Текст книги "Царь Ирод Великий. Воплощение невозможного "

Автор книги: Всеволод Вихнович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)

Глава 15.
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ И ФИНАНСОВАЯ ОСНОВА ЦАРСТВА ИРОДА

Римский капитализм в «золотой век» Августа. Римское право, экономическая и финансовая система. Включение Иродом Иудейского царства в экономическую систему Средиземноморья. Расширение границ владений Ирода. Развитие сельского хозяйства, экспорта страны. Доходы от международной торговли и от пожертвований иудейской диаспоры. Общая оценка доходов Ирода.

Как ни захватывающе интересна карьера самого Ирода, всё же вряд ли только она привлекла к себе такое внимание историков наших дней. Гораздо более значительной была его во многом удачная попытка решить сложнейшую задачу: гармонически соединить различные культуры и цивилизации и часто враждебные национальные сообщества. Причём именно Ирод, прежде всего, принципами своей политики показал, что именно такой подход обеспечивает всеобщее экономическое процветание, характерное для всего его продолжительного царствования.

Положение Ирода как царя формально независимого государства определялось тем, что он получил власть от вождей римской державы, признавших его «другом и союзником римского народа». Он вполне оправданно полагал, что было бы безумием бросать вызов этой могущественной мировой державе, даже опираясь на гораздо более отсталых и некультурных язычников – парфян. Но если невозможно соперничать, то можно включиться в общую работу и сотрудничество по укреплению великого государства, постепенно превращавшегося под руководством Цезаря и его наследника Августа в «универсальное государство». По определению Тойнби, «универсальные государства навязывают цивилизациям отношения более тесные и более индивидуальные, чем отношения, позволяющие отнести ту или иную цивилизацию к тому или иному виду»^{161}.

Самым главным достижением этого универсального государства Августа было всеобщее экономическое процветание. Этому аспекту «золотого века Августа» посвящено много страниц блестящего исследования выдающегося русского антиковеда М.И. Ростовцева^{162}, выводами которого мы и воспользуемся. Правление Августа особенно важно для исследования эпохи начала новой эры, потому что оно определило основы развития Римского государства на последующие двести лет как в политическом, так и в экономическом отношении, практически до превращения его в христианскую империю. Прежде всего надо отметить, что этому способствовало то, что практически все классы Римской империи единодушно жаждали прекращения гражданских войн, а победа над Антонием в битве при Акциуме искренне считалась последним кровопролитием. Как обоснованно полагает исследователь, многое было сохранено Августом из того, что было введено ещё его предшественниками – Марием, Суллой, Помпеем, Цезарем и даже Антонием. Не вдаваясь в детали изменений политических, следует отметить только главное: при сохранении внешних атрибутов римской республики древних времен власть реальная перешла к командующему профессиональной, многочисленной, прекрасно организованной военной силы республики – императору, и, как следствие, произошло слияние его личного состояния с государственной казной.

Такое сосредоточение военной и финансовой власти привело к прекращению произвольных реквизиций и контрибуций, которые налагали на беззащитное население различные претенденты на власть в ходе многолетних гражданских войн. Хотя регулярные налоги с населения империи не были снижены, все же их сбор был упорядочен и упрощен, и к тому же все знали, что император через своих уполномоченных на местах – прокураторов следит за соблюдением своих финансовых интересов и может строго наказать всех чиновников за злоупотребление.

Как пишет Ростовцев, «после окончания гражданских войн перед населением империи открылись самые широкие возможности для коммерческой деятельности. Единство цивилизованного мира; его фактическое превращение в одно государство; условия внутреннего и внешнего мира; полная безопасность мореплавания, обеспечиваемая римским флотом, который стал регулярным институтом; растущее число удобных мощеных дорог, проложенных ради военных целей, но служивших и для торговых связей; отказ государства от вмешательства в частные торговые сделки, постепенное освоение денежных рынков сбыта – эти и другие причины содействовали началу нового процветания и заметному оживлению торговли в империи»^{163}.

