Текст книги "Что не снимает стриптизерша (СИ)"

Автор книги: Яна Карпова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 7

Проснулась от того, что было жарко. Рядом со мной лежала Галя, которая во сне была очень даже похожа на нормального человека. На раскладушке никого не было. Я умылась, посмотрела на часы – было почти десять. В номер быстро и бесшумно проскользнула Аня, бросив на меня вопросительный взгляд:

– Димы не было?

– Не знаю... я недавно встала. А что, должен быть? – все еще сонно ответила я.

– Слушай, если что, я была дома, окей?

– Без проблем.

– Спасибо, – улыбнулась она и протянула мне пакетик очищенных и порезанных долек холодного арбуза. Как нельзя, кстати.

Дело в том, что согласно договору, рабочее время наше было с половины девятого вечера до четырех утра, а потом нужно было обязательно идти в свои номера и до девяти часов находиться в них. В течение этого времени могла быть проверка. Штраф за отсутствие на проверке был около трехсот долларов – таким образом клуб боролся с возможной проституцией – следили, чтобы девушки после работы не уходили с клиентами. Во всяком случае, если последние не заплатили клубу за услуги эскорта. С девяти часов у нас было свободное время. Условно свободное.

Я решила побродить по местным окрестностям, чтобы убить время до двух часов. У выхода из моего корпуса, как я уже говорила, был расположен бассейн, где под палящим солнцем разлеглись немногие отдыхающие, среди которых были мои землячки.

– Янка! – заорала Олька через весь бассейн, – иди к нам!

Я решила, что лучше уж с ними, чем одной бродить по грязным закоулкам.

– Вы что так рано уже при деле?

– Ты что! Дома – зима, здесь – лето и бассейн, – Олька довольно хрюкнула и плюхнулась 'бомбочкой' в воду.

Жанна смотрела на нее сквозь очки и неизменно улыбалась.

– Давно вы знакомы? – спросила я, располагаясь на горячем деревянном лежаке.

– Нет, мы познакомились только на занятиях.

– А кто вас надоумил сюда поехать?

– Наша общая знакомая, преподавательница. Она здесь работала, рассказывала нам много о клубе, видео показывала. Только она работала на Самуи.

– Кстати, о Самуи. Я договаривалась вообще-то туда ехать. Что-то ничего не понимаю.

– Артур сказал, что нас должны посмотреть и подготовить хорошо, потому что клуб новый, сцена очень большая, туда самых сильных девочек отправляют, с красивыми костюмами и шоу-программой.

– Ух ты. Это ж каким образом я должна оказаться в рядах самых сильных, если здесь есть девочки, которые по десять лет танцуют, а я к пилону ни разу не притрагивалась?

– Не переживай, тебя тоже научат, – не переставая улыбаться, вставила Жанна, – к тому же, далеко не все хотят туда ехать, у некоторых здесь лучше получается.

Солнце жарило, как будто было на работе, я прямо в тунике прыгнула в бассейн, чем вызвала несказанный восторг у Ольки. Она мне начинала нравиться. Что-то необъяснимо притягательное было в ее ребяческом образе, она мгновенно заражала своим громким смехом.

– Слушайте, вам дали симки местные?

– Да, надо обменяться номерами, – кивнула Жанна.

– А ты с кем живешь? – Олька как крокодил по нос погрузилась в воду.

– С красавицей и чудовищем, – хохотнула я в ответ, – кроме шуток.

– О, а это с тобой живет та девка с квадратными бровями и челюстью, выдвинутой, как балкон? – оживился крокодил.

– Ахахахаха! – не удержалась я, – ты тоже обратила внимание?

– О, на такое не то, что обратить внимание, такое надо по телевизору показывать!

– Нельзя так смеяться над людьми! – но было уже поздно, и мы просто держались за животы от смеха.

