Текст книги "Демонология Древнего Китая"

Автор книги: Ян де Гроот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Считается также, что призраки иногда убивают своих жертв, проникая в пищу и так попадая в живот человека. «Жители Юйчжана, – свидетельствует «Цзи шэнь лу», – любят употреблять в пищу грибы, но выше всего они ценят за изысканный вкус гриб, который они называют "Желтая госпожа". Один человек как-то приготовил такие грибы для работников, чинивших его дом. Один из работников, укладывавший черепицу на крыше кухни, взглянул вниз и увидел около котла, накрытого маленькой крышкой, в котором готовилось кушанье, голого призрака. Призрак подбежал к котлу и прыгнул в него. Хозяин дома подал приготовленные грибы, и тот работник был единственным, кто не ел их, хотя и не сказал, почему. В тот же самый вечер все, кто ел грибы, умерли».

Вера в призраков, насылающих болезни, была широко распространена среди простого народа во все времена; и ночные кошмары как ничто другое подкрепляли и поддерживали ее. Действительно, для того, кто находится в плену подобных представлений, если спящий задыхается, то под тяжестью демона, якобы сидящего у него на груди; если дыхание его затрудняется, то оттого, что демон схватил его железной хваткой, а внезапные резкие движения во сне есть не что иное, как отчаянная попытка сбросить демона. Вполне естественно поэтому, что сам иероглиф янь, «кошмар», состоит из элементов «призрак» и «давить». В классических сочинениях этот иероглиф не встречается, из чего, однако, не следует, что идея о насылании ночных кошмаров демонами в древние времена отсутствовала. Мы говорили выше, что такими призраками могут быть пауки. И словно в подтверждение суеверия, что причиной ночных кошмаров являются призраки, в медицинских сочинениях они называются «гуй янь», «дьявольскими кошмарами». Их авторы уверяют нас, что призраки «удушают» людей – весьма удобный способ объяснения внезапной смерти человека в постели от апоплексии или чего-либо еще. Все подобные случаи: цзу янь, «внезапные кошмары», гуй янь бу у, «дьявольские кошмары (после которых человек) не просыпается», янь мэй бао цзюе, «жестокий конец во время сна от кошмара» ничуть не отличаются от прочих «дьявольских ударов» или «ударов зла». Их наносят все те же призраки, «вырывающие» души из больных. Гэ Хун говорит: «Что касается ночных кошмаров, если больной не пробуждается от сна, его хунь и по бродят вне тела; их похищают се и заносят в списки (умерших); души желают вернуться обратно, но, пока им это не удается, они избегают света, поскольку при свете они не могут вновь войти в тело» («Чжоу хоу бэй цзи фан», гл. 1).

Как и можно было бы ожидать, Гэ Хун говорит, что таких больных можно оживить, призвав их души обратно. Метод этот, однако, сопряжен с использованием какого-то количества одурманивающих средств. «Перевяжи ноги больного пенькой, спроси, почему он оказался в таком состоянии, и пообещай, что велишь развязать его. Затем пусть один человек сядет рядом и наблюдает за головой больного, а другой пусть выкрикивает во дворе его имя. Сидящий должен отвечать "да, я здесь", и тогда больной оживет. Если спящий не просыпается, ни в коем случае нельзя допускать, чтобы на него попадал свет, ибо свет может убить его; но, если его сильно укусить за пятку и большие пальцы на ногах у самого ногтя и несколько раз плюнуть ему на лицо, он очнется. Через стебель тростника дуй ему в уши, а в нос ему вставь двадцать семь его волосков, свитых в одну нить» (Там же).

Некоторые детали в сочинениях других авторов отличаются от вышеизложенных, но общий настрой остается тем же. «Человек может повеситься, упасть и разбиться, умереть от кошмара, утонуть и задохнуться – таковы пять причин преждевременной кончины. Когда происходит такое, внутренние органы человека не отмирают мгновенно, поскольку мы имеем дело со смертью, вызванной внешними обстоятельствами; хунь и по все еще наблюдают за телом, находясь позади него, а поскольку они неподалеку, при помощи магического искусства их можно призвать обратно, и тогда они войдут в тело и смогут оживить его[77]77
  «Гу цзинь и тун», «Компендиум древней и современной медицины», составленный Сюй Чунь-фу при династии Мин.


