Текст книги "Демон принцу не товарищ (СИ)"

Автор книги: Яна Спасибко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

  Я, немного подумав, и осмотрев эти помещения, решил снять оба. Потерпят местные немножко, перетопчутся без этих двух коморок, предварительно предоставив Таре переговоры с трактирщиком, чтобы комнаты немедленно убрали. Трактирщик, немного попиравшись, ссылаясь на оставленных без присмотра завсегдатаев, но увидев звонкую золотую монету – все же огласился с доводами демонессы, что знатным господам не пристало ночевать подобно бродягам. А стоило ему скрыться, как из постеленных на пол линялых шкур нестройной колонной начали выбираться клопы, видимо отправившиеся искать лучшей доли в комнате трактирщика.

  Наш заказ, как это ни странно, принесли довольно быстро. Понюхав предложенные нам кушанья, я с удивлением обнаружил, что они свежие, хотя, удивительного в принципе ничего нет – даже мы в своей потрепанной и хоть и чистой одежде (стирались только сегодня!) выглядели среди этой деревенщины как знатные (а почему как), но я не стал предавать этому значения, ну были тут "какие-то", и что? Пойди, угадай, что это был принц Силедаен со свитой!

  Миньшек все еще дулся на некроманта, демонстративно игнорируя все заискивающие попытки помириться, хотя в конце вечера оборотень все же крепко пожал руку Мэту, причем так, что у бедолаги захрустели кости, но колдун стоически перенес это рукопожатие (да-да друг мой, мир требует порой не меньших жертв, нежели война), даже в лице не изменился. Почти.

  Дальше наше веселье пошло совсем в другое русло (чтоб Миньшек, и не отметил чего-то, это нонсенс), и мы загоняли трактирщика вверх и вниз, за элем, который, к слову был просто отвратительным, но нам на тот момент было все равно.

  К концу вечера (под утро, в общем) некромант, пошатываясь, вышел на улицу по нужде. Вернулся он взъерошенный, словно воробей и совершенно трезвый.

  − Народ... − Он буквально ввалился в комнату, гулко стукнув дверью, и продолжил: − Там это... трупы бродят!

  Я поперхнулся.

  − В таких случаях закусывать надо. − Ярослава брезгливо скривила нос.

  − Тара... – Я вопросительно посмотрел на демонессу: с одной стороны в то, что трупы пошли по земле, мягко говоря, не верится, с другой – у меня нет оснований не верить Мэтору.

  − А что я? − Она пожала плечами, попивая чай из маленькой чашки. − Да, земля проклята...

  − И ты молчала? − Опять она не говорит мне всего. Ну что за чертовка, ни слова по существу!

  − Потому что для вас это не несет никакой угрозы. − Она продемонстрировала мне обаятельную улыбку, и я действительно чуть не растаял, вовремя покосившись на Ярославу. − А местные жители несут заслуженное наказание.

  Так. Демон. Другая логика. Другие взгляды. Не кипятиться.

  − Что за наказание? − Встрепенулась задремавшая было дриада.

  − Откуда мне знать. − Тара пожала плечами. − Атмосфера этого места говорит сама за себя. Вы главное за ворота до рассвета не выходите, а там можно будет и в путь тронуться...

  − Нельзя. − Я стукнул кулаком по столу. Нет, я, конечно понимаю, она в первую очередь заботится о моем благополучии, но я ведь не дите малое, в конце-то концов!

  − Мы должны разобраться в этом... – Робко поддержала меня Ярослава.

  − С каких это пор мы кому-то что-то должны? − Тара недовольно поморщилась.

  − Должен я. − Прошипел я сквозь зубы, уже начав терять терпение. − А вместе со мной должна и ты.

  Демонесса вопреки моим ожиданиям не обиделась, а только глубокомысленно вздохнула, сложилось впечатление, что она просто проверяла меня: полезу я в эту авантюру или нет. Коварная и жестокая женщина, алчущая только знаний о роде человеческом и обо мне, как его представителе.

  − Тогда утром нужно будет потрясти крестьян на предмет того, кто мог их так проклясть. − Она встала с насиженного места. – А лучше местную стражу. Или что там у вас.