Поразительно то, что с фактическим превращением римской державы из республики в монархию создались особо благоприятные условия для капиталистического рыночного хозяйства. Такой тип экономический жизни общества, как показывает экономическая история США до 1865 года, вполне совместим с существованием рабства. Ростовцев характеризует ситуацию следующим образом: «В экономическом отношении мы наблюдаем капитализм почти такого же типа, который был распространен на Востоке до и во время эллинистического периода. В пределах римского государства, а также между ним и его соседями существовала свобода торговли. Важнейшей отраслью торговли был не сбыт предметов роскоши, а таких продуктов повседневного потребления, как хлеб, рыба, растительное масло, вино, лён, конопля, шерсть, строительная древесина металлы и мануфактурные изделия. Продукты питания и сырьё поступали из отдалённейших мест греко-римского мира»^{164}.

Экономическому процветанию во многом способствовала разумная политика самого правительства Августа. В отличие от эллинистических государств, не было никаких попыток монополизации государством производства товаров и торговли ими. Наоборот, поощрялась свобода торговли и частного предпринимательства. Этому способствовала в значительной степени даже эпоха гражданских войн, в ходе которой особо пострадала высшая римская аристократия – сенаторы и высшая часть сословия всадников. Их место активно занимали предприниматели нового поколения, зачастую даже выходцы из низов общества, вплоть до бывших рабов – вольноотпущенников, и не только в Италии, но и в других провинциях, прежде всего восточных. Быстро осознав открывающиеся возможности, эти люди после установлении мира и порядка развернули обширную и активную коммерческую деятельность, в большинстве случаев успешную.

Этому в огромной степени способствовала разработанная система римского права. Как свидетельствует исследователь финансовой системы Древнего мира Т.Н. Малькова, «в Риме были разработаны гибкие и цивилизованные нормы правоотношений – частных и с государством. (Так, Цицерон считал нарушение прав собственности попранием прав человека.)». Надо сказать, нормы римской юриспруденции, достигшие своего расцвета к I веку до н.э., то есть ко времени царствования Ирода, сохранили свое значение вплоть до нашего времени. О том, какое значение придавалось финансовому делу в империи, может служить, казалось бы, невероятный в рабовладельческом обществе закон, разрешающий рабу, то есть «говорящему орудию», доносить на господина, если он обманывал налоговое ведомство^{165}.

На этой основе сложилось и получило значительное развитие банковское дело и техника счета. В качестве наглядного примера этого можно привести римские юридические нормы: к ведению счетов относили «взаимную отдачу и кредитование (credendi) деньгами и взятие на себя обязательств по уплате, оплату (debiti) в торговых делах: не следует заводить нового счета до полной оплаты долга; при получении же залога или обязательства не следует торопить с оплатой; это не относится к правильному ведению счетов. Но то, что банкир представляет к оплате, должно быть опубликовано, сведения об этом происходят из банков»^{166}.

Однако, по Ростовцеву, «денежные сделки и банковские операции стали почти исключительной привилегией Италии – в первую очередь Рима, поскольку большая часть отчеканенных денег была сконцентрирована в руках римских капиталистов. Политические условия способствовали не только превращению коммерческой отрасли в монополию римлян, по преимуществу римских банкиров, но принятому ими ростовщическому уклону, который стал серьёзным препятствием на пути нормального развития капиталистической системы»^{167}.

Хотя основой тогдашней экономической жизни было сельское хозяйство, все же значительное место занимало уже промышленное производство продукции на свободный рынок. И это несмотря на то, что основой промышленного производства были мелкие мастерские, где численность работников обычно составляла 5–10 человек, хотя были и крупные по тем временам производства, где было занято до 100 человек. Среди рабочих были как рабы, так и свободные. Но при этом все мастерские производили свои изделия в расчете на неограниченный спрос, а не только по заказу.

Но даже такой способ производства в условиях политического единства огромной империи способствовал невиданному ранее расцвету международной торговли, связывавшей все Средиземноморье в единый экономическое целое. Правительство Августа понимало это и старалось не вмешиваться во внутренние условия местного управления провинций, обеспечивая только порядок и спокойствие. Благодаря этому огромное государство превращалось в комплекс автономных самоуправляющихся общин, городов-государств, и связанных с ними союзных государств.

