Текст книги "Что не снимает стриптизерша (СИ)"

Автор книги: Яна Карпова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава 9

Следующие несколько дней убедили меня, что мое худосочное туловище сможет пережить тяготы жизни стриптизерши. Ну, вообще-то я пока не танцевала, конечно, но в целом все шло не так уж и плохо. Мне везло с клиентами, каждый день ко мне подходили приятные с виду, нежадные мужчины, с которыми мы вели почти что чинные беседы, потому что я не выходила раздеваться и выглядела довольно манерно, сменив наряд, подобранный Викой, на более приличный. Иногда я советовала посмотреть приват той или иной девочки, а когда они удивлялись, почему я не предлагаю себя, я снисходительно улыбалась и говорила, что не танцую, строя из себя королевну. Все это работало мне на руку, потому что в таком раскладе я выглядела недоступно, что вызывало еще большее слюноотделение у моих кавалеров.

Днем я купалась в бассейне, пополняла запасы витаминов ананасами, арбузами и неведомыми фруктами и баловала себя божественным массажем ног по одиннадцать долларов за час.

Один из таких дней внес разнообразие в мое размеренное и даже ставшее уже скучным существование в Паттайе. Началось все с того, что на тренировке нам всем дали задание хорошенько загореть. Конечно же, ни о каких полосках от купальника не могло быть и речи, поэтому я начала выпытывать, где девочки загорают топлесс. Оказалось, что многие не стеснялись делать это прямо у нашего бассейна, но в отеле отдыхали и другие люди помимо стриптизерш, поэтому мне было как-то не особо уютно светить своими бледными красотами по месту жительства. Наверное, это сказывалась моя скромность, неповрежденная пока плясками голышом, хотя Олька с Жанкой тоже не осмеливались снимать купальники. Было решено ехать на один из ближних островов, где, как нам пообещали, были почти безлюдные пляжи.

Итак, взяв свое ничего в виде крема для загара, пары больших бутылок ледяной воды и панам с огромными полями, Олька, Жанка и я двинулись приобретать сексуальный загар.

Паром доставил нас на остров буквально за полчаса, и мы тут же начали вертеть головами в поисках какого-нибудь пляжа или его направления. Большинство людей садились в тук-туки и разъезжались по сторонам, поэтому мы решили, что нам тоже придется воспользоваться транспортом. Тук-тук – это такой грузовичок с открытой будкой, вдоль которой расположены две лавки на пять-шесть мест. Такое маршрутное такси (которое, кстати, может поменять маршрут за отдельную плату) было и остается самым распространенным средством передвижения во многих азиатских странах, и каждый турист, приехавший в Таиланд впервые, глазел на чудо-зверя, тыкал в него пальцами и непременно хотел опробовать.

С трудом объяснив водителю, что нам нужно добраться до пляжа, где можно купаться без одежды, мы погрузились в кузов. Увы, не достаточно владеть каким-либо языком, даже всенародным английским, – надо, чтобы собеседник тоже его понимал, а вдвойне сложнее, когда последний тупо кивает на любые твои слова и пытается поскорее затолкать тебя в свое авто.

В принципе, остров был относительно небольшим, как мы выяснили заранее, так что из любой точки можно было добраться до континента без проблем, поэтому, решив, что ничего страшного не будет, даже если нас привезут куда-то не туда, мы понеслись по грунтовой дороге, подставив лица солнцу и ветру. Это была наша первая вылазка на море, и девочки с нетерпением ждали момента высадки на лазурный берег. Ехали мы совсем недолго, и уже через несколько минут мы стояли на пляже с несколькими пустыми шезлонгами, парой закрытых баров и одной захудалой кафешкой с деревянными столами и покосившимися лавками. Место было идеальным. Договорившись, чтобы нас забрали через четыре часа, мы отпустили таксиста и расположились в тени одиноко стоявшего среди песка дерева. На часах было двенадцать, и мы давно уже начали тлеть под беспощадным экваториальным солнцем. Попив все еще прохладной водички, мы с Олькой направились к морю, оставив Жанку присматривать за вещами. Да та и не сопротивлялась, вообще эта барышня была не столь активна, как мы, поэтому идеально дополняла нашу компанию, когда нам нужен был не человек-ракета, а человек-спокойствие.

