Текст книги "Лев Майсура"

Автор книги: Вячеслав Крашенинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

– А хорошо погуляли мы в столице! – сказал он. – За десять дней отдохнули на славу. Как ты думаешь – кто бы вышел победителем – Венкатраман или джетти Типу Султана?

– Конечно, Венкатраман! – горячо начал Хасан. – Венкатраман – сильнее всех! На арене его никто не бил...

Джукдар рассмеялся:

– Сразу видно, что он твой любимчик. А по-моему, победил бы джетти Типу. Уж больно он страшен. Но хазрат рассудил правильно. Не допустил, чтобы зря пролилась кровь. Зачем пускать по миру новых сирот? Бойцовской славы у Венкатрамана и мадагаскарца от того не убудет, а молва о мудром решении Типу разнесется по всему Майсуру. А ну, давай в галоп!

Запел кавалерийский горн. Птицами полетели отдохнувшие кони. Среди испытанных в битвах всадников Хасан скакал навстречу опасностям и трудным испытаниям, и его так и распирала гордость. Он теперь – совар славного Типу Султана!

А бхат из-под ладони глядел со стены вслед джуку и шептал:

– Вот вырос птенец и выпорхнул из родного гнезда! Успел бы только войти в силу ко времени. Пусть пощадят и минуют тебя, Хасан, вражеские сабли и пики, болезни и невзгоды! Чтоб всегда бодр был твой конь и не спотыкался во время сечи! Да сопутствует вам всем крылатая победа, как сопутствовала она доныне!..

В это утро из столицы уходили не только кушуны и мокабы майсурской армии, но и толпы богомольцев. Шли они к святым местам, которыми издавна славен был Декан. Одни держали путь к мысу Коморин, чтобы искупаться в святых водах сливающихся там трех морей. Другие – в Ориссу, к храму солнца в Конараке. Третьи – к святому Гангу.

К одной из таких живописных групп присоединился Мурти – верный слуга махарани. С ним был его неразлучный высокий посох. Мурти должен был добраться до Мадраса и передать ангрезам новый план уничтожения Типу, выношенный во дворце Водеяров. План этот должен был обернуться скорым нашествием на Майсур объединенных войск Компании, маратхов и низама и гибелью ненавистного для махарани сына презренного наика...

Домой

Корабль, который подобрал Джеймса, прибыл в Бомбей. И молодой солдат вновь очутился в казарме. До конца срока его службы в войсках Компании оставались считаные недели, а продлить контракт Джеймс отказался наотрез. Хватит с него приключений. Как хорошо, что никто не знает о его службе в майсурской армии. Компания обязана сполна выплатить ему деньги за все четыре года плена. Деньги эти будут весьма кстати.

Первым знакомым, кого Джеймс встретил, оказался Билл Сандерс. Он стал капралом.

– Цел и невредим, Билл? – спросил его Джеймс.

На лице Сандерса показалась знакомая ухмылка:

– Ха! Отправить меня на тот свет не так просто!

– Что делаешь?

– Известно что – гоняю рекрутов. Беднуром дело не кончится. Наши офицеры готовы живьем сожрать Типу!

Через несколько дней Сандерс позвал Джеймса в кабачок потолковать по душам.

– И все-таки, Джимми, мне повезло, – в который раз подливая себе рому, говорил Сандерс. – Помнишь сверток, который я сунул тебе в Серингапатаме?

– Еще бы! Из-за него меня могли вздернуть на виселицу...

– Ладно, старина! Что толку теперь кипятиться. Вообще, конечно, свинство рисковать чужой шкурой. Но сейчас ты меня простишь за одну интересную новость...

Джеймс не придал значения этим словам.

– Лучше расскажи, где ты раздобыл те серебряные и золотые ладони.

Сандерс засмеялся:

– Ловкость рук, дорогой! Понимаешь, в Серингапатаме я заприметил одну чудную постройку. Называют ее ашур-хане[158]158
  Ашур-хане – помещение, где хранится ритуальное убранство мусульман.