  −И как ты себе это представляешь? – Слава пренебрежительно хмыкнула. – Мы же в их представлении проходимцы!

  − Нет, милая. – Демонесса хищно улыбнулась. – Мы – свита ревизора. А ревизором у нас будет некромант при исполнении. Ему принц сейчас и грамотку задним числом выпишет.

  Передо мной волшебным образом появились чернильница с пером и лист гербовой королевской бумаги.

  − Тара, я никогда не составлял подобного рода документы... И печати у меня нет с собой.

  − Чему ж тебя учили? Экий бесполезный принц державе попался...

  Я густо покраснел, бессильно сжимая кулаки, а демонесса подумав мгновение, продолжила:

  − Подключи фантазию, хотя бы этого у политикана не отнять. Сомневаюсь, что местный десятник читать умеет. А печать я тебе сейчас организую.

  Мы с некромантом прождали десятника всего ничего, минут десять наверное, но Мэт напустил на себя грозный вид, всем своим видом показывая, что даже столь ничтожный отрезок времени – непозволительная роскошь для его, некромантского величества.

  − Утро доброе, чем обязан? – Дрогнувшим голосом спросил сотник. Он уже окинул профессиональным, оценив приоритеты: я стоял чуть позади некроманта с блокнотом.

  − Ревизия. Господин Мэтор. – Мэт сунул под нос десятнику грамотку.

  − М-можно? – К нашему тихому ужасу, десятник читать все же умел, однако ничего подозрительного в грамоте не увидел

  − Извольте представиться? Для протокола.

  − Силин.

  − Что расскажете? – Некромант уже спокойнее прошёлся по кабинету и пытливо взглянув на сотника.

  − Дык, спокойно всё. – Он попытался взять себя в руки. – Разбойников нет, кочевники не беспокоят...

  − То есть ходячие трупы это нормально? – Ревизор хохотнул.

  − Ну... попривыкли уже, за двенадцать лет-то. Они ж не балуют, смирные они. Разбойников опять же нет из-за них. Страшно им видите ли. – И фыркнул, посмеявшись над собственной шуткой.

  − А вам тут, значит, не страшно?

  − А чего их боятся? – Совершенно искренне удивился десятник. – Говорю же, за двенадцать лет ни одного нападения.

  − Дан, запиши на повестку дня провести инструктаж личному составу. – Колдун заглянул мне через плече, видимо, контролируя, чтоб я действительно чего не написал поверх его каракуль, и тем остался доволен. − Вас это касается в первую очередь. Вы можете мне ответить, почему трупы бесчинствуют.

  − Не знаю я. – Десятник стушевался. – Я четыре года на посту, приехал из города, а тут такое.

  − И вас это не напрягло?

  − Ну, испужался по началу, а потом привык.

  − Понятно. – Некромант задумчиво потер подбородок. – Слушайте меня внимательно, а лучше записывайте, чтоб не забыть. Потом обязательно дадите почитать своим подчинённым, а кто читать не умеет – тому покажете на пальцах. Трупы ходят из-за остаточного проклятия, умышленное оно было или нет, сказать сейчас не могу. Остаточные проклятия большую часть своего времени безобидны. Но у них есть одна особенность – они постепенно, с годами накапливают негативную энергию, и накопив её достаточно, активируются. Это может случиться через сто лет, а может через час. А вы за четыре года не написали ни одного письма в столицу. Даже не хочу спрашивать почему. Поэтому думайте, что такого произошло двенадцать лет назад.

  − Вы ведьму не боитесь? – Тихо, почти шепотом спросил Силин. – Вот она точно знает. Но сумасшедшая она. Живет за городской стеной, трупаков не боится. И звери её не трогают даже в лютые зимы.

  − Не боюсь. И вам не советую. Вы здесь сила, закон и власть. Особенно закон. А если кто-то не признает вашего авторитета, значит пишите своему сотнику, пусть разбирается. Ведите к своей ведьме.

  Десятник вывел нас из своей конторы и повёл по улице в сторону ворот. Встречные прохожие останавливались и проводили взглядом странную процессию, в страхе перешёптываясь, за нашими спинами.

