Текст книги "По Ту Сторону Реки (СИ)"

Автор книги: Яна Лисканова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Глава 7

Я сижу на скучном званом ужине, стараюсь не отвечать невпопад и жду, когда дамам позволят уйти в отдельную комнату и заняться своими делами. Не то что бы мне так хотелось общаться с ровесницами, но это явно будет поинтереснее, чем слушать комплименты тушеным бараньим ножкам и заученные комментарии о политической ситуации в стране.

Так мне кажется ровно до того момента, как дети хозяев ужина не начинают демонстративно перешептываться. Я делаю вид, что ничегошеньки не слышу и продолжаю беззаботно улыбаться, чем явно их не радую. Смешные. Вот уж держать себя в руках меня научили хорошо! Они не успокаиваются и решают вовлечь меня в разговор.

– Мисс Лилье, – тихонько обращается ко мне старшая из дочерей виконта, – Как ваша сестра? Слышали, она выросла просто невероятной красавицей!

– Давно мечтаю быть ей представленным, – закивал ее брат, – Те, кто ее видел, говорят, что ни один мужчина не может остаться равнодушен к ее красоте, – он улыбнулся со значением. – Я вот наслышан из первых уст…

«Из первых уст», значит?

– Возможно, случай скоро представится, – улыбаюсь я. – В предстоящий сезон она дебютирует, обязательно вас познакомлю.

Моя скромная реакция им явно не пришлась по душе.

– Слышала, ее недавно видели на конной прогулке с мистером Атисом Нельме! – не успокаивалась девушка и решила перейти к более прямолинейным намекам, – А ведь он ваш жених… Вас это, верно, ранило? Так бессердечно, примите наше сочувствие.

Я округлила глаза, почти искренне удивляясь.

– Сочувствие? Позвольте, зачем же мне сочувствовать?

Они переглянулись. А я сидела и гадала, хватит им наглости или нет все же сказать прямо? По хорошему, не должны бы, но отчего-то казалось, что не удержатся. Я хлопала глазами и делала вид, будто ну вот совсем-совсем не понимаю, к чему она ведут. А им зачем-то очень хотелось, чтобы поняла. Девушка сузила глаза, решаясь.

– Гулять наедине с чужим мужчиной – это неприлично. Мы все понимаем, что это значит. Оттого и сочувствуем вам!

На мгновение повисла тишина. Примолкли даже с другой стороны стола, ведь последняя реплика прозвучала громче, чем следовало бы. Сама девчонка уже об этом пожалела, запоздало догадываясь, что сказала лишнего, но идти на попятную ей явно не хотелось.

– Мы все просто переживаем, что вас могут обмануть!..

– Лара! – зашипела ее же мать, одергивая.

Талия нахмурилась, готовая хоть сейчас встать и гордо уйти, а отец замешкался, не решаясь как-то реагировать. Гнетущую атмосферу разорвал мой смех. Я прикрыла рот рукой, продолжая тихонько хихикать.

– Боже, какая вы мечтательница! Да ведь наши семьи дружат уже многие годы, и Атис нам совсем не чужой!

Отец быстро сообразил, подхватывая.

– Он знает малышку Тею с совсем еще юных лет, она ему что сестра родная… И в поместье герцога ее всегда рады видеть. Мы и отпускаем ее с Атисом прогуляться, не тревожась. Обычно дети гуляют втроем, но тогда Метида приболела, – отец вздохнул раздосадовано.

– Пожалуй, мы засиделись в своем тихом мирке и забыли уже, как ко всему внимательны чужаки! – покачала головой я, – Вы верно заметили, нам не стоит быть такими беззаботными, ведь Тея уже скоро станет взрослой. Пока она еще ребенок, но, когда станет невестой, такие разговоры уже даже кто-то начнет воспринимать всерьез!

– Вы совершенно правы, – тут же подхватил виконт, – Репутация для юных девушек – это самое важное! Но пока она еще ребенок, такую чепуху даже произносить стыдно, – он скосил недовольный взгляд на дочь, – Так что простите, что вам пришлось это глупость услышать.

