Текст книги "Потаённых дел мастер (СИ)"

Автор книги: Владислава Сулина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 15 ДВОРЕЦ СТЕКЛЯННОЙ ВЕДЬМЫ

«Ни что так не поднимает боевой дух, как жареная курочка, – мечтала Кира, – или пирожок с картошкой, или шоколадка, а лучше даже две, или три…»

Увы, скорее всего, на расстоянии нескольких тысяч километров вокруг не было ни жареной курочки, ни пирожка с картошкой, ни даже шоколадки, а была голая степь с неутихающим ветром. Печальный, но давно уже всем известный факт: люди не всегда получают то, что хотят. Другой интересный факт заключается в том, что выше процитированная фраза вместе того, чтобы утешать, почему-то неизменно вызывает раздражение.

* * *

Пираты брели по равнине с мрачной решимостью – их подгонял капитан, точнее его стенания по потонувшему кораблю, продолжавшиеся второй день с незначительными перерывами. Каждый член команды уже морально был готов прибить капитана первым же подвернувшимся булыжником, но пока ещё они сдерживались, и до кровопролития дело не доходило. В самом хвосте растянувшейся колонны (а значит, ближе всех к капитану) шли Клауд и Кира. Девушка обмотала платок вокруг головы на манер того, как это делают бедуины, оставив открытыми только глаза и надвинула шляпу на лоб, но песчинки, веками перемалывавшиеся ветром друг о друга, превратились в тончайшую пыль и всё равно просачивались через платок и хрустели на зубах.

Долина представляла собой гигантское, бесконечное плато, выдававшееся в море. По ночам здесь становилось заметно холоднее, да и днём погода жарой не баловала, зато и жажда людей не особенно донимала. Маленькие горы, скорее даже обломки скал – то, что осталось от гор, давным-давно истёршихся в песок, возвышались над равниной уродливыми наростами, в тени которых жались хиленькие деревца и кустики. Иногда Кира замечала ящерок, зарывавшихся в песок, едва люди приближались на расстояние нескольких шагов. Клауд уверял, в Долине Всех Ветров полно животных, но, кроме ящериц, они так никого и не встретили.

Где-то на другой стороне долины жил учёный, даже не подозревавший о том, что он – последняя надежда некой девушки на возвращение в нормальный мир.

– Даже к лучшему, что мы не встретили животных, – уверял вор, – где есть добыча, там обязательно и иданы.

А ещё где-то в Долине Ветров стояла большая скала, под которой находилась целая сеть туннелей, служивших убежищам секте наёмников-иданов. Их сородичи кочевали по пустыне и своих отделившихся собратьев ненавидели едва ли не больше, чем прочие разумные: иданы слыли лучшими наёмниками и следопытами, их агенты находились во всех крупных городах Сомногара, но на родине они не чурались и разбоем, и время от времени нападали на кочевников, угоняя их скот. Проходящий через долину караван мог надеяться договориться с иданами при встрече, но никогда нельзя было знать наверняка, что наёмники пропустят караван с миром, а не перережут несчастных путешественников. Впрочем, Кира нападения не опасалась: стоило только взглянуть на лица пиратов, чтобы понять – они используют любой повод, чтобы выместить скопившуюся злобу, и лучше бы иданам не попадаться у них на пути.

– У человека всего две ноги, – ворчала про себя Кира, сбивая каблуки о подворачивающиеся по ноги камни, – он не приспособлен к дальним пешим прогулкам. Никогда не любила походы…

Никогда прежде, в нормальной своей жизни, она и представить не могла обстоятельства, при которых человеку пришлось бы ходить столько, сколько ей. Но, по крайней мере, её не нагрузили поклажей, да и всё равно много она не унесла бы, только быстрее вымоталась и стала бы отставать. Фарлок избежал той же участи по совсем другой причине: когда кто-то заикнулся, что такой силач мог бы нести и двойной груз, великан в ответ предложил посеять в траву чьи-нибудь зубы, и с общественными работами к нему больше не приставали.