  Стражники у распахнутых настежь городских ворот, завидев Силина в нашем сопровождении, вытянулись по струнке, но стоило нам пройти мимо, опять немного расслабились, иногда бросая в нас любопытные взгляды.

  Мы прошли мимо кладбища, и направились в лес. Сначала мне даже показалось, что десятник ведёт нас по памяти, а то и вовсе наобум, но приглядевшись, я заметил еле заметную тропку, когда-то давно видимо хорошо утоптанную, но теперь практически заросшую. Тропинка вела в чащу леса, и сомнения в том, что мы идем в гости к ведьме стали постепенно рассеиваться. Неужели старая одинокая женщина действительно могла бы выжить в таких условиях без посторонней помощи? Хотя, кто говорил, что она старая? Может, вполне себе молодая и красивая? Что-то меня понесло.

  Мы тем временем вышли на небольшую полянку, в центре которой стоял даже не домик, скорее это было добротной землянкой. На лавочке у окошка, опираясь на кривую клюку сидела действительно старая женщина. Ветер трепал ее спутанные волосы, которые только начала касаться седина, а лицо было не столько старым, сколько изможденным. Ставим галочку по поводу возраста.

  − Утро доброе, Клерия. – Заискивающе поздоровался с ней сотник. – Тут с вами хочет побеседовать господин из столицы.

  Женщина кивнула и уставилась на меня невидящими бельмами глаз. От этого взгляда у меня прошёл мороз по коже, а в душе появился дикий холод.

  − Этот проклят. – Она указала на меня своим костлявым пальцем. – Я не буду с ним говорить.

  − А со мной будете? – Спросил некромант, и получив утвердительный кивок, обратился к нам: − Силин, проводите моего секретаря на постоялый двор, я позже сам найду дорогу.

  Десятник похлопал меня по плечу, приглашая следовать за ним. Вот ведьма старая! Проклятый ей видите ли не понравился! Всех значит устраиваю, а ее – нет.

  − Ото, я ж говорил, страшная ведьма. Аж мороз по коже. – Сказал Силин, когда мы отошли на достаточное расстояние от ведьминой землянки.

  − Ведьма как ведьма. – Раздраженно буркнул я, и спохватился. – Господин Мэтор и не с такими общался. Надеюсь он вытянет из нее хоть что-то интересное.

  На этом разговор закончился, и повисло неловкое молчание, так что когда мы наконец добрались до постоялого двора, я испытал небывалое облегчение. Быстро распрощавшись с десятником, я ветром пронесся по обеденному залу и поднялся на полностью занятый нами этаж.

  − А где Мэт? – Дрика вопросительно посмотрела на меня, поспешно складывая карточный веер, и стоило Славе отвлечься на меня, дриада скосила глаза в карты барышни.

  − Остался разговаривать со старой ведьмой о трупах. Меня она отправила восвояси. – Я фыркнув, а Дрика, встретившись со мной глазами почему-то смутилась, и снова уставилась в свои карты.

  − Причину она не объяснила? – Тара в игре не участвовала, лишь изредка с ленцой заглядывала в карты оборотня, чем и оставалась довольна.

  − Сказала что я проклят и в моем присутствии говорить не станет.

  − Ведьма говоришь? − Задумчиво протянул демонесса. – Хотела бы я сама с ней пообщаться, но не думаю, что из этого что-то выйдет.

  Я скинул сапоги, и лег на свою койку, намереваясь немного вздремнуть, но мне этого не удалось: товарищи, вновь увлекшись карточной игрой то и дело подначивали друг друга, иногда срываясь на смех.

  Ближе к обеду заявился некромант, пыльный и замученный, но все равно довольный собой.

  − Никакая она не ведьма. – Прямо с порога заявил он. – Обычная вытьянка.

  − Теперь понятно почему она не стала разговаривать с проклятым. – Тара удовлетворенно кивнула.

  − Зато мне не понятно. – Я приподнялся на локтях, чтобы лучше видеть собеседников. – Что это такое?