Я разулыбалась и покачала головой, уверяя, что все в порядке. И только под скатертью никак не получалось разжать кулаки. Я же просила Атиса…

Я пыталась говорить с ним на этот счет. И даже не раз. Я не слепая и вижу, что между ними что-то происходит. Еще робко, но неумолимо между ними что-то происходит. Атис злится, когда я поднимаю тему. Атис, обычно спокойный и сдержанный, не может сдержать раздражения, как запертый в клетке зверь мечется и злится на того, кто тревожит его рану. Он не верит, что что-то можно сделать, он боится даже заикнуться о такой возможности, он уверен, что все решено, и обижается, когда я бесполезно сыплю ему соль на рану разговорами.

Но при этом и держаться достойно у него тоже не хватает сил.

Когда я первый раз два года назад заметила, как они сбегают порой, чтобы побыть вместе, я предложила Атису рассказать об этом отцу и договориться о помолвке с Теей. Он был оскорблен. Убедил меня, что я все выдумываю. Напомнил, сколько отец потратил на моих учителей. И я поверила, попросила прощения и закрыла тему.

Во второй раз он уточнил, не хочу ли на самом деле я сама разорвать помолвку, и услышав отрицательный ответ, закрыл тему сам.

В третий раз он смотрел на меня больным взглядом, от которого меня накрывало волной жалости, и объяснял, что Тия никогда не потянет требования отца, что тот ни за что не позволит ей стать герцогиней. Что, услышав однажды, что Атис прислал Тее в подарок брошь в цвет ее глаз, он был в бешенстве и запретил дарить Галатее что-то, кроме малозначимых подарков по большим праздникам. Я была уверена, что герцог злился отнюдь не на возможность симпатии между ними, но на то, что Атис обошел вниманием собственную невесту, прислав подарок только Тее, но объяснить это ему у меня не получилось.

Атис взял с меня обещание, что я больше не заговорю с ним на эту тему. Я согласилась пообещать только после того, как он пообещал, что не будет ставить ни меня, ни Тею в неловкое положение.

И сейчас я была зла. Разве он не понимает, что такие слухи не ударят по нему, но ударят по нам? И все же начинать опять этот разговор я не хотела. Малодушно искала причины этого не делать, потому что ссориться с Атисом не хотелось, опять спорить и что-то доказывать…

Я понимала его страхи. Меня и саму пробирала дрожь при мысли о том, чтобы предложить герцогу Нельме поменять невест. Ведь он столько в это вложил, возлагал на нас такие надежды. Разочаровывать его совсем не хотелось, это почти пугало, но это ведь вовсе не значит, что ситуация безвыходна. Это только значит, что надо лучше подумать, как это все представить. Я вовсе не считала, что из Теи не может получиться хорошая герцогиня. Да, она беззаботна и смешлива, но вовсе не дура. И заботиться об окружающих она умеет, пусть и по-своему. Она не транжира, не эгоистка. Это не так уж мало для начала. С опытом придет и остальное, нужно только взяться за дело всерьез! И, желательно, уже сейчас.

Атис просто боится. И я тоже боюсь. Но не делать же вид, что ничего не происходит...

Возможно, я просто с самого начала заходила не с той стороны?

Вечером я навестила сестру перед тем, как ложиться спать. Она усадила меня в кресло, сама присела на ковер, обняв мои ноги и уложив голову на колени, и тут же начала щебетать. Я гладила ее медовый кудри, улыбалась, глядя, как весело блестят ее глаза. Как чудно бы она смотрелась в подвенечном платье…

– Ты бы хотела выйти замуж за Атиса? – не стала я ходить вокруг да около.

Тея дернулась, рвано выдохнула и вскинула на меня затравленный взгляд. Я взяла ее руку в свою и ободряюще улыбнулась.

– Ну чего ты, милая? Я просто спрашиваю. Я люблю тебя, люблю Атиса… Давай разберемся, что происходит и подумаем, что сделать? Ведь на самом деле все еще можно переиграть! Я знаю, что страшно, мне тоже страшно, но давай хотя бы попробуем, это…

– Нет! – она уткнулась лицом мне в юбку и крепче обняла ноги, – Тида, что ты такое говоришь? Я… Я не… – она вдруг завыла придушено, очевидно боясь сказать как есть, подбирая слова, раз уж я поставила вопрос ребром, – Знаешь, это все глупости? Да, глупости… Мне папа говорил, что я должна п-подумать: это серьезно или просто детское увлечение? Я… Я думаю, второе. Ну где я и где серьезное? – она засмеялась грустно, – Сестренка, вы с Атисом идеальная пара. Вы оба умные и взрослые, с вами так хорошо и спокойно… Вы так подходите друг другу! Что я рядом с ним? Просто… просто у меня ведь рядом других мальчиков нет, вот я и засматриваюсь. Только поэтому, правда! Так папа сказал!

