Текст книги "Демонология Древнего Китая"

Автор книги: Ян де Гроот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

Наступила ночь, и девушка, потихоньку роняя слезы, обняла свою кормилицу. Спустя время кормилица украдкой просунула руку за занавески, и поняла, что огромная змея толщиной со столб в несколько пядей обвилась вокруг тела девушки, закрыв его с головы до пят. В ужасе она бросилась прочь, и увидела, что служанка, охранявшая стоявшие под столбами факелы, тоже змея, только чуть меньших размеров, а сами факелы – горящие змеиные глаза» («Coy шэнь хоу цзи», гл. 10).

Уже в сочинениях ханьской династии змея предстает демоном, способным насылать тяжкие болезни. «В начале царствования императора Чжан-ди (76–89) жил некий Шоу Гуан-хоу, который умел разоблачать и наказывать всех гуй и мэй, приказывая им спутывать себя по рукам и ногам и являть свой подлинный облик. У жителя его деревни была жена, которую поразил болезнью мэй. Гуан-хоу разоблачил призрака, и за воротами дома нашли большую змею в несколько чжанов длиной» («Хоу Хань шу», гл. 112, II, 1.17). Вариации на эту же тему встречаются и в литературе как более ранних, так и последующих времен.

Немало небылиц, и притом весьма древних, придумано о том, как больные мужчины и женщины изрыгают из себя змей. Что, впрочем, не столь уж удивительно. Воображение суеверных людей легко и с готовностью увеличивало всевозможных кишечных червей до размеров змей. В «Ле сянь чжуань», тексте, созданном при ханьской династии или вскоре после нее[53]53
  Ле сянь чжуань (Жизнеописания бессмертных) – агиографический труд, приписывающийся ученому-филологу и мыслителю Лю Сяну (I в. до н. э.).


[Закрыть], рассказывается о некоем Юань Су, знаменитом лекаре, продававшем лекарства и узелки, якобы обладавшие чудодейственной излечивающей силой. «Принц Хэцзянь, страдавший запором, купил у него лекарства и принимал их. Из него вышло более десяти змей». Отнюдь не всегда змеи проникают внутрь человека постепенно; порой они врываются в человека, разъедая и пожирая его изнутри. Показателен в этом отношении пример Цинь Чжэня. «Цинь Чжэнь жил в деревне Пэнхуан, что в Цюйэ. В голову его проникло существо, похожее на змею. Когда змея появилась, повсюду разнеслась страшная вонь. Потом змея залезла в его ноздри и свернулась клубком в его голове. Он услышал сперва жужжание, а потом до него отчетливо донесся какой-то треск, словно кто-то поедал его мозги. Через несколько дней змея выползла из его головы, но потом вернулась опять. На этот раз Цинь Чжэнь завязал платком нос и рот, чтобы змея не могла проникнуть в него. В течение нескольких лет ничто не беспокоило его, за исключением головной боли» («Coy шэнь цзи», гл. 17).

Есть в литературе и примеры того, как души змей проникают в тела несчастных жертв и вызывают болезни. «В уезде Би один простолюдин поймал около канавы под южной стеной города маленькую змею, чуть более одного чи в длину. Он выпотрошил ее, обернул кольцами вокруг палки и изжарил на огне. Через некоторое время у его маленького сына все тело вдруг покрылось пузырчатыми волдырями, потом кожа его потрескалась, словно ее изжарили, и ребенок вскричал: "Ты убил меня без всякой вины; потом ты вынул из моего живота внутренности и бросил меня в огонь; вот почему я сделала так, чтобы сын твой испытывал такие же муки". Члены семьи, услышав эти слова, были изумлены и испуганы. Они взяли змею, вытащили бамбуковую палку, а потом полили ее водой. Воскурив ладан, они совершили молитвы и отнесли змею к тому месту, где ее нашли. Через некоторое время змея, извиваясь, уползла, а ребенок полностью выздоровел»[54]54
  «Лу и цзи», «Записи чудесных событий». Текст состоит из восьми глав и принадлежит кисти Ду Гуан-тина, даосского священнослужителя, жившего в конце девятого столетия. [В действительности Ду Гуан-тин жил во второй половине IX и первой половине X вв.: 855–933 гг. – прим. ред.]