  − Вытьянка – самый безобидный из призраков. В отличие от остальных приведений, она остается в этом мире чтобы защищать своих родных и близких, с каждым поколением, мирно умершим от старости становится сильнее. Вы их часто называете ангелами-хранителями. Так кто у нее?

  − В том то и дело, что никого. Насколько я понял, вытьянка сама держится за призрак, которого, она так не разу и не видела. – Мэт запнулся. – В общем, давайте по порядку. Зовут нашу хранительницу Клерия. Лет двадцать назад она при пожаре лишилась родителей и дома. Зима была холодной, и ее приютили соседи. Насколько я понял, по правах гувернантки. Но тем не менее, не дали ей умереть. Прошло десять лет, девочка выросла и расцвела. Уже было замуж собралась – ее звали даже несмотря на отсутствие приданного. Собственно поэтому и был конфликт – одна из дочерей хозяина дома тоже была влюблена в этого парня, и чтобы убрать конкурентку с дороги, наняла местную шпану. И откуда в вас, бабах, столько жестокости?

  − Не отвлекайся. – Одернула его Тара. – Что дальше?

  − В общем, девушку выкрали из дома, и продали проезжавшим мимо кочевникам-работорговцам: после официального окончания войны эти бандиты часто разъезжали по мелким городам и селениям, предлагая услуги своих рабынь. А проезжая мимо этого селения, один из варваров заметил, что у нее подозрительно округлился живот, и Клерию просто выгнали на все четыре стороны, благо было лето, и она успела до холодов выкопать себе землянку. Местные знали кто она и как попала в эти края. И многие брезговали обществом куртизанки, хоть и бывшей. Но не все было так плохо – через два месяца в ее жизни снова появился мужчина, готовый принять и ее прошлое и ее ребенка, помог с построением верхней части землянки и печи. Вот тут то и начались проблемы. Местные вбили себе в голову что она ведьма, и мужика рукастого себе приворожила. Когда была на сносях, шла на рынок за мукой для пирогов, и ее просто закидали камнями. Когда она вернулась домой, вся в крови, ее муж рвал и метал, он отправился лично поговорить с обидчиками, драку он устроил грандиозную. Клерия потеряла ребенка, и через несколько дней умерла от кровотечения, а мужчина спился. Вот пожалуй и все.

  − А ребенка они похоронили?

  − Да, на кладбище, собственно после этого случая кладбище и стало оживленным местом. Я думаю, что тут остаточное проклятие. Или все же посмертное?

  − Возможно. − Задумчиво протянула Демонесса. − Может быть, даже и то и другое вместе.

  − Какое такое проклятие. − Заинтересовалась любопытная дриада.

  − Это такой магический парадокс. − Тара посмотрела на Дрику, словно грозная учительница. − Чем чище душа у человека, тем сильнее она может проклясть своих обидчиков, и обычно это происходит непреднамеренно. В данный момент у нас проклята земля – это факт, плюс остаточное проклятие – тоже не под вопросом, и проклятие посмертное – скорее всего. Гремучая смесь, знаете ли.

  − И что нам теперь с этим делать? − Умом я понимал, что надежда этого селения только на некроманта и на Тару, хотя в основном именно на демонессу – мы даже смутно не представляем, что теперь со всем этим делать.

  − Мы можем совсем не много. − Тара покачала головой. − Все, на что мы способны – это вызвать погибшего ребенка и поговорить с ним. Все остальное зависит от него.

  − Но там же мертвецы! − Осекся некромант. − Как я смогу провести обряд в такой обстановке?!

  − Пусть Тара отвлечет их. − Фыркнула Ярослава, скрестив руки на груди.

  − Не выйдет. − Демонесса продемонстрировала барышне самодовольную клыкастую улыбку. − Если я буду находиться рядом, да еще и колдовать, то чистая душа точно на зов не откликнется, по этому я останусь тут. А вот отвлекать усопших будешь как раз таки ты, я думаю, они польстятся на твои аппетитные во всех смыслах формы.

  Ярослава поперхнулась от возмущения. Я, признаться, тоже. Но как бы мне не хотелось оставить свою невесту в стороне от боевых действий – Тара все равно права. К тому же барышня сама напросилась с нами. Зачем, спрашивается. Только нервы мне тут трепет. Да и всем остальным за компанию. Романтично настроенная дура.