[Закрыть]. «Если человек, которого во время сна тревожил кошмар, не просыпается, его хунь и по блуждают рядом с телом и удерживаются се; следует призвать их обратно в полной темноте, остерегаясь попадания малейшего света на спящего, ибо тогда хунь и по не войдут в него, и он умрет прямо под светом. Призраки-кошмары являются прямо из света и потому не боятся его. К спящему не следует также обращаться, находясь совсем рядом с ним или слишком нетерпеливо, ибо тогда можно потерять его шэнь и хунь» («Шэ шэн яо лу», «Самое важное о возвращении жизненной силы»).

Прострелы, подагра и схожие ревматические симптомы жители Амоя приписывают козням демонов-карликов, которых авторы обозначают иероглифом хо. Эти опасные существа развлекают себя тем, что вызывают внезапные порывы ветра и воздушные тяги, которые вздымают клубы пыли на узких улочках и в переулках. На местном диалекте это явление называется гуй цзы фэн, «дьявольским ветром». Радость хо доставляет и такая забава: они любят раздирать лица людей с такой силой, что меняют черты лица до неузнаваемости. Они делают конечности людей негибкими, оставляя их калеками на всю оставшуюся жизнь – одним словом, именно они являются причиной всех болезней, которые можно обозначить термином чжун фэн ша, «смертоносные удары ветра». Вера в карликов-демонов настолько глубоко укоренилась в сердцах местных жителей и настолько распространена, что нередко можно услышать, как люди выражают свой гнев следующими словами: ци гуй цзы фэн пу чжэ, «да ударит тебя дьявольский ветер».

Истоки происхождения демонов ревматических симптомов можно проследить вплоть до глубокой древности. Если следовать словарю Канси, то иероглиф хо есть всего лишь иная форма иероглифа юй, который, как свидетельствует ключ, означает «жаба, земноводное». Еще в «Ши цзине», древнейшем каноническом сочинении, юй ассоциируется с призраками, ибо употребляется рядом с иероглифом гуй: «Гуй или юй, добыть все равно нельзя». Лю Сян, философ, живший в первом столетии до новой эры, свидетельствует: «Говорят, что юй появились на юге Юэ (пров. Гуандун); в Юэ был избыток женщин, женщины и мужчины купались в одних и тех же местах, однако женщины пользовались преимуществом, отчего появился дух распущенности. Вот почему совершенномудрые древности назвали этих животных юй, ибо иероглиф этот похож на иероглиф хо, «соблазн». Действительно, животные эти могли стрелять в людей с берега реки и вообще родственны «стреляющим призракам». Веления Неба твердо и справедливо запрещают мужчинам ставить себя наравне с женщинами и потому Небо создало этих отвратительных существ, которые убивают своими выстрелами тех, кто склонен к похоти» («Эрья и», «Юй»).

Позднейшие авторы, в меньшей степени озабоченные святым негодованием против греховных bains mixtes жителей юга, дают нам более подробные сведения о таинственных юй, свободные от необузданной игры воображения. «Шо вэнь» говорит, что «юй – это дуань ху». Выражение это можно буквально перевести как «короткий лук», но, скорее всего, оно представляет собой фонетическую транскрипцию, поскольку второй иероглиф иногда встречается с ключом «зверь», и тогда получается «короткая лисица», что уже очевидная бессмыслица. Тем не менее, местные авторы могут быть и правы, что дуанъ ху следует воспринимать именно в буквальном смысле как существо, «стреляющее» смертоносным дыханием, водой или песком. Данное обстоятельство и могло стать причиной появления слова, однако, мы все-таки склоняемся к тому, что само слово породило верования в стреляющую способность неких животных.

«Оно напоминает черепаху, – продолжает «Шо вэнь», – имеет три ноги, изрыгает на людей дыхание и так убивает их». Чжан Хуа (232–300) пишет: «В горах Цзяннани к югу от Янцзы в ручьях обитают животные-стрелки, принадлежащие к классу чешуйчатых. Размером они в один-два цуня. Во рту у них есть нечто, напоминающее по форме лук, и они стреляют своей ци по теням людей; в том месте, куда они попадают, появляются язвы, которые, если их не лечить должным образом, приводят к смерти. Ныне, если насекомое сюй-соу помочится на тень человека, в тех местах, куда попала ее моча, у человека тоже появляются язвы» («Бо у чжи», гл. 3, «И чун»). Сюй-соу, как правило, описывают как маленьких ящериц; здесь мы говорить о них не будем.

