Текст книги "Демонология Древнего Китая"
Автор книги: Ян де Гроот
Жанр:
Религия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)
Как мы помним, даже совершенная мудрость Конфуция не уберегла его от встречи со змеей-оборотнем в человеческом обличье. Кроме того, авторы древности повествуют и о посещении Учителя дьявольским человеком-рыбой. «Конфуций, пребывая в меланхолии, сидел во дворе дома, перебирал струны и напевал, когда в сумерках появился какой-то человек, ростом свыше девяти чи, в черных одеждах и высокой шапке. Его грубый голос взбудоражил всех вокруг. Цзы-гун выступил вперед и спросил: „Кто вы такой?“ Но незнакомец схватил его и зажал под мышкой. Потом выступил Цзы-лу с натянутым луком и сражался с незваным гостем во дворе дома. Но и ему не удалось одолеть его. Конфуций внимательно посмотрел на человека и заметил, что в местах сочленения пластин его кольчуги зияют бреши размером с ладонь. „Почему ты не стреляешь в незащищенное место?“ – воскликнул Конфуций. „Стреляй туда, и тогда победишь“. Цзы-лу выстрелил, и незнакомец распростерся на земле, превратившись в огромную рыбу ти свыше девяти чи длиной.
Конфуций сказал: "Зачем явилось сюда это существо? Я слышал, что, когда звери стареют, они собирают все оставшиеся у них жизненные силы и приходят туда, где царит несчастье. Наверное, именно это привело сюда зверя. Не связан ли как-то его приход с моим грустным расположением духа и равнодушием к пище или с болезнями тех, кто следует за мной. Конечно, шестью домашними животными, а также черепахами, змеями, рыбами, травой, деревьями и так далее в конце концов овладевают шэнь, и они преследуют людей как призраки, которых называют «пятью ю», пятью областями (направлениями компаса), соответствующими пяти элементам, поскольку во всех областях живут такие существа. "Ю" означает «старый», поскольку существа эти преследуют людей только когда состарятся. Но если их убить, то они ничего не смогут поделать, так что какое несчастье может теперь пасть на меня? Быть может даже, случай этот произошел благодаря неизмеримой доброте Неба, которое связало мою судьбу; для чего же еще мог явиться сюда этот зверь? Поэтому мне не стоит прерывать игры на лютне и пения". Цзы-лу приготовил рыбу, которая источала приятный аромат, и даже страдавшие от болезни последователи Учителя поднялись с постелей. На следующий день все они смогли продолжить путь» («Coy шэнь цзи», гл. 19).
Чрезвычайно дурной славой демона, насылающего болезни, пользовалась рыба под названием шан, «Рыба шан похожа на линя и вся в красных пятнышках; длина самых крупных превышает один чи. Она встречается в Юйчжане, где обитает преимущественно в грязных и илистых водоемах, иногда целыми сотнями. Рыбы шан могут становиться демонами-цзу, околдовывать и дурачить людей, а также завладевать их душами. Владельцы земель и полей, окружающих такие водоемы, не осмеливаются вредить им; они время от времени обращаются к ним с молитвами и приносят жертвы, прося о богатом урожае, и тогда их земли дают в два раза больше плодов. Но владельцы вынуждены скрывать свои имена, а также покидать поля через три года – только так можно избежать несчастья, насылаемого этими рыбами.
Вред, приносимый рыбами-шан человеку, заключается в следующем: они изменяют положение лица, рук и ног людей, и спастись от этого можно только молитвами и испрашиванием прощения за прегрешения. По ночам они выползают на землю и оставляют следы грязи, а там, куда они приползают, раздаются дразнящие слух звуки. У командующего двадцать пятой армией Северного императора есть амулет, способный побороть чары водяных цзу. Можно написать заклинание на камне или кирпиче и бросить его в пруд, где живут эти рыбы; или, выцарапав на досках, прибить у края водоема, и тогда налетит ветер и дождь или будет грохотать гром, и рыбы обязательно покинут место. Знакомые с этими способами могут применять их» («Лу и цзи»).
