Текст книги "Царь Ирод Великий. Воплощение невозможного "

Автор книги: Всеволод Вихнович

«Принципы, установленные Иосифом Тобиадом в Иудее, теперь совершенно ясны. Это были принципы эллинистической эпохи в целом, где преобладало стремление сильной личности проложить свой жизненный путь. Характер Иосифа демонстрируют столь характерные для греков того периода основные черты: огромная сила воли, быстрота действий, уверенность в себе и в результате, нескрываемое презрение к наследственным традициям. Неожиданно в спокойный и неизменный Иерусалим ворвались новые веяния, как если бы внезапно отворилось окно, открывая все богатства и великолепие обширного мира, того мира, где господствуют власть и деньги, отменяя все религиозные, национальные и моральные традиции. Оказалось, что можно вести переговоры с самаритянами, если это будет выгодно для дела; простительно проживать при царском дворе, есть за его столом запрещённую пищу, гоняться за греческими девушками-танцовщицами, если тем самым мужчина может получить доступ в нужное для его карьеры общество, нравственно нападать на мирные города и убивать его граждан, если это может усилить положение человека в качестве царского чиновника. Всё это было “разрешено” в греческом мире, но находилось в полном противоречии с духом еврейской традиции. Еврей типа Иосифа Тобиада не имел иного выбора как выйти из тесных рамок еврейской традиции или даже пойти на конфликт с ней. Хотя нам ничего не известно о таком столкновении, сам факт, что от семьи Иосифа произошли “сыны Тобии”, политики, возглавившие при Антиохе Эпифане эллинистическое движение в Иерусалиме, проясняет симпатии Иосифа и устремления его семьи»^{25}.

Дальнейшие события в Иудее, как правильно показал Чериковер, во многом определяются внутренним конфликтом между эллинизированной верхушкой иудейского общества и основной крестьянской массой народа Иудеи. Дело заключалось, конечно, в том, что в условиях тогдашнего немашинного производства, когда источником энергии была только мускульная сила людей и животных, получить свою долю выгоды от включения в эллинистический мир могли, в основном, только высшие слои торгово-финансовой и храмовой аристократии. Но, разумеется, особенностью конфликтов того времени в стране с теократической формой правления был их остро выраженный религиозный характер. Надо учесть при этом, что внутренний конфликт развивался на фоне углублявшегося кризиса эллинистического мира и растущей мощи нового хозяина Средиземноморья – Римской державы.

Новый этап в истории Иудеи начался после победы в 200–198 гг. до н.э. сирийского царя Антиоха III над армией Птолемеев и перехода страны под его власть. Первоначально это никак не сказалось на внутренней жизни Иудеи. Царство Селевкидов также было эллинистическим по культуре, право иудеев жить по законам предков было торжественно подтверждено. Надо отметить, что и у Селевкидов, как справедливо полагает Э. Бикерман, «вся законодательная власть была сосредоточена в особе царя. Идёт ли речь об актах общего значения, временных распоряжениях или частных, относившихся к определённым лицам или городам, их содержание должно быть завизировано сувереном. Отчуждение парцелл домена, дарование привилегий городам, полицейские указы, равно как и свидетельства о назначении на должность, – всё это исходило от царя»^{26}. Однако население этого обширного царства, в отличие от Египта, было весьма велико, разноплемённо и включало большое число давно существовавших греческих полисов. Царям, несмотря на их абсолютную власть, приходилось всё же считаться с этим обстоятельством, и жизнь в стране была даже несколько свободней, чем в египетском царстве. В отличие от державы Селевкидов, государство Птолемеев было чрезмерно бюрократизировано и его можно с гораздо большим основанием считать тоталитарным.

В общем, для Иудеи дело свелось к изменению столицы властелина государства: Антиохия сменила Александрию.

Интеллектуальный расцвет этого города наступил гораздо позднее, чем в Антиохии. Но и эта столица достойна восхищения новых подданных:

 
Гречанка искони
Гордится Антиохия великолепьем зданий,
и красотою улиц, и видом живописным
окрестностей своих, и множеством несчётным
живущих в ней людей. Горда служить престолом
прославленным царям. Гордится мастерами,
учёными мужами и ловкими в торговле
богатыми купцами. Но более всего
сирийская столица родством своим гордится,
гречанка искони и Аргосу сродни.
Встарь заложили город пришельцы-колонисты
в честь Инаховой дочери, аргивянки Ио^{27}.
 