Современник Чжан Хуа по имени Лу Цзи (260–303) говорит о юй следующее: «По берегам рек Янцзы и Хуай они встречаются повсюду. Когда на воде появляется тень человека, идущего по берегу, они бросаются на тень и так убивают его, вот почему их называют „стреляющими по теням“. Если жителю юга нужно войти в воду, вначале он бросает несколько обломков черепицы или камней, чтобы вода замутнилась, и только затем входит. Некоторые говорят, что если животное возьмет в рот песок и выстрелит им в человека, то в том месте, где он попадет на тело, возникают язвы, как при проказе» («Мао ши цао му няо шоу чун юй шу», разд. «Жу гуй, жу юй»).

Юй Бао, пожалуй, первым наделил таинственных юй качествами болезнетворного демона, от действия которого людей поражает паралич, онемение членов и болезни головы. «В правление Гуан У-ди династии Хань (25–58) в Пин (Сычуань?) жили в реке какие-то существа, которых называли юй или дуань-ху. Они набирали в рот песок и метали его в людей. У тех, в кого попадал песок, онемевали сухожилия и нервы тела, болела голова и начинался сильный жар; в худшем случае они умирали. Жившие на берегу реки люди, которые боролись с этими существами с помощью магического искусства, находили в их мясе песок и камни. Слова «Ши цзина» "гуй или юй" мне непонятны. Ныне люди называют их «речным Ядом»» («Coy шэнь цзи», гл. 12).

Рассуждает об этих существах в присущем только ему своеобразном стиле и Гэ Хун, дополняя свои замечания «данными», безусловно, подсказанными ему его собственным богатым воображением. «На великой равнине центральной части страны пневмы земли чисты и гармоничны, там находятся славные горы нашего государства и там вовсе нет такой напасти. Ныне же в землях У и Чу жара и влажность вызывают обильные испарения и миазмы. И, хотя здесь также есть истинные горы Хэншань и Хошань, в них много разных ядовитых тварей. Например, здесь водится "лисичка", которую также называют "ядовитой жабой", или "стрелком", или "стреляющим в тень", но на самом деле это водяное насекомое, напоминающее цикаду, а по размеру сходное с тройной чаркой. У него есть крылья, и оно может летать. У этого насекомого нет глаз, но оно наделено острым слухом. Во рту у него есть особая пластина, напоминающая рог или лук. Как только это существо услышит человеческий голос, так эта пластина во рту, напоминающая рог или лук, немедленно выстреливает особой пневмой, которая вылетает из воды и жалит человека так, что на его коже появляется язва. Если выстрел попадет в тень человека, то человек все равно заболевает, хотя язва и не появляется. Если человека не лечить от этого недуга, то он непременно погибнет. Эта болезнь похожа на сильное обморожение, и человек умирает ранее, чем пройдет десять дней с момента укола» («Баопу-цзы», гл. 17, «Дэн шэ»)[78]78
  Перевод с кит. Е.А. Торчинова.


[Закрыть].

Концепция, что человеку можно принести вред, навредив его тени, имеет, как мы помним, древнее происхождение и связана с определенными представлениями о родственности тени и души. Таким образом, можно считать выясненным, что юй, скорее всего, – нечто вроде водяного жука, краба или какого-либо земноводного, которое, не сомневаемся, наша зоологическая наука когда-нибудь опишет и тем самым лишит его мрачного мифического ореола.

Разрушительного влияния демонов люди никогда не ощущали столь остро и никогда не боялись так сильно, как во время эпидемий, когда мириады вэнь-и гуй, «демонов эпидемии и мора», наводняли страну и косили людей сотнями и тысячами. В такие времена большие деньги делают на торговле заклинаниями, амулетами и лекарствами, отгоняющими демонов; люди стекаются в храмы и совершают самые разнообразные церемонии, о которых мы будем не раз говорить в дальнейшем.

Как мы помним, еще сын мифического императора Чжуань-сюя превратился в демона, насылающего мор, из чего можно сделать вывод, что уже в глубокой древности люди верили в таких демонов. Медицинские трактаты самых разных эпох однозначно свидетельствуют, что чуму порождают определенные виды се, активность которых подчинена чередованию времен года, причем каждое время года создает благоприятные условия для каких-то конкретных эпидемий. Отсюда и название – тянь син се, «се движения Неба».

