Текст книги "Что не снимает стриптизерша (СИ)"

Автор книги: Яна Карпова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 33

В тот вечер Ольке повезло как никогда. Ее и двух других девочек пригласили за столик пятеро солидных турецких дядек, у которых под руками стоял стакан, с торчавшими в нем тысячными купюрами. В 'Фентези' девочек одаривали такими деньгами, иногда из них даже делали дождь, но такого удосуживались только опытные танцовщицы, к которым приходили постоянные гости. Не берусь утверждать, но я подозревала, что те мужчины просто заведомо знали, что тоже будут вознаграждены за щедрость. На моем счету таких купюр было считанное количество, а на новом месте о них можно было только мечтать – в большинстве случаев, здесь, чтобы насобирать штуку, надо было выпросить пятьдесят бумажек и обойти при этом человек двадцать.

Ольке в ухажеры достался седой дяденька, сгорбившийся под тяжестью лишнего веса и прожитых лет. Никогда ей не уделяли столько внимания. Меня за столик не приглашали и приближалась я только за деньгой, но даже издалека видно было, что девчонка светилась от счастья. Никогда перед ней не лились реки коктейлей, виски и шампанского, все то немногое, что ей доставалось помимо чаевых, приходило либо благодаря подружкам, которые тащили ее за столик и заставляли своих кавалеров покупать ей что-то, либо за счет редких русских, отрывавших от себя копейку, как родное дитя от сердца. Спасали ее только виртуозные трюки, когда люди сами начинали совать ей деньги прямо на сцене, но дальше этого дело никогда не шло.

Когда ее подозвал один из мужчин, кстати, неплохо говоривший по-русски, она даже не сразу пошла, сомневаясь, к ней ли обращаются. Потом она скромненько так согласилась выпить с ними, а через полчаса вовсю хохотала, размахивала руками и сама раздавала чаевые, ныряя в упомянутый стакан. Седой дяденька держал свою руку, покрытую пигментными пятнами, на ее гладкой коленке, а она льнула к нему, словно тот был Бредом Питом...

Ни я, ни Жанка не мешали ей, только посылали подруге улыбки, встречаясь глазами.

У меня тогда тоже был нескучный день – я зацепилась в компании трех русских ребят, годиков по тридцать пять – сорок. Они пришли к Бренде, с которой один из парней познакомился накануне, у него, как я люблю говорить, случилась любовь к ней. Я не подходила даже за чаевыми и уж тем более не помышляла присоединяться к ним, потому что выглядело все так, будто старая компания собралась побухать, и просто так сложилось, что это случилось в стрп-клубе. На столе у них почти сразу появилась цветочная композиция, которая означала, что этот столик нельзя тревожить ни по какому поводу.

В конце смены, когда я слонялась по залам, убивая последние минуты рабочего времени, один из русских подхватил меня, и стал танцевать, не опуская на землю. Мне стало безумно приятно, он был такой большой и сильный... Он кружил меня, словно я была весом с пушинку, а я только хохотала, даже не пытаясь облачить ощущения в слова.

Когда я пошла переодеваться, Бренда проплыла мимо меня, скользнув пальцами по голой пояснице.

– Пойдешь с нами в 'Маракеш'?

– Конечно, – я расплылась в довольной улыбке.

– Тогда подожди, я не долго...

Пока она собиралась, я попрощалась с Жанкой и пожелала ей спокойной ночи, а вот Олька наша в этом не нуждалась, потому что уже минут пять как уехала со своей компанией.

Я увидела ее в кальянной, у них было все так же весело, и завидев меня, она прямо подпрыгнула на месте, подняв бокал в мою честь. Мы сели напротив них и заказали, наверное, все страницы меню. Глаза мои непроизвольно возвращались к подруге. Она смеялась, что-то показывала на пальцах, не выпуская бокал из рук, и в какой-то момент я увидела, как они целуются ...смачно так...заметно орудуя языками...

Страшно захотелось напиться. Я заказала сначала тройной Бейлис, а потом попросила бутылку его же. Мужики наши разговаривали о своих делах: один строил бассейн на даче, у второго прогорела сделка, третий звонил среди ночи, заказывал отель в Сингапуре. Из разговора я поняла, что денег там не меряно и я подумала, что неплохо было бы уйти с ними в эскорт – ну очень мне понравился мой Игорь...