[Закрыть]. Мечеть не мечеть, однако мусульмане валом валят туда по праздникам. Однажды я увидел, как толпа вынесла из нее на палках здоровенные золотые и серебряные пластины и эти ладони. Я живо смекнул, что к чему. Ночью натер рожу табаком – чтобы сойти за местного, снял наручники и улизнул из тюрьмы. Пришиб сторожа, все ценности за пазуху и – наутек. Ну и суматоха была тогда в городе! Потом я сделал формы по местным монетам и перелил все золото и серебро. Ловко?

Сандерс захохотал. Глядя на него, Джеймс про себя удивлялся. Ну и жаден этот парень на деньги!

– А как ты удрал из Серингапатама?

Сандерс выпил много, но голова у него работала хорошо.

– О, это целая история! Через неделю после нашего разговора я пробрался к реке. Гляжу – на берегу лежит лодка из бычьей кожи. Кавери была тогда в разливе. Подхватило меня и понесло. Ночами плыл, а днем прятался в камышовых зарослях. До моря доплыл чуть живой, а там мадрасские солдаты. Натерпелся я страшно. А все-таки удрал из плена не с пустыми руками!

Сандерс был очень доволен собой.

– Я вижу, ты решил поднять якорь? – спросил он Джеймса.

– Да. Уже подыскал корабль. Поеду матросом до Лондона. А ты?

– Ха! Не тронусь, пока не отхвачу настоящий куш. Что мне Англия? Там проходу нет от полицейских. А здесь у меня – штык! Оставайся, Джимми. Ты чудак, но славный парень. Сначала разбогатеем, а потом махнем в Англию. Никогда не забуду лепешек, которые ты мне дал в Серингапатаме. Без них да без припаса из сумки бедняги часового, которому пришлось проломить голову, я бы подох в той чертовой лодке...

Джеймс покачал головой:

– Нет, Билл. С меня хватит. В Лондоне есть дело.

– Ну, гляди. Отца-то нашел?

– Нет.

– Его, случайно, не Робертом звали?

Джеймс вскочил со скамейки.

– Ты что-то узнал о нем, Билл? Где он?

Сандерс положил ладонь на плечо Джеймса и заставил его снова сесть.

– Не горячись. Лучше бы это был не он. Крутить тут нечего, Джимми. Видишь ли, несколько дней назад я отвез на кладбище пару наших солдат. Один помер из-за печени. Другой – от пьянства. Гляжу – свежая плита. А на плите надпись с таким вот именем. Я и подумал – не твой ли это папаша...

Джеймс тотчас же побежал на английское военное кладбище, которое сильно разрослось за время его скитаний в Майсуре. В самом деле – на месте, указанном Сандерсом, лежала свежая каменная плита с надписью:

Роберт Батлер, морской артиллерист. Молитесь за его душу!

Вот и повстречался с отцом! Джеймс присел рядом с могилой и начал вспоминать то немногое, что сохранилось у него в памяти о человеке, который назывался отцом. Лет в девять он плавал с ним в каких-то теплых морях. Во время жарких стычек, когда весь экипаж отстреливался от малайских пиратов, он разносил морякам фляги с водой и ромом... Однажды все они чуть не умерли от голода из-за долгого штиля. Вот, пожалуй, и все, что он мог вспомнить.

Джеймс взял с могилы отца горсть земли и собрался уже уходить, как вдруг увидел священника. Тот шел к кладбищенской часовне.

– Вы потеряли кого-нибудь из близких, молодой человек? – спросил он.

– Отца, – с горечью сказал молодой солдат, указывая на могилу.

Священник прочитал надпись на плите.

– Вы сын Роберта Батлера?

– Да, меня зовут Джеймс Батлер.

