Текст книги "Демонология Древнего Китая"

Автор книги: Ян де Гроот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

Глава третья
О демонах воды

Второй значительный подвид мира демонов, как мы видели, составляют, согласно Конфуцию, призраки воды, а именно: драконы-лун и ван-сян. О драконах, которые в древних сочинениях рассматриваются в одном ряду с гуй, или демонами земли, мы здесь говорить не будем, поскольку с течением времени они перестали считаться демонами, как это было изначально, а наоборот, воспевались как несущие благо божества облаков и дождя.

Ван-сян же весьма похожи на ван-лян – горных призраков древности, однако было бы неправильно делать из этого вывод о полной идентичности существ, обозначаемых этими двумя терминами. Если бы эти слова были синонимами, они едва ли присутствовали бы в том фрагменте «Го юй», который мы цитировали выше, в качестве названий двух разных категорий призраков. Тем не менее, вполне возможно, что один из них является диалектным или извращенным вариантом другого. Как бы то ни было, китайские авторы действительно не слишком интересовались их различением. Иероглифы ван и сян не дают нам возможности проникнуть в этимологию слова, поскольку не являются идеографическими.

В комментарии к «Го юй» Вэй Чжао, о котором мы говорили выше, в частности, сказано: «Некоторые считают, что ван-сян едят людей. Их также называют му-чжун». А Юй Бао добавляет: «В „Ся дин чжи“ („Записи о треножниках Ся“) сказано, что ван-сян похож на трехлетнего ребенка с красными глазами, черного цвета, большими ушами и длинными руками и красными когтями. Даже, будучи связанным, он может добыть себе еду» («Coy шэнь цзи», гл. 12).

Таким образом, данный класс призраков, как и горные демоны, наделялся в сознании людей антропоморфными чертами, что соответствует сообщаемым нам автором «Лунь хэн» Ван Чуном сведениям, что призраки эти – человеческого происхождения и являются потомками древнего властителя Цзюань-сюя. В том же пассаже Ван Чун сообщает, что им приписывали способность насылать лихорадку. Здесь, по-видимому, сыграло свою роль то, что источником малярии служат, как правило, болота, топи и речной ил.

Демоны воды часто упоминаются в древних сочинениях. Воображение древних китайцев, населявшее поверхность земли бесчисленными демонами, не обходило стороной и воду, хотя бы на том, вполне разумном, основании, что вода тоже является частью земли. «Вода, – читаем мы в сочинении, приписываемом Гуань Чжуну, жившему более двадцати пяти столетий назад, – это жизненная кровь земли, прорезающая ее подобно артериям и сосудам» («Гуань-цзы», гл. 14). И далее: «Вещи, которые люди иногда видят, порождают цин-цзи, а вещи, которые иногда остаются неувиденными, порождают гуй. Если русло застоявшейся воды не меняется в течение столетий и вода не пересыхает, появляются цин-цзи. Внешне они похожи на людей. Ростом они в четыре цуня; они носят одежды желтого цвета и такого же цвета шапки, а также желтые зонтики. Ездят они на маленьких лошадях и любят скакать на них во весь опор. Если назвать их по имени, то можно заставить их разнести весть на тысячу ли в течение одного дня. Таковы духи (цзин) грязных болот. Цзин мелких ручьев порождаются гуй, существами с одной головой и двум телами, похожими на змей, которые достигают восемь чи в длину. Если назвать их по имени, то их можно использовать для ловли рыбы и черепах. Таковы цзин мелких ручьев».

Естественно, не следует путать этих цин-цзи с высокопоставленным сановником, носившим такое же имя, пользовавшимся огромным влиянием в царстве У при правителе Хэ Люе, но в конце концов убитом на втором году его правления (513 г. до н. э.). Он также вошел в историю как быстрый бегун. «Правитель сказал о нем: „Среди всех людей он выделяется своей силой; его мускулы и кости настолько крепки, что и десяти тысячам человек не выстоять против него. Он одолевает диких животных на полном скаку и хватает птиц на лету; кости его поднимаются вверх, и плоть его летит по воздуху, а расстояние между его коленями достигает сотен ли. Я преследовал его в Цзян, но четверо моих лучших ездоков не смогли превзойти его; я стрелял в него из лука, но он ловил мои стрелы руками, и попасть в него было невозможно“» («У-Юэ чунцю», кн. 4). Возможно, подобные истории сами собой возникали вокруг человека, носившего то же имя, что и водные духи Гуань Чжуна; впрочем, возможно и обратное – он получил такое имя за свою ловкость и силу.