На третий день скудный запас провизии начал подходить к концу (не так уж и много пираты успели захватить с тонущего корабля), а они так и не встретили ни одного признака присутствия людей. Никто не удивлялся: в этой части пустыни людей и не должно было быть, и тем не менее, на исходе третьего дня пустыня, наконец, подала признаки жизни.

– Там что-то впереди.

– А? – Кира подняла голову, сфокусировав рассеянный взгляд на Фарлоке.

– Впереди что-то есть, – повторил великан, – и оно идёт к нам.

Девушка сосредоточила взгляд на горизонте, точнее попыталась, потому что её роста хватало только чтобы разглядеть маячившие впереди макушки матросов. Она повернулась к вору, но тот уже отбежал подальше от колонны и разглядывал пейзаж через складную трубу.

– Что там? – крикнула девушка.

– Паланкин в сопровождении охраны. Далекова-то, но нас уже заметили.

Клауд подбежал к капитану, и быстро заговорил, указав рукой вдаль. Риг Бодан кивнул и начал громко выкрикивать указания. Через минуту матросы заняли оборонительную позицию за валунами и приготовились ждать. Кира притаилась за камнем рядом с Клаудом и Фарлоком, но разглядеть что-то на таком дальнем расстоянии она не могла, поэтому по обыкновению принялась донимать вора вопросами.

– Это иданы?

– Лично мне сложно представить идана в паланкине. – понизив голос до доверительного шёпота, ответил Клауд.

– Тогда кто? – ничуть не смутилась Кира.

– Резонный вопрос. Вот сейчас и узнаем. Но вряд ли это местные аборигены вышли встретить нас хлебом-солью.

– А было бы неплохо. – мечтательно протянула девушка. – А то куда бы мы ни пришли, всюду нам не рады, везде поймать пытаются или убить. Чувствую себя каким-то диссидентом.

– Если люди не рады тебя видеть, нужно сделать так, чтобы это была их проблема, а не твоя. – встрял Фарлок.

Он сидел, прислонившись к камню и заложив руки за голову, будто загорал на пляже, а не поджидал в засаде врагов.

– Совет хорош, но как?

– Перестань переживать за неприятности, которые им приносишь, и начни получать от них удовольствие. – широко улыбнулся великан. – Можешь мне поверить, когда втянешься, остановиться уже не сможешь.

– Как-то жестоко издеваться над людьми просто от скуки.

– Хочешь сказать, что издеваться от злобы лучше? Я ж не предлагают косить всех направо и налево! Неприятности можно создавать по-разному. Хотя, – тут Фарлок усмехнулся, – тебе мои советы ни к чему.

– Намекаешь на то, что я мстительная? – вскинулась Кира.

– Не-а, просто у тебя верная реакция на раздражители.

– И как же мы будем реагировать вон на тот раздражитель? – Кира мотнула головой в сторону приближающегося паланкина.

– Зависит от того, как именно он станет нас раздражать. – подал голос Клауд.

Он наблюдал за приближением неизвестных через подзорную трубу и с каждой минутой хмурился всё больше. В конце концов он сложил трубу и спрятал в кармашек на поясе, пробормотав: «Странно».

– Я бы подобрала другое определение. – тут же вклинилась Кира. – Но, может, я просто не знаю всех подробностей. Что ты там углядел?

Клауд задумчиво потёр переносицу.

– Не похоже на разбойников или кочевников. – признался он. – Да и на караван тоже, а больше в пустыне разгуливать некому. Впечатление такое, будто охрана сопровождает на прогулке важную особу, но такую картину можно встретить в городе или неподалёку от цивилизованного жилья, а никак не в пустыне, где даже местные жители живут в земляных домиках.

– Думаешь, заблудились? – весело предположила Кира.

– Уж лучше бы так оно и было.