Время близилось к утру и наш столик оставался последним занятым. Бренда засобиралась домой, а я все продолжала пить, зажимаясь со своим и позволяя целовать себя. Алкоголь позаботился о том, чтобы я расслабилась и утратила ориентацию в происходящем. Моя грудастая коллега уже успела отшить своего ухажера, который настаивал на том, что мы все вместе должны поехать к ним, дело оставалось за мной.

– Мне пора домой, – сказала я, поглаживая жесткую щетину на его щеке.

– Нет...нам пора домой, – он поцеловал руку, которая ласкала его.

– Мне нельзя...у меня скоро проверка, надо быть дома.

– А если я хочу, чтоб ты пошла со мной?

– ...то тебе надо договориться с моим начальником.

– Сколько ты хочешь?

Я с силой оттолкнула его.

– С ума сошел? Не проститутка я.

– Тогда поехали со мной...

Он снова поцеловал мне руку, а Бренда схватила за вторую и попыталась стащить меня с тахты.

– Так, подвязывайте. Поехали домой.

– Может, поедем с ними?.. Позвони Ленке, а?

– Какой Ленке? У меня лично завтра самолет.

Я повернулась к своему воздыхателю:

– Извини.

– Давай своего начальника, – сказал он.

Я посмотрела на Бренду, которая угрожающе нависла надо мной, и нерешительно протянула телефон Игорю.

– Алло...доброй ночи. Я бы хотел забрать Яну до вечера...как тебя в клубе зовут? – спросил он меня, но не стал ждать ответа, – ...так...а когда у нее свободное время?.. Скажите, а у Вас ее паспорт, да?..

Я враз протрезвела.

– Ты что делаешь, – зашипела я, – перестань, у меня знаешь, какие проблемы будут!

– Я бы хотел с вами поговорить...куда подъехать? Извините, я немного пьян...в общем...

Он отдал мне телефон, соединение было прервано.

– У тебя забрали документы, да?

Я молчала, захмелевшими мозгами соображая, как буду оправдываться. Бренда плюнула на меня и ушла, а я сидела, представляя, какой вынос мозга меня ожидает. Все заведения закрылись, и даже вокруг 'Маракеша' уже натянули ширму, оставив только узкий проход для нас. Саша замкнул вход в подсобные помещения и подошел ко мне.

– Будете уходить, щелкни вон там на стене тумблер, ладно?

– Ой...извини...тут просто...

– Да ничего. Бывает. Не забудь только за свет.

Он ушел, оставив меня наедине с тремя огромными пьяными мужиками.

– Ты че молчишь? Рассказывай, что у вас тут происходит. Отнимают паспорта, заставляют отрабатывать?

Мне вдруг стало невыносимо жалко себя, захотелось поплакаться ему, захотелось, чтобы кто-то пожалел и защитил. Я разрыдалась и закивала головой.

– Если б ты знал, как я хочу домой...

Я наполнила свой стакан под завязку и почти залпом выпила. Какая по счету была эта бутылка, я не представляла.

– Хочешь, пойдем сейчас заберем твой паспорт? Скажи да, и мы поотбиваем им головы.

– Нет, я же сама подписала контракт, – сквозь рев говорила я, – я хочу уехать, только мирно...

– Поедешь послезавтра с нами в Сингапур?

Я закивала пьяной гривой, хотя тогда я закивала бы чему угодно, если бы это было связано с жалостью.

– Что у вас там происходит? – спросил Валера, который умудрился проспать последние два часа.

– Да что...ребенка обижают. Домой не пускают. Паспорт вот отняли.

– Так пойдем заберем! – прокричал полусонный и полупьяный герой.

– Так, конечно, пойдем...звони узнавай, где эта коза живет...

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась я, – вы протрезвеете и уедете, а мне...

– Так мы ж тебя с собой заберем, забыла?

– Игорь, я не хочу проблем, у меня их и так будет валом...

– Ладно...сколько денег они хотят?

– Три с половиной тысячи.

Игорь выпил рюмку водки, прокашлялся, затем наклонился и зашептал мне в ухо:

– Завтра я заплачу за тебя и куплю билет в Киев или Сингапур, смотри сама...но если через неделю я тебя здесь опять увижу...

