Текст книги "Горничная для Мага (СИ)"

Автор книги: Властелина Богатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

– Ты предпочитаешь ночевать в карете или ждёшь особого приглашения? – Ламмерт был явно не в духе, поэтому Фабиана поспешно вышла, не дожидаясь, пока её попросят дважды.

Прохлада ночи отрезвила, Фабиана вдохнула глубже воздух, убеждаясь, что этот господин Хэварт Ламмерт оказался непростым. Повернулась к возвышающему высокими башнями к звёздному небу замку. В узких окнах на нижнем и верхнем ярусе горел огонь. Кажется, возвращения молодого мужчины ждали. Фабиана на миг задумалась. А что если у него семья? Дети? Стало совсем неловко.

Навстречу господину вышел мужчина в летах, но ещё не старик. «Управляющий», – поняла Фабиана, глядя на его белоснежные манжеты и туго завязанный у горла платок.

Он приостановил шаг, когда увидел незнакомую девушку. На чуть вытянутом суровом лице, скрываемом сумраком, скользнула хмурость. Оторвав от гостьи взгляд, он приблизился к своему молодому хозяину. Фабиана скромно осталась стоять чуть в стороне, робко обхватив свои плечи, оглядываясь по сторонам, пока мужчины переговаривались. Она только слышала обрывки слов:

– …Не ворчи Аскил, у меня был сегодня трудный день…

Да уж, Фабиане известно, насколько трудный – пропадать в борделях.

– Она будет помогать... Полностью в твоём распоряжении…

Тут Фабиана насторожилась – в каком таком распоряжении?

Дворецкий с мрачностью глянул на гостью уже более оценивающим взглядом, что у нее скулы свело от возмущения и не понимания.

– …Девушка устала, выдели ей комнату Ронэ и напои чаем…

Ламмерт устало потёр виски, будто случайная знакомая его сейчас занимала больше всего. Управляющий бросил на девушку хмурый взор. Совести всё же кольнула, ведь она невольно нарушила спокойствие господина и теперь доставляла лишние хлопоты.

– …Где Вит? – спросил вдруг Ламмерт у своего помощника, расправив плечи.

Вит? Кто это? Женщина? Фабиана навострила слух. Нехорошо подслушивать, но… закусила губу и продолжила ловить каждое долетевшее слово.

– …Хорошо, я к нему…

Значит, всё же мужчина. Какой-то родственник? Отец? Брат? Фабиана облегчённо выдохнула, хотя почему это должно было её так волновать?

 – Всё сделаю. А вам… может, что-то пожелаете, милорд, вы поздно вернулись… – не отпустил так просто управляющий.

– Нет. Лучше позаботься о ней, – бросил прохладно Ламмерт, но больше, скорее, от усталости.

Он направился к замку, даже не глянув в сторону девушки, оставив Фабиану наедине с управляющим. Это заставило невольно вытянуться по струнке.

– Пройдёмте, – сдерживающим приглашающим жестом мужчина указал в сторону крыльца и, развернувшись на каблуках, направился к дому, уверенный в том, что гостья послушается.

Фабиана, перемявшись с ноги на ногу, всё же поплелась следом, утешая себя тем, что это всё временно. Главное – она нашла пристанище, и как только всё уложится, она сразу же отправится к брату. План, мягко сказать, так себе, но это только пока. Сейчас Фабиана слишком устала, замёрзла и сильно хочет спать. Она отдохнёт, наберётся сил и подумает обо всём случившемся хорошенько завтра.

Вошли в замок. Как и снаружи, внутри он был так же раскошен: большие комнаты, богатая деревянная мебель, узорные ковры, бархатные портьеры, попались даже пара статуй по пути. Но всё же чего-то здесь не хватало, было как-то пусто.

Управляющий, взяв канделябр со свечами, направился по коридору уверенно и бесшумно, Фабиана кожей чувствовала, что она здесь лишняя и доставляет огромные неудобства. По пути никто не встретился, даже когда поднялись на второй ярус замка, который отличался более скромной в плане украшательств обстановкой.

Аскил остановился перед одной из дверей, но помедлил и повернулся.

– Как ваше имя, миледи?

– Мариса, – уже не запинаясь, ответила.

