Текст книги "По эту сторону стаи"

Автор книги: Ядвига Войцеховская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

   – Мистер Макрайан! – восклицает Дорин, обозревая выросший у супруга рог.

   – Зато теперь у нас достаточно дров, миссис Макрайан, – смиренно говорит супруг, капая на пол кровью из рассечённого виска.

   – Вы что же, рубили дрова своей собственной головой? – она, нахмурив брови, производит беглый осмотр. Джои начинает чувствовать себя ужасно неуютно, потому что он стоит тут целый, со всеми руками и ногами. Честное слово, было бы не в пример легче, если бы он разжился хотя бы порезом на мизинце.

   Макрайан сплёвывает кровь прямо на пол, спохватывается, но поздно: дело сделано. Окончательно сконфузившись, он сморкается двумя пальцами, вытирает нос рукавом, – и тут же получает шлепок мокрым полотенцем, которым Дорин как раз готовится вытереть ему лицо.

   – Разве вы забыли, что тот, кто сморкается в кулак, непременно подхватит насморк?! – сердито восклицает она.

   – Верно, миссис Макрайан, – он в смущении прячет руки за спину и позволяет ей заняться своей шишкой.

   – Так как вы проявляли свою фантазию на сей раз? – спрашивает Дорин, а Джои в который раз клятвенно обещает себе, что ни в коем случае не женится на ирландке. К чёрту, он не женится ни на ком вообще, нет, ни в жизнь, сэр...

   – Джои учил меня, как правильно проводить выходной день, – сдавая его с потрохами, гордо говорит Макрайан.

Глава 18

    К маленькому фермерскому домику с петунией под окнами подъезжает большая чёрная машина. Макдауэл понятия не имеет, что это за марка, да и не важно – зато он прекрасно знает, кто в ней приехал.

   – Мистер Дориш! – он выскакивает навстречу, наспех вытирая полотенцем руки. Да, теперь он в точности знает имя того, кто приходит к нему не так часто. Но, тем не менее, приходит – а, значит, Макдауэл ещё нужен. У него есть дело. У него есть задача – недаром мистер Дориш доверился именно ему, а не кому-то ещё. Макдауэл приосанивается: он ещё даст фору молодым, такую фору, что ого-го, недаром эти молодые ведать не ведают, кто такой мистер Дориш. А вот Макдауэл теперь знает.

   – Мистер вы наш Макдауэл, – широко улыбается посетитель, но старик видит, что его глаза остаются холодными, словно кусочки льда.

   Ух! Словно в колодец заглянул, так и окатило холодом! Старик поёживается. Но не его это дело, нет, сэр. Его дело – старый лес, точнее, то, что за самим старым лесом: деревья и невидимая стенка скрывают логово преступников. Ну, и что ж, что мистер Дориш зовётся по-другому, всё одно – кто-то вроде полиции. Тут – полиция, там – Сектор, суть одна, да только знает об этом один Макдауэл. Старик распрямляет плечи: и не старый он вовсе, раз такие вот дела.

   – Ну, как там? – спрашивает мистер Дориш.

   – По-прежнему, сэр, – рапортует старик. – Дальше стенки не пройти, а так видел: ходит и сам, но ой как редко, кажись, по пьяни, и сучка его меченая, та почаще, видать, жрать нечего, и ещё мужик какой-то...

   Стенкой Макдауэл называет ту штуку, что отпугивает от старого леса, нехорошее место – оно нехорошее и есть. А тех, кто за стенкой, он называет так же, как и мистер Дориш, тому лучше знать, кто есть кто. Сказал, шалава тюремная – значит, так оно и есть. А "сам" – волчина матёрый, то ли людоед, то ли... Старик содрогается. Он уже и помнить не помнит студентку, которую угощал чаем и байками; мир поменялся. Мир чётко разделился на хороших и плохих. И, ясное дело, мистер Дориш – хороший, раз за закон и порядок, а, значит, и он, Макдауэл – хороший, раз вместе с мистером Доришем.

   – Чайку? – предлагает он. – По такой-то жаре?

   – Водички. Да не мне, а Споту, – мистер Дориш раздражённо отстраняет стакан и рукой потирает глаза. Ох ты ж, старый ты пень, ему, верно, и спать недосуг. Но, – Макдауэл мысленно поднимает вверх палец, – служба она и в Африке служба, и в Секторе.

