Текст книги "По Ту Сторону Реки (СИ)"
Автор книги: Яна Лисканова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Глава 26
– Ты сегодня просто чудесно выглядишь, – улыбнулась Тиша.
Я благодарно улыбнулась. Конечно, чудесно сегодня выглядели все – родители Икела устраивали большой прием, и сложно было представить, чтобы кто-нибудь додумался не принарядиться. Но мы с Соль расстарались. По моим меркам, по крайней мере!
Обычно я одевалась достаточно сдержанно, по статусу, но без особой претензии, ведь, в конце концов, цели привлечь чье-то внимание передо мной никогда не стояло. Сегодня же мне хотелось привлечь внимание. Стоило только заикнуться об этом, Соль развела бурную деятельность, на подходах отметая любые мои сомнения. Я не стала долго выделываться и быстро влилась. Хоть я благодарна была ей за то, что не давала мне пуститься в лишние раздумия о том, насколько это уместно, нужно это было мне и делать вид, что меня заставляют, не хотелось.
В одежде я всегда предпочитала сдержанные цвета, зачастую – темные. Слишком кардинально менять я свои вкусы не собиралась, да и Соль тоже не советовала. Во-первых, яркие цвета мне действительно не слишком шли. Внешность у меня была приятная, но не особо выразительная, и в ярких цветах я просто-напросто терялась. Во-вторых, я к ним и не была привычна и чувствовала бы себя слишком не в своей тарелке, а это портит вид похлеще безвкусно подобранного туалета!
Я остановилась на прямом бархатном платье с высокой талией приглушенного голубого цвета. С достаточно глубоким треугольным вырезом почти от самых плеч и длинными рукавами. Оно все состояло из прямых линий, простых фигур – мне нравилось эта строгость и простота – но было светлым, с произвольно вышитыми на нем цветами, и оттого я выглядела и моложе, и свежее.
Я позволила Соль самой меня накрасить и выбрать украшения, от себя только обернув пару раз вокруг шеи русалочьи подарки. И я, пожалуй, никогда не нравилась себе больше, чем сегодня.
Мне все еще было слегка неловко, будто я выделываюсь или отчаялась, раз решила так расстараться, но я уговаривала себя, что это просто с непривычки. А в желании быть красивой женщиной нет ничего предосудительного. К счастью, неловкость не отражалась на моем лице, а, слушая от друзей комплименты, и находя их подтверждение во взглядах, я довольно быстро успокоилась.
– Ты тоже, Тихея, – искренне улыбнулась я, – Икел глаз оторвать не может.
Она рассмеялась.
– Да он всегда смотрит! Боится, что сбегу. Я ему уже и на мизинчиках клялась, и контракт подписала, но он мне все равно не верит. Да я и сама себе не верю, так что пусть следит! – она махнула рукой и простодушно спросила, – А ты слышала, что твой бывший номер один подрался с твоим женихом номер два?
– Слышала, – кивнула я, – Это их дело.
– Жаль, посмотреть не удалось… И почему они не додумались подраться сейчас, когда все зрители в сборе?
– Наверное, решили, что не хотят быть всеобщим развлечением? – предположила я.
– Так все равно стали, разве нет? – удивилась девушка, – А так хоть помасштабнее бы было – разве мужчины такое не любят? – я натянуто улыбнулась, – Я знаю, о чем ты думаешь.
– Да? Думаю, не сложно догадаться. Мне не хочется быть в это втянутой больше необходимого.
– Понимаю, – кивнула она, – Правда понимаю. Это неприятно, когда все тебя взглядами препарируют. Особенно, когда это даже не твоя вина. Когда это результат не твоих действий, и ты ни черта не можешь с этим поделать, – и тут же сказала, противореча себе же, – Но на самом деле можешь!
Я улыбнулась, с интересом прищурив глаза.
– И что же я могу сделать?
– Сделать вид, что наслаждаешься этим! «Два самца дерутся за меня?», – начала она, гордо вскидывая подбородок, – «Так это потому что я прекрасна, как все соблазны мира!» – как тебе?
– Звучит неплохо, – покивала я, – Но для такого перфоманса надо было порепетировать заранее перед зеркалом. Так что, пожалуй, пока буду просто делать вид, что понятия не имею, с чего это они вдруг решили размяться! А, кстати, с чего? – решила я начать уже сейчас, принимая демонстративно-удивленный вид, – Я вот не имею ни малейшего понятия.