Но как мы уже упомянули, наступали иные времена. Даже называемый по праву за свои таланты Великим Антиох III, успешно повторивший поход Александра в Индию, не смог противостоять напору хищного римского орла. Не помогло ему и приглашение в качестве военного советника знаменитого карфагенского полководца Ганнибала. Разгром его войск римскими легионами в битве при Магнезии в 189 году положил начало агонии азиатской наследницы державы Александра Великого. Победители заставили Антиоха III уступить обширные территории и заплатить огромную контрибуцию, что потребовало от правителей Антиохии дополнительных средств, которые можно было выжать только из подчинённых им разноплемённых подданных. Это, конечно, вызывало повсеместное недовольство, и дело доходило до вооружённых мятежей. Чтобы избежать осложнений, правительству Селевкидов приходилось искать компромисс с местной элитой и идти ей на уступки за счёт основной массы народа.

Такая политика привела к неожиданным результатам в Иудее в период правления сына Антиоха III Антиохе IV Эпифане (175–168 гг.). Первое время этот энергичный правитель не проявлял интереса ни к Иудее, ни к иудаизму. Его занимали более великие цели – оборона Месопотамии от парфян или даже завоевание Египта, который его, правда, заставили очистить римляне. И вдруг, как обычно полагает еврейская, да и христианская традиция, он внезапно запрещает иудейскую религию и превращает Иерусалимский храм в языческое святилище. Это вызывает в 166 году восстание иудеев, возглавляемое священником Маттафией из рода Хасмонеев. Его сын Иуда, прозванный Маккавеем (Молотом) руководит партизанской войной восставших иудеев против греко-сирийских войск, и в декабре 164 году до н.э. ему во главе повстанцев удаётся освободить Иерусалим и вновь освятить Иерусалимский Храм.

Однако в своём исследовании Чериковер убедительно показал, что на самом деле никакой неожиданной вспышки «антисемитизма» у воспитанного в эллинистических традициях равнодушия к религиозным культам своих подданных у царя не было. Речь шла о внутреннем конфликте в самом иудейском обществе, в который Антиох Эпифан был вовлечён эллинизированной элитой Иерусалима.

Последовательность событий выглядит следующим образом. Эллинизированная аристократия Иерусалима, выразителем интересов которой был Первосвященник Ясон (Иосиф), получает в 175 году до н.э. от царя Антиоха Эпифана разрешение преобразовать Иерусалим в греческий полис Антиохию. Это означало прежде всего переход еврейского сообщества из одной политической категории в другую: от этноса к полису.

Социально-экономическую сущность этой радикальной перемены Чериковер характеризует следующим образом: «Привилегии, которые должны были выпасть на долю Иерусалима в результате реформ, являлись многообразными и различными. Города занимали особое положение в империи Селевкидов, резко отличавшееся от положения “этносов (народов)”, поскольку города-полисы служили опорой центральной власти в её противостоянии туземному населению. В качестве союзников этой власти они пользовались городским самоуправлением, имели право чеканить бронзовые монеты, что представляло собой очень важное преимущество для развития местной торговли. Более того, благодаря своей общей эллинистической базе, города любой страны и также и за её пределами были связаны узами дружбы, выражавшейся в участии в общекультурных мероприятиях, таких как атлетические празднества, а также в торговле, развивавшейся как между городами, так и между различными странами. Напротив, этнос представлял собой народ, отличный от других и живший своей традиционной жизнью по “законам предков”, вдали от главной дороги мировой культуры и без всякой надежды добиться экономического процветания. Это составляло подлинную сущность лозунга “давайте заключим соглашение с неевреями”, иначе говоря, войдём в сообщество эллинистических народов в качестве равноправного члена для обладания всеми привилегиями, который статус греческого полиса предоставлял всем возглавлявшим его.

Все другие детали реформы, такие как создание греческих образовательных учреждений, введение греческих обычаев в повседневную жизнь Иерусалима и, возможно, также публичное понижение внимания к соблюдению еврейских религиозных обычаев, существовавших со времени Эзры, – всё это было логическим результатом основной реформы. В общем, изменения в сфере религии и культуры являлись не причиной реформы, а её последствием, и здесь дело не касалось принципов. Но разумеется, такие перемены могли быть глубоко оскорбительны для людей старшего поколения, и следовательно, возможно они стали “паролями” реформ, возбуждая одновременно и сильное антиреформаторское движение.

