Текст книги "Что не снимает стриптизерша (СИ)"

Автор книги: Яна Карпова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Глава 41

Они были не долгими – они были бесконечными... С яхтой у него чего-то там не получилось из-за того, что жена должна была что-то подписать, и это вызвало новое извержение откровений. Мои уши отказывались принимать нытье, а тело – его внимание. Спасало только то, что дом у него был внушительных размеров, и я пряталась от него по углам, чтобы не слушать раз за разом повторяющиеся истории. Вечером воскресенья, когда мы поехали в центр поужинать, я не выдержала:

– Прости меня, пожалуйста, но то, что ты говоришь, вызывает отнюдь не жалость и не понимание, а брезгливость. Тебе был сороковник, когда ты женился на девочке вдвое младше, у тебя, наверняка, было больше, если не мозгов, то опыта, чтобы понимать, что такие лав-стори почти всегда заканчиваются не иначе, как твоя. Лена сейчас на пике женственности, в самом расцвете и сил и лет, перед ней все двери открыты, и если она не войдет в них сейчас, то, возможно, уже никогда, а ты вместо того, чтобы понять и поддержать любимую женщину, просто отпустить ее, проклинаешь всех и вся за ее неблагодарность. Я ее понимаю, как себя, потому что сама боюсь терять время и готова землю грызть, чтобы добиваться своего. Я бы выбралась оттуда рано или поздно, с твоей помощью или без нее, но я безумно счастлива, что именно ты встретился мне на пути, и благодарна тебе, как никому. Ты правда думаешь, что она так уж неблагодарна? Да она, возможно, боготворит тебя за то, что ты ей дал, но ты отыграл свою роль, как ее спутник, отойди в сторону стань ей другом, в конце концов! Ну не сложилось у вас, люди одного возраста и то как часто расходятся, а между вами вон сколько... Нельзя говорить, что человек плохой, только потому, что он тебя разлюбил...

Я не стала говорить, что, помимо прочего, наверняка ее раздражает его занудство, параноидальный аккуратизм в быту да и вообще, сам тот факт, что она, молодая яркая женщина живет с, чего уж там, дедушкой на шестом десятке, который часто пукает по ночам и вспоминает власть Советов.

Анвар приутих, переваривая мою речь, и я тоже решила, что достаточно наболтала. В самую пору было послать меня на хрен. Он попросил извинить его и отправился в туалет, а я истерически рассмеялась ему в след, подозревая, что больше никогда его не увижу.

Я положила голову на стол, прикрыла ее руками и пролежала так минут пять.

– Что ты приуныла? – спросил Анвар, усаживаясь напротив.

– Я подумала, что ты не вернешься за мной, – призналась я.

– Так ты говоришь, что главная задача мужчины – поддерживать женщину...

– Во всяком случае – пытаться понять ее.

Он вынул из внутреннего кармана жилетки пачку денег и передал мне.

– Здесь сорок пять тысяч. Я же обещал поддержать тебя.

Дрогнувшей рукой я взяла деньги и отправила их в свою сумку.

– Но...у меня же там почти двести долларов зарплаты...так что немного меньше нужно, – сказала я, все еще держа руку в сумке.

– Ничего, может, еще пригодится.

Тогда меня переполнили самые разнообразные чувства: счастье, что я смогу выкупить, наконец-то, свой паспорт, чувство вины, из-за того, что я так выплеснула эмоции на человека, который мне помог, и беспокойство, потому что на самом деле все закончится, когда я приземлюсь на родине, а последние события показывали, что каждый шаг дается мне с большим трудом....

В ту ночь он был особенно требовательным и не давал мне спать почти до утра, словно хотел, чтобы я отработала каждую копейку. Самым ужасным было то, что многого сделать он сам не мог и решил, что удивит меня своим 'рукоделием'. Ему казалось, что я извиваюсь в экстазе, тогда как я пыталась, элементарно, увернуться от его настойчивых пальцев, которые понатирали мне все, что только было можно. Это было настоящей пыткой... я возненавидела секс.

В десять утра мы выехали. Настроение мое значительно улучшалось по мере того, как близился долгожданный момент. Я много шутила, хлопала его по коленке и игралась с Чапой, которую он таскал с собой, как ребенка. Ехали мы в недельное турне – намечались несколько фотосъемок на Самуи и я задумывалась над тем, что как-то да переживу эту неделю, а потом аккуратненько так попрошусь домой. Через полчаса мы заехали на стоянку порта, откуда отправлялся наш паром. Анвар выключил зажигание и повернулся ко мне.