Мужчина вкрадчиво сощурил серо-зелёные глаза, намереваясь спросить что-то ещё, но передумал.

– Это ваша комната, – открыл дверь. Фабиана оказалась в просторных, погружённых в бархатный полумрак покоях. Мужчина, оставив канделябр на столике с резными ножками, повернулся: – Сейчас я принесу чая.

– Спасибо, – поблагодарила, вежливо улыбнувшись.

Дворецкий кашлянул, кажется, растерявшись.

– В конце коридора находится купальня и всё остальное для ваших нужд, и остальные уборные комнаты, – пояснил он, будто ей было то неизвестно, но Фабиана прекрасно знала, как устроены знатные дома. Только зачем обижаться, она для них девица с улицы, ничего не смыслящая в приличных манерах.

– Аскил, – позвала Фабиана, когда тот вознамерился уходить. – Чай не нужен, – в ответ своим мыслям девушка зевнула. Оказавшись в безопасности, неумолимо потянуло в сон, хотелось просто лечь и утонуть в желанной неге.

– Как хотите, – отозвался мужчина.

Он удалился, оставляя Фабиану. Пройдя по комнате, ступая по узорному ковру, девушка скинула с себя пуловер, повесила на высокую резную спинку стула, стоящего возле туалетного столика с небольшим зеркалом. Комната явно предназначена для женщины. Ронэ...

Отражение во всех деталях показало, насколько устало выглядела Фабиана. Она торопливо пригладила светлые завитки у виска и шеи, поправляя сложную причёску, над которой всё утро корпела Кларисса. Вспомнив о доме, Фабиана тяжело вздохнула, но голубые глаза на бледном лице не полнились грустью, напротив – горели, как две льдины. Память не вовремя подкинула воспоминание о том поцелуе в том грязном захолустье. Требовательный и одновременно нежный, сухой и в то же время вожделенный. Щёки вспыхнули, Фабиана прижала ладони к лицу и отвернулась от зеркала. Нужно забыть это, вычеркнуть из памяти, завтра уже всё пройдёт, весь тот кошмар, пережитый сегодня, забудется, как страшный сон.

Фабиана на всякий случай заперла дверь, прислушиваясь. Всё было тихо. Расплела волосы и задержалась, чувствуя чужой будоражащий запах. Встрепенулась, быстро стянув верхнее платье, оставаясь в сорочке. Узел с драгоценностями и деньгами сразу спрятала под матрас. Легла на постель и едва не простонала от блаженства. Стопы зудели, в голове шумело, словно Фабиана была всё ещё на главной торговой площади.

Главное, что она далеко. Дядюшкин план провалился, по крайней мере, Фабиане удалось взять отсрочку. Разочарование с новой силой надавило, но Фабиана сбросила его. Она должна вырваться из расставленных сетей, а то, что случилось, будет уроком. Теперь она будет знать, что за маской благочестия могут срываться самые грязные, чудовищные, корыстные желания и пороки. Хоть и избежала беды, но не факт, что в безопасности. Внутреннее чутьё подсказывало, что не стоит расслабляться.

Перед глазами внезапно возник пронзительный взгляд карих глаз, с напряжением наблюдавших за ней… По телу против воли растеклось тягучее тепло. Хэварт Ламмерт. Фабиана напряглась, вспоминая, слышала ли она о нём когда-либо, имя господина настойчиво крутилось в голове, но как бы ни прикладывала сил, не могла вспомнить. В пансионе ходило много разных слухов, но она не обращала внимания. А зря.

– Дурёха, – закусила губу в досаде и ударила кулаком по подушке.

Наверняка подруги и девушки не раз шептались о таинственном незнакомце из Ристола. И это его трюк с часами, и мягкость его губ, прохлада перчаток, аромат, который за время поездки в карете пропитался в кожу и волосы… долго не давал уснуть...

Глава 2

Хэварт

Хэварт развязал душивший его шейный платок и, отщипнув кусок недоеденного Витом пирога, прошёл к жерди, подставил ладонь Борту. Птица повертела головой и таки склевала всё до крошки. Хэварт поворошил холку, старый ворон только захрипел в ответ. В кабинете Вита не оказалось, и Хэварт, с раздражением сорвав платок с шеи, бросил его на кресло и расстегнул ворот рубашки. Где его носит?