Таким образом, иерусалимскую аристократию побуждали к реформам причины большого политического и экономического значения. С другой стороны, Антиох был готов оказать содействие любой попытке превратить восточный город в греческий полис….Достаточно подчеркнуть тот факт, что период создания настоящих греческих городов уже прошёл, и если Антиох желал приобрести способных помочь ему в борьбе с туземцами друзей и верных союзников, то у него не было другого выбора, как создавать греческие города искусственно, то есть эллинизировать восточные города и привлекать их на свою сторону предоставлением многочисленных привилегий.

Предоставляя права этим городам, Антиох углублял тем самым пропасть между богатым городским населением и жителями отсталой восточной сельской местности. Он рассчитывал, что в решительной борьбе, которая должна была начаться между Селевкидским царством и пробудившимся Востоком, его опорой будет богатая буржуазия. Эллинизация такого города как Иерусалим, расположенного в пределах южной границы его царства на пути в Египет, давала ему большие преимущества, особенно в случае войны с Птолемеями. Таким образом, интересы обеих сторон совпали. Стремление иерусалимской аристократии к экономическому и политическому росту соответствовало желанию царя приобрести опору в этой части царства, а эллинистическая реформа Ясона и была результатом такого совпадения интересов»^{28}.

Нет оснований сомневаться в достоверности всех эпизодов, связанных с ролью Маттафии и его сыновей в народном восстании против эллинизаторов и их покровителей Селевкидов. Необходимо только отметить, что восставшие во главе с Иудой Маккавеем, а потом и его братьями вдохновлялись религиозными идеями и лозунгами. Этим легко объяснить и столь необычное для античного мира преследование иудейской религии в Иудее. Последовавшая после смерти Антиоха Эпифана борьба за власть в Антиохии позволила Маккавеям довести войну до успешного конца. В 142 году до н.э. последний оставшийся в живых из сыновей Маттафии – Симон был торжественно провозглашён в Иерусалиме наследственным первосвященником и правителем. И самым показательным было то, что за освободительной борьбой иудеев внимательно следила римская держава, возымевшая намерения завладеть азиатским наследием Александра Великого. Римский сенат приветливо принимал посланцев далёкой борющейся Иудеи и Иуды Маккавея. С ним могучей Римской республикой решением сената было заключено в 161 году до н.э. соглашение о дружественном союзе и даже о взаимной обороне. Рим также сразу же признал независимую Иудею и её первого правителя Симона.

Династия Хасмонеев, утвердившая свою власть над всей Палестиной, царствовала до 63 года, то есть немного менее ста лет. Не вдаваясь в подробности истории правления царей этой династии, можно отметить на её примере общий закон, которому подчиняются все общественные радикальные движения. Все они проходят три стадии. По терминологии времён Французской революции, начинают их якобинцы (пламенные революционеры), затем их сменяют идеологически менее ортодоксальные реформаторы (термидорианцы), и завершают всё реставраторы старого (правда на новой исторической основе).

Хасмонейские цари пришли к власти как пламенные противники эллинизма, а сам Иуда Маккавей, проявляя неразборчивость в средствах, яростно и беспощадно боролся с населением эллинистических городов в Палестине. Но внук его брата Симона Иуда (103 г. до н.э.) принял титул царя и второе имя, уже греческое, Аристобул. Он проникся любовью ко всему эллинскому настолько, что заслужил прозвище Филэллин, то есть «греколюб». Завершился этот процесс превращения потомков ревнителей иудаизма и Бога Единого и Всемогущего в обычных царей эллинистического мира уже в правление брата Аристобул а – царя Александра Янная.

Выразительно и красноречиво это преображение показано в замечательных стихах К. Кафависа:

 
Александр Яннай и Александра
Счастливые, исполнены довольства
царь Иудейский Александр Яннай
с супругой и царицей Александрой,
предшествуемы звуком труб, и флейт, и арф,
в пышной процессии проходят мимо
толпы на улицах Иерусалима.
Блистательный конец венчает дело,
которое начал Иуда Маккавей,
которое четверо его могучих братьев
неуклонно продолжали вопреки
трудам без счёта и опасностям.
Теперь чего не должно не осталось,
пришёл конец повиновению кичливым
властителям антиохийским. И сейчас
царь иудейский Александр Яннай
с супругой и царицей Александрой
во всём равны отныне Селевкидам.
Иудеи – о да, иудеи всегда, иудейский закон —
для них прежде всего.
Но если обстоятельства потребуют,
то греческая речь их совершенна,
и греческих царей, и тех, что стали греками,
супруги не чуждаются – но только
как равные. Пусть все об этом слышат.
Поистине блистательный конец —
достойный венец
делу, что начали Иуда Маккавей
и четверо его могучих братьев^{29}.
 