– Извини, дальше ты сама.

– В смысле?

У меня вспотели руки и начал дергаться левый глаз, как это всякий раз бывало в стрессовых ситуациях.

– Мы не сможем с тобой сработаться. Мне нужен помощник, а не учитель.

– Но ты же обещал отправить меня домой!

– Я обещал тебе выбраться из кабалы и взять к себе на работу. А ты не хочешь работать... сбежишь гораздо раньше, чем Лена.

– Ты хоть представляешь, что ты наделал? Куда мне теперь деваться? Сейчас я все отдам за паспорт и что потом?

– Потом – землю грызть, но добиться своего. У тебя обязательно получится.

Он вышел из машины и стал выгружать мои чемоданы, собранные для 'недельной поездки'.

Сидя на вокзале в ожидании парома, я думала о том, что когда людям очень плохо, они иногда расправляются с жизнью. У меня в кармане было почти две тысячи долларов, я могла остаться натанцевать себе на билет и уехать, или все-таки насобирать у подружек недостающие копейки, так что топиться было бы глупо, но мне казалось, что бы я ни сделала, все равно будут появляться новые и новые препятствия. Казалось, что даже если у меня в руках сейчас будет все, что нужно, я все равно не смогу уехать домой, что я застряла в этой треклятой стране навечно, и проблемы мои никогда не закончатся.

Всю дорогу я проспала, скукожившись в твердом пластмассовом кресле, которое показалось мне гораздо удобнее широкой кровати в доме Анвара. По пути в отель я не переставала думать о том, какая я все-таки дура... Я спала с незнакомым дядькой ради того, чтоб поехать домой, поджав хвост, как паршивый пес, хотя могла делать то же самое и при этом зарабатывать хорошие деньги... Мерзкое осознание того, что происходило на самом деле, в очередной раз вызывало отвращение к самой себе, и в то же время захотелось прямо галопом побежать на работу и наверстать зря упущенное, чтобы знать, что я хотя бы не зря продавалась...

Глава 42

Приехав в отель, я забросила вещи к Оле с Жанной и снова спросила насчет денег. У Оли ситуация была все та же, а Жанна, пожав худенькими плечиками, пространственно как-то сказала, что будет знать только на работе.

– Ты дура, оставайся! – ругалась на меня Олька, когда узнала о сложившейся ситуации. – Оставь себе деньги, доработай контракт!

– Ты думаешь, мне это не приходило в голову? Мне страшно...теперь я не боюсь, что ничего не заработаю у Артура...теперь я боюсь, что как раз заработаю...проституткой...

Мы вместе отправились в клуб, и я прямиком пошла в офис, все больше склоняясь к тому, чтобы проситься обратно. Лиза, похоже, ждала меня.

– Ну, слава Богу! А то я уже и не знала, как за тебя отчитываться! Мы-то начали стоп проводить еще в пятницу. Как у тебя дела? Готово все?

Я только раскрыла рот, чтобы сказать, что хочу еще подумать, как Лиза перебила меня:

– Ой, тут нежданчик, кстати, вышел. Тебя когда считали, пропустили перевес, там на последнем взвешивании у тебя было пятьдесят три двести от ровно пятидесяти...

Эта фраза стала решающей...

Заплатив нужную сумму и забрав паспорт, я спустилась вниз. Пройдя мимо Жанны, которая была увлечена беседой с гостем настолько, что не соизволила даже посмотреть в мою сторону, я подсела к Марине – девочке, которую гораздо раньше перевели на Самуи.

– Ты стоп сделала, да? – спросила она, не поворачиваясь ко мне.

– Ага...

– Хорошо тебе...

– Наверное...

Марина затеребила большой овальный страз, какими было украшено неприятного зеленого цвета платье.

– Я тоже до конца недели работаю...задолбали...

– А что потом? Ты давно танцуешь?

– Четыре года... В Японию поеду...не хочешь?

– Не знаю...проверенное место?

– Да, я там три контракта отработала.

– А сюда как?..

– Хотела сменить клуб... я чаще двух раз в одно место, обычно, не езжу. Девочка, вот, посоветовала...

– ...которую Артурка отблагодарил...знаю я таких девочек...

– Вот ты где, – закричала мне на ухо Аленка, появившаяся, неизвестно откуда.

– Ой, привет. Извини, что не зашла, у меня столько проблем сейчас...кстати, есть разговор... – я вспомнила, что все еще сидела с Мариной, и повернулась к ней – потом договорим, да? Телефон твой знаю, если что.

