Текст книги "Цикл Дегона. Книга 1. Бог-амфибия"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

– Это не люди! – отрезала Северал. – Это чудовища. Это уже не люди, а проклятые монстры. Они… они убили ее. О Боже, они убили моего ребенка! Они…

У нее сорвался голос, и я почувствовал, что она вот-вот расплачется, потому что боль и отчаяние вновь заполонили ее душу. Я не препятствовал этому, так как сейчас боль была иной – жестокая, но вполне естественная боль матери, потерявшей ребенка, а не та чудовищная боль, холодом поднимавшаяся со дна ее души.

– Сволочи! – всхлипнула она. – Они и их проклятый рыбий бог!

– Рыбий бог? О ком вы говорите?

Северал застонала. Самообладание вновь покинуло ее, и я увидел, как в глазах женщины вспыхнул огонь, от которого у меня мороз пошел по коже.

– Джеймс убил ее. Он сам отвез нашу дочь к озеру, чтобы принести ее в жертву этому монстру. Своего собственного ребенка! Но он заплатил за все. Я убила его. Я убила его, как убью всех остальных, каждого из них… Каждого, каждого, каждого…

Внезапно она начала биться в истерике и, бросившись на меня, принялась размахивать кулаками и издавать резкие высокие звуки. Выдержав несколько ударов в грудь, я осторожно схватил женщину за руки и прижал ее к себе.

– Все в порядке, – бормотал я. – Поплачьте, вам станет легче. Я вас понимаю.

На мгновение мне показалось, что это подействовало, но Северал все-таки высвободилась и, оттолкнув меня, в ярости закричала:

– Ничего вы не понимаете! Этого никто не может понять. Они… они убили ее. Они бросили ее на съедение этому чудовищу. Родной отец принес дочь в жертву монстру только потому, что так приказало чудовище.

Лишь спустя некоторое время я понял, что она имеет в виду.

– Они… они требуют человеческих жертв? – изумленно выдохнул я.

Северал кивнула.

– Да, именно. Он требует человеческих жертв. Дважды в год, в день летнего и зимнего солнцестояния. Это всегда девушки и всегда… – У Северал вновь сорвался голос, а по щекам потекли слезы. – Я уничтожу их. Ради моей дочери, мистер Крейвен. Они заплатят за все.

– Месть – это не лучший мотив, – тихо сказал я. – Нельзя смывать кровь кровью. Так не бывает.

Северал, пересилив боль, криво улыбнулась.

– Возможно. Но они заплатят за все, Роберт. А если месть – плохой мотив, то стоит хотя бы положить конец всему этому безумию. С тех пор, как этот монстр поднялся из морских глубин, умерло слишком много людей. Слишком много. Я убью их.

При всех других возможных обстоятельствах ее слова показались бы мне смешными, но ведь я сам столкнулся с тем, что может произойти с человеком, выступившим против хозяев Джеймсона и их чудовищных монстров. Даже Немо с его фантастическим кораблем явно нервничал, хотя и пытался скрыть тревогу. И вот передо мной стояла слабая, практически безоружная женщина и предрекала падение этого могущественного ордена. И все же я знал, что ее ждет успех. Я просто знал это и все.

– Я уничтожу их, Роберт, – повторила она.

На этот раз я не стал возражать, а лишь положил руку ей на плечо и тихо спросил:

– Я могу вам помочь, Северал?

Он давно уже потерял ориентацию. Когда свет вновь зажегся, Спирс был в длинном коридоре, освещенном лишь несколькими лампами. Коридор под небольшим уклоном вел вниз. По обеим сторонам коридора на разном расстоянии друг от друга находились двери, однако все они были закрыты. Наконец Спирс дошел до конца коридора, где располагался зал.