[Закрыть]. В ряде сочинений рептилии-змеи, превращающиеся в оборотней, называются тянь шэ, «небесные змеи». Что подразумевали под этим понятием китайцы, нам неизвестно. В китайской мифологии есть одноименное существо, отчасти сопоставимое с западным Пегасом, но существует ли какая-то связь между ним и змеями-оборотнями, неизвестно. Скорее всего, в данном случае мы имеем дело с изобретением лекарей-шарлатанов, магов и заклинателей злых духов. Единственный, у кого нам удалось найти хоть какое-то упоминание о них – это автор «Мэн ци би тань». «В период Тайпин (976), когда Юнь Гуань-ци служил в округе Гуаннань и Гуанси (восточная Юньнань), какое-то животное отравило мелкого чиновника; все тело больного покрылось нарывами. Объявился лекарь, заявивший, что сможет вылечить чиновника; его позвали и предложили осмотреть больного. „Его терзает небесная змея“, – сказал лекарь. „Болезнь проникла слишком глубоко, и теперь уже ничего сделать нельзя“. Тем не менее, лекарь протыкал иглами раздувшиеся волдыри и покрывал язвы мазями, и сумел поймать более десяти существ, похожих на змей. Болезнь прекратилась. – Неподалеку от могилы моего отца в Сици, что в Цяньтане, одного крестьянина поразила проказа. Тело его покрылось гноящимися язвами, и он кричал и визжал, словно пришел его последний час. Буддийский монах из монастыря Сици понял, в чем причина болезни, и сказал: „Это не проказа; его отравила небесная змея“. Монах содрал с дерева немного коры, сварил ее и дал больному более пинты отвара, наказав пить большими дозами. На следующий день болезнь прошла наполовину, а еще через два-три дня больной полностью выздоровел. Насколько мне известно, это была кора лесного орешника.

Однако я все-таки не знаю, что же представляет из себя Небесная змея. Некоторые говорят, что это паук, обитающий на желтых цветах кустарника: если паук укусит человека или если на человека попадет капля росы, он заболевает. Поэтому, да будут осторожны ступающие по росе» (гл. 25).

Таким образом, приписываемая небесным рептилиям болезнь представляет собой разновидность проказы и так или иначе проявляется в появлении на теле многочисленных язв, причиной которых могут быть укусы змеи. Опасными могут быть даже змееподобные тени, если они каким-либо образом проникают в тело человека. Что, впрочем, вряд ли стоит считать удивительным, ибо мы знаем, что в китайской демонологии тени существ отождествляются с их душами. Во втором веке новой эры Ин Шао писал:

«Когда мой дед Чэнь занимал пост начальника Цзи, как-то в день летнего солнцестояния он отправился к главному сборщику налогов Ду Сюаню и преподнес ему вина. В тот момент на северной стене зала висел лук красного цвета; тень от лука, по форме напоминавшая змею, легла как раз на кубок с вином. Сюань очень испугался и почувствовал отвращение к вину, но отказаться не осмелился. С того дня у него начались режущие боли в груди и животе. Он не мог ни есть, ни пить, ослабел и исхудал; болезнь его лечили десятью тысячами способов, но побороть ее никак не удавалось.

Тем временем Чэнь по какому-то делу вновь пришел в дом Сюаня и увидел больного хозяина. Чэнь спросил его, что стряслось, и Сюань ответил, что он боится той змеи, что проникла в его живот. Чэнь вернулся в управу и стал размышлять, как быть, и тут его взгляд упал на лук, висевший на стене. Чэнь понял, что именно лук всему виной, и приказал одному из своих подчиненных у ворот принести в паланкине Сюаня. Тем временем он поставил кубок с вином так, чтобы змеевидная тень, отбрасываемая луком, вновь попала на вино. "Это тень от лука, висящего вон там на стене, и никакого призрака здесь нет", – сказал он Сюаню. При этих словах Сюань приободрился, сразу почувствовал себя лучше, и начиная с этого дня начал выздоравливать. Он поднялся по служебной лестнице до должности министра, поочередно занимал пост губернатора в четырех областях и снискал авторитет и известность»[55]55
  «Фэн су тун и», цэ. 9. Похожий эпизод включен и в «Историю династии Цзинь» (гл. 43, 1.22). Там, правда, речь идет о госте ученого Юэ Гуана, а тень отбрасывал рог, на котором была нарисована змея.


