Текст книги "Цикл Дегона. Книга 1. Бог-амфибия"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Думаешь? – усмехнулся Дагон.

Сейчас он утратил всякое сходство с человеком. Он был в ярости и начинал терять контроль над собой, так что я впервые увидел его истинный облик. Это было чудовище, которое лишь случайно проникло в тело, напоминавшее человеческое. А может, он когда-то был таким же человеком, как и я, но если даже моя догадка верна, то все это осталось в далеком прошлом.

– Ни один из нас не может причинить вреда другому. Мы не можем обойтись друг без друга, – продолжил я. – Почему бы нам не перестать вести себя как дети, Дагон? Этот амулет для тебя бесценен. Я нужен тебе. Не знаю как, но Андара что-то сделал с этим амулетом, так что он теперь защищен. Лишь в моих руках он способен сделать то, что тебе нужно. Лучше скажи, зачем он тебе? Он позволит тебе управлять кораблем?

Дагон кивнул.

– А что нужно тебе? – спросил он.

– Я хочу, чтобы ты сохранил жизнь людям на борту «Наутилуса», – ответил я. – Я хочу свободы для меня и жителей Фирт-Лахлайна.

– И это все? – усмехнулся Дагон.

– Нет, не все, – ответил я, качая головой. – Я хочу, чтобы ты отпустил Баннерманна и эту девушку. – Я указал на Дженнифер, которая стояла в стороне, молча слушая наш разговор.

В этот момент я не смотрел на нее, но все же заметил, как она испугалась при моих словах. Дагон рассмеялся.

– Ты дурак, Роберт Крейвен. Я не могу дать тебе то, что мне не принадлежит. Эта девушка находится при мне добровольно. Она вернулась после того, как ты увел ее отсюда. И она будет возвращаться ко мне, сколько бы ты ее ни забирал. Ты что, считаешь, что я заставляю этих людей служить мне? – Он покачал головой. – О нет! Они делают это добровольно.

– И они добровольно идут на смерть?

Дагон поморщился.

– Я не в ответе за то, что делает Макгилликадди, Роберт Крейвен. Он человек. А если человек убивает человека, то меня это не касается. Разве я виноват в том, что представители вашей расы не могут устоять перед искушением власти? Мужчины и женщины, которые взойдут со мной на борт «Дагона», сделают это по собственной воле.

– Они пойдут за тобой, ведомые твоими обещаниями! – возмущенно воскликнул я. – А твои обещания – это ложь, с помощью которой ты заставляешь их служить тебе.

– Это не ложь, Роберт.

Запнувшись, я обернулся и посмотрел на Дженнифер. Она подошла поближе и заглянула мне в глаза.

– Это не ложь, Роберт, – повторила она. – Дагон обещал нам новый мир. Мир без страха и неравенства. Мир для нас одних. Мы следуем за ним добровольно.

Я был изумлен, но меня удивили не столько слова Дженнифер, сколько мои собственные ощущения, возникшие при этом. Девушка безотчетно верила в то, что говорила. Я попытался проникнуть в ее разум и поразился, с какой легкостью мне удалось это сделать. Ее и в самом деле не принуждали. До этого я считал, что Дагон овладевает разумом своих сторонников так, как я сделал это с Фрейном. Но это было не так, по крайней мере, в отношении Дженнифер. Она полностью отдавала себе отчет. То, что она говорила и делала, соответствовало ее желаниям.

– Но это… это будет его мир, Дженнифер, – запинаясь, произнес я. – Он, как и раньше, хочет, чтобы вы служили и поклонялись ему.

– Ну и что? – спросила Дженнифер. – Что в этом плохого, Роберт? У всякого народа есть бог. Каждое человеческое сообщество поклоняется какой-либо силе.

– Но речь ведь не об этом! – с нажимом сказал я.

Однако Дженнифер вновь покачала головой, и я почувствовал, что теряю почву под ногами.

– Почему? – воскликнула она. – Потому что ваш бог невидим? Потому что он лишь абстракция? А кто сказал, что бог мусульман или христиан лучше или хуже, чем Дагон? Разве Дагон требует большего, чем Яхве или Аллах? Разве преступления, совершаемые от его имени, ужаснее тех, что совершались во имя богов?