Благодаря «У-Юэ чуньцю», из которого взято приведенное выше описание Цин-цзи Быстрого, мы также знаем, что во времена Хэ Люя демонов воды никак не считали: безобидными созданиями. Так, источник приводит слова У Цзы-сюя, обращенные к правителю: «Цзяо Цю-инь был высокопоставленным человеком из Дунхая. Когда он отправился в качестве посланника правителя Ци в царство У, ему предстояло переправиться через реку Хуай. Он дал своей лошади напиться из реки, но тут лодочник сказал ему: "В водах этой реки живет божество (шэнь); если оно видит лошадь, обязательно появляется и вредит ей, поэтому не позволяйте своей лошади пить, господин". – "Отважный воин смело смотрит в глаза опасности", – таков был ответ. – Какие божества осмелятся напасть на меня?" После чего приказал своим людям дать лошади напиться. Тут появился демон, схватил лошадь и уволок ее в воду. Цзяо Цю-инь, вне себя от ярости, сбросил одежду, схватил меч и бросился в воду, чтобы найти божество и сразиться с ним. Он появился через несколько дней с ослепшим глазом и продолжил свой путь в У».

Во времена династии Цзинь была широко распространена следующая традиция: «Великий Юй, основатель династии Ся, проезжая по берегу Хуанхэ, увидел великана с телом рыбы. Появившись из воды, великан сказал: "Я – дух Хуанхэ". Фэн И из Дунсяна, что в области Хуаинь (пров. Шэньси), постиг Дао бессмертных и стал властителем Хуанхэ. Этот бессмертный Фэн И ездит на драконе или тигре, а водные божества восседают на рыбах и драконах. Они перемещаются с огромной скоростью: десять тысяч ли для них – все равно, что комната» («Бо у цзи», гл. 7). Таким образом, Фэн И можно считать предводителем великого множества духов, населявших главную реку Китая. Упоминание о нем мы находим и у Чжу– ан-цзы: «Когда Фэн И обрел дао, он воспользовался этим для того, чтобы путешествовать по большим потокам» («Нань хуа чжэнь цзин», гл. З)[37]37
  Здесь у де Гроота неточность: Фэн И упоминается в 6-й главе «Чжуан-цзы» под названием «Великий предок-учитель» (да цзун ши). Нань хуа чжэнь цзин – другое название книги «Чжуан-цзы».


[Закрыть]. Его другое имя – Бин И – встречается и в «Шань хай цзин», а происхождение его сокрыто в глубине веков. Как правило, вместе с некоторыми другими водными божествами Фэн И причисляется к приносящим благо высшим силам, которые не только не доставляют вреда человеку, но и, наоборот, усмиряют и подчиняют себе злых духов воды или заставляют их действовать на благо человеку. К таким божествам мы обратимся в последующем.

Древние суеверия, приписывавшие случаи, происходившие с пересекавшими реки, озера и прочие водные преграды путешественниками, разнообразным водным демонам, воплощались в многочисленные сказания и легенды. Приведем одну из них: «В правление династии Хань в уезде Бувэй области Юнчан (пров. Юньнань) был запретный водоем, от которого исходили ядовитые испарения. Перебраться через него можно было только в одиннадцатом или двенадцатом месяце, с первого же по десятый он оставался непроходимым. Тех же, кто пытался сделать это, одолевали внезапные болезни и смерть. В испарениях обитали злые существа, никогда не показывавшие себя, но производившие звуки, словно они сражались между собой. Если они попадали в дерево, оно ломалось, а если они попадали в человека, он погибал. Местные жители говорили об их дьявольских стрелах. Все преступники области, которых доставляли к этому месту, умирали в течение десяти дней» («Coy шэнь цзи», гл. 12).