   Он приносит блюдце. Внезапно карман мистера Дориша шевелится и оттуда появляется собачка.

   – На-ка, – говорит Макдауэл и помимо воли тянется погладить, но Спот не намерен терпеть такую фамильярность. Старик едва успевает отдёрнуть руку.

   – Ровно кролик! – вырывается у Макдауэла. Он осекается, но поздно – Дориш поднимает на него взгляд и старика пронизывает до костей, словно он мгновенно оказывается нагишом зимой на улице. Господи, помоги, – проносится в голове, но туча проходит стороной, хотя мистер Дориш мог бы, ещё как мог. Так влепил бы, что неделю потом лежать не приподняться... Старик знает не понаслышке – не потому что дурака свалял, нет, Бог миловал, а потому что мистер Дориш для начала так мозги вправлял, чтоб знал он, что к чему.

   – Тише, Спот, мистер Макдауэл наш друг, – говорит мистер Дориш. – И он занят, у него полно дел, верно?

   Старик быстро кивает. У него полно дел, смотреть в оба. "Ведь когда готовят еду, идёт дым", – резонно сказал мистер Дориш, а он прав.

   – Давай, Спот, полезай в карман, – командует Дориш. Пока результатов нет, но не беда. Ведь они никуда не торопятся, правда?

   Варианта только два. Или Макрайан уйдёт в Межзеркалье, уведя свою шалаву и неизвестного мужика – и тогда можно будет спокойно идти, и искать это особенное зеркало. Если оно вообще существует в природе. Зато в природе существует полно всяких "если".

   Но затягивать особо не стоит, высокородный говнюк достаточно погулял на воле. Может, ему и впрямь надоело ложиться под господина, кто знает? Ведь гораздо, гораздо приятнее быть господином самому себе, прячась в дырах родовой развалины и обжимаясь с фигуристой бабой.

   Тогда он уйдёт, только если ему прищемить хвост.

   А если не уйдёт и тогда – значит, Межзеркалье закрыто наглухо. Да, он, Дориш, всё равно будет думать о нём, но гораздо, гораздо меньше.

   И с прищемленным хвостом не стоит тянуть. Либо господин бывший наместник уходит – и тогда следом идет он, ведь нельзя же захлопнуть за собой дверь и закрыть её на ключ: нельзя, уходя, разбить зеркало. Либо господин бывший наместник со своей олдгейтской потаскухой отправляются за решётку. Тюремным вшам тоже надо что-то есть...

   Поиски неуловимого зеркала затягиваются, и Джои уже начинает сомневаться, а существует ли оно в природе? Для полного счастья он вспоминает всё, что слышал о зеркалах и выуживает с задворок памяти фразу «блуждающие – прихоть остряков». Кто сказал, что старый пердун... то есть, сэр Баллард при жизни не относился к их числу и не был склонен к шуткам, только несколько иного рода, нежели внук? В таком случае, это зеркало можно искать до скончания веков.

   Джои в который раз гуляет в галерее – если можно назвать так каменный коридор, полный заносчивых снобов, начинающих шипеть при его появлении, точно клубок гадюк. Из всей Семьи Макрайан, ныне почившей в бозе, он разговаривал только со старым хреном и с психопаткой в красном. Да и то это с большим натягом можно назвать разговором: Джои не привык считать беседой монолог, где он упоминается в качестве третьего лица или неодушевлённого предмета наподобие табуретки.

   Дни проходят, жизнь в Кастл Макрайан идёт своим чередом и Джои чувствует, что Макрайан расслабляется, понемногу теряя энтузиазм. Надеется в случае чего отсидеться в подземных ходах или ещё в каких-нибудь потайных дырках, которыми кишит замок. И, да, чёрт возьми, Джои понимает его, да вот только самому Джои от этого не жарко и не холодно. Он бежал от тихой жизни сельского сквайра – и прибежал пока что ровно к такой же тихой жизни, которая отличается только тем, что вокруг нет почти ни одной живой души, зато есть осточертевшие горы и свежий воздух.

   – Всему своё время, – начинает долдонить и Уолли, вызывая у Джои приступ тихой паники.