Еще некоторое время мы обсуждали примеченных нами коллег и первые впечатления о поездке. В компании моих новых знакомых я чувствовала себя как среди старых друзей. Оказалось, что Оля – сирота, жила она с бабушкой и играла в любовь с каким-то душевно больным Андреем, который названивал ей примерно каждые двадцать минут и на которого Олька орала, как потерпевшая. Жанна же в свои двадцать пять имела двоих маленьких деток и была женой какого-то нерадивого козла, который сам ничего в жизни не сделал и ни к чему не стремился, но постоянно всем попрекал жену. По всей видимости, она его все же любила, хотя и отзывалась о нем не самым лучшим образом, видимо, стараясь саму себя убедить, что пора бы с ним расстаться. И уж наверняка она обожала своих детей, с которыми общалась в скайпе, глотая слезы уже в первый день. Они обе хотели заработать для своих семей, и с этим благородным желанием с нетерпением ждали начала работы.

В два часа мы встретились с преподавателем английского языка. Это была молоденькая брюнетка с опухшим, вероятнее всего от алкоголя, лицом. Ее веки делали попытки подняться, но в целом было похоже, что ее бьет нервный тик, когда она пыталась резко проморгаться и сфокусировать взгляд.

– Привет, девчонки. Меня зовут Сара, я буду с вами заниматься. На занятия ходить обязательно, кто не появляется – будет оштрафован за каждое непосещение. Расписание будет висеть в гримерке на зеркале, подходите проверяйте, – этот небольшой монолог, заученный давным-давно, по всей видимости, звучал так, будто его исполнял робот. – Сейчас давайте проверим, кто, что уже знает, и потом я смогу ориентироваться, кому и что нужно подучить.

Я вызвалась первой переброситься с ней несколькими фразами на английском, и сразу же была освобождена от уроков. Обучение сводилось к тому, что каждая девочка должна была посетить семнадцать часов, и предполагалось, что за это время она постигнет хоть какие-то азы, если совсем не знала ничего. Нет, как говорится, можно и зайца научить курить, но за семнадцать часов, в группе из примерно десяти человек, с полупьяным преподавателем... Что ж, можно было лишь пожелать удачи. Позже я поняла концепцию: их учили определенным фразам, чтобы танцовщица могла поприветствовать гостя, принять предложение выпить или самой попросить заказать что-то, если клиент тормозил, предложить приватный танец, попросить чаевые и... все. Да, пожалуй, все. Тоже верно – не будут же они здесь изучать прошедшее совершенное время в страдательном залоге...

Как и было обещано, через час появилась Вика. Она мне сразу понравилась. Внимательный взгляд карих глаз располагал к себе при первом же знакомстве. Лицо ее даже без макияжа было весьма привлекательным, а накануне, придя на работу в полной боеготовности, она была просто богиней. Вика повела нас по магазинам, а точнее – по каким-то мастерским, где престарелые тайцы обоих полов сидели шили самые разнообразные платья из дешевого материала и хлипкой фурнитуры. Я бы ни за что не купила что-либо из таких нарядов, но нам было велено делать примерки и подходить к Вике на одобрение. В рабочей артиллерии должен был быть хотя бы минимум: короткое платье для зала, длинное платье для витрины, костюм для сцены и для приватного танца.

Мне подсунули отвратительное синее платье, едва прикрывавшее попу и открывающее руки и плечи, и наш босс одобрительно кивнула:

– Берем!

– Но в нем же не возможно спрятаться!

– Девочки, мы же не в библиотеке работаем. Поверьте моему опыту, я знаю, что вам нужно, лучше вас.

Кое какой гардероб был выбран, и нам пора было возвращаться, чтобы успеть подготовиться к занятиям танцами.

Мне интересна была хореография. Я любила спорт, и все новое в этой сфере, по возможности, должно было быть опробовано. А танец на пилоне – ни что иное, как спорт. Да, это не только томная ходьба вокруг шеста и раздевание под музыку, это – виртуозные движения и трюки, с которыми люди выступают на международных соревнованиях и которые под силу далеко не каждой смазливой девчонке.

– Ну, что? Кто первый меня удивит? – ободряюще спросила тренер.

Как там в школе? Лес рук.

– Ладно, скажите, кто занимался?

Многие девочки подняли руки и тихо пропубнили что-то невнятное.

– Отлично. Ты, – она обратилась к высокой крупной молдаванке, – как зовут?

– Наташа. Но я не занималась никогда раньше, – смутилась та.

– Ничего страшного. Я просто хочу посмотреть, как ты ходишь. На сцену!

Девушка покорно поднялась на маленький подиум.

– И еще, девочки, забудьте на время свои имена, сейчас у вас есть только имена сценические. Еще раз: как тебя зовут?