  Тара забрала у меня кольцо, чтобы оно своим фоном не отпугивало детскую душу, а мы вышли на улицу и лениво побрели в сторону кладбища.

  В дневное время суток кладбище ничем не отличалось от любого другого: оно было обнесено небольшим забором, скорее оградкой, которую не то, что взрослы, ребенок мог бы с легкостью перепрыгнуть. По краям располагались надгробия поновее, земля рядом с ними была скопана, будто прополота скорбящими родственниками. К центру – более старые могилы, не тронутые.

  Некромант уверенно вел нас к дальнему краю кладбища, почти упиравшемуся в кромку леса. Наконец он остановился у совсем маленького холмика, не имеющего даже собственного надгробия.

  − Здесь и подождем. Насобирайте веток, чтобы разжечь костер. Нет, тут не собирайте! Несите из леса, и в костер разжигайте вот тут. – Он отошел на несколько шагов от детской могилки и носком сапога нарисовал крест на земле.

  − Этого пока хватит. – Сказал Мэт, когда хвороста было достаточно для разведения небольшого костерка. – Носите, и складывайте рядом.

  Когда огонь достаточно разгорелся, некромант начал сыпать в костер реактивы из своей сумки, и пламя приобрело насыщенный фиолетовый оттенок, а сырые дрова начали на удивление быстро прогорать.

  − Старайтесь не попадать под дым. – посоветовал он, когда мы пришли с очередной порцией хвороста. – И этого мало. Костер должен гореть всю ночь.

  Сам же Мэт подождал, пока костер полностью погаснет, и начал небольшой лопаткой зачерпывать золу, и насыпать ее кру́гом, центром которого было кострище. Когда круг замкнулся, он снова разжег на этом месте костер. На этот раз самый обыкновенный.

  К этому моменту пот с меня лился в три ручья, потому как мы с оборотнем тащили все, что годится в костер, и потому как никто не додумался прихватить с собой топорика, приходилось в ручную ломать особо толстые и большие сучья. За работой мы не заметили как стемнело.

  − Не выходите за пределы круга. – Некромант, несмотря на то, что в таскании бревен не учувствовал, выглядел самым изможденным, словно не спал несколько суток. – Можете даже вздремнуть, если получится, но не выходите. И следите за костром.

  И рухнул в обморок.

  Я попытался привести Мэта в себя, но Миньшек меня остановил:

  − Так надо, пусть лежит. – Выглядел воин обеспокоено, его рука то и дело ложилась на рукоять меча, но он быстро брал себя в руки.

  Прошло не более десяти минут, когда в темноте послышались чьи-то шаркающие шаги. Как я не напрягал зрения, так и не смог ничего заметить. Миньшек же наоборот, немного успокоился, внешне, по крайней мере.

  Совсем страшно стало, когда из темноты прямо перед моим носом вынырнул мертвяк, постояв немного у границ круга, словно вглядываясь в темноту, он прошел мимо.

  − Не видят нас. – Тихо прошептал Миньшек. – Не дергайся.

  Мэт стоял посреди зеленой поляны. Ярко светило солнце, нежно трепал волосы свежий весенний ветерок. Такие астральные проекции опаснее всего, находясь в них, главное не забыть зачем, иначе можно не найти дорогу обратно и остаться тут навсегда.

  В нескольких шагах от него на коленях сидел белобрысый мальчонка лет трех на вид, и с любопытством смотрел на своего гостя. "На сумасшедшего не похож. – С облегчением подумал Мэт. – Возможно получится договориться".

  − Привет. − Колдун протянул ему руку.

  − Здравствуйте. − Ребенок проигнорировал жест Мэта, пристально посмотрев ему в глаза.

  − Как тебя зовут? − Во мгновение ока на протянутой руке некроманта появилась конфета в цветном ярком фантике. Мэту по роду своей деятельности уже приходилось находиться в трансе, в астрале можно сказать, и он четко усвоил что материальное и нематериальное крепко переплетаются друг с другом, и даже научился этим управлять.

