Текст книги "По Декану"

Автор книги: Вячеслав Крашенинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

В Читралайяме нас ждал сюрприз – в одном из его залов размещается небольшая выставка работ Николая Рериха. Галерея была уже закрыта, и куратор никак не хотел пускать нас, но узнав, что мы русские, разрешил все-таки войти в просторный зал, по стенам которого висит около пятнадцати картин знаменитого русского живописца.

Кто бы мог подумать, что за многие тысячи километров от родины в этом высоком, затемненном шторами зале мы найдем кусочек милой старой России! А между тем это было так. Обращал на себя внимание небольшой яркий этюд, носящий название «Terra Seavonica» (Славянская земля). На этюде изображены крепостные ворота старинного, вероятно новгородского, монастыря, сложенные из огромных каменных глыб. На их фоне четко выделяется фигура монаха, который бредет по разбитой дороге. На маленьком кусочке холста художник любовно изобразил овеянные холодным ветром неоглядные русские просторы, неброский, но дорогой сердцу каждого русского человека пейзаж северной России.

У входа в зал висит довольно большое полотно: озеро ночью. Луны не видно, но ее присутствие угадывается в общей светлой гамме пейзажа. Тепло мерцают синим цветом заснувшие горы и долинки, а озеро, вобрав в себя скупой ночной свет, без остатка отдает его обратно, отражая в себе окрестные холмы. По поверхности озера скользит небольшая лодка с фигурками людей в старинных русских одеждах. Фантастично и красиво так, что захватывает дух! А подойдешь поближе, то удивишься: так скупо наложены на холст краски.

Многие из остальных картин Рериха, развешанных в зале, посвящены все тем же Гималаям, которые так любил художник.

КЕРАЛЬСКИЕ ЛАГУНЫ

От Тривандрама мы проехали еще семьдесят пять километров на север к портовому городу Аллеппи. Индийцы называют Аллеппи Венецией Востока, и, пожалуй, это сравнение не лишено основания, так как город прорезает масса каналов, вдоль которых плавают по всем направлениям тяжелые барки. Барки гружены копрой. Копра – это коричневые волокна кокосовых орехов, их верхний волокнистый слой.

Копрой живет весь Аллеппи. Его жители работают на фабриках по очистке и сортировке копры, перевозят массивные тюки копры по каналам, заняты в мастерских, где из копры изготовляют плетеные изделия: мешки, маты, коврики, веревки и кисти, расходящиеся по всему миру.

Другой важной статьей экспорта из Аллеппи является черный перец. Керальским и кургским перцем приправляют свою пищу жители многих стран мира.

Несколько часов из своего недолгого пребывания в Аллеппи мы посвятили осмотру обширных лагун – достопримечательности Кералы. Эти лагуны играют немаловажную роль в жизни штата. Они таят в себе большие рыбные богатства, а кроме того, широко используются для транспортных целей.

В небольшом, обрамленном пальмами заливчике, где теснится множество посудин всех видов и размеров, мы наняли видавший виды моторный баркас с тентом над дощатой палубой. Отчаянно дребезжа разбитым мотором, баркас резво побежал по каналу, который вился среди низких подмытых берегов. Прямо под его носом то и дело проскакивали крошечные долбленки, едва подымавшие борта над поверхностью воды. Гребцы в них мастерски орудовали веслами с одной или двумя лопастями.

Вдоль берегов канала тяжело двигались барки. Как видно, мелкое судостроение в течение веков достигло большого совершенства в Керале. Обводы длинных, до двадцати метров, барок очень изящны. Все они. имеют одинаковые, красиво закругленные носы и корму, обширные круглые навесы, которые защищают груз от непогоды. Очень часто лодочники подымают на барках примитивный прямой парус, который весьма облегчает их тяжелую работу. Целый день бегают лодочники по бортам барок, упираясь в илистое дно длинными, отполированными от долгого употребления шестами и налегая на них грудью. А подует ветер – тяжело груженные махины без труда движутся по каналам.