– Диана.

–Хорошо, Диана, походи вокруг шеста. Можешь за него взяться, не бойся.

Наташа взялась за шест, как за флагшток, и зашагала, словно на параде.

– Стоп-стоп-стоп. Слезай. Девочки, давайте так, чтоб мы не тратили время: кто что-то уже умеет, показывайте, чтоб я могла поделить вас по уровням подготовки. Будем заниматься в разное время, чтоб вы не скучали, когда я буду показывать новичкам то, что вы умеете. Выходите, не стесняйтесь.

Я не удивилась, когда Оля молча встала и поскакала к сцене. Это было на нее похоже.

Она попросила тряпку протереть пилон, чем вызвала одобрение на лице Вики. Взобравшись, как по канату, под потолок – а при ее росте примерно с метр пятьдесят это было два подтягивания – Олька тщательно протерла шест с верху до низу. Отбросив тряпку, она запрыгнула наверх и начала вытворять невероятные штуки: вверх ногами, боком, на одних руках, на одних ногах и порой – вообще непонятно каким образом держась. Мы дружно зааплодировали, и Вика сказала, что сегодня она выходит на сцену. Потом вышла Жанна и тоже удивила. При всей изящности ее фигуры она...отвратительно двигалась. Она умела делать трюки, но танца, как такового, не было. Между маневрами были паузы, в которых она перетаптывалась с ноги на ногу и настраивалась на следующее движение.

– Хорошо, ты тоже танцуешь сегодня, – одобрила Вика, – но ко мне все же походишь, я записываю тебя во вторую группу, поработаем над пластикой.

Еще несколько девочек показали свои умения, но к танцам пока допустили только моих подружек.

Пришло время дилетантов. Я тоже решила не тянуть кота за хвост, и пошла к сцене по первому требованию. Чего и следовало ожидать, ходьба моя была 'с наилучшими пожеланиями'. Вика сменила меня, взялась высоко за трубу и поплыла вокруг нее. На нее приятно было смотреть. Ничего не делая, не раздеваясь и не крутясь под потолком, она притягивала внимание настолько, что не хотелось отводить взгляд. Это было искусство.

– Аврора, теперь повтори за мной.

Такое я себе взяла имя. Не знаю, почему. Нам дали список имен для выбора, и Аврора была самым первым. Дальше я не читала.

После того, как каждая из нас походила вокруг шеста, Вика снова поднялась на сцену.

– Теперь следующий момент. Вы все обратили внимание на то, что шест вращается, да? Они бывают статическими, но у Артура во всех клубах стоят вращающиеся. Сегодня мы попробуем буквально по разочку покрутиться, чтобы немножко привыкнуть, и со следующей недели начнем учить более сложные крутки.

Она зажала шест правым локтем, стала левой ногой на маленькую металлическую подножку у основания и, оттолкнувшись другой ногой, согнув ее в колене и прижав ступню к внутренней стороне бедра левой ноги, завертелась с безумной скоростью.

– Секрет пилона в том, – объясняла она, замедляясь, – что чем ближе мы прижимаем к нему тело, тем быстрее вращаемся, и наоборот – чем дальше отодвигаемся, тем медленнее кружимся и постепенно останавливаемся. Второй рукой можете обхватить локоть, это красиво смотрится в быстрой крутке, а в медленной – можете гладить себя, запускать пальцы в волосы... что угодно, только пусть рука не болтается, как сосиска.

Она немного покружилась, показывая, как это работает на деле.

– Очень важный момент – крепко зажать руку в кулак, когда вы держитесь локтем, иначе рука может соскользнуть, вы упадете и, вероятнее всего, травмируетесь. Безопасность у нас, как и везде, – превыше всего.

Я снова полезла на сцену. Зажала локтем шест, встала на подножку, оттолкнулась, и – закружилась. Мне пришлось схватиться второй рукой, чтобы не упасть. Моя нога соскользнула с педали, и на какую-то минуту я тихо повисла на трубе. Все молчали. Вика подошла и, поддерживая, помогла сойти со сцены.

– Помнишь, где вода и туалет?

– Да.

Я пошла в сторону гримерки. Меня стошнило.