   Скромный завтрак проходит своим чередом. Грейс не жалеет времени и сил: в большой корзинке всё завёрнуто в чистые тряпочки и переложено зеленью. Джои ничуть не удивился бы, если бы вдруг увидел там глянцевую карточку наподобие открытки. Что-то вроде "госпоже и господину наместнику с любовью".

   Отличное масло со слезой, свежий хлеб... и как только старуха умудряется сохранять хлеб свежим?

   Джои кладёт нож – и тут же получает от Дорин по рукам.

   – Да что опять не так? – возмущается он, потирая отбитые пальцы.

   – В следующий раз окачу кипятком, – угрожающе предупреждает Дорин и тычет в сторону стола. Ну, что там ещё?!

   – Скрещенные ножи – к большой беде, – говорит она.

   – Мать твою, Джои! – яростно шипит Макрайан. – Когда ты уже начнёшь доверять приметам?

   – Не собираюсь засорять свои мозги всякой дребеденью, – Джои упрямо стоит на своём и тут же огребает от Дорин подзатыльник.

   Не успевает он опомниться, она хватает один из злосчастных ножей, со звоном кидает его куда-то в угол и вылетает вон.

   – Какая подвижная... – "баба", хочет сказать Джои, но вовремя спохватывается, – ...маленькая леди.

   – По-твоему, это плохо? – с сарказмом спрашивает Макрайан, радуясь неизвестно чему.

   – Леди не шевелятся, – говорит Джои и сам немного притормаживает, будто он и есть та леди, которой противопоказано шевелиться правилами этикета.

   – Ты о чём? – удивляется Макрайан.

   – Благовоспитанная дама должна оставаться неподвижной и бесстрастной. Так сказала королева Виктория, правда, кажется, она имела в виду немного другое, – автоматически поясняет Джои, сдвинув брови. – Разве ты не знаешь, кто такая королева Виктория?

   – Честно говоря, мне наплевать на ваших человечьих королев, – грубо говорит Макрайан. – Если только это не испанская красотка Изабелла из песни про Колумба – впрочем, помнится, я тебе её уже пел. Видать, горячая штучка была эта Изабелла... Что с тобой?

   – Мне тоже наплевать, – вид у Джои такой, словно он открыл шкаф и увидел привидение. – Но погоди-ка.

   Он смотрит на зеркальное кольцо, которое, как ни странно, по-прежнему на его собственном пальце. Потом на Макрайана. Потом снова на кольцо.

   – Ты помнишь зеркало рядом с твоим дедулей? – он разом припоминает все свои блуждания в том коридоре.

   – Ты такой странный, Джои. Как зеркало рядом с моим дедулей связано с вашей королевой? – удивляется тот. – Разве только эта королева, как и тот, кто в зеркале, тоже давным-давно на том свете – потому что в зеркале не может быть она.

   – Ты демонстрируешь чудеса логики, – язвительно замечает Джои.

   – Я знал, что тебе понравится. Так в чём финт?

   – В том, что этот кто-то, – точнее, не "этот", а "эта", потому что, если мне не изменяет память, там сидит баба, – не шевелится.

   – Может, она просто не хочет? – легкомысленно предполагает Макрайан.

   – А, может, просто не может – потому что это не твой грёбаный предок, а некто, для маскировки выдуманный от балды? Чтобы с первого взгляда нельзя было отличить сквозное зеркало от портретного? – наконец, говорит Джои.

   Макрайан пару секунд переваривает услышанное; Джои кажется, что ещё чуть-чуть – и он увидит, как в его черепушке шевелятся мысли, – и вдруг срывается с места.

   – Погоди, ведь кольцо всё равно у меня, – он самодовольно машет пятернёй, догоняя Макрайана уже в коридоре – и нос к носу сталкивается с Дорин.

   – Кто-то бежит со стороны леса, – обеспокоенно говорит она.

   К Кастл Макрайан приближается Грейс и то, что она бежит – это сильно сказано.

   – Вы в своём уме, миссис Макрайан? – с ледяным спокойствием спрашивает Макрайан. – Кажется, скоро тут будет не продохнуть от ваших странных друзей. Вы что, проводили её через опеку?

   Нет, никто не проводил старуху сквозь невидимую стену, это Джои понимает сразу, когда видит её искажённое ужасом лицо. Что должно было случиться, что полоумная бабка ползла в гору, продираясь словно сквозь километровую толщу воды и завесу огня? Дорин выскакивает навстречу и за руку проводит старуху через арку входа.

