Текст книги "Что не снимает стриптизерша (СИ)"

Автор книги: Яна Карпова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5

Нас встречал тайский паренек с широкой улыбкой, которую носят все представители этой страны – страны тысячи улыбок. Он стоял среди толпы встречающих с табличкой 'Фэнтэзи'. Схватив чуть ли не половину всего нашего багажа, он потащил нас к минивену и знаками пригласил усесться в машину. После десятичасового соседства с тремя маленькими детьми, которые постоянно хотели то есть, то пить, то писять, то играть, то просто плакать, а потом еще и долгих очередей на паспортном контроле, я просто повалилась в мягкое кресло, мечтая поспать. Для всех полет был изнурительным: девочки уже не галдели, как раньше, глаза были уставшими и безразличными. Хотя продолжалось это не долго. Как только мы выехали за пределы аэропорта, они снова встрепенулись и начали визжать при виде транспорта, ехавшего по непривычной стороне, смешных, как им казалось, тайских надписей и бесконечных пальмовых рощ. Мне стало грустно. Давно я уже не испытывала ярких эмоций, весь восторг закончился после первого года путешествий. Теперь все принималось как должное в любой стране: я ходила по знаменитым местам, делала стандартный набор фотографий и отмечала на карте еще одно место посещения. Все это было слишком доступным для меня. Моя жизнь была мечтой для многих, да и сама я на нее не жаловалась, но следовало признать, что теперь настоящее счастье я испытывала не в дорогом ресторане на крыше небоскреба, ужиная с малознакомыми людьми, а когда собиралась семья в недостроенном доме родителей, когда пили чай с вареньем и громко смеялись братья, когда выезжали с друзьями в балку на разбитых 'жигулях'...теперь все это стало дефицитным и безумно ценным.

Мы ехали в Паттайю – там находился еще один клуб Артура, где подписывали договора и оттуда уже отправляли работать на остров. Не знаю, сколько времени прошло в дороге – я была погружена в свои воспоминания о предыдущих поездках в Таиланд и о том, как любила эту страну. На острове Пхукет у меня было много друзей, с которыми я поддерживала связь уже несколько лет; в Бангкоке жила моя бывшая одногруппница по колледжу в Лондоне, и еще – старый добрый друг с Донбасса. Я привыкла к небольшим уютным отелям на холмах с видом на горы и заливы. Реже это были маленькие гостиницы на первой линии у моря, с баром и бильярдным столом – на первом этаже и несколькими номерами наверху. По вечерам у барной стойки собирались туристы, приезжающие из года в год в одно и то же место, и обсуждали вновь прибывших, а если таковых не было – жаловались на жару, которая была неизменной испокон веков. Время здесь останавливалось. Не было суеты, беготни, неотложных встреч... Я никогда не работала с Таиландом – сюда я приезжала только отдыхать. Предупреждала родных, что меня не будет на связи, отключала на неделю телефон и опустошала свой мозг от клубов, сутенеров, танцовщиц и прочего сора, наполнявшего мои рабочие дни. Это место было только для меня...

По мере того, как мы приближались к пункту назначения, мы продвигались вглубь узких грязных улочек с множеством мелких магазинчиков, кривых лотков и пеших торговцев, предлагающих самые разнообразные товары. Словно муравьи, многочисленные мотоциклы сновали между машинами, просачиваясь в местах, где, казалось, могла пройти лишь кошка. Наша машина заехала на территорию простенького, дешево оформленного отеля.