Можно быть уверенным, что узнай Иуда Маккавей о таком «венце» своего дела, то он, конечно, оценил бы его как весьма печальный, а не «блистательный» или «достойный». Но исторический опыт показывает, что такова судьба всякого дела, начинаемого настоящим революционером. Однако решающая и наиболее плодотворная попытка достойно сочетать в едином Иудейском государстве две цивилизации – земную в лучшем и полном смысле этого слова, эллинистическую, и сугубо духовную – еврейскую, основывающуюся на принципах иудаизма, была предпринята Иродом Великим уже на развалинах политической системы эллинизма и в сотрудничестве с Римской державой.

Глава 4.
КРАТКАЯ, НО БУРНАЯ ЖИЗНЬ ЦАРСТВА ХАСМОНЕЕВ И РОДОСЛОВНАЯ ИРОДА
(163–67 гг. до. н.э.)

Внутренний кризис Иудейского царства. Нравы царского двора. Саддукеи, фарисеи, ессеи. Гражданские войны. Идумеи. Семья Антипатра и родословная Ирода.

Трудно подобрать слова для характеристики положения в царстве Хасмонеев перед концом государственной независимости Иудеи, настолько оно было запутанным и кризисным. Конечно, в любом случае Иудея не могла противостоять римской державе, но сам эпилог истории государства, созданного национальными героями, назвать полным величественного достоинства никак нельзя. Почти всё без малого столетие его независимого существования было наполнено острыми противоречиями самого разного вида – династическими, религиозными, социальными, этническими, культурными. Нередко дело доходило даже до жестокой гражданской войны с приглашением к участию в ней иностранных сил одной из иудейских сторон. Рассмотрим эти проблемы подробнее.

С внешней стороны начало царствования династии было вполне успешным. Как уже было упомянуто в предыдущей главе, восстание против Селевкидского царства, начатое в 167 году до н.э. в иудейском городе Модиине, завершилось безусловным успехом. Семья патриотов, состоящая из священника из этого города Матафии и его пяти сыновей, возглавила повстанцев. Самым выдающимся героем в борьбе всего иудейского крестьянства и городской бедноты против внешних врагов – сирийских язычников, а также их пособников – эллинизаторов из иудейской элиты был, конечно, народный вождь – сын Маттафии Иуда Маккавей. Он стал вождём народных масс – «тираном», по понятиям древнегреческой политической культуры, и олицетворением новой власти и новой национальной династии.

В ходе тяжелой и продолжительной борьбы против греко-сирийцев и их пособников из иудеев в живых остался только один сын – Симон. Он в 142 году до н.э. добился фактической независимости от Селевкидов, а 8 элула 140 года был провозглашён в Иерусалиме «Князем Израиля» и одновременно Первосвященником. Об этом свидетельствовали и отчеканенные им серебряные и медные монеты с надписями на одной стороне «Святой град Иерусалим» или «Симон, князь Израиля», на другой – «год такой-то со времени нашего освобождения». По родовому имени Маттафии Хасмона утвердившуюся династию называли Хасмонеями. Однако же Симону не пришлось долго пользоваться плодами своего успеха. В течение отведённых ему судьбою пяти лет правления он успел сделать многое для укрепления страны, прежде всего присоединить к Иудее важный портовый город страны – Яффу. Но в 135 году до н.э. на пиру у своего зятя Птолемея, которого Симон лично назначил начальником Иерихонской округи, он был предательски убит вместе с двумя своими сыновьями. Согласно Первой книге Маккавейской (16:16), это случилось, когда гости опьянели. Предатель Птолемей захватил также свою тещу в заложники, позже она была убита по его приказу, и пытался также убить сына Симона Иоанна (Иоханана), по прозвищу Гиркан. Последнему удалось избежать гибели, отомстить предателю и самому стать преемником своего отца – Первосвященником и Верховным правителем. Собственно, эти события можно назвать первой гражданской войной. Обратим только внимание на то, что зять первого Князя Израиля и Первосвященника носит греческое имя Птолемей. Впрочем разрыв с более развитой эллинистической цивилизацией, как было указано ранее, никогда не был полным. Ведь даже послы, направленные великим вождём восставших иудеев Иудой Маккавеем в Рим, носили также греческие имена – Евполем сын Иоханана и Ясон сын Элиэзера (ИД.Т. 1.С. 714).