Пляж был длинным, извилистым и сказочно красивым, но множество кораллов на дне, как мы узнали, отталкивало отдыхающих. Стащив с себя скудную одежду, включая трусы-шнурочки, мы полезли в долгожданную воду. Это был уже второй мой опыт нудизма, который мне нравился гораздо больше позирования в фотостудии. Я совсем не стеснялась ни подружки, ни открытого пространства, ни возможности встретить незнакомцев. Ах, как мне хотелось, чтобы я так же чувствовала себя, когда придет время раздеться на сцене! Пока что я себе это представляла довольно смутно. Я прямо видела, как покраснею с головы до пяток, как вспотеют руки, и ноги станут ватными. Мне стало интересно, все ли чувствуют себя так неловко перед первым выходом. Наверное, если не все, то многие – в школе-то не учат ходить голышом на людях...

Пока мы плескались, начал подтягиваться народ. Сначала это была жирная тетка лет пятидесяти, скорее всего – наша, судя по украшениям, надетым для пляжного отдыха. Она шла прямо в нашем направлении, доедая початок вареной кукурузы. Располагаясь на солнце, она расстелила огромное то ли полотенце, то ли покрывало и начала раздеваться.

– Вот, учись! – взвизгнула Олька, когда женщина стащила с себя длинный цветастый халат, – сейчас будет то еще шоу!

Мы залились смехом, не задумываясь о том, что нас могли услышать с берега, и продолжили наблюдение. Большое целлюлитное пузо и такие же ноги вывалились из одежды прямо перед нами. Груди необъятных размеров расплылись почти до самого пупка. Несметное количество складок струилось по бокам и спине, а живот представлял из себя какой-то надувной фартук.

– Фуууу! – скривилась я, – мы что, тоже такими будем?

– Ну, если в полпятого утра жрать жареный арахис с пивом, как мы это делаем, то несомненно!

Зрелище было отвратным. Я никогда не понимала чрезмерной полноты. Нет, безусловно, бывают обстоятельства, в которых люди поневоле набирают вес, из-за болезней там всяких, особенностей физиологии, многочисленных родов, но как некоторые носят в себе по полтора – два центнера говна только потому, что обжираются без меры? – это мне было невдомек. Смею подозревать, наша героиня относилась именно ко второй группе толстяков – у нее прямо на лице было написано 'Чего бы еще погрызть?'. Женщина покрыла голову белым платком, надела очки и распласталась звездой, предоставив нашему взору все самое сокровенное. Буйная растительность была не только в интимном месте, но и подмышками, что придавало картине какую-то первозданную артистичность. Наверное, художник оценил бы такой натюрморт. Да что уж там художник – две соплячки видели в воде не шевелясь и не хихикая, изучая архитектуру, расположившуюся в паре десятков метров. Удивительно было то, что все это безобразие было покрыто красивейшим шоколадным загаром без единого светлого пятнышка! Возможно, если порыться в недрах складок, можно было найти истинный цвет кожи, но сама мысль об этом ужасала.

Вдоволь налюбовавшись прелестями тропической нимфы, мы двинулись вдоль берега в поисках других представлений. Таковое не заставило себя ждать и уже через несколько секунд, отвернувшись от дамы, мы наблюдали божественное тело высокого европейца. Снова мы засели в воде, делая вид, что разговариваем и рассматриваем камни на дне, а сами не сводили глаз с фигурного светловолосого парня, стоявшего к нам спиной. Услышав какое-то движение сзади, он обернулся и посмотрел в нашу сторону. Мы быстро отвернулись и поплыли к буям, прикидываясь добропорядочными пляжницами. Спиной я чувствовала, что он наблюдает за нами, но оборачиваться не стала.