Несомненно, Ирод одним из первых понял, что благосостояние его государства зависит от умения быстро воспользоваться сложившейся конъюнктурой и получить свою долю в общем процветании. Он отлично понимал, что в этом отношении Иудея находится в весьма выгодном положении, поскольку важнейшие отрасли как сельскохозяйственного, так и промышленного производства сконцентрированы, как это было в эллинистический период, в основном на Востоке империи – в Малой Азии, Александрии, Сирии и Финикии, то есть непосредственных соседей Иудеи.

Достаточно только указать, что в Сирии в связи с изобретением выдувания стекла процветало производство высококачественных изделий из этого материала. Сирийские ювелирные украшения и сирийский лён по своему качеству не уступали александрийским. В Малой Азии и Сирии процветала давно существовавшая там шерстяная промышленность, причём не только в производстве шерстяных одеял. Славились Малая Азия и Сирия также изготовлением цветных тканей и одежд. Южный сосед Иудеи – Александрия Египетская – была центром производства различных сортов бумаги, благовоний, изделий из слоновой кости, особых видов ювелирных изделий, в частности бус. Огромным спросом пользовалась производимая в Александрии серебряная посуда.

Но самой заманчивой могла быть роль посредника в международной торговле с землями и народами за пределами империи – с Центральной Африкой, Аравией и далее с Индией и Китаем. Из дальних стран ввозились слоновая кость, ценные и редкие породы дерева, золото, драгоценные камни, конечно, пряности, шёлк и изделия из него, а также другие предметы роскоши. С Востоком расплачивались в основном серебряными и золотыми монетами, но в значительной степени и высококачественными товарами, производимыми в империи. О важности торговли с Востоком свидетельствует направление Августом военной экспедиции, которая должна была обеспечить Риму безопасные гавани на южной оконечности полуострова.

Всеми этим благоприятными обстоятельствами Ирод сумел воспользоваться не только для процветания своего царства, но и для благополучия всей многочисленной иудейской диаспоры империи. Он весьма удачно сумел обратить в экономический капитал свой статус правителя государства – союзника на границах империи, права которого были торжественно признаны императором и утверждены римским сенатом. Разумеется, его власть была сильно ограничена, хотя ограничения касались в основном внешней политики. Он не имел права самостоятельно объявлять и вести войны, чеканить золотую и серебряную монету, был обязан помогать своими войсками римскому императору и выплачивать ежегодно Риму определённый налог. Но во внутренних делах ему была предоставлена неограниченная власть. Он обладал полной свободой в области организации своей армии, порядка управления царством, правового регулирования всех сторон жизни подданных и, главное, экономической и финансовой политики своего царства.

Ирод отлично понимал, что только активное включение в общеэкономическую жизнь Римской империи обеспечит надежное положение его и его царства. Этому вопросу он всю свою жизнь уделял самое большое внимание. Прежде всего, это сказалось в его кадровой политике, которую он проводил, несмотря на недовольство сторонников иудейского фундаментализма. Не случайно, например, руководителем его финансов был назначен неиудей Птолемей, явно отлично знакомый со всеми тонкостями римского экономического права и финансовой системы империи.

Кроме того, многочисленные друзья Ирода среди римских чиновников и придворных Августа служили ему информаторами и агентами, разумеется, не безвозмездно, в различных вопросах экономического характера. Стоит только вспомнить роль личного друга царя – римского наместника Египта Петрония в снабжении голодающего населения Иудеи. Налаживанию экономического сотрудничества с соседними странам служила и его обширная строительная и благотворительная деятельность, о чём будет сказано в соответствующих главах книги.

Пока что отметим, что у Ирода среди его многочисленного сонма талантов – от полководца до строителя – оказался и талант блестящего экономиста и дипломата. Это подтверждается, в частности, тем, что границы его царства постоянно расширялись самими римлянами. Если вначале его царство включало в себя только основные территории, населённые евреями, – Иудею, Идумею, Перею и Галилею, то впоследствии Август присоединил к нему провинции, где преобладало нееврейское, в основном эллинизированное население – Самарию и обширные по местным меркам территории к северо-западу от Галилеи – Батанею, Трахонитиду, Авранитиду. Территория его государства могла соперничать с государствами великих царей библейских времён – Давида и Соломона. Это, конечно, сильно укрепляло экономическую и политическую основу царства Ирода, но вместе с тем усложняло задачу управления им. Ведь царю предстояло поддерживать порядок и спокойствие в отношениях между весьма разнородными элементами населения, к тому же враждебно относящимися друг к другу.