Несомненно, что в различных частях Китая и в разные времена демоны эпидемии именовались на местных диалектах. И распространяемые ими зло и вред, увы, не ограничивались только болезнями. В сочинении шестого столетия рассказывается: «В городе Хуанчжоу (Хубэй) жили призраки хуан-фу, которые творили зло везде, где бы они ни появлялись. Одежда их была желтого цвета. Если они, смеясь во весь рот, приходили в какой– нибудь дом, то в этом доме обязательно начиналась эпидемия. Размеры их менялись в зависимости от высоты того места, к которому прикреплялась циновка, закрывающая вход в дверь Они не показывались уже более десяти лет, поэтому и служилые люди, и простой народ жили в постоянном страхе (что они вот-вот придут). У человека из Люйлина по имени Го Син-чжи была служанка, родившаяся в его же доме, которую звали Цай-вэй; она была молода и красива. В годы Сяоцзянь династии Сун (454–457) появился человек, называвший себя горным духом. Внешне он походил на человека, но был совершенно голый и ростом в целый чжан; руки и грудь у него были желтого цвета, но кожа и лицо – исключительно белыми и чистыми, а речи его отличались правильностью и безукоризненностью. Люди приняли его за демона хуан-фу. Он приходил встречаться со служанкой, которая покорилась его воле, словно он был человеком. Он посещал ее много раз, постоянно скрывая свое тело; время от времени, однако, он становился видимым и представал всегда в разном облике. Он был то высокий, то низкий, походил то на дым или испарения, то на камень, ребенка, женщину, птицу или зверя. Но следы ног его всегда были человеческими, в два чи длиной, за исключением немногих случаев, когда они напоминали отпечатки гусиных лап. Ладони его рук были размером с целую чашу. Он открывал двери и захлапывал окна, появляясь повсюду словно призрак, но шутил со служанкой как обычный человек» («Шу и цзи»).

Очевидно, демоны хуан-фу отождествлялись с демонами эпидемий еще при ханьской династии, ибо в комментарии к официальной истории этой династии, написанном при династии Тан, упоминается некий Яо Ба, губернатор Юйчжана, живший в первой половине второго века новой эры и прославившийся своими экзорсистскими способностями. «Область постоянно страдала от зла, приносимого людям демонами хуан-фу; но по прибытии Ба все демоны исчезли, и с тех пор в области больше не случалось эпидемий» («Хоу хань шу», гл. 87, 1.3; издание годов Цяньлун). От эпидемий, насылаемых демонами, страдают не только люди, но и домашний скот. «В шестом году периода под девизом правления Шаосин (1136), в деревне Юйгань вся семья Чжан спала, когда мальчик-пастушонок, ночевавший в хлеву, вдруг услышал, как кто-то стучит в ворота. Он быстро вскочил и увидел, как несколько сот крепких людей, закованных в доспехи, украшенные пятью цветами, и в красных шлемах, вбежали в хлев и исчезли. Наутро все коровы, которых было пятьдесят голов, погибли. Люди эти были демонами чумы» («И вэнь цзун лу»).

Учение о том, что вселенная состоит из пяти элементов, действие которых распространяется на все природные феномены, естественным образом приводит к выводу, что элементы эти влияют и на болезни, доставляющие людям бедствия и страдания. Соответственно и вызывающие болезни призраки подразделяются на пять классов, согласно пяти элементам. В классическом сочинении по гаданию мы читаем: «Когда возникают и процветают гуй металла, они поражают голову и зубы, а если они соединяются с Белым Тигром[79]79
  Металл и Белый Тигр соответствуют друг другу, поскольку оба олицетворяют запад.


[Закрыть], начинает течь кровь и гной. Когда приходит время действовать гуй дерева, свирепствуют болезни, вызываемые ветром (ревматизм и пр.), а головная боль и помутнение в глазах постепенно отступают. Гуй воды вызывают попеременно то жару, то холод и в основном порождают лихорадку; поэтому понос и катар вылечить трудно. Гуй огня вызывают онемение вкупе со слабостью, отчего начинают болеть глаза. А гуй земли порождают пустоту в селезенке и желудке, а также желтые язвы; когда они действуют, обязательно возникают болезни грудной клетки[80]80
  Бу ши цюань шу», гл. XIV. «Полная книга по гаданию» в четырнадцати главах, принадлежащая кисти Чжао Цзи-луна, жившего при династии Мин.