Увидев перед собой огромное помещение, Спирс даже не сомневался в том, что это была естественным путем образовавшаяся пещера, которую лишь обработали люди, местами расширив ее. Свод зала, вогнутый, как в соборе, находился в более чем ста футах над его головой и был сделан из той же черной каменистой породы, как и все это подводное помещение. Несмотря на то что просторная комната освещалась множеством электрических ламп, в некоторых местах было темнее, и там пролегали глубокие серые тени. Прямо за выступом скалы, где укрылся Спирс, проходила полоса тщательно отполированной застывшей лавы шириной в двадцать футов, а за ней виднелись воды большого озера. На некотором расстоянии от Спирса в воду выдавалась какая-то металлическая конструкция на тонких паучьих ножках. К конструкции вела искусно выкованная лестница, напоминавшая корабельный трап, а за конструкцией в тень уходило что-то вроде крана, окруженного странными техническими приборами, которых Спирсу никогда не доводилось видеть.

И все же он с уверенностью мог сказать, каково предназначение этого странного места. Это был порт. Хотя в пещере, на две трети наполненной водой, похоже, не было выхода, Спирс не сомневался, что он сейчас находится в гигантском подводном порту, а точнее, на таинственной базе «Наутилуса», куда этот фантастических размеров корабль все время возвращался. Спирс внезапно понял, почему никому не удавалось выследить судно Немо.

Один из прожекторов с другой стороны бассейна начал мигать, и, когда Спирс осторожно пододвинулся и выглянул из своего укрытия, он увидел, как в шероховатой скале внезапно открылась огромная металлическая дверь. В зал упал луч яркого света. Не успел он отразиться в воде, как на широкую полосу застывшей лавы, окружавшей бассейн, выбежали какие-то люди. Спирс испугался. До сих пор он не встречал здесь людей и не слышал сигнала тревоги, но без колебаний мог сказать, что его бегство давно заметили. Наверняка эти люди пришли сюда, чтобы найти его. Возможно, с помощью своих волшебных технических приборов они уже определили его точное местонахождение и сейчас молча насмехаются над наивностью и глупой верой пленника в то, что он сумеет сбежать из этой подводной крепости.

Спирс мысленно одернул себя. Если бы он и в самом деле был таким идиотом, ему вряд ли удалось бы добраться сюда. Спрятавшись в глубине своего убежища, он стал наблюдать за явившимися в пещеру людьми.

Их было много – тридцать, а может быть, сорок мужчин, вышедших из ворот. Часть из них распределилась по краю бассейна, а остальные собрались в группу и стали заниматься чем-то, чего капитан не сумел разглядеть, поскольку находился на большом расстоянии от них. Тогда Спирс решил понаблюдать за черной поверхностью воды и через какое-то время заметил, что картина начала меняться. Сперва это было едва заметное легкое подрагивание, а затем на водной глади начали образовываться волны. Спустя несколько секунд вода забурлила, появились пузырьки воздуха, и в следующее мгновение Спирс увидел тень. Хотя кавторанг и был готов к этому, он все же испугался. По бассейну, словно огромная акула, плыл корабль. Беззвучно остановившись в пяти ярдах от берега, он начал подниматься на поверхность. Вода забурлила еще сильнее, и большие волны стали биться о края вулканической породы. Спирс заметил, как вокруг судна появились маленькие гейзеры, а затем весь бассейн наполнился гулом и плеском потревоженной воды.

Увидев «Наутилус», Спирс почувствовал, как у него перехватило дыхание. Прошлой ночью, когда Немо и его люди заставили кавторанга пройти с ними, он видел корабль лишь мельком и это зрелище показалось ему достаточно странным. Теперь же «Наутилус» находился в непосредственной близости от него, ярко освещенный множеством электрических ламп, которые внезапно зажглись под сводом зала.

Корабль был огромен. Спирс на глаз определил, что его длина составляет более чем двадцать сотен футов, и это не считая гигантского тарана на носу корабля, расположенного под ватерлинией.

Вот только корабль этот не выглядел как корабль. Он вообще не был похож на все то, что кавторангу доводилось видеть ранее. Он даже не выглядел как чудо техники. Собственно, «Наутилус» напоминал Спирсу абсурдный гибрид акулы, крокодила и доисторического морского чудовища. Его огромный каркас был покрыт металлическими уступами и извилинами, а два иллюминатора в передней части плоской рубки показались Спирсу глазами дьявола.