– Но я не папу спрашиваю, а тебя, и не о том, кто кому подходит, а…

– Папа прав, – она подняла лицо, удивительно для нее серьезное. – Тида, ну разве можно все рушить из-за маленькой детской симпатии? Ты просто немного трусишь перед свадьбой, да? – улыбнулась она насилу, – Не бойся! Атис самый хороший! Вы будете счастливы. Он просто… просто еще не осознал, как ему повезло с тобой. Но лучше тебя никого нет, и он не сможет это не понять. Тида, ну разве можно рушить все, что строилось годами, из-за небольшого увлечения? Прошу тебя, не делай из меня разлучницу! Ведь это вовсе не обязательно. Я так тебя люблю, больше всех, больше жизни! Ты меня тоже, – хихикнула она, – Оттого и принимаешь все слишком близко к сердцу! А на самом деле у нас все в порядке… все в порядке, просто поверь мне и не тревожься…

Я не могла понять, где начинаются ее мысли и заканчиваются папины слова. Но мне вдруг так захотелось, чтобы они оказались правдой… Очень хотелось, чтобы это было просто детское увлечение. Что я надумываю и принимаю все слишком близко к сердцу. Чтобы не надо было «рушить то, что строилось годами». Не надо было что-то говорить герцогу, не надо было опять ссориться с Атисом, не надо было делать все это самой.

Это на словах так просто, а как доходит до дела, то даже с обычного разговора с самыми близкими хочется малодушно соскочить. Но ведь я этого не сделала, да? Я этого не делаю сейчас?

– Правда? – я не удержалась и голос дернулся как-то жалко.

Тея закивала и улыбнулась мне.

– Правда, правда!

Я скатилась с кресла и заключила сестру в объятия. В груди разлилось облегчение, а на глазах вскипели слезы горячей благодарности за ее слова, за то что успокоила. Я и не знала, насколько меня все это тяготило…

– Ты только пообещай, – зашептала я уже полузадушено от комка в горле, – Пообещай, что если что, если что-то вдруг… что ты расскажешь мне. Я люблю Атиса, но совсем не так, не по-женски! Пока мы не поженились, все еще можно переиграть. Я тебе не соперница, пока мы еще не… Но потом уже будет поздно! Пока он еще не мой муж, я всегда на твоей стороне, хорошо? Пока еще…

Она смеялась и всхлипывала, поглаживая меня по голове. И все шептала что-то успокаивающее.

– Жаль, не додавила…

– Что? – миссис Випер удивленно обернулась на меня, – Вы что-то сказали?

Я покачала головой и вежливо улыбнулась. Дом виконта напомнил прошлое. Да-а. В прошлый раз было так же скучно и так же гадко. Не передай Ее Высочество, что хочет поговорить, в жизни бы не пошла! Дамы тихонько зубоскалили в мою сторону, но, кажется, уже начинали выдыхаться. Тем более, что появилась тема поинтересней. Еще неделька и обо мне вообще забудут с такими-то событиями.

– …вы видели его глаза?! Нет, вы видели? Я едва не лишилась чувств от страха – черные-черные, без белка!

– Я просто не понимаю, чем думает Его Величество? Он же нас всех ставит под удар…

– Кто знает, что ожидать от этих тварей?

– …и мой отец сказал, что так это не оставит, что эти безбожники вернуться на Ту Сторону…

– …А эта рыжая девица? Ни стыда, ни совести. Ну какой мирный договор с потусторонними тварями?!

– А что еще ожидать от бастарда?

Я усмехнулась. До мира во всем мире нам еще идти и идти, конечно! Я прислушивалась краем уха, чтобы совсем не выпадать из беседы, но стоило услышать знакомое имя, неожиданно даже для себя обернулась.