Окончательно потеряв расположения духа, мужчина взял бутылку и плеснул в бокал красной тягучей жидкости. Ветер со стороны утёса бил в окно, прямо под стать настроению. Год он не может найти покоя, спокойно спать, спокойно выезжать из этого замка, спокойно жить… Ещё эта девчонка… Хэварт много раз по пути пожалел, что не отпустил её, пусть бежала бы куда хотела, но стоило только подумать, в какую скверную неприятность эта пугливая птичка могла угодить…

Хэварт прищурился на тлеющие в камине угли. Он бы мог её высадить где-то по дороге в более пристойном месте, но не сделал этого. Откуда она вообще взялась? Она не похожа на шлюху, таких особ видно издали. Сомнение пронизали шипами. Что если это всё спектакль, который разыграли его враги, чтобы подобраться ближе? Хэварт фыркнул. Чушь. Он уже ничего не понимал, перестал доверять всем. Стянул перчатку, задержал взгляд на кисти, испещрённой уродливыми бороздами.

Ему больше нельзя ошибаться, нельзя оступаться. Но с него хватит, ошибки не будет – Хэварт был уверен в этом. Он больше не позволит управлять собой, быть пешкой в чужой игре. Никогда больше не пойдёт на преступление. Ради этого он оставил всё своё имущество и уехал с младшим братом в немыслимую глушь – дедово родовое поместье. Только отголоски прошлого настигали, как собственная тень, и он в который раз не мог остаться дома. Не так легко оторвать прошлое от себя, нужно время. Но Хэварт готов был терпеть, готов был ждать. В который раз не мог перебороть этот неуёмный внутренний вихрь. Скверная черта, скверный нрав, как и твердил ему отец... Отвращение от самого себя изъедало, как падальщики кости. Хэварт пронизал волосы пятернёй и шумно вдохнул, уходя от мрачных мыслей. Теперь всё будет по-другому.

Борт заклокотал, будто насмехаясь над своим хозяином.

– Не веришь? Вот увидишь – всё изменится. – Хэварт подхватил бокал и сделал жадный глоток. Борт недовольно встрепенулся изрядно помятыми крыльями. – Где же носит этого поганца? – Хэварт поставил бокал на каминную полку, намереваясь отправить Аскила на розыски брата, но тут взгляд упал на запечатанный конверт.

Хэварт взял его в руки, повертел, ища печать, но нашёл лишь небольшую подпись: «Милорду Ламмерту Старшему». Хэварт нахмурился. Странно, Аскил ничего не говорил о том, что ему пришло послание. Поразмыслив, вскрыл конверт, извлекая желтоватый свёрток бумаги. Взгляд пробежался по ровным строчкам аккуратного почерка:

«У тебя есть время до новолуния, чтобы достать одну ценную вещь, иначе с Витларом эрн Ламмертом ты больше не встретишься. Тебе ведь дорог твой неугомонный братец? Если откажешься, его браслеты будут сняты, а через пару часов он умрёт. Жди распоряжений».

Сердце ударилась о рёбра камнем. Ублюдки! Внутренняя дрожь прошлась по телу магмой, оседая тяжестью в руках и ногах, делая их стальными, в глазах сгустилась тьма, горло сдавило спазмом, и Хэварт не мог вздохнуть, падая в чёрную бездну ярости. Он медленно поднял голову, смотря в окно, резко развернулся и прошёл к двери. Этого не может быть! Как?! Как они проникли через магическую защиту в замок?! Бешенство с помесью гадкого чувства отчаяния затопляло разум.

– Аскил! – гаркнул, и его голос раздался эхом по коридору, призывая управляющего.

Взъерошенный, вернулся в кабинет, грудь разрывало от жара и паники. "Вита украли, взяли в заложники". Бездна! Осознание этого ударило, словно раскат грома. Хэварт даже не предполагал, что такое может случиться, он учёл всё до мельчайшей детали, но всё равно промахнулся. Промахнулся, проклятье!

– Вы звали, милорд…

Хэварт повернулся к управляющему. Аскил служит уже много лет его семье, сначала его с Витларом родителям, а потом и наследникам. Хэварт доверял ему как самому близкому человеку, словно тот был ему родственник.

На лице мужчины при виде старшего Ламмерта отразилось беспокойство.

