Текст книги "Золотой Змей (СИ)"

Автор книги: Владислав Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 24
Утро в тени

В это утро в поместье Итвис всё дышало теплом и светом. Я сидел в беседке, увитой свежими побегами плюща – её резные деревянные края ещё пахли смолой и лаком, а солнечные лучи играли в щелях, рассыпая золотые пятна по столу. Сад вокруг был многолюден: садовники в соломенных шляпах, с лёгкими улыбками, копали мягкую землю, засаживая клумбы алыми и белыми розами, обрамляя их нежно-голубыми колокольчиками – последнее по желанию Адель, цвет её семьи. Движения садовников были плавными, почти танцующими, а воздух звенел от аромата свежей травы и цветочных бутонов, что ждали своей очереди в огромных корзинах рядом.

Я даже не знал, что в долине Караэна есть люди с такой профессией. Их услуги стоили не меньше, чем работа артели бродячих каменщиков. Но поскольку платил не я, наблюдать, как они превращают пустошь, оставшуюся на месте моего сада, обратно в уютный райский уголок – да ещё лучше, чем было, – доставляло мне чистое, ничем не омрачённое удовольствие.

Поодаль стучали молотки плотников – звонкие, но не резкие звуки вплетались в утреннюю мелодию. Они восстанавливали хозяйственные постройки или строили их заново. Нанятые люди красили стены поместья в кремовый цвет, что мягко сиял на солнце. Краску предоставил Университет – оставалось надеяться, что там нет мышьяка. На всякий случай я запретил красить внутри. Скрипели телеги, подвозящие новую мебель – резные стулья с бархатными подушками, столы из светлого дуба, – всё это под придирчивым взглядом Адель. Моя жена, в лёгком белом платье с красными вставками, стояла у крыльца, указывая, куда поставить очередной сундук. Её голос – твёрдый, повелительный – долетал до меня обрывками: «Нет, левее… и аккуратнее с тканью!» Гильдии оружейников и ткачей платили за это щедро, но их золото текло не в мои сундуки, а в Караэн, как дождь, смывая следы хаоса.

Браг Железная Крепь сидел в подвале поместья, пока я решал, что с ним делать. В принципе, меня устраивало, что он жив – так гильдия оружейников оставалась почти безвольной. Они, как и ткачи, были готовы торговаться, если я запрошу слишком большую виру, готовы отбиваться, если я приду мстить. Но они оказались не готовы к простому и довольно честному требованию восстановить моё поместье. Все хотят справедливости, поэтому легко понять другого, когда он её тоже требует. Будь у них Тук или Браг, они бы не попались в такую ловушку. Ведь только в моём мире, где слишком много слушают женщин, знают, что ремонт можно лишь приостановить, а не закончить. Я был уверен в Адель – она выжмет из них больше, чем любой мой грабёж.

А я… я просто играл с сыном. Маленький Ивейн – светловолосый, с глазами, как утреннее небо, – ползал по почтенному, древнему покрывалу с вышитым гербом Итвис внутри беседки, хихикая звонко, как ручей. В руках у него была деревянная лошадка, вырезанная Сператом, – он скакал ею по геральдическому змею, подпрыгивая на изгибах тела. Я схватил его, подбросил в воздух – лёгкий, как пёрышко, – и он засмеялся, раскинув ручки, будто хотел обнять весь мир. Солнце грело нам спины, ветерок шевелил листья, а где-то вдали жужжали пчёлы, кружась над уже высаженными цветами.

– Папа, ещё! – крикнул Ивейн, а точнее, что-то загукал. Но я уверен, что понял его правильно. Я подбросил его снова, чувствуя, как тепло разливается в груди. Всё было правильно. Впервые за долгое время – легко и радостно. Поместье оживало, сад цвёл, а мы с сыном смеялись, будто весь Караэн с его интригами остался где-то далеко, за горизонтом, утопленным в утренней дымке.