[Закрыть]. В заключении мы поведаем историю об оборотне-жабе, рассказанную Лу Сюнем в сочинении «Чжи гуай лу», относящемся к правлению династии Тан. «Ревизор Шэнь Цин сообщает, что в его местности жил мелкий чиновник, на дочь которого демон наслал болезнь. Ела и пила она нерегулярно; иногда она пела, потом вдруг начинала плакать, бегать нагишом и раздирать себе лицо ногтями. На помощь позвали колдуна-у, который воздвиг жертвенный алтарь, бил в барабан, играл на дудочке и бормотал разные заклинания.

Как раз в это время один пассажир из лодки, что причалила на ночь к пристани, расположился на ночлег рядом со сходнями, и вдруг увидел в темной яме жабу, огромную, как чаша, с красными глазами и мохнатыми лапами, которая танцевала под звуки барабана. Он взял бамбуковую жердь, проткнул ею жабу, поднял ее и привязал к веслу. В тот же миг он услышал голос девочки: "Зачем вы привязываете моего мужа?" И тогда человек постучался в двери дома и сказал хозяину: "Я умею лечить такие болезни". Отец, обрадовавшись, спросил, какую плату он хотел бы получить. "Не более нескольких тысяч монет", – ответил тот. "Я люблю свою дочь больше всего на свете, и в попытках облегчить ее страдания я уже истратил столько сотен связок монет, что не задумываясь отдам еще несколько тысяч, если они помогут вернуть ей здоровье. Я дам вам в два раза больше". Человек бросил жабу в кипящее масло, и уже на следующий день девочка была крепка и здорова».

8. Оборотни-птицы

В китайской литературе историй о превращении человеческих душ в птиц великое множество. Поэтому естественно ожидать, что и преданий и легенд о демонах и призраках в образе птиц, на самом деле являющихся, например, разгневанными душами тех умерших, что пострадали от жестокости и несправедливости, также немало. И ожидания наши сполна подтверждаются свидетельствами.

«В правление императора Хуэй-ди, во втором году Юней (291), – читаем мы в сочинении четвертого века, – из области Чаншань императору доставили "птицу – раненую душу". Она напоминала куропатку, но цвет перьев у нее был как у фазана. Император отказался принять ее, ибо ему не понравилось ее имя, однако перья птицы императору приглянулись. И тогда человек, хорошо разбиравшийся в зверях, сказал: "Когда император Хуан-ди убил Чи-ю, на одну женщину напал ягуар, приняв ее за кого-то другого. На седьмой день она все еще была жива, и император из сострадания похоронил ее в гробу под каменным сводом. Потом над могилой кружила птица и кричала, что она – раненая душа; это действительно была душа той женщины. С тех пор в полях и садах тех государств, где люди умирали не в отведенные судьбою сроки, собирались такие птицы. Так произошло при династии Хань, в конце царствования Ай-ди и Пин-ди, когда (узурпатор) Ван Ман уничтожил много мудрых и добрых людей. Тогда птица появлялась так часто и так жалобно кричала, что люди возненавидели ее имя. В Чаншань отправили приказ отогнать птиц стрелами, но лишь с воцарением ныне царствующей династии Цзинь, когда были убраны мечи и щиты и установлен мир в пределах четырех морей, эти птицы только время от времени появлялись в диких полях. Из-за того страха, что вызывало в людских сердцах это имя, его изменили с шан хунь (раненая душа) на сян хун. В ту пору Сунь Хао (последний правитель дома У, низложенного Цзинь) получил титул Гуймин-хоу (дабы его душа не стала мстительной и не превратилась в эту птицу), и смысл слова сян хун (великодушное обращение) был созвучен этому".