   – Какого чёрта, Грейс? – хмуро спрашивает Макрайан.

   – Милорд наместник... – она едва может выговорить эти два слова, а потом начинает оседать на пол, хватая воздух ртом.

   – Ну? – он не видит смысла отнекиваться от несуществующего наместничества; если ей нравится, пусть всё остаётся как есть.

   – Уходите, – наконец, выговаривает старуха. – Они идут.

   Джои сразу понимает, кто "они". Кажется, времени на демонстрацию самодовольства не осталось.

   Дорин ахает. Но... "Девять – уйдёшь, а на десять – вернёшься..." – вдруг с облегчением вспоминает она. Морриган! Ведь есть Секрет Семьи, и Морриган...

   – Какая, к чёрту, Морриган? – взрывается Макрайан. – Да ведь Грейс-то здесь, а не на той стороне!

   Дорин замирает на месте, будто её мгновенно сковывает морозом. Что впереди? Снова Олдгейт и твоя собственная кровь на полу, просто потому, что сам процесс – это тоже результат? Она уже не считает, как раньше, что впереди не будет ничего хорошего: будет, если сильно постараться, вот только тюрьма в предполагаемое будущее не входит. Но ведь Макрайан что-нибудь придумает?

   Джои тоже не горит желанием посетить этот их Олдгейт. Из всего только что сказанного он понимает лишь, что единственный путь отступления закрыт. Видимо, зеркало Морриган сработало бы, если бы Грейс с той стороны подала беглецу руку. Джои со зла хочется сделать что-нибудь эдакое, например, со всей силы треснуть кулаком в стену. За каким чёртом старуха притащилась на гору?! Однако Джои быстро остывает, поняв, что она была неподалёку и быстрее добралась бы сюда, чем до своей хибарки. Чем это грозит самой Грейс, он старается не думать. Но если бы вдруг случилось чудо, куда бы они делись из её избушки, даже при всём желании? – думает Джои, с запоздалым раскаянием вспоминая влипшую в дерево машину.

   – Вот мы и проверим твою гипотезу, Джои, – спокойно заявляет Макрайан. – Миссис Макрайан, надеюсь, ваша приятельница не имеет ничего против неожиданных поздних визитов?

   – Какая приятельница? – Дорин не понимает, какую ещё приятельницу он откопал среди толпы её странных друзей.

   – Ваша приятельница, вдова Хейса, – Макрайан предельно краток. – Леди Кэтрин.

   – Да как же мы попадём к Кэтрин Хейс? – растерянно спрашивает Дорин.

   – Шевелитесь, миссис Макрайан, – сквозь зубы цедит он, ускоряя шаг. – Из нас троих у двоих есть клеймо, или вам так хочется провести за решёткой остаток дней?

   Они с шумом влетают в галерею, и Макрайан бросает раздражённый взгляд на сэра Балларда. Впрочем, сэр Баллард повинен разве только в своём злосчастном склерозе. Сектор приходит тогда, когда сам сочтёт нужным, и было бы глупо думать, что Кастл Макрайан останется нетронутым идиллическим островком. При всём желании нельзя предугадать появление Сектора, можно только научиться быстрее соображать и быстрее убегать. Мы убегаем, они догоняют, сейчас мир устроен так, а не иначе, – думает Джои, чувствуя себя в шкуре своих давних клиентов, битком набитых наркотой.

   – Снова изволите драпать? – презрительно осведомляется мистер Картошка, окидывая взглядом их взбудораженные лица. – Только, боюсь, дыркой за камином в этот раз не обойтись.

   – Изволим, добрый сэр, – угрожающе говорит Макрайан. – Если вы, вместо того, чтобы помочь, не изволите мешать.

   – Куда уж мне, – мрачно скрипит сэр Баллард, поджимая губы. Джои уверен, что старикан злорадствует просто по привычке.

   – Ты не такой тупой, как можно предположить, – говорит Макрайан Джои, исследуя раму.

   Дама в этом странном зеркале недвижно сидит за столом, подперев рукой щёку, и смотрит куда-то вдаль. Её абсолютно не интересует ни Макрайан, ни то, что стекло вздрагивает от прикосновений, хотя его пальцы на удивление легко бегают по раме, словно по струнам музыкального инструмента.