Вспомнив о крестовых походах, я промолчал. Я по-прежнему не мог принять эту мысль, но уже чувствовал, что вскоре мое сопротивление будет сломлено. В конце концов, власть христианства и других мировых религий основывалась на крови и слезах.

И тут я обнаружил несоответствие.

– Но разница все же есть, Дженнифер, – сказал я. – Христианский бог, Будда и Аллах – это принципы справедливости. И вина людей в том, что они обратили эти принципы во зло. Но Дагон – это человеческое существо, которое обрело силу демона.

– А даже если и так, то это ничего не меняет, Роберт, – уверенно произнесла Дженнифер. – Ты требуешь нашей свободы, но ведь именно свободу он нам и обещал. Он поведет нас в новый мир. Мы должны служить и поклоняться ему. Но это совсем невысокая цена.

– Надеюсь, что ты не ошибаешься, – тихо произнес я.

Дженнифер повела рукой.

– Оглянись вокруг, Роберт, – сказала она. – Ты ведь видел этот город, каким он был до того, как приплыл «Наутилус» и разрушил его. Этот город построили люди, которые любили Дагона так, как любим его мы. Ты видел, каким он был прекрасным? Неужели ты думаешь, что люди могли бы построить что-то подобное лишь из страха? Нет, Роберт. Для созидания необходима сила любви.

Я не стал продолжать спор. Это было бессмысленно. Возможно, Дженнифер была права. Исходя из принципов, которыми руководствовались я и мои друзья, мне, вероятно, не стоило судить о жизни вообще. Я был богат, и, в сущности, меня не обременяли какие-либо заботы. А чего ждать от жителей маленького прибрежного селения? На что они могли надеяться в своей жизни, если каждый день по шестнадцать часов проводили в тяжком труде? О чем им оставалось мечтать, если все их дни были наполнены страхом перед болезнями, войнами и старостью? Этим людям нечего было терять.

По всей вероятности, Дагон прочитал мои мысли, так как поспешил встать между мной и Дженнифер и указал рукой на потолок зала.

– Убедись сам, Роберт Крейвен. – сказал он. – Ты можешь пойти со мной на рассвете, когда взойдет солнце, и спросить каждого, кто поднимется на борт «Дагона», хочет ли он остаться. Я никого не буду заставлять идти со мной против его воли. Все они поступают по собственному желанию.

Он выдержал точно отмеренную паузу, покачал головой и обнял Дженнифер за плечи.

– Я не враг вам, Роберт Крейвен. Я мог бы уйти и бросить вас на произвол судьбы, но я вас предупредил, хотя вы разрушили все, что я создал. Я отзову своего слугу и освобожу «Наутилус», но я не могу дать тебе то, что мне не принадлежит.

– А Баннерманн? – спросил я.

– Он ждет нас на борту «Дагона». Если он захочет, то вернется к тебе. Ну, что ты решил?

Я медлил. Да, я прекрасно понимал, что в этот момент совершаю одну из самых больших ошибок в своей жизни, но все же кивнул.

Хотя несколько мгновений назад Говарду казалось, что это невозможно, вода вокруг «Наутилуса» стала еще темнее. Свет лампы, закрепленной на его шлеме, рассеивался и исчезал уже через несколько шагов, как будто его поглощала бесконечная чернота. Из-за того, что озеро было наполнено маленькими черными пятнами, казалось, что кошмарное чудовище превратило в протоплазму саму воду.

Когда в нескольких шагах от него зажегся второй слабый огонек, Говард разглядел широкое лицо Рольфа, белевшее за круглым окошком шлема. Губы его телохранителя и друга скривились в горькой улыбке, а движения были еще более неуклюжими, чем ожидал увидеть Говард, который знал, как трудно передвигаться в таком неудобном костюме. Свернутый кабель в руках Рольфа напоминал большую черную змею, скалившуюся медными зубами.

Медленно подняв руку, Говард указал в сторону тела слуги Дагона. Рольф кивнул, и они поплыли вперед. С трудом оторвавшись от песчаного дна озера, Говард увидел, что не ошибся: вода действительно стала черной, ибо теперь она была наполнена миллионами крошечных частиц, напоминавших пылинки. Возможно, он был прав в своих догадках: в мельчайшей капле воды можно найти огромное количество живых организмов, а чудовище Дагона превращало их в черную протоплазму.