– Осенняя хандра, точно тебе говорю, – подхватила Тиша, – Кстати, о сезонных обострениях… Ты же… ты же не пойдешь замуж за Деймоса? – опасливо уточнила она.
Я улыбнулась, ничего не отвечая.
– Знаешь, у господина Ариона, конечно, есть маленький недостаток в виде гарема, – торопливо зашептала она, – Но зато он характером вышел! А у нас в семье – никто не вышел! Мы просто научились хорошо притворяться…
За разговором с Тишей я пропустила момент, когда в зал вошел Атис. А, стоило мне его заметить, на удивление, я даже почти не испытала привычного уже раздражения и усталости. Он шел прямо в нашу сторону. Я попросила Тишу ненадолго оставить меня, и та понятливо отошла к мужу, не став ничего выспрашивать.
– Здравствуй.
Я улыбнулась немного напряжено, не уверенная, что от него услышу. Что он хотел, я догадывалась, а вот как это преподнесет – одному богу известно. Мы не виделись с ним с тех пор, как он приехал пару дней назад. Сам он на встрече не настаивал, я не искала ее тем более.
– Добрый день, – ответила я, – Вы что-то хотели?
Он нахмурился, быстро оглянувшись.
– Я приехал увидеться с тобой… – начал он, – Не только я бы этого хотел, но твоему отцу, к сожалению, не дали разрешения. Как ты поживаешь? Мы все очень волновались из-за последних новостей.
Я это знала. Письма из дома были полны тревог и просьб вернуться скорее. Я успокаивала, как могла, но это не та ситуация, которую могли бы исправить даже самые искренние заверения. Потому что на их месте я бы тоже места себе не находила. Стоило только представить, что что-то подобное случилось бы с любым членом моей семьи, и сердце тревожно пропускало пару ударов. Я бы тоже переживала.
Но я не на их месте, а на своем. И я не хочу возвращаться – точно не в ближайшее время.
– Я понимаю. Мне правда жаль, что я заставляю всех поволноваться, но со мной действительно все хорошо.
– Да, я вижу… – нам обоим было некомфортно, неловко, но я почему-то не хотела, чтобы он сейчас уходил; впервые за долгое, долгое время мы, кажется, нормально разговариваем, – Ты чудесно выглядишь.
Я улыбнулась.
– Спасибо. Дома все хорошо?
– Да, только из-за… – он оборвал себя на полуслове, – Ну, волнуются все за тебя. Но на самом деле, все хорошо. Ты не хочешь вернуться?
Я покачала головой.
– Нет. Мне здесь нравится.
Он набрал в грудь воздуха, будто собирался вывалить на меня целую речь. Но почему-то не вывалил. Только кивнул.
– Понятно. Ладно, – Атис смотрел на меня исподлобья, явно чувствуя смущение, – Послушай, извини меня, я последнее время был сам не свой и вел себя… ну, недостойно. Ты знаешь, что бы там ни было, я очень тебя люблю. Мы всегда тебя ждем, когда ты сама захочешь вернуться, хорошо?
– Хорошо.
Он продолжал смотреть на меня, чего-то ожидая. Возможно, ответных извинений? Я улыбалась и молчала. Он выдохнул с легким раздражением и потер подбитую скулу.
– Ну ясно. Я еще хотел тебе сказать, – чуть понизив голос снова начал он, не глядя на меня, – Господин Арион явно имеет на тебя виды. Думаю, он довольно искренне настроен, но мне это не нравится. Он опасен. Прошу, Тида, держись от него подальше!..
Из горла едва не вырвался смешок. Все раздражение, которое во мне еще оставалось, смыло, будто волной. Вдруг пришло какое-то легкое, веселое принятие. Ну вот такой он! Раздосадован, что я не извинилась перед ним в ответ. Видимо за то, что Монти на него обозлился за его же ложь. Которую я могу понять, но которая никогда не была моей ошибкой и моей ответственностью. Но, из большой любви ко мне, сдерживает обиду и даже волнуется обо мне! Это даже не злило. Потому что я знала – волнуется-то он по-настоящему. И всегда волновался.
Я искренне, открыто улыбнулась.