– Ты что, думаешь, я развожу тебя?!

– Я просто говорю...Так, поехали!

Они забрали недопитые бутылки и мы направились к выходу. Я шла, словно покорная овца, испытывая внезапное чувство страха перед этими людьми. После разговора с Леной, с лица Игоря не сходило серьезное, пугающее меня выражение, с той минуты он меня уже не привлекал.

Мы поехали в отель, где они снимали большой двухэтажный номер. Как только дверь захлопнулась, меня охватила паника, хотя вели они себя вполне прилично – продолжали разговаривать на свои темы и не приближались ко мне ближе, чем на метр. Даже Игорь вел себя как-то странно, перестал приставать и разговаривать со мной. Почему-то меня это еще больше настораживало. Я взяла стакан с каким-то неизвестным пойлом и увидела в нем спасение от своих страхов. Через силу я стала шутить и смеяться, не переставая заряжаться алкоголем.

На улице стоял белый день, а мы все еще были на ногах. Валера и третий товарищ зевая разбрелись по комнатам, оставив нас в гостиной. Я давно не была такой пьяной, но все же мозги кое-как работали, и они говорили, что пора сваливать.

Игорь подошел, крепко взял меня за руку и повел к дивану. Проходя мимо входной двери, я с горечью посмотрела на нее, понимая, что надо было раньше...

О том, как мы занимались сексом, я помню очень смутно, вообще, из всего вечера этот эпизод запомнился мне меньше всего. Единственно, что четко осталось в памяти, это то, что был использован презерватив.

Спали мы совсем недолго, Валера, стал всех будить и кричать, что приехал трансфер, и что нам пора выезжать. Оказывается, они заказали мини-яхту, и теперь капитан трезвонил и возмущался, что они опаздывают. Я поднялась с жуткой головной болью. В ванной меня стошнило, и я на добрых десять минут повисла над раковиной, подставив голову под холодную воду. Когда я привела себя в порядок и спустилась в гостиную, где все уже стояли наготове, ожидая только меня.

– Ты там как?

Игорь равнодушно смотрел на меня, хлопая себя по карманам. Он отвел меня в сторону и понизил голос.

– Сколько я тебе должен?

– Ты уже спрашивал и я уже отвечала... Ты обещал отправить меня домой.

– Да, я помню... Давай позавтракаем, а там разберемся.

Договорившись отложить выход в море еще на час, мы спустились в ресторан. Завтрак прошел вполне непринужденно, было решено, что они сейчас заберут меня с собой, а вечером мы вместе пойдем в клуб, чтобы расторгнуть мой контракт. Я понемногу успокаивалась и даже начала надеяться, что они и правда что-то сделают. Я сказала, что предпочла бы поехать сразу домой и не обременять их своим присутствием в Сингапуре, на что Игорь не отреагировал, ну, разве только кивнул, и продолжил жевать яичницу. Пока мы подкреплялись, мужики решили, что надо бы найти им еще пару бабенок, а то так нечестно получалось. Никто не намекал ни на что грязное, просто решили, что так всем будет веселее. Буквально за соседним столиком сидели две девочки, годиков до двадцати пяти, они-то и привлекли внимание наших соискателей. Одна из них была очень симпатичной, с густыми русыми волосами, собранными в косу, пухленькими губенками и внушительных размеров грудью, которая чуть ли не вываливалась к ней в тарелку. У нее были ровненькие зубки, которые она часто показывала, улыбаясь, и маленькие живые глазки. Вторая девочка ассоциировалась у меня с баклажаном, почему-то. Она была очень худенькой, из очертаний фигуры видны были лишь кости, черные жиденькие волосенки были собраны в мышиный хвостик, поверх которого была повязана косынка, а нос и щеки были покрыты частыми крупными веснушками. В общем, в моих глазах она была дурнушкой, и ребята тоже шепотом признали, что первую надо брать непременно, а вторая пусть как хочет. Правда не все разделяли это мнение – Игорю брюнетка явно понравилась. Сначала я думала, что он пошутил, но уже к концу завтрака он вовсю ее обхаживал, не обращая на меня внимания. Теперь их настойчиво уламывали не для Валеры и...не помню, как его, а в первую очередь – для Игоря... Я смотрела, чем это закончится, надеясь, что девочки окажутся поупрямее, но тот факт, что я тоже собиралась ехать, сыграл ключевую роль – они согласились. Вот тогда я и поняла, что мне там больше нечего делать... Я встала, взяла сумку и на ухо сказала недавнему любовнику, что у меня разболелась голова и мне лучше поспать перед работой. Он кивнул. Не напомнил, что мне не нужно работать сегодня...что он пойдет выкупать мой паспорт...просто кивнул. Я махнула рукой ребятам – они ответили мне тем же и продолжили болтать с новыми подружками, договариваясь о том, во сколько нужно выйти. Вынув из футляра очки и надев сумку на плечо, я протянула Игорю руку:

– Приятно было познакомиться...

– Ага, – он быстро пожал ее, – я позвоню.

Девочки что-то спрашивали меня вслед, но теперь развлекать русских туристов было их задачей.

Тогда я пожалела, что не взяла денег. Я потом часто об этом думала, понимая, что со всех сторон оказалась дурой – для него это было пустым трепом, не более... Даже будучи пьяной я понимала, что они не выкупят мой паспорт, но мне так хотелось верить в это... Надо было взять у него хоть сколько-нибудь, но что-то не позволило... Наверное, боязнь продешевить, а потом корить себя... Только чем было лучше прикинуться гордой и не поиметь вообще ничего, зная, что тебя кинут? – тоже непонятно.

Остаток свободного дня я проспала, продрав глаза только тогда, когда Олькина рожа замаячила передо мной, в попытках разбудить.

– Вставай, скоро на работу. Смотри, что у меня есть!

Олька крутилась передо мной в новых серых брюках и облегающей черной кофте, которая навязчиво переливалась вышивкой из бисера и пайеток.

– Мы ходили сегодня по магазинам, он потратил на это одиннадцать тысяч! У меня никогда не было штанов за триста долларов!

Она вертелась передо мной, сияя от счастья, а мне до боли в груди было жалко смотреть на нее...

Глава 34

Месяц подходил к концу, а с ним и наш контракт с 'Парадайз'.

Руководство поменяло концепцию – теперь весь женский пол, работающий в заведении, включая официанток и уборщиц, должен был работать 'с выходом', в связи с чем, нам предложили подумать пару дней о своей дальнейшей судьбе. У нас было несколько опций: можно было продлить контракт и работать по новым условиям; можно было вернуться в 'Фентези'; можно было уехать на Самуи. Я ходила как в воду опущенная – не хотелось ничего менять... Сразу всех желающих на остров не вывезли бы, и даже если бы туда просились только мы втроем, вероятность того, что отправят всех вместе, была крайне мала. Самуи был очень условным выбором – нас, якобы, ставили в очередь, а на самом деле назначали девочек по какому-то только в верхах понятному принципу. Оставаться здесь проституткой, конечно же, никто не изъявил желания, но и возвращаться в тоталитарный режим на Уолкин Стрит рвались не многие. Во всяком случае, не я. Я вообще не представляла, как буду там работать. Никогда, ни одно место на планете не вызывало у меня такой неприязни. Я много раз пыталась объяснить самой себе, почему аж так ненавидела 'Фентези', и не могла. Я пыталась уговорить себя, что на самом деле нет почти никакой разницы, что работа там такая же как и здесь, и все же... Почему, набравшись нужных навыков, изучив изнутри всю кишкатуру этого незавидного ремесла и поняв, где можно сделать хорошие деньги, не поступаясь своим принципам, я так и не смогла получить выгоду от этого места? Даже спустя годы, я так и не смогла ответить на этот вопрос.

Как оказалось, не одна я ходила в таких мрачных думах. Никто больше не веселился, не плясал толпой и не развлекал народ – большая часть девочек, и русских и таек, сидели на диванах, обмозговывая сложившуюся ситуацию. Не хотелось общаться даже с Олькой и Жанкой. Теперь мысли о доме стали настолько навязчивыми, что не оставляли ни на минуту. Я начала подумывать о том, чтобы собрать все свои деньги, занять у брата, сколько надо, и сделать стоп-контракт, но гордость не позволяла приехать с 'заработков' за счет родных. Наверное, я должна была пройти через это. Больше четырех месяцев мне предстояло терпеть, и бороться, и выживать в ненавистной мне среде, и я готовилась к этому.