– Ты видела? – почти заорала я, когда мы отплыли довольно далеко.

– А то! Думаешь, надо познакомиться? – захлебываясь легкой волной пробулькала Олька.

– Да ну...и что потом? Он пойдет дальше отдыхать, а ты – батрачить на папу Артура.

Мы повернулись, делая вид, что смотрим на нашу подругу под деревом. Парень стоял к нам...передом, закинув руки за голову. Мускулы играли при каждом его легком движении, это было заметно даже издалека. Аполлон улыбался, видя наше смущение, а мы нервно хихикали, удаляясь от него вдоль берега.

Слева от нас простиралась пустынная местность без единой души и постройки. Обогнув небольшой мыс, мы оказались на другом пляже, на этот раз – довольно многолюдном. Решив, что дальше не стоит пробираться в таком виде, и придя к выводу, что стоит как-нибудь и сюда заглянуть, мы двинулись обратно, по пути осматривая окрестности.

Природа Таиланда завораживает. Нигде я не видела такого разнообразия и изобилия растений. Эта страна улыбалась не только лицами своих обитателей, но и каждым зеленым листиком, каждым подсыхающим кустом, каждой притоптанной травинкой. В моменты, когда я не была отвлечена на болтовню с подругами или решение каких-то проблем, когда я могла просто смотреть по сторонам и думать лишь о том, насколько прекрасно то, что вижу, я обожала эту страну. Нет, я не смогла бы жить здесь постоянно – мне нужны были и весна, и осень, и зима, с их пронизывающими ветрами, неожиданными весенними снегопадами и желтыми листьями под ногами бегущих на первый звонок школьников... но что-то манящее было в том, чтобы посещать такие места, где люди видели снежинки лишь на картинках. Хотя бы для того, чтобы достойно оценить прелести родины. Я фотографировалась с пальмами и нежилась на пляжах, готовых принимать меня круглый год, купалась в неизменно теплых морях и надевала самые легкие одежды, но, пропустив три весны, будучи в разъездах по теплым странам, и представив, что мне предстоит пропустить еще одну, я затосковала по Украине... как давно я не видела мартовских ручейков, стекающих куда-то вглубь земли, чтобы выпасть уже летним дождем... как давно не вдыхала аромат цветущей вишни... как давно не слышала щебетанья первых птичек, которых в свои годы так и не знала по названиям... нет, мне нужны были мои родные четыре сезона, как бы чужбина не манила. Но сейчас моим домом был Тайланд, с его джунглями, водопадами, резиновыми деревьями и толстокожими слонами. Все это тоже нельзя было не любить.

Жанка, наверное, материла нас благим матом за то, что надолго оставили ее одну. Пробираться по воде мне уже порядком надоело – мы и не плыли толком и не шли, так, барахтались, едва перемещаясь. В голову изрядно напекло и казалось, волосы скоро расплавятся. Мы договорились, что как только доберемся до своего пляжа, выйдем и потопаем по суше, хотя раскалившийся песок обещал обуглить наши ступни. Вынырнув из-за скалы, мы увидели четыре мини-автобуса, стоящих в тени заброшенных баров. Из них уже вывалила толпа людей с мячами, зонтами и корзинками для пикников. Видать, вывезли какой-то отель на прогулку. Улыбнувшись своему невезению, мы продолжили путь по воде и вскоре были напротив того места, где бросили одежду.

– И че теперь? – смеясь, спросила я Ольку.

– Ниче, пойдем на берег! – невозмутимо отвечала та.

– В таком виде?

– А что нам остается?

– Тут же миллион людей, дети вон, старики... – засомневалась я.

– Вот зачем ты мне сказала? Я уже настроилась прикрыться руками и выйти, теперь совесть мучит! Сама, значит, иди! – Олька заржала как коняка.

– Не, я человек без опыта, а ты уже раздевалась на публике, так что вперед!

– Е-мое! Не надо было сбивать меня с толку!