Внезапно Спирс понял, почему во всех отчетах, которые он получал, речь шла о морском чудовище, а не о корабле. «Наутилус», сделанный из стали, был порождением какого-то технического гения, но это никак не влияло на тот факт, что на самом деле он воспринимался людьми как морское чудовище, пусть и созданное руками человека. Это лишь делало его опаснее. Таран на носу корабля казался смешным, учитывая, что сейчас было время пушек и торпед, однако, как только Спирс увидел судно вблизи, он понял, какое это опасное оружие. Стальной гигант с его мощным корпусом мог просто разрубить любой корабль на две части.

Спирс мысленно призвал себя к порядку и еще плотнее прижался к скале. «Наутилус» беззвучно направился к берегу, на мгновение замер и с грацией, не вязавшейся с его размерами и внешней неповоротливостью, повернулся. Через несколько секунд корабельная рубка с громким клацаньем соединилась с выступом моста, оснащенным тонкими перегородками. Огромный корабль слегка покачивался, по его иссиня-черной поверхности стекали капельки воды. Внезапно в рубке открылся круглый люк.

В последний момент Спирсу удалось подавить яростный возглас, когда он увидел человека, вышедшего из корабля и поспешно устремившегося к трапу. Немо! Это был сам капитан Немо, человек, виновный в смерти его брата и множества других людей. В это мгновение Спирсу пришлось изо всех сил бороться с собой, он с трудом подавил желание выпрыгнуть из своего укрытия и броситься на узкоплечую фигуру.

Но капитану все же удалось взять себя в руки. Сердцебиение Спирса успокоилось, а кипящий гнев уступил место холодному расчету: даже если ему удастся приблизиться к Немо, его, безоружного, тут же одолеют. Кроме того, он не хотел смерти капитана Немо.

По крайней мере, он хотел не только его смерти. Если он убьет Немо, то придет кто-нибудь другой и займет его место. Нет, он должен уничтожить это волчье логово, разрушить подводную базу и «Наутилус». К тому же он знает, с чего нужно начать.

Спирс терпеливо дождался, пока Немо смешается с толпой. Из нутра корабля стали выходить какие-то люди, другие же, наоборот, поднимались на борт, перенося с собой ящики и баллоны. Через некоторое время в задней части корабля поднялась стальная заслонка и начал гудеть кран, отправляя ящик за ящиком в ненасытное чрево корабля. Спирс прождал около часа, и даже после того, как погрузочные работы были завершены, а матросы куда-то ушли, он еще какое-то время сидел, спрятавшись за скалой, прислушиваясь и наблюдая. Наконец он убедился в том, что остался один.

Кавторанг вышел из укрытия, скользнул к берегу и мгновенно погрузился в ледяную воду. Не издав ни малейшего звука, Спирс подплыл к темному корпусу гигантского корабля…

Огни, словно рой маленьких светлячков, двигались в ночи, образуя двойной круг на берегу озера. Время от времени огни ритмично двигались вверх и вниз. Спокойные воды озера Лох-Фирт отражали их сияние, однако желтовато-красный свет почему-то не разгонял тьму с поверхности озера. Крошечные огоньки, мерцавшие на поверхности воды, напоминали желтые дыры в жидкой тьме.

Я был уверен, что это зрелище не плод моей фантазии и впечатления, произведенного рассказом Северал. Что-то с этим озером было не так. От него исходило что-то мрачное и злое, а главное – и это было самым худшим – знакомое. Я не мог определить точно, что это было, не мог вспомнить, когда мне уже доводилось ощущать нечто подобное, но моя уверенность в том, что это было недавно, крепла с каждой минутой. А еще я знал, что неожиданное воспоминание связано с событием, которое вряд ли можно назвать приятным.

– Что они там делают? – прошептал я.

Северал, лежавшая у куста в полушаге от меня, в молчаливом гневе сжала кулаки.