[Закрыть]. Из пяти классов призраков ведущую роль в демонологии играют три, которые были рассмотрены нами выше в специальных главах. Это демоны дерева, т. е. те, что обитают в деревьях, растениях и деревянных предметах, демоны воды и демоны земли. Особенно опасны для человека последние, ибо им не обязательно сталкиваться с ним непосредственно. Они могут обитать в его доме в практически любой вещи, которой человек пользуется, либо оказывать на вещь прямое воздействие.

Демоны огня – это блуждающие огоньки; еще древние уверяли, что они содержатся в крови. Ле-цзы утверждает, что «кровь лошадей становится кружащимися ignes fatui, а кровь людей превращается в огоньки на полях». Огоньки эти китайцы никогда не считали благоприятными для человека. Их описывают как в высшей степени опасные, приносящие людям болезни и опустошающие поля. «Когда, после того как взойдут посевы кукурузы, огоньки-призраки порхают в ночи туда-сюда и сжигают их, это шестое бедствие. Огоньки эти исходят из стволов гниющих деревьев, так что дерево – их мать, а огоньки – ее дети. Пока дети находятся в утробе матери, тело ее не гниет, ибо в природе детей не разрушать собственную мать, даже если им суждено пробыть внутри ее тысячу осеней. Но как только приходит дождливый год, в заброшенных могилах, что раскиданы по диким долинам – часто разрытых и развороченных лисицами, – старые гробы намокают и гниют, и тогда дерево, которое я называю веществом-матерью, разлагается, и огоньки, которым не к чему больше цепляться, отрываются от него и улетают. Огоньки эти порождаются инь и не испускают лучей ян, они дожидаются сумерек после заката, чтобы вырваться из своих щелей. У них нет сил подняться в воздух, поэтому они проползут несколько чи и останавливаются. Когда початки и листья кукурузы соприкасаются с ними, они тут же отрываются, опаляются или сгорают. Люди, охотящиеся за ними, только завидев испускающие огоньки корни деревьев, тут же обрушиваются на них с градом ударов, как и на самих призраков. Мне не известно, откуда идет суждение, что призраки порождает гниющее дерево. Когда призраки-огоньки завидят свет фонаря, они исчезают» («Тянь гун кай у»).

Лишенные предрассудков люди легко узнают в этих светящихся демонах, уничтожающих посевы, якобы порождаемых гниющей растительной и животной субстанцией, светлячков, прожорливых и ненасытных, откладывающих яйца и личинки на кукурузных полях. Еще в «Ли цзи»[81]81
  Книга «Записи о ритуале» – входит в состав конфуцианского Канона.


[Закрыть] мы читаем (гл. 23, 1.3), что «гниющая трава превращается в светлячков в последнем месяце лета». Разные авторы, как, например, Цуй Бао в своем сочинении «Гу цзинь чжу», прямо называют этих насекомых линь, что значит «блуждающие огоньки». Осмелимся спросить, неужели тот факт, что иероглиф этот состоит из элементов «огонь», «рис» и «неудачный, неблагоприятный» является чистой случайностью? Некоторые легенды уверяют, что светлячки, как и блуждающие огни, есть продукты человеческой крови. «В правление императора Хуай-ди династии Цзинь, в период Юнцзя (307–313) некто Дин Ду из Цяого переправлялся через Янцзы. Когда он приблизился к границе Иньлина, уже спустились сумерки, стоял густой туман. Вдруг он заметил в северном направлении существо, похожее на человека. Существо упало, затем поднялось, и из его глаз и головы брызнула кровь. На земле образовались две кровяные лужи, в каждой из которых было больше шэна крови. Ду и его двоюродный брат в один голос закричали на призрака, и он исчез. А в том месте, где он стоял, кровь превратилась в несколько тысяч светлячков, которые разлетелись во все стороны» («Чжи гуай лу»).