Мы смеялись, глазели по сторонам и не знали, как выйти из воды. Тут Олька замахала руками, призывая на помощь Жанну. При этом ее грудь почти выпрыгивала из воды и мы начали привлекать внимание туристов, до того не обращавших на нас внимания.

– Отлично! Все готовы к твоему выходу, – подтрунивала я.

Жанна тоже увидела, что мы ее зовем, она тут же встала и подошла к нам. Мы с облегчением вздохнули и протянули руки, чтобы словить одежду, которую подруга уже подняла и держала над водой.

– Как прогулялись? – сладким голосом спросила она.

– Блин, это совсем не нудистские острова, здесь толпы одетых людей... – начали было мы наперебой.

– Ничего не забыли на берегу? А точнее – никого не забыли? – Жанна ехидно улыбалась.

– Мать, прости, с нас причитается, – начала расшаркиваться я, всем видом показывая, что каюсь.

– Конечно, причитается. Я беру натурой, – Жанна подмигнула нам, отбросила подальше от нас одежду, развернулась и завиляла бедрами в сторону нашей стоянки.

– Вот же сучка! – крикнула ей вслед Олька и мы еще больше рассмеялись.

В ответ Жанна, не оборачиваясь, подняла руку с выразительным средним пальцем, что придало ситуации еще большей окраски, поскольку она почти никогда не ругалась матом.

Придумав, что можно пробраться до самой суши по-пластунски, а потом быстро выскочить и схватить одежду, мы стали приводить план в действие, но стоило Ольке приблизиться к отмели и упереться руками в дно, ее голая белая попа всплыла и засверкала на солнце, как фонарь среди ночи. От смеха у меня уже болели скулы, это ж надо было попасть в такую идиотскую ситуацию – две стриптизерши не могли выбраться голыми из воды!

– Так, все! – заявила подруга, – я иду!

Она прикрыла одной рукой груди, при этом выпустив на волю один сосок, второй заслонила причинное место, согнулась, как старый дед и решительно направилась на берег, но через три секунды вернулась ко мне.

– Нет, ну правда, смотри, те две девочки смотрят на меня в упор.

Действительно, все больше глаз было обращено в нашу сторону. Люди, по всей видимости, догадывались, в чем дело, некоторые не скрывали любопытства и смотрели на нас в упор, с интересом ожидая развязки. Спасение пришло в образе все того же красавчика, глядя на которого, мы млели. Теперь он был в шортах, и уже не смущал нас своей порочной наготой. Парень подошел и, обнажил ровные белые зубки в улыбке. Он поднял тряпки и бросил нам, не говоря ни слова. Мы с Олькой похватали белье и прочую одежду, напялили кое-как и стремительно понестись к Жанке, по дороге спотыкаясь и бормоча 'спасибо' то на русском, то на английском.

– Накупались? – съязвила Жанна.

– Ты, блин, курица! – заверещала Олька в ответ и забрызгала стекающей с нее водой подругу.

Глава 10

Продолжались мои 'радужные' рабочие дни. По утрам мы болтали с девчонками на бассейне, ели дешевую уличную еду, которая готовилась в будках на колесах прямо вдоль дорог, жаловались на то, что никогда ничего здесь не заработаем, а в семь вечера начинали марафетиться для любимой работы. Мне уже не нравилось там. Будни превратились в бесконечные часы, которые я проводила, прячась по углам или раздавая листовки. Клиентов я не искала и совсем редко садилась с теми, кто сам подходил ко мне. Больше всего, наверное, угнетало то, что я не могла бросить все и уехать домой. Возможно, если бы руки были развязаны и все происходило бы по доброй воле, выговоры начальства, штрафы и какие-то мелкие бытовые неурядицы воспринимались бы по-другому, а так как я была заложницей обстоятельств, то и относилась к своим обязанностям как к каторге. Я прилежно ходила на уроки танцев, и даже в дни, когда их не было, приходила днем в клуб позаниматься самой. Это была единственная моя отрада. На сцену меня все еще не выпускали, и я тихо радовалась этому. Мне нравилось танцевать, но все же я не была готова работать. Вика пообещала, что через две недели все будут выступать, а еще, нас уведомили, что пока не выходим на сцену, нам не начисляется ставка. Зарплата, которую я получала с консумации оставляла желать лучшего – процент был совсем никчемный, но и это не вдохновляло на труд. Оля с Жанной были в еще худшей ситуации – на чаевых они собирали копейки, стесняясь приставать и выпрашивать, на заказах вообще ничего почти не выходило, поэтому мы все дружно жили на те небольшие деньги, которые я привезла с собой и которые неумолимо таяли...