– Очень хорошо, что я вас встретил. Отец ваш ушел из жизни примерно полгода назад. Я был в этот момент у его изголовья. Он сильно мучился, потому что болел какой-то изнурительной болезнью. Умирающий рассказывал мне о семье и о вас, в частности. Силы оставили его внезапно, так что он не успел ни продиктовать письма, ни хотя бы оставить вашего адреса...

– Адреса нет. Моя мать умерла гораздо раньше. Я искал его по всей Индии, и напрасно...

– После Роберта Батлера остались кое-какие вещи и немного денег, – сказал священник. – Сейчас я их вам принесу.

Джеймс подождал, пока священник вынес из часовни узел с пожитками и небольшой тяжелый кошелек. В кошельке сверкала горсть золотых майсурских монет.

– Мне бы лучше живого отца!

Священник развел руками:

– Увы! Тут уже ничем не поможешь!

Поблагодарив священника, Джеймсе пошел восвояси. Кончились его поиски.

Нужно было готовиться к отъезду, и Джеймс решил сходить на базар. Погода стояла хорошая. С моря дул легкий ветер со славным привкусом соли. Тяжелый мушкет не давил плеча, и он был волен как птица. Однако ощущения радости не было. Вернись он вместе со всеми пленными в Бомбей, может, и застал бы отца в живых...

Посреди базара у самого берега возвышался на табурете офицер-инвалид в форме Компании. Рядом тряпкой висело на шесте знамя и густо вился народ. «Вербовщик», – догадался Джеймс.

Кого только не было в толпе вокруг офицера – мастеровые, беглые матросы, бродяги с испитыми лицами. На запястьях и лодыжках у многих были потертости – следы кандалов и наручников. Большинство было одето в лохмотья, с тряпками на шее вместо платков. Иные из этих людей прибыли в Индию в поисках счастья, других случайно занесла судьба...

Театрально жестикулируя, офицер обращался к ним через головы солдат:

– Гордые сыны Британии! Слава и удача ждут вас в рядах армии Компании. Хватит жрать всякую дрянь и ночевать под лодками! Все под знамена доблестной Компании, и провидение щедро возблагодарит вас!

Слушатели, дымя цигарками, молча глазели на представление. Некоторые ежились, скребли затылки. Подмахнуть подпись на контракте недолго. Но поди потом расплевывайся с Компанией. Она свирепая хозяйка. Даром денег не платит. С другой стороны, у большинства не было ни гроша. Все деньги давно уже перекочевали в сундучки трактирщиков...

– Джентльмены! – взывал вербовщик. – Родина и Компания зовут вас...

Рядом с Джеймсом стоял моряк в растерзанной тельняшке – настоящий морской волк. Он поправил матросскую шапку, которая блином сидела на его вихрастой голове, еще глубже засунул кулаки в карманы и, задрав клочкастую рыжую бороду, заорал через головы:

– А сколько платит Компания?

Офицер живо повернулся и начал красочно расписывать великолепные условия службы в армии Компании. Глядя на эту сцену, Джеймс вспоминал ненастный день, когда он слушал в лондонском кабачке россказни капитана Моннея. Теперь его этим не купишь!

Народ кругом не спешил. Слышались короткие реплики:

– Говорят, месяцами не платят...

– Шкурой рискуй, а жрать – как умеешь.

– Пайщикам барыши, а солдатне – кукиш!

И все же призывы офицера: возымели свое действие:

– Эх, была не была! Не выдай, морской бог!..

Верзила-матрос бесцеремонно распихал плечом соседей. Добравшись до табурета вербовщика, он склонился в галантном поклоне и картинно отвел руку с шапкой в сторону.

– Боб Аткинс к услугам благородной Компании, сэр! Однако должен наперед сказать, что за мной водятся кой-какие грешки. Не так давно я столовался в морской тюрьме. Подойдет ли моя кандидатура, сэр?

Кругом загоготали. Все с интересом ждали, что скажет офицер.