Наш баркас вдруг выскочил на обширное водное пространство, которое широкой серой лентой на десятки километров тянется параллельно морскому побережью. Это были керальские лагуны. Очевидно, они сравнительно неглубоки, потому что и здесь барки гнали при помощи шестов.

Далеко-далеко виднелся другой берег. На самой середине лагуны выступали из воды валы из земли, стволов пальм и дерна, огораживающие собой обширные площадки водной поверхности. На их краях, на маленьких земляных площадках стояли постройки, росли большие деревья. Робинзоны, обитавшие на островах, были связаны с Аллеппи и окрестными деревнями при помощи быстрых юрких челноков.

Кто-то из наших спутников рассказал, что огороженные дамбами квадраты водной поверхности лагун осушаются насосными станциями. На обширных участках отвоеванной у воды земли, которой так не хватает в Керале, сеют рис. Прекрасные урожаи, получаемые на осушенных участках, с лихвой покрывают расходы по осушке. Когда приходят муссоны, вода снова заливает осушенные участки. Крупные керальские землевладельцы, периодически осушая большие площади лагун, зарабатывают на производстве риса громадные деньги.

В недалеком будущем лагунам предстоит сыграть большую роль в развитии сельского хозяйства Кералы. Среди восьми главных оросительных и дренажных систем, строящихся сейчас в Керале для решения продовольственной проблемы, немалое значение будет иметь барьер у местечка Тханнермаккум, который преградит соленой морской воде вход в лагуны. Лагуны тогда превратятся в обширные пресные озера, вода их пойдет на орошение полей.

Первое время наше путешествие по лагунам проходило спокойно, но потом вдруг навалился муссон, который нет-нет да давал знать о себе короткими стремительными ливнями. Бешено замахали вершинами пальмы. Вода в лагунах потемнела. Рванул ветер, заходили крупные волны, обрушиваясь на наше суденышко. Бессильный бороться с крепким ветром, который решительно противился нашему пути в глубину лагун, баркас забился под высокий бережок с одиноким домиком смотрителя, где было относительное затишье.

По соседству пережидало непогоду несколько грузовых барок. Под их навесами сидели закутавшиеся в ветошь лодочники. С борта баркаса было воочию видно, как хорошо приспособлены барки к плаваниям по лагунам Кералы. Ярость ветра и дождя разбивалась об их широкие плетеные крыши.

Ураган миновал так же внезапно, как и пришел. Ветер утих, волнение в лагуне улеглось, выглянуло солнце, и через минуту все минувшее начало казаться шуткой природы, не более. Ожившие лодочники расхватали длинные шесты, уперлись ими в дно и заставили свои барки медленно двинуться к Аллеппи. Другие, распутывая веревки, подымали корявые темные паруса.

От Аллеппи лагуны тянутся на север вплоть до следующего крупного города и морского порта Кералы Кочин-Эрнакулама. Памятуя о разыгравшемся урагане, пришлось отказаться от заманчивой идеи проехать полсотни километров до Кочин-Эрнакулама на моторном боте. Путешествие ночью в переполненном суденышке не представляло особого удовольствия, и мы решили отправиться в путь на автобусе.

Времени оставалось мало, и нам приходилось отказаться от посещения озера Перияр, которое лежит в восьмидесяти километрах строго на восток от Аллеппи. Вокруг озера Перияр расположен один из крупнейших заповедников Индии. Его огромную территорию в триста квадратных миль занимают нетронутые леса, где живут на свободе слоны, пантеры и другие исчезающие животные Индии. Стрелять там запрещено.

До позднего вечера мы тряслись в автобусе, шедшем на Кочин-Эрнакулам, не выходя из него, переправлялись на пароме через какие-то обширные водные пространства. Наконец вдалеке замигали бесчисленные манящие огни большого города. Когда автобус остановился на конечной станции, вдруг грянул свирепый муссонный дождь, загнавший нас в первый же попавшийся хиндуистский отель. Мы сняли в нем маленькую комнатку за пять рупий в сутки. Денег у нас оставалось совсем в обрез.