Чтобы стать демоном, способным насылать болезни, рыба должна принадлежать к определенному типу. «При династии Тан в Лояне проживал некто Лю И из Хэдуна. Как-то погожим весенним днем он рыбачил на реке И и поймал большую рыбу, которую отнес домой и пустил в бассейн с водой. У него был сын семи-восьми лет, и в ту же ночь Лю И приснилось, что рыба укусила его в грудь. Он проснулся в холодном поту и тут же слышал крик ребенка. "Мне приснилось, что большая рыба укусила его в грудь, – сказал он. – Ребенок кричит от нестерпимой боли". Поскольку явь и сон совпали, Лю обследовал грудь сына и, к своем ужасу, обнаружил прыщи и кровь. На рассвете он выпустил рыбу в реку, затем пригласил буддийских монахов с тем, чтобы они прочитали сутры перед образами святых. Через десять с небольшим дней прыщи на груди у ребенка исчезли. С тех пор Лю И больше никогда не ловил рыбу» («Сюань ши чжи»).
Хотя рыбы, как известно, принадлежат к холоднокровным, сей факт не помешал китайским авторам сочинять и записывать истории о том, как рыбы, приняв человеческий облик, обманывают мужчин и женщин, искушая их, соблазняя и даже вступая в брак с ними. «Героями» подобных небылиц становятся даже крабы. «В Цзиньлине, где множество крабов, есть старая легенда об одном из них, панцирь которого был в пять чи, а клешни – в два раза большей длины. Он регулярно появлялся под покровом ночи и кусал людей. В ту пору жила в тамошних местах целомудренная женщина, все еще незамужняя, хотя ей уже перевалило за тридцать. Однажды ночью на ее дом напали разбойники, она в ужасе убежала, но дорогу ей преградил краб. В мгновение ока он превратился в прекрасного юношу, и начал соблазнять ее. С глубоким возмущением непорочная девушка воскликнула: "Что это за призрак осмеливается бесчестить меня? Когда я умру, я превращусь в ядовитую лисицу и тогда убью тебя". И с этими слова она бросилась головой на камень и умерла. На следующее утро в сильном тумане люди нашли на дороге мертвого краба; путников в тех местах более никто не тревожил. И поныне, сгущается туман, многие крабы лежат в спячке[59]59
«Юань чи шо линь». Нам не удалось раздобыть ни самого этого текста, ни сколько-нибудь подробных сведений о нем.
[Закрыть].
В китайской демонологии находится место и для насекомых. «В годы Иси династии Цзинь, – сообщает Тао Цянь, – некто Гэ Хуэй-фу из Ушана проводил ночь в доме семьи его жены, когда после третьей стражи перед крыльцом появились двое человек с факелами. Гэ понял, что они пришли не с добрыми намерениями, и подошел поближе, чтобы дать им отпор. Он уже хотел было обрушить на них свою палку, как вдруг они превратились в бабочек, которые метались туда и сюда, пока не стукнулись Хуэй-фу о бок. Он повалился на землю и вскоре умер» («Coy шэнь хоу цзи», гл. 8).
Цикады в человеческом обличье склонны к соблазнению женщин в не меньшей степени, чем всевозможные четвероногие и рептилии. «В правление Сунь Хао из царства У (третий век) начальник столичного округа Чжу Дань из Хуайнани по прозвищу Юн-чан занимал пост губернатора Цзяньани. У одного из его подчиненных была жена, на которую демон наслал болезнь, но чиновник подозревал жену во внебрачной связи. Как-то, заявив, что отправляется по делам, чиновник остался и стал следить за женой через расщелину в стене. Он увидел, что она сидит за своим ткацким станком и работает, но при этом смотрит на стоящее вдалеке тутовое дерево. Потом женщина приблизилась к дереву и стала разговаривать и смеяться. Чиновник заметил на дереве юношу четырнадцати-пятнадцати лет, одетого в голубую рубашку с рукавами и с повязкой на голове того же цвета. Решив, что это и есть соблазнитель, чиновник натянул тетиву и выстрелил. Но юноша превратился в щебечущую цикаду, огромную, как корзина, и улетел. Жена же, как только услышала свист летящей стрелы, воскликнула: "Берегись, в тебя стреляют", чем привела в изумление своего благоверного.