У открытого лобби, стены которого представляли собой белые каменные колонны, соединенные высокими густо сплетенными кустарниками, нас встретил молодой человек. Дима (так его звали) был невысокого роста, спортивного телосложения парень, со светлыми волосами и классическими славянскими чертами лица. Он определил нас по именам, попросил сразу вверить ему паспорта и сделал какие-то отметки у себя в журнале. После этого Жанна и Оля были направлены по ближайшей лестнице вверх – в комнату двести три – тогда как меня наш провожатый попросил проследовать за ним. Он взял мой чемодан и, пройдя насквозь через вестибюль, меблированный пластмассовыми столами, стульями пляжного типа и несколькими диванами, обтянутыми дерматином, зашагал к другому корпусу отеля. Я плелась сзади, изучая местность. Здания отеля, очевидно, были старыми, а ремонты делались лишь косметические, да и те сложно было назвать косметикой – на оттенках краски и штукатурки, которой подмазывали трещины, особо не заморачивались, и стены выглядели как панцири огромных черепах. Деревья и кусты давно не стриглись, а в клумбах торчали остатки высохших цветов. Пройдя через боковую арку, мы оказались у бассейна, вокруг которого несимметрично располагались немногочисленные шезлонги. Неожиданно Дима как будто прошел сквозь стену, вдоль которой мы шли. Следуя за ним, я повернула в том же месте и чуть не споткнулась о неожиданно выросшую лестницу. Мы поднялись на второй этаж и пошли по узкому коридору. С одной стороны его находились пронумерованные двери, а с другой – каменные перилла, за которыми открывался вид на внутренний двор, где шла какая-то 'разбросанная', как мне показалось, стройка. В конце коридора была еще одна лестница, и уже на третьем этаже мы остановились у одной из комнат. На двери было написано 'В6'.

Номер начинался с просторной полупустой кухни. Лишь в одном углу толпились стол с одним стулом, холодильник, навесная полка с электрочайником и парой разномастных кружек и столешня с мойкой. Дальше вдоль узкого короткого коридора по сторонам расходились двери ванной комнаты и маленькой гардеробной, а за ними шла спальня с огромным окном-витриной, длинной вереницей тумбочек, вмонтированных в стены, двуспальной кроватью и... раскладушкой! Да-да, раскладушкой!

– Здесь ты будешь жить с двумя девочками, – сказал Дима, – а вот, кстати, и одна из них, тоже новенькая и тоже украинка. Галя, кажется.

В пороге появилась довольно неприятная девица. Лет ей было совсем мало, но лицо уже было пропитано глубокой злобой, несвойственной людям в раннем возрасте. Неправильной, какой-то квадратной что ли формы брови приподнялись при виде меня.

– Все, девчонки, знакомьтесь пока, а в три часа все новенькие собираются внизу, едем на экскурсию, – он развернулся, чтобы уйти. – Стоп, чуть не забыл, – он порылся в своей небольшой сумке, висящей наискось через плечо, и достал стартовый пакет тайского сотового оператора. – Вот тебе местная сим-карта, вверху мой номер и номера остальных менеджеров. Позже отдашь мне сто пятьдесят бат.

После этого он ушел.

Оставшись наедине с этой девушкой-подростком, я не знала, о чем с ней заговорить, да и не жаждала общения с нею. По роду своей деятельности я уже встречалась с такими людьми. Скорее всего, это была та порода девиц, которые, вырвавшись из-под длительной родительской опеки, пытаются как можно скорее наверстать, как им кажется, упущенное. Мол, многие уже в пятнадцать лет делают по третьему аборту и знают все виды наркотиков, а я в свои восемнадцать еще не жила ни с одним парнем и не набила ни одной татуировки! Большинство из них легко соглашались на работу в стриптизе – они представляли себя звездами, жаждали внимания богатых мужчин и даже хвастались своей работой, вернувшись после очередного контракта.

Галя посмотрела на меня почти вызывающе, будто я пришла к ней домой с чемоданами.

– Я пошла в магазин, если будешь уходить, ключи внизу оставляй.

– Меня Яной зовут, если тебе интересно.

Не ответив, это нечто положило на кухонный стол ключ от номера и покинуло комнату.

Да уж. Не соседка – мечта! А еще предстояло со второй знакомиться.

Я распаковала свои немногие вещи и осмотрелась по сторонам. Судя по тому, что на тумбе при раскладушке уже были чьи-то безделушки, а Галя бросила рубашку на край двуспальной кровати, я поняла, что спать мне предстоит именно с ней. Я потянулась, зевнула и отмахнулась от неприятных мыслей. В конце концов, я приехала сюда работать, а не дружить.