* * *

По мере того, как неизвестный отряд приближался, в рядах пиратов нарастало беспокойство: не только Клауд обратил внимание на странности, а непонятное всегда нервирует, если не пугает. Наконец паланкин остановился в нескольких шагах от «засады», охранники выстроились полумесяцем впереди, похожие на команду футболистов перед пенальти, и их командир, суровый мужчина в шлеме с разноцветными перьями и бубенчиками на шпорах, отогнул занавеску и подал руку женщине, помогая выбраться наружу. Она была далеко не молода, и, что называется, «в теле», доброе лицо с безвольными, мягкими чертами выражало дружелюбие. Под круглой легкомысленной шапочкой голову плотно покрывал платок, полностью закрывавший волосы и шею. На ней было глухое тёмно-синее платье, лишённое вышивки и каких-либо украшений, за исключением плетёного из шёлковых нитей золотистого пояска, охватывавшего талию и спускавшегося сбоку по бедру. Руки обтягивали перчатками в тон платью, на средних и безымянных пальцах поблескивали перстни с крупными драгоценными камнями.

Женщина благодарно похлопала по щеке охранника, который помог ей сойти на землю, и плавной походкой подошла к настороженно взиравшей компании.

– Приветствую вас в Долине Всех Ветров. – Голос женщины прозвучал приветливо, как у нянечки ясельной группы. – Я заметила вас и решила узнать, не требуется ли помощь. Здесь в паре часов находится моё поместье, вы ведь не откажетесь немного отдохнуть?

Пошептавшись, пираты выступили из-за своих укрытий, поглядывая то на капитана, то на женщину, но по выражениям их лиц можно было догадаться, что они были совсем непрочь принять приглашение. Кира и сама приятно удивилась, услышав вместо ожидаемых угроз приглашение в гости.

Риг Бодан был того же мнения, поэтому с поклоном и любезностями согласился. Паланкин развернули, и нестройная компания пиратов двинулась следом за отрядом охранников.

Действительно, не более чем через два часа впереди показались зелёные макушки деревьев. Поместье стояло прямо посреди пустоши, окружённое пышным садом и высокой каменной оградой. Из-за макушек фруктовых деревьев выглядывали белые остроконечные башенки самого настоящего дворца. Что удивительно, возле ворот не наблюдалось и намёка на стражу, они даже не были заперты.

Высокий стражник с перьями на шлеме сделал знак одному из своих подчинённых, тот спешился и просто открыл створки, пропуская хозяйку и гостей, затем закрыл ворота за спинами последних, и они сразу же попали в дивный сад. Аллея, усыпанная гравием, вела прямиком от ворот к дворцу. Архитектура напомнила Кире итальянские палацы: фасад дворца изгибался полумесяцем и был украшен нефом, проходившим по всей его длине, от главного входа спускались два полукруглых пандуса, у основания которых стояли огромные мраморные вазы. Весь сад, всё поместье поражало буйством зелени и красок, в ветвях чирикали, как заведённые, птицы, над цветами порхали бабочки, одним своим видом способные повергнуть энтомолога в щенячий восторг. Повсюду стояли стеклянные статуи, которые поначалу Кира приняла за ледяные. Все садовые скамьи, беседки, ограды были также сделаны из стекла, а среди кустов и деревьев размещались зеркала: они стояли на треножниках, увитых плющом, или свисали в рамках в форме капель, размером не больше ладони, с веток деревьев, или были сделаны в виде линз и врыты в землю выгнутой стороной вверх. Выглядело это странно, хотя и красиво.

Хозяйка вышла из паланкина и взмахом руки отпустила стражу, ни мало не беспокоясь, что её гости (которые вовсе не казались безобидными пилигримами) могут не оценить оказанного доверия и напасть. Но пираты пребывали в полном восторге, даже Риг Бодан на время забыл о своём корабле и улыбался парковым деревьям и кустам. После холодной и неприветливой пустыни попасть в этакий персональный рай казалось настоящим чудом.

– Как здесь замечательно! – восхищённо воскликнула Кира. – Того и гляди из листьев появятся феи в цветочных платьях!

– Только этих мелких тварей здесь и не хватало! – откликнулся Фарлок. – Ты, Птаха, только не накаркай.

– Я не про тех фей… – попыталась оправдаться Кира.

– Вообще-то, если бы появились феи, я бы не удивился. – перебил вор. – Странноватое место. Не помню, чтобы в Долине Всех Ветров жили люди. Ближайший город, Лан-вэй-Ритто, стоит на краю долины, до него путь не близкий. Кто в здравом уме поселится в таких дебрях?