Мы вышли на улицу, где так же, как и в Паттайе, девочки раздавали листовки, правда, прохожих здесь было на порядок меньше. У соседнего бара Олька приставала к очередному красавцу, но я не стала отвлекаться на нее.

– Ален, что у тебя с деньгами?

– Хороший вопрос, – засмеялась та, – ты что, не знаешь, как я работаю? А с твоим что? Ну, с тем, который приходил. Че, он уже передумал выкупать тебя?

– Да в том и дело...блин, долго рассказывать. В общем, мне завтра нужно свалить. Паспорт у меня есть, а билета домой – нет, и хрен этот кинул меня посреди дороги...без понятия, что теперь делать...хоть на пляже живи...

Алена осмотрелась по сторонам, словно боясь, что нас могли услышать.

– Слушай, есть у меня вариант, но он тебе не понравится...

– Ален, мне сейчас все понравится.

– В общем...ко мне позавчера приезжал кореец...мы отправили малой моей пятьсот долларов, ну, маме точнее... – она потерла переносицу и замолчала на несколько секунд, – он мне пишет иногда...он сейчас в Паттайе. Можно его попросить помочь, правда, я не знаю, как это все будет...

Я запустила пальцы в волосы и помассировала голову, пытаясь заставить мозги работать.

– Давай хотя бы попробуем...пойдем напишем ему.

Мы поднялись в раздевалку, в которую мне до сих пор не доводилось заходить. Крохотное помещение, примерно с шесть квадратных метров, было непривычно чистым и удивительно вместительным. После Паттайи не представлялось, что такой может быть раздевалка для стриптизерш, со всеми их многочисленными костюмами, косметикой и прочими принадлежностями. В комнате находилась только одна девушка, которая старательно выводила контур губ, готовясь к выходу. Внезапно, мне страшно захотелось на сцену...захотелось аплодисментов, захотелось кружиться под потолком и соблазнять на приват красивенного австралийца...

– Пиши ты, а то у меня такой английский... – сказала Аленка, сунув мне в руки телефон, и вытолкала меня из гримерки.

– Что писать? О чем вы общаетесь?

– Да ни о чем... он пару раз приезжал после того эскорта... – она запнулась, – ты же сама понимаешь, какое у нас общение...

– Ясно. Короче, напишу, что тебе нужна помощь.

– Нет...мы же только виделись...пиши, что моей подружке.

Мы уселись на втором этаже в небольшом зале, оформленном в стиле 'Маракеша', который, по всей видимости, очень редко посещали клиенты. Быстро набрав сообщение, я приготовилась к нервным часам ожидания, но ответ пришел буквально через минуту.

'Что за подружка? Не та, которой стало плохо?'

– Блин...что говорить?

– Если сказать, что это ты, он может отморозиться...Он просил меня как-то взять кого-нибудь, только не тебя, – она заулыбалась, – прости.

– Да я понимаю, – ответила я, вспомнив приключение в бассейне, – так и что сказать тогда? Думаешь, он сможет выслать денег?

– Даже если он согласится, это на долго затянется – здесь только с Лизой ходят в банк, а она вечно занята...я же говорю, просила его напрямую маме денег переслать, чтобы не расшаркиваться ни перед кем...

– Ты что, забыла?

Я демонстративно вынула паспорт и завертела им перед Аленкиным носом.

– Точно...проси, чтоб выслал денег. Только ж не забудь, что ты – другая подружка, если что.

– Ты думаешь, они нас по именам запоминают?

Еще через пару минут мы снова читали ответ.

'А что за проблема? Она может приехать в Паттайю?'

– Вот, козел...не ведется...

– Ага... – озадачилась Аленка. – Слушай, меня скоро искать начнут, я посмотрю, кто там танцует, покажусь Лизке на глаза и вернусь.

– Давай.

Очевидным было то, что корейский товарищ не жлоб, но и не простак, поэтому стоило подумать, как быть.

– Помоги ей купить билет домой, пожалуйста, – наконец, написала я.

– Хорошо. Пусть она приезжает, я помогу.

– А нельзя ли взять электронный билет? Ей срочно нужно на родину.

После этого сообщения наступила тишина. Даже Аленка успела потанцевать и вернуться, а он все не писал.

– Ну, как вы тут? – задыхаясь спросила подруга, бегом осилившая крутой подъем.

Я рассказала ей, на чем прервалась переписка.