– …А мистер Вассергайст? Он…

– По-моему, он бесстыжий мужлан! – вдруг радостно взвилась миссис Випер.

– Разве? – не удержалась я.

– Вам повезло, мисс Лилье, – она обернулась ко мне и сладко улыбнулась, – Что вам не довелось познакомиться с ним поближе! У этого нелюдя нет никаких границ! Он откровенно домогался меня, вы представляете? Я ему говорю: «Я замужняя женщина!», а он все только глазами сверкает, бесстыжий… Уж не знаю, чем я ему так понравилась, – усмехнулась она, – Но я ему четко объяснила границы! Разве приличная женщина может поступить иначе?

Как бы я к ней не относилась, я не сомневалась – она бы слабину не дала. Удовольствие от внимания красивого мужчины она бы получила, но под удар бы себя не поставила. Да и зачем, если потом можно получить еще порцию внимания, хвастаясь своей популярностью у противоположного пола и твердостью моральных принципов?

Хотя я немного сомневалась, что внимание господина Ариона могло бы быть действительно назойливым. Миссис Випер была хороша: густые волосы, мягкие формы, игривая улыбка. Но уязвленная неверностью мужа, она частенько преувеличивала степень внимания к своей персоне.

А вот то, как заиграли желваки у миссис Мильд, стоило миссис Випер заговорить о господине Арионе, меня удивило. Она вдруг поймала мой внимательный взгляд и вспыхнула.

Бывают такие моменты, когда вы с человеком смотрите друг на друга и все-все понимаете. Я поспешила отвести взгляд и перевести тему, надеясь, что женщина не надумает себе лишнего и не решит выплеснуть на меня свое негодование за понимание, которое наверняка промелькнуло в моих глазах. Но было уже поздно.

– Да, мисс Лилье, послушайте свою подругу! Вы ведь с ним теперь соседи, считай? Наверняка успеете познакомиться поближе, – слишком уж ядовито начала она. – Я видела, как бесстыже он смотрит на женщин! Вы теперь одинокая леди, и вам, верно, это будет тяжело, но не стоит давать слабину, если вдруг красивый мужчина на вас посмотрит.

Я удивленно вскинула брови.

Дурочка, это же надо себя так подставить… Миссис Випер, почуяв кровь – ту самую, что прилила к щекам миссис Мильд – довольно прищурила глаза. Этой было вообще без разницы, об кого чесать самолюбие.

– А что это вы так вспылили, милая? – промурлыкала она, – Мисс Лилье многим известна, но уж никак ни слабостью перед мужским вниманием… По кому судите?

Я почти услышала, как скрипнули зубы миссис Мильд. А ведь какая репутация у нее всегда была – ну просто святая кротость. Неужто правда поддалась? Мне было немного стыдно, но меня съедало любопытство, как он это сделал? У миссис Мильд был очень удачный со всех сторон брак, совершенно чудесный муж. С чего бы ей глядеть на сторону?

Дамы заинтересовано приосанились, устремив взгляды на миссис Мильд. Никто не скажет прямо, но нужно ли это, когда и без того все понятно по одному ее виду? Мне было ее почти жаль, а еще я была ей почти благодарно.

Ведь тыкая в нее на пробу иголочками, женщины пропустили момент, когда прибыли герцог и герцогиня Нельме. Интересно, они-то что здесь забыли? Сколько я знала, они сегодня выезжать не собирались, иначе отец бы меня предупредил, загодя нанывая, чтобы я хорошо себя вела.

Я растянула губы в улыбке, когда Тея тут же нашла меня взглядом и пошла в сторону нашего небольшого кружка.

Я себя вести хорошо не собиралась! Как там наша нянюшка в детстве говорила? Сгорел сарай, гори и хата? Репутация у меня и без того небезупречная, а так может хоть отобью у Теи желание ко мне лезть.

Сестра, ободренная моей улыбкой, уже почти бежала. Про миссис Мильд все мгновенно забыли. Притихли, затаились за веерами, навострили уши. Тея, ничего не видя вокруг, шла к нам, на ее лице робко проклевывалась улыбка, полная надежды. И я позволила себе улыбнуться чуть теплее, как и хотелось на самом деле.