КОЧИН-ЭРНАКУЛАМ

Оказалось, мы были в Эрнакуламе – новом деловом районе двойного города. Утром с балкона отеля можно было хорошо рассмотреть панораму порта. Перед нашими глазами открылся обширный залив, способный дать приют десяткам кораблей, вместительные доки, приколы для лайнеров, нефтепроводы для приема бензина и нефтепродуктов, сверкающие белизной бензохранилища, снующие всюду легкие суденышки.

Порт, через который ежегодно проходит полтора миллиона грузов, является центром жизни Кочин-Эрнакулама. С окончанием углубительных работ, с постройкой бетонной стенки, возле которой смогут пришвартовываться океанские лайнеры, значение его в экономике страны возрастет в неизмеримой степени.

Гавань Кочин-Эрнакулама – единственная на всем западном побережье Индии надежная стоянка для кораблей – сооружена самой природой. Прямо напротив отеля вдали виднелся узкий пролив, соединяющий гавань с открытым морем. По нему как раз медленно ползла белая громада какого-то иностранного лайнера. По обе стороны прохода густо стояли высокие кокосовые пальмы. Там на узкой полоске суши, между гаванью и Аравийским морем, находился Кочин – старинный центр города.

КИТАЙСКИЕ СЕТИ

Древние государства, существовавшие некогда на территории сегодняшней Кералы, обладали значительным торговым и военным флотами и вели широкую торговлю со всем известным тогда миром. В керальских гаванях можно было постоянно видеть сотни кораблей, грузящих дары лесов Кералы. Торговые агенты иностранных государств образовывали в городках Кералы целые слободки.

В числе других народов, ведших широкую торговлю с жителями древней Кералы, были китайцы. Поселения китайских торговцев в Керале существовали еще во времена правления династии Тангов. А во время правления хана Хубилая керальский порт Куилон и Китай обменялись послами. До сих пор то тут, то там на всем побережье Кералы находят привезенные из Китая изящные изделия из бронзы, фарфоровые сосуды, черепки.

Сотни китайцев жили некогда и вокруг Кочина. Однако от их культуры почти ничего не сохранилось, кроме характерных сетей, которые по сей день применяются рыбаками Кочина. Их называют китайскими сетями.

Китайские рыбачьи сети можно видеть на южном берегу протоки, соединяющей гавань Кочина с Аравийским морем. Вдоль протоки стоит несколько громоздких рыболовных сооружений, напоминающих так называемые пауки на Волге. Конструкция их одинакова. У самой воды выстроен примитивный помост из коротких бревен, а на нем установлен шарнир. От шарнира под углом в сорок пять градусов над водой идет длинная жердь, к концу которой привязано нечто похожее на четырехногого паука. Между лапами «паука» натянута большая пятнадцать на пятнадцать метров квадратная сеть.

Если жердь опустить, то лапы «паука» уйдут под воду и сеть ровно ляжет на дно. А поднимешь жердь и «паука», то наружу выйдет и сеть, а в ней все водные обитатели, имевшие неосторожность в этот момент прогуливаться в воде над сетью или любоваться на свет яркого фонарика, который ночью привешивают к макушке жерди.

Но быстро вытащить из воды широченную сеть не такое простое дело. Для этого служит бревно-противовес, укрепленное на том же шарнире, но установленное под сорок пять градусов к земле. Макушки жерди и бревна соединены длинной веревкой. С вершины бревна-противовеса свисают узловатые веревки, на которых висят гроздья тяжелых камней. Если бревно-противовес потянуть за веревки вниз, оно потянет за собой и жердь, на которой насажен «паук». Сеть тогда быстро выходит из воды.