– Ты говорил, что Вит был здесь, когда ты его видел?

– Что-то случилось?

– Аскил, ответь, когда ты его видел.

– Четверть час назад, милорд. Так что случилось? – начал всерьёз волноваться управляющий, так что на морщинистом лбу проступила испарина.

– Его похитили, – сунул мужчине в руки письмо.

Аскил в недоумении посмотрел на Хэварта и опустил взгляд. По мере прочтения его лицо менялось, стало бледным и вытянутым, будто все мышцы лишились силы.

– Но как, я ничего не заметил такого, милорд. Этого не может быть. Не проделки ли само милорда Витлара? С него станется...

Хэварт отвернулся, пронизав пальцами волосы, оттянув пряди, причиняя себе боль. Да, Виту могла от скуки взбрести всякая чушь в голову, но вряд ли он станет шутить по этому поводу и окончательно рушить и без того шаткое терпение Хэварта.

– Вряд ли, Аскил, – Хэварт вернулся к управляющему и забрал послание.

– Кто эти люди, милорд? Что они хотят? – с долей тревоги спросил Аскил.

«Хотят, чтобы он пошёл на кражу, вот что!» – вспыхнула ярость, но Хэварт промолчал. Аскил не всё знал о жизни старшего Ламмерта, когда тот находился за границей, и рассказывать об этом было не времени.

– Иди, проверь всё, обойди весь замок, все потайные ходы, а я посмотрю снаружи, нужно найти пробоину, где посторонние смогли проникнуть внутрь.

Управляющий твёрдо кивнул, судорожно промокнув лоб карманным платком, и быстрым шагом покинул комнату. Хэварт ещё раз взглянул на письмо, сорвал браслет с запястья, сдерживающий магию, провёл ладонью по свёртку. Ничего. Никакой магии, ни следа. Стиснул до ломоты зубы. О том, что этот заказчик достаточно сильный, чтобы пройти щит и не затронуть его, Хэварт не сомневался. Удушающее бессилие сжало горло мёртвой хваткой. Хэварт снова попался, как щенок…

…Выйдя во внутренний двор, мужчина обошёл его и поднялся на каменную стену со стороны высоченного утёса, на котором стоял замок. Зеленоватое свечение, исходившее от ладони, подсвечивало путь, касаясь невидимого щита. Хэварт проверил каждую башню, каждый закоулок. Ничего. Всё чисто. Никаких пробоин. Он спускался по каменной лестнице, и тут-то и вспомнил... Та незнакомка, как она там себя назвала… Мариса?

Хэварт широким быстрым шагом вернулся в замок, вбежал на второй ярус, оказавшись в коридоре, приблизившись к комнате своей бабки, сжал кулак, поднял руку и замер. Она, наверное, уже крепко спит – прорывалось здравомыслие. Если бы эта девчонка была причастна к заговору, разве она не попыталась бы сбежать? Но тут же Хэварт вспомнил, как яростно она отбивалась, как прожигала стылым льдом своих глаз, она хотела ускользнуть, манипулируя мужскими инстинктами поймать её. План сработал.

Всё это неслучайно. Неслучайно, что она появилась именно в тот момент, когда он вышел из душного трактира подышать воздухом. Привлекла его внимание, притворившись невинной фиалкой. Хэварт презрительно фыркнул, как легко он поддался её уловке про Мельвиля и поиск жилья. Как мальчишка! Хэварт оскалился, приступ ярости на собственную слабость, сыгравшую с ним злую шутку, оглушил, разгоняя по телу жар и лихорадочную дрожь. Так или иначе, он сейчас же вытрясет из неё, кто она такая и как оказалась у «Золотого пиона» именно в тот момент, когда Вита похищали. И пусть только попробует солгать!

Хэварт толкнул дверь. Та не открылась, но на второй удар, приправленный магией, распахнулась. Пара шагов – и он оказался возле кровати, сдёрнул рывком одеяло и отшвырнул его прочь. Девушка спросонья ничего не поняла, испуганно охнула, а разглядев в свете догоравшей свечи хозяина, встрепенулась, закрываясь руками, и шарахнулась прочь, но Хэварт успел поймать её за ногу, перехватив тонкую щиколотку. Плохо управляемая магия обвила девичью лодыжку, перепугав изрядно её хозяйку.