На последних шагах она чуть замедлилась, не зная, куда себя деть, не зная, можно ли ей присесть рядом со мной.

– Сестра…

– Миссис Нельме, какая честь! Присаживайтесь же скорее, – я махнула рукой на свободное место и она тут же покорно села, – А мы тут как раз завели разговор о слабости плоти… Или о слабости духа? – уточнила я у миссис Випер.

Она усмехнулась.

– Так ведь оно же неразрывно связано, дорогая моя! Слабые духом люди и плотскую слабость в узде держать не могут.

Она говорила и заинтересовано-вопросительно поглядывала на побледневшую и застывшую камнем Галатею. Ну конечно, официальная версия событий же слегка приукрашена. А смутные догадки предпочитают даже не озвучивать. Зачем, если козел отпущения уже, вроде бы, выбран?

Но миссис Випер все так же было категорически плевать о кого чесать свое самолюбие.

– Как интересно… – я откинулась на спинку дивана, – А вы что думаете, миссис Нельме? Вам, верно, есть что сказать по теме.

Она вскинула на меня взгляд. Я едва не вздрогнула, почти пожалела. Но продолжила улыбаться. Ее плечи поникли, в глазах плескалось столько, сколько я там не видела, возможно, никогда. Я вовсе не хотела делать ей больно. Но еще больше я не хотела, чтобы она верила, что что-то можно исправить.

– Тея!

Мы все будто очнулись. Сестра вздрогнула, перевела затравленный взгляд на мужа. Дамы тут же зашептались, делая вид, что не происходит ничего особенного. Я и не заметила, когда успел подойти Атис. Он явно не понимал, что происходит, не слышал беседы, но вид любимой, очевидно раздавленной нашей небольшой беседой, привел его в бешенство. Он перевел на меня взгляд.

– А сколько, напомните, вашему сыну исполнилось? Что-то я запамятовала, – вдруг спросила прозорливая миссис Випер, – Если круглая дата, я с удовольствием отправлю подарок…

У меня замерло сердце. Мне все-таки стало неловко, и я уже пожалела, что начала разговор. А Атис, кажется, хотел меня придушить, и под этим его обвиняющим взглядом мне и самой захотелось себя придушить.

– Семь месяцев… – выдавила из себя Тея, – Мы благодарны за внимание, но вам совсем не обязательно себя утруждать. Я пойду подышу воздухом.

Она излишне поспешно встала и поспешила прочь. Атис уже хотел было броситься за ней, но вдруг остановился.

– Мы и правда будем рады подарку, миссис Випер, – произнес он, – Это ведь мой долгожданный наследник. Дети – большое счастье, не всем дано.

Вот же гаденыш! Улыбка застыла на моем лице, и я едва удержала себя от того, чтобы не кинуться и не расцарапать ему лицо. Чертов подлец. Бесстыжий червяк! Смеет намекать на подобное?!

Всю жалость моментально вымело из меня.

Глава 8

– А у вас там на Той Стороне такое есть? Р-раз! И свет, – юноша хвастался электрическим светом, нажимая на рычажок, – Р-раз! И нет. Как вам такое, а? Вряд ли у вас там найдется что-то подобное. А у нас обычный огонь уже скоро скорее для красоты будет, уверяю вас.

– Впечатляюще, – равнодушно отозвался Арион, позволяя мальчишке потешить самолюбие.

Устраивать конфликты из-за чьей-то мелкой гордыни он не собирался. На пути к мирному договорю таких еще будет слишком много, чтобы позволять себе лишний раз щелкать кого-то по носу, рассказывая о гораздо более дешевых колдовских огнях, коими усеяна в темное время суток их земля. Тем более, лампы накала ему нравились. В поместье Нельме у него такая стояла в покоях и «поиграться» с ней он уже успел, как и разобраться в механизме ее работы.

Когда мимо них вдруг лихо пронеслась герцогская чета, не обратив на гостя никакого внимания, юноша наконец оторвался от игрушки.

– Кажется, миссис Нельме чем-то расстроена, – не удержался от комментария мужчина.

Маленькую герцогиню сразу стало жалко. Грустила она почти как ребенок трогательно. Глаза блестели то ли слезами, то ли искренним непонимаем того, как мир может быть так жесток. Глупо, но мило.