Когда мы подъехали к сетям, рыбаки отдыхали, курили самокрутки, толковали о том и о сем. Потом, поднявшись, все они по команде старшего враз потянули веревки бревна-противовеса вниз, иные даже повисли на них, стремясь весом своего тела как можно скорей поднять сеть со дна протоки. Медленно показались из воды лапы «паука», а затем и сеть, в ней билось несколько крупных рыбин и множество рыбьей мелочи, на которую с карканьем ринулись вороны, нетерпеливо кружившие над водой. Один из рыбаков полез в сеть и собрал добычу. Сеть снова ушла под воду.

По словам рыбаков, лучший улов бывает утром, вечером и ночью. А днем работа идет почти впустую.

– Так зачем же вы тратите силу? – спросили мы. – Днем отдыхали бы.

– Сети не могут стоять без дела, – заметил старший рыбак, – Может, что и поймается. Нам их дают недаром. Вон идут уже за рыбой!

Он бешено сверкнул глазами на приближавшегося толстяка священника, которого сопровождали кули с корзинами на головах. Как оказалось, хозяйкой сетей была здешняя церковь. За пользование сетями рыбаки расплачиваются рыбой. Тяжелая работа дает им совсем немного – все идет в бездонный карман церкви. То, что почти все рыбаки Кералы христиане, в счет не идет. Вера верой, а денежки – особая статья!

Керала – второй в Индии штат по количеству потребления рыбы на душу населения. И все же рыбы здесь не хватает. Ловля с катамаранов и китайскими сетями никак не может удовлетворить потребности быстрорастущего населения штата. С целью поднять культуру и эффективность усилий керальских рыбаков индийское правительство пригласило норвежцев, которые с 1953 года работают вблизи Кочина, обучая керальцев строительству рыболовных судов, передовой технике рыбной ловли, обработке и хранению рыбы.

Ограниченность средств, которыми располагают рыбаки, их низкий культурный уровень, принцип частной собственности на суда и рыболовные снасти – все это еще долго будет сдерживать развитие рыболовства в Керале и во всей Индии.

* * *

Если о китайцах в Керале напоминают лишь сети, то древние арабы во множестве обосновались в стране. Они полностью натурализовались, смешиваясь с местным населением. Мопла (так называют здесь натурализовавшихся арабов) живут к северу от Кочина вокруг города Кожикод. Арабский язык они забыли и говорят на местном наречии, но по религии они мусульмане.

К северу от Кочина в городке Кодангаллур находится самая древняя в Индии мечеть. Вероятно, она единственная в мире, алтарь которой не повернут в сторону Мекки. Верующие в ней молятся, глядя на восток. Мечеть была построена в седой древности, когда еще не успела выработаться эта всеобщая особенность всех мечетей мира.

Материальная культура мопла, их обряды – удивительная смесь местных и древнеарабских традиций, разобраться в которой не так-то просто.

ОБЩИНА КЕРАЛЬСКИХ ЕВРЕЕВ

Среди других древних пришельцев, нашедших приют в Керале, были евреи. Согласно легенде, первые из них появились здесь еще во времена Соломона Мудрого, когда финикийские корабли пристали однажды к керальским берегам. Часть евреев, прельщенная возможностями спокойной жизни и торговли, осталась, согласно преданию, в Керале. Первая небольшая еврейская колония возникла в городке Грангануре (Каннанор, к северу от Кочина). Историки утверждают, что случилось это в 72 году нашей эры.

По-настоящему община евреев укрепилась в Керале в конце IV века, когда ее духовный и светский глава Иосиф Раббан сумел добыть у местного раджи Паркарана Ирави Ванмара (во владения его входил Гранганур) медные пластины, на которых было написано, что Раббану даруется в вечное и беспошлинное владение деревня Анджуваннам. В медных пластинах указывалось также, что Раббану пожалованы право сбора налогов за пользование лодками и арбами, ковер, для того чтобы слуги расстилали его перед Раббаном, когда он отправится куда-либо, паланкин, зонт, барабан, фанфара и все прочие атрибуты власти.