Глава 8

По указанию наших дражайших управляющих, красивые и нарядные, с гладко выбритыми ногами, в боевой раскраске, которая должна была хорошо просматриваться сквозь мрак зала, мы пошли вечером в клуб. В половине девятого каждого вечера там проводилось собрание, на котором поднимались всевозможные вопросы со стороны работников и администрации. Вела эти заседания Елена, иногда подменяемая другими менеджерами. Лена была грубой и даже хамоватой, разговаривала на каком-то суржике и при этом пыталась звучать невообразимо круто, используя древние заготовки сарказма и откровенных оскорблений, но все делали вид, что она – матерая баба и говорит дело. За какие-то заслуги еще пару лет назад ее сделали менеджером, и сейчас никто не смел ей перечить, опасаясь желчи, которую она не стеснялась изрыгивать, и потока штрафов, на которые она не скупилась.

Поначалу нашей задачей было подсаживаться к клиентам и разводить их на заказ выпивки, кальяна или закусок, с чего мы имели пятнадцать процентов заработка, выплачиваемых раз в неделю. Для некоторых эта задача стала непосильным трудом, потому что молодые и неискушенные, девочки привыкли, чтобы их уговаривали составить компанию, а теперь за каждого угощающего нужно было прямо-таки бороться. Помимо стеснительности, сложность для новичков состояла в том, что опытные акулы тупо уводили клиентов практически из рук, и мало кто осмеливался спорить с ними, потому что в основном это были лица, приближенные к ее величеству Елене. В большинстве случаев вновь прибывшие толпились внизу на улице с флаерами в руках, приглашая прохожих посетить клуб. Как оказалось, это тоже было нашей прямой обязанностью. Это было похоже на армию, наверное, – дембеля ходили, распустив перья, средний класс тихонечко работал, стараясь не перебегать дорогу старшим по званию, а салаги раздавали листовки у подножия иерархии. Потом поступал новый заезд и все перемещались на ступень вверх, как и положено в любой структуре. Были, конечно, исключения, без которых нигде не обойтись – иногда приезжали те, кто уже работал в этой сфере ранее, и тогда они либо плевались, прерывали договор и ехали в другое место, потому что им было с чем сравнить, либо оставались и становились сразу у верхушки айсберга, умело лавируя между условиями контракта, штрафами и притязаниями начальства, и зарабатывая приличные деньги. Была еще одна привилегированная каста – те, кто возвращался на повторный контракт, как моя соседка Аня, например. У них не было норм, им делали снисхождения в отношении свободного времени и они почти по-дружески общались с начальством, но все это было при условии, что девочки приносили клубу доход, в противном случае дружба испарялась и на них ополчались ничуть не хуже, чем на неумелый планктон этого болота. Все это было видно невооруженным глазом, и первого вечера было достаточно, чтобы рассмотреть общую картину, которая не менялась, по всей видимости, со времен основания клуба. Утверждать, что она была таковой везде, было бы неверным, хотя бы потому, что далеко не во всех клубах практиковалась консумация, поэтому пока что мне не нравилась не работа в целом, а заведение в частности.

Только ближе к одиннадцати вечера люди выползли на улицу и толпами слонялись от заведения к заведению, рассматривая по пути бледнолицых барышень на высоких каблуках, иногда с интересом, иногда с восхищением, иногда с животным вожделением, но зачастую – с презрением. В их глазах мы были проститутками. Порой подходили веселые красавцы звали с собой потусить, на что мы, конечно, не могли соглашаться, но гораздо чаще нам уделяли внимание вонючие (в прямом смысле слова) индусы с единственной фразой 'хау мач'. Было много русских, которые с радостными воплями подбегали к нам, пытались поцеловать, дарили дешевые розы...В начале вечера все улыбались и весело щебетали в ответ, а после полуночи лица прекрасных дев превратились в тыквы, причем мое ничем не отличалось. Ноги с непривычки ныли, проклиная красивую блестящую обувь, новое платье постоянно задиралось, а веки едва поднимались, изнемогая под тяжестью толстого слоя макияжа.

– Ты красивая,– услышала я за спиной русскую речь.

– Спасибо, – обернулась я и увидела невысокого парня в простенькой клетчатой рубашке. У него были добрые тоскливые глаза и печальная улыбка.

– Ты здесь работаешь, да?