Светлячки появляются в Китае в самое жаркое время года. В Фуцзяни в седьмом месяце, когда все население совершает жертвоприношения душам усопших, которые благодаря искусству буддийских священнослужителей специально освобождаются на это время из ада, они просто кишмя кишат. Совпадение это, безусловно, ежегодно лишний раз подкрепляет веру людей в то, что насекомые эти являются призраками людей. Однако, к счастью, как сказали бы жители Амоя, призраки эти, как правило, держатся в стороне от человеческих жилищ и редко залетают в дома. «Девушки, блуждающие в ночи, – это огни светлячков. Они – жизненный дух трупов, лежащих на земле. Если воскурить ладан, они уберутся. Они приносят счастье, если, когда они появляются в доме человека, их цвет голубой, и беду, если их цвет – красный»[82]82
  «Цин сян цза цзи», «Собрание записей из синего ящика», сочинение в десяти главах, принадлежащее кисти У Чу-хоу, получившего в 1053 году высшую ученую степень.


[Закрыть]. Историй, связывающих злых духов с блуждающими огнями великое множество. Вот две из них. «В области Хуэйцзи регулярно появлялся огромный демон высотой в несколько чжанов и несколько десятков пядей в обхвате. Он носил высокую шапку и черную одежду. Се Дао-инь, направляясь как-то через кладбище к пруду, увидел в вечерних сумерках около пруда пару факелов. Потом они вошли в воду и расплылись по поверхности в несколько десятков чжанов, их белый шелковый цвет постепенно сменился кроваво-красным и, наконец, они рассыпались на несколько сотен огоньков, которые бросились за повозкой Се. Среди множества огоньков он ясно различил огромного призрака, с головой размером с целую корзину в пять даней риса. Демон выглядел, словно пьяный, и с обеих сторон его поддерживали маленькие призраки. В тот же год разразился мятеж Сунь Эня (конец четвертого века), который поддержали все жители Хуэйцзи. В те времена говорили, что видение Дао-иня было пророческим» («Чжи гуай лу»).

«Ли Шу служил в Сюйчжоу, а дом его находился в Фугоу. Весной второго года Юнтай (499) он отправился домой на праздник Цинмин и уже неподалеку от реки Болян проезжал мимо одного места, где прежде была могила. Оно находилось шагах в двадцати от дороги, и там обычно играли и резвились мальчики-пастухи. Но на этот раз Ли Шу увидел на месте могилы пещеру размером с большое блюдо, и из нее изливался свет. Все это разбудило в Ли Шу любопытство, он спешился, подошел к могиле и увидел пять девушек в красивых одеждах, сидевших в соответствии с порядком пяти главных направлений, которые без устали вышивали, склонившись над пламенем свеч. Шу издал звук, пять огней исчезли, и все пять девушек тоже пропали вместе с ними. С недобрыми чувствами он вернулся, вскочил в седло и пустил лошадь вскачь, но не успел он дойти до дороги, как пять огней выскочили из могилы и бросились за ним. Он мчался изо всех сил, но не смог оторваться от преследователей. Он взмахнул хлыстом, но огни спалили его. Пока он не проскакал десять ли, отделявших его от реки Болян и не натолкнулся на собак, огни не исчезли. На рассвете он заметил, что хвост у его лошади сожжен, а крестец и ноги – опалены. С тех пор могила эта зовется "могилой пяти девушек". Она сохранилась до наших дней»[83]83
  «Бо и чжи», «Обширные записи странностей» – десять историй о призраках, приписываемые некоему Чжэн Хуань-гу, жившему при династии Тан.


[Закрыть]. Призраки, связанные с элементом металл, упоминаются редко. Но поскольку у каждого из четырех остальных элементов есть «свои» демоны, металл не должен являться исключением. Более того, всякий, хоть сколько-нибудь знакомый с китайской философией, просто убежден в реальности существования призраков всех элементов, поскольку они соответствуют четырем направлениям компаса и центру, которые прямо-таки кишат призраками. Согласно медицинским трактатам, демоны металла преимущественно вредят легким человека, ибо философия связывает легкие именно с этим элементом. Едва ли стоит уточнять, что к данному классу призраков относятся призраки и духи, обитающие в металлических предметах. Более изысканная теория связывает демонов металла с планетой Венера, которую китайцы называют цзинь син, «звезда из металла», кровожадной и насылающей болезни небесной силой, олицетворяющей осень, время смерти и упадка природы. В таком качестве Венера выходит на передний план исключительно в астрологических предсказаниях, о чем мы будем говорить в нашей книге, посвященной даосизму.