В 490–518 годах на берега Кералы явились новые группы евреев из Вавилона и Персии. Немало их прибыло в Кералу и в середине VI века, когда был разгромлен Иерусалим. В XIV веке часть еврейской общины во главе с Иосифом Азааром переехала в Кочин, где вскоре была выстроена синагога. В 1492 и 1514 году в Кералу прибыли эмигранты из Испании. Большинство их осело в Кочиие, так как в Грангануре арабские торговцы начали сильно притеснять тамошнюю еврейскую общину.

Причина враждебного отношения купцов мопла к евреям ясна: купцы евреи подрывали их монопольную торговлю по всему западному побережью Индии. Вражда кончилась тем, что в 1524 году гранганурская община евреев подверглась жестокому погрому, от которого она уже никогда не могла оправиться.

Немного позже, в 1565 году, португальцы изгнали из Гра-иуара последних евреев, и все они оказались сосредоточенными в Кочине.

…Чтобы осмотреть еврейскую слободку, нам пришлось пройти ближе к морю, где тянется узкая улица с очень старыми просторными домами. Внешний вид улицы говорил, что здесь прожили многие-многие поколения людей. Казалось, камни были наполовину стерты и земля истоптана впрах людьми, которые веками жили на этом кусочке земли. На широких окнах домов висели занавески, не дававшие возможности видеть, что творится в полутемных комнатах. Только в одном из них была видна молодая, крупная и очень красивая женщина, склонившаяся над шитьем. У нее были иссиня-черные волосы, матово-белое лицо и полные руки. Перед окнами бегали белокожие кудрявые девочки.

Единственным представителем мужской части населения слободки, которого нам удалось видеть, оказался старик с библейским лицом. С кружкой в руках он стоял на крылечке двухэтажного дома и заботливо чистил зубной щеткой длинный желтый зуб, одиноко торчавший в верхней десне его пустого рта. Старик был очень тощ, но прям. На нем, словно на вешалке, висела широкая хламида, голову его украшала старая шапочка. Несмотря на преклонные годы, этот человек, как видно, полностью сохранял живой ум и природный юмор.

– В нашей слободке осталось мало народу, – сказал он нам. – Многие уехали в Израиль.

– А вы?

– Мне и здесь неплохо, – отвечал он. – Я свое уже прожил, а что там за морем – никто не знает. Израиль, конечно, отчизна, но умирать лучше там, где прожил жизнь. Верно ведь?

Мы, конечно, согласились с ним.

Несколько позже мне пришлось прочитать письмо группы евреев эмигрантов из Индии, напечатанное в бомбейской газете «Блитц». Письмо было сплошным плачем, сожалением об ошибке, которую они совершили, отправившись в Израиль. Они проклинали израильских вербовщиков, соблазнивших их на переезд.

Судя по письму, евреи эмигранты из стран Азии попадают в Израиле в очень тяжелые условия. Зачастую они оказываются без средств к существованию. «Отчизна» приняла керальских евреев неласково. Их звали в Израиль для того, чтобы завербовать как можно больше молодежи из их числа в армию. Но пожилым людям там трудно найти работу. Авторы письма жаловались на дискриминацию по отношению к евреям из Индии: «Ашкенази» (так называют себя белые евреи из Америки и Европы) норовят превратить всех нас в рабочий скот, потому что кожа у нас чуть темнее, чем у них. В заключение авторы письма просили помочь им вернуться на их настоящую родину – Индию.

Факт столь долгого существования в Керале крохотной еврейской общины, члены которой сквозь двадцать веков жизни в чужой стране пронесли свои обычаи, свою веру и не растворились в массе местного населения, сам по себе удивителен. Но этому есть простое объяснение: в Керале, как нигде в остальной Индии, всегда было особенно крепко и нерушимо разделение всего населения на касты.