От этой мысли Говарда бросило в дрожь. Если они не остановят этот процесс, то очень скоро все озеро превратится в живой деготь, а темные щупальца доберутся до моря, а может быть, и до суши…

Говард заставил себя отбросить мрачные мысли и, поравнявшись с Рольфом, стал смотреть вперед, в темноту. Он не знал, сколько времени прошло, – наверняка не более нескольких минут. Он хорошо помнил, как столкнулся с чудовищем в прошлый раз: оно было совсем недалеко от «Наутилуса», но ему тогда показалось, что прошла целая вечность, прежде чем оно выплыло из своего укрытия.

Наконец Говард увидел огромное распухшее тело этой твари. Зрелище было настолько мерзким, что к горлу Говарда подступила тошнота. Это – он даже мысленно отказывался называть его живым существом – было размером с рыболовецкий катер. Оно пульсировало, но определить источник движения было невозможно. Землю вокруг него покрывала мешанина щупалец, и Говард, присмотревшись, заметил кое-где уплотнения, которые тоже подергивались, что свидетельствовало о явной жизнеспособности этой части странной сети.

«Может, мы уже опоздали, – подумал он. – Может, теперь уже недостаточно уничтожить само чудовище, так как их теперь тут десятки. А вдруг бесчисленные черные детеныши чудовища, неодолимые, неуязвимые, бессмертные, успели заполонить озеро, чтобы напасть на мир?..»

В этот момент до его руки дотронулся Рольф и жестом указал вниз. Тонкие блестящие медные провода, обвивающие его костюм, впрочем, как и костюм Говарда, придавали ему вид странного средневекового рыцаря. Они находились прямо над чудовищем, которое было похоже на гигантскую гору черной подрагивающей плоти. Внизу шевелился целый лес щупалец. Их вид испугал Говарда. Ему уже довелось беспомощно наблюдать, как десятки этих ужасных щупалец хватали людей Немо и убивали их. Возможно, им не удастся даже приблизиться к монстру. И все же он подал сигнал Рольфу спускаться ниже, и сам нырнул к пульсирующей горе протоплазмы. Щупальца чудовища начали подергиваться сильнее, будто они чуяли близость добычи. Говард ощутил странный привкус на языке, воздух показался ему горьким, стало холодно. Что же это такое, подумал он. Страх смерти? Вряд ли. Ему так часто приходилось с ней сталкиваться, что он потерял страх перед ней, по крайней мере, почти потерял…

Приблизившись к колышущемуся лесу щупалец, друзья замерли. Говард осторожно повернулся, протянул руку к лампе и направил ее в сторону «Наутилуса». Он два раза включил и выключил свет.

Ответа не было очень долго, и Говард уже испугался, подумав, что они, наверное, забрались слишком далеко или мутная вода просто поглотила сигнал. Но в этот момент большой прожектор в рубке «Наутилуса» дважды мигнул. Посмотрев на Рольфа, Говард кивнул. Две минуты, сказал Немо. Невероятно мало… И в то же время невероятно много.

Рольф махнул рукой, и Говард, подплыв к нему поближе, схватился за кабель рядом с тем местом, где за него держался Рольф. В первый момент он ничего не почувствовал, но потом кабель ощутимо дернулся, а вслед за этим на его конце мягким голубоватым светом засветились электроды. Нагнувшись, Говард прикоснулся своим шлемом к шлему Рольфа, чтобы тот его услышал.

– Давай! – крикнул он.

Они камнем пошли на дно.

В тот же миг к ним потянулись десятки черных щупалец, обвивая их ноги и руки, смертоносными змеями оборачиваясь вокруг их тел. Но как только щупальца прикасались к ним, они тотчас умирали. Это было очень странное зрелище. Черные щупальца дергались, как от боли, и уже в следующее мгновение, едва притронувшись к костюмам друзей, серели, трескались, а затем распадались в пыль, которая расплывалась грязью в бурлящей воде.

– Сработало! – закричал Рольф. – Получается, Г.Ф.! Тварь умирает!

Говард не ответил, так как в этот момент изо всех сил пытался подплыть к дрожащему телу чудовища. Там, где электроды или заряженные электроэнергией костюмы касались черной массы, она сразу же отмирала, но чудовище было огромным, невероятно огромным!