– Отпустите! – взвизгнула она, цепляясь за матрас, переворачивая его вместе с собой, когда Хэварт сгрёб всё же гостью с постели, обхватил её за плечи и хорошенько встряхнул, так что светлые волосы опутали лицо.

– Сейчас же говори, кто ты такая? И попробуй только солгать, пожалеешь! – прорычал ей в лицо, сдавив тонкую шею.

Девушка ошеломлённо заморгала, раскрыв свои нежные губы.

– Вы... вы сумасшедший, вы меня сейчас задушите, – процедила сквозь зубы, вцепившись в руку мужчины.

– Именно это я и сделаю, если не признаешься, откуда ты и кто тебя послал?

Милое личико птички изменилось, сделалось каменным, а взгляд уничтожающим, полным ледяной надменности. Пожалуй, ни одна молодая блудница не могла обладать подобной выдержкой, скольких таковых Хэварт ни знал. Сколь же умело она играла.

– Кто тебя послал, отвечай?

– Никто меня не посылал, да уберите же от меня свои руки! – начала злиться птичка, вырываясь.

Хэварт усмехнулся, и эта его улыбка явно была недоброй, ярость так и сочилась через край. Его ей не провести его, пусть не надеется. Но улыбка вмиг сползла, когда в момент борьбы в кристально-голубых глазах сверкнули слёзы. Он разжал пальцы, осознавая, что изрядно напугал незнакомку, причинив боль. Отступил, позволяя ей отдышаться. Злость на самого себя сжала в тиски.

– Потрудись ответить, – бросил мрачно, видя, как девушку проняла мелкая дрожь, как тряслись ее пальцы, когда она пыталась смахнуть с лица волосы, вынуждая его чувствовать за собой вину. Но он не должен чувствовать, ему грозят расправиться с Витом, если он не…

– Я вам, кажется, всё уже рассказала, или вы плохо меня слушали? Меня зовут Мариса, Мариса Диос, я простая горничная, потеряла работу и крышу над головой. Я искала ночлег, и меня… отправили... не туда… – сбивчиво заговорила она хоть и сердитым, но надрывным сдавленным голосом.

Хэварт, выслушав её, нахмурился, кажется, она говорила искренне, ведь он знал горечь обмана, испытав на своей шкуре яд предательства. Но больше никому не удастся его заманить и мучить, чтобы разрушить, сколь бы невинно-детскими ни были её личико и широко распахнутые глаза.

– Где твои родные?

Мариса сглотнула.

– Они далеко в Талвиге, если вам известно, он находится на севере королевства… Мои родители бедняки, я не хотела их расстраивать, что потеряла работу…

– Муж, дети?

Непонимание отразилось на лице девушки, но тут же она замотала головой.

– Нет, господин, я одна. – Смутный рассказ. Какой бы искренней и ранимой она ни казалась, он всё равно чуял ложь, если не всё, что она говорила, то часть. – Меня никто не посылал, клянусь, я случайно оказалась в том месте… – девушка запнулась.

И тут Хэварт почувствовал за пеленой ярости и того урагана, что творился у него внутри, холод в ладонях. Знакомый холод.

Мариса насторожилась и дёрнулась, когда Хэварт шагнул к постели, оглядел царивший беспорядок и рывком откинул сбившийся матрас. Девушка, спохватившись, кинулась к тайнику, но поздно – Хэварт уже успел взять спрятанный узел. Там явно было что-то ценное.

– Не трогайте, это моё! – отчаянно затрепыхалась девушка, пытаясь отнять находку. – Вы не имеете права! Отдайте! Немедленно! Верните!

Хэварту было противно от самого себя, от того, что он сейчас делал, поскудней он себя ещё никогда не чувствовал, даже когда шёл на преступление, почему-то к этой простолюдинке он испытывал приступ совести. Но на кону была жизнь брата, и он не мог иначе. Не обращая внимания на бессмысленные попытки Марисы отнять находку, развязал ткань. На постель водопадом посыпались золотые монеты, драгоценные камни, украшения, какие-то бумаги. Целое состояние. Он с мрачностью глянул на притихшую девушку, по её лицу текли блестящие слёзы. Проклятие, у неё было такое лицо, будто он её чести сейчас лишил, хотя откуда у горничной, искавшей место в борделе, она могла быть?