И в наши дни вера в духов, населяющих моря, заливы, ручьи, реки, озера, болота и колодцы, остается повсеместной. Ее зримое подтверждение мы имели возможность наблюдать в Амое, где люди, перевозящие через водную преграду гроб с телом, бросают в воду бумажные деньги, стараясь тем самым умилостивить и склонить на свою сторону духов. Точно так же они бросают деньги в колодцы, откуда берут воду, чтобы омыть покойника. В этой части Китая распространено убеждение, что шуй гуй, водные духи – это души утонувших людей. Проведя какое-то время в водных глубинах в рабстве у божеств, они могут освободиться от рабства, но только в том случае, если предоставят замену. Поэтому-то они затаиваются и ловят удобный случай, чтобы поймать несчастную жертву и отдать ее в рабство вместо себя. Таким образом, они представляют собой постоянную опасность для всех тех, кто оказывается рядом с водой – рыбаков, лодочников и даже женщин, стирающих белье. Они сбрасывают с людей шапки, опрокидывают в воду выстиранное белье и прочие вещи, а когда владелец, балансируя, пытается вернуть себе свою собственность, они намеренно уводят вещь подальше от него, так что он в конце концов теряет равновесие и падает в водную могилу. Так, в «Цзы бу юй», гл. 23, рассказывается следующее: «За воротами Улинь (около Ханчжоу, пров. Чжэцзян), в семье, жившей на плотине у Западного озера, был старый слуга, который как-то после захода солнца пошел за водой и увидел плывущий по течению винный кувшин. Решив, что кувшин может оказаться полезным в хозяйстве, слуга решил во что бы то ни стало достать его. И тут как по мановению руки кувшин понесло течением прямо к нему, но как только он схватил кувшин, его рука против его воли вдруг оказалась в горлышке, которое тут же сжалось вокруг нее, и кувшин потянул старика в воду. На его крики о помощи сбежались люди, которые и освободили его».

Если в иле случается найти труп, руки и ноги которого увязли в грязи, то все как один пребывают в убеждении, что человек стал жертвой водного демона, утянувшего его в воду силой, которой нет возможности сопротивляться. Проискам духов приписываются и судороги, парализующие пловца. Если человек вдруг исчезает, а потом его находят мертвым в воде, всё уверены – это дух воды выманил его чем-то из дома и утопил. В таких случаях говорят следующее: «Водный дух позвал себе замену» (шуй гуй цзяо цзяо ти) или «он поймал замену» (люе цзяо ти).

Высказывалось мнение (Дэннис, «Китайский фольклор», гл. II, с. 22), что часто люди не желают спасать утопающего и вообще любого человека, жизни которого угрожает опасность, из опасения, что дух уже погибшего человека, жаждущего отыскать себе замену, будет потом преследовать того человека, чье сострадание обрекло его на новый срок тяжелого рабства. Мы намерены оспорить корректность такого вывода, ибо в Фуцзяни мы ни разу не становились свидетелями подобного нежелания прийти на помощь. Более того, абсолютно все китайцы, с которыми мы говорили об этом, решительно протестовали против того, что их чувство сострадания и готовности прийти на помощь подвергают сомнению. На всех крупных реках даже существуют станции по спасению людей, располагающие и лодками, и прочими средствами для помощи утопающим.

Вера в то, что духи утонувших людей ловят жертв, которые заменят их на службе водным божествам, отнюдь не недавнего происхождения – она насчитывает долгую историю. В «Описании округа Сунцзян» (на юго-востоке Цзянсу) сообщается: «В годы Ваньли (15731620) в западном пригороде, в бухте, где чинили лодки, жил рыбак. Однажды ночью он услышал голос призрака: "Целый год я вел полную страданий жизнь, и вот сейчас я могу поймать себе замену, но она ждет ребенка, и я не в силах забрать сразу две жизни". На следующий день в воду упала женщина, но ее вытащили живой и невредимой – она на самом деле была на седьмом месяце. Прошел еще год, и лодочник вновь услышал тот же голос: "Человек, который должен занять мое место, очень беден, кроме того, на нем лежит большая ответственность: если он умрет, целая семья лишится дома и рассеется; лучше я подожду еще год". На следующее утро один человек упал в воду с моста, но также сумел спастись. В тот же вечер призрак попросил у рыбака немного еды. "Дважды, – сказал он, – из сострадания я отказывался, и божества сообщили об этом Верховному Владыке (шанди), который повелел сделать так, чтобы я не просил здесь больше пищи". Рыбак ответил, что очень рад, и на следующий день призрак явился, чтобы проститься с ним и сказал, что назначен земельным управляющим в Маоцяо».