Тут из-за яблонь показался Сперат – широкоплечий, с чёрной бородой, в простой рубахе, пропитанной потом. Утром, после совместной тренировки, я заставил его остаться и отрабатывать удары – он всё ещё не дотягивал до настоящего аристократа, чувствовалось, что начал тренироваться не с детства. Он шагал неспешно, держа топор на плече, но в его глазах светилась непривычная мягкость. Подойдя к беседке, он снял шапку, поклонился чуть неловко и пробасил:

– Мой сеньор, утро доброе. Я… хотел бы попроситься в город. К родным. Мать старая, сестра с детьми осталась – не видел их с зимы. Хочу проведать, пока тихо.

Я опустил Ивейна на покрывало – тот тут же потянулся ударить лошадкой няньку. Боец растёт. И посмотрел на Сперата. Его лицо, последнее время всё чаще хмурое, сейчас смягчилось. Он был со мной в самые тёмные дни, и этот простой запрос тронул что-то внутри.

– Езжай, Сперат, – сказал я, улыбнувшись легко. – И не с пустыми руками. Отсыпь себе сольдо, и не жмись – возьми пару сотен. И ещё… – я кивнул на столик, где лежал свёрток с новым плащом из роскошной белой шерсти с красным змеем на всю спину и серебряной застёжкой. Подарок мне от одного видного аристократа. – Возьми. Это тебе. За верность. И за лошадку Ивейна – видишь, как он её любит.

Сперат замер, потом широко улыбнулся, показав ровные крепкие зубы.

– Я рад служить вам, мой сеньор!

Сперат, забрав плащ и поклонившись ещё раз, ушёл к конюшне, насвистывая что-то весёлое. Я смотрел ему вслед, чувствуя, как утро становится ещё светлее. Почти сразу после того как он ушел, принесли завтрак. Опять что-то изысканное, от повара Адель. Похоже на омлет с травами и плоский пирог с мясом и персиками. Вкусно. Я велел разбавить вино посильнее, поняв что после еды и на солнце меня разморило. Ивэйн начал капризничать и кормилица его унесла. Я посмотрел туда, где последний раз видел Адель. Хм… Надо уточнить, установили ли кровать в нашу опочивальню. И, если да, насколько она надежна.

И тут мой взгляд наткнулся на Фанго. Он стоял у беседки, почти среди кустов в мешках, приготовленных для посадки. Его крысиная рожица выглядела такой несчастной и смущённой, что он с тем же успехом мог размахивать флажком на копье. Фанго переминался с ноги на ногу, теребя край серого плаща, будто птенец, выпавший из гнезда. Я сразу понял: у него срочные новости. Но этот хитрый человек ждал, что я сам их у него спрошу – чтобы не вызвать моего неудовольствия или хотя бы свести его к минимуму. Солнце всё ещё грело моё лицо, но тень от его сутулой фигуры, казалось, легла на это безмятежное утро.

Я поманил его жестом. Он замер, а потом, будто решившись, торопливо зашагал ко мне. Подойдя к беседке, он склонился чуть ниже обычного и зашептал, стараясь, чтобы его не услышали служанки, суетящиеся вокруг:

– Мой сеньор, простите, что в такой час… Есть вести. Не терпят отлагательств.

Его голос был привычно спокоен, но я его хорошо знал – я чувствовал тревогу, что он пытался скрыть. Я откинулся на спинку скамьи, глядя на него сверху вниз. Ивейн хихикнул где-то рядом, и я махнул рукой, чтобы тот продолжал играть.

– Говори, Фанго, – сказал я тихо, почти лениво, не желая отпускать тепло этого утра. – Но если ты про склады Сакса Поло, можешь сразу уйти.

Фанго сглотнул, его пальцы ещё сильнее стиснули плащ, и он выдавил:

– Нет, мой сеньор. Вы искали сеньору Эглантайн. Я взял на себя смелость узнать, где она может быть. Выяснил, что она отправилась в путь с неким наёмником, рыцарем из отряда Фредерика, по кличке Гриф. Вы одарили его фламбергом мертвеца…

– Я помню его, – кивнул я.