После каждого занятия Вика объявляла, что такая-то и такая-то готовы выйти сегодня работать. Девочки прибывали почти каждый день, лица занимающихся постоянно менялись, и я старалась вести себя как можно незаметнее, чтобы оттянуть время дебюта. Впрочем, это было глупо, потому что для всех время обучения не превышал двух недель, и всех отмечали в журнале посещений, так что можно было не прятаться. Я не понимала, почему так переживаю. К атмосфере я уже привыкла, с мыслью о том, кем стала, смирилась, мужчин не дичилась...и все равно пыталась потеряться с глаз долой в конце тренировки.

В конце концов, пришел тот день, когда после занятия прозвучала фраза: 'Сегодня Аврорa выходит на сцену'. Ох, мне хотелось убежать на край света! Я умоляла ее дать мне еще пару дней, но у Вики были свои установки – она должна была выдавать свежий товар по мере того, как у других заканчивались контракты и они уезжали домой.

Я шла на работу с еще большей неохотой, чем обычно. Девочки поддерживали меня, как могли, шутили над моими страхами и говорили, что после первого раза все пойдет как по маслу, хотя сами знали, что это не работает. Такие чувства возникают, наверное, перед экзаменами. Мне хотелось, чтоб скорее уже настало завтра и все закончилось. Жаль, что без моего участия это не могло произойти.

За пятнадцать минут до выхода я пошла переодеваться. Костюм мой представлял собой черную комбинацию с разрезом спереди и завязкой под грудью и темно-синие стринги с серебристой вышивкой. В таком же цвете была штрипка для сбора чаевых. Не знаю, почему я взяла эту ночнушку, и тем более – почему ее одобрила Вика. Стоила она копейки, но и выглядела не дороже. Почти все девочки, которые ехали первый раз, были без денег (например, у подруг моих было всего по пятьдесят долларов с собой), поэтому их водили по самым дешевым магазинам, а там, кроме хлама, ничего нельзя было найти. Со временем я это поняла, конечно, и ходила за костюмами в дорогие места и даже шила на заказ, чтобы не выглядеть как дешевая проститутка, но поначалу наряды мои оставляли желать лучшего. Как бы то ни было, первый шопинг привел к тому, что стояла я в гримерке перед зеркалом и смотрела на свой убогий вид. Наверное, чтобы доказать, что все еще не так плохо, ко мне подошла Лена и сказала, что нельзя без нижнего белья – нужно, чтобы что-то в области груди оставалось. Она принесла мне откуда-то красный купальник с огромными облезлыми стразами, которые местами поотрывались, и заставила надеть. Естественно пользоваться чьими-то трусами я не могла, поэтому надела только верх. Итак, на мне была черная комбинация, красный облезлый лифчик и синие блестящие трусы. Вот теперь, уродливее было просто некуда. Я в панике посмотрела на Лену:

– Давай я просто свое черное белье надену, а?

– Ты что, тебя через минуту объявлять будут! Беги давай!

Стоя в ожидании презентации (каждую из нас объявляли), я схватила Диму, проходящего в зал.

– Дим, пожалуйста, не иди туда пока, дай я попляшу пойду, а то я и так смущаюсь, а перед тобой так вообще со стыда сгорю.

– Ну чего ты, Яночка, – ко мне он обращался по имени, а не по кличке. Он подбадривающе похлопал меня по полуголой спине, засмеялся и прошел мимо зала к выходу. Я облегченно выдохнула. Ну, нравился он мне, и я его стеснялась, с чем ничего не могла поделать.