А вот еще две, более древние истории, относящиеся к десятому столетию[38]38
  Они взяты из «Бэй мэн со янь», «Обрывочные слова о северных снах». Под «севером» в данном случае подразумевается Цзинчжоу, расположенный к северу от Янцзы, где жил автор. Это сочинение из двадцати глав приписывается Сунь Гуан-сяню, также известному как Мэн-вэнь, высокопоставленному чиновнику при первом императоре сунской династии. В основном, в нем рассказывается о жизни чиновников в периоды Тан и Пяти династий. Среди ученых за ним признается высокая историческая ценность.


[Закрыть]. «На берегах рек Янцзы и Хуанхэ обитает множество демонов-чан, которые время от времени окликают человека по имени. Если он ответит им, то обязательно утонет, поскольку это душа утопленника завлекает его (в воду). Некто Ли Дай-жэнь причалил на лодке к излучине берега в уезде Чжицзян (на берегу Янцзы, юг пров. Хубэй) и при свете луны увидел, как из воды появилась девушка с мальчиком. Она огляделась, затем прошептала „вон там живой человек“, после чего пошла прочь от берега по воде, как по твердой земле, и вскоре исчезла».

«Су Жуй, начальник Данъяна (север Чжицзяна), находясь в Цзянлине (Цзинчжоу), как-то шел поздним вечером домой и увидел прекрасную женщину с распущенными волосами, в мокрой накидке и юбке. Он в шутку спросил ее: "А вы часом не дух реки?" Вопрос привел женщину в ярость, и со словами "так ты говоришь, что я призрак" она погналась за ним. Он бежал изо всех сил, пока натолкнулся на дозорный караул, который видел, как женщина повернулась к ним спиной и пошла туда, откуда пришла».

В этих двух историях души утопленников называются чан. Точно так же именуются жертвы тигров, которые, согласно народной молве, заставляют чудовищ выискивать и пожирать новых жертв, ибо их души в свою очередь становятся слугами тигра, а сами они получают свободу. О чан мы будем говорить в дальнейшем.

В качестве иллюстрации современных представлений о водных призраках мы предлагаем читателю пару историй из «Цзы бу юй». «Чжан Хуне, моя двоюродный брат по материнской линии, жил в Циньхуай в доме семьи Пань, построенном на реке. Как-то летней ночью он вышел по нужде. Водяные часы показывали третью стражу, все человеческие звуки смолкли, и луна светила так ярко и чисто, что он, очарованный ею, невольно наклонился над перилами. Внезапно он услышала плеск воды и тут же увидел, что над поверхностью появилась человеческая голова. Удивившись, что кто-то может плавать в такой поздний час, он присмотрелся к ней и обнаружил, что на том месте, где должны быть глаза и брови, ничего не чернеет. Существо приподнялось из воды, шея у него оставалась неподвижной, как у деревянного идола. Чжан бросил в него камень, но камень отскочил и плюхнулся в воду. На следующий день на этом самом месте утонул мальчик, так что уже не было никаких сомнений, что ему явился водный демон.

Когда он поведал об этом случае знакомым, один торговец рисом сказал, что водные духи – странные существа, гоняющиеся за человеческими жизнями. В молодости торговец рисом жил в Цзясине. Как-то ему пришлось переезжать верхом на буйволе мутный желтый канал, достаточно глубокий. Когда он находился на середине канала, из воды вдруг высунулась рука и попыталась ухватить его за ногу. Но он поджал ноги, и тогда она схватила ногу буйвола, не давая животному двигаться. Испугавшись, торговец рисом позвал на помощь прохожих. Они все вместе попытались толкнуть буйвола вперед, но безрезультатно. И тогда они подожгли животному хвост; буйвол, не в силах стерпеть боли, напряг все свои силы и вырвался из трясины. Под брюхом у него обнаружили старую метлу, привязанную так крепко, что ее невозможно было оторвать. К ней даже с трудом удалось подойти, настолько отвратительной и гадкой она была. По ней били палками, она издавала звуки, напоминающие стоны, и из нее сочилась жидкость – как оказалось, черная кровь. Когда ее в конце концов отрезали ножами и сожгли, зловоние не прекращалось еще целый месяц. С тех пор в этом желтом мутном канале никто не увязал».