– Зато никаких надоедливых соседей. – возразила Кира. – Может, она специально уехала подальше от людей, чтобы жить отшельницей.

– Когда человек хочет стать отшельником, он перебирается в пустыню, но не устраивает там оазис по собственному вкусу, а живёт в пещере и питается саранчой и травкой.

– Вряд ли с таким скудным рационом можно долго протянуть. – засомневалась девушка. – Брось! Да, не спорю, местечко необычное, но уж никак не подозрительное!

– Я только говорю, что им не помешало бы позаботиться о безопасности. – ответил Клауд. – Удивительно, как на такой лакомый кусочек до сих пор не позарились иданы!

Вор выглядел недовольным, но даже он не мог не признать, что поместье великолепно, и здесь так и тянет задержаться подольше. Хозяйка провела гостей в холл, где передала на попечение слугам, пообещав, впрочем, что они встретятся вечером на большом обеде. Измученных дорогой путешественников развели по комнатам. Кире досталась угловая комната в башенке, одно окно которой выходило на парк, а другое – на большую лужайку за дворцом, обрывавшуюся перед густым парком. В комнате нходились три кровати с тюлевыми занавесками. Двумя кроватями явно пользовались. Посередине комнаты стоял кофейный столик с тремя стульями, возле одного из окон – узкий диванчик, рядом трюмо, а на полу лежал пушистый ковёр. Возле каждой кровати стоял небольшой сундучок. Кира открыла тот, что был перед незанятой кроватью. Внутри лежали платья из тонкой, будто газовой, ткани, все свободного покроя, светлых тонов.

Кира как раз вертелась перед зеркалом, прикладывая один из нарядов к плечам, когда в комнату вошла невысокая девушка лет двадцати пяти, смуглая, с пышными каштановыми волосами, свободно спадавшими на плечи и спину. Её короткое худое туловище, длинные руки и ноги с выступающими суставами и скуластое лицо выдавали в ней идану, однако одета она была не как пустынница, а в точно такое же свободное платье, как и те, что Кира нашла в сундуке. Увидев незнакомку, девушка не подняла крик, а заулыбалась и приветливо поздоровалась.

– Привет. – ответила Кира, несколько смущённа тем, что её так застукали. – Я взяла посмотреть… мне показалось, это ничейное.

– Так и есть, всё в порядке. – поспешила успокоить ей идана. – Вернее сказать, сундучок твой, ведь ты теперь будешь здесь жить?

– Да, думаю, какое-то время. – кивнула Кира, совсем не уверенная в своём ответе.

– Значит, будем соседями. Ой, совсем забыла о манерах! – спохватилась девушка. – Меня зовут Рошер Найверт.

– Кажется, я где-то слышала твоё имя. – произнесла Кира, однако вспомнить так и не смогла, а девушка только беспечно махнула рукой.

– Ты с дороги наверняка устала, возьми какое-нибудь платье на смену, и пойдём, я покажу тебе банные комнаты.

Кира кивнула, и последовала за девушкой, мгновенно выкинув из головы терзания о том, где она могла слышать её имя: в конце концов, какая разница? А вот обещанная баня интересовала её гораздо сильнее.

* * *

Много позже, вспоминая события во дворце, Кира удивлялась, как это она не спохватилась, хотя бы в первую минуту, когда они только-только вошли в сад? Ведь, если бы она и Фарлок поддержали тогда сомнения Клауда… Но на них напала такая эйфория, что они не могли думать о каких-то там глупостях. Тем более, что сад и дворец выглядели совершенно безобидными.

* * *

Всё же недаром процесс мытья у многих народов был возведён в статус обряда: в бане человек отдыхает душой и телом, а выходит обновлённым и неизменно в хорошем настроении. Кира разом простила судьбе все неприятности, которыми та успела её осыпать за последнее время. Пока они ожидали обеда, Рошер рассказывала о дворце, что где находилось, и куда можно сходить, чтобы развеяться.