Нам раздали по конверту с листом бумаги и велели к следующему дню написать о своем решении. В тот же вечер всех славянок заменили нашими же проститутками, которые, кстати говоря, знатно танцевали, и пригласили на беседу в кабинет дирекции. На разговор нас вызвала Катя – 'мамка' русского состава путан. Не мудрствуя лукаво, она предложила нам остаться. Предлагала ставку в пять тысяч баксов, плюс процент от перевыполненного плана или чего-то там еще, в чем я не стала разбираться. Кроме того, нам обещали вернуть паспорта. О, как я оживилась после этой фразы! Сразу зароились мысли о том, что можно согласиться, забрать паспорт и сбежать! А если врут? Артур же тоже много чего обещал... А что, если придется сколько-нибудь дней работать проституткой, пока они выкупят нас у Артура и заберут документы?

Работа только началась, людей почти не было, и я вяло бродила по залам в самых расстроенных чувствах. В дальнем, пятом, зале, который почти всегда пустовал и использовался только когда привозили большую группу туристов, через прорези в перегородке я заметила какое-то движение на пилоне. Оказалось, на сцене занимался молоденький совсем местный паренек, которому было едва за двадцать. Вокруг подиума расположились около дюжины таек, которых я раньше не видела, и мальчик учил их танцевать. Понимая, что стриптизерши здесь не останутся, хозяева готовили нам замену – девочек, которые будут и танцевать и уходить в номера. Я присела на диван подле сцены и стала наблюдать. Ах, как он шевелился! Если бы я была мужиком-гомосеком, я бы непременно захотела его. Кроме того, что он двигался как кошка, он вытворял на шесте такие вещи, каких я не видела в исполнении ни одной женщины. Ученицы же его были похожи на куриц – вот, кажется, и с интересом большим рассматривают, а в глазах – комбикорм. Их, по всей видимости, спустили с гор, то бишь с этажей, и теперь им невдомек было, зачем раскорячиваться еще и здесь. Не знаю, не нацистка я, и не расистка, и ничего не имею против таек, но что-то непобедимо примитивное господствует в их образе.

Удовлетворив любопытство, я снова пошла по залам в ожидании своей очереди выступать. Причалив к дивану, на котором сидели мои подруги, я тихо умостилась рядом.

– Че, тоже в шоке? – спросила Оля.

– Ага. Что делать будем? Самуи?

– Ну...наверное. В 'Фентези' мы точно не попрем.

– Вы же не думаете, что вас прям завтра и отправят? Это может затянуться на недели.

Мы ненадолго замолчали.

– Слушай, – заговорила Жанна, подбирая слова, – мы думаем, может, остаться здесь...у меня дети... Оле тоже деньги нужны... Всем нужны. В общем, ты только не думай о нас плохо, просто так складывается. Я, например, ничего не зарабатывала там... Девочки в минус заканчивают контракты. Куда мне еще минус?

Жанна прикрыла глаза рукой и отвернулась.

– Я тоже не хочу в тот свинарник, – поддержала Оля, – там надо то от штрафов бегать, то бухать, как проклятущая, сдавая нормы, то трахаться как бездонная за копейки. Лучше я буду знать, за что вкалываю.

Она говорила так, словно сама перед собой оправдывалась. Я слушала и не верила в то, что слышу. Они готовы были стать проститутками, чтобы не идти в то гребаное место, будь оно неладно. А самое страшное, что они заставили меня задуматься над тем, чтобы остаться. Стриптизершей стать я ведь тоже не мечтала. Не думала даже, чтобы раздеваться перед незнакомыми людьми, да еще и давать им лапать себя. И где я? Так, может, смогла бы пережить и несколько месяцев... а что? Девственницей я не была, опыт секса после первой встречи имелся, подарки на свиданиях с последствиями получала. Не то ли это самое, только с ярлыком? Но ведь спала я с ними по собственному желанию, они же мне нравились. А здесь мог прийти даже не 'Игорь', а мерзкий дядька, ткнуть пальцем и все – вся романтика... Зато паспорт в руках. Можно встать, послать всех подальше и уйти. А куда уйти? Вдруг, денег не будут давать? Что тогда? Под мостом жить? Идти в полицию и ждать депортации? Голова раскалывалась... На моем веку столько противоречивых мыслей еще никогда не теснилось в моей маленькой головешке.