– Они молятся, – ответила женщина. – По крайней мере, так они это называют. Они взывают к тому дню, когда он выйдет из моря.

– И что тогда? – спросил я.

Северал помрачнела еще больше.

– Они все умрут. Он обещал им райские земли, вечную жизнь, настоящее богатство и власть. Но я знаю, что это ложь. Они все умрут, как и моя Дженнифер.

Я удивленно взглянул на нее, но на лице Северал не отразилось ни малейшего волнения. Да и вообще, она была какой-то неестественно спокойной и собранной, хотя явно испытывала душевный дискомфорт. И все же, несмотря на это – а возможно, именно поэтому, – я должен был оставаться осторожным.

С того момента как произошло наше не особо приятное знакомство, минуло более четырех часов. Небо на востоке уже начало светлеть. Сейчас мы находились в трех милях от того места, где я высадился на берег. Почти все эти четыре часа Северал отвечала на мои вопросы. Она поведала мне достаточно многое, и большая часть ее рассказа мне не понравилась, хотя, признаться, и не очень-то удивила. Историю Северал и ее односельчан, тронувшую меня до глубины души, можно было пересказать в нескольких словах.

Жители селения Фирт-Лахлайн поклонялись демону. И это в 1885 году, в центре страны, которая по праву считалась наиболее развитой на планете в культурном и экономическом отношении! Я был потрясен, глядя, как в пятистах ярдах подо мной, на берегу озера, танцевали два десятка полуобнаженных мужчин и женщин, издававших странные звуки и пытавшихся задобрить злое божество!

– И долго это будет продолжаться? – спросил я, не отрывая взгляда от озера и пляшущих огоньков.

– Пока не взойдет солнце, – ответила Северал. – По крайней мере, я надеюсь, что все это прекратится с рассветом.

– Вы так думаете?

Подняв голову, Северал виновато улыбнулась.

– Я никогда при этом не присутствовала, – сказала она. – Когда они молились ему, женщины сидели дома. Мы в этом не участвовали. Они говорили, что это мужское дело и женщинам там не место. – Внезапно ее голос дрогнул. – Мы годились только на то, чтобы удовлетворять их чертову похоть после молитвы. Когда они приходили домой, то вели себя как звери. И не только Джеймс. Я говорила с другими женщинами. Они запретили нам это, но все же мы говорили. Они все такие. Животные! Отвратительные похотливые животные!

Я немного запаниковал, но лицо Северал оставалось невозмутимым.

Снова посмотрев на берег, я заметил:

– Но некоторые из них женщины!

Северал кивнула.

– Сегодня все должно быть по-другому. Не знаю почему, но Джеймс сказал, что сегодня должны молиться не только мужчины, но и женщины. Произойдет что-то невероятное. Так он говорил.

Она сунула руку в карман платья, где прятала нож, но, заметив мой обеспокоенный взгляд, не довела движение до конца. Улыбнувшись, она покачала головой и мягко произнесла:

– Не бойтесь, Роберт. Я не собираюсь делать глупости.

Я не ответил, но все же решил следить за ней более внимательно. Я уже жалел о том, что взял Северал с собой, – в конце концов, я и сам не очень-то понимал, что мне здесь нужно. В такой ситуации строить какие-то планы было бессмысленно, ибо я мог лишь следить за ходом событий и… соответственно реагировать. Возможно, в такой ситуации не стоило брать с собой живую бомбу замедленного действия.

Я какое-то время наблюдал за танцами на берегу озера, а затем осторожно отодвинулся назад и на четвереньках стал пробираться к мешку с моим снаряжением – до этого я еще раз спустился к морю и забрал часть вещей, которые мне дал с собой Немо. Конечно же, забрал я не все, так как водолазный костюм был слишком тяжелым, чтобы тащить его несколько миль, поэтому я ограничился шлемом, ластами и аквалангом. К слову, акваланг тоже весил немало, и теперь я чувствовал себя совершенно измотанным.