– Откуда это у тебя Мариса, у простой горничной? Ты украла и сбежала, а теперь прячешься? – Девушка содрогнулась, услышав предположения мужчины, вскинула руку к лицу. Бездна, ну не ударил же он её на самом деле. Что за игра? – Отвечай, – неуклонно потребовал, сжав кулаки, усилием подавив подкат магии, что роднился с теми металлами, из которых были сделаны драгоценности.

Девушка раскрыла губы, чтобы говорить, её грудь под тонкой с глубоким вырезом сорочкой вздымалась в неровном дыхании. Хэварт непроизвольно скользнул по проступающим вершинкам и сухо сглотнул, возвращая взгляд на побледневшее лицо Марисы. Только поздно, приток жара хлынул к паху, пробуждая в теле не самые благочестивые желания. Следовало ожидать после полугодовалого затворничества в замке. Это разозлило ещё больше, пора заканчивать со всей этой путаницей.

Хэварт медленно приблизился, навис скальной глыбой над сжавшейся девушкой, которая усилием воли осталась стоять на месте. Храбрая, маленькая, с хрупкими плечами и чистой белой кожей. Всё это происки врагов, они тщательно всё подобрали, хотя эта неженка вовсе не в его вкусе.

Мариса посмотрела куда-то в область ключицы мужчины и облизнула губы, столь порочно и невинно, что естество непроизвольно налилось свинцом, натянув ткань штанов. Хэварт смотрел в её холодные родники глаз, пытаясь выискать хоть долю притворства и фальшь, но нет, он готов был поверить в её незыблемую чистоту. Кто же она такая? Умелая магичка, искусно окручивающая и соблазняющая высшую знать? Или бедная горничная, потерявшая работу? Тогда откуда у неё всё это барахло?

– Откуда? – вкрадчиво спросил в который раз, нарушая это дикое напряжение, ловля себя на мысли, что на грани, и его терпение скоро лопнет.

Мариса торопливо стёрла ладошкой сорвавшуюся с ресниц слезу, затравленно глянула на него. Коварная лгунья.

– Это… – начала девушка, загнанная в ловушку, и Хэварт кожей чувствовал, как она копается в своей светлой головке, подыскивая нужное оправдания.

– Милорд! – раздался с лестницы голос Аскила, заставляя девушку смолкнуть и вздрогнуть. – Милорд, – появился чуть запыхавшийся мужчина в дверях. – Госпожа Игнэс эрн Ларси у ворот замка с визитом к вам.

Хэварт не сразу понял слова управляющего. Аскил, увидев Марису в одной ночной рубахе, виновато опустил взгляд и отступил за порог. Выдохнув, Хэварт смерил девушку тяжёлым взглядом, пребывая в полном замешательстве. Игнэс здесь? Только её не хватало!

– Ты ей не сказал, чтобы она убиралась?

– Миледи настаивает, у неё сильная мигрень, ей нужна помощь, господин.

Аскил явно переживал, и Хэварту не мешало бы смилостивиться над стариком. Разберётся сам. Что ж, на Игнэс это похоже – застать врасплох.

– Нет! – вскрикнула Мариса, когда Хэварт подхватил с постели бумаги.

– Продолжим разговор позже, – бросил он остолбеневшей девушке, направился к выходу, запирая за собой дверь.

Выйдя в коридор, сунул свёртки во внутренний карман жакета. Он изучит бумаги чуть позже и узнает, кто она. Блудница. Воровка. Или подосланная. И эти украшения её – плата за заказ.

– Её карета у ворот, – подступил Аскил, напоминая о нежданной гостье.

– Ты что-то нашёл? – спросил о более важном, хотя визит бывшей… подруги окончательно добил.

– Ничего, милорд, никаких признаков взлома. Кухарка и привратник ничего такого не заметили. Я понятия не имею, как они прокрались, я был в замке весь вечер и ничего не слышал.