– Наверняка с сестрой поговорила, – усмехнулся юноша, – Той только повод дай гадость сказать. Обиженные женщины – страшные существа!

– А вы там были? Слышали?

– Что? – не понял он.

Арион наконец посмотрел на собеседника, будто только его заметил.

– Говорю, откуда вы знаете, что случилось? Вы же все время были со мной. Или вам только повод дай гадость сказать. Неужто… – мужчина едва заметно прищурил глаза в улыбке, – Обиженный мужчина? Слышал, обиженные мужчины – страшные существа.

Мальчишка вспыхнул, но прикусить язык и не отвечать ума ему хватило.

– Я пойду проверю, что у них там… – пролепетал он, тут же разворачиваясь на каблуках.

– Пойдите, проверьте, – кивнул Арион, щелкнув переключатель, чтобы затушить свет.

Сам он наконец зашел в гостиную. Мисс Лилье он увидел как-то сразу, просто взгляд моментально упал на нее. Судя по всему, что-то они с сестрой и правда опять не поделили. Ее глаза непривычно пылали, щеки раскраснелись, а вся поза выражала сдерживаемое бешенство. Чуть опущенное лицо и взгляд исподлобья, от которого по плечам пробежались волной мурашки.

Это было красиво. Обычно холодно-спокойная, иронично-вежливая и не выражающая большой эмоциональной вовлеченности, сейчас она была вся накалена и будто звенела переполняющими ее чувствами. Арион залюбовался, не таясь.

Вообще-то, он решил для себя, что его мало волнует история сестер и он не хочет иметь к ней никакого отношения.

Но решить легче, чем сделать. С раздражением от этой дурацкой истории «великой любви» он почему-то ничего поделать не мог. Интересно, почему?

Потому что герцогиня показалась ему приятным человеком, пусть и дурочкой? Или потому что ему понравилась мисс Лилье и ее причастность к этой истории выглядела нелепо, почти абсурдно?

В его голове все никак не могло уместиться, что такого хорошего в этом Атисе Нельме, что из-за него две приятные женщины оказались в такой ситуации. Он стоит слез своей хорошенький жены? Разве в этом скучном парнишке наскребется что-то, из-за чего могут так пылать глаза мисс Лилье? Это вызывало и недоумение, и досаду.

Мисс Метида наконец поймала его взгляд. Точнее он – ее. Она раздражено дернула плечом, выпрямилась, хотела было отвернуть лицо, прерывая контакт, но вдруг передумала и уставилась с вызовом.

Арион уже занес руку, собираясь привычно прикрыть улыбку, но в его голове вдруг прозвучало:

«Да до сих пор люблю»

Нет, это просто невыносимо. Что такого хорошего в любви этого мужчины, чтобы из-за нее не только самой грустить, но еще и отталкивать свою семью?

Арион почти скривился от досады, вспоминая все ее красивые слова про брак, любовь, ответственность. И ведь почти всерьез их воспринял! Но что по итогу?

Все та же вульгарная, пошлая драма.

– Вау, кто бы мог подумать, что вы так жестоки? – шепнула мне довольно миссис Випер, – Где вы прятали этот мерзкий характер так много лет? Я уже начала было думать, что вы из тех скучных дам, что в своем желании быть хорошими позволяют вытирать о себя ноги налево и направо! Жалкое зрелище, если хотите знать мое мнение.

Я ничье мнение знать не хотела. Я, как и Галатея, очень хотела подышать.

Да, я не хотела видеть Тею и Атиса. Я не собиралась никого прощать, не собиралась идти на уступки, не собиралась быть милой и входить в чье-то положение. Не собиралась принципиально.

Но я и вовсе не собиралась никому бить по-больному. Мне не доставлял никакого удовольствия вид раздавленной сестры. Я не испытывала удовольствия и от того, что Атис не нашелся, что мне ответить, что, пусть на мгновение, но ему точно стало стыдно за свою резкость в мою сторону. Мне не доставил никакой радости его последний взгляд перед тем, как он выбежал за женой.