   – Если ты хочешь что-то спрятать, прячь на самом виду, – хмуро констатирует Джои, ругая себя на все корки за то, что не додумался до этого раньше.

   Надо полагать, исследования дают положительный результат, потому что Макрайан нетерпеливо вытягивает руку и трясёт пальцами.

   – Давай сюда, – говорит он.

   Джои неуклюже отставляет палец; в другое время за этот жест он рискует остаться без головы, но, кажется, теперь не до того.

   – Давай кольцо! – орёт Макрайан. – Если, конечно, сам не знаешь, как выглядит гостиная поместья Хейс – или куда ты там решишь нас забросить.

   И впрямь; Джои понятия не имеет ни про поместье Хейс, ни про любое другое место, куда можно было бы улизнуть. Он сдирает с пальца кольцо и суёт его в протянутую руку.

   Оно с мелодичным щелчком встаёт в скважину, которая оказывается где-то сбоку рамы, и со звоном поворачивается. Неподвижная леди в зеркале исчезает, и по стеклу идёт рябь, словно они готовятся нырнуть в бассейн, каким-то образом вставший на дыбы.

   – Руку, ну! – не терпящим возражений тоном приказывает Макрайан, и Джои с Дорин, не мешкая, хватаются за него, как за спасательный круг.

   Дорин не может просто так оставить тут старуху; она было хочет протянуть ей другую руку, но та решительно отступает назад и мотает головой.

   – Нет, мэм, не надо, – говорит она.

   – Грейс, беги, – успевает сказать Дорин перед тем, как уходит на изнанку, но сердце её сжимается. Что будет с полоумной знахаркой, если её застанут в доме, да даже если просто заметят неподалёку? Дорин не надо прибегать к помощи настоящей провидицы, чтобы догадаться: ничего хорошего. Она в состоянии понять только, что в ответе за то, что, возможно, случится совсем скоро...

   Джои вдыхает как можно больше воздуха и свободной рукой зажимает нос. Наверное, со стороны это смотрится по-идиотски, но ему всё равно: он ожидает чего угодно – невесомости, полёта, космического вакуума, но вместо этого они весьма прозаически оказываются в каком-то месте, про которое можно сказать только одно – там холодно.

   Джои ощущает на лице покалывание и обнаруживает, что это снег. Он поднимает голову вверх и видит серое небо, низкое и набухшее; в ушах стоит непрерывный гул, и он догадывается, что больше всего это похоже на прибой. Невидимое море где-то совсем недалеко накатывается на берег, а впереди, за пеленой тумана Джои видит силуэт крепости.

   – Что за чёрт?! – слышит он: Макрайан так и сяк вертит в пальцах кольцо, разве только не попробует на зуб, настоящее ли. Дорин стоит и, наверное, так же, как и сам Джои, удивлённо озирается по сторонам.

   – Да где же мы, мистер Макрайан? – жалобно спрашивает она. – Не похоже на дом Кэтрин Хейс, если, конечно, она родом не с северного полюса.

   – До Хейс отсюда, как пешком до луны, – мрачно говорит Макрайан. – Добро пожаловать в Межзеркалье.

   Дорин ахает. Джои стоит, как дурак, и не знает, радоваться ему или огорчаться. Разве не сюда он стремился, идя по дороге в один конец? Но, чёрт подери, он и предположить не мог, как тут холодно... Но... Холодно? Разве?

   – Мне показалось, что ты планировал напроситься к некой Хейс, – с сарказмом говорит он. – Я было обрадовался, друг мой Уолли, ведь не каждый день удаётся познакомиться с кем-нибудь из ваших дам. А то, знаешь ли, о них складывается несколько однобокое впечатление. Значит, выходит, я опять обломался?

   – Выходит, да, – отвечает Макрайан в том же духе. Джои кажется – или он тоже немного растерян? – Но тут есть другие дамы, с которыми, как я понял, ты уже знаком. И всё-таки где ты взял это кольцо?

   – В антикварной лавочке в городе Сэлем.

   – Должно быть, занятный город. Не знал, что теперь в ваших магазинах запросто можно купить зеркальные кольца с сюрпризом, – недоверчиво ворчит Макрайан.

   Дорин переступает с ноги на ногу и обхватывает себя руками, стараясь удержать тепло.