Оно, казалось, ощущало опасность, исходившую от новоприбывших существ, и прекратило свое нападение столь же резко, как и начало. Лес пульсирующих щупалец разошелся под ними, как цветок огромной черной морской ветреницы. Щупальца пытались избежать соприкосновения с электричеством.

С триумфом вскрикнув, Говард бросился вперед, таща за собой кабель и выставив конец провода вперед, словно копье. По черному телу чудовища прошла волна дрожи: оно попыталось уклониться от смертоносного кабеля. Однако монстр оказался недостаточно быстрым. Говард живой торпедой вонзился в его тело, погрузившись до пояса в отвратительную массу, и изо всех сил дернул кабель вниз.

Это напоминало апокалипсис. Огромная сине-белая молния пронзила тело кошмарного существа. Говарда и Рольфа отбросило в сторону. Там, где кабель касался гигантского шоггота, извергался вулкан черной и серой грязи. Чудовище изогнулось, поднялось в полный рост над дном и, обмякнув, тяжело опало. Молнии и шипение в огромной ране, нанесенной Говардом, продолжались, и все больше протоплазмы сгорало от смертельных ударов электричества.

Озеро бурлило. Внезапно из огромного тела ужасного существа вырвались тончайшие разветвленные разряды, и электрическая паутина начала разбегаться во все стороны, оставляя за собой смерть и разрушение. Разряды поблескивали по всей сети черной протоплазмы, которую чудовище разбросало по дну озера. Песок взрывался, исторгая языки пламени и пены, а огромное тело твари сотрясалось, как от чудовищных судорог.

А затем все закончилось. Кабель успокоился, буря пламени и синих разрядов угасла: передача электроэнергии с «Наутилуса» прекратилась. Две минуты истекли, и заряд батарей подводной лодки был израсходован. Однако ужасный процесс, запущенный Говардом и Рольфом, не прекращался. Они видели, как черные щупальца одно за другим опадают, становятся серыми и растворяются в воде. Мощное тело монстра, все еще подрагивающее, было уже не черным, а пятнисто-серым, и от него поднимались облака сероватого дыма.

– Оно умирает, Рольф! – выдохнул Говард. – О господи, сработало! Оно умирает!

Конец настал быстро. Чудовище посерело, постепенно превратившись в дымящуюся гору, которая опадала внутрь себя.

– Оно умирает, Рольф, – повторил Говард. – Мы… мы убили его! И мы до сих пор живы.

Странно, но Рольф ничего не ответил. Он смотрел за спину Говарда, в сторону «Наутилуса». Обернувшись, Говард понял, в чем дело.

Море по-прежнему бурлило. Молнии и взрывы прекратились, но в сотне мест со дна поднималась серая грязь, а местами еще подергивались посеревшие щупальца, чувствуя приближавшуюся смерть. Однако кое-что уже можно было разглядеть. Они видели «Наутилус», раненым китом лежавший на дне озера. А еще – огромный черный кратер, находившийся в нескольких сотнях ярдов за подводной лодкой. Из кратера поднимались существа. Они были еще очень далеко и поэтому казались крошечными, но Говард прекрасно осознавал, что происходит. Ему уже приходилось сталкиваться с чудовищами, напоминавшими головастиков, и он не собирался себя обманывать.

Это были дети Дагона, которые сотнями поднимались из чрева земли и двигались к «Наутилусу», словно стая кровожадных гигантских пираний.

Когда я вынырнул из воды, шлюз «Наутилуса» был пуст. Свет, бывший в прошлый раз и так достаточно бледным, превратился в тусклое мерцание, а когда я снял шлем, на меня хищным зверем набросился холод. Должно быть, аккумуляторы корабля почти совсем разрядились. С трудом освободившись от акваланга на спине, я положил его на пол и бросил рядом с ним шлем и перчатки, но костюм не снял. Я не собирался задерживаться здесь надолго, а потому решил рискнуть и выйти из шлюза в таком наряде.

Открыв дверь, я увидел, что в коридоре никого нет, но это было мне на руку. Наверное, все, кто остался на борту «Наутилуса», сейчас занимались ремонтными работами, подумал я, и если мне повезет, я сумею выскользнуть из корабля незамеченным.