« – Клянусь, я счастливее не был, чем в тот миг, когда любимая подарила мне сына…

– Не клянитесь так мимоходом, мистер Нельме, – перебила его я, – Хотя бы когда говорите о своем ребенке. А то ведь мы все знаем, что клятвам, прозвучавшим из-за обстоятельств, грош цена»

Атис дернулся, как от пощечины, и, видит бог, она была заслуженной. Он и сам это понял. Скомкано попросил прощение, прежде чем уйти.

Это могло бы быть приятно, будь они оба мне чужими, не знай я их хорошие стороны. Если бы я не знала, что Атис злится на меня не потому, что от природы у него ни капли совести, а потому, что совесть у него как раз есть. И она его съедает, не дает покоя. И в попытке ее приглушить он ищет себе оправдания, пытается перевести стрелки.

Что то же происходит с Теей. Их способы облегчить муки совести малодушны, а порой жестоки. И я им помогать не собираюсь. Напомогалась уже. Но это вовсе не значит, что мне приятно видеть их страдания. Не значит, что я желаю им быть несчастными.

И все же во мне росло и копилось раздражение, которое уже не хватало сил сдерживать. Я жалела о том, что сказала, но будь у меня возможность отмотать время назад, не думаю, что наскребла бы в себе сил поступить иначе. Да и не хотелось. Даже не смотря на то, что результат меня вовсе не радовал. Потому что да, как и сказала миссис Випер – жалкое зрелище.

Это чертовски жалкое зрелище, когда в своем желании быть хорошей для всех делаешь вид, что не замечаешь, как о тебя вытирают ноги. Уж кому как не мне это знать.

Я вдруг поймала внимательный взгляд господина Ариона. Под этим взглядом, холодным, но внимательным, меня охватила дурацкая тревога, будто он сейчас заглянет в мои мысли. Будто я вся, взъерошенная, запутавшаяся и слабая даже в собственной голове перед ним как на ладони.

Я почти отвела взгляд, а потом вдруг вспомнила, как он не пришел. Не пришел и даже не объяснился. Просто взял и не пришел, хотя я его ждала. Может он мне и ничего не должен был, может мы и знакомы недолго, но обида в душе взвилась с новой силой, смешалась со всеми остальными обидами и направила жало прямо на него.

Что, жеребец бесстыжий, переломился бы, если бы хоть предупредил, что не придет?! А вообще-то мог бы и прийти! Я ждала…

– И что, лелеять теперь в себе мерзкий характер? – так же тихо уточнила я, именно этим и занимаясь.

– Ну мы же обе стрелянные, дорогуша! – хохотнула миссис Випер, – Так что да – еще как лелеять. Вы и сами это в глубине души понимаете, просто признавать не хотите, чтобы не дай бог слухи о вашей натуре не превратились в правду. Но сердце нужно держать закрытым, а от тех, кто ближе всего – особенно.

– Мне вас жаль, если вы так живете, – вполне искренне поделилась я.

Женщина мило улыбнулась, ничуть не задетая словами.

– Да? А мне вот вас жалко. Почти искренне. Это ж надо так бездарно упустить свое, спасовав перед собственной сестрой. Вроде неглупая девочка, а сколько-нибудь достойного боя даже не дала… Так что лелейте. Лелейте в себе мерзкий характер. Может хоть что-то в вашей жизни получше станет. Не ценят люди доброту. Зато уж как ценят то, что недоступно – вы бы знали! А хотя, – она не удержалась от многозначительной улыбки, – Вы же знаете!

Надо подышать. Надо скорее подышать свежим воздухом. Подальше от любимой родни, светских гадюк и заморских коней. У входа в гостиную, к сожалению стоял господин Арион, к которому я боялась подойти, потому что его внимательный взгляд, который он даже не подумал отвести, пугал и бесил настолько, что хотелось выцарапать ему глаза. А я сегодня плохо себя контролирую.

Но отсюда, к счастью, был еще один выход на крытую застекленную веранду.

К сожалению, она была длинной и соединяла почти все крыло, а значит выйти на нее можно было из разных комнат. Но самое ужасное – она была уже занята теми, у кого день сегодня тоже не задался. Моими стараниями и не задался.

Неужто мне суждено стать рецидивисткой?