Джеймс не стал слушать и пошел дальше. Потолкавшись по базарным рядам, он нашел, наконец, то, что искал, – матросский сундучок. В свое время сундучок был, как видно, предметом гордости и забот хозяина. Бока его и пузатые ножки еще и теперь хранили следы лака. Джеймс повернул ключ. Медный замок мелодично звякнул, не потревожив хозяина. Он спал тут же на горячем песке, уткнувшись лицом в колени и обхватив их руками.

Джеймс поднял крышку сундучка, и у него перехватило дыхание. На внутренней стороне с раздутыми парусами и бьющимся на ветру знаменем Святого Георгия летел по крутым волнам ...«Ганнибал»!

Вот так встреча! Взволнованный Джеймс поглядел на татуированные дряблые руки хозяина сундучка, на грязную рубаху, сквозь которую просвечивало костлявое тело, на седые космы, вылезшие из-под старой матросской шапки.

– Эй, хозяин!

Человек пришел в себя не сразу. Он покатал голову по коленям и только потом поглядел на Джеймса. В самом деле – это был старый Том, канонир с «Ганнибала»! Но в каком ужасном виде! Лицо у него было донельзя грязное и помятое. В мутных слезящихся глазах почти не осталось мысли. Из проваленного рта несло перегаром. Вдруг губы старика разъехались в подобии улыбки.

– Ага, ты, Джимми!

Джеймс глядел на своего бывшего учителя и молчал. Сердце его было полно жалости.

– А где «Ганнибал», дядя Том?.

Тот молча пожал плечами.

– Что с тобой?

– Со мной? – старик поглядел на ладони, зачем-то потер ими колени и грудь. – Со мной, брат, кончено! Раз моряк продает свой сундук, значит, ему крышка! Конец!

Канонир ни о чем не расспрашивал Джеймса. Ему, как видно, все было безразлично.

– Сколько дашь? – кивнул он на сундук.

Не говоря ни слова, Джеймс вытащил из кармана крупную золотую монету. Старик взял ее, разглядел и усмехнулся.

– Переплатил...

Упершись руками о землю, он с трудом поднялся на ноги и отряхнул песок.

– Ты куда?

– Прощай, Джимми!

– Подожди! Поедем в Англию. Слышишь, дядя Том?

– Я тебе сказал, прощай. За мной ходить не смей!

С крепко зажатой в кулаке монетой, неверно ступая босыми ногами по горячему песку, канонир направился к дощатому бараку, на вывеске которого красовались изображения бутылок и стаканов.

Джеймс глядел на канонира до тех пор, пока сгорбленная его фигура не скрылась в дверях, откуда неслись крики и песни. Ясное дело – старик не нужен более королевскому флоту. Одинокий и бездомный, он обречен на гибель в далеком чужом городе. Вздохнув, Джеймс уложил дневник, смену белья и кошелек с деньгами в сундучок, перекинул его через плечо и пошел в порт.

В порту качался лес мачт. На рейде стояло множество военных и торговых кораблей Компании. Крепко пахло смолой, свежей древесиной и влажной пенькой. Недалеко от берега переваливался на серой невысокой волне трехмачтовый купец Компании «Нептун». Пришлось поскучать пару часов среди груды ящиков и бочек, пока от черного борта «Нептуна» не отвалил низко сидевший бот. Когда бот ткнулся носом в песок, матросы стали выгружать из него ящики с новенькими мушкетами. Старший из матросов мельком глянул на подошедшего Джеймса:

– Новый матрос?

– Да.

– Обожди, выгрузимся...

Через полчаса работа была закончена. Матросы разобрали весла, и бот легкими рывками пошел к кораблю. А Джеймс с жадностью глядел на берег страны, куда он впервые ступил пять лет назад и где ему пришлось испытать столько приключений. Прощай, Индия!

Страницы из дневника

«...1787 года.