Вскоре чиновник случайно услышал на улице следующий разговор, который вели меж собой двое юношей. "Почему я больше не видел тебя?" – спросил один. "Мне не повезло, – отвечал другой, тот самый юноша, который сидел на дереве. – В меня стреляли, и я долгое время болел от полученных ран". – "И как ты сейчас?" – "Я вылечил себя мазью, что стояла на стропилах в доме губернатора Чжу". Тогда чиновник отправился к Чжу Даню и сказал ему: "Знаете ли вы, что ваша мазь украдена?" – "Я давным-давно положил ее наверх, на стропила. Как ее можно украсть оттуда?" – ответил губернатор. "Вы ошибаетесь, мой господин. Прошу вас, проверьте, там ли она", – попросил чиновник. Дань не поверил ни единому слову, поднялся наверх и нашел мазь завернутой, как и прежде, с тем же самым ярлыком. "Ах ты негодяй! – воскликнул губернатор. – Как ты смеешь столь упрямо и хитро лгать? Мазь, естественно, на том же самом месте, что и была". Но чиновник стоял на своем: "Откройте ее, прошу вас". И действительно, оказалось, что половина содержимого исчезла, а на оставшейся в банке мази явно просматривался отпечаток человеческого пальца. Испугу Даня не было предела. Он подробно расспросил чиновника, и тот рассказал ему все от начала до конца» («Coy шэнь цзи», гл. 17).
Не меньшую угрозу человеческой морали таят в себе и пауки. «К югу от города Цзянся (пров. Хубэй) в монастыре Тефосы, Железного Будды, есть "колодец пауков". Люди рассказывают, что во времена танской династии там жили два паука – белый и красный, которые превращались в красивых женщин и соблазняли людей. Поэтому, чтобы усмирить их, отлили статую Железного Будды» («Цзянся чжи», или «Местное описание Цзянся»). Согласно существующим в Амое поверьям, злобные демоны-пауки насылают кошмары. Особую неприязнь жители Амоя питают к бай-гуй, «белому призраку» – большому, но совершенно безобидному домашнему пауку. Они уверены, что по ночам паук ползает по потолку, располагается прямо над спящими людьми и «давит» на спящего на спине человека до тех пор, пока он не перевернется на бок и не спрячет тем самым грудь от пагубного воздействия паука. Говорят также, что этот паук отличается от обычных пауков тем, что у него нет одной лапки. А несомненными последствиями его присутствия считаются красные и синие полосы, иногда остающиеся на теле человека, который во время сна подвергся воздействию бай-гуй.
В заключении раздела о насекомых, которых китайская демонология также наделяет способностью вредить людям, приведем следующую историю. «В пятом году Юаньцзя династии Сун (428) в Юйчжане жил человек по имени Ху Чун. Как-то осенним вечером перед его женой и младшей сестрой вдруг упало сверху большое насекомое – сороконожка длиной в целых два чи. Женщины приказали служанке поймать ее и выбросить, но не успела служанка выйти за дверь, как они увидели старую ведьму, одетую в вонючие лохмотья, у которой не было глазных яблок. В третьем месяце шестого года, когда двери дома были закрыты, они умерли одна за другой» («И юань»).
Итак, насекомые, змеи, жабы и прочие рептилии – одним словом, все ползающие гады, действительно ядовитые или воображаемые таковыми, представляют для людей особую опасность, если их самих или их души насылают злобные люди для того, чтобы отравить кого-то, или так или иначе навредить его здоровью и жизни. Однако подобный искусный демонизм, по сути, является колдовством, и читатель узнает о нем из второй части настоящей книги.