Северал подползла ко мне и стала с интересом наблюдать, как я распаковываю мешок и выкладываю его содержимое на песок. До этого женщина даже не спросила, почему я решился на еще один опасный спуск к морю и притащил этот нелегкий груз, но теперь она, очевидно, испытывала едва сдерживаемое любопытство.

– Что это? – не выдержав, спросила она.

Я на мгновение замялся. Конечно, мне нетрудно было бы придумать какую-то чушь, но я не видел причин лгать.

– Это снаряжение, с помощью которого можно дышать под водой, – ответил я. – Во всяком случае некоторое время.

– Дышать под водой? – Взглянув на меня, Северал повернулась к озеру и снова сжала кулаки. – Вы хотите спуститься к озеру?

– Не совсем, – улыбнулся я. – Честно говоря, я бы сейчас с удовольствием занялся множеством других дел, но боюсь, что у меня нет другого выбора.

– А ваш… друг?

– Баннерманн? – Я пожал плечами.

На мгновение оторвавшись от возни с водолазным снаряжением, я взглянул на дом, черной тенью возвышавшийся на другой стороне озера. Северал называла его «особняком». Но мне этот дом скорее напоминал крепость, мрачную, огромную, вызывающую отвращение каждым своим изгибом даже сейчас, когда я видел лишь его очертания. В десятке окон дома горел свет.

– Если Баннерманн здесь, то он, скорее всего, находится внутри дома, – продолжил я после паузы. – Но проникнуть туда незамеченным совершенно невозможно.

Немного подумав, Северал указала на акваланг.

– С этой штукой наверняка все получится.

– Что вы имеете в виду?

– Между озером и домом есть ход, – объяснила Северал. – Это канал. Он ведет в подвал здания, а подвал находится под большим залом, в котором они проводят свои ритуалы.

– Вы уверены?

Северал кивнула.

– Джеймс рассказывал мне об этом. Он говорил, что они часто приносили ему жертвы в подвале. Иногда по каналу приходили его слуги, а временами появлялся и он сам, чтобы отдавать приказы. Но я не знаю, где именно расположен вход в канал. Кажется, с другой стороны. – Женщина махнула рукой в сторону дома.

Мысли лихорадочно метались в моей голове. Представив, как я спускаюсь в это озеро и плыву по мрачному каналу – кстати, даже не зная, где расположен вход в него, – я почувствовал, как у меня сжался желудок. Однако это был единственный способ проникнуть в дом незамеченным, и я это хорошо понимал.

Честно говоря, я без всяких колебаний вошел бы в этот дом через парадную дверь, если бы речь шла всего лишь о паре фанатиков. Однако здесь, у озера, танцевало человек тридцать, да и в доме их наверняка было не меньше, судя по тому, что рассказала мне Северал. И в любом случае один из них – это я знал по тому неприятному столкновению в Абердине – обладал сверхъестественными способностями, не очень-то уступавшими моим.

– Вы подождете здесь? – спросил я.

Северал кивнула, но мне показалось, что она сделала это слишком поспешно. Улыбнувшись с деланным облегчением, будто поверил ей, я поднял руку и коснулся кончиками пальцев ее виска. Когда Северал поняла, что я делаю, было уже слишком поздно. Ее свободная воля отключилась, и через несколько секунд инстинктивная защита сознания от моего внушения была сломлена.

– Вы подождете здесь, Северал, – четко произнес я. – Вы не будете двигаться с места, что бы ни случилось, за исключением тех случаев, если вам необходимо будет бежать. Вы меня поняли?

Северал кивнула. Я заметил, что у нее задрожали губы, а глаза расширились от страха.

– Что вы делаете, Роберт? – прошептала женщина.

– Ничего такого, что могло бы вас беспокоить, – уклончиво ответил я. – Я просто не хочу, чтобы с вами что-то случилось, вот и все. Вы будете ждать здесь, пока я не вернусь или пока сюда не придет капитан Баннерманн. Если до полудня никого из нас не будет, возвращайтесь в селение и забудьте о том, что мы когда-либо виделись.