Поспешно, насколько позволял тяжелый водолазный костюм, я проскользнул по коридору, поднялся по винтовой металлической лестнице и вошел в каюту Немо. Она была пуста, как я и рассчитывал. Мне повезло даже больше, чем я надеялся, так как я сразу же сумел найти сверток с моей одеждой.

Амулет Андары лежал сверху.

Я замер на месте. Я был уверен в том, что положил эту, как мне казалось, ненужную вещицу в карман и впоследствии уже не вытаскивал ее наружу. Может быть, амулет нашел Немо или Говард, но почему тогда они не положили его обратно или не взяли с собой, если он имел для них какое-то значение?

Внезапно я заметил еще кое-что. До этого момента я почти не обращал внимания на то, что происходит вокруг, но знал, что Немо был весьма педантичным человеком. А сейчас в его каюте царил полнейший беспорядок. Ящики шкафов были открыты, а их содержимое рассыпано на полу. И даже покрывало было сброшено с кровати. Не оставалось никаких сомнений: кто-то обыскивал каюту капитана.

Удивившись, я взял амулет и, положив его в карман костюма, оглянулся. Что же здесь произошло? Зачем Немо или его людям обыскивать каюту подобным образом? Однако я решил отложить решение неожиданно возникшей загадки на потом и, развернувшись, вышел из каюты. Моим вниманием опять завладела тишина, в которую был погружен «Наутилус». Глухой стук машин, постоянно слышавшийся на корабле, умолк. Везде было тихо. Совершенно тихо!

Резко остановившись, я нерешительно посмотрел на лестницу и направился к салону. Мои шаги эхом отдавались в узком металлическом коридоре, и этот звук, казалось, лишь усиливал странную тишину. Тихий скрип, с которым поднялась полукруглая дверь салона, прозвучал в моих ушах, как отчаянный крик.

Салон был пуст.

И здесь царил такой же беспорядок, как и в каюте Немо. Я увидел не только следы ремонтных работ. Часть оборудования была искорежена, на полу валялось битое стекло и клочья ткани, часть мебели была разбита в щепки.

А прямо перед огромным иллюминатором стоял Дагон.

Вся напускная приветливость исчезла с его лица, уступив место холоду.

– А ты быстро справился, – удовлетворенно сказал он. – Мы чуть не успели завершить все до твоего прихода.

Я молчал. Ощущение того, что я совершил непоправимую ошибку, нарастало в моей душе.

– Так, значит, ты меня обманул, – медленно произнес я.

Дагон презрительно улыбнулся.

– Ну что ты, – не скрывая иронии, сказал он. – Я знаю, что бессмысленно пытаться обмануть тебя. Я просто… скажем так, изложил тебе не всю правду. – Подойдя ко мне, он протянул руку. – Амулет при тебе?

– Где Немо и его люди? – спросил я. – Где Говард и Рольф?

– Они все в безопасности, – ответил Дагон. – Ты увидишь их, как только сделаешь то, что я требую. Неужели ты думал, что я поверю тебе на слово?

Я не ответил, но его слова показались мне насмешкой. Я-то ему действительно поверил. Глупец.

– И что я должен делать? – запнувшись, спросил я.

Мне было тяжело говорить с Дагоном. Хотелось кричать, но я понимал, что это не поможет. И как я мог быть таким глупцом, чтобы хоть на секунду поверить этому существу!

– Ты несправедлив, Роберт Крейвен, – сказал Дагон, читавший мои мысли. В его голосе даже зазвучала грусть. – Я сдержу свое слово. Я отпущу Немо и всех остальных, как только мы поднимемся на борт корабля.

– Мы?

Дагон кивнул.

– Ты будешь сопровождать меня, – продолжил он. – Таково мое условие. Ты нужен мне. – Он указал на карман моего костюма, в котором лежал амулет Андары. – Эта вещь бесполезна для меня сама по себе. Лишь носитель Силы может ее использовать. Такой человек, как ты.

– Но я даже не знаю, о какой силе идет речь, – тихо произнес я. – Не говоря уже о том, что я должен делать.