С этой задачей он справился самым решительным образом, что вызывает наибольшее удивление историков. В сообщениях Иосифа Флавия и талмудических источников поражает, прежде всего, размах строительства, осуществленного при правлении Ирода. В его царстве строились города, крепости, святилища, порты, во всех городах возводились великолепные общественные здания. Самое главное – был полностью перестроен, расширен и украшен Иерусалимский Храм, что снискало ему славу нового Соломона. На этой стороне деятельности иудейского царя мы остановимся далее более подробно. Отметим только строительство великолепного, в соответствии с тогдашними достижениями строительной техники, порта и города Кесария, ставшего позднее столицей римских прокураторов Иудеи. Благотворительность Ирода распространялась и на города, расположенные далеко за пределами его царства. Известно о роскошных постройках за его счёт в городах Триполи, Дамаске, Библосе, Бейруте и десятках других. Больших затрат стоило, конечно, строительство обширной сети ирригационных сооружений в засушливых районах страны, следы которых сохранились и до наших дней. Неоднократно говорится у Иосифа Флавия о больших денежных подарках императору и другим значительным лицам империи, о роскошных празднествах, требовавших больших расходов, и содержании роскошного царского двора. Кроме того, немалых расходов требовало содержание постоянной профессиональной армии, обученной и оснащённой по римскому образу, в которой помимо иудеев служили в качестве солдат и командиров также разноплемённые наёмники, от фракийцев до галлов и даже диких тогда германцев.

Конечно, расходы Ирода были большие, но и доходы были немалые, поскольку своим наследникам он оставил финансы страны в отличном состоянии. Для характеристики источников доходов Ирода и его царства воспользуемся важным исследованием Магена Броши^{168}.

Прежде всего надо отметить, что, как было сказано выше, с установлением универсального государства Августа прекратились гражданские и междоусобные войны и связанные с этим систематические ограбления провинций. Для Иудеи это были вымогательства и конфискации Помпея, Красса, убийцы Цезаря Кассия и разорение страны в ходе борьбы между Антигоном и Иродом, когда Иудею грабили и парфяне, поддерживавшие первого, и римляне, формально помогавшие второму. Вообще, надо сказать, что в период с 31 года до н.э. до 4 года н.э. на территории Иудеи не происходило никаких вооружённых конфликтов и практически не размещались в качестве оккупантов римские войска.

Разумеется, поскольку в те времена главным источником доходов была земля и продукты земледелия, то семья Ирода, принадлежавшая к высшим слоям иудейской аристократии, владела большими участками земли, особенно в наследственном домене – Идумее. Нет никаких сомнений, что в ходе успешной борьбы за власть с Хасмонеями, а также их сторонниками была конфискована принадлежавшая им земельная собственность. Это, конечно, способствовало развитию главной производительной базы тогдашней экономики. Археологические исследования показали, что именно при Ироде сельское хозяйство переживало бурный подъём, прежде всего за счёт расширения посевных площадей и улучшения их обработки и ирригации. Во времена царствования Ирода, по оценке археологов и историков-почвоведов, площадь обрабатываемых земель в Палестине, севернее пустыни Негев, достигала 65–70%. Интересно, что сейчас, по данным израильских специалистов она достигает 40%. Для расширения пахотных земель широко применялась террасирование горных склонов. Достаточно сказать, что, согласно исследованиям, в районе Иерусалима примерно 56% земель обрабатывались на террасах.

В эпоху Ирода с максимальной пользой использовались и ограниченные водные ресурсы страны. Иосиф Флавий сообщает о выполнении проекта по ирригации большого земельного массива в районе оазиса Иерихона и севернее его, общей площадью 4800 гектаров (70 х 20 стадиев) (ИВ. С. 270), «благодаря чему (царь) поднял благосостояние дотоле бесплодных окрестностей города» (ИД. Т. 2. С. 205). К этому можно добавить успешные работы по орошению части Негева, земли на Голанских высотах, и в районе к западу от них, где по его приглашению возникали поселения иудеев – выходцев из Вавилонии (так по традиции называлась Месопотамия, входившая в состав Парфии).