Она вновь кивнула, и когда я заглянул ей в глаза, то увидел в них страх. От этого зрелища у меня внутри все сжалось, а в сердце кольнуло. Слишком часто я сталкивался со страхом во взглядах других людей. Я так и не сумел к этому привыкнуть, да и вряд ли когда-нибудь сумею. Из всех чувств, которые люди испытывали ко мне, страх всегда был наиболее сильным.

Отогнав неприятную мысль, я посмотрел на озеро и на дом, стоявший на другой его стороне, и начал решительно расстегивать рубашку. Ночной воздух овеял меня холодом, потому что сейчас, в четыре часа утра, температура была еще достаточно низкой. Оставшись в одних брюках и надев тяжелый акваланг, я задрожал всем телом. Северал помогла мне распутать хитросплетение шлангов и проводов и надеть шлем, более легкий, чем те массивные штуки, которые носили люди Немо. Эта модель, предназначенная для плавания на небольшой глубине, выглядела достаточно странно. Если повезет, с иронией подумал я, то при встрече меня могут принять за морское чудовище.

Но все-таки было бы лучше, если бы меня вообще не увидели…

Осторожно выйдя из укрытия, я спустился к берегу. Северал осталась за моей спиной; завывания молящихся стали тише, а когда я добрался до берега, их факелы показались мне спичечными головками. Нагнувшись и вставив резиновый загубник в рот, я помедлил, так как от воды поднимался холод, который напоминал о том, что меня ожидает. Отмахнувшись от последних сомнений, я решительно вошел в воду. Она оказалась вовсе не такой холодной, как я думал. Она была в пятьдесят раз холоднее.

Я на секунду замер, задержав дыхание, но затем заставил себя идти дальше и вскоре полностью погрузился в воду. Я поплыл, не чувствуя от холода ни рук, ни ног, а мои мышцы, казалось, превратились в узловатые канаты, годные лишь на то, чтобы болеть. Собрав свою волю в кулак, я заставил себя плыть дальше, медленно вдыхая и выдыхая ледяной воздух. Я отчаянно старался не думать ни о холоде, ни о тех ужасах, которые поджидали меня в глубинах черных вод.

Озеро казалось бесконечным. Я уже достаточно далеко отплыл от берега. Немо предупредил меня, что воздуха в акваланге хватит на час, так что, прежде чем возвращаться, я мог пробыть под водой около получаса. Не очень-то много времени для того, чтобы найти вход в канал, освободить Баннерманна и вернуться. Нужно было экономить каждый глоток воздуха.

Это было последним, о чем я подумал, ибо мои размышления о возможностях акваланга Немо были внезапно прерваны: меня схватили за ноги и с чудовищной силой потащили на глубину.

Спирсу хотелось пить. Его губы были настолько сухими, что трескались при малейшем неосторожном движении. Горло болело.

Ситуация казалась абсурдной: окруженный водой, миллионами и миллионами тонн воды, он, похоже, мог умереть от жажды. При условии, что ему не удастся выбраться отсюда. И чем бы это «отсюда» ни было, ему нужно спешить.

Если доверять внутреннему отсчету времени, то он, наверное, пробыл в этой стальной камере около пяти часов. Скорее всего, это было что-то вроде машинного отделения, заполненного приборами, о которых Спирс никогда не слышал. Здесь стояли какие-то огромные черные машины из стали, имевшие бесконечное количество колес, колб и труб. Все это странным образом двигалось в непонятном ритме. Электрический кабель гудел от напряжения, а из темноты Спирсу насмешливо подмигивали разноцветные огоньки. Длина помещения составляла около двадцати шагов, высота – около десяти футов. Стены, слегка искривленные снизу, повторяли форму бортов корабля. Они были сделаны из стальных плит в человеческий рост, соединенных массивными заклепками. Воздух наполняло глухое ритмичное биение, которое напоминало какой-то чудовищный пульс.