– Они не пользовались дверью, Аскил, – хотелось уже послать управляющего встретить ночную гостью, а лучше отправить её назад, откуда приехала. Они расстались, и, кажется, он дал ей понять, чтобы она убиралась навсегда. Внутри заскребла гнилыми когтями тоска, всё-таки это до сих пор его цепляло. – Следи за Марисой, никуда её не выпускай из замка, пусть есть щит, но её нужно ещё проверить. И заодно приготовь… – Хэварт обречённо вздохнул, всё же как бы он ни был в бешенстве, а прогнать женщину ночью ему не позволяло воспитание, – ...приготовь ещё одну комнату. Как можно подальше от моей. Завтра леди уедет.

– Понял, милорд.

Кровь после напряжённого разговора всё ещё кипела и неистово бурлила в венах, мысли путались.

День явно не задался. От одной мысли, что Вит в руках негодяев, Хэварта прошибал холодный пот, в груди всё клокотало. Кто эти люди? Знать бы. И как бы Вит не натворил глупостей. Младший брат ещё слишком юн. Даже несмотря на то, что с недавних пор совершеннолетний, он был по-прежнему для Хэварта мальчишкой, излюбленным светским обществом. Оказавшись в Ристоле, брат на стены лез от безделья и одиночества. Это Хэварт во всём виноват – приказал ему сидеть в замке, а сам нарушил это правило и, как только закончил дела по оформлению многочисленных документов по поводу его приезда в столицу, отправился в трактир. Эту привычку оказалось не так просто искоренить, но он должен знать, кто на сегодняшнее время заправляет всеми тёмными делами в Вальшторе. Так ему спокойней отсиживаться.

И поплатился. Если бы он был в замке, то…

Хэварт, снимая магический щит, приказал привратнику раскрыть ворота. Во двор въехала карета, запряжённая в двойку лошадей. Недурно. Интересно, это её возлюбленный так щедро одарил?

Открыл дверку, выхватывая в полумраке стройный силуэт девушки, белое лицо роковой красоты, глубокую обольстительную улыбку. Игнэс изящно подала руку, вложив в его ладонь тонкие ровные пальчики в кружевной перчатке, унизанные перстнями. Хэварт помнил, какими ласковыми они могут быть. Он невольно сжал кисть жёстче и грубо дёрнул из кареты, поторапливая.

– А ты не изменяешь себе, Хэви, всё такой же пылкий, неутолимый, так соскучился по мне, милый? – невозмутимо встряхнула своими роскошными каштановыми волосами, смотря из-под припущенных ресниц на губы мужчины.

– Что ты здесь забыла? – процедил сквозь зубы, одёрнув от себя тонкое запястье.

«Не хочу её видеть и слышать», – отвращение подкатило к горлу. Хэварт хорошо помнил о том, как её улыбка заставляет путаться мысли, но это было раньше, до того, как она предпочла другого… Водила на поводке и ударила тогда, когда он был не готов, почти причинила боль, когда он почти потерял себя. Но его глаза открылись, ей не удастся приручить его вновь.

– На больную ты не похожа.

– А я безумно соскучилась, – проигнорировала его слова, ответила приглушённо, чуть хрипло, как она умела. В серебристых глазах сверкнуло что-то такое, чего Хэварт никогда не замечал в ней раньше, убеждённый в том, что в этой кукле нет души. Игнэс, пользуясь его минутным раздумьем, внезапно прильнула к мужчине всем телом, прижав одну ладонь к животу мужчины, другую к паху. – Ого, ты такой возбуждённый… – прошептала сладко.

Пусть не обольщается, это не её заслуга.

– Ты зря приехала.

Игнэс тихо засмеялась, отводя взгляд, прикусывая аппетитную нижнюю губу.

– Злишься на меня? Я исправлюсь Хэварт, – нахмурила идеально очерченные брови, – я виновата. Я, дура, не ценила того, что у меня было.

– Ты настолько самоуверенна?

Пусть оставит своё раскаяние при себе. Хотелось это сказать, но Хэварт передумал, теперь он будет играть. Но всё же что случилось такого, что она оставила золотой мешок, на который посадила свою упругую попку? Впрочем, ему всё равно.

– Тебе ведь это всегда нравилось, – снова понизила до полушёпота мелодичный голос, от которого раньше у него мурашки по телу шли. Хэварт усмехнулся: манипулировать другими с помощью своего голоса, жестов, тела распутница всегда умела знатно.

– Неужели во всём Вальшторе некому тебя пригреть? – с долей издёвки спросил, возвращая на неё взгляд.