Глава шестая
Демоны-растения
Как мы уже отмечали в свое время, в соответствии с китайской философией и народными представлениями, деревья, кустарники и даже травы тоже обладают душой точно так же, как люди и животные. В таком случае вполне естественным можно считать то обстоятельство, что китайцы выделяют из огромного класса растений те, что по самой природе собственного существования нацелены на нанесение вреда человеку. Следовательно, мы имеем полное право говорить о таких растениях в контексте нашего исследования наравне со всеми прочими видами демонов, оборотней и призраков.
Одушевленные растения подразделяются на две категории: тех, что просто заключают в себе аморфную субстанцию шэнь, и тех, что обладают душой человека или животного. Первые оказывают благотворное и целительное воздействие на человека, излечивают его от телесных и душевных недугов и болезней, продлевают жизнь и даже могут способствовать обретению бессмертия. Таким образом, можно ожидать, что растения-демоны принадлежат исключительно ко второй категории, что полностью подтверждается многочисленными свидетельствами китайских источников.
Антропоморфные растения-демоны точно так же, как лисицы, волки и другие звери, подстерегают замужних либо незамужних женщин и склоняют их к удовлетворению своих порочных страстей. Существует множество историй и преданий о том, как они хитростью и коварством обманывают своих жертв и насылают на них сумасшествие или болезни, как они хитроумными уловками заманивают жертв в искусно расставленные сети и похищают их либо их души. «В правление династии Цзинь один чиновник купил как-то на рынке молодую рабыню по имени Хуай-шунь, которая рассказала ему, как дочь ее тетки попала под чары красного растения сянь. Она встретила красивого миловидного юношу в красной одежде, рассказавшего ей, что дом его находится к северу от отхожего места. С тех пор девушка пребывала в прекрасном расположении духа и непрерывно напевала песни. Каждый день с наступлением вечера она неожиданно прекращала работать и отправлялась куда-то за дом. Когда члены семьи проследили за ней, они не увидели ничего, кроме растения сянь, на котором висели браслеты и кольца девушки. Они срезали растение, после чего девушка, проплакав и попричитав всю ночь, испустила дух» («И юань»).
«В первом году Чжзньюань (627) умерла любимая дочь Ли Цзи. Похоронили ее в Бэйман, и Цзи приказал молодому слуге поселиться рядом с ее могилой. В один из дней девушка предстала перед слугой и обратилась к нему со словами: "На самом деле я не умерла – меня украл шэнь большого дерева. Сейчас он отправился с визитом к божеству Западной горы, и у меня появилась возможность спастись. Зная, что вы здесь, я пришла к вам, потому что стыд, пережитый мною с тех пор, как я покинула родителей, не позволяет мне вернуться в отчий дом. Я надеюсь, что вы спрячете меня где-нибудь, и я тогда вознагражу вас, сделав вас богатым человеком".
Ошеломленный слуга долго не мог вымолвить ни слова от испуга и изумления, но потом пообещал исполнить ее просьбу и соорудил для нее отдельное жилище. Иногда девушка уходила утром и возвращалась только к концу дня, но порой она покидала свое жилище в сумерках и приходила только на рассвете. Двигалась она с быстротою ветра. Прошел месяц, и девушка принесла слуге в награду десять цзиней золота. Слуга принял золото и продал несколько лянов[60]60
Цзинь – около 400 г. (в настоящее время – 0,5 кг). Лян – 1/8 цзиня.
[Закрыть]. Но потом человек, у которого пропало золото, схватил его и пожаловался властям Лояна, которые спросили слугу, откуда он взял золото. Когда слуга все им подробно рассказал, они попытались схватить девушку, но она исчезла. А все остальное золото превратилось в камни желтого цвета» («Сунь сян лу». Этот текст нам неизвестен).