В конце годов Юйпин (294) вновь царили смуты и кровопролитие. У ворот слышались тяжелые вздохи, а на улицах – плач; Чаншань вновь преподнесла дань, птиц выпустили на волю, и они улетели» («Ши и цзи», гл. 9).

Казалось бы, превратиться в демона-оборотня может каждая птица, ведь каждое живое существо, по китайским поверьям, обладает душой, однако лишь весьма ограниченный ряд представителей пернатых присутствует в китайской демонологии. Один из них – петух. Автор, живший в пятом столетии, свидетельствует: «В области Дайцзюнь был павильон, в котором постоянно появлялись призраки, проделкам которых никак не удавалось положить конец. Как-то вечером к павильону отправились студенты, люди, молодые и сильные, с намерением провести там ночь. Привратник всячески отговаривал их, но студенты заявили: "Мы сейчас быстро разгоним этих призраков". И остались на ночлег. Когда они ужинали, прямо перед ними вдруг появилась рука, игравшая на флейте с пятью отверстиями. Студенты засмеялись. "Как ты можешь зажимать отверстия флейты по всей длине с одной рукой? – сказали они призраку. – Давай-ка мы тебе поиграем". Но призрак возразил: "Вы полагаете, что у меня недостаточно пальцев?" И вытянул вперед другую руку, на которой было несколько раз по десять пальцев. Тут студенты решили, что час пробил: они выхватили мечи и стали наносить удары по руке. Призрак оказался старым петухом» («Ю мин лу»).

В 614 году произошел следующий случай. «Некто Ван Цзи, счастливый обладатель волшебного зеркала, отправился в Бянь, что в области Сун (пров. Хэнань). У хозяина дома, где он остановился, по имени Чжан Ци, была дочь, страдавшая от болезни. Каждый день с наступлением ночи она так горестно плакала, что не было сил выносить ее рыдания. Цзи спросил хозяина, что случилось с его дочерью, и тот ответил, что девушка болеет уже больше года: днем она спокойна, но как только приходит ночь, она плачет. Цзи остался в доме Чжана на ночь, и как только услышал крики девушки, вытащил свое зеркало и направил его на нее. "Тот, что с гребнем, убит", – воскликнула она. Под ее кроватью лежал большой мертвый петух. Это была птица хозяина, жившая у него уже семь или восемь лет»[56]56
  «Ван Ду гу цзин цзи», «Древнее зеркало Ван Ду». Ван Ду был братом Ван Цзи и жил при династии Суй. – прим. автора.


[Закрыть]. «Ян из Циньюаня (пров. Шэньси) занимал пост помощника командующего гарнизоном провинции. Перед западной стеной его дома был открытый участок земли. Как-то утром он отправился на службу и еще не вернулся домой, когда его семья за обедом вдруг увидела гуся с фальшивыми бумажными деньгами на спине, который проковылял через ворота и направился прямиком в комнату, обращенную к западной стене. „Неужели этот гусь явился из храма божества?“ – в удивлении воскликнули члены семьи и приказали слугам прогнать его. Но слуги, войдя в комнату, увидели в ней только старика с парой пучков волос на голове и сединой на висках. Вся семья до одного человека в ужасе бежала прочь. В это время домой вернулся Ян и, узнав о том, что произошло, схватил палку и напал на призрака, но призрак так умело изворачивался, то исчезая в одном углу комнаты, то появляясь в другом, что попасть по нему никак не удавалось. Вне себя от ярости Ян вскричал: „Я вернусь после обеда и убью тебя“. На что призрак сделал шаг вперед и ответил с поклоном: „Да будет так“.

