас, воздержитесь от сочувствия, – шепотом взмолился лекарь. – Я пока не сказал несчастной, что она лишилась ребенка. Сами понимаете, не время и не место.

– Ох...

– Не смейте плакать, – сунул ученице скляницу с валерьянкой святой отец. – Вы должны быть спокойны и безмятежны. Вспомните медитации и возьмите себя в руки.

– Буду спокойна как снулая рыбина, – скривилась от гадостной микстуры Елена Павловна.

– Вот и прекрасно, – целитель мягко улыбнулся своей любимой ученице. – Приступаем, и да поможет нам Всевышний.

Елена Павловна осенила лоб знаком святой звезды и сосредоточилась. Лечение началось. Как она и ожидала, вся нагрузка легла на плечи отца Оуэна. Леди оставалось только следить за лекарскими манипуляциями. Кое-какие приемы показались Εлене Павловне знакомыми, но повторить она не взялась бы. Уровень знаний и умений не тот.

Работа монаха завораживала. Лекарь словно трудолюбивый паук укутывал пострадавшую даму в целительный кокон. Он чаровал так быстро, что спустя несколько минут несчастная напоминала завернутую в переливающиеся бинты египетскую мумию. В энергетическом смысле, понятное дело.

– Достаточно, дочь моя, – наконец, устало промолвил лекарь. – Мы сделали все, что могли. Остается ждать и уповать на милость Всевышнего.

– Все так серьезно? – голос Беренгарии показался целителям гласом небесным.

– Ох, – дернулась Елена Павловна. – Больше не подкрадывайтесь так, тетушка, если не хотите принимать преждевременные роды.

– Кхм, да, – откашлялся солидарный с ученицей лекарь. – Пугать беременных чревато.

– Учту, – приняла к сведению Беренгария. – Но у меня была уважительная причина. Дело в том, что пострадавшая...

Учитель и ученица требовательно посмотрели на даму, та собралась было ответить, но ее опередила сестра.

– Вы лечили Изабеллу Нэвил, старшую сестру Энн, жену Джона.

– Это которого Джона? – чувствуя, что земля уходит из-под ног, спросила Елена Павловна. – Брата Вэля?

– Εго самого, – подтвердила Беренгария.

– Среднего, – конкретизировала Доротея.

– Немедленно в Инверари, – только и могла сказать леди Ласточкина. – Сейчас же. Никто из нас не может чувствовать себя в безопасности, пока в Бригии творятся такие дела. Если уж окровавленных герцогинь выбрасывают из телепортов... – она не договорила, да этого и не требовалось. Все и так было предельно ясно.

***

Не прошло и часа, как Инверари перешел на осадное положение. Подъемным мост поднят, ворота наглухо закрыты, на стенах усилены караулы. Гонцы... На это раз их роль предстояло играть почтовым голубям, которые несли письма двум принцам и королю. И что они ответят, только Всевышний ведает.

***

Вэль приехал к утру. Примчался как мог быстро. Ведь из-за поломки портала пришлось добираться кружным путем. Вместе с ним прибыла целая делегация: королева-мать, брат, который муж пострадавшей леди, ее отец, наш отец, придворный маг и многочисленные рыцари. Обо всем этом Елена Павловна узнала из сбивчивого рассказа Иви.

– Угу, – ласточкой слетела с кровати герцогиня. Сон с нее просто рукой сняло. – А что наша гостья?

– Леди Изабелла спит. С ней целитель Оуэн, – вытянулась во фрунт служанка.

Елена Павловна мимоходом отметила, что после замужества Иви все больше стала напоминать ординарца, а не горничную. Прямо-таки чувствовалось влияние мужа военного. "Интересно, чем это таким они занимаются наедине со средневековым милитаристом?" – на секундочку задумалась леди, но тут же выбросила из глупости из головы. Сначала надо свекруху принять на высшем уровне, а уж потом в чужие постели заглядывать.

– Вот что, Иви, – сказала она, – беги к миз Локхарт, пусть она приготовит комнаты для высоких гостей, потом отправляйся на кухню. Предупреди Айрис, что завтрак должен быть традиционным, пусть не выделывается. Не тот повод, чтобы пыль в глаза пускать.

– Будет сделано, миледюшка.

– А ты, Вилма, помоги мне одеться, – Елена Павловна переключилась на камеристку.

– В домашнее? – спросила девушка.

– В новое, – решила леди. – И шапочку с жемчугом и сапфирами подай.

– Будет сделано, – получив инструкции, Вилма развила бурную деятельность, и очень скоро герцогиня была одета в новое бархатное платье насыщенного синего цвета и нежно-голубой парчовый жилет.

Скромность нижнего одеяния искупалась роскошью верхнего. Нежный, золототканый жакет был отделан жемчугом и подпоясан под налитой, аппетитной грудью будущей мамочки, привлекая внимание к аккуратному животику. От драгоценностей Елена Павловна отказалась. Она вообще не носила их в последнее время. Тяжелые серьги оттягивали уши и вызывали мигрень, массивные кольца были тяжелей кандалов для отекавших к вечеру пальчиков, браслеты просто бесили, броши тоже. Но совсем без украшений герцогине нельзя, как говорится, положение обязывает.

В такой непростой ситуации выручили драгоценные пояса и маленькие, отделанные жемчугом, драгоценными камнями и золотыми пайетками шапочки в стиле арт-деко. Они очень шли Елене Павловне. Бисерная или жемчужная бахрома, спускаясь на шею и лоб, подчеркивали хрупкость и аристократичность леди. Изысканная отделка и ценность камней соответствовали статусу Елены Павловны. Дорого-богато, но красиво и удобно.

Единственной загвоздкой стали длинные волосы леди Ласточкиной.

– А заплети-ка мне, Иви, две косы, – Елена Павловна задумчиво крутила в руках драгоценный головной убор, который и надела, стоило горничной закончить с прической.

– Восхитительно, – захлопала в ладоши та.

– Достойно, – одобрила присутствующая тут же Доротея.

– Достойно королевы, – прошептала Беренгария, любуясь юной герцогиней. – Ты станешь законодательницей мод, Эли.

– В самом деле? – на минуту заинтересовалась та. – А, впрочем, неважно. Γлавное, что мне удобно.

– Остальным леди тоже будет удобно, поверь, – усмехнулась тетушка. – Они будут тебе благодарны.