Я сходила в гримерку, выпила таблетку аспирина и пошла работать.

Подойдя к шесту и сделав первый шаг, я услышала, как медленная эротическая музыка резко прервалась и сменилась на задорную поздравлялку в современной обработке. Было за полночь – наступил день моего рождения. Весь персонал, широко улыбаясь, хлопая в ладоши и подпевая, приближался к сцене, на которой замерла я со счастливой миной. Как хорошо, что мой праздник застал это место. Потому что и само оно было праздником... Люди, такие приветливые, почти родные, окружили меня, стали обнимать и целовать, поздравляя и желая всего того, что люди желают друг другу уже тысячи лет. На меня надели бусы из банкнот, скрепленных степлером – здесь всегда так делали на день рождения. Кто-то протягивал конверт, кто-то, такой же опоздавший прицепить деньги к бусам, подсовывал в этот же конверт свою бумажку; видя, что происходит и желая поучаствовать, туда же свои руки совали и гости; тайский администратор принес мне большого мягкого ослика, и, наконец, Камила внесла маленький тортик со свечкой, которую я тут же задула. После этого каждый полез в него пальцем, цепляя крем, и обмазывал мое лицо, спину, ноги – что под руку попадало. Я смеялась и плакала, зная, что это было прощальное веселье.

Все засобирались домой. Сгребая вещи в сумку, я решила проверить телефон, ожидая первых полуночных поздравлений от родных и близких. Таковых я там не обнаружила, наверное, потому, что у них этот день еще не настал, но обнаружила пропущенный пять минут назад звонок от Димки. Чего он мог хотеть от меня, да еще и в рабочее время? Я набрала его, но ответа не последовало. Тогда я отправила сообщение, спросив, чего он хотел, и пока переодевалась, получила ответ: 'Хотел тебя поздравить'. Я тут же написала: 'Спасибо. А подарок?'. Конечно, это было всего лишь шуткой, но пришел текст: '506. направление – вверх'. Это был его номер в гостинице.

'Ты разве не работаешь?'

'Работаю. Поэтому хотел попросить, чтобы не ложилась спать'.

'Ок'.

Я поехала домой, довольная, как удав. Перед тем, как разбрестись по домам, мы еще распили с девчонками бутылку вина, и на время я забыла о своих переживаниях.

'Захвати лед'.

Я проснулась от жужжания телефона под ухом. Димка вернулся домой и, по всей видимости, приготовил для меня утренник в своем номере. Я посмотрела по сторонам – никого не было. На часах было без двадцати четыре – мой герой сбежал пораньше, надо было спешить отблагодарить его. Я уже и думать перестала об этом и давно не приставала к нему, а тут – на тебе. Нет, он все еще привлекал меня, но так, как Феррари привлекает владельца старого Жигуленка. Хотя он и Феррари-то вовсе не был...

Я выскочила в наш круглосуточный мини-маркет, узнала, что льда там нет, и взяла направление – вверх. Пятьсот шестой номер был первым от лестницы, искать долго не пришлось, я дернула за ручку, но дверь не открылась. Я попробовала снова – снова неудача.

– Ты чего ее выламываешь? – открывая спросил Димка.

Он стоял в пороге, весь такой милый, и красивый, и уставший – как раз такой, какого я хотела. Он пошел вглубь номера, а я, хлопнув дверью и сбросив сланцы, побежала за ним и повалила на кровать.

– А подарок? – ничуть не удивившись моему поведению, напомнил он.

– Непременно...

Мы долго лежали, поглаживая друг друга. Он был очень нежным и умелым, совсем как я и представляла. Он оправдал абсолютно все мои ожидания и удовлетворил все накопившиеся потребности. Дима не курил, что меня безумно радовало – я терпеть не могла, когда мужчина после секса вставал и уходил на перекур или, еще хуже, устраивал его прямо в постели. Все же он встал, подошел к столику, на котором стоял телевизор, и принес оттуда маленькую коробочку. Я открыла ее и увидела, как на бархатной подушке распласталась серебряная лягушка с маленьким овальным рубином на спине. Это была подвеска, в которую я влюбилась с первой секунды. У нее была история, долгая и с нежданной развязкой...