У Яна было двое дочерей. Старшая отправилась на кухню, чтобы нарезать мяса и приготовить отцу обед, но когда она положила мясо на камень для резки, оно внезапно исчезло. Прямо с ножом в руке она побежала к отцу и рассказала ему о случившемся, но тут из-под камня вылезла большая рука, покрытая черной шерстью, и чей-то голос произнес: "Режь, пожалуйста". Девушка бросилась сломя голову из кухни и бежала до тех пор, пока не лишилась чувств; потом она заболела. Младшая дочь хотела было взять соль из большого кувшина, но из него выпрыгнула большая обезьяна и взгромоздилась девушке на плечи. Девушка ринулась прочь, но только в главном зале дома смогла сбросить ее с себя. Младшую дочь тоже поразил недуг.

Тогда позвали колдуна-у; он воздвиг алтарь, чтобы излечить дочерей, но призрак тоже соорудил алтарь и исполнил ритуал, который оказался более сильным. Ни один другой колдун-у ничего не мог поделать с призраком; более того, каждый из них в испуге убегал. Вскоре и жена, и обе дочери Яна умерли. Тогда пригласили человека по имени Мин Цзяо, владевшего искусством управляться с демонами, чтобы он прочитал священные книги. В первую же ночь призрак, обругав Яна и плюнув в него, бежал. Более он не появлялся в доме, но в том же году умер и сам Ян» («Цзи шэнь лу»).

В призраков-оборотней превращаются также вороны и совы. Голос, да и само присутствие этих птиц не только неблагоприятны для человека, но и самым непосредственным образом влекут за собой зло. То, что уже в далекой древности вороны олицетворяли несчастье и беду, подтверждает стихотворение из «Ши цзина», которое мы приводили выше. «Ворону с белой шеей, – говорит комментатор «Канона птиц»[57]57
  «Цинь цзин» – небольшое собрание коротких историй о птицах. Насколько можно судить по цитатам в других сочинениях, текст под таким названием существовал уже при династии Хань, однако многие цитаты в тексте, известном нам под этим названием сегодня, отсутствуют. Составители императорского каталога полагают, что они были добавлены в тринадцатом столетии. Текст опубликован с комментариями Чжан Хуа, ученого и государственного министра, жившего в третьем веке.


[Закрыть], – люди, живущие в юго-западных областях, называют «воробьем-призраком»; ее карканье предвещает беды и несчастья». «Ее способности, – свидетельствует другой автор, – позволяют ей проникать в природу счастья и несчастья; поэтому, где бы ни жила эта птица, люди боятся ее, а жители юго-запада считают ворону призраком, способным предсказывать будущее» («Эрья и», раздел «Вороны»). Души убитых ворон могут преследовать обидчиков с жестокостью и хитростью, свойственной разве что душам мертвых людей. Так, в сочинении времен танской династии говорится: «Когда Пэй Чжун-лин занимал пост губернатора Цзянлина, он послал своих полководцев Хун-шоу и Ван Чжэня в Линнань (пров. Гуандун и Гуанси). Исполнив приказание губерантора, они, возвращаясь домой, остановились на постоялом дворе в Гуйлине, где, завидев их, стая ворон начала шумно кричать. Ван Чжэнь бросил в них камень и убил одну птицу, которая упала в заросли бамбука. Внезапно у другого полководца Тань Хун-шоу так заболела голова, что он не мог продолжать путь. Он сказал Ван Чжэнь отправляться вперед одному и подождать его где-нибудь или сообщить о его болезни семье, чтобы они прислали за ним людей.

Пэй Чжун-лину тем временем приснился сон: Тань Хун-лин говорил ему, что на обратном пути его убил Ван Чжэнь и, забрав деньги и вещи, оставил его тело в бамбуковой роще. Не прошло и двух дней, как прибыл Ван Чжэнь и испросил новых указаний. Губернатор вызвал его к себе, передал его чиновникам, которые били его плетьми и допрашивали по всей строгости закона. Через десять дней вернулся Тань Хун-шоу, и тогда губернатор узнал о камне, который Ван Чжэнь бросил в ворону, и понял, что это душа птицы так отомстила за себя»[58]58
  «Тан го ши бу», или «Исправленная история танского государства», состоящая из трех глав, в которых собраны записи и истории восьмого и первой четверти девятого столетий. Текст приписывается высокопоставленному сановнику Ли Чжао.