Скоро уже месяц, как «Нептун» покинул берега Индии. Впереди – долгое путешествие. Я слышу кругом английскую речь, брань офицеров и матросов. Хлопают на ветру паруса. Скрипят мачты. В положенное время бьют склянки. И мне все чаще начинает казаться, что Бомбей, поход на Беднур, сражение под его стенами, плен и тюрьма, побег из Курга – все это долгий и смутный сон...

Когда мы, матросы, скребем палубу «Нептуна», плетем маты или драим медяшку, иногда удается услышать, о чем толкуют пассажиры. На корабле их много. Это отставные офицеры Компании, плантаторы и торговцы пряностями из Калькутты, Мадраса и Бомбея. Они везут в Англию большие деньги, обедают вместе с капитаном и целыми днями гуляют по палубе.

Все они недобрыми словами поминают Типу. Майсурский принц упорно мешает Компании торговать с Малабаром. Он основал на Малабаре фактории, которые ведут широкую торговлю с Пегу, Маскатом, Турцией, Ираном и многими другими странами. Все считают его своим кровным врагом и без конца рассказывают друг другу невероятные истории о зверствах и кровожадности этого правителя. Ему предрекают скорую гибель от английского оружия.

Меня утешает мысль, что я не стал в Индии грабителем. Многие обитатели верхней палубы «Нептуна» чем-то напоминают Сандерса. Зато вся команда набрана из людей, которые не везут из Индии ничего, кроме болезней и ран, тяжелой привычки к вину и горечи от несбывшихся надежд разбогатеть.

По ночам, когда матросы храпят в гамаках или режутся в карты, я подолгу вспоминаю пережитое в стране Типу. Мне снова видятся люди, которых довелось там узнать, – Сандерс, убитые Томми и Сагуна, генерал Мэттьюз и многие, многие другие. А когда я открываю морской сундучок, мне всякий раз приходит на память старый канонир. Наверное, его уже нет в живых.

Я спешу в Англию, однако никто там меня не ждет...»

Эпилог

– Что пялишься на корабли, парень? Не видал их, что ли?

Джеймс оглянулся на десятника. Тот, вытянув ноги, сидел на низкой скамье и набивал трубку. Его подручные уже сняли со шпиля витки каната и тоже примащивались отдохнуть. Работа была тяжелая...

– Твоя очередь, – продолжал десятник. – Марш в воду.

– Сейчас...

Джеймс со вздохом стянул с себя рубаху и штаны. Взяв смоляной канатный конец, подошел к краю понтона. Сквозь мутную воду едва виднелись остатки затонувшей барки. Ее шпангоуты, словно скелет огромной рыбы, белели в толще воды. Их оставалось уже немного. Джеймс глубоко вдохнул воздух и прыгнул в воду. Закрепив канат, он вновь показался на поверхности.

– Тяните. Не сорвется...

– Здоров ты нырять, парень! – восхитился десятник. – Настоящий тюлень!

Джеймс выбрался на понтон. Рабочие отложили трубки, наладили канат на деревянном шпиле и налегли на брусья. Шпиль пошел выбирать канат, выламывая шпангоут из брюха занесенной илом барки.

Когда работа подошла к концу, Джеймс крепко растерся полотенцем и начал одеваться. От долгого пребывания в холодной воде сильно ломило тело и болела голова. Однако выйдя из лодки на берег, он добрых два часа сидел на бревне, наблюдая за кораблями.

Корабли шли часто. Одни из них подымались вверх – в порт, и ветер доносил с их стороны волнующие ароматы пряностей. На палубах в предвкушении долгой стоянки в большом порту толпились моряки. Другие корабли, окутываясь пушечным дымом, уходили в далекие страны.

Всего полгода, как Джеймс вернулся из Индии. В голову непрестанно лезут воспоминания о виденном и пережитом, а сердце наполняется непонятной грустью и сожалением. У него такое ощущение, будто он оставил в Индии что-то очень дорогое и близкое. Поэтому трудно отвести глаза от уходящих кораблей.