ЗАПАДНЫЕ КОЛОНИЗАТОРЫ В КЕРАЛЕ

Первыми европейцами, достигшими берегов Кералы, были датские купцы. Датчане обосновали торговую факторию– в местечке Колочер, однако от их поселения ныне ничего не осталось. В 1498 году путь к берегам Индии «официально» открыл португалец капитан Васко да Гама. Как раз с этого времени и ведет свое начало широкое знакомство Европы с Индией.

Уже в 1503 году в Кочине возник португальский форт. Немного позже в порту Куилоне был построен еще один форт. Обманом, угрозами и шантажом португальцы добились у керальских раджей исключительных прав на торговлю пряностями. Католические священники и религиозные ордена, главным образом иезуиты, твердой ногой стали на землю Индии. Символом владычества португальцев в Керале могло бы отлично послужить ужаснейшее орудие казни, которое мы видели в одном из южноиндийских музеев. В огромную деревянную ступу, врытую в землю, португальские чиновники бросали живых детей тех керальцев, которые отказывались им подчиняться. Вокруг ступы ходили бычки. Приводимый ими в движение пест размалывал детские тела в кровавое месиво. Для стока крови имелся специальный желобок. Обезумевшим матерям тут же отрубали головы.

Ужасная казнь совершалась под бормотание молитв в честь Иисуса Христа и португальских святых.

Из Кералы португальцы распространили свое влияние на Цейлон и на восточное побережье Индии (Коромандель). Около ста лет они беспошлинно торговали с раджей Кералы, пока в 1602 году на керальских берегах не появились первые фактории голландской Ост-Индской компании. Голландские эскадры разгромили португальцев и дали возможность голландским купцам полтораста лет грабить страну, вывозя пряности и слоновую кость, пока к концу XVIII века их не вышвырнули из Кералы более сильные хищники – англичане.

Логично было бы подумать, что ревностные католики португальцы были первыми проповедниками слова Христова на берегах Кералы и во всей Индии. Однако это не так. Наверное, и сами они были донельзя удивлены, узнав о том, что христианство на здешних берегах существует почти с начала новой эры!

Членов христианской общины, которая существовала в Керале задолго до прибытия португальцев, называют сирийскими или несторианскими христианами. У них свои церкви, свой архиепископ. О них упоминает известный итальянский землепроходец Марко Поло, который побывал на западном побережье Индии в 1293 году. Много несторианских христиан было в керальском портовом городе Куилоне. Хайдар Али и Типу, завоевавшие одно время Кералу, всячески покровительствовали несторианцам, давали им большие привилегии в торговле. В то же время христиане католики, связанные с Гоа (давний центр португальского владычества), были предметом их яростной ненависти. Местные христиане католики снабжали англичан займами, указывали британским войскам лучшие и кратчайшие дороги в тылы Майсура, во всем поддерживали завоевательские устремления купцов английской Ост-Индской компании. История керальских католиков служит наглядным примером того, что католические попы всегда играли роль разведчиков, готовящих почву для нашествия иноземных колонизаторов.

Чтобы ознакомиться с тем, что осталось в Кочине после колонизаторов из Европы, нам пришлось съездить сначала в пределы кочинского форта, где находится церковь святого Франциска и европейский квартал, затем на остров Болгатти – к резиденции сначала голландского вице-короля, а позже английского резидента и, наконец, к так называемому Голландскому дворцу.

Церковь святого Франциска и окружающий ее квартал жилых домов резко отличаются от окрестных районов города. Приехав туда, мы испытали такое ощущение, будто каким-то волшебством перенеслись вдруг в старинный голландский городок где-нибудь поблизости Амстердама или в старую Португалию.

Это был настоящий средневековый европейский квартал, без всяких скидок на местные условия. Там рядами стоят массивные двухэтажные дома с высокими черепичными крышами, с элементами готики. Не в пример индийским постройкам, окна которых всегда защищены верандами и навесами, окна этих домов выходят наружу – как в Голландии, где много пасмурных дней, а солнце часто смотрит на землю сквозь тучи. Вокруг старинных зданий построены высокие деревянные заборы. Улицы европейского квартала пустынны. Ни души – словно население попряталось или вымерло. Лишь изредка мелькнет одинокая фигура, одетая в европейское платье.