Спирс догадался, что это машинное отделение «Наутилуса». Он пришел сюда в поисках укрытия после того, как проник на корабль. Первые два часа ему казалось, что он нашел идеальное убежище. Но потом явился один из матросов и что-то сделал с машинами – Спирс видел, как, покидая помещение, тот заблокировал за собой проход в передней части отделения, и вскоре после этого машины сами собой заработали. Как только началось это монотонное биение, у Спирса в голове родилась мысль о том, что «Наутилус» отправился в бесконечное путешествие по морским глубинам и теперь не будет подниматься на поверхность дни, а может, и недели. В течение этого времени сюда, по всей вероятности, никто не будет заходить, поскольку таинственные машины «Наутилуса» могут функционировать без участия человека.

Но Спирс думал не только об этом. В его воображении то и дело возникало лицо, изможденное и бледное, с вывалившимся изо рта воспаленным языком, с безумием в глазах, которое охватило беднягу еще до наступления смерти. Лицо человека, умершего от жажды. Его лицо.

Кавторанг знал, что может сколько угодно колотить в металлическую дверь, но с другой стороны никто не услышит и малейшего звука. Вполне возможно, что он нашел себе убежище, которое впоследствии станет его могилой. Спирс чувствовал, как в нем зарождается паника, и так крепко сжимал кулаки, что в конце концов ему стало больно. Затем он прикусил язык. Боль отогнала нараставший с каждой секундой страх, и теперь – хотя бы какое-то время – он мог держать себя в руках.

Капитан принялся нерешительно ходить туда-сюда, размышляя о том, что же ему делать. Он даже подумал, что при определенных обстоятельствах смог бы выбраться из этой ловушки таким же способом, как и раньше: нужно только повредить одну из этих машин, и тогда кто-нибудь обязательно явится сюда, чтобы посмотреть, что случилось.

Однако Спирс быстро отказался от этой мысли: машины на корабле Немо были другими. Вряд ли ему удастся голыми руками поломать эти колоссальные стальные сооружения. Что касается электрических кабелей, то Спирс боялся их трогать, помня о том, какой вред нанес достаточно безобидный медный провод тому матросу. При мысли о матросе перед глазами Спирса возник образ человека, упавшего в разбитое зеркало. Был ли он мертв? Если да, то ему вряд ли стоит рассчитывать на понимание со стороны капитана Немо.

Кавторанг постарался отогнать от себя эти мысли, но на смену им пришли другие. Если он не сможет отсюда выбраться в ближайшее время, то его наверняка ждет долгая и мучительная смерть. Почему-то мысль о моряке, умирающем от жажды, показалась ему абсурдной.

Прошло какое-то время – Спирсу оно показалось вечностью, хотя на самом деле это была лишь четверть часа. И тут внезапно он услышал какой-то посторонний звук, вклинившийся в монотонный гул машин. Он был похож на металлическое клацанье и исходил от двери. В то же мгновение Спирс спрятался в нише между двумя громадными машинами, вжался в тень и, затаив дыхание, стал наблюдать за дверью.

Мощная бронированная дверь со скрежетом отъехала в сторону, и в машинное отделение вошел широкоплечий матрос с ящиком для инструментов и выпачканной машинным маслом тряпкой в руках. Спирс, затаившись, подождал, пока матрос подойдет к его укрытию, а затем прыгнул на него. Матрос отреагировал на неожиданное нападение с невероятной скоростью. Но Спирс был еще быстрее. Одним яростным движением кавторанг обезвредил возможного противника. Ударив парня ребром ладони по шее, он вывел его из равновесия. Матрос обмяк в руках Спирса и замер.

Кряхтя, кавторанг втащил матроса в нишу, до этого служившую ему укрытием, опустил на пол и быстро осмотрел его, чтобы убедиться в том, что он действительно всего лишь потерял сознание и не был серьезно ранен. Сняв с матроса ремень, Спирс связал ему руки и, выбрав чистый участок тряпки, использовал ее как кляп. Затем он открыл ящик с инструментами и вытащил длинный разводной ключ. Кавторанг не собирался кого-то ранить или убивать, но в случае чего хотел дорого продать свою жизнь.