– Да, заходи к нам, у нас непрерывное шоу, куча красивых девочек. – Я пыталась изобразить безмятежность на лице.

– Мне не нужна куча, мне ты нравишься.

– Ну, я тоже могу составить тебе компанию, не переживай, – теперь моя улыбка была искренней.

– Я немного прогуляюсь здесь и приду за тобой.

– Понятно, – вздохнув, сказала я.

Примерно такие диалоги звучали со всех сторон, когда мужчины не хотели заходить в дорогой клуб, но хотели все же хоть немного пообщаться с нами.

– Ян, можешь подойти на секунду? – крикнула в мою сторону Оля.

– Извини, мне нужно работать. Хорошего тебе вечера, – я решила не затягивать пустой разговор.

– Я Миша. Я приду за тобой.

Я дежурно улыбнулась и направилась к подруге.

– Что тут такое?

Оля стояла в обнимку с темноволосым кудрявым красавчиком.

– Поговори с ним, а то я ничего не понимаю, – она влюблено смотрела на своего кавалера.

– Я слушаю Вас, – вежливо обратилась я на английском.

– Привет. Мне очень нравится твоя подруга, я хочу забрать ее с собой.

– Да, она может пойти с Вами, нужно только поговорить с менеджером и оплатить услуги эскорта клубу.

– Хорошо, сколько?

– Простите, но я этим не занимаюсь, поднимитесь в клуб и поговорите с администрацией.

– Ну, примерно? Я хочу, чтоб она пошла ко мне в номер на два часа.

– Она – не проститутка, – уточнила я.

– Нет-нет! Конечно, не проститутка! Но она такая красивая! Она же может пойти с мной?

– Извините, но мы сексуальных услуг не предоставляем, – я знала, чем все закончится, и меня начал утомлять этот разговор.

Он еще чего-то там нес минуты две, восхищенно смотрел на Ольку, потом поцеловал ей руку и ушел.

– Что не так? – расстроено спросила Оля.

– Ты не поняла, да? – я обняла ее за плечи. – Этот скакун арабский в номера тебя приглашал.

– Вот тварь! – захохотала та в ответ, – А я в него чуть не влюбилась!

И такие диалоги тоже были обычными на этой улице.

Поодаль от всех я заметила ту высокую молдаванку, что первой была вызвана на тренировке. Она стояла, замерев с флайерами в руках, и отрешенно смотрела сквозь поток проходящего мимо народа. Что-то в ней отталкивало меня. Оно и так тошно было, а тут еще печальный образ ее тоску нагонял. Я понимала, что это место оказалось не пределом мечтаний для многих, но было похоже, что ей весь мир чем-то не угодил. Она попросила у прохожего сигарету и закурила, рискуя быть оштрафованной.

– Не знаешь, что с ней? – поинтересовалась я у Жанны. – Ты не общалась с ней?

– Нет, не знаю. Но знаю, что скоро моя очередь танцевать. Так, я пошла наверх, а вы здесь развлекайтесь пока без меня.

Я снова посмотрела на грустную девушку. Ей было лет восемнадцать-девятнадцать, не больше, а во взгляде читалась тоска мира всего. Мне захотелось домой. И пить. В гримерке у нас стоял мерзкий растворимый кофе в огромной банке рядом с такой же тарой, наполненной сахаром и сухими сливками – это нам было с барского плеча подачка, чтобы никто не умер с голоду. Я направилась, было, к лестнице, когда меня кто-то взял за руку. Это был Миша.

– Я же сказал, что приду.

Вдруг я почувствовала себя прямо счастливой. Не говоря ни слова, я повела его наверх и мы уселись недалеко от сцены. Заказав по коктейлю, мы несколько минут просто смотрели друг на друга. Он совсем не обращал внимания на то, что происходило на сцене.

– Давай уйдем отсюда?

– Мне нельзя, – тяжело вздохнув, сказала я.

– Уверен, что можно, просто нужно будет клубу что-то заплатить.

Как хорошо, что он сам знает, что делать.

– Хорошо, я позову менеджера.

Я ненадолго покинула его и вернулась с Леной.

– Добрый вечер, – тон ее был официальным.

– Здравствуйте. Я хотел бы похитить у Вас эту прекрасную девушку, – он тепло посмотрел на меня.