– А у меня тоже на него виды, Атис! – друг ошарашено округлил глаза, оглядываясь по сторонам, чтобы понять, кто меня слышал, – Он еще моим мужем будет, знаешь? И я вовсе не считаю себя безобидной. В крайнем случае, у меня есть много, много близких, которые, если надо, за меня заступятся. Ты, например.
Он кивнул, продолжая буравить меня взглядом.
– Ты с ума сошла? У него же…
– Разберусь. Не волнуйся, правда, я тут не пропаду. Передай, пожалуйста, что у меня действительно все хорошо. Что я очень счастлива.
Он хотел сказать что-то еще, но от входа вдруг раздался шум: грохот и, кажется, лязг металла…
Я еще не успела ни о чем подумать, ничего понять или разглядеть, как обзор мне закрыла обтянутая темно-синей шелковой рубашкой грудь.
– Давайте-ка отойдем подальше, – попросил господин Арион, уводя меня вглубь зала, – Честное слово, там ничего интересного…
– Я вовсе и не собиралась бежать и узнавать, что там такого неинтересного, – честно призналась я, но не была уверена, что мне поверили.
– Тида!.. – из расшумевшейся, растревоженной толпы отчетливо прозвучал обеспокоенный голос Атиса.
Я обернулась.
– Не волнуйтесь, все с ним будет в порядке, – даже не подумал притормозить мужчина, непреклонно утаскивая меня подальше.
Я встретилась взглядом с Соль, но она, увидев, что я не одна, махнула подбородком в сторону дверей и туда же сразу и пошла.
– Может вы объясните, что происходит?
– Обязательно объясню, когда сам узнаю, – кивнул он.
– Я, кажется, слышала звуки сражения… – не отставала я, уже все-таки начиная волноваться.
– Именно поэтому вам там делать абсолютно нечего. Тут есть охрана, им платят хорошее жалование – вот пусть и работают.
Мужчина вывел меня с другой стороны зала, где так же стояли стражи, и… развернулся, собираясь вернуться обратно!
Я еще не успела подумать, как схватила его за локоть, потянув обратно на себя. Сил на то, чтобы он сдвинулся обратно хоть на миллиметр, у меня не было, но внимание я привлекла.
– Не ходите туда! – потребовала я; мужчина удивленно на меня посмотрел, – Ведь… ведь… А кто будет меня защищать?
Господин Арион с легким изумлением переглянулся со стражниками.
– Я не вижу Соль, – я демонстративно огляделась, сделав вид, что не заметила ни стражников, ни знакомую рыжую макушку чуть вдали, – Вы что, хотите оставить меня здесь совсем одну?
Мужчина внимательно на меня посмотрел. По его лицу, как и всегда, сложно было что-то понять. Я чувствовала себя глупо, но руку не отпускала. А вдруг что-то серьезное? Он же сам сказал, что есть те, кому за это жалование платят! Он-то куда лезет?!
На самом деле, стоило только прислушаться к шуму толпы и было понятно – ничего особо серьезного не произошло. Но с места мы оба не двигались.
– Хорошо, – кивнул он, так и не отпуская мой взгляд, – Я побуду здесь. Раз уж вам неспокойно… совсем одной.
Мы молча стояли у самого выхода и ждали, когда же нам уже объяснят, что происходит. Господин Арион стоял лицом ко мне, спиной загораживая проход. Скрестив руки на широкой груди и привалившись одним плечом к стене, он стоял и продолжал так же внимательно смотреть на меня.
– Ну, можете посмеяться надо мной, если очень хочется, – разрешила я.
Он отвернул лицо, прикрыл глаза и по привычке потянул ладонь к лицу, но сам же ее и одернул, позволяя мне полюбоваться дрожащей сдерживаемым смехом улыбкой. Лукаво блеснул глазами, заставляя сердце резко ускорить бег. Он будто слегка смущался улыбаться, но и сам в то же время понимал, что улыбка у него красивая, и от этого сочетания – легкой неловкости, но и осознания своей привлекательности вело просто невероятно. Я с легкой обидой обнаружила, что бессовестно пялюсь и ничего не могу с собой поделать.
– Я не буду над вами смеяться, – тихо и низко пророкотал он, чуть наклоняясь ко мне, – Я приму за хороший знак, что вы волнуетесь обо мне. Мне очень приятно, мисс Лилье. Обещаю хорошо о себе заботиться и беречь это тело, раз уж оно вам по нраву.