А в таком грандиозном сочинении, как «История династии Мин», мы читаем: «Когда в восьмом году периода правления под девизом Чэнхуа (1472) Чжан Бин получил ученую степень цзиньши, он получил должность начальника уезда Яньшань (пров. Цзянси). Одну девушку там отдавали замуж, но, когда (свадебная процессия) прибыла к воротам дома ее жениха, выяснилось, что невеста исчезла. Обе семьи обратились с жалобами к властям, но те не смогли вынести вердикт. Тогда Чжан Бин приказал обследовать окрестности города. Когда он увидел большое дерево, из-за которого невозможно было обрабатывать землю, он хотел срубить его, но сопровождавшие его сказали, что на вершине дерева живет шэнь. Чжан Бин не послушался их и повел людей, чтобы свалить дерево. Тут слева от дороги появилось трое людей, одетых в официальные одежды и шапочки, и стали кланяться Бину. Он обругал их, и они тут же исчезли. Когда начали рубить дерево, из него хлынул поток крови. И тогда Бин пришел в ярость: он схватил топор и срубил дерево. Из гнезда выпали две женщины, которые сказали, что наверх их занесло сильным ветром. Одна из них была той самой, что недавно отдали замуж» («Мин ши», гл. 161, 1.18).
Но отложим в сторону примеры искусного соблазнения и обольщения женщин деревьями-демонами и обратимся к другим, увы, более печальным историям. Гэ Хун рассказывает, что во времена бессмертного по имени Лю Пин, который, несмотря на три прожитых столетия, все еще был юн, стоял старый храм. «В этом храме росло дерево, над которым постоянно разливался свет, и многие люди, останавливавшиеся под деревом, внезапно умирали. Ни одна птица не осмеливалась свить на дереве гнездо. Пин решил покарать дерево. Несмотря на то, что стояло лето, дерево засохло и умерло. Внутри ствола нашли огромную змею в семь-восемь чжанов длиной, которая тоже испустила дух. После этого дерево больше не вредило людям» («Шэнь сянь чжуань»[61]61
«Жизнеописания святых-бессмертных».
[Закрыть], гл. 5). Похожая история произошла и с волшебником Шоу Гуан-хоу, о котором мы уже упоминали. «В одном дереве обитал демон. Всякий, кто останавливался рядом с этим деревом, тут же погибал; птицы, пролетавшие над ним, замертво падали вниз. Хоу покарал дерево, и оно засохло и рухнуло, несмотря на летнюю жару. В нем увидели огромную, уже умиравшую, змею в семь-восемь чжанов длиной» («История Поздней Хань», гл. 112, II, 1.17).
Таким образом, обезоружить и убить демонов и призраков, живущих внутри дерева, можно, срубив дерево. Однако нападать на дерево весьма небезопасно, поскольку тем самым можно разозлить обитающего в нем демона и спровоцировать его ярость. Юй Бао сообщает: «В Янчжоу сестра некоего Гу Цю из Бецзя болела с десятилетнего возраста. Когда ей уже перевалило за пятьдесят, Гу попросил Го Бо погадать о ее состоянии. Гадатель получил гексаграмму[62]62
Имеются в виду 64 конфигурации (гуа), каждая из которых состоит из набора шести черт (прерывистых, символизирующих инь, и непрерывных, символизирующих ян) из «Канона перемен» (И цзин).
[Закрыть] шэн, означавшую серьезную ошибку. Объяснение гексаграммы гласило: «Значение гексаграммы „серьезная ошибка“ неблагоприятно; засохшая ива, растущая подле могилы, не зацветает; мятущаяся блуждающая душа встречает колесницу дракона; человек запутался в делах, ребенок страдает от напастей демона; причина тому – срубленное дерево и смерть змеи, обладавшей духовной силой; но это прегрешения не его, а его предков». И тогда Цю разузнал историю своей семьи. Оказывается, кто-то из членов семьи последнего поколения срубил дерево и убил большую змею, которую он обнаружил в нем. С этого времени девочка заболела, а во время ее болезни над крышей дома кружили тысячи птиц, приводя всех в изумление, поскольку никто не мог объяснить причину этого. А какой-то крестьянин из этого же уезда, проходя мимо дома, взглянул на птиц и увидел дракона, правящего колесницей, а также ослепительный свет, переливавшийся пятью цветами. Спустя короткое время удивительное видение исчезло» («Coy шэнь цзи», гл. 3).