– Сад огромный, можно гулять несколько часов никого не встречая, а если захочется компании, то мы обычно собираемся возле цветников, или у пруда. Рядом с северным крылом стоит музыкальная беседка, но я ни на каких инструментах играть не умею, поэтому просто хожу послушать.

– А что за лужайкой? – спросила Кира, указав на окно.

– Мы туда не ходим. – беспечно махнула рукой Рошер. – Лично мне хватает развлечений и здесь. Каждую неделю Гортензия устраивает бал, и мы танцуем до утра! Я только здесь танцевать научилась!

– И давно ты здесь? – спросила Кира, вдруг точно что-то вспомнив.

Девушка на мгновение задумалась, но уже через секунду тряхнула волосами.

– Да не помню. Недавно. Так о чём я?.. Ах, да, каждый день мы все обедаем в столовой. Народа набирается, скажу я тебе!.. Нужно обязательно выбрать тебе платье посимпатичнее – первый выход, как-никак.

В дверь деликатно постучали, и заглянула служанка. Рошер сразу подхватилась:

– К обеду зовут! Идём.

– А мы не должны подождать твою соседку? – спросила Кира, оглянувшись на одну из кроватей.

Идана тоже посмотрела на кровать, нахмурилась, потом лицо её просветлело.

– Да, точно… Эмберли… да… я не знаю, она давно уже не ужинает.

– Лечебные голодания? – шутливо поинтересовалась Кира, но Рошер шутку не поняла.

– Нет, думаю, она вообще не ест. Да и не спит. Собственно говоря, она давно уже не появлялась. – Идана мотнула головой. – Ладно, она сама придёт, если захочет, пошли.

Девушки спустились на первый этаж, где находились бальный зал и столовая. В длинном помещении, заставленном двумя рядами столов, уже собралось немало народа, все оживлённо переговаривались, шутили, и постепенно зал заполнился полностью. Тогда через боковую дверь в столовую вошла Гортензия, чинно проследовала к отдельному столу и села на резной стул с высокой спинкой. Теперь она была в ослепительно-белом платье расшитом золотыми узорами, а голову её закрывал серебристый шарф, поверх которого поблескивала диадема. Как только она появилась, все разговоры стихли, женщина улыбнулась своей обычной мягкой улыбкой.

– Сегодня в нашем доме прибавление, чему я очень рада.

Гортензия кивнула сидевшим за столами пиратам, которые тоже успели переодеться и теперь щеголяли в просторных рубашках или безрукавках и широких брюках. Среди них Кира сразу заметила гигантскую фигуру Фарлока, а уж рядом с ним и Клауда. Она хотела помахать друзьям, но её удержала торжественность момента.

– Здесь, в своём доме, – говорила Гортензия, – я создала уголок счастья для каждой исстрадавшейся души, здесь нет никаких забот и бед, можно никуда не спешить, ничего не бояться и ни о чём не тревожиться. Отдыхайте, мои дорогие, и наслаждайтесь заслуженным отдыхом.

Она сделала знак к началу трапезы, и по залу засновали слуги с подносами, полными такими разнообразными блюдами, каких Кира не просто ни разу не видела, но даже и представить себе такие не могла. В медных кувшинах плескалось вино, слуги подавали и соки, и какие-то прохладительные напитки, напоминавшие чай, и ещё много-много всего. За десять минут Кира наелась так, что все голодные дни, что они топали от берега моря через долину, выветрились из памяти, точно их и не было.

* * *

Он так заработался, что даже не заметил, как опустились сумерки. Только когда понял, что щурится, пытаясь прочитать донесение своего шпиона, Делок Крикер подошёл к камину, запалил от углей лучину и зажёг свечу. В комнате немного посветлело. Король обернулся к столу и увидел, что в его кресле сидит человек. Всё же Крикер не просто так именовал себя Королём Воров – ему хватило одного мгновения, чтобы справиться с удивлением и взять себя в руки. В ящике письменного стола остался лежать револьвер, но на поясе у него висел кинжал, и Крикер переменил положение тела, встав чуть боком, чтобы незаметно достать его.