– Вы несносный! – поражено выдохнула я, вспыхивая, – Раз так, то если вы это тело не убережете, то, знайте – я это приму за личное оскорбление.
Он опустил голову, все-таки закрывая лицо широкой ладонью, и задрожал плечами, а я стояла и любовалась. Он походил на мальчишку, когда так безуспешно старался сдерживать веселье, и мне было даже не жалко – пусть смеется надо мной. Улыбка ему очень к лицу.
– Дорогие гости! – мягкий голос негромко, но каким-то, видимо, колдовским способом разнесся отчетливо по всему помещению, – Просим прощения за временные неудобства. К сожалению, несколько гостей переборщили с вином и…
– Думаете, правда? – уточнила я, слушая, как утихает волнение в зале под спокойным голосом госпожи Селены, матери Икела.
Мужчина покачал головой.
– У нас и без вина порой стычки происходят. Мы, мисс Метида, не однородная масса ведь, а целый букет существ самых разных видов, с самым разным набором инстинктов, реакций и культурных норм. Но пока люди здесь, будут списывать на вино. Удивительно, правда, что вообще кто-то осмелился… За беспорядки перед гостями с Той Стороны наказания довольно серьезные.
К нам через толпу уже шла Соль. За ней, о чем-то переговариваясь с одним из местных безопасников шел Икел, крепко держа за руку жену.
– Тида! – махнула она мне рукой, привлекая внимание, – Все уже закончилось, не волнуйтесь.
– А что конкретно уже закончилось?
– Ловля на живца! – гордо улыбнулась она, – Просто оказалось, что похищали и правда не нас. Похищали меня. К счастью, тогда еще широкие массы не знали, что Колдовской Лес мне не страшен, потому что умереть я должна была именно там!
– Один из похитителей признался, что заказчиком был человек… – напомнил господин Арион.
– Что ему в уши влили, то он нам и пересказал, – махнул рукой Икел и улыбнулся мне, – Мисс Лилье, благодарим за помощь следствию. Не хотите у нас в службе безопасности работать? А то последние недели только вашими стараниями и справляемся… – он все с той же улыбкой посмотрел на своего собеседника, заставляя того нервно сглотнуть.
– Так вы сами все это и устроили, я что-то не поняла? – я нахмурилась, не уверенная, как реагировать, – Вы могли бы нормально объяснить, что случилось? Все уже в порядке?
Оказалось, Икел довольно серьезно отнесся к моим словам, и на сегодняшнем приеме специально были созданы дыры в работе службы безопасности и слита соответствующая информация тем, кого он подозревал в покушении. Дальше будут выходить на заказчика, но Икел был уверен, что это семья его бывшей невесты. К нам это не имело никакого отношения.
– А предупредить было очень сложно? – уточнил господин Арион.
– Ой, а что, надо было, да? – Икел склонил голову к плечу, состроив удивленное лицо, – В следующий раз обязательно расскажу. Вам, соседям, мисс Тиде… дворецкому тоже могу сказать! А вообще, давайте я с объявлением по улицам буду ходить, чтобы точно никто не остался не предупрежденным? А то это, наверное, очень грустно, когда тебя не предупреждают. А не делать окружающим грустно – это же вообще моя работа. Да что там работа – мой священный долг, полагаю? Меня же это так волнует.
– Ты бы не демонстрировал при всех свой отвратительный характер! – зашептала ему слишком громко на ухо Тиша, – Хоть у кого-то в нашей семье должна быть нормальная репутация…
– Поздновато уже для нормальной репутации, – вздохнул Арион и, не дослушивая, мягко подтолкнул меня за талию дальше по коридору от зала.
– Куда мы? – удивилась я.
– Вы обещали мне свидание, – напомнил он.
– Прямо сейчас?
– Почему бы и нет?
– Я не уверена, что…
– Побудьте со мной. Что-то я так разволновался, нервы теперь шалят, – говорил он совершенно равнодушным тоном, – Я не оставил вас одну, вы тоже не оставляйте меня одного.