Однако чудом спасшийся сын Симона, племянник народного вождя – Иоанн, постепенно становится правителем, подобным царю старого эллинистического типа. Способный полководец, получивший прозвище Гиркан, он распространил свою власть на всю страну, присоединив соседние области – Идумею, Самарию, Галилею, Итурею а также эллинистические города Палестины, силой повсеместно насаждая иудаизм. При нём иудейское царство распространилось до пределов времён Давида и Соломона. Такую же политику продолжали его сыновья Иуда Аристобул (104–103 гг. до н.э.) и особенно Александр Яннай (107–76 гг. до н.э.), выдающийся представитель этой династии. К последним годам правления Хасмонеев, вплоть до превращения Иудеи в римскую провинцию в 63 году до н.э. мы ещё вернёмся. Пока что отметим, что их можно характеризовать как агонию государства и самой династии.

Но, конечно, внутренний кризис Иудейского царства назревал и развивался в течение всего времени правления Иоанна Гиркана, Иуды Аристобула и Александра Янная. Было бы неверно объяснять это только личными качествами этих правителей, хотя они явно не были образцами добродетели. Однако жестокая расправа с непокорными врагами была вообще в духе того времени, и в этом отношении иудейские цари не отличались от современников. Иудаизация, иногда насильственная, нееврейского населения Палестины также могла рассматриваться тогда как ответ на враждебное отношение язычников к иудаизму. Ведь и язычники временами насильственно навязывали иудеям поклонение чужим богам. Однако даже в древности вызывали ужас действия, например, Иуды Аристобула. Немедленно после смерти отца Иоанна Гиркана он заключил в тюрьму свою мать, где она, согласно сообщению Иосифа Флавия, погибла от голода. Далее он провозгласил себя царём и, опасаясь соперничества, приказал держать в заключении трёх своих братьев, в том числе и будущего царя Александра Янная. Последний брат Антигон – выдающийся военачальник – был убит в результате заговора его царедворцев. Александр Яннай вышел на свободу после годичного правления Аристобула. Как пишет Иосиф Флавий, он казнил одного из братьев, пожелавшего оспорить его права на царство. Именно Янная и его супругу Саломею (вдову Аристобула) изобразил в своём стихотворении Кавафиса, приведённом в предыдущей главе. Но, наряду с преклонением перед античной образованностью, этот царь был способен наблюдать во время пира в окружении наложниц распятие на крестах сотен своих врагов – фарисеев. Более того, по его приказу перерезали на виду казнимых их жен и детей (ИД. Т. С. 54–55). К этому стоит добавить, что, по свидетельству Иосифа Флавия, причиной смерти царя была «невоздержанность в вине», то есть пьянство (Там же. С. 57). Александр Яннай в этом пристрастии явно был похож на своего деда Симона.

Однако главные причины кризиса Иудейского царства лишь в малой степени зависели от личных моральных качеств его правителей. Главной из них, как убедительно показал Чериковер, был разрыв между интересами народа и нового правящего класса – военачальников, крупных землевладельцев, храмовой аристократии, высших чиновников, богачей и крупных торговцев. Именно они в первую очередь получали выгоды от расширения границ царства, завоевания выхода к морю, захвата военной добычи и пленных в качестве рабов. Несомненно, это нашло выражение в изменении кадрового состава армии Хасмонейских царей. Несмотря на то, что победы повстанческой армии под водительством Иуды Маккавея наглядно доказали прекрасные боевые качества солдат-иудеев, армия царей независимой Иудеи превращается в наёмную и многонациональную, подобно армиям других эллинистических государств. Эту проблему изучал Кашер (A. Kasher)^{30}.