– Она ослепляет ваши глаза и затуманивает разум. Яркая, дерзкая и неповторимая мисс Аврора!

И после этих слов, спотыкаясь и стукаясь о столики, диваны и колени сидящих, к сцене поковыляло существо, которому хотелось провалиться сквозь землю. Яркая, дерзкая и неповторимая, я взялась за шест и перепугано осмотрелась по сторонам. Я давно уже заметила, что на сцену зрители смотрели только тогда, когда девочки исполняли яркие трюки или показывали большие сиськи, но в тот момент мне, конечно же, казалось, что все выпучили на меня глазища и только то и делают, что ждут, когда я начну косячить.

Пройдя кругов шесть, я решила, что пора бы уже и крутануть чего-то, ну хоть разок, но после каждого порыва я просто делала шаг пошире и продолжала топтаться. Беззвучные уговоры Вики расслабиться и показать, что я умею, не были увенчаны успехом. И тут неведомая сила начала мною руководить: я стала приседать, расставив ноги, ну, как пьяные люди в барах, только не знаю, как такое можно было творить на трезвую. Эх! Видела бы меня моя первая учительница! Вика вытаращилась на меня в недоумении.

– Ты что творишь, – читала я по губам то, что шипела она, – перестань приседать!

Лучше бы она промолчала. Все равно выход был ужасным, его уже нельзя было ни исправить и испортить, нужно было просто закончить, но слова Вики словно отрезвили меня. Мне хотелось побежать, и подальше. Или хотя бы просто свалить со сцены, чтобы меня никто не видел. Девочки со всех сторон начали подавать знаки, что давно пора раздеться, и, наконец, я потянула за шнурки лифчика. Мне показалось, что и волосы мои покраснели от стыда. Я всячески пыталась прикрыться тонким шестом и корявыми движениями, но скорее всего, выглядела от этого все более и более нелепо.

Песня закончилась, к несказанной моей радости, но это был далеко не конец – теперь целую песню надо было чаевые собирать. Сойдя с подиума, я споткнулась, не знаю о что, и вцепилась в штору, чтобы не упасть на посетителя – отличный маневр для выпрашивания денег. Брюнетка в непривычно элегантном платье вскочила, чтобы поддержать меня.

– Вика, какие чаевые? – обратилась она к начальнице, – она ж на ногах не держится, пусть сразу на таблетку идет.

Меня отправили на таблетку – еще один пункт на маршруте. Это была небольшая платформа круглой формы, окруженная металлическими перилами. На ней я должна была танцевать, пока на смену не придет следующая девочка, что могло длиться песню, две, а то и больше. Если несколько девочек подряд уходили в приваты после выступлений, то можно было застрять на таблетке довольно надолго. Итак, будучи в одном купальнике, с обнаженной грудью, я вот уже минут десять как получала опыт танцовщицы стриптиза. Лучше бы меня отправили метро копать...

После таблетки я помчала переодеваться в длинное блестящее платье, чтоб еще пару песен помаяться в витрине, и на этом серия моих страданий была окончена. Переодевшись, я долго не могла прийти в себя, не могла напиться воды и отдышаться. В ушах звенело. Бежать! Бежать, куда глаза глядят! А как? В посольство обратиться? Сказать, что украли паспорт? Одалживать денег, чтобы заплатить за прерывание контракта? Все эти вопросы наперебой крутились в моей голове, мысли путались, я не знала, что и как сказать, когда мои девчонки подошли ко мне поздравить с дебютом. Неужели так будет продолжаться полгода? Как они это делают? Как приезжают на новые контракты? Как?

Мне сказали, что второе выступление пройдет легче, но я не могу вспомнить, чтобы я хоть на малую толику чувствовала себя лучше, спокойнее или увереннее. За ночь было четыре выхода, и все они были один ужаснее другого. В тот день я начала считать часы до окончания контракта.