Арион не хотел возвращаться в зал. Во-первых, зачем? Если есть возможность побыть наедине – то зачем? Во-вторых, у мисс Метиды было слишком много друзей. В целом, Арион был только рад – вспоминая ее отношения с окружающими на Той Стороне, мужчина не мог не радоваться, что здесь она обросла гораздо более теплыми связями. Кроме того, что она просто-напросто чаще улыбается и ее легче вытащить из дома, это еще и значит, что ей с гораздо меньшей долей вероятности захочется возвращаться. Но сейчас, когда они наконец начали сближаться, когда его старания обернулись результатом, и девушка благосклонно смотрит на его ухаживания, терять время, терять момент очень не хотелось. Он заметил ее первый. Так что остальные подождут своей очереди.
Ну и, в-третьих. Ее бывший муж. Арион успокоился после ее слов о том, что она наврала ему о страстных чувствах к бывшему. Каждый раз, как он думал о том, что все это время мисс Лилье водила его за нос, хотелось рассмеяться. Два неуча в любви! Он уже и не уверен был, нужны ли ему на самом деле были от нее какие-то ответы или ответы нужны были именно от нее? Было это причиной или поводом? Ариона все это уже мало интересовало.
Вот только стоило увидеть, как они мило болтают, он слегка пересмотрел свое решение о том, что им надо поговорить. В конце концов бывает же такое, что мы не осознаем свои чувства? Вдруг она любила его – или даже любит – просто не осознавала это из-за особенностей своей в целом спокойной и уравновешанной личности?
Арион решил, что проверять это не надо, как и подталкивать ее к таким мыслям. Свести их общение на нет, заполнить собой все пространство, а маленький герцог все равно надолго не задержится…
Мужчина всегда считал ревность – глупостью. Очередной глупостью изначально глупых чувств. Он никогда не ревновал своих женщин. Зачем? Пока они хотят быть с ним – они будут с ним независимо ни от чьих бы то ни было еще желаний. А когда захотят быть с другими, он их все равно не остановит. И желания такого не было. Да и уверенностью в себе он был не обделен, чтобы переживать.
Сейчас же он ревновал.
– А почему вы раньше всегда прятали свою улыбку? – вдруг прервала его мысли девушка.
Мужчина посмотрел на нее задумчиво.
– Я не могу вам рассказать.
– Простите, если это слишком личное, я вовсе не хотела быть бестактной…
Господин Арион улыбнулся.
Вот сказала, и мне срочно захотелось стать очень бестактной! Он покачал головой.
– Боюсь, я слишком дорожу тем впечатлением, которое успел на вас произвести.
– Впечатлением заправского ловеласа?
Он неловко откашлялся смехом и блеснул веселым взглядом в мою сторону.
– Келено, моя вторая мама, говорила, что в мою улыбку до ужаса легко влюбиться. А я не знаю, что с этим делать.
Мы сидели все в том же доме Икела на застекленной веранде, которую нам подготовили для свидания по его просьбе. Открывался чудесный вид на сегодняшнюю вечернюю непогоду, но нас, укрытых в теплом доме, эта непогода не касалась. Лишь давала возможность полюбоваться разбушевавшейся стихией… Вокруг кружили колдовские огоньки, светившие не слишком ярко, но тепло. Дымился и пах пряностями глинтвейн.
– И вы решили, что стоит вам улыбнуться, в вас тут же влюбятся, доставив вам кучу хлопот? – не удержалась я от иронии, – И решили благородно скрывать свою сиятельную улыбку от нежных девичьих сердец?
– Не смейтесь надо мной… – попросил он, хотя сам посмеивался.
– Нет-нет, погодите! – не отставала я, – Мне нужно оценить всю глубину вашего благородства. Значит, вы это делаете ради нас, женщин?
– Видимо, так.
– А вы не думали, что ваша улыбка стоит разбитого сердца? – с придыханием уточнила я, – Может дамы желают обжечься, а вы, пусть из истинно благородных побуждений, лишаете их шанса на хоть какую-то драму в жизни? Может они только того и ждут, а вы смущенно отводите взор!
– Я почти устыдился, – хрипло смеялся он.
Я улыбнулась, довольная собой и сказала, в надежде хоть чуть-чуть смутить.
– Ваша мама была права. У вас чудесная улыбка.
Мужчина повернулся ко мне, улыбаясь ничуть не менее довольно, без капли смущения, даже не пытаясь прикрываться, и оттого вспыхнула уже я. Я сама не поняла, как он оказался в сантиметре от моих губ, обжигая их своим дыханием. Но не целуя. И зачем-то спросил.
– Вы правда не были в него влюблены?
Я сморгнула наваждение и отпрянула, нахмурившись.