Согласно результатам его исследования, армия уже при первых Хасмонеях стала приобретать вид постоянных вооружённых сил, лично преданных правителю. Эти изменения были подобны реформам Мария, преобразовавшим римскую армии. Теперь каждый солдат снабжался оружием за казённый счёт и получал денежное содержание из казны. Первоначально главный контингент регулярной армии происходил из самых бедных слоев иудейского общества. По мере расширения территории царства представители иудейского населения активно переселялись на вновь обретённые территории. В связи с этим такой источник пополнения армии стал истощаться, поскольку переселенцы нужны были для закрепления территорий и укрепления экономической базы государства. Поэтому уже при Иоанне Гиркане по примеру других эллинистических государств стала осуществляться вербовка в армию иностранных наёмников. Разумеется, такая практика, помимо прочего, имела целью создать лично преданные правителю войска, способные по его приказу расправиться и с внутренними врагами.

Число наемников в армии Хасмонеев, разумеется, точно не известно. Однако, судя по отрывочным данным Иосифа Флавия, оно было достаточно значительно. У Янная, по его сообщению, число наёмников доходило до 9000 солдат (1000 кавалеристов и 8000 пехотинцев), при этом численность войск, в которых служили иудеи, составляла 10 000 человек. Даже если эта пропорция менялась, всё равно доля наёмников была весьма значительной. Поскольку войны велись с соседними сирийцами, то в качестве наёмников старались привлекать уроженцев дальних краев, в частности, жителей Малой Азии, особенно Киликии и Писидии. Особо ценились за свою воинственность и свирепость наёмники из далёкой Фракии. Нередко наёмные солдаты из одной провинции служили в армиях враждебных государств и, бывало, встречались на полях яростных сражений с земляками. Естественно, что такая армия была весьма ценным орудием Хасмонеев при проведении их внешней и внутренней политики, но её содержание ложилась тяжёлым бременем на податное население страны – иудейское крестьянство и городские низы иудейского царства.

Наследники дела народного героя Иуды Маккавея стали предметом ненависти народа Иудеи. В своём исследовании В. Чериковер отмечал:

«Определённые главы “Книги Еноха” (84–95) датируются хасмонейским периодом, или даже более точно, временем Александра Янная. В этих главах социальная ненависть эпохи нашла своё самое сильное выражение. Автор с яростью говорит о богатых, неправедно наживших свои богатства, угнетающих бедных и преследующих праведников (85:7; 86:8; 87:8–10). Они верят в свои богатства, но их вера суета, поскольку грядёт им погибель в день суда, и сам Бог возрадуется гибели богачей (84:7–8; ib. 10). Злой смеётся над праведным, но в день суда праведный вознесётся на небо, в то время как злой будет низвергнут в ад (103:1 ff.; 100:1 ff.). Бог покарает злых, и праведные примут также участие в мести и будут безжалостно убивать своих угнетателей (88:12). Богатые именуются также “злыми” и “неверными”. Они нарушают законы Торы Моисея (89:2) и автор этого раздела без колебания обвиняет своих врагов в идолопоклонстве (89:9, ib. 14).

Если мы сравним эти главы Книги Еноха с выражениями Бен Сиры (примерно 200 г. до н.э., то есть под властью Селевкидов. – В. В.), мы увидим, что в течение столетия классовая ненависть стала гораздо острее. Бен Сира высказывает отрицательное отношение – отношение презрения и насмешки – богатого к бедному, Енох говорит о преследовании. Бен Сира советует бедному не искать общества богатого, но Енох говорит о настоящей войне. Бен Сира всё ещё готов поверить, что богатство не связано с преступлением, а у Еноха богатство и преступление идентичны. Бен Сира полон предчувствием как бы богатство не привело личность к религиозному греху; в то время как Енох рассматривает богатство как язычество, которому суждено быть уничтоженным мечом. И если во времена Бен Сиры была ещё надежда, что внутренний раздор между двумя частями еврейской общины мог закончиться мирно, то теперь стало ясно, что только открытая война может решить проблему»^{31}.

Такие социальные конфликты вообще не редкость и не только в древних обществах. Однако исключительное значение данного конфликта не только для иудейского царства, а, пожалуй, и для всей духовной истории Западного мира в том, что он разразился в обществе теократического характера. Противостояние нашло необыкновенно острое религиозной отражение с привлечением мощного религиозного чувства и мысли, заложенных в Книге Книг – Библии.