– Надолго ли Вы хотите ее похитить?

– Не знаю. На день. Я хотел бы поехать с ней острова.

– Сутки сопровождения будут стоить тридцать тысяч бат.

– Ух ты... Но она же днем не работает, правильно?

– Молодой человек, сутки будут стоить тридцать тысяч бат. И, должна заметить, девушка не предоставляет сексуальных услуг.

– А если мы влюбимся друг в друга.

– Значит, вы поженитесь и будете жить долго и счастливо, а до тех пор сутки стоят тридцать тысяч и девушке запрещено вступать в интимную связь с клиентом.

– Хорошо, а если я хочу просто сводить ее сейчас в ресторан или на дискотеку?

– Три часа стоят десять тысяч. При этом ей не разрешается проводить время в Вашем отеле.

– Вот так вот, да?.. сутки – тридцать, а три часа – десять... Я если я заберу ее на сутки, мы на пляже должны будем спать?

– Нет, в таком случае она может находиться с вами в любой точке страны. Но насчет интима ничего не меняется.

– Хорошо, спасибо, я подумаю.

Лена встала и ушла, даже не одарив нас взглядом.

– Какая она у вас... суровая.

– Ага, есть немного.

– Я правда хочу забрать тебя, но тысяча долларов за твое нерабочее время... И знать при этом, что ты с нее заработаешь копейки... Я лучше бы на тебя лично ее потратил.

– Слушай, мы можем завтра встретиться, только придется посетить пару наших заведений, вроде бы так можно.

– У вас совсем нет личного времени, что ли? Ну, за которое никому не нужно платить?

– Получается, так, – снова вздохнула я.

– Ладно, не расстраивайся, сейчас разберемся. Зови свою Лену.

Я снова вызвала ее недовольное лицо к нашему столику.

– Я хотел бы забрать девушку до утра.

– Хорошо, сейчас почти два... До пяти часов она с Вами, – потом она повернулась ко мне, – в половине шестого чтобы была в номере, отправишь Диме сообщение, что ты на месте. Иди переодевайся.

Окрыленная, я помчала сбрасывать свой наряд путаны и облачаться в сарафан и сланцы. Выбегая из гримерки, я наткнулась на Лену, которая дернула меня за руку:

– Не забудь к половине шестого быть дома.

– Окей, – бросила я, чтоб поскорее от нее отцепиться, и понеслась к выходу.

Миша стоял у дверей, ожидая меня.

– А если бы ты еще смыла макияж...

– То ты пошел бы к менеджеру и сказал, чтобы тебе отдали ту, за которую ты заплатил, – я потащила его вниз по лестнице, ни на секунду не желая задерживаться в этом месте.

Внизу по-прежнему стояли девочки с листовками. Я подошла сзади и дернула Ольку за волосы.

– Я ушла, встречаемся завтра на бассейне.

– Ты че, охренела? А я? Не уходи, постойте со мной! – она вцепилась было в мою руку, но тут же резко оттолкнула, – да я шучу, вали отсюда поскорее, хорошо вам отдохнуть, – она подмигнула Мише, – смотрите там, не балуйтесь!

Мы пошли по направлению к набережной.

Такая улица была во многих курортных городах Таиланда. Улица разврата. Улица, по которой непременно пройдет всякий, заехавший хотя бы на день, турист. Обычно она не шире десяти метров. По обе стороны очень плотно, стена к стене (а то и с общей перегородкой) стоят здания развлекательных заведений, у входа в которые непременно маячат зазывалы, не оставляя ни одного проходящего без своего внимания. Вперемежку с ними выстраиваются проститутки мужского пола, которые леди-бои, и заигрывают с мужчинами, хватая их за руки и прикладывая их к своим нарощенным грудям и попам. Многие отмахиваются, но в основном народ веселится и еще с минуту продолжает лапать этих товарищей (или барышень, если угодно) и с громким хохотом уходят, хотя некоторые все же остаются, чтобы быть приглашенными в апартаменты...

– Что хочешь делать? – наконец прервал молчание мой спаситель.

– Не знаю, ты же сейчас главный, – шутливо ответила я.

– Перестань. Не заставляй меня думать, что мне приходится платить за общение с девушкой.