К трем часам в холле собралось с десяток девочек. Они диковато озирались по сторонам и тихо перешептывались. Я обратила внимание на то, что многие не знали, куда себя деть. По всей видимости, это были неопытные, не видавшие ничего, дети, которым такие же сводни, как и я, пообещали золотые горы в сказочной стране. Я начала вспоминать лица тех, кого отправляла танцевать. Простые, иногда прямо глупые, изредка – весьма интеллигентные, отчаянные, несчастные, жаждущие больших денег и приключений – самые разные, они слушали, как я им взахлеб рассказывала о том, какое чудесное время их ждет. Я никогда не думала о том, верю ли сама в то, что говорю, просто делала свою работу.

Нас повезли по городу, по пути показывая места, где мы могли дополнительно заработать. Это были: массажный салон, туристическое агентство, два ресторана и три кальянных бара. Нашей задачей было приводить туда гостей и получать свои комиссионные.

Еще нам показали внушительных размеров четырехэтажное здание с огромной вывеской 'Прадайз'. Первый этаж начинался с круглого холла, обставленного, почему-то, в викторианском стиле. Зеркала в дорогих резных рамах отражали кучку диковато озирающихся славянок, в простеньких майках, шортах и сланцах. Правое крыло этажа находилось в стадии ремонта, но нам все же провели небольшую экскурсию. Мы пробирались через кучи строительных материалов и мусора, стараясь не прикасаться к пыльным стенам, и заглядывали в многочисленные смежные помещения не совсем понятной конструкции. Это должно было стать новым клубом и нас ознакомили с ним на случай если мы захотим там работать.

В поездке мы провели целый день. Рассказы о том, что мы должны стараться приводить клиентов в наши рестораны утомляли, и я не слушала их, ожидая возвращения домой. Меня больше интересовал первый день в клубе. Во время всех моих предыдущих визитов в новые заведения, с которыми я намеревалась работать, я занималась тем, что рассматривала залы и раздевалки, изучала меню, пила кофе с директоратом, обсуждая те или иные пункты контрактов, снисходительно поглядывала на девочек, оценивая их наряды, в общем, наполняла свое время всевозможными пафосными заботами. Но в тот вечер мне предстояло рассматривать клуб глазами человека, который проведет в нем несколько месяцев, причем не попивая чай с руководителями, а ублажая публику зрелищами...

Вернувшись в отель, в пороге комнаты я наткнулась на еще одну обитательницу нашей кельи. Аня была приветливой, с благородной внешностью, спокойной девушкой, примерно моих лет, в целом молчаливой и несколько осторожной, как мне показалось, в общении. Мы ограничились парой приветственных фраз, и она ушла на работу.

Глава 6

Через час и я стояла со своими землячками в вестибюле, обсуждая события последнего дня. Оля переминалась с ноги на ногу, будто готовилась сорваться с высокого старта, ей тоже не терпелось увидеть рабочее место. Жанна вела себя более сдержанно, как потом оказалось, это вообще было ее отличительной чертой.

Нас пешком отвели в клуб, который был в двадцати минутах ходьбы от отеля или в нескольких минутах езды на такси. Звучало, конечно, браво: ездить на работу на такси, но на самом деле так назывались обычные мотоциклы, которые роились у каждого более или менее людного места. Особенностью такого способа перемещения было то, что не всегда можно было верить в то, что тебя привезут куда надо. Конечно, водители знали востребованные направления, но порой им сложно было разобрать ломаный английский фарангов, как они называли иностранцев, и тогда они везли, казалось, просто наугад, спрашивая по пути других водителей, не знают ли они чего о местах с созвучным названием. То, как они произносили их на свой лад, иногда вызывало просто слезы сквозь смех – настолько разнятся наши языки на всех уровнях и настолько нелепо и смешно звучит их диалект в ушах европейцев, во всяком случае в моих – точно.