– Есть, – призналась Игнэс, – но я выбрала тебя.

– Это должно мне польстить? Довольно пустых разговоров, Игнэс, у меня был тяжёлый день и важные дела, – сказал Хэварт, наблюдая, как из замка вышел Аскил. Очень вовремя. – Тебя проводят, но завтра утром будь добра покинь Ристол. Доброй ночи, Игнэс.

– Постой, ты даже не поцелуешь меня? Мы ведь не виделись так долго, целую вечность! – Хэварт промолчал и, отвернувшись, пошёл к замку, потому что его чувств к ней больше не существовало. – Хэварт! – окликнула, – я так долго ехала к тебе. Везде жандармы, не пробиться, пришлось объезжать главные дороги, долго ждать у въездов. Ты в курсе, что случилось? Говорят, кого-то ищут.

Хэварт чуть приостановился, что-то такое он слышал сегодня, но не обратил внимание. Власти всегда что-то вынюхивают. Он проехал в Ристол без проблем. Или Игнэс опять хочет его задержать? Продолжил путь, чувствуя спиной ядовитое раздражение бывшей любовницы.

Закрыв щит, Хэварт вернулся в замок и первым делом отправился в покои Витлара. Он не сомневался, что там царил беспорядок. Вит, привыкшей к тому, что его комнату убирают, ленился даже заправлять за собой постель, Аскил ещё не успел прибраться в комнате молодого лорда – Хэварт возложил на старика слишком много. Пройдя по комнате, не обнаружил ничего необычного, только книги – Вит последнее время много читал, таким образом развлекая себя. В остальном всё осталось на месте и с самого утра нетронутым. Раздирало на части от неизвестности. Куда его увезли? Где держат? Хэварт чувствовал, как под ним разверзается пропасть.

Вернувшись в кабинет, прошёл к столу, гипнотизируя взглядом послание, лежавшее на камине, стянул с себя жакет, глянул на портрет, висевший над камином, и задержался. По приезде в Ристол он велел снять все портреты, чтобы в случае чего не вызывать ни у кого вопросов, но один оставил – отца. С картины будто смотрел он сам – Хэварт: как две капли воды с молодым отцом. Ойген – дед Хэварта – в замок которого он переехал, отчаянно любил своего сына, прожил до глубокой старости, пока его жена Ронэ не скончалась. Дед был без неё недолго, их любовь оказалась нерушимой, глубокой, такой сейчас, когда людьми правит власть и роскошь, уже не существовало. Ойген не перенёс тоску и ушёл за своей Ронэ...

У отца же сложилось иная судьба. Свою мать Хэварт не знал и считал ею вторую жену родителя, которую тот взял, едва парню исполнилось четыре, а Витлару всего год. Даже несмотря на то, что первая родила Норберту двух сыновей, говорить о ней отец отказывал и злился, когда Хэварт пытался что-то узнать о ней. Хотя Хэварт не сильно к тому и стремился, его всё устраивало в жизни. Просто иногда не понимал отца. Тот всегда отличался холодностью и неприступностью, скала, до которой порой было не дотянуться.

Если бы отец был бы жив, узнай он о жизни Хэварта – живого места на нём не оставил бы, и это в лучшем случае, в худшем – отрёкся бы от сына. Отец умер от сердечной недостаточности в том самом возрасте, когда был полон сил, зрелости и мощи. Что могло это спровоцировать, Хэварт так и не узнал, но Аскил предполагал, что его убила какая-то новость.

Старик был со своими странностями…

Мать Хэварт оставил в родовом замке, а сам с младшим братом уехал в Гофрит. За границей о его магии узнали многие, в частности – те люди, которые не дали распространиться слухам о нём. А потом пришёл первый заказчик… Тогда Хэварт не понимал, что с ним творилось, в какую яму он угодил, он хотел уйти от всего, а точнее – от потерянности в его душе. А высокое положение и значимость в других глаза пьянила. Пока Хэварт однажды в холодный осенний вечер не понял, что больше не может так жить. Что от отвращения к самому себе он готов был в петлю лезть, что почти уничтожил свою душу в погоне за тщеславием.

Пришло время с этим завязывать…

Он развернулся, отрывая взгляд от портрета, и вернулся к столу, тяжело рухнул в мягкое кресло.