– Ну, честно говоря, так и произошло, – продолжала развлекаться я.

– Я заплатил клубу, чтобы ты была свободна для прогулки, а не для того, чтобы быть твоим хозяином несколько часов.

– Ладно, ладно, извини. И спасибо. Ты спас меня в этот жуткий первый день.

– Первый?

– Ага. Я не говорила? И что ты так удивляешься? Я разве похожа на опытную жрицу соблазна?

– И ты не танцевала сегодня?

– Да я и не умею вовсе. Ты откуда? – я решила сменить тему.

– Я русский американец. Живу в Калифорнии. Родители родом из Питера.

– Клево.

Мы снова замолчали. Этот парень успокаивающе на меня действовал. Получается, не все так плохо – первый день, и я уже прогуливаюсь, как турист, а еще какой-то час назад мне хотелось удавиться от тоски и усталости.

– И все-таки... Ты голодна?

– Нет. Можем просто пройтись по набережной или по пляжу.

Мы спустились к морю. У причала болтались несколько мелких посудин. На пляже то тут, то там нам встречались любленные пары, шумные компании и одиноко бродившие по кромке воды темные фигуры. Я не знала, о чем разговаривать, хотя было похоже, что Миша не против был и помолчать.

– Я разговаривал с Еленой насчет завтра, – снова заговорил он.

– И что?

– Она сказала, что если я не возьму тебя в эскорт через клуб, и тебя увидят со мной, ты будешь оштрафована. И еще сказала, что если ты согласишься на секс, то я могу снять видео, принести ей и она вернет все, что я заплатил за тебя и десять процентов сверху.

Я остановилась и раскрыла рот от удивления.

– Я в шоке, – мне действительно нечего больше было сказать.

– Я тоже. Это, конечно, замечательно, что они там борются с проституцией, потому что редко в каком клубе стриптизершу нельзя забрать для продолжения банкета, но прямо так... Это попахивает клиникой. Получается, личной жизни вообще нет?

– Ты мне новости сейчас рассказываешь... Я на такое не подписывалась, – сбивчиво проговорила я, пытаясь переварить услышанное.

– А на какое ты подписывалась? И вообще, что ты здесь делаешь?

– Работаю, – немного раздраженно бросила я.

– Ладно, это не мое дело.

И опять мы надолго замолчали. Дойдя до следующего причала, мы остановились и я посмотрела на море. По другую сторону залива на холме высилась огромная сияющая надпись 'ПАТТАЙЯ'.

– Красиво, – тишина начинала вгонять меня в печаль.

– Да.

– Ты сколько еще здесь пробудешь?

– Еще три дня. А ты?

– Шесть месяцев.

– Ого. Заговоришь на тайском.

– Скорее на хинди, или на каком там индусы разговаривают. Здесь их несметное количество.

После недолгого разговора ни о чем мы стали возвращаться на Уолкин Стрит. Я еле плелась – на таких высоких каблуках, как сегодня, я никогда не ходила, ноги отекли и никак не могли отойти.

– Ты хочешь спать?

– Немного, – ответила я, стараясь изобразить бодрость, хотя глаза мои слипались.

– Если хочешь, можешь поехать домой.

– Но у нас же есть еще час.

– Да брось ты. Более-менее приличные заведения давно закрыты, в отель ко мне тебе нельзя, и я вижу, ты устала. Я посажу тебя в такси.

Бог знает, как я была ему благодарна. Я с готовностью зашагала в сторону дороги, где стояли немногочисленные таксисты, поджидавшие задержавшихся гуляк. Остановившись на тротуаре, я поцеловала Мишу. В тот момент в моих глазах он воплощал в себе все самое прекрасное, что могло быть в мужчине.

– Спасибо. Ты замечательный.

Он ответил мне долгим поцелуем.

– Запиши мой телефон, может, днем получится увидеться, – я приготовилась диктовать.

– Или лучше вечером я к тебе снова приду.

– Или так, – я была несколько удивлена, что он не хочет обмениваться номерами.

– Пойдем, а то мне придется нести тебя на руках.

На другой день, стоя с листовками на улице у входа в клуб, я опять увидела его. Он держал за руку тайку. Проходя мимо, Миша поздоровался со мной, виновато улыбнулся и пошел дальше. Больше я его не видела.