Вечерами Джеймс запирался в своей каморке и, достав из заветного сундучка листы чистой бумаги, перо и чернильницу, раскладывал их на столе и надолго задумывался. В памяти, словно наяву, всплывали знакомые видения – каменистые просторы Декана и фиолетовые горы на горизонте. В небе – безжалостное солнце и тысячи парящих грифов. По пыльным дорогам, обливаясь потом, тянутся с громкими песнями колонны сипаев в разноцветных тюрбанах. Впереди колонн – командиры на конях. За ними – знаменосцы, барабанщики и трубачи. Полощутся на ветру зеленые знамена с изображениями слонов и тигров. Выставив вперед пики, карьером мчатся всадники в броне и квадратных железных шлемах. Со стен и бастионов крепостей, усыпанных красными фигурками, палят пушки...

Джеймс чувствовал, что нужно торопиться. Иначе в памяти могли стереться события и образы людей, с которыми довелось ему познакомиться в той удивительной далекой стране. Склонясь над рукописью, он писал и писал. Свеча в его окне теплилась далеко за полночь.

И вот настал день, когда были дописаны последние строки и закончен последний рисунок. Джеймс собрал тетради, взял под мышку альбом и вышел из дома. Сегодня все должно решиться.

На одном из перекрестков собралась толпа, и Джеймс подошел поближе узнать, в чем дело. Дюжие парни волокли по улице чучело, вокруг которого толпились респектабельные джентльмены в камзолах и цветных жилетах.

– Смерть тирану! – Потрясали тростями участники странной манифестации. – На виселицу негодяя!..

– Сжечь его чучело! – требовали другие.

Заинтересованный Джеймс свернул с дороги и прошел несколько кварталов за чучелом, наряженным в тюрбан и пестрый восточный халат. По дороге манифестанты немилосердно дубасили его тростями. Лица у них были красные от злости. Слышались возгласы:

– До каких пор будет это продолжаться, джентльмены! Именем этого чудовища английские матери пугают детей!..

– Еще пара лет, и он совсем развалит нашу торговлю с Малабаром. Фактории Компании почти не приносят дохода...

– Лорд Корнуоллис должен обуздать его...

Джеймс отстал от немногочисленной, но шумной манифестации и пошел своей дорогой. Вот он и вновь повстречался с Типу! И где! В самом сердце Лондона, на его главной банковской улице! Не иначе как из Индии прибыли малоприятные известия, которые привели в ярость пайщиков благородной Компании. Но Джеймс не испытывал никакой вражды к майсурскому принцу. В карманах у него нет акций Компании. Тяжела была солдатская служба в армии Типу, но все-таки какое незабываемо интересное это было время!

Вот и знакомая окраинная улица! Джеймс замедлил шаги перед небольшим особняком. Он бывал здесь уже не однажды, но всякий раз что-то мешало ему постучаться в двери. Но сейчас – другое дело!

На стук дверь приоткрылась. Выглянула женщина в чепце и вопросительно поглядела на Джеймса.

– Я хотел бы видеть доктора Вильямса, мэм.

– Как о вас доложить?

– Меня зовут Джеймс Батлер.

Через минуту, сдерживая волнение, Джеймс вошел в небольшой полутемный зал. В камине пылал огонь. В отблесках его на покрытых коврами стенах сверкало дорогое оружие. Словно живые, глядели диковинные маски. Все здесь было так или иначе связано с Востоком, с Индией. Человек в плотном домашнем халате, сидевший у самого огня, повернулся в его сторону.

– Очень рад видеть вас, Батлер! По правде говоря, я думал, что с вами стряслась какая-нибудь беда. Подойдите-ка поближе...

Джеймс шагнул к камину. В свою очередь он жадно разглядывал майора. Тот казался больным. Левая нога у него была запелената и покоилась на невысокой деревянной подставке...