– Он, сеньора Эглантайн… Возможно, они сблизились, когда она стала его лечить. Этот Гриф был ранен чёрной молнией в Битве на Тракте.

Фанго бросил на меня быстрый внимательный взгляд, желая оценить мою реакцию. Я удивился. Эглантайн сейчас выглядит шикарно, она могла бы… Ну да, пожалуй, Гриф – вполне достойный выбор. Молод, опасен, с большим мечом. Почему нет?

Фанго продолжил:

– Кажется, ему стало хуже. Эглантайн находилась под строгим присмотром лекторов Университета, однако в ночь нападения на ваше поместье она смогла ускользнуть. Ей помогли слуги Грифа – сам он ослаб и, как говорят свидетели, едва держался в седле. Оттого я и считаю, что побег был её замыслом. Я попытался проследить, куда они отправились. Однако мой человек исчез. Я послал другого, но и от него нет вестей уже десять дней. К счастью, во второй раз я решил поступить осмотрительнее и отправил вслед за ним ещё двоих с наказом докладывать о каждом шаге. Они тоже пропали, но успели передать весть, что направляются к Воющему Камню. Туда вели следы Эглантайн.

Фанго замолчал, видимо, подбирая слова.

– Воющий Камень охраняют горцы, – задумчиво сказал я. Но это всё равно было странно – если бы горцы убивали всех подряд, кто подходит к хижине Эглантайн, они бы давно вызвали гнев окрестных жителей, как минимум.

– Возможно. Однако меня насторожила не только пропажа моих людей. Они видели, как в замок семьи Дар въезжают люди Фредерика, – Фанго снова бросил на меня быстрый взгляд. – Это было ночью, будто они таились.

– Глава семьи сейчас Эскер, так? – вспомнил я. – Это он пленил моего брата. И я за то посвятил его в рыцари.

– Его не видели с тех самых пор, как он встретил Федерика у врат своего замка, – сказал Фанго и продолжил: – А ещё несколько дней назад там стали пропадать люди. Это я знаю от трёх разных человек, у которых нет причин мне врать.

– Сколько у тебя шпионов? – изумился я.

– Ни одного! – неожиданно вскинулся Фанго. – У меня нет шпионов! Есть только друзья и просто знакомые, которые хотят помочь.

– И сколько ты готов послать туда, где все пропадают? – не удержался я.

Фанго не стал дальше изображать праведный гнев.

– Такое иногда случается. Задержки донесений. Я полагал, они просто не нашли способ передать послание. Но я знал, что эта сеньора важна вам, – при этих словах мы оба посмотрели на Адель. Фанго заторопился продолжить: – Поэтому я и постарался выяснить, где она находится.

– На Воющем Камне, – хмыкнул я. – Мог бы спросить меня сразу.

Это было довольно очевидное предположение. Но я вдруг понял, что Эглантайн уже следовало бы появиться в Караэне. Ну сколько слухи о моём возвращении могут добираться до её глуши? Тут полдня скачки. Хотя, если она там с молодым парнем, ничего удивительного. Отогнав беспокойство, я переключился на другое.

– Но ты, разумеется, выяснил, что было нужно Фредерику от Эскера?

Я начал уставать от его болтовни. Фанго пытался выставить себя в лучшем свете, прежде чем сообщить плохие вести. В моей голове – той части, где хранились знания Магна, – уже формировалась картинка. Да, семья Дар имела определённый вес. Их замок точно входил в десятку крупнейших в контадо Караэна. И, как это часто бывает, их успех привёл к упадку. Передавив мелких конкурентов – аристократические семейства вокруг, плотно сев на торговый путь, – предки Дар разбогатели и отстроили замок, не дав сформироваться крепким городским общинам. А вот севернее, хоть путь и длиннее, торговля осталась в руках многочисленных городков, которым она была важна. Постепенно семья Дар стала править захолустьем, а торговые пути сместились. Выступить серьёзным противником мне они не смогут. Разве что Фредерик не примкнул к Дар, а, наоборот, приехал уговорить Эскера примкнуть к кому-то… Неужели к тёте Розе⁈

– Нет, мне не удалось это выяснить, – ответил Фанго. – Но я постарался, чтобы внимательные глаза у меня там были повсюду. И три дня назад я стал получать тревожные вести. Стал пропадать скот, люди. А сегодня утром люди встали и нашли пустыми все дома к югу от замка семьи Дар. Из самого замка тоже никто не выходит уже несколько дней. Даже слуги – ни за едой, ни проведать родных…

– Что ты хочешь сказать? – я начал злиться. За последнее время я слишком привык искать предательство. Но Фанго толковал не о заговоре.