Нет сомнения, что иудейские крестьяне, как свободные, так и арендаторы вынуждены были платить большие прямые налоги, составлявшие от одной трети до четверти урожая зерновых и половины плодов. Кроме прямых налогов, конечно, были и другие – косвенные, нерегулярные налоги («дары») и т. д. Однако успешное привлечение крестьян – переселенцев из соседней Парфии, да и общее процветание сельскохозяйственного производства позволяет утверждать, что положение сельского населения было достаточно сносным.

Однако всемогущий царь иудейский не только брал, но и давал. Прежде всего, все работы по улучшению и расширению пахотных земель, разумеется, финансировались из царской казны. Но и в случае беды щедрость царя соответствовала бедствию. Иосиф Флавий сообщает, что в 28–27 и 25–24 годах до н.э. годах страну поразила жестокая засуха. Положение усугублялось еще и тем, что предыдущий год (29–28) был субботним годом, когда земля по иудейским законом отдыхала от посевов и не засевалась. Иосиф приписывает это бедствие наказанию Божию. По его описанию, «сперва наступила продолжительная засуха, так что земля стала совершенно бесплодной и не принесла даже того, что она обыкновенно даёт в необработанном виде. Затем, так как вследствие недостатка хлеба пришлось многое изменить, явились болезни и род чумы, причём одно бедствие сменяло другое». В это время царь был сам в затруднительном положении, потому что потратил имеющиеся в наличии средства на восстановление разрушенных городов. Однако Ирод принял самые решительные меры, чтобы помочь своим подданным. Прежде всего, он приказал собрать все принадлежавшие лично ему золотые и серебряные вещи и украшения и переплавить, не считаясь с их художественный ценностью. Однако только денег было мало, поскольку бедствие постигло и ближайших соседей. Тогда Ирод использовал свои широкие дружеские связи с высшими кругами римской администрации, в частности он обратился к наместнику Египта, житницы Средиземноморья, Петронию. Хотя его просили об этом многие, Петроний, который был особенно «расположен к Ироду, и, желая помочь его подданным, дал ему первому право вывезти хлеб, причём всячески содействовал покупке этого хлеба и его вывозу». Часть зерна Ирод приказал раздать более здоровым людям, а больных, ослабевших и старых он приказал пекарям снабдить уже испеченным хлебом. Поскольку же погиб скот и не было шерсти для изготовления теплой одежды, то царь сумел за свой счёт восполнить этот недостаток. Удовлетворив первые нужды своих подданных, он помог голодающим в соседних городах и племенах в Сирии и даже снабдил их семенами для посевов. Когда же наступила жатва, то царь послал 50000 жнецов, которых опять-таки содержал за свой счёт, для помощи ослабевшим людям в уборке урожая.

Как пишет Иосиф Флавий, «не было такого лица, постигнутого нуждой, которому он не помог бы сообразно средствам; при этом он оказал поддержку даже целым народам и городам, не говоря уже о частных лицах, которые впали в нужду вследствие многочисленности своих семей….Эта заботливость и своевременная помощь царя настолько упрочили его положение среди иудеев и так прославили его у других народов, что возникшая прежде к нему ненависть из-за введения новых порядков в царстве теперь прекратилась у всего народа, потому что царь своею щедрой помощью в столь опасную минуту примирил с собой всех» (ИД. Т. 2. С. 169–170). Отметим, что в этом случае наглядно проявилось преимущество политики иродианства, заставившее замолчать, во всяком случае, на время зилотов, выступавших против любого сотрудничества с неиудейским, эллинистическо-римским миром.