  − Ламир. − Ребенок лучезарно улыбнулся, как улыбаются все дети его возраста и принял угощение.

  − Ламир... −Протянул Мэт, словно пробуя это имя на вкус: родители успели перед смертью дать имя своему ребенку, значит, у него еще есть шанс отправиться на покой. Омрачало эту новость только понимание, что ребенок возможно вообще не догадывается, что умер, тогда нужно говорить с ним еще более аккуратно и деликатно. − Тебе здесь нравится?

  − Нет. − Ребенок горько вздохнул. − Скучно тут.

  − А ты помнишь, как сюда попал?

  − Смутно. − Он умильно скривился, гоняя за щекой конфету.

  Мэт вздохнул, признаваясь себе, что разговор заходит в тупик, с этим нужно что-то делать. Он очень жалел, что рядом не было проницательной демонессы, способной найти общий язык с кем угодно, сам он с детьми не очень ладил.

  − Каково это было? − Тихо и вкрадчиво спросил колдун, стараясь скопировать доверительные интонации Тары. Получалось плохо, но ребенок вместо того, чтобы впадать в истерику и исчезать крепко задумался.

  − Холодно и...

  − И?

  − И горько. И обидно. – Мальчик поджал под себя колени, видимо силясь не заплакать. − Я еще не начал жить, а они лишили меня и жизни и мамы, к которой иногда можно было бы приходить...

  Теперь вздохнул колдун. Облегченно. Значит Ламир понимает, что с ним произошло – это существенно упрощает задачу.

  − Ламир. − Мэт взял мальчишку за руку. − Прости их.

  − Разве им нужно мое прощение? − Ребенок очень удивился, даже перестал высасывать повидло из конфеты.

  − Ты даже не представляешь как сильно. − Мэт упал перед ним на колени.

  − Так почему же они не попросят? − Он с любопытством наклонил голову.

  − Видишь ли... − Мэт замялся. Ему было очень трудно отвечать на вопросы, на которые он сам не знал ответа. − Это прощение нужно не только им. Оно необходимо и тебе... твоя обида держит тебя в этом скучном и пустом месте, ты как камень, и не можешь оторваться от земли, но стоит тебе простить их, и ты освободишься и обретешь покой.

  − И я буду с мамой? − Он с надеждой заглянул в глаза некроманту.

  − Всенепременно. − Мэт улыбнулся. − Твоя мама уже освободилась от этой обиды, но все еще находится в мире живых, она ждет только тебя.

  − Хорошо. − Изрек мальчик после короткой паузы. − Я больше не держу зла на этих людей.

  И они пожали друг другу руки.

  Зомби проходили мимо нас еще несколько раз, но упорно не замечали яркого огня. Постепенно я научился не обращать на них внимания, и даже задремал.

  Из полудремы меня вырвал стон некроманта. Мэт заметался, словно в лихорадке, оборотень даже связал его собственным ремнем, чтобы рука некроманта не угодила в костер.

  В какой-то момент ставшие уже привычными звуки шагов, доносящиеся со всех сторон, стихли. А потом возобновились с новой силой. К огню потянулись десятки полусгнивших трупов, многие вертели головами, словно принюхиваясь.

  Мы с оборотнем, несмотря на предупреждение некроманта обнажили мечи, но даже несмотря на нашу готовность к бою, появление жуткой полусгнившей морды в шаге от контура стало для нас полной неожиданностью. Зомби всматривался прямо мне в лицо ничего не видящими глазницами, и от этого потустороннего взгляда хотелось уйти, спрятаться хоть где-нибудь. Сделать что угодно, лишь бы сковывающий меня липкий ужас, наконец, отпустил.

  Я начал отводить назад руку с мечом, чтобы размахнутся и снести уродливый череп, на котором еще кое-где оставались остатки кожи.

  − Стой. – Тихий шепот позади. Оборачиваюсь, и вижу пришедшего в себя некроманта, который смог самостоятельно снять со своих запястий ремень. – Если вы сейчас кого-нибудь из них убьете, то спровоцируете проклятие. Оно и так уже было готово разрядиться. Теперь, когда оно лишено своего источника, утром рассеется.