– Я не знаю. Но скоро в Караэн доберутся перепуганные, как грязежабы, селяне, и у них не будет недостатка в догадках, – Фанго жёстко заглянул мне в глаза.

– А в городе и без того неспокойно. Цены на хлеб только пошли на спад…

– Я понял, – я встал. – Иди за мной.

Фанго постарался донести, что дело ясное, что дело тёмное. Что ж, значит, надо его прояснить. Адель во внутреннем дворе распекала за что-то ремесленников. Я чмокнул Адель в щёчку, проходя мимо. Она вопросительно подняла бровь. Я улыбнулся, но ничего не сказал – пока не был уверен, что именно предпринять. Следовало посоветоваться с Вокулой. Эх, зря я отпустил Сперата. Пока мы шли по коридорам в логово Вокулы, я нарушил молчание:

– Фанго, может, у тебя есть ещё дела, которые ты не торопишься мне рассказать?

– Ничего такого, что могло бы вас заинтересовать. Разве что новости из дальних земель, что вам не важны, – осторожно ответил он.

Я остановился и обернулся. Фанго попытался отступить, но его подпер щитом мой телохранитель-щитоносец.

– Фанго, давай я буду решать, что для меня важно, – сказал я.

– Родер Брухо, приняв бремя Регента, смог примирить Ин да Орс и Пиллар. А его сын, Койранос, теперь стал Верховным Легатом и ведёт успешные войны, подчиняя окрестные города и Семьи власти Таэна, – зачастил Фанго.

Я кивнул. Это было ожидаемо. Разве что я сомневался, что войсками Таэна на самом деле командовал Койранос. Фанго продолжил:

– До меня дошли сведения, что лорд-выборщик герцогства Кантикар из Золотой Империи послал две тысячи всадников через горы в Золотую Империю.

– Железная Империя напала на Золотую⁈ – поразился я.

– Я уверен, что нет. Мне сказали, что лорд-выборщик отправил войска на помощь Золотой Империи.

– На помощь? – этому я поразился ещё больше.

– Мне так сказали. Я планирую уточнить это, – развёл руками Фанго.

– Что-то ещё? – заглянул я ему в глаза.

– Сотни мелких вещей, которые менее значимы, но так же не проверены, – отозвался он.

– Ладно, – я развернулся. Мы были уже рядом с комнатой, где сидели Вокула и его писари. Кивнув стражнику у дверей, я вошёл внутрь.

Вокула встал и отвесил сдержанный поклон. Выдрессированные писари по одному моему небрежному жесту заторопились к выходу. Я подошёл к Вокуле и спросил:

– Что бы могло упрочить положение правителя? Как у народа, так и у знатных людей?

Вокула думал недолго.

– Совместная победа над опасным врагом. Но только если эта победа быстрая и сравнительно бескровная, – ответил он.

Я кивнул. Я тоже так думал.

– Что скажешь о моей тётушке Розе? – задал я следующий вопрос.

– Она собрала слишком много сил в своих слабых женских руках. Нет ничего, что свидетельствовало бы о её злоумышлениях против вас, мой сеньор. Однако она всего лишь женщина, её разум ветрен. Она может поддаться настроению, и потому её поступки не поддаются моим прогнозам.

Я подвинул простой неудобный стул и уселся. Задумчиво посмотрел сначала на Вокулу, потом на Фанго.

– Сядьте. Нам надо подумать, как убить двух ворон одной стрелой.