«В Хуэйцзи некий портной Ван Эр проходил как-то после заката по холмам Хоу с женскими платьями в руках и увидел, как из воды выпрыгнули два голых человека с черными лицами. Они потащили его в реку, и он, будучи не в силах сопротивляться, последовал за ними, как вдруг, не успели они сделать и нескольких шагов, с сосен, что росли на холме, слетело еще одно существо, с нависшими над глазами бровями и высунутым языком. В руках оно держало длинную веревку, которой обвязало Ван Эра вокруг пояса с тем, чтобы уволочь его к берегу. Но призраки с черными лицами не хотели отдавать его. "Он должен заменить нас, – кричали они, – почему же ты забираешь его?" На что существо с веревкой возразило: "Ван Эр – хороший портной, вы же – речные демоны, сидите в своей воде с голым задом. Вы ведь не носите одежды, так зачем он вам? Лучше отдайте его мне". В полузабытьи Ван Эр чувствовал, как его перетягивают то в одну сторону, то в другую. Придя в себя, он первым делом вспомнил: "Если я потеряю эти женские платья, то уже никогда не смогу расплатиться за них". И повесил их на дерево. В это время его дядя возвращался другой дорогой домой. Увидев при свете луны висящие на дереве женские платья красного и зеленого цвета, он весьма подивился. Когда он приблизился, трое призраков бросились врассыпную, оставив Ван Эра лежать с забитыми голубой грязью ушами и ртом. Дядя отнес его домой и тем самым спас племянника от смерти».

В китайской литературе очень много историй о водных призраках, обладающих, в большей или меньшей степени, злой силой. Значительную их часть составляют просто дикие и абсурдные вещи. «Рыбак по имени Ли Хэй-та, всегда закидывавший свою сеть в Янцзы, как– то выловил ребенка в три чи ростом. Когда он вытаскивал сеть, вода в ней сильно пенилась, а поднявшийся вихрь не успокаивался десять дней. Свидетелем тому стал лекарь-даос. "Вылейте туда расплавленный металл", – сказал он. Когда это было сделано, вихрь успокоился. Рот, нос, брови и волосы ребенка были словно нарисованными; кроме того, у него не было глаз, а изо рта пахло вином. Толпа с отвращением выбросила его обратно в реку».

«Некто Яо, служивший в армии Цзинхай в Тунчжоу, вместе со своими солдатами ловил рыбу в море с тем, чтобы преподнести обязательный ежегодный подарок. Уже спустились сумерки, а они поймали очень мало рыбы. Он уже был на грани отчаяния, как вдруг к ним в сеть попал черный человек, весь покрытый длинными волосами. Он стоял перед ними со сжатыми руками; его спросили, кто он, но ответа не было. Тогда капитан сказал: "Он – тот, кого мы называем водяным; когда он появляется, происходят несчастья. Поэтому лучше убить его, чтобы положить конец его злодеяниям". На что Яо возразил: "Нет, он – божественное создание, и горе падет на нас, если мы убьем его". Он освободил его из сети и воззвал: "Если ты добудешь мне много рыбы и тем самым спасешь меня от наказания, которое непременно постигнет меня за то, что я не смог исполнить порученное мне дело, я поверю, что ты – божество". После его слов волосатый человек сделал несколько десятков шагов по воде и исчез. На следующее утро они поймали много рыбы, в два раза больше, чем обычно ловили в предыдущие годы».