[Закрыть]. В китайской литературе также немало преданий о том, как души мертвецов, павших жертвой жестокости, беспощадно преследовали своих убийц в облике ворон. «Ли Чэн-сы, уроженец Эчжоу, жил при династии Тан. Семья его была богатой, состояние его исчислялось мириадами монет, но у него была уродливая жена и сын десяти лет – оба страдали болезнью поясницы и нижних конечностей. Чэн-сы ненавидел их, взял в дом четырех наложниц и все время проводил с ними в увеселениях.

Однажды наложницы, выпив вина, посоветовали ему развестись с уродливой женой, выплатив ей сто тысяч монет. Но решение жены довести дело до сведения властей остановило его. Тогда он вместе с наложницами придумал другой план. Ночью они дали несчастной женщине выпить вина, а потом отравили ее вместе с сыном. Но через десять дней после похорон около полудня стали прилетать две вороны и клевать Чэн-сы сердце, доставляя ему нестерпимые муки. Спастись от них не было никакой возможности. Отчаявшись, Чэн-сы зарылся в землю и прошло много времени, прежде чем он пришел в себя. Так продолжалось целый год, и ни один из десяти тысяч испробованных способов не помогал.

Случилось так, что Ло Гун-юань, лекарь-даос из Цин-чэна, проходил между реками Хуай и Сы. Чэн-сы пригласил его в свой дом и спросил, не обладает ли он каким-либо чудодейственным средством, которое бы отвратило зло и помогло ему. "Здесь действуют несправедливо обиженные души, – ответил лекарь. – Они пожаловались Небесному Владыке, и Небо дало им право мстить людям. В таких случаях колдовство бессильно. Единственный путь заслужить прощение в совершенных преступлениях – это воздвигнуть даосский алтарь, украсить его талисманами желтого цвета и с почтением вознести молитвы к Небу". Три дня и три ночи Чэн-сы все делал так, как велел даос. На второй день черные птицы перестали прилетать, а во сне ему явились жена и сын. "Ты несправедливо с помощью яда избавился от жены и сына, – сказали они. – Мы доложили об этом Небесному Владыке, и он позволил нам отомстить. Но теперь, благодаря волшебству чудодейственных желтых амулетов, Высочайший повелел, чтобы мы возродились на небесах и получили счастливое воздаяние. Поэтому мы навсегда теряем узы мести, привязывавшие нас к тебе"» («Юнь цзи ци цянь»).

В Китае обитает несколько видов сов. И несомненно, что именно ночной образ жизни совы и ее жуткое уханье послужили причинами того, что китайцы наделяли эту птицу демоническими атрибутами. Встреча с совой считается исключительно неблагоприятной, а особенно с теми экземплярами, у которых на голове хохолок, именуемый гоу-гэ. В первой половине восьмого века Чэнь Цзан-ци писал: «Если она появляется в городе, город опустеет, если она появляется в доме, дом опустеет; если же она постоянно остается на одном месте, вреда от нее не будет. Любой, кто услышит издаваемый ею крик, похожий на смех, должен поспешить прочь. В северных землях обитают два вида сов: сюнь и ху, которые похожи друг на друга и, тем не менее, принадлежат к разным видам. Называются они так вследствие звуков «сюнь» и «ху», которые они издают; глаза у них как у кошки, размером они с цюй-юй. Если птицы эти издадут звуки, похожие на смех человека, кто-нибудь обязательно умрет.

Кроме того, есть еще и сю-лю, которая тоже принадлежит к этому же типу, но меньше размерами и желтого цвета; по ночам она проникает в дома, собирает там ногти с пальцев людей и (благодаря этому?) узнает о счастье и несчастье их обитателей. Когда ее ловят, то в зобу у нее находят эти ногти, поэтому те, кто стригут ногти, зарывают их во дворе дома» («Бэнь цао ши и», цит. в «Бэнь цао ган му», гл. 49).