Клуб находился на главной развлекательной улице города – Уолкин Стрит, известной изобилием гей клубов, грязных дискотек и дешевых товаров для туристов. Отдельное внимание привлекали шоу с участием трансвеститов, хотя называть их так, в общем-то было неправильным, насколько я понимаю. Эти мужчины, не просто переодевались в женщин, они жили как женщины. Решив однажды еще в детстве, что они – вовсе не мужчины, эти люди всячески пытались преподать себя обществу в женском облике и подобии. Бедняги, всю жизнь сидели на гормонах, переносили кучу операций по изменению внешности и смене пола, зачастую зарабатывая на это проституцией, а по истечению срока годности отправлялись вглубь страны, никому не нужные, без семьи и нормальной работы. Это что же такое должно упасть на голову несчастному ребенку, да и его родителям тоже, чтобы придумать до конца дней обречь себя на такие испытания? Впрочем, откуда нам, иностранцам, знать. Что меня на самом деле тревожило, так это то, что всеми этими существами город просто кишел, и что мне предстояло работать с ними бок о бок, потому как далеко не все леди-бои, так называемые, выступали с яркими программами – основная масса их промышляла тем самым нехитрым делом, причем открыто. На Уолкин Стрит, в частности.

'Фэнтези' не блистал. Клуб находился на втором этаже очень узкого здания, будто насильно втиснутого между двумя соседними. Несоразмерно широкая лестница, под которой прятался вход в другое заведение, вела к небольшой площадке со столиками и пуфиками, служившей этому терему одновременно и крыльцом, и курилкой. В стену, выходящую на улицу, была вмонтирована стеклянная полукруглая витрина с малюсенькой площадкой размером с квадратный метр. Каждое третье здание на улице имело примерно такой же аквариум, иногда больше, иногда меньше, – там заведения рекламировали то, чем они славились, направляя на этот балкон своих артистов заманивать посетителей соблазнительной увертюрой. Мы поднялись в клуб. Небольшое, с низкими потолками помещение, было напичкано широкими черными диванами с крохотными стеклянными столиками при них. Пришлось протискиваться в узких проходах даже в нерабочее время, и я представила, что здесь происходит, когда народ заполняет зал. Красные стены и черные с золотом кисеи, разделявшие комнату на несколько зон, создавали довольно уютный интим вокруг тех самых маленьких столиков. Посреди зала стояла заветная сцена с пилоном. Она тоже была настолько миниатюрной, что казалось, была предназначена для карликов. Это должно было стать моим рабочим местом. Весь мой прежний опыт танца на шесте заключался в том, чтобы пьяной оседлать его и приседать, раздвинув ноги. Я как представила, что буду травмировать глаза зрителя подобными выступлениями, мне аж жалко стало Артура и его кассы, которые должны были стремительно упасть после такой сомнительной эротики.

Было около десяти вечера, работа начиналась в девять, так что к тому моменту зал был наполнен богемными существами, которые еще несколько часов назад были самыми обычными землянками, с проблемной кожей, секущимися волосами и обломанными ногтями. Девушки были в основном русские, но кроме них было много молдаванок и сравнительно немного – украинок. Все были одеты довольно разномастно: на ком-то было миниатюрное платье, едва прикрывавшее что-либо, кто-то волок за собой шлейф вечернего наряда, была девушка в шерстяной закрытой тунике, и даже была одна в чем-то наподобие офисного костюма. Все выглядели очень хорошо. Были девушки более или менее красивые, но на всех был яркий макияж, красивая прическа и всевозможные украшения. Покрытые стразами и прочими блестящими штуковинами, они сверкали как звезды. Раньше я особо не обращала внимания на то, насколько этот народ был ярким и примечательным – для меня они были лишь атрибутами заведения, но когда я осознала, что мне придется стать одной из них, я почувствовала себя серой мышью. Я не носила каблуков, не красила красным губы, не надевала огромные серьги... Я была вполне довольна своим свободным спортивным стилем, который здесь был, конечно же, неуместен.

Дима проводил нас к столику, недалеко от входа. Место это было сравнительно тихим. Гламурная бабенка лет тридцати пяти в неоптических прозрачных очках жестом пригласила нас присесть. Словно цыплята вокруг курицы, мы расселись вокруг нее и жадно развесили уши.

– Всем привет. Зовут меня Елена, я являюсь старшим менеджером нашего заведения. По всем вопросам вы можете обращаться напрямую ко мне или к Диме, его вы все уже все щнаете, и к Вике – она с минуты на минуту будет здесь.

Все забормотали что-то среднее между 'угу', 'хорошо', 'ладно' и другой нечленораздельной речью.