– Не трудитесь. – остановил его низкий голос, который Король Воров узнал мгновенно, хотя и слышал всего один раз в жизни, и похолодел.

– Если бы я собирался вас убить, то обставил бы всё красочнее, вместо того, чтобы изображать тут тень. Я пришёл поговорить.

– Ваш заказ… – пробормотал Король Воров и ощутил, как в горло резко пересохло. – Время ведь ещё не вышло…

– Однако Печать Династий ваши люди уже потеряли: до Умпорта реликвия не доехала. – перебил Хозяин. – Переусердствовали с конспирацией. Весьма умно было нанять постороннего человека для переправки печати – антаканский принц так ни о чём и не догадался, и даже улетел из города следом за вором, не подозревая, что Печать передана стороннему лицу.

Хозяин встал и прошёлся по комнате, скрестив руки на груди.

– Но знаете, что забавно? – спросил он. – Каким-то непостижимым образом этим посторонним лицом оказался не безызвестный вам Хромец.

– Блатсфайф Форейф? – опешил Крикер. Да, такой поворот был бы не просто насмешкой Судьбы, а откровенным издевательством! – Не может быть!

– Уж можете мне поверить.

Крикер молчал, со страхом наблюдая за человеком, и краем глаза ловя движение теней, в которых ему уже чудились чьи-то глаза. В своих мыслях он уже успел сочинить себе надгробную эпитафию, когда Хозяин заговорил снова:

– Откровенно говоря, мне давно уже надоела эта возня, она затянулась сверх всякой меры. Выкрадите Печать снова. Полагаю, что в настоящий момент она вернулась обратно в сокровищницу, – под усиленную охрану, конечно, – но вы же именуете себя королём, так что постарайтесь оправдать собственную самонадеянность. Кроме того, вторая печать также должна сейчас находиться в Антакане.

Хозяин вышел, не прощаясь, легко открыв дверь, которую (как ясно помнил Крикер) Король самолично запирал. Но с уходом Хозяина спокойнее ему не стало, скорее даже наоборот. Едва дверь захлопнулась, Крикер начал трезвонить в колокольчик для вызова слуг: следовало как можно скорее послать за печатями вора, и на этот раз лично доставить их Хозяину.

* * *

Утром Кира проснулась с восхитительным чувством покоя: никто не гнался за ней, не пытался убить, ей было тепло, и она знала, что завтрак состоится, причём есть она будет за столом, из тарелки, а пить из чашки, а не из горлышка бутылки. Сладко потянувшись, девушка отдёрнула занавеску и спустила ноги на мягкий ковёр. Открыв сундук, выбрала наряд. Пока она переодевалась, взгляд её случайно упал на рюкзак, который она в первый день закинула в сундук, да так и забыла… В первый день?

Кира резко выпрямилась и оглядела комнату: Рошер ещё спала, вторая кровать пустовала, слуги убрали постель, потому что та вторая девушка так и не появилась. Когда же это было?

Кира вдруг в ужасе схватилась за голову, сообразив, что не может вспомнить, как давно она здесь. День. Нет, вроде больше. Неделю? Месяц??

Она подбежала к окну: сад стоял такой же зелёный, как и в день приезда, так же порхали бабочки над цветами, благоухали фруктовым ароматом деревья.

Кира схватила свой рюкзак и в панике заметалась по комнате. На неё вдруг накатила волна ужаса, она вспоминала все странности, и пыталась понять, каким образом её сознание проигнорировало их все. Совершенно случайно девушка остановилась перед трюмо, и из горла вырвался вскрик – из зеркала на неё смотрела исхудавшая, бледная тень её прежней. Под глазами залегли тёмные круги, кожа сильно побледнела, а волосы успели отрасти до плеч, что означало, что прошло никак не меньше месяца, и на двре уже август.