Религиозная форма социального конфликта иудейского общества была неизбежной ввиду самой теократической формы правления в Иудейском царстве, хотя формально для внешнего мира верховный правитель именовался царём. Более того, он и его приближённая знать искренне хотели, как это показал поэт Кавафис, чувствовать себя элитой эллинистического царства, но сущности дела это не меняло. Совместить иудейскую теократию и, в общем, достаточно светский эллинистический характер государства оказалось невозможным, поскольку здесь имел место конфликт цивилизаций.

Как было уже указано выше, все правители династии Хасмонеев прежде всего претендовали на должность Первосвященника, причём по причинам весьма земным. Выше отмечалось, что именно Храм был центром Иудейской религиозной цивилизации и всего иудейского мира. Ему поклонялись, и его служители составляли отдельную касту общества – своего рода касту когенов, потомков брата Моисея – Аарона. Именно в Иерусалимский Храм стекались пожертвования иудеев всего мира, он был центром паломничества. Более того, в том теократическом обществе он выполнял функцию Государственного банка страны. Там же хранились денежные накопления частных лиц. Словом, пост Первосвященника, безусловно, давал возможность контролировать и до известной степени распоряжаться финансовыми ресурсами страны. Этим и объясняется стремление членов династии Хасмонеев сохранить за собой этот пост. Несомненно, это было нарушением традиции, поскольку они, хотя и принадлежали по происхождению к левитам, всё же не были урождёнными когенами.

Естественно, что такое положение определяло соответствующую расстановку социальных сил в стране, что, разумеется, нашло своё идеологическое выражение в различных религиозно-политических течениях. Сохранившиеся источники, прежде всего сочинения Иосифа Флавия, называют главные из них – саддукеи, фарисеи и ессеи. Каждое из этих движений, конечно, отражало, хотя иногда и в непрямой и часто весьма противоречивой форме, интересы различных, нередко даже враждебных друг другу социальных групп и классов.

Разумеется, сведения об этих движениях, приводимые Иосифом Флавием, отражают положение, сложившееся в I веке н.э. Кроме того, его сочинения предназначались к образованных для представителей античной интеллигенции, и эти движения именовались философскими школами. Однако общую картину они характеризуют достаточно верно.

Саддукеи были выразителями интересов высших классов иудейского общества – представителей хасмонейской династии, высшей духовной и светской аристократии, богатых землевладельцев и, если можно прибегнуть к современной терминологии, верхов торгового капитала. В основном это те, кто выиграл и закрепил своё положение в результате завоеваний Хасмонеев и поэтому добивался включения страны на достойных условиях в систему политических и экономических отношений античного мира. Весьма часто представили этой элиты были связаны друг с другом тесными семейными узами.

Их название восходит к имени Цадок – Первосвященнику времени царя Соломона. Безусловно, было бы неверно видеть в них удачливых преемников прежних иерусалимских сторонников эллинизма, из-за которых и началось восстание Маккавеев. Они явно не чуждались внешних форм эллинистической культуры, особенно технических достижений, в частности, в области деловой и, конечно, военной технологии. О последнем, кстати, свидетельствует и наличие большого количества иностранных наёмников в царской армии. Ведь для общения с иностранными военными и гражданскими специалистами, приглашаемыми в страну, а также для дипломатических сношений, необходимо было знание иудейской элитой греческого языка. Однако нельзя сомневаться в их искренней преданности религии Моисея и авторитету Торы и Танаха. Исследования последних лет не подтверждают того мнения, что они не признавали Устную Тору. У них, конечно, была своя традиция толкования Священного Писания. В частности, саддукеи утверждали, что законы ритуальной чистоты относятся только к Храму и его священникам. Можно заключить, что тем самым они подчёркивали свой аристократизм. Не исключено, что духовный аристократизм саддукеев, утверждаемый также их высоким социальным и материальным статусом, способствовал формированию их теологических представлений. Они отрицали идеи посмертного воздаяния и бессмертия души. Их рационализм доходил до того, что они отрицали представление об ангелах как о сверхъестественных существах. Вера в свободу воли человека доходила до признания отсутствия участия Бога в человеческих делах. Как считает профессор М.М. Шахнович, вполне допустимо предполагать тут влияние идей античной философии, прежде всего школы Эпикура^{32}. Но стоит ещё раз указать, что саддукеи никогда не покушались на авторитет Священного Писания, и их эллинизм носил поверхностный характер. Кратко говоря, они старались построить современное эллинистическое государство на иудейской религиозной и национальной основе.