  Выглядел некромант намного лучше, чем накануне, словно это и не от только что метался в горячем бреду.

  − И что нам делать до утра прикажешь? – Оборотень угрюмо посмотрел на нашего наблюдателя.

  − Не обращать на них внимания, нас не тронут, пока мы в кругу, ближе к рассвету вообще разойдутся по своим могилам, не так много осталось, кстати, часа два, наверное. А пока, давайте поедим? – Мэт залез в свою сумку, доставая загодя припрятанную краюху хлеба и несколько кусков вяленого мяса.

  Когда на востоке только забрезжила алая полоска, наш ночной гость действительно развернулся и ушел в темноту. Судя по звукам, доносящимся с кладбища, трупы спешили поскорее зарыться в свои могилы, прячась от палящего дневного солнца.

  Случилось это, кстати, гораздо раньше, чем предрекал нам некромант – он успел справиться только со вторым бутербродом, и в очередной раз посетовать, что мы, растяпы такие, не взяли с собой котелок, и негде заварить чай.

  Миньшек, увидев, как быстро вяленое мясо исчезает в чреве некроманта, решил присоединиться, а я никак не мог отделаться от страха, поднимающегося во мне каждый раз, когда я невольно бросал взгляд на стоящий рядом труп. Да и в сухомятку как-то не хотелось.

  Однако, костер мы потушили уже в предрассветных сумерках, чтобы не было риска нарваться на опоздавшего. Да и спотыкаться о свежие могилы тоже никому не хотелось.

  Уже совсем рассвело, когда мы наконец добрались до постоялого двора. Женская часть нашего отряда уже сидела на первом этаже и завтракала, а вокруг них услужливо увивался сонный трактирщик, старающийся не зевать. Ну, или хотя бы делать это украдкой от демонессы. У меня даже мелькнула глупая мысль, что из Тары вышла бы талантливая домоправительница, у которой и серебро всегда натерто, и прислуга вышколена до блеска.

  − Ну как все прошло? – Слава оторвалась от своих блинчиков, и обеспокоено посмотрела на меня. Судя по мешкам под глазами, барышня тоже всю ночь не смыкала глаз.

  − Жить будем. – Миньшек облегченно упал на ближайший стул, и зевнул во всю пасть, вынудив трактирщика от нас отвернуться.

  − Может вам стоит остаться? – Тара сидела рядом с Дрикой, держа в руках глиняную чашку с ароматным чаем. – Отоспитесь.

  − Нет. – Мне решительно не хотелось оставаться в этом поселении, даже зная, что проклятие с него снято, в пути покемарим.

  Часть третья

  Путешествие в этот день всем далось муторно, даже мучительно, несмотря на то, что благодаря демонессе нам всем не так дико хотелось спать. После буйства зеленых летних красок каменистая местность, жесткий сухой кустарник и серое низкое небо давило на психику, поэтому вечером, когда мы были у небольшого поселения кочевников, несколько лет назад осевших на этой земле.

  Поселение представляло собой несколько десятков чумов, расположенных ровными кругами вокруг самого большого, образуя несколько круглых улиц. На необъятном пастбище бродили огромные коровы, приземистые козы и пушистые овцы, объедая с камней жесткий коричневый лишайник.

  Нас заметили. Паренек лет пятнадцати увидел нас и с дикими (ей-богу, словно мы за ним гнались) криками бросился в деревню. Слыша эти вопли, из чумов начали выходить люди, посматривающие на нас с любопытством и настороженностью.

  Мы, по совету Миньшека, остановились на почтительном расстоянии, не выказывая никаких знаков агрессии, и всем своим видом показывая, что мы здесь всего лишь гости и будем мириться с любым решением хозяев этого места.

  − Война не так давно кончилась. − Пояснил нам оборотень. − Они все еще боятся нападения с нашей стороны, и ни как не могут понять, что нам не нужны ни рабы в их лице, ни ихняя лужайка.

  Варвары тем временем собрали небольшой консилиум из видавших виды воинов и направились в нашу сторону. Мы спешились.

  − Что вам нужно? – Без церемоний спросил самый старый варвар, махнув нам рукой, отчего бусины, которыми была щедро расшита его одежда, зашуршали.