– Он просто так не захочет помогать, скорее всего...

– Что делать? У меня денег буквально пара сотен...

– Честно? Я бы попробовала поехать к нему. Ну, если совсем выхода нет...на месте пыталась бы найти с ним общий язык.

Мы обе знали, что такое 'общий язык' и обе понимали, что после того, что я вытворила, успех этой кампании был весьма сомнительным, даже если я согласна рассчитываться натурой...

Положение мое ухудшалось с каждой минутой, потому что к пяти утра, когда проводят проверку, мне нужно было определиться, как минимум, с местом обитания. 'В принципе, вещи можно оставить у девочек, – думала я, – а самой перетоптаться на пляже ночь-другую, если совсем плохо будет... Можно походить по злачным местам, поискать любителей продажной любви, с этим в Таиланде проблем нет... К тому же, я – белая, а на таких спрос в Азии всегда выше...уж за два дня точно найду денег на дорогу...'

– Ян...ты со мной? – Аленка помахала рукой перед моими глазами, – что делаем? Попробуешь поехать в Паттайю?

– Наверное... – очнулась я, – там работы больше.

– Какой работы? – удивилась подруга.

– Нет, никакой...то я что-то заговариваться начала. Побудешь со мной, пока я не уеду?

– Конечно. Ты знаешь, во сколько хоть примерно автобусы?

– Я самолетом, – с уверенностью сказала я и с силой отшвырнула свисавший над плечом бубон балдахина.

– Каким самолетом? У тебя же денег в обрез. Ты бы, может, экономила?

– Нечего мне экономить...это не те деньги, которые меня спасут.

Я встала, поправила ремень на шортах и взяла в руки сумку.

– Можно, я у тебя посплю, пока вы придете? Не хочу сейчас с Олькой объясняться, а больше мне некуда идти.

– Без проблем. Подожди.

Она вынесла мне маленький ключ без кольца.

– Четвертый домик. Кровать та, что похожа на берлогу, – хохотнула она, обнажив свои некрасивые зубы, и поправила на мне спавшую бретельку, – все будет хорошо, вот увидишь.

Заснула я, как только прикоснулась головой к подушке, наверное. Усталость и переживания настолько изнурили меня, что даже сны не тревожили меня в те несколько часов, проведенных в чужой несвежей постели. Проснулась от того, что Аленка дергала меня за плечо и тихо звала по имени.

– Вставай. Слышишь? Тебе пора.

Я вскочила с кровати, не зная, куда бежать и что делать, и только через минуту вспомнила, где находилась.

– Сколько времени? Проверка была?

– Какая проверка? Белый день на улице, ты все проспала.

Я внимательно осмотрелась в комнате. Соседняя кровать пустовала.

– А где...?

– В эскорте...все нормально, здесь никто не устраивает обыск, меня отметили и все. Ой, – спохватилась она, – хватит болтать! Я все узнала: самолет в одиннадцать, а уже полдевятого!

– Ого...вот это я поспала...

Я прошла в гостиную и посмотрела на себя в зеркало: одежда была помятой, брови давно пора было выщипать, а на подбородке выскочили два болючих прыща. В общем, вид был как раз для встречи с состоятельным мужчиной.

– И что, говоришь, мне некогда приводить себя в порядок? – зевая, я все еще изучала свое отражение.

– Нет, я говорю, чтоб ты мигом валила в душ, а я хотя бы с легонца поглажу твою распашонку или как это называется... Или ты можешь сейчас найти что-то?

– Блин...вещи еще добыть надо... – простонала я, – приготовь полотенце и фен, пожалуйста, я мигом.

Мигом никак не получилось, потому что открыли мне только минут через пять – Оля с Жанной обычно мирно спали в такое время.

– Девочки, я на секунду – чмокнуть вас на прощание и забрать вещи, – затарахтела я, – цепляя на себя сумки, – потом можете дальше спать.

Жанна, открывшая мне дверь, стояла, оперевшись о стену и не произнося ни слова.

– Ты чего такая странная стала, – не сдержалась я, – в Паттайе ты была совсем другой.

– В Паттайе вообще все было по-другому, – вяло ответила Жанка и ушла в спальню.

Я окликнула Ольку, но в ответ услышала только невнятное бормотание. Тогда я пробралась в комнату, по пути пиная стены сумками.

– Оль, я поехала...

– Угу, пока, – сказала Олька, не открывая глаза, и уткнула лицо в подушку.