– Я все покажу тебе, когда придет время, – отмахнулся Дагон. – Но ты должен делать это добровольно. Ты должен последовать за мной по собственной воле. И те силы, которые ты будешь использовать для меня, должны быть задействованы тобой добровольно. Я не стану обманывать тебя, Роберт Крейвен: с помощью амулета Андары ты можешь убить меня. Ты можешь сделать это прямо сейчас и уж точно сможешь сделать это, когда мы окажемся на борту корабля.

– Зачем ты мне все это говоришь? – Я в недоумении уставился на него.

Дагон серьезно посмотрел на меня.

– Потому что я хочу, чтобы ты знал о своих возможностях, Роберт Крейвен. И о моих возможностях тоже. Мы оба достаточно сильны для того, чтобы уничтожить друг друга, но ни один из нас не добьется своей цели, решившись пойти на смерть. А мне это не нравится. Что скажешь?

– А если я откажусь? – спросил я. – Может, моя жизнь для меня не столь ценна, как для тебя твоя?

– Это чушь, – отрезал Дагон. – Ты все время забываешь о том, что я читаю твои мысли, Роберт Крейвен. Но я предвидел подобную глупость. Сейчас твои друзья в моем распоряжении. Я допускаю, что ты действительно безумен настолько, что сможешь пожертвовать собственной жизнью. Но жизнью своих друзей… – Рассмеявшись, он покачал головой. – Дай мне слово, что пойдешь со мной на борт «Дагона», и я отпущу их. А если ты откажешься, то я отдам твоих друзей им.

С этими словами он поднял руку, и из-за портьеры вышло… нечто.

Я ждал чего-то ужасного, но это зрелище превзошло все мои ожидания.

Это существо выглядело как чудовищный гибрид человека и головастика. Это был один из детей Дагона, но на более высокой стадии развития, чем все те, которых я видел раньше. Он был выше Рольфа и двигался на двух сильных жабьих лапах. Все его тело было ребристым, как резиновый шланг моего акваланга. Чудовищная голова росла на плечах без шеи – ужасная полусфера с безгубой пастью, тонкими вертикальными ноздрями, казавшимися ранами на лице, и огромными желтыми глазами размером с кулак.

Прямо под головой из тела росли две руки, длинные и мощные, как у гориллы. Руки заканчивались острыми когтями. Но самым ужасным были его глаза. Несмотря ни на что, это были глаза разумного существа, а не безмозглого животного. В желтом свечении огромных глаз таился хитрый расчетливый ум.

Я едва не застонал.

– И это тот рай, который ты обещаешь Дженнифер и всем остальным? – Я с сарказмом посмотрел на Дагона.

– А тебе-то что? – поджав губы, спросил он. – Судя по всему, мой слуга произвел на тебя должное впечатление. Ну что ж, каково будет твое решение?

Я хотел ответить, но Дагон покачал головой и быстро добавил:

– Помни о том, что я читаю твои мысли, Роберт Крейвен. Тебе не удастся меня обмануть. Если ты захочешь, я отпущу твоих друзей. Или они умрут. Худшей смертью, чем ты можешь себе представить.

– Ты… ты чудовище, – пробормотал я.

– Спасибо за комплимент, – улыбнулся Дагон, – но это не тот ответ, который я рассчитывал получить.

Я молчал, но, собственно, Дагон уже знал, что я скажу. Я не мог отдать Немо и его людей в руки этим… этим монстрам. Даже если это будет стоить мне жизни.

– Ты победил, – прошептал я. – Я поплыву с тобой.

– Хорошо, – кивнул Дагон. – Значит, сделка состоялась. Давай пожмем друг другу руки, Роберт Крейвен. Ведь именно так поступают люди, когда договариваются о чем-то, не правда ли?

С этими словами он подошел ко мне и протянул перепончатую руку. Казалось, прошла вечность, прежде чем я сдвинулся с места и ответил на его рукопожатие. Признаться, испытанное мною ощущение было не настолько неприятным, как я ожидал: кожа Дагона, сухая и прохладная, напоминала скорее змеиную, чем рыбью, чешую.

– Итак, договорились, Роберт Крейвен, – удовлетворенно произнес Дагон.

– Договорились, – подтвердил я, чувствуя, как во мне крепнет уверенность в том, что я продал душу существу, которое было в тысячу раз хуже дьявола.