Конечно, в разных частях Китая существуют свои представления и суеверия относительно водных дьяволов, и далеко не все они зафиксированы в литературе. Некоторые были поведаны нам моряками с побережья Фуцзяни. Иногда в открытом море на горизонте вдруг сгущается огромная черная туча. Она быстро приближается к кораблю с намерением опрокинуть его и утопить команду. Это не торнадо, не водяной смерч, не шквал, а дух женщины, когда-то – прекрасной жены моряка. Ее муж был недостоин ее, пренебрежительно и даже жестоко обращался с ней, пока она, решив предпочесть смерть жизни, не бросилась в морскую пучину. С тех пор она, неистовый демон, свирепствует на море и бросается на каждую джонку, полагая, что, быть может, среди команды находится ее муж, в надежде утащить его за собой в свою водяную могилу. К счастью, есть средства для борьбы с нею. Перво-наперво следует закрыть все люки – действительно, она настолько невоспитанна, что может вызвать настоящий поток мочи, который в мгновение ока затопит корабль. Вот почему моряки Амоя зовут ее дао няо по, «Женщина, насылающая мочу». Однако только этих мер недостаточно. Как только она появляется, на палубе следует сжечь бумажки, изображающие деньги, с тем, чтобы умилостивить ее и унять ее ярость; чтобы прогнать ее, нужно хлопать хлопушками и стрелять из мушкетов. Кроме того, кто-то из членов команды должен совершенно голым и с растрепанными волосами забраться на мачту с дубинкой, топором, мечом или копьем. Размахивая с устрашающим видом своим оружием, он, всеми возможными способами поносит женщину, используя до последнего слова весь свой словарь нецензурной брани. Неудивительно, что тогда прекрасная Наяда, увидев и услышав своего прежнего муженька, испугается и бросится наутек. Тем временем другой моряк в черном одеянии с длинными просторными рукавами исполняет на палубе подобие танца под звуки гонга, в который ударяет его товарищ. Изгоняя нечистую силу, он размахивает палкой, на кончике которой развеваются кусочки красной материи. Своим исполненным достоинства и весьма действенным танцем он существенно дополняет усилия несчастного голого человека, отважно машущего оружием наверху. Успех не заставит себя ждать – ведь они не останавливаются до тех пор, пока опасный призрак не исчезнет, а дождь – не прекратится. Таких танцоров, спасающих корабль, китайцы Амоя называют bu tik kho[39]39
  Здесь дано диалектное произношение названия птицы.


[Закрыть]. На каждой джонке есть человек, специально взятый для исполнения танца изгнания женщины-демона, хотя, если погода хорошая, он делает обычную работу моряка наравне со всеми. Этот танец требует подготовки и тренировки, ибо, если он не будет исполнен с должным искусством, он не принесет пользы. Матрос, осваивающий его, получает дополнительное жалованье.

Другой демон, устрашающий моряков Амоя – хай хэшан, «морской монах». Он похож на рыбу, но голова его напоминает гладко выбритую голову буддийского священнослужителя. Это может быть тюлень или котик. Когда море неспокойно, он хватает джонки и опрокидывает их или же утягивает их на дно вместе с командой. С демоном также борются bu tik kho, совершающие танцы в облачении и с палкой в руках; кроме того, на палубе сжигают несколько пригоршней перьев, ибо зловоние после их сожжения настолько велико, что заставляет повернуть вспять даже морского дьявола. Каждый капитан, сочетающий суеверие с благоразумием, перед выходом в море позаботится о наличии на корабле одного-двух небольших мешков с перьями. Рассказывают десятки случаев о поимке в сети маленьких морских монахов, которые смотрели на рыбаков с видом погруженного в, молитву буддийского священнослужителя, словно прося их о сострадании.

О том, насколько велики опасности, которые поджидают бедных моряков со стороны морских дьяволов, рассказывает следующая история. «Некто Чэн Чжи-чжан из Ханчжоу плыл из Чаочжоу и пересекал Хуанган, когда на середине пути вдруг поднялся ветер. Внезапно повалил черный дым, а в клубах его можно было видеть человека, черного, но с губами и глазницами белыми как мука. Он уселся на носу корабля и дул на моряков. Из тринадцати человек у всех, кроме трех, лица в тот же момент и почернели и стали такого же цвета, как и сам демон. Но через несколько мгновений дым рассеялся и видение исчезло. Корабль продолжил свой путь среди жестокого ветра и бушующего моря. Когда же корабль перевернулся, десять человек утонули – те, у кого лица стали черными. Те же трое, у кого цвет лица не изменился, спаслись» («Цзы бу юй», гл. 22)[40]40
  «Цзы бу юй» – «О чем не говорил Конфуций», название сборника коротких новелл писателя XVIII века Юань Мэя. Имеется русский перевод, выполненный О.А. Фишман: Юань Мэй. Новые [записи] Ци Се (Синь Ци Се), или О чем не говорил Конфуций (Цзы бу юй). М., 1977.


[Закрыть].

Значительную часть водных демонов составляют различные морские и речные животные. Мы встречаем среди них выдр и бобров, черепах, крокодилов, рыб как в человеческом облике, так и в естественном. Однако избранный нами порядок построения материала призывает нас на время отложить разговор о них. Читатель узнает о них в главе V (5, 7, 9).