Внезапно в коридоре раздался топот. Через минуту в комнату ворвался Сперат.

– Мой сеньор! – он выглядел взволнованным. Я вскочил, схватившись за меч на поясе. – Я только что с западной стены! Я видел это сам! Не хочу вам врать, но то, что видел, могу сказать!

– Спокойнее. Расскажи по порядку, – отрывисто приказал я.

– Всадники Дьева. Пришли на ратное поле и кричат, что страшные чудовища пробудились совсем рядом с Караэном. Они говорят странное – о вампирах, но не совсем, о чудовищах, огромных великанах, сотканных из тьмы, – Сперат сорвал фляжку с пояса и отхлебнул из неё. Я терпеливо ждал. – В другой раз я бы сказал, что эти люди несут нелепость. Но меня позвали подняться на стены. И я увидел на западе Покров Тьмы. Если это не та же магия, что скрывала от солнца армию неживых, то так на неё похожа, что даже мать бы перепутала! Только эта колдовская туча больше! Много больше! Она застилает треть горизонта!

Сперат выдохся.

– А скажи, Сперат, – спросил я. – Покров прямо над замком семьи Дар?

Сперат подумал и ответил:

– Нет. Я бы сказал, что середина – прямо над Воющем Камнем.

Глава 25
Змей в толпе

Я не знал, что ждёт нас под Воющим Камнем, и, честно говоря, мне было плевать. Помню своё почти полуобморочное состояние перед первой битвой. Помню нервы и трепет во время остальных. Сейчас мне было плевать, что там – вампиры, скелеты, козни Инобал или очередное восстание. Ха… Восстание. Я слишком часто слышал это слово в контексте истории. И всегда представлял его иначе – чем-то вроде революции. Нет, восстание – это когда кто-то кого-то режет. Но не ты. Хотя, теоретически, это происходит там где всех режешь только ты. Но это теоретически. На практике…

Феодальная, демоны её топчи, раздробленность. Моё – лишь то, что я вижу со стен своего замка. Вернее, Караэна. И то не факт.

В любом случае, я был готов, собран, но спокоен. Правда, про других так сказать нельзя. Сперат явно нервничал – он видел тьму и рвался развеять её, Джевал скакал туда на разведку, Вокула уже считал в уме возможные убытки, а я видел возможность. Если Караэн хочет герцога, я дам им герцога – такого, что запомнят. Если Караэн не хочет герцога – тем хуже для него. Угроза, пусть даже смутная, – лучший клей для власти. Я объявил «тотальную мобилизацию», наняв зазывал, специальных людей, что делали объявления, и просто артистов бегать по контадо и кричать на каждом углу: «Чудовища у Воющего Камня! Враг у ворот! Все, кто может держать оружие, – к стенам!» Понятие «чудовища» тут – не просто слово из сказки. А остальные слова – уже мои. Беспардонный плагиат, но пусть докажут.

К моему удивлению, Караэн откликнулся. Арсеналы в Старом городе распахнули двери, и к полудню у западных стен собралась огромная толпа. Это была не армия – это было столпотворение, хаос из пяти тысяч душ, стёкшихся из контадо и предместий. Среди вполне справных крестьян в ладных кожаных бронях и кольчужных сетках поверх толстых стёганых шапок, с копьями и щитами, попадались мужики в рваных рубахах с вилами и топорами, бабы с кухонными ножами, подростки с рогатками и палками – все орали, толкались, размахивали своим «оружием». Кто-то притащил старые щиты, кто-то – переделанный сельхозинвентарь. А то и вовсе не переделанный. Впрочем, попадались и неплохие клинки, видимо, вынутые из дальних сундуков. Над полем, где проводились «тренировки» караэнских сотен, висел гул, как от растревоженного улья, а пыль поднималась в небо, мешаясь с дымом от костров, что уже жгли самые хозяйственные. Человеческий навоз, пот и проклятья – вот чем пахла моя «армия».

Впрочем, не только этим. Ещё она пахла надеждой. Каждый надеялся получить «серебряный ключ» – привилегии, что достались ветