Текст книги "Горничная для Мага (СИ)"

Автор книги: Властелина Богатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Ужин проходил в бурном общении, к счастью, не затрагивавшем болезненные вопросы, которых опасался Хэварт. Между перерывами смены блюд мужчины выходили на воздух, на открытую широкую лоджию. Ламмерту приходилось наблюдать счастливую физиономию Эммера.

– Кажется, кто-то у нас влюблён по уши?

– Я жду нашей свадьбы, – признался друг. – Я бы раньше заключил брак без всяких пышных торжеств, как это сделал ты, но отец… Ты знаешь, хочет, чтобы всё было, как подобает.

Хэварт усмехнулся. Возможно, если бы был жив Норберт, тоже бы требовал от Хэварта должного отношения. Но его нет, и Хэварт давно сам решает, как ему поступать, чаще это приносит ему много проблем в дальнейшем.

Внезапное появление миледи О-Лидер прервало разговор.

 – Слышу, запахло жареным, – подмигнул Ламмерту. – Пойду проверю, стоит ли на столе наше семейное красное вино, – сказал какую-то нелепицу Эммер и уже направился к столу.

Проводив его взглядом, Фабиана медленно, скорее, вынужденно, приблизилась, кажется, не предполагая, что останется с Ламмертом наедине.

– Как тебе вечер? – спросил Хэварт, слыша весёлый заводной хохот Эммера.

Фабиана чуть пожала плечом:

– Довольно приятный, – сухо произнесла, впрочем, другого он и не ожидал.

Неловкое молчание на миг затянулось, и некоторое время было слышно стрекотание сверчков, с сада повеяло свежестью, вынуждая вздохнуть глубже.

– Не хочешь прогуляться? – вдруг неожиданно сам для себя спросил Хэварт.

Фабиана торопливо глянула него, но он успел поймать мелькнувшее сомнение.

– Почему бы и нет? – вдруг согласилась она, когда он уже не ждал ответа.

Вместе они спустились по каменной лестнице, пошли по хрусткому гравию, некоторое время не заговаривая, свернули и неспешно двинулись по выложенной плиткой дорожке. Впервые Хэварт не находил нужные слова, и давящее капканом грудь ощущение тесноты не позволяло вздохнуть полнее. Запоздало он понял, что это было лишним – приглашать на прогулку.

Фабиана отчего-то смотрела назад, подтверждая его мысли, но когда О-Лидер заговорила, понял, что ошибался на этот счёт – голову девушки занимали более насущные мысли:

– Расскажите мне об этой… сделке?

Хэварт напрягся.

– Зачем? – приостановил шаг, когда они вошли в тень раскидистого старого дуба.

Фабиана тоже остановилась, поворачиваясь к нему. Густая кружевная тень от кроны падала на её лицо, вуалью оттеняя сверкающие от проступивших на небе звёзд глаза.

Внезапная мысль отрезвила – Фиалка слишком хороша для него, для той его тёмной стороны, которую он ненавидел и презирал и от которой ему, как бы ни убегал, никогда не избавиться. Ламмерт сделал безуспешную попытку выстроить преграду от её губительно искреннего взгляда, пытаясь уйти от себя, того, что рождалось внутри, когда она смотрела вот так на него. Но барьер безнадёжно рушился, и всё что он мог – тонуть в бездонных омутах.

Фабиана раскрыла губы, чтобы что-то ответить, но задержала дыхание, моргнула.

– Действительно, незачем. Вы правы, – бросила небрежно, будто нисколько не обиделась, и двинулась было дальше, но Хэварт сжал её локоть настойчиво, но мягко, вынудил не торопиться.

– Ты серьёзно хочешь знать? – понижая голос, спросил немного хрипло.

Фабиана прямо смотрела ему в глаза, её зрачки дёргались – она хотела что-то прочесть во взгляде мужчины и вдруг кивнула.

Будто это для него так важно. Проклятье, это было действительно важно. Почти потребность.

– Да, – уверенно ответила, – это, конечно, для вас тайна, но…

– Что?

– Я… – фиалка глубоко вздохнула, – ...я переживаю за вас.

Хэварт некоторое время смотрел на неё, осознавая, как тяжело он дышит.

– Начнём с того, что ты знаешь. А точнее, слышала?

Фабиана беспокойно поджала губы:

– Не так и много, как вы думаете. То, что ваш брат Витлар в плену у тех людей, кто требует от вас что-то выполнить.

– Это всё, ты всё знаешь? – улыбнулся Хэварт.

– Не всё, многое я не понимаю. Что они требуют от вас? Кто эти люди?

– Слишком сложные вопросы, миледи, – провел ладонью вверх от локтя к плечу, чувствуя под тонким платьем тепло. От этого безобидного движения по телу девушки прошлась едва заметная дрожь. Глаза Хэварта вспыхнули – как мало ей нужно, чтобы возбудиться. – Точно неизвестно, кто эти люди, – о том, что выдала Игнес лучше не говорить, дабы не травмировать ещё больше фиалку. Ко всему это слова Игнес, а ей доверять нужно в последнюю очередь. – Они как-то узнали о моём… даре, и той жизни, которую я вёл за границей. Я преступник, если тебе так будет легче, – горько усмехнулся, – я занимался кражами, гулял и играл в развлекательных самых отвратительных заведения, где завсегдатаи – самые безнравственные отморозки.

Фабиана нахмурилась, кажется, вечер обещал быть испорченным.

– Но зачем вы это делали? Вы богаты, у вас есть большое наследство, зачем вам это нужно?

– Ради развлечения, азарта, способ привлечь внимание, быть значимым, – Хэварт убрал руку и провел ладонью по шее, в горло будто песка насыпали, говорить это ей было крайне неприятно, для её нежных ушек слишком… грубо и жестоко, но Фабиана смотрела с вниманием, и на её лице ни капли осуждения или укора, или омерзения, как это было в прошлый раз, когда она уезжала из Ристола. Почему же сейчас слушает спокойно?

– Хорошо, что вы сейчас это понимаете, – наконец, произнесла она.

– Я приехал сюда, чтобы начать всё сначала, забыть всю эту грязь, в которой я погряз. Но, как видишь, не вышло – прошлое неумолимо тянет назад.

– Теперь ведь они не отстанут от вас? Да?

Хэварт глянул на неё, задумавшись.

– Не знаю, фиалка, – ответил честно.

– И вам придётся снова взяться за старое? – додумала она.

– Нет, – ответил резко, сцепив зубы.

– Тогда вам придётся покинуть Вальштор…

Хэварт застыл. Фабиана сокрушённо замотала головой, сжимая пальцы в кулаки.

– …Вы правы, ещё неизвестно, чем вам обернётся эта сделка, – сказала припоминая их недавний разговор, но в голосе не обида, а дрожь волнения. Хэварт склонил набок голову, вглядываясь в невинное и, кажется, расстроенное личико девушки. Фиалка серьёзно волнуется? – Вас могут поймать. Что конкретно вы должны сделать для них, скажите? – решительно посмотрела в глаза.

И невозможно было ей отказать.

– Ты действительно это хочешь знать?

– Да.

Хэварт терпеливо втянул в себя воздух.

– Я должен проникнуть в королевскую резиденцию и выкрасть очень ценный артефакт, – сказал, наблюдая, как лицо девушки меняется – вытягивает и каменеет, – сейчас весь Вальштор говорит об этой штуке. Артефакт создали сильнейшие из магов, его возможности ещё исследуются, но уже есть результаты – он находит ценные породы, заложенные в пластах гор.

– Из королевской резиденции? – переспросила, пропуская мимо всё остальное. – Да вы с ума сошли… – выдохнула Фабиана, сжав кулаки плотнее, в глазах неверие и даже ужас.

– Мы уже говорили об этом, – напомнил Ламмерт.

Фабиана мотнула головой, опустив взгляд, уставившись в землю, задумываясь над чем-то, и Хэварт представлял, какие противоречивые мысли сейчас роятся в её головке. Фабиана вскинула взгляд, в котором теперь металось недоумение.

– Вас же поймают, там целая гвардия королевских жандармов – как вы собираетесь туда проникнуть?

– Очень просто, – хмыкнул Хэварт, – ...это для меня не составит... труда, – поднял руку, сдёрнул перчатку демонстрирую чуть светящуюся зеленоватым кисть, сжал пальцы, усилием усмиряя скудно сочащуюся через обручи магию, – другое дело если меня сдадут…

– Когда вы отправить на исполнение сделки?

– Осталась пара дней...

Колючее негодование застыло во взгляде Фабианы, на лицо легла холодная тень. Её грудь вздымалась в глубоком дыхании, губы плотно сжаты. Хэварт не понимал, зачем он это всё сказал сейчас, но, кажется, по-другому не мог. Она опутала его сетями.

– А Игнес, кто она для вас? – фиалка была непредсказуема.

Хэварт напрягся, о ком он не хотел говорить так это о своей бывшей любовнице.

– Рассказать, кто она для меня? И что я к ней чувствую? Тебя это волнует?

– Да, – ответила твёрдо вытянувшись.

– Мы познакомились в Гофрите, в одном из тёплых приморских городков, – начал Хэварт издалека, слова звучали скупо и сухо, не слишком хотелось ворошить память. – Она понравилась мне из-за своей дерзости, к тому же была красива и казалась умной, но больше потому, что приняла меня таким, каким я на тот момент был, и меня это прельстило. К тому же она воспитана и даже из знатного рода. Я был очарован ею, её находчивостью, смелостью, откровенностью… После смерти отца, я был потерян, был выбит из жизни. Не знал, что делать. И стремился быть значимым, что-то доказать другим, себе, и Игнес отлично помогала мне в этом. Она хотела денег и влияния. И наши пути в некоторой степени совпадали, до определённого момента… Она пошла дальше, а я приехал сюда.

– Она вас бросила? – изумилась.

– Игнес нужен был не я, а моё положение и влияние. Мне казалось, что я нравился ей, я же не могу не нравиться, так ведь? – пытался изобразить веселье, но не слишком получалось под строгим взглядом фиалки. – Но когда я решил поменять свою жизнь, она разозлилась на меня, я думал, что это проявление чувств ко мне, но когда Игнес не попыталась даже выслушать меня и понять, я осознал, что это всё грязная ложь, в которую мне хотелось верить. Именно поэтому она быстро нашла себе другого любовника, а я благополучно забыл о том, что было… между нами. Но я уже до этого понял, что эта девушка чужая для меня и совсем мне не по вкусу.

И всё же на губах Фабианы отразилась горечь разочарования. Хэварт издал утробный рык и обнял её за плечи.

– Всё что у меня было с ней, всё это не по-настоящему, как я изначально думал, теперь со стороны вижу, что это какая-то лживая игра. Странно, когда я начал намеренно играть в отношения с тобой, это оказалось... – Хэварт смолк, подбирая подходящие слова, но, как назло, не мог выразить того, что смешалось внутри, – …то, чего я не думал, что когда-то случится, – он явно нес какую-то ерунду, но сейчас в его голове вообще не было ни единой трезвой мысли, когда фиалка так близко и слушала его внимательно, каждое слово, переводя взгляд с глаз на губы и обратно.

– И тем не менее она снова в вашем доме.

– Я пытаюсь понять её мотивы. Но все они вразрез идут с тем, над чем мы оба пришли к решению разорвать связь.

Фабиана сглотнула, некоторое время просто смотря на него, думая над тем, в чём он тут ей признался.

– Она поняла, что любит вас, – опустила ресницы Фабиана.

Хэварт не сразу понял, о чём это фиалка.

– С чего ты это решила? – нахмурился.

– Вы можете этого не видеть, но я вижу, – бросила холодный взгляд, посмотрев в сторону, – она поздно поняла, что вы для неё что-то значите. Я видела её слёзы, и мне было её… жаль. Какой бы она ни была лицемерной, но это так. Она хочет вас вернуть. Остаться с вами.

Фабиана поёжилась, будто ей стало неуютно в его объятиях, сбрасывая с себя его руки, отступила в сумрак дерева, прислонившись плечом к стволу.

– Приехав сюда, я ни разу не вспомнил о ней. А когда она появилась в Ристоле, смотрел на неё и видел те смутные воспоминания, связывающие нас, понимал, что больше ничего к ней не испытываю. Мне жаль, если то, что ты сказала – всё так. – Хэварт приблизился. – Тебя что-то ещё тревожит? – негромко спросил.

– Она ведь вам может чем-то помочь? – обняла себя руками, будто ей стало прохладно.

Хэварт разозлился, разозлился, что он тут ей себя наизнанку выворачивает, а она выдерживает подобающий этикету тон, упрямо пытаясь сохранить дистанцию. Но она не была бы собой, если бы не делала этого. Хэварт навис над ней, но не касался, выставил руку опершись ладонью о грубую кору, рядом с Фабианой.

– Я уже тебе всё сказал, – голос напряжённо завибрировал в связках, в то время как жар пронёсся по телу пьянящей волной от создавшейся близости.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга. С ужасно близкого расстояния. Слишком интимного. Пальцы Хэварта скользнули по коре и прутьям веток, коснулись светлых волос. Он чуть задержался, а потом пронизал на затылке густые волосы, притягивая девушку к себе. В сладко-удушливой тесноте её лицо оказалось перед его, взгляд в упор, соблазнительные губы выдыхали мягкими толчками в его губы. Разум сорвался в пропасть ощущением нарастающего в теле напряжения. В горле пересохло, мышцы затвердели, а штаны в бёдрах стали ощутимо тесными. Желание всецело охватило Ламмерта.

– Теперь ты знаешь, кто я. Я тебе стал ещё больше противен? Ты до сих пор не желаешь со мной иметь ничего общего, фиалка? – произнёс хриплым глубоким голосом, который ему уже будто не принадлежал.

Глаза Фабианы загорелись, глубокие, вытягивающие душу наружу.

– Вы мне никогда и не были противны, – резко призналась она, отчего-то сердито хмурясь.

Хэварт приподнял бровь.

– Прошлый раз ты заявила иное.

Фабиана промолчала, она явно пыталась найти что-то в оправдание, но ничего не получилось. Хэварт почувствовал, как она дрожит, как сбивчиво дышит, бешено пульсирует тонкая венка на виске.

О-Лидер коротко покачала головой.

– И что это значит? – усмехнулся Хэварт.

Но усмешка не соответствовала тому, что было внутри – разжигающийся не на шутку пожар. Дыхание стало срываться с губ, сердце пробивало грудь глухими ударами, в паху невыносимо тяжелело. Хэварт отнял руку от дерева, опустил на узкую талию девушки, скользнул к спине. Фабиана задержала дыхание, опуская веки, немного, совсем чуть-чуть, но всё же поддалась ему.

– Ответь что-нибудь, – попросил он серьёзно.

– Я… – Фабиана на время задумалась. Было видно, как внутри неё что-то безжалостно борется, и Хэварту до отчаяния хотелось знать, что именно, сдерживал себя от того, чтобы не вытрясти всё из неё немедленно. – …Я хочу быть вашей женой, милорд. По-настоящему… – сказала на выдохе шёпотом, нещадно кусая свои и без того истерзанные губы, смотря в глаза неотрывно. Смело, она просто предлагает это.

Горло Хэварта пережало спазмом, пальцы сами собой судорожно вжались в спину девушки.

– Фиалка-а-а, ты серьёзно?

На губы лезла дурацкая улыбка счастливого влюблённого, которую Хэварт пытался подавить и только лишь смотреть в её глаза, но всё равно откуда-то из глубины лезло коробившее сомнение, давила напором разгорячённая кровь.

Фабиана подняла руку, робко прижавшись ладонью к его животу, медленно скользнула по груди, задевая атласный платок, касаясь через ткань тугих мышц, пальцы с наслаждением пронизали пряди на затылке мужчины, отчего по позвоночнику к пояснице спустился тяжёлый поток лавы, заполняя всё его тело горячим напряжением.

– Серьёзней некуда, милорд, – прошептала припухшими от поцелуя сладкими губами.

От удара крови в голову в глазах потемнело, возбуждение сумасшедше носилось по телу от пьянящего женского голоса и нежных прикосновений. Хэварт склонился ещё ниже так, что губы едва не соприкасались с губами Фабианы.

– Только… – остановила его Фабиана на тонкой грани, когда он так жаждал завладеть её ртом своим, – ...не говорите мне, чем это может всё обернуться для нас, – в голосе тревога, больше, чем он хотел слышать, – ...пожалуйста, – последняя просьба утонула в глухом стоне, когда Хэварт захватил её губы, сгребая девушку в охапку, опасаясь, что может её раздавить, лишь потому что его мышцы становились стальными, и он не мог контролировать свою силу, себя – внутри звенело напряжение вперемешку с возбуждением.

– Одно я всё же скажу... – нашел волю отстраниться, – ...ты выбрала не самое подходящее место для признаний, – с глубокой вибрацией голоса проговорил в её губы, прижимая дрожащую девушку к себе теснее, усугубляя и без того сложную ситуацию, углубляя поцелуй.

– Тогда… – на этот раз отстранилась она, чтобы сказать, – …самое время вернутся в Ристол, – скромно, с обезоруживающей невинностью предложила искусительница, хлопая ресницами.

Хэварт усмехнулся, но улыбка сползла с его губ. Обхватил её лицо, чувствуя всем телом тонкий, гибкий стан Фабианы, впился в неё жадным взглядом.

– Ты действительно не мстишь мне, или, кажется, невинный цветочек всё же решила свести меня с ума окончательно?

– Почему вы так думаете? – в глаза мелькнуло неподдельное смятение.

– Потому что лучшего признания от тебя я и не ждал, фиалка.

Щёки Фабианы запылали, как и губы, которые она раскрыла, чтобы ответить.

– Я дико извиняюсь! – вдруг басисто раздался издалека мужской голос, заставил Фабиану вздрогнуть и резко отстраниться. – Безумно вкусное второе остывает, и я советую вам вернуться, – засмеялся Эммер.

Он мало что мог разглядеть в тени, ко всему достаточно стемнело – звёзды на небосклоне стали ярче. Потому мог только опознать спину Ламмерта.

– Нужно идти, – встрепенулась Фабиана, суетливо и растерянно провела ладонями по идеальным, даже не смятым, складкам своего наряда.

Хэварт издал рычание, лишь усилием сдержался, чтобы не задержать её хотя бы ещё на мгновение, но она права: чем быстрее завершится этот ужин, тем…

– Надеюсь, меня хватит продержаться ещё на пару часов, прежде чем мы доедем до Ристол…

Перспектива не радовала. Но всё же пришлось как-то справиться и усмирить своё рвущееся наружу желание, разжать руки и со скрежетом зубов выпустить фиалку, как бы ни хотелось обратного. А потом предстать перед родственниками как ни в чём не бывало. К счастью, у него было немного времени. Пока они дошли до лоджии и поднялись в столовую, дурманящий туман немного выветрился из головы.

Весь оставшийся ужин Хэварт не мог выпустить Фабиану из своего внимания. Та почти не притронулась к изысканно приготовленному блюду, впрочем, как и Хэварт. Это вызвало со стороны некоторое недоумение у матушки и усмешку Эммера – этот плут о чём-то таком догадывался. Жутким испытанием стало, когда Маргрет вдруг повела невесток показывать замок.

Фабиана искренне изумилась, когда матушка всех пригласила в галерею. Фиалка приблизилась к портрету Норберта. Обернулась к Хэварту, одарив мужчину изумлённым взглядом.

– Хэварт очень похож на Норберта, – подтвердила молчаливое удивление девушки Маргрет, на лице которой сразу отпечаталась грусть.

– А тот портрет в Ристоле? – спросила фиалка. – Я думала, это мой муж.

Хэварт задержал на ней взгляд. Истинным наслаждение было слышать, как О-Лидер произносит это по-настоящему, без всяких вынужденных ролей, называя его своим мужем. Ламмерт никогда не думал, что это может быть настолько… Проклятье – сладостно приятным.

– На том портрете тоже Норберт, только в молодости. Хэварт не любитель позировать. Правда, родной? – засмеялась матушка, посмотрев на него, будто что-то вспомнив.

– О, я помню именно таким господина Норберта, – вдруг втиснулась в разговор Аннета.

– Да, но только внешне, – сложила перед собой руки матушка, как-то натянуто улыбаясь, – нрав у Хэварта немного мягче.

– Витлар тоже похож на отца? – спросила Фабиана и тут же запнулась, понимая свою оплошность.

– А вы разве с ним ещё не знакомы? – спросила Маргрет, тревожно взглянув на Хэварта.

– Витлар благоразумно решил оставить новобрачных и не мешать их первым дням семейной жизни, – вмешался Эммер, спасая ситуацию, хотя Хэварт заранее приготовил отговорку. – Скоро бальный сезон закончится, и он успеет наверстать упущенное.

Хэварт усмехнулся, понимая, что есть такая черта у младшего – надоедать своими фанатичными идеями о магии, хотя в последнее время Витлар был сильно погружён в себя, если вспомнить, что порой и к ужину не выходил из комнаты.

– Очень его жду, – вздохнула матушка.

Хэварту даже стало совестно, что по приезду в Вальштор они не посетили Фроккол. Маргрет действительно ждала их и скучала. С неожиданным удивлением осознал, что никогда бы этого не понял, если бы не…

Хэварт рассматривал профиль Фабианы, что с неподдельным интересом рассматривала картины. Кажется, как бы это ни вызывало странные ощущения, но этой девушке удалось каким-то образом что-то в нём изменить. Но как ей это удалось? Хэварт не понимал.

Фабиана, будто почувствовав его сиюминутное замешательство, обернулась, настороженно скользнув взглядом по мужчине, но её тут же отвлекла разговором матушка.

…Обойдя, наверное, весь, до последнего закоулка, замок, всё же пришло время возвращаться назад, хоть Маргрет ненавязчиво намекала остаться. Эммер с уважением согласился. А Хэварт… Он всегда был таким – неуловимым, вечно занятым, к тому же ему остро необходимо было… украдкой переглянулся с фиалкой, которая очаровательно покраснела – вернуться в Ристол именно сегодня.

Распрощавшись с Маргрет и Аннет, вышли к уже ожидавшему экипажу. Эммер, отделившись от женщин, приблизился, задержав Ламмерта ещё на пару минут.

– Если у тебя есть какие-то проблемы, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.

Фабиана, услышав это, замерла. Хэварт коротко кивнул, приглашая фиалку всё же сесть в карету. Протянул руку Эммеру, тот ответил крепким рукопожатием, и Хэварт, больше не задерживаясь, погрузился в карету и захлопнул дверцу.

– Он что-то знает? – тут же спросила.

– Я ничего ему не рассказывал, – Хэварт посмотрел в окно, наблюдая, как Эммер возвращается на крыльцо замка.

Глава 16

Фабиана

Карета тронулась, в оконце промелькнули огни, и Фроккол остался позади. Лёгкая тошнота – последствия пережитого волнения – сдавила горло. Фабиана сделала пару вдохов, усмиряя её.

Госпожа Маргрет оказалась очень очаровательной, отзывчивой женщиной и невероятно красивой, наверное, истинный эталон женственности: густые каштановые волосы, спокойный взгляд, белая кожа и великолепная осанка, её жесты и голос завораживали и заставляли слушать. Наверное, такой изысканный шарм появляется только с опытом и годами.

Хэварт сидел рядом, обняв Фабиану – ладонь так и осталась покоиться на талии неподвижно. Если она думала, что Ламмерт расслабится, когда они избавятся от внимания со стороны, то она ошибалась. Хэварт был ещё больше насторожен, полностью сосредоточен на дороге. О чём-то думал и смотрел в окно, а потом вовсе приказал кучеру ехать только главными дорогами, продолжая сохранять молчание, и Фабиана поняла, что он опасался за неё. Вспомнился тот случай, когда милорд вернулся с пробитой головой, тогда ведь на него напали.

И тут осознание пронеслось по телу зябью – каждый раз он будет ждать, что за углом может поджидать опасность.

Хэварт, будто чувствуя накатившее на Фабиану беспокойство, ободряюще поглаживал, и на время становилось легче.

Стараясь отогнать мутные мысли, Фабиана тоже смотрела в окно, ощущая, как с приближением к Ристолу нарастала внутренняя дрожь. За время пути, какой бы стыд её ни пробирал, не хотела отказываться от своих слов, которыми имела смелость признаться Ламмерту, хоть ещё днём обещала себе другое – избегать его.

Весь вечер он внимательно смотрел на неё, поглощая чёрными безднами, заставляя сердце биться быстрее и горячее… Фабиана же старалась не таращиться на Ламмерта в присутствии других. Но он обреченно притягивал взгляды всех женщин и вызывал уколы ревности в ней, что Фабиана задыхалась от собственного возмущения. Ламмерт был представителен и великолепен. Именно эта мысль пронеслась, когда она вышла к воротам, и он встретил её у кареты. Блестящие чёрные волосы идеально уложены, непроницаемые гипнотизирующие глаза под тёмными разлётами бровей на открытом лице настолько выразительны, что перехватывало дыхание, ко всему его черты подчеркивала присущая всем аристократам немного бледноватая кожа на фоне чёрного с серебряной каймой жакета и чёрными брюками. Как и всегда, куда бы Ламмерт ни отправлялся, на руках чёрные перчатки из тонкой кожи. Пальцы украшали серебряные перстни поверх.

Прокручивала в голове всё, что сегодня случилось, с того момента как пришёл Аскил с просьбой от Ламмерта. Сначала она хотела отказаться от поездки и закрыть дверь, но в какой-то момент поняла, что поступает как настоящая эгоистка, обиженная на слова Ламмерта, что они не подходят друг к другу, хотя он, наверное, прав, но почему же было так невыносимо горько? В конце концов, взяв себя в руки, Фабиана всё же собиралась с мыслью о том, что нужно вернуть долг Ламмерту за его заботу и защиту. Она ведь многим ему обязана, и пора прекращать обижаться и дуться, как избалованная девица. Не зря он так называл её. Пора действительно взрослеть и брать на себя обязанность.

Но Фабиана и не думала, что вечер закончится именно так – в горячих ласкающих объятиях милорда. Это был сон, Фабиана хотела себя ущипнуть, чтобы проснуться, потому что… Потому что это было слишком хорошо.

Она больше не хотела себя сдерживать и тоже свободно касалась его горячей руки в ответ. Их пальцы сплетались, пуская по телу мурашки. Но выражение лица Хэварта оставалось неизменным – тёмным и задумчивым, а внутри Фабианы всё больше возникало непонятных чувств: желание, страх, блаженство от заботы и поглаживаний Хэварта, неопределённость, неизвестность и снова страх на грани обречённости. И тошнота...

…Карета выехала на главную улицу людного по вечернему часу Вальштора, и Фабиана, немного отвлёкшись, смотрела на неспешно прогуливающиеся парочки, освещённые множество огней лавки и трактиры. Пока незаметно они не выехали из города. Волнение перед тем, что будет, когда они окажутся в замке, и одновременно облегчение, что они, наконец, в безопасности, переполняли.

...Карета плавно въехала во двор и остановилась. Хэварт вышел первым, помогая выбраться и Фабиане, заботливо придерживая за локоть. В окнах замка кое-где тускло горели огни – в покоях Хэварта и в комнате Фабианы, а ещё в столовой и хозяйской части.

Фабиана подумала об Игнес – она, должно быть, уже спит, не хотелось сейчас с ней сталкивать. Ей ведь ничего не стоит найти предлог привлечь к себе внимание Хэварта и всё испортить. Испортить? Всевидящая! Она уже была готова остаться с ним?! Фабиана вспыхнула. Кто бы мог подумать, что она станет умолять об этом высших?!

Поднявшись на крыльцо, они бесшумно вошли в холл.

– Вот ты и попалась, фиалка, – прошептал на ухо Фабиане в неподвижной тишине.

Хэварт в темноте притянул её к себе, скользнув губами по виску, вдыхая запах волос, жадно, глубоко, будто всё это время только этого и ждал. Он был весь напряжён, и Фабиана невольно почувствовала в этом свою вину, что заставила его сдерживаться столько времени. И когда его губы почти накрыли её, он приставил к своим губам указательный палец,

– Тш-ш-ш, – серебро тускло сверкнуло, бликом отражаясь в чёрных глазах.

Это выглядело так, будто они замышляли какое-то несусветное озорство, глаза Ламмерта действительно озорно блестели в темноте, а на губах хитрая улыбка, заставлявшая улыбаться и пылать от предвкушения, но Фабиана быстро поняла, о чём он хочет её предупредить – не привлечь внимание мисс Ларси. Как ему это удаётся – уметь расслабляться и находить повод для веселья тогда, когда на них столько всего навалилось?

На них…

Тряхнула головой, подавляя улыбку. Ламмерт молча поймал её руку, сжал в своей и повёл за собой. Фабиана безропотно доверила ему вести себя в темноте. Возле лестницы он остановился и одним лёгким рывком поднял девушку на руки. Фабиана беззвучно охнула, не успев опомниться, как Ламмерт преодолел лестничный пролёт и пронёс к порогу своих покоев. Отпер дверь и внёс девушку в тускло освещённую комнату, поставил на пол, поворачиваясь к порогу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Оставшись на миг без опоры, Фабиана слегка покачнулась, голова дико закружилась от осмысления происходящего.

Хэварт запер изнутри дверь, Фабиана только успела мельком заметить роскошную обстановку – дорогую мебель, широкую кровать, тяжёлые портьеры и рояль, – как Ламмерт развернул её к себе, обхватив за талию, и притянул почти рывком, нависая опасно скалой. Некоторое время смотрели друг другу в глаза напряжённо и проникновенно. Его грудь тяжело вздымалась на вдохе, губы сомкнуты, тёмные пряди чертили на лице резкие тени. Безумно хищно красив, заставлял тянуться, как к огню, чтобы прикоснуться.

Хэварт, нахмурившись, опустил взгляд, прожигая им кожу губ.

– Тебе понравился сегодняшний вечер? – спросил он, начиная издалека, а может, пытался понять, что она испытывает, о чём думает.

– Да, – ответила коротко, не находя больше слов.

Хэварт склонился, приближая свои губы к губам Фабианы, порывисто вжался, пробирая до мурашек так, что она потеряла на миг опору. Пьянящая лёгкость сменилась тяжестью, опускаясь в живот, растекаясь по бёдрам раскалённым сплавом, одновременно ударяя в голову. Фабиана сжала непослушными пальцами плотную ткань жакета Хэварта, пахнущего так безумно пряно и горячо, что голова начинала кружиться сильнее.

– Ты, должно быть, понимаешь, фиалка, что назад дороги уже нет? – прозвучал глубокий волнующий голос Ламмерта, стиснувшего её сильнее, давая ощутить свою дрожь.

– Знаю...

Хэварт прерывисто выдохнул, быстрыми движениями сорвал перчатки с рук. Коснулся её лица, шеи – жар его чутких пальцев обжег кожу. Чёрные, как ночь, глаза остро сверкали из-под ресниц. Умелые пальцы скользнули вдоль шеи, уверенно поддели подбородок, заставляя сердце гулко и горячо стучать.

Мужчина склонился, зарываясь носом в её шею, его восхитительно пахнущие волосы скользнули мягко по её щеке. Жар бросился к лицу, зажимая дыхание, когда мягкие губы неожиданно прихватили мочку уха, а следом сладко кольнуло в животе, когда губы сменились зубами, что слегка прикусили нежную кожу. И, кажется, стало так жарко и мучительно тесно в груди, что Фабиана уже не могла просто бездействовать, ей хотелось ответить.

Но не успела – рука Хэварта потянулась к завязкам корсажа. Страх смешался с предчувствие чего-то большего, вожделенного. Уже скоро корсаж стал просторным, а дыхание свободнее. Фабиана потянула с плеч Хэварта жакет, лишь для того чтобы побороть это бешено пульсирующее волнение. Стянув его прочь с мужчины и не отдавая себе отчёта, скользнула руками под рубашку, ощутив тугие мышцы живота Ламмерта. Хорошо, что в покоях было мало света, стыд залил девушку до самой макушки и кончиков ушей.

Хэварт позволил касаться себя и не мешал. Наверное, она в его глазах слишком неопытная, и он просто не хочет вводить её в неловкость. Но в ответ на её прикосновение дыхание Ламмерта вдруг сделалось глубже, а мышцы стали твердеть и сокращаться, говоря лишь об одном – его это возбуждает. И всё же неловкость не давала зайти дальше.

– Давай я сам, – предложил Хэварт, принявшись расстегивать многочисленные запонки своей рубашки, развязывая безупречный узел шейного платка.

Всё это время он с предельной строгостью смотрел на неё неотрывно, будто опасался, что Фабиана сорвётся с места и убежит. Но куда ей? Собственное тело отказывалось слушаться, ноги ватные, как и руки, она вся как воск – мягкая и податливая, невыносимо чувствительная к жару его тела и взгляду.