В первый момент никто не смог выдавить из себя и слова, не мог даже пошевелиться, чтобы выйти. Все замерли и всё замерло. В другой день Атис бы встал перед женой, окинул меня предостерегающим взглядом, с моей голове даже почему-то нарисовалась дурацкая картина из одной театральной постановки, где принц подхватывает принцессу на руки и гордо уносит от всех бед под торжественный аккомпанемент напевая о любви.

Из горла вырвался смешок, и они оба вскинули на меня затравленный взгляд. Да, сегодня торжественно не получится. Одно дело ныть о том, как я не давала ему развод, а другое – сказать гадость мне в лицо. Ему было стыдно, но он и не хотел передо мной извиняться, если я не извинюсь перед Теей. Извиниться стоило нам обоим, но я точно знала, что делать это никто не будет.

Тея вдруг вздохнула, будто на что-то решаясь и заглянула мне прямо в глаза.

– Ты можешь уделить мне пять минуток? Пожалуйста.

– Тея, это… – начал было Атис.

– Мне нужно. Пожалуйста. Оставь нас? Ненадолго.

Она ободряюще ему улыбнулась. Атис замешкался, не решаясь, перевел на меня взгляд. Хотел, чтобы я пообещала, что не буду кусаться? Зубы тут же зачесались.

– Я рядом, – зачем-то уточнил он.

Он зашел за дальнюю дверь, впрочем не закрывая ее.

Я молчала. Возвращаться в зал не хотелось, оставаться тут – тоже. Я задержала взгляд на мотыльке, случайно залетевшем на веранду и теперь бесполезно бьющимся всем своим существом в стекло в попытке выбраться наружу. Сделаем вид, что я здесь для наблюдения за дикой природой, а кто там на фоне жужжит – это уж не мое дело. Я-то своего согласия на разговор не давала.

– Метида… – начала наконец она, – Я знаю, что виновата. Что заслужила все, что ты мне скажешь. Я ужасный человек, я…

Вот же дурной мотылек, ну здесь же стекло! Нет же, бьется и бьется. Глупенькая тварь… Зато какие крылышки красивые!

– …мне никогда не искупить свой грех, я ведь и так знаю, но, Тида…

Интересно, возможно ли, что закуски были испорчены? Конечно, ожидать такого странно, раз уж Ее Высочество собиралась сегодня посетить этот дом, все должно быть на высшем уровне… но ведь всякое возможно? А то иначе отчего меня так тошнит. Палец будто сам собой раздраженно стучал по подоконнику, отсчитывая секунды до момента, когда моя голова вхорвется от потока ненужной мне информации.

– …ведь ты сама говорила, что не любишь его как мужчину и я…

– А если я скажу, что я люблю его именно как мужчину? Если я скажу, что соврала, чтобы тебе легче было высказаться? Что тогда?

Я не удержалась и посмотрела на нее. Что-то темное сидело внутри и требовало сделать ей больно, даже если я потом сто раз пожалею. В конце концов сколько раз я должна объяснить, что не хочу разговаривать, прежде чем до нее дойдет, что мне разговоры вовсе не нужны? Что они нужны ей? А во мне от них только копится и копится «мерзкий характер», который уже начинает срываться с поводка.

Мне это не нравилось. Мне это совсем не нравилось, и я бы предпочла пережить это и взять под контроль подальше от тех, кто меня провоцирует раз за разом всем своим существом. Что мне для этого нужно сделать? Разучиться разговаривать? Оглохнуть и ослепнуть? Сбежать в лес и жить в пещере, как какая-нибудь дикарка?!

– Что тогда, Галатея? Если я тебе скажу, что я люблю его, что я мечтала с детства о мгновении, когда стану его женой, что я больше всего хотела растить его детей? – я усмехнулась, – Это и есть твое оправдание? Что в момент, когда я спрашивала тебя о чувствах, я сделала все, чтобы тебе не страшно было мне открыться? Ты этим себя оправдываешь, нежась в его объятиях? Тогда мой ответ тебя не успокоит.

Она смотрела на меня поражено. Ей не верилось в то, что она слышит, но и не было причин этому не верить.

– Я поняла, – сипло выдавила из себя Тея, – Я еще хуже, чем думала, да? Я поняла, прости, я поняла…