«Гу-хо может унести обе души человека. Согласно «Сюань чжун цзи», гу-хо – это птица-оборотень, призрак, который, одеваясь в перья, становится летящей птицей, а сбрасывая перья, превращается в женщину. Говорят, что таким призраком становятся женщины, умершие во время родов: поэтому у них две большие груди. Они обычно крадут чужих детей с тем, чтобы воспитывать их как своих. Ни одна семья, в которой есть маленькие дети, не должна оставлять ночью на улице их одежду, ибо летающая по ночам птица помечает одежды кровью, и ребенок упадет в судорогах от испуга или будет страдать от истощения, называемого «истощением безвинных». Птиц этих очень много в Цзинчжоу, и там их тоже называют птицами-оборотнями».

В девятом столетии Дуань Чэн-ши, видимо, счел орнитологический фольклор достаточно интересным, чтобы записать его. Он добавляет также, что ночную птицу называют и тянь ди нюй, «дочерью Небесного императора», и дяо син, что может быть названием звезды. Дуань Чэн-ши знакомит нас и с еще одной разновидностью этих птиц, так называемой «чертовой колесницей», поистине дьявольским созданием, «специализирующимся» на похищении человеческих душ. «У птицы, которую называют „чертовой колесницей“, по преданию, было десять голов. Она похищала человеческие души, но одну ее голову сожрали собаки. В области Цинь эта птица с наступлением темноты иногда издает звуки, напоминающие лязг мечей и грохот колесниц. Однако другие говорят, что звуки издают пролетающие в воздухе водяные птицы» («Ю ян цза цзу», гл. 16). Еще до того, как Дуань Чэн-ши записал эти свидетельства, Чэнь Цзан-ци говорил о страшном похитителе душ так: «"Чертова колесница" летает с криками в темноте, проникает в жилища и крадет души и ци людей. Согласно традиции, было время, когда птица имела десять голов; потом одну съели собаки, и голов осталось девять. Из незаживающей раны постоянно сочится кровь, и, если кровь попадет на дом, не миновать несчастья. Когда жители Цзин и Чу (Хунань и Хубэй) слышат в ночи, как летает и кричит эта птица, они гасят лампы и, чтобы отогнать ее, стучат в двери и дергают за уши собак, ибо, как они говорят, птица эта боится собак» («Бэнь цао ши и», цит, в «Бэнь цао ган му», гл. 49). В «Цзин-Чу суй ши цзи», «Календаре обрядов областей Цзин и Чу», сочинении, написанном в шестом столетии, читаем: «В первом месяце года множество птиц-призраков путешествует в ночи. В каждом доме люди колотят по кроватям и стучат в двери, щипают и крутят уши собакам и гасят лампы и свечи, чтобы отвадить их».

Статный журавль, которого в Китае так высоко почитают, которым так восхищаются и считают символом долголетия, тоже, оказывается, может пасть до того, что превратится в лису и стать дьяволом-искусителем в человеческом обличье. «В правление императора династии Цзинь Хуай-ди, в период Юнцзя (307–313), некто Сюй Ши отправился как-то на прогулку и встретил в поле прекрасную девушку, которая была очаровательно свежа и бела лицом. Девушка подошла к нему, они обменялись несколькими нежными словами, и девушка пропела:

Добрые слова о вас дошли до меня давным-давно,

И с тех пор мое сердце дни и месяцы ожидало вас.

Как я могла встретить вас, благородный гоподин?

Я мечтала о вас, но как издалека родится чувство?

Ши тоже сразу полюбил девушку, и она, обрадовавшись, пригласила его в дом, накрыла стол и поставила перед ним еду, вино и много рыбы. На следующий день, когда Ши не вернулся, его братья отправились на его поиски и нашли его сидящим на берегу озера рядом с девушкой. Старший брат напал на девушку с тростниковой палкой, но она тут же обратилась в белого журавля и взмыла высоко в небо. Ши был настолько удивлен, что прошло больше года, прежде чем он окончательно пришел в себя» («И юань»).