А Суй Юань сообщает: «Когда Инь Вэнь-дуань был генерал-губернатором Шэньси, он получил от начальника уезда Хуаинь следующее послание: "Ниже я сообщаю подробности своей встречи со злым призраком и свидетельствую о собственной смерти. Перед третьим залом в моем доме росло старое дерево хуай, которое не давало свету проникать в комнаты. Я хотел срубить его, но все чиновники в городе в один голос заявили: "В этом дереве живет шэнь, поэтому рубить его нельзя". Я не поверил им и срубил дерево. Более того, я приказал вырыть и корни. Когда корни вырыли из земли, я увидел свежее мясо, а под ним – картину, на которой была нарисована полулежащая обнаженная женщина. С глубоким отвращением я сжег картину, а мясо скормил собакам, но в ту же ночь ощутил что со мной происходит что-то странное. Нет, я не был болен, но пребывал в удрученном состоянии, в ушах у меня слышался какой-то грохот, глаза мои ничего не видели, но уши слышали. Я понял, что больше не живу в этом мире. Поэтому, покорнейше прошу Ваше Превосходительство прислать сюда нового чиновника".
Инь положил послание в рукав, а потом дал прочитать своему личному секретарю, который спросил: "И какой ответ мы должны послать?" Не успел он сказать эти слова, как доставили другое послание, в котором сообщалось о кончине от болезни начальника уезда Хуаинь» («Цзы юй», гл. 7).
Растения-призраки могут превращаться и в собак и в таком виде преследовать людей. «В конце царствования династии Лян все бывшие обитатели опустевшего дома в Бусицзя, что в Цайчжоу, в один голос заявляли, что дом этот несчастливый и не пригоден для жилья. Человек по имени Вэй Фу-то вошел в дом с факелом в руке и, остановившись в переднем зале, увидел в полумраке существо с лицом человека и телом собаки, но без хвоста, которое бегало и прыгало по дому. Вэй выстрелил в зверя из лука, и одной стрелы оказалось достаточно, чтобы он исчез. На следующий день дом открыли и нашли стрелу вошедшей по самое оперение в ствол сгнившего дерева длиной больше одного чи[63]63
Чи – около 32 см.
[Закрыть]; вокруг стрелы была видна спекшаяся кровь. С тех пор призраки в доме больше не появлялись».
Деревья-призраки могут принимать и облик огромных черных чудовищ. «В годы Тайхэ (827–836) жил некто по имени Цзян Ся, мелкий чиновник, в доме которого происходили странные и таинственные вещи. Каждую ночь появлялся великан, черный, как смоль, распространявший вокруг себя свет; все, кто видел его, пугались, заболевали и умирали. Потом появился колдун и прорицатель Сюй Юань-чан, которому чиновник приказал с помощью магических амулетов и заклинаний покарать призрака. Вечером Юань-чан уселся под западным балконом зала и стал ждать. Неожиданно появился великан; Юань-чан достал амулет и бросил его в чудовище. Амулет попал великану в руку, раздался звук, словно руку отрезали, и рука упала на землю. Великан исчез, а Юань-чан увидел, что упавшая на землю рука на самом деле – сухая ветка дерева. На следующее утро слуга из дома сказал ему: "Ваш амулет прилип к дереву, что растет в северо-восточном углу". Они немедленно отправились туда: у дерева была отрублена ветка – на самом деле это и была рука великана. Тогда они срубили дерево, и с тех пор призраки больше не беспокоили обитателей дома» («Сюань ши чжи»).
Раны, нанесенные дереву-демону в человеческом обличье, остаются, по китайским поверьям, и после того, как призрак примет свою изначальную форму. Точно так же, как мы помним, происходит и тогда, когда раны получают люди, превратившиеся в животных. Увечье зверя сохраняется и у человека, что, несомненно, помогает разоблачать таящих угрозу для людей оборотней. Вот еще одна история такого же характера.
«К северо-западу от Аиньлай стоял буддийский монастырь. Монах по имени Чжи-тун каждый вечер удалялся в тихую и холодную рощу, где его никто не мог потревожить, и с "Саддхархма пундарика сутрой"[64]64
Сутра Лотоса Благого Учения, или Лотосовая сутра (кит. Мяо фа лянь хуа цзин или Фа хуа цзин) – очень важный канонический текст махаянского буддизма, особенно почитающийся в Китае, Корее и Японии. Имеется русский перевод А.Н. Игнатовича (М., 1998).
[Закрыть] в руках погружался в медитацию. Так прошло несколько лет. В одну из ночей появился какой-то человек: до самого рассвета бродил он по монастырю, выкрикивая имя монаха. Это продолжалось и на следующую, и на третью ночь. Когда на третью ночь его голос вновь достиг дверей кельи монаха, Чжи-тун спросил: «Зачем ты зовешь меня? Войди и спроси». На пороге появилось существо в шесть с лишним чи ростом, в черной одежде, с синим лицом, широкими глазами и большими губами. Увидев монаха, оно сложило руки перед собой. Чжи-тун, пристально посмотрев на незнакомца, сказал ему: «Замерз? Двигайся поближе к огню». Незнакомец сел, а Чжи-тун продолжил нараспев читать сутры.
Ближе к пятой страже незнакомец, разомлев от тепла, громко захрапел у огня, закрыв глаза и открыв рот. Увидев это, Чжи-тун взял ложку для ладана и бросил ему в рот несколько горящих угольков. Существо вскочило со страшным воем и бросилось к воротам, после чего со стороны холма, что был расположен за монастырем, донесся звук, словно кто-то споткнулся. На следующее утро Чжи-тун осмотрел место и нашел там кусок коры. В поисках неведомого существа он взобрался на холм и увидел в нескольких ли от себя большое зеленое дерево-тун с зелеными ветвями, а выбоина на корнях дерева, казалось, была сделана совсем недавно. Он приставил к выбоине кусок коры и обнаружил, что по размерам она совершенно подходит, и от отметины не остается и следа. Примерно посередине ствола дровосек вырубил дупло глубиной в шесть цуней – это был рот призрака, поскольку в нем до сих пор тлели и мерцали огоньки. Тогда Чжи-тун поджег дерево, и призрак более не появлялся в монастыре» («Ю ян цза цзу», доп., гл. 1).
Вредоносная природа деревьев-призраков ярче всего проявляется тогда, когда они становятся причиной болезни и смерти людей. Выше мы уже приводили историю о дереве– оборотне, вызывающем болезни. Ниже мы представляем читателю еще две легенды того же рода из сочинения, датируемого девятым столетием. «В десяти ли к югу от уездного города Цзяо-чэн по ночам часто появлялись призраки, пугавшие людей, вызывавшие недуги и даже приводившие к смерти. Долгое время они причиняли большое беспокойство тамошним жителям, пока один из них, проходя как-то ночью к югу от города с луком и стрелами, не заметил вдруг призрака, похожего на человека-великана, одетого в красное, с черным платком на голове. Сгорбившись, призрак медленно приблизился к нему, словно пьяный; тем временем перепугавшийся человек натянул до отказа тетиву и выпустил стрелу – стрела попала в призрака. Призрак исчез, а крестьянин бросился со всех ног в северном направлении, добрался до трактира и рассказал о том, что с ним произошло. На следующий день к западу от рва, окружавшего город, он увидел красное коричное дерево с торчащей из ствола стрелой, которую он опознал как свою собственную. Он вытащил ее, отнес домой и обнаружил кровь на ее кончике. Уездные власти, которым донесли об этом случае, распорядились сжечь дерево, и с тех пор к югу от города зло прекратилось» («Сюань ши чжи»).
«На берегу реки Дунло (неподалеку от Лояна) стоял старый дом; в его главный зал и просторные внутренние покои вели ступени. Все, кто жил в этом доме, внезапно умирали, и дом стоял пустой и был заперт на засов. Так продолжалось долгое время, пока в годы Чжэньюань (785–804) придворный министр Лу Цянь из Фаньяна не стал цензором и не получил назначения в восточную область (т. е. в Лоян). Он решил купить этот дом и поселился в нем. Кто-то сказал ему: "Дом пользуется дурной славой и непригоден для жилья". На что Цянь ответил: "Я могу положить этому конец".
Ночью он вместе с одним чиновником расположился в зале, а остальным слугам приказал спрятаться за воротами. Чиновник отличался отвагой и слыл хорошим лучником; с луком и стрелами он уселся перед главным окном.
В кромешной мгле в дом кто-то постучал. Чиновник спросил, в чем дело, и услышал ответ: "Посланец с письмом от командующего Лю к цензору Лу". Больше Цянь ничего не ответил, и тогда письмо бросили через отверстие в стене. Цянь приказал слуге прочитать письмо. Оно гласило: "Я жил здесь целый год. Главный зал, внутренние покои, даже ступени – все это мое жилище, духи ворот и дверей – мои подданные. Разве правильно и справедливо, что вы, господин, врываетесь в мой дом? Если бы у вас был дом и я бы вступил в него, разве вы одобрили бы это? Вы не боитесь меня, но разве у вас нет чувства стыда? Побыстрее убирайтесь отсюда, господин, иначе вы навлечете на себя позор поражения и гибели".
Как только письмо дочитали до конца, оно растворилось, словно искры пламени, унесенные ветром. И тут же раздался громоподобный голос: "Командующий Лю желает видеть цензора Лу!" И вот он появился – огромный призрак ростом в несколько десятков чжанов. Он стоял во дворе и держал в руке тыкву. Слуга до отказа натянул тетиву лука и выстрелил – стрела просвистела и попала в тыкву. Тогда призрак, оставив тыкву, исчез.
Через какое-то время он вернулся. Он положил руки на каменную кладку и через отверстие заглянул внутрь – лицо его казалось очень странным. Слуга выстрелил опять, целясь призраку в грудь. Призрак вздрогнул и, испугавшись, бежал в восточном направлении. На следующее утро Цянь приказал своим людям идти по его следу. Следы привели их к заброшенному участку земли к востоку от дома. На нем росла ива высотой в сто с лишним чи, а из ее ствола торчала стрела. Это и был так называемый "командующий Лю". Цянь приказал срубить дерево на дрова, и с тех пор зло обходило стороной обитателей дома.
Через год, во время ремонта главного зала и комнат, под черепицей дома обнаружили тыкву, размером в целый чжан – из середины ее также торчала стрела. Эта была как раз та тыква, которую нес в руках "командующий Лю"» («Сюань ши чжи»).
Как правило, все истории о деревьях-призраках так или иначе следуют духу представленных выше. Пересказывать их и далее было бы слишком утомительным занятием. В заключении отметим, что и поныне в Китае весьма широко распространены суеверия о том, что деревья-призраки опасны для человека. В южной Фуцзяни люди стараются не рубить большие деревья и даже большие ветви из опасения, что обитающий в них дух разгневается и обязательно отплатит обидчику либо его соседям болезнями или причинит какой-либо иной вред. Особенно почитаются вечнозеленые деревья жун – самые высокие из тех, что произрастают в этой части Китая. В Амое некоторые даже остерегаются сажать деревья – по некоторым поверьям, как только саженцы станут толщиной с шею тех, кто их посадил, люди будут задушены поселившимися в них духами. Объяснение таким странным суевериям нам получить так и не удалось. Возможно, именно ими отчасти объясняется практически полное отсутствие лесоводства в здешних местах, где деревья размножаются только естественным путем.