Ещё одним проявлением успеха «иродианства» были торговые связи с внешним миром. Прежде всего надо упомянуть об экспортной торговле. В общем, объём её нельзя было бы назвать значительным – в урожайные годы вывозилось небольшое количество зерна и оливкового масла. Однако самым высокодоходным товаром был бальзам, о чём было сказано ранее. Он получался от особого вида деревьев, произраставших в оазисах Иерихона и Эйн-Геди, а также в Заиорданье в долине Моав, и применялся в самых различных целях, прежде всего в медицине, причём особенно ценился иерихонский бальзам. Плиний Старший указывал, что ещё во времена Александра Великого он ценился в два раза выше серебра^{169}. Как говорилось ранее, в гл. 14, Ирод был вынужден уступить район Иерихона Клеопатре и затем арендовать его, выплачивая египетской царице ежегодно 200 талантов (эта сумма составляла почти половину годового дохода Ирода от Иудеи, Самарии и Идумеи в 4 году до н.э.). Показательно также, что в ходе триумфа Тита после подавления Великого Иудейского восстания и разрушения Иерусалима в 70 году в качестве важных трофеев в процессии несли бальзамовые деревья. Столь высокая ценность бальзама объясняет большие работы, предпринятые Иродом по мелиорации и ирригации Иерихонского оазиса.

Другой важной статьёй экспорта была хна. Эта красно-жёлтая краска добывалась из особого вида кустарника и широко использовалась, как и в настоящее время, для окраски ногтей, волос, а иногда и для придания особого оттенка при окрашивании тканей.

Более важным источником доходов иудейского царя стала транзитная торговля. Ирод сумел, используя выгодное географическое положение Иудеи, стать важным посредником в торговле между Средиземноморьем и Южной Аравией, а также более отдалёнными странами вплоть до Индии, Цейлона и даже Китая. Разбогатевший римский мир в огромных количествах потреблял производимые там различные благовония и пряности. Они считались крайне необходимыми в культовой практике, производстве лекарств и косметики. Важной и выгодной особенностью этих товаров была низкая стоимость при малом весе. Главной составляющей были, конечно, затраты на доставку товара. Плиний отмечал, что стоимость доставки груза одного верблюда от Аравии до иудейского порта Газы составляла 668 денариев. Столь высокая цена на пути следования, включавшего себя 65 караванных стоянок, формировалась из расходов на оплату пошлин, налогов и стоимости охраны. Несомненно, Ироду всё это доставляло большие доходы. Ведь после того как Август присоединил к его владениям порт Газу, а также обширные территории в Сирии, к северо-западу от Галилеи под его контролем оказались главные торговые пути из Аравии, Южной Азии, Африки. Первый пролегал через Негев к портам Средиземноморья, а второй через Трасиорданию к Дамаску. Караваны набатейских купцов, направлявшихся с товарами в Сирию, Газу и Риноколуру (современный Эль-Ариш) исправно доставляли Ироду огромные доходы. Ещё раз отметим, что все они были опять-таки плодом искусно проводимой «иродианской» политики.

Но, возможно, самый существенный источник доходов был связан с уникальным положением Иудейского царства, точнее с расположенным в его главном городе Иерусалиме величайшим святилищем иудаизма – Иерусалимским Храмом. Посещение его было тогда святой обязанностью для всех верующих, где бы они ни проживали. Конечно, число паломников, указываемых Иосифом и в талмудической литературе, представляется фантастическим, но нет сомнения, что их было очень много. Многие приходили из Палестины, другие из стран диаспоры – от Вавилонии до Рима и от Северной Греции до Южного Йемена. Каждый из паломников приносил с собой деньги, хотя бы на покупку жертвенных животных и личные расходы. Однако многие приносили не только деньги, но и товары на продажу, чтобы оправдать расходы, достигавшие значительных сумм. Тем самым Иерусалим превращался в значительный коммерческий центр, не говоря уже о возможностях для деловых людей и ремесленников завязать деловые контакты.

Из еврейских и нееврейских источников нам хорошо известно также о больших и малых пожертвованиях верующих в пользу Храма, а также о налоге, который добровольно должен вносить каждый иудей в пользу Иерусалимского Храма. В I веке до н.э. этот налог составлял полшекеля, который собирался с каждого мужчины старше 13 лет. О там, каких значительных сумм эти сборы достигали, даёт представление следующий факт. Иосиф Флавий сообщает, что Митридат в ходе антиримской войны захватил на греческом острове Кос в 88 году до н.э. 800 талантов золота, собранных иудеями Малой Азии для отправки в Иерусалим (ИД. С. 80). Столь значительные суммы объясняют сообщения о попытках римских губернаторов провинций помешать иудеям пересылать собранные средства. Цицерон указывает несколько случаев попыток конфискации таких сумм: в Апамее, Ладикее, Пергаме, Адрамитии^{170}. Вместе с тем Иосиф Флавий неоднократно приводит строгие указания Цезаря и Августа о запрещении создавать препятствия для перевода иудеями денег для Иерусалимского Храма, чему во многом содействовала и политика Ирода как покровителя иудеев всего тогдашнего мира.