– Почему вы думаете, что я вру?
– Вы так ему улыбались. И вы сегодня так красивы… Обычно вы иначе красивы – красивы и недоступны; а сегодня ваша красота, как расставленная для кого-то ловушка… Это потому, что он приехал?
Я смотрела упорно в небо за стеклом, боясь взглянуть на мужчину. Раздражение как появилось, так и прошло. Ему тоже было страшно, и это успокаивало.
– Нет, – тихо-тихо прошептала я, заталкивая подальше смущение, – Это для вас. Впервые в жизни пытаюсь быть хорошенькой для мужчины. Чувствую себя глупо просто до ужаса! Потому что никогда раньше не хотела быть хорошенькой в чьих-то глазах. Потому что не для того меня воспитывали, и вообще я должна бы быть выше этого. А для вас вот хочется… Чтобы вы любовались. Не кем-то еще, а мной.
– Я любуюсь… – прошептал он.
– Правда?
Было неловко переспрашивать, но вопрос вырвался раньше, чем я успела подумать.
– Да.
– Вы правда в меня влюблены? – я повернулась к нему, серьезно вглядываясь в его лицо, хотя уже сгорала от смущения из-за тех вопросов, которые собиралась задать – будто навязывалась; но я не хотела бы больше додумывать или закрывать на что-то глаза, – Мне нужен только серьезный ответ. Возможно, я слишком скучна, возможно, мне чужды страсти, может я излишне осторожна… Но я не готова кидаться в омут с головой, понадеявшись на удачу. Я могла бы вам многое предложить, потому что вы нравитесь мне так, как не нравился никто, но я хочу знать точно, что происходит. Это игра? Вам весело? Это любопытство? Важно ли, кто на моем месте? Куда мы будем двигаться? Потому что я не сдвинусь ни на миллиметр больше, пока не пойму. Я вам честно говорю – я мечтаю о семье. Я не хочу навязываться, я просто не хочу вводить в заблуждение, поэтому хочу предложить вам…
Я замолкла, все-таки пока не готовая быть настолько решительной. Он смотрел на меня серьезно, не так, как минуту назад. Придвинул свою ладонь, прикоснувшись только кончиками пальцев, только кончики пальцев вплетая между моими.
– Вы не обидитесь, если я начну немного издалека? – я покачала головой, и он продолжил, – Мисс Лилье, я, возможно, тоже слишком скучен, но я, как и вы, не так уж и люблю страсти. Я тоже предпочитаю, когда все понятно. И я тоже очень осторожен. Хотя, возможно, и произвожу впечатление заправского ловеласа! – я улыбнулась, – Я видел, что бывает с людьми, утонувшими в этом чувстве, и это было ужасно. Я никогда не хотел быть ни причиной, ни жертвой подобных эмоций. Я сам удивлен от того, что что-то подобное взбрело мне в голову. Никогда, знаете ли, не отличался безрассудством. И мое любопытство… чем дальше, тем больше я думаю, что оно с самого начала было связано с вами. Это игра? Да, безусловно, – я замерла, – Весело ли мне? Еще как. Ничуть не меньше, чем страшно от того, какие незнакомые эмоции вы во мне вызываете. Я не знаю, влюбленность ли это или нет, – он тихо рассмеялся, – Раз уж мы с вами оба в этом слишком неопытны, чтобы понять? Но вы единственная женщина, которую я ревную настолько, что готов жениться, лишь бы быть вправе ревновать.
Я почувствовала невероятное облегчение от того, что он все-таки сказал это сам. Я уже думала становиться на одно колено! Я проморгалась, чтобы остановить вдруг подступившие слезы.
– Вы согласились бы подумать о браке со мной? Конечно, не прямо сейчас, но…
Я торопливо кивнула. Но не торопилась радоваться, потому что оставался еще один вопрос. Принципиально важный. По целому ряду причин, на самом-то деле. Его ответ… На самом деле, я готова была принять лишь один.
– Я не хотела бы торопиться, но, знайте, я очень счастлива слышать ваш вопрос… Но я выросла в моногамной культуре, господин Арион, – я сложила руки замком на коленях, упорно глядя только на них, – И я готова быть женой только того, для кого я буду единственной. И если вы будете клясться мне в верности, то я буду ждать неукоснительного, бескомпромиссного соблюдения этих клятв. Что… что вы мне скажете?