– Вас не узнать, – продолжал майор. – От того мальчика, которого я видел на подходе к Серингапатаму, ничего не осталось. Сколько вам сейчас лет?

– Двадцать один год, сэр. Я принес дневник и рисунки...

– Очень хорошо! Но прежде садитесь и расскажите о ваших приключениях. Последнее время их было, очевидно, немало.

– Немало, сэр.

И Джеймс принялся рассказывать о своей службе в армии Типу Султана, о карательных походах из Савандурги на деревни мятежных палаяккаров, о том, как он попал в плен к кодагу и вырвался на свободу. Майор слушал, перелистывая его дневники и альбом.

Но вот рассказ закончен. Джеймс стал ждать, что скажет майор. Ему очень хотелось, чтобы записи и рисунки, которым он отдал целых полгода работы, понравились майору. А кроме того, он испытывал острую потребность в чьем-нибудь участии. Жизнь в Лондоне необычайно трудна. Того и гляди можно снова угодить в солдаты или королевский флот. А найти хорошую работу не так-то легко...

– Как все это свежо в памяти! – закрыв, наконец, альбом, сказал майор. – Вы успели многое отметить в своем альбоме. На Декане сейчас происходят чрезвычайно важные события. По существу, там решаются судьбы Индии. После недавней войны с Типу, в которой мы с вами принимали участие, развязка не наступила. Но она неизбежна...

Джеймсу показалось, что хозяин разговаривает сам с собой. Поколебавшись, он спросил:

– В Лондоне только и говорят о Типу, сэр. Как вы думаете – устоит ли он против Компании?

Майор неопределенно пожал плечами.

– Типу – непримиримый враг Компании; он не идет ни на какие компромиссы. Посадить его на пенсию, как это сделали с падишахом и многими индийскими владыками, не удастся. Он слишком горд для того, чтобы пойти на такое унижение. Поэтому Компания приложит все силы, чтобы смять его. Между прочим, она всегда имела перевес над всеми другими деканскими правителями, в том числе и над Типу. Разве можно сравнить ресурсы Майсура с богатствами и людскими резервами Северной Индии, в которой бесконтрольно хозяйничает сейчас Компания? Кроме того, время работает против Типу. В будущих неизбежных войнах с Компанией Типу лишится одного преимущества...

– А что это за преимущество, сэр?

– Очень важное, молодой человек. Впредь Типу придется иметь дело не с разрозненными президентствами, которые зачастую не могли или не хотели согласовывать свои действия. Все силы Компании отныне в руках одного человека. Недавно в Индию отплыл новый генерал-губернатор – лорд Корнуоллис. Впервые он будет вместе с тем и главнокомандующим. Лорд Корнуоллис – способный человек и жесткий администратор. Он не остановится ни перед чем, чтобы свалить Типу.

– А что потом? – спросил Джеймс.

– Потом – безраздельная власть Компании над всей огромной страной. Боюсь, что история сурово осудит нас за все то, что происходит сейчас в Индии! Однако хватит политики, – оборвал самого себя майор. – Чем вы занимаетесь, Батлер?

– Работаю в порту водолазом. Помогаю расчищать дно.

– По-видимому, вам приходится нелегко. Я подумаю о вашем будущем. В Беднуре, между прочим, я стал инвалидом и, кажется, на всю жизнь. Мне нужен помощник. А записи ваши и рисунки – интересны! Свежий, зоркий глаз и непредвзятое мнение – весьма важные качества при наблюдении за чужими обычаями и жизнью.

Джеймс поблагодарил майора. А тот продолжал:

– Помните, я сказал вам однажды, что собранные вами материалы могут послужить основой для интересной книги. Как бы вы назвали ее?

Джеймс ждал этого вопроса.

И в ответе его прозвучала горячая надежда:

– Я бы назвал ее «В стране Типу Султана», сэр.