Спирс не питал никаких иллюзий. Его шансы покинуть «Наутилус» живым были равны нулю. Отсутствие матроса, несомненно, заметят, но если ему повезет, то времени должно хватить. А если нет… Ну что ж, тогда ему не стоит задумываться о будущем.

Крепко сжав разводной ключ, Спирс решительно вышел из машинного отделения и отправился на поиски капитанского мостика.

Там он найдет Немо. А это главное.

Я камнем шел на дно! Вода вокруг меня бурлила; белые пузырьки воздуха и коричневый ил поднимались со дна, заслоняя обзор. В последний момент мне удалось подавить инстинкт и не открывать рот, чтобы сделать вдох. Рука, сжавшаяся на моей лодыжке, неумолимо тянула меня вглубь. На мгновение мне показалось, что перед моим лицом в воде проплыло что-то огромное и темное.

Я вслепую ударил противника свободной ногой, попал во что-то мягкое и вырвался из захвата. Но лишь на секунду, так как чья-то рука вновь сжала мою лодыжку и резко, едва не оторвав мне ногу, протащила ярда на четыре вниз. Я вскрикнул от боли, и мой рот тут же наполнился водой, а драгоценный воздух стал пузырьками подниматься вверх. Обезумев, я снова начал вырываться, опять на что-то натолкнулся, но в конце концов освободился. Не теряя ни секунды, я попытался всплыть наверх, но чьи-то невероятно сильные руки в который раз схватили меня и потащили вниз. Я чувствовал, что мои силы начинают слабеть. Легкие заполнились жидким огнем, а в висках все сильнее стучала кровь.

Я в отчаянии схватил загубник акваланга, сжал его между зубами и, сглотнув ледяную воду, наполнившую мой рот, глубоко вдохнул. По крайней мере, я хотел вдохнуть. Но воздух из шланга не поступал. Сколько я ни пытался сделать вдох, спасительного кислорода не было. В панике мои мысли спутались. Мой противник, и это было очевидно, не пытался вступать со мной в бой, а ограничился лишь тем, что не давал мне дышать, – все остальное он предоставил природе. Легкие нестерпимо болели, перед глазами плыли яркие круги, и я чувствовал, как меня покидают остатки сил. Мои мысли начало заглатывать что-то огромное и могущественное. Так, значит, здесь, в пяти ярдах под водой, моя жизнь завершится с позором, и все это из-за какого-то заблокированного вентиля, или поломавшегося переключателя, или…

Будь у меня время, я влепил бы себе пощечину. Оставшиеся силы я потратил на то, чтобы поднять руку и сдвинуть маленький латунный переключатель на шлеме, который мне показывал Немо. Как только мне удалось сделать это, из каучукового загубника полилась струя восхитительного прохладного живительного кислорода.

Я взял себя в руки. Кто бы или что бы на меня ни напало, – а я был убежден, что это скорее «что», чем «кто», – это было существо, чьей естественной средой обитания являлось водное пространство. Вступать с ним в открытую борьбу было бессмысленно, тем более что речь сейчас шла не только о моей жизни. Я еще несколько секунд яростно подергал ногами, бросаясь из стороны в сторону и тем самым изображая агонию, а затем замедлил движения, чтобы казаться вконец обессиленным. Через мгновение я вообще перестал шевелиться.

По всей вероятности, я идеально изобразил труп, когда начал всплывать на поверхность, так как мой невидимый противник легко прикоснулся к моим ногам и неторопливо стал тащить меня вниз. Я испытал неописуемо отвратительное чувство – его руки, мягкие и податливые, были холодными, как у мертвеца. Но мне удавалось контролировать себя. Я опускался все ниже и ниже, безвольно двигая руками и ногами, словно я был мертв. Очевидно, мой противник не заметил того, что моя рука будто случайно скользнула на пояс и осталась лежать на рукояти моего обоюдоострого кинжала.