Броши в своей статье предпринял попытку рассчитать общую сумму налога в полшекеля, ежегодно поступавшую в Иерусалим. Тогда шекель можно было сопоставить с тетрадрахмой – монетой в четыре драхмы, которая была равна четырём римским денариям. Таким образом, полшекеля равно двум драхмам, или двум денариям. О численности иудеев в диаспоре и в Палестине того времени существуют различные мнения, о чём мы говорили в предыдущих главах. Оценка Броши в 2 млн. иудеев всего, из которых 0,5 млн. проживали в Палестине, а остальные в диаспоре представляется близкой к реальности. Если полагать, что полшекеля платили только мужчины старше 13 лет, то есть примерно одна треть населения иудеев, то получается сумма в один миллион драхм (денариев) ежегодно, то есть около 166 талантов, что примерно равно 10–15% всех доходов Ирода. Кроме того, источники сообщают о значительных подарках, пожертвованиях и завещаниях на нужды Храма, который к тому же, как было указано ранее, выполнял функции Государственного банка. А как известно, Ирод полностью обладал контролем на назначением Первосвященника храма и, следовательно, над финансами Храма.

К справедливым рассуждениям Броши следует добавить, что, как упоминалось ранее, иудейское сообщество тогда включало в себя, по справедливому мнению Левинской, кроме иудеев и иудейских прозелитов, большое число квазипрозелитов, то есть только частично воспринявших идеи Единого Бога. Нет никаких оснований сомневаться, что от них также поступали в Храм добровольные пожертвования и подарки. Кстати сказать, в Храме принимали даже жертвенных животных от самого императора. Поэтому вычисления Броши можно считать даже заниженными.

Есть основания полагать, что содержание загадочного «Медного свитка», найденного среди рукописей Мёртвого моря, датируемых II веком до н.э. – I веком н.э., может также служить для оценки богатств Иерусалимского Храма перед его уничтожением римлянами. Там содержится опись сокровищ, захороненных в 60 местах на территории Палестины. По некоторым оценкам, общий вес золота, серебра, золотых и серебряных сосудов достигает 6000 талантов, то есть свыше 150 т золота и серебра. Предположению, что клады вымышлены, противоречит детальная инвентаризация сокровищ и мест захоронения, правда, пока не идентифицированных^{171}. Помимо этого, следует напомнить, что эти клады в целом даже меньше, чем сокровища и утварь Храма, в 54 году до н.э., конфискованные Крассом перед походом на парфян – 10000 талантов (ИД. Т. 2. С. 80).

Несомненно, не пренебрегал Ирод и другими источниками дохода, о которых не дошли до нас сведения. Во всяком случае, сообщение о том, что Август предоставил Ироду половину доходов от медных рудников на Кипре и поручил ему управление другой его половиной (ИД. Т. 2. С. 203) показывает, что царь обладал вкусом и талантами хорошего предпринимателя. Как было указано выше, Римская империя сочетала рабовладельческий строй с высокоразвитой рыночной экономикой, в частности кредитно-банковской системой. Имеющиеся в нашем распоряжении источники не дают никаких сведений об участии капиталов иудейского царя в различных денежных операциях. Однако трудно предполагать, что отмеченный самим императором за деловую хватку и инициативу Ирод или его агенты не участвовали в столь распространённой и развитой в империи банковской деятельности. Как отмечает Малькова, даже пониженные государственной администрацией (трибунами из плебеев) процентные ставки оставались очень высокими – 6, 12, 24, 48 и даже 60% в разные времена. Например, образец римской добродетели – убийца Цезаря Брут получал по своим займам до 48%^{172}.