– Значит, начнем с того, что завтра все вы в два часа встречаетесь в холле с нашим преподавателем английского, она найдет вас. Она посмотрит, кому нужны уроки, а кому – не очень. Девочки, отнеситесь к занятиям серьезно, потому что ваш заработок будет зависеть не только от ваших танцев, но и от вашего общения с гостями. Заниматься вы будете всего час, после этого подойдет Вика и те, кому нужны костюмы, пойдут с ней по магазинам. Девчонки, давайте так: кому нужны деньги на эти самые костюмы, сегодня же идите в офис, наша бухгалтер вам выдаст небольшие кредиты, потом они будут вычитаться из текущей зарплаты; кто привез какие-то деньги с собой – можете их обменять на любом углу, обменники похожи на наши, банкоматы тоже есть. Курс, один к одному, если менять рубли. Гривны, леи или что там у вас еще высчитывайте сами, это несложно, скоро привыкнете. И еще, на пять часов вечера у вас хореография здесь, в клубе – та же схема, что и с английским. Все понятно?.. А сейчас мы с вами пройдем в офис, там вы подпишете контракты и выберете себе сценические имена.

Когда я предварительно получила контракт в электронном виде, он состоял из четырех страниц, теперь же, это была почти книга. Оказалось, мне не сбросили три приложения. В одном из них были описаны нормы за неделю по заказам из меню и выполнению приватных танцев, во втором – условия проживания в отеле и проведения нерабочего времени, в третьем была расписана сетка штрафов, состоящая из СТА ШЕСТИДЕСЯТИ ОДНОГО пункта! Среди них были: не накрашены губы; не бриты ноги; не улыбалась на сцене; пререкалась с менеджером; в неположенном месте оставила костюм; не выполнены нормы; не вышла на раздачу флайеров; слишком долго пила кофе и куча прочего бреда. За любой маломальский косяк вычитались кровно заработанные. Особое внимание привлек пункт, в котором оговаривалось то, что танцовщица не имеет право встречаться с гостями клуба и с другими мужчинами в дневное время, не посетив при этом ни одного из наших заведений, а так же – заводить какие-либо близкие отношения на протяжении всего контракта. Технически, у нас отнимали право на личную жизнь. Штрафы измерялись десятками, сотнями и даже тысячами долларов...

Все молча подписывали. Кто-то получал это еще до поездки, кто-то был так же удивлен, как и я. Нет, я была не удивлена, а шокирована. Единственно, на что я тогда была способна, это спросить, почему я подписываю контракт с Паттайей, тогда как мы с Артуром договаривались, что я поеду работать на Самуи. Мне ответили, что девочки пробуют работать и здесь и там, что их без проблем меняют, и что если мне здесь не понравится, я скоро смогу уехать на остров.

Разобравшись с договорами, все вернулись за столик, и Лена продолжила уточнять какие-то моменты и отвечать на несмелые вопросы новичков.

Я следила за происходящим в зале и голова моя наполнялась каким-то туманом, а сердце – чувством тревоги. На диванах сидели жирные потные русские дядьки с масляными губами, плешивые усатые индусы в мятых рубашках, бритоголовые арабы, пускающие слюну, словно на кусок мяса, красивые мускулистые австралийцы, поглядывающие на танцовщиц с таким презрением, будто они не эротику смотрели, а выбирали уборщицу для туалета ... Я видела, как девочки брали за руки и вели в приватные комнаты невообразимых пьяных уродов, которые по дороге хватали их за попы. Видела, как они сидели, задрав платья, и нашептывали на ухо жлобам, мотающим головой, словно болванчики, при виде меню коктейлей для дам, видела, как устало они перемещались на высоких каблуках, когда думали, что на них никто не смотрит...

Я сидела и думала: 'Где я? Что делаю здесь? Почему рядом нет друзей? Сколько сейчас времени? Как же домой хочется...'. Но чтобы уйти домой, мне надо было заплатить три с половиной тысячи денег неустойки и купить обратный билет. Сбежать нельзя было, нееет... У меня не было паспорта. В ту секунду я так треснула себя по ляжке, что все обернулись в мою сторону.

– Извините, что-то поползло по мне.

А поползли по мне мурашки, когда я поняла, во что вляпалась.