Я посмотрела на них еще с минуту, развернулась и ушла, оставив в домике номер семь все те моменты, которые поддерживали меня эти два месяца. В ту последнюю минуту я вспомнила свои же рассуждения о том, что я приехала сюда, не дружить...

Глава 43

Такого аэропорта, как на Самуи, я нигде не видела. Залом ожидания там был огромный сад, по которому были разбросаны магазинчики, кафе и довольно разнообразные кресла с диванами. Я расположилась на широкой мраморной лавке, окружающей невысокое дерево с красивыми розовыми цветами, и написала Сеунгу, что зарегистрировалась. Он сбросил мне координаты все того же отеля и сказал, что будет ждать. Как себя вести по прибытию, я не имела ни малейшего понятия, более того, я очень подозревала, что меня просто выставят за дверь, как только увидят, но я теперь не боялась ничего. Я рассматривала облезлый лак на ногтях и думала о том, сколько дней прошло с тех пор, когда я могла себе позволить думать о том, какого цвета майка подойдет к новым туфлям, а не о том, какие испытания принесет следующий час... Оставив в сумке около тридцати долларов, на остальное я накупила сувениров, и с еще большим спокойствием пошла на посадку в самолет.

– Честно, у меня, почему-то, было предчувствие, что речь шла все-таки о тебе, – сказал Сеунг, открыв дверь.

Он не выглядел ни удивленным, ни раздраженным, просто отступил в сторону, позволив мне пройти в номер.

– Извини. Я не знала, к кому еще обратиться. Алена сказала, что ты хороший человек...

– Все в порядке, – перебил он, – на когда тебе нужен билет?

– На ближайший рейс, если можно.

Он уселся на диван и начал быстро щелкать по клавиатуре лэптопа.

– Куда?

– Киев.

Я прислушалась, пытаясь обнаружить присутствие Джуна, которого пока что не было видно. Кореец еще немного покнопал и поднял на меня глаза.

– Сегодня есть рейс в час ночи. Подойдет?

– Да, конечно.

Мой голос прозвучал необычно высоко, и я переживала, что начну плясать от радости. Сеунг завершил покупку билета и откинулся на подлокотник, забросив ноги на низенький стеклянный столик.

– Голодна?

– Нет, – подумав, ответила я, сомневаясь, как ответить правильнее, чтобы не доставлять ему лишних хлопот.

– Что хочешь делать?

Он задавал такие простые, но такие сложные вопросы, что мне приходилось задумываться над каждым произносимым звуком. На часах не было еще даже трех, и я прокручивала в мозгах, куда податься со своими баулами, кроме аэропорта.

– Я собираюсь в парикмахерскую, хочешь со мной? – спросил он, видя мое замешательство, и окинул меня быстрым оценивающим взглядом.

Я обреченно вздохнула, понимая, что выглядела жалко. Мы поехали в Централ Фестивал – огромный торговый центр Паттайи – и зашли в салон красоты, в котором Сеунг, по всей видимости, был не впервые.

– Сделай все, что нужно, – бросил он мне, направляясь к улыбающемуся парню с замысловатой торчащей прической.

Мне помыли голову и вытянули волосы настолько ровно, что они показались мне длиннее в два раза. Корни давно уже отрасли, и в завитках это смотрелось весьма сексуально, но теперь пряди повисли ровными линиями, беспощадно открывая уродливую границу между насыщенным темным природным цветом и выбеленными тоненькими волосенками.

– Красим корни и снимаем концы? – спросил молоденький паренек, очевидно нетрадиционной ориентации.

– Мне нужно подумать, – попросила я, запуская пальцы в волосы.

Разница была настолько ощутимой, что я чувствовала в руках четкую ступень между живыми и мертвыми волосами. Мне стало жалко их красить, и я решила, что пока сделаю мелирование, а потом отращу его и срежу окрашенную часть. Когда парикмахер уже начал смешивать препараты, я схватила его за руку и быстро-быстро замотала головой. Я взяла в руку прядь волос, оттянула ее и пальцами другой руки щелкнула, словно ножницами, в месте, где цвет менялся.

– Вы уверены? – удивился паренек.

– Да.