Церковь святого Франциска окружена кладбищем, где похоронены жившие когда-то в Кочине португальцы и голландцы. Никто не заботится о могилах, и исписанные латинскими буквами надгробия заросли бурьяном, покосились, либо вовсе упали. Самых знатных европейских жителей Кочина хоронили в церкви.

Среди вделанных в пол церкви надгробных плит есть одна, которая неизменно привлекает к себе особое внимание иностранцев. На этой плите начертано имя португальского морехода Васко да Гамы, который открыл морской путь из Европы в Индию вокруг Африки. Несомненно, этим путем ходили и до Васко да Гамы, но именно его считают первооткрывателем морской дороги в «страну чудес».

Из истории известно, что в конце 1524 года Васко да Гама вторично прибыл в Индию, на этот раз уже в качестве вице-короля, но 24 или 25 декабря того же года умер в Кочине. Его останки с большой пышностью похоронили в церкви святого Франциска, однако через четырнадцать лет их перевезли в Видигвейру (Португалия), а в 1872 году многострадальные кости навеки успокоились в Лиссабоне. Надгробный же камень Васко да Гамы до сих пор можно видеть в старинной церкви Кочина.

Не менее интересен так называемый Голландский дворец в районе Матанчерри. Он был построен португальцами в начале XVI века. Невысокое двухэтажное здание под плоской черепичной крышей, с узкими прорезями окон и высокой лестницей выстроено в архитектурном стиле, типичном для средневековой Португалии. Португальские власти подарили этот дворец кочинскому радже в качестве компенсации за ограбление местного хиндуистского храма одним из португальских офицеров.

Поселившийся во дворце местный раджа повелел своим мастерам покрыть его стены росписями. Эти росписи, сами по себе необычайно интересные, имеют весьма фривольный характер, особенно в комнатах нижнего этажа, где помещался гарем и откуда через специальный узкий люк в потолке женщин доставляли в верхние покои. Росписи – поучительные иллюстрации жизни и нравов раджей Кералы – были сильно попорчены во время недавних реставрационных работ.

Резидентский дворец на зеленом острове Болгатти является типичным староголландским строением. Огромной черной шапкой сидит на нем высокая готическая крыша. Во дворце много просторных пустых помещений, обширных и очень удобных веранд с видами на гавань Кочина и здание Верховного суда. В этом дворце скучали британские резиденты, пока непрошеных квартирантов не попросили удалиться навсегда.

В 1947 году, почувствовав, что обстановка в Индии подобна вулкану, британские колонизаторы покинули Индию. Оставили вскоре свои небольшие индийские владения и французы. Но самая старая колониальная держава мира Португалия не хотела расстаться с Гоа, Даманом и Диу – своими давними колониями на западном побережье Индии. Четырнадцать лет Индия терпела на своем теле эти нарывы, оставшиеся от старых колониальных времен.

Но терпение это в конце концов лопнуло. В ночь с 17-го на 18 декабря 1961 года индийские войска в течение нескольких часов освободили Гоа, Даман и Диу – исконные индийские земли – от португальских колонизаторов, и этим справедливым актом была закрыта последняя страница истории господства колониальных держав на индийском подконтиненте.

ВАЛЛОМКАЛИ

Керальцы издавна были смелыми воинами и отличными мореходами. Сама жизнь заставила их быть таковыми. Страну постоянно сотрясали кровопролитные междоусобные войны. Войнам не было конца в древности и в средние века, когда Керала оказалась поделенной между раджами Траванкура и Кочина и заморином (королем) Каликута. Войны сотрясали маленькую страну и тогда, когда на ее берегах высадились соперничающие европейские завоеватели.