Кира бросилась будить Рошер. Идана просыпалась неохотно, зато теперь Кира видела, что её медленная плавная походка – следствие сильного истощения, а не особой грации. Она провела во дворце гораздо больше времени, и сейчас как никогда напоминала насекомое. Между прочим, Кира отметила, что голода не чувствует, значит, кормили их настоящей едой, а не мороком, так почему они так исхудали? Может, причины была схожа с действием клейма Клауда, и что-то тянуло из них силы всё это время? А попутно их откармливали, постоянно развлекали, делали всё, чтобы «доноры» пребывали в состоянии счастья и отдавали больше энергии.

– Вставай! Просыпайся! – тормошила Кира соседку.

Рошер наконец встала, сонно потирая глаза.

– В чём дело?

Кира принялась сбивчиво объяснять, но смысл слов, похоже, не доходил до иданы, и она только сонно хлопала глазами.

– Ты же авантюристка! – вспомнила вдруг Кира. – Рошер Найверт, конечно! Я всё-таки слышала о тебе! Вспоминай, когда ты сюда попала? Куда ты шла? Ведь наверняка у тебя было какое-то дело, ну же!

Во взгляде иданы начало проступать нечто осмысленное, она завертела головой, точно впервые увидела их комнату.

– Я пришла не одна, со мной была Эмберли, она… – взгляд её остановился на третьей кровати. – Её увели! Она… она похудела, и потом просто однажды не пришла! Она умерла? – Рошер растерянно посмотрела на Киру.

– Наверняка. – не церемонясь кивнула девушка. – И с нами так же будет, если ничего не сделать.

– Что здесь творится? – пробормотала Рошер. – Это Гортензия? Как долго я здесь?

– Понятия не имею. Кажется, хозяйка дворца заманивает людей, чтобы тянуть из них жизнь, непонятно только – как.

Рошер подошла к окну, выходившему на лужайку, побарабанила пальцами по подоконнику и решительно сдвинула брови.

– В первую очередь нужно во всём разобраться. Например, каким образом Гортензия дурачит голову такому количеству народа.

– Наваждение наступает сразу, как человек входит в сад. – заметила Кира. – Но в первые несколько часов оно не такое сильное.

– Может, она дурачит нас через запахи? – предположила Рошер. – Заметила, что, где бы ты не находилась, всё время пахнет благовониями? Думаю, в саду она выращивает какие-то особые растения. Я поднимусь на верхний этаж, там находятся покои Гортензии, а ты сходи на лужайку: никто из «гостей» не ходит туда, но готова поклясться, что за деревьями срывается что-то интересное.

– У меня здесь друзья. – сказала Кира. – Нужно разыскать их.

– Позже. – покачала головой Рошер. – Сейчас нужно действовать, иначе мы можем потерять время, приводя их в сознание. Кстати, – вспомнила она, – как ты сама избавилась от наваждения?

– Не знаю. – растерялась Кира. – Я проснулась как обычно, стала одеваться… и увидела свой рюкзак.

– И его не забрали? – удивилась Рошер.

– Я положила его в сундук сразу, как пришла в комнату. Наверное, они не проверяли.

– Может быть, предметы из прежней жизни могут провести в чувство, потому у нас одежду забирают?

– Не знаю, и гадать не имеет смысла. – сказала Кира. – Я всё-таки думаю, что мне нужно найти друзей. Помощь нам не помешает.

– А кто они? – спросила Рошер, которая, судя по выражению её лица, опасалась, что ей придётся возиться с толпой перепуганных обывателей.

Кира представила своих друзей «во всей красе», и улыбнулась.

– Можешь поверить, пользы от них будет больше, чем вреда. Нам и искать-то их не придётся: они должны непременно спуститься к завтраку. К тому же, если нас самих не окажется в столовой, кто-нибудь наверняка обратит внимание.

С этими доводами Рошер была вынуждена согласиться, и, когда молчаливая служанка заглянула в комнату, чтобы пригласить их, они спустились вниз, ничем не выдав произошедших изменений. Прежде чем идти, Кира припрятала рюкзак обратно в сундук.

В столовой, как обычно, собрались все обитатели дворца, никак не меньше сотни. Теперь Кира обратила внимание, что среди них было несколько иданов, но в основном – невысокие жители городов, так или иначе попавшие в Долину Всех Ветров и встретившиеся с Гортензией. Она заманивала людей видениями спокойной жизни, и, надо отдать должное, не обманывала, но гости её недолго наслаждались мещанским счастьем.