Пока он стриг, я не открывала глаза, чувствуя, как падают на плечи тяжелые обрезки. Все происходило очень быстро, движения мастера были резкими и уверенными, и уже минут через пятнадцать он объявил, что все готово. Я открыла глаза и готова была заплакать. Стрижка получилась почти мальчишеская, волосы едва ложились за уши, и создавали образ какого-то Иванушки-дурачка. Парень подсунул мне несколько журналов предлагая теперь придать форму, заверив, что пока что он просто обрезал окрашенные концы и все самое интересное еще впереди. Я пролистала несколько страниц, на которых были изображены мыслимые и немыслимые короткие прически, и даже обратила внимание на некоторые из них, но в итоге попросила просто приподнять корни и придать объем челке. Не став мучить себя рассматриванием нового образа в зеркале, я переместилась в кресло для маникюра и педикюра и отдалась в руки двух таек, занявшихся одновременно моими руками и ногами. Где был Сеунг в это время, я не знала, но и не думала об этом. После первого шока и волны сожалений о том, что остригла такую длину, на меня нашло полное умиротворение и даже какое-то равнодушие ко всему происходящему, словно это было не со мной и можно просто отмахнуться и забыть все: короткие волосы, отвращение к бывшей работе, страх перед насилием, секс с Анваром и недавнюю перспективу задержаться здесь в роли проститутки...

– Ого! – прервал мое долгожданное спокойствие кореец, – неожиданно.

– Тебе не нравится, да?

– Почему же, – протянул он и обошел кресло, – приятные на ощупь.

Он захватил волосы на затылке и слегка потянул мою голову назад.

– Тебе еще долго?

– Покрыть лаком...

Когда марафет был наведен, Сеунг уже не спрашивал, что я хочу делать.

– Я не обедал. Поедем перекусим чего-то.

Поехали мы все в тот же ресторан и даже заказали примерно те же блюда, насколько мне запомнилось. Мне всегда казалось, что чем человек состоятельнее, тем разнообразнее его рутина, но...

Я все чаще проверяла время, радуясь каждой прошедшей минуте. Меня вовсе не напрягала компания этого человека, но жажда поскорее попасть домой умоляла время идти поскорее.

– Хочешь взять домой фруктов? – спросил Сеунг после ужина.

Я заулыбалась и закивала в ответ.

Мы поехали по незнакомым мне улицам и скоро мой путеводитель уверенно шагал в направлении огромной лавки, стеллажи которой ломились от разнообразных овощей и фруктов, большинство из которых я не только не пробовала, но и не видела вовсе.

– Ты здесь часто бываешь? – спросила я.

– Бываю... Выбирай.

Я вертела головой по сторонам, не зная, на что положить глаз. Обычно я довольствовалась арбузами, ананасами и папайей, не озадачиваясь тем, чтобы изучить весь местный ассортимент, и теперь понимала, сколько интересностей упустила. Мы выбрали большую желтую пластмассовую корзину, и Сеунг сам начал руководить ее наполнением. Проворная женщина лет пятидесяти заправски упаковывала то, что он выбирал, в бумагу и аккуратно укладывала плотными слоями. Когда с покупками было покончено, мы, наконец, отправились за моими вещами. Проезжая по темным улицам, я вспоминала, как еще неделю назад, проклиная, покидала их, надеясь никогда больше не ступать здесь ногой... Предстояло еще одно прощание с этим местом, и я боялась даже мысленно назвать его последним, чтобы не спугнуть момент.

Когда мы вошли в номер, первым, что я увидела, был Джун, пыхтящий над похожей на ребенка тайкой прямо напротив входа...

– У нас еще есть время, – улыбаясь сказал Сеунг.

Садясь в такси, я ничего не чувствовала. Ни радости от того, что скоро буду дома, ни сожаления о том, что зря потеряла столько времени, ни отвращения к тому, что произошло полчаса назад. Ничего. Я даже не представляла, что такое бывает. Я пыталась наполнить мысли хоть чем-то, но максимум, что пришло в голову, это то, что нужно остановиться где-то попить.

Только сев в самолет, я, наконец, снова заплакала.

Эта история не о том, как плохо быть стриптизершей, а о том, как плохо быть такой стриптизершей, какой была я. Наверное, потому, что каждый человек должен найти свое место в жизни...просто, то место оказалось не моим. Когда эту книгу будут читать танцовщицы эротики, многие из них не согласятся и с половиной моих мыслей, да я и не заставляю никого чувствовать то, что сама чувствовала. Конечно, многие истории имеют счастливый конец с шелковой фатой, но моя оказалась такой, какой оказалась. К превеликому моему сожалению, я смогла описать лишь события того периода, тогда как описать настоящие переживания мне так и не удалось. Наверное, это то, что стриптизерша никогда не сможет обнажить, даже если захочет...