Боевые традиций народа Кералы нашли свое отражение в местных праздниках. Праздников в Керале очень много, однако самым важным из них считается онам. Он имеет место в августе – сентябре и длится целых десять дней. Во время этого праздника происходят соревнования молодых людей в силе и удали. Одетые в белоснежные одежды керальцы бьются на кулаках, меряются силами в борьбе. Керальские девушки танцуют, поют песни и водят хороводы.

По самой важной частью онама является валломкали – лодочные гонки по керальским лагунам. Особенно популярны валломкали в центральной Керале, в районе городов Коттаям и Аллеппи. К валломкали молодежь Кералы готовится заранее. Суда чинят и подновляют. Подбираются команды, кормчие.

И наконец наступает долгожданный день гонок. Когда валломы – длинные, словно щуки, с высокой загнутой кормой лодки – выстраиваются, готовясь к поединку, берега лагун бывают сплошь запружены народом. Срываясь по сигналу с. места, валломы стрелой проносятся мимо берегов. Молодые гребцы, одетые в белую одежду и белые тюрбаны, с такой силой гребут короткими веслами, что валломы буквально летят по водной глади. Чтобы весла опускались в воду одновременно, гребцы поют песни. Музыканты на валломах отбивают такт на цимбалах и барабанах, воодушевляя гребцов на еще большие усилия.

Под конец соревнований в борьбу вступают самые большие валломы, которые называются чанданами. Чанданы достигают в длину чуть не тридцати метров, и на каждом из них сидит по сотне гребцов. Стремительно несущиеся по лагунам чанданы, полные веселой, горланящей песни молодежи, гром оркестров, трепещущие на ветру алые зонты с висящими по краям золотыми монетками и кистями – все это является поистине великолепным зрелищем.

Самое большое количество участников привлекает гонка валломов на приз премьер-министра Индии Джавахарлала Неру.

ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ МЕСЯЦЕВ

Природа щедро одарила Кералу всеми своими богатствами. Ее территорию покрывают леса и роскошные пальмовые рощи, на ее земле хорошо растут перец, кардамон, кофе, чай и каучуковые деревья. Поля Кералы дают прекрасные урожаи риса, а в ее прибрежных водах и лагунах в изобилии водится рыба. Муссоны изливают на Кералу обильные дожди, отчего вся страна круглый год утопает в свежей зелени.

Кажется, богато одаренный от природы, трудолюбивый народ Кералы мог бы безбедно жить в своей благословенной стране, не зная, что такое нужда и лишения, но на деле все обстоит наоборот. В Керале огромная плотность населения. Все пригодные земли давно уже распаханы, поэтому для пропитания населения приходится ввозить массу риса из соседних штатов, главным образом из Андхры-Прадеш.

Избыток рабочей силы породил в Керале отчаянную безработицу, которая свирепствует здесь больше, чем в остальной Индии. Приток рабочей силы из деревни, где условия жизни очень тяжелые, в города еще больше усложняет проблему.

Безработица, безземелье, тяжелые условия жизни, бедность большинства населения Кералы, с одной стороны, и сосредоточение обширных земель и больших богатств в руках керальских землевладельцев, с другой, послужили причиной обострения классовой борьбы в штате.

В условиях ожесточенной борьбы с церковниками и помещиками, которых поддерживали все реакционные силы в стране, Коммунистическая партия Индии во время парламентских выборов 1957 года сумела завоевать большинство в Народной палате и в Законодательной ассамблее штата.

Правительство Намбудирипада продержалось у власти целых двадцать восемь месяцев, с честью выполняя обязательства, данные народу во время выборов. Все это время велась энергичная подготовка к строительству многочисленных гидроэнергетических сооружений, запланированных в пятилетием плане Индии, принимались меры к облегчению участи трудящихся штата, были созданы условия для дальнейшего роста торговли, промышленности и сельского хозяйства. Все эти мероприятия получили одобрение народа Кералы.