  − Мы – гости. − Миньшек протянул ему безоружную руку. − Следуем в Мертвый лес через ваше поселение. Просим позволения остаться на ночлег.

  − Хорошо. Но вы сдадите все свое оружие на входе в деревню.

  Соплеменники разговаривавшего с нами кочевника одобрительно загомонили, от чего я почувствовал себя неуютно, но спокойствие воина внушило в меня уверенность, что никакой опасности эти люди нам не представляют.

  − Да будет так. − Улыбнулся Миньшек, и варвар наконец пожал его руку.

  Нас отвели в один из чумов, который больше походил на склад оружия, коим по сути и являлся. Все стены были увешаны ятаганами и луками, а по центру домиком были сложены копья.

  Мы безропотно сложили свое оружие, которое варвары сложили аккуратной отдельной кучкой.

  Сразу после этой добровольной демонстрации миролюбия, к нам стали относиться менее настороженно, во взглядах встречающихся нам варваров теперь было гораздо больше здорового любопытства, нежели враждебности, а заботливые матери, поняв, что опасность миновала, вновь выпустили маленьких детей на улицу.

  Молодежь, не заставшая боевых действий, все больше хотела пообщаться с нами, особенно девушки, профессионально стреляющие глазками, только внимание все доставалось не как всегда Мэту, а Миньшеку. Ну, видимо, просто такой менталитет. Мы, со своим щуплым телосложением не устраивали местных красавиц.

  Провожатые привели нас к центральному, и самому большому чуму, который, к слову, был разукрашен большим количеством национальных узоров, изображающих местную флору и фауну, и был настолько пестрым, что резал глаз. Мы вошли внутрь, и я подивился, насколько это аляпистое сооружение из глины, костей и шкур животных теплое и уютное внутри: все внутреннее пространство чума было устелено мехами самых разных животных.

  У входа нас встречала старенькая бабушка, которая приветливо улыбаясь беззубым ртом, радушно приветствовала всех вошедших, не разделяя нас на своих и чужих.

  Мы, следуя варварским обычаям, разулись на входе, хотя, по-моему, обычаи как раз вполне нормальные – мне и самому не хотелось ходить в грязных сапогах по такой красоте, и вторя гостеприимным хозяевам, расселись на полу. Стоило всем занять свои места, как молоденькая варварка, подгоняемая бабкой, принесла нам угощение и питье.

  − Угощайтесь, гости. − Приговаривала она. − Чую, путь вам предстоит нелегкий и не близкий...

  − А откуда вы знаете? − Тут же вырвалось у меня.

  Она уставилась на меня своими невидящими, покрытыми белой пеленой, глазами, а стоящий сзади воин отвесил мне (мне!) подзатыльник.

  − Не перебивай, когда шаман говорит. − Грозно шепнул он мне на ухо.

  Я замолчал и с укором скосил глаза на Тару, невозмутимо подмигнувшую мне. И эта женщина отвечает за мою безопасность! Меня тут бьют, а она и не чешется!

  − Долгий путь... долгий путь... − Бормотала шаманка в трансе, пытаясь снова настроиться на то, о чем она только что говорила. − Путь не легкий... Спасительный путь!!! В том мире, куда вы идете, о вас уже знают, и попытаются остановить вас любым путем...

  Она вздрогнула и открыла невидящие глаза, словно просыпаясь от глубокого сна, и уже спокойным голосом продолжила:

  − Ох не легкий путь вас ожидает. − Она слабо улыбнулась беззубым ртом. − Великие духи сказали мне, что вы исполняете угодное им дело, и что вам нужно помочь.

  − Духи прямо так и сказали? − Не удержался я от вопроса, но подзатыльника не последовало.

  − Так. − Счастливо закивала бабушка.

  Я снова скосил глаза на демонессу, но та лишь ухмыльнулась. Чертовка.

  После серьезного разговора с женщиной-шаманом все как-то сразу подобрели, и нас очень плотно накормили, и оставили на ночь в главном чуме, куда, впрочем, сбежалось немало местных жителей: всем было интересно, что творится за Диким лесом.