Кира вертела головой, пытаясь отыскать друзей, с ужасом припоминая, что с первого дня ни разу с ними не встречалась и вообще забыла об их существовании. Наконец она увидела Фарлока и Клауда за дальним столом и вздохнула с облегчением.

После завтрака Кира подошла к друзьям и поздоровалась, как могла беспечнее: она хотела сперва посмотреть, насколько сильно ведьма задурила им головы, кроме того, вокруг было ещё слишком много народа, и она опасалась говорить открыто.

Фарлок её не узнал. Он внимательно вгляделся в лицо девушки, сморщив лоб и хмурясь, но ничего не сказал, а вот на лице вора промелькнула тень узнавания, хотя, когда он ответил на приветствие, голос прозвучал несколько неуверенно:

– Кажется, вчера…

– Уже очень давно. – перебила Кира. – Мы подзадержались в гостях, вам так не кажется?

Клауд потёр глаза, а Фарлок вовсе никак не отреагировал: покой и безделье прельщают сердца людей подчас сильнее, чем запретные удовольствия. Несколько минут Кира пыталась втолковать им, что они в опасности, что нужно как-то выбираться из дворца, и поскорее, но Фарлок к увещеваниям остался глух, а вор выглядел сильно измученным, и до него все слова доносились словно через вату. Помимо Гортензии, из него тянуло силы и клеймо Хозяина, и он мог умереть раньше, чем любой из них.

В конце концов Рошер утянула девушку прочь из обеденного зала, они и без того простояли здесь слишком долго, привлекая ненужное внимание. В коридоре идана предупредила, что в полдень они встречаются в саду возле музыкальной беседки, а до того времени должны постараться выяснить всё, что смогут.

Кира спустилась в сад. Какое-то время она бродила по аллеям, окольными путями подбираясь к западной стене дворца. Оказавшись на месте, она юркнула в заросли сирени и вышла с противоположной стороны на открытую лужайку. В этот час большинство «постояльцев» дворца отдыхали в саду, но из окон её могли увидеть слуги, или даже сама Гортензия, поэтому девушка бегом пересекла лужайку и замерла в тени деревьев. Она немного постояла, чтобы убедиться, что осталась незамеченной, и двинулась через густые заросли ежевики (или чего-то очень на ежевику похожего). На этой стороне сад был не такой светлый: за ним не ухаживали, позволяя деревьям и кустарнику разрастаться как заблагорассудится. Кире то и дело приходилось отводить в сторону низко склонённые ветки кустов, закрывавших дорогу. Правда, очень скоро парк закончился, и она остановилась перед железной витой оградой, которая начиналась сразу же за узкой полосой газона. Ограда не казалась высокой, может быть, чуть выше человеческого роста, но, когда Кира попробовала перелезть, то не смогла. Минут десять девушка безуспешно пыталась вскарабкаться, однако всякий раз каким-то чудом оказывалась на земле. В конце концов, разозлившись и отчаявшись, она отступила и ещё раз осмотрела упрямый забор. Даже ребёнок смог бы влезть на него, почему же ей никак не удаётся? Всё это очень походило на какую-то иллюзию.

– В это Мире колдунов больше, чем надо… – проворчала девушка, отступив.

Ей не оставалось ничего другого, как вернуться в парк и дождаться встречи с Найверт. Но, по крайней мере, теперь она знала, что в этой части владений сбежать не удастся.

До полудня ещё хватало времени, и она пошла искать друзей, однако Фарлок и Клауд словно растворились в воздухе. Снедаемая червём беспокойства, Кира обошла весь парк несколько раз, но безрезультатно. В полдень, чуть не опоздав, она вышла к беседке, где её уже поджидала Рошер.

– Здесь действует сильная иллюзия. – кивнула Рошер, когда Кира пересказала всё увиденное. – Эта Гортензия – умелая колдунья, я никогда не сталкивалась ни с чем подобным. До сих пор не могу понять, как мы смогли так легко освободиться от её чар.