   – Ну, с кем поделиться барахлом? – громогласно интересуется Макрайан, стаскивая с себя неизменную шубу. – Вы, миссис Макрайан, вроде бы одеты поприличнее. Не против, если я поделюсь с нашим странным человечьим другом, иначе он рискует не дожить до встречи с обожаемой Близзард?

   – Мне не холодно, – бездумно отвечает Джои и только тогда вспоминает, что на нём даже нет куртки: очаг в комнате Кастл Макрайан был растоплен так, что вблизи него, кажется, плавился воздух. Не холодно?! Уж не пляж ли он решил тут отыскать?

   – Как хочешь, – Макрайан пожимает плечами и отдаёт шубу Дорин.

   Может, и не пляж, но что-то он найдёт. Уже нашёл.

   Вокруг есть... нечто. Не только низкое небо, не только снег с каплями крови на нём. Чёрт подери, с какими ещё каплями крови?! Джои приглядывается – никаких капель нет, просто белый снег на серых камнях.

   – Ну, что ещё? – спрашивает Макрайан.

   – Что-то... пока не знаю, что, – неопределённо отвечает Джои, оглядываясь по сторонам.

   – Привыкнешь, – Макрайан с такой силой хлопает его по спине, что Джои от неожиданности приседает. – Ко всему можно привыкнуть, и к куче проклятых отражений тоже. Я мотал здесь два срока, ты ещё не забыл?

   Тем временем их маленькая процессия медленно движется к крепости. Они уже здесь, и не важно, хотели они этого именно сейчас или нет. Судьба не станет спрашивать твоего позволения на то, каким боком повернуться. Жизнь продолжается.

   – Надеюсь, хотя бы теперь ты научишься верить в приметы? – тихо говорит Дорин, и Джои чувствует тычок в бок.

   Они идут, не оглядываясь, да и вряд ли сквозь морось и туман можно разглядеть оставшееся позади зеркало. Зачем оглядываться назад, идя по дороге в один конец?

   А, между тем, гладь зеркала смыкается не сразу – а когда из него появляется плотный человек в старом пальто, в общем-то, тоже мало приспособленном для комфортного существования в Межзеркалье. Но нет, ему не холодно. Странно. А, может, и холодно, но это не важно. У него есть цель. У него есть задача. Он шёл к этому, похоже, всю свою жизнь – и пришёл. Что поделать, если конец пути оказался в проклятом Межзеркалье? Впрочем, никто не сказал, что это конец пути. Ещё посмотрим.

   Слышится жалобное повизгивание.

   – Что, Спот, никак, ты замёрз? – с иронией спрашивает Дориш.

   Да, Спот уже успел замёрзнуть. Босс, конечно, всегда прав, но лучше было бы оказаться там, где не так холодно. Но он привыкнет, босс может не сомневаться, Спот не подкачает.

   – Полезай в карман, – строго велит Дориш – и Спот, поднятый за шкирку, мигом оказывается в тесном, но уютном хозяйском кармане.

   – Скоро согреемся, малыш, – обещает Дориш, прищурившись, глядя на туманный силуэт Утгарда.

   Волчьи кишки, выпущенные из распоротого брюха, согреют, хотя бы ненадолго. Потому что он разобьёт зеркало, чтобы уже никто и никогда не вошёл сюда – и не вышел отсюда. Но ведь ему не так уж и холодно? Или всё-таки холодно? Дориш не знает. Он просто не думает об этом, руками шаря по скальному основанию в поисках подходящего булыжника. Наконец, в его пальцах оказывается большой кусок каменного крошева; Дориш размахивается и изо всех сил запускает им в ненавистное стекло. Он едва успевает отвернуться и спасти глаза от взрыва из стеклянных брызг. Они падают на землю и тут же исчезают, затерявшись среди камней и льда.

   Никто. Никогда больше.

   – Одно дело сделано, Спот, – сообщает Дориш своему притихшему карману. – Крысиный лаз уничтожен.

   Впрочем, это оказалось легче всего. Однако люди навострились делать превосходное оружие, подумать только. Он проверяет, хорошо ли закреплены на голенях и на предплечьях тяжёлые армейские ножи и усмехается, ощущая под пальцами надёжный холод стали.

   Никакой "волчий крюк" не может связать стаю. Это должен сделать только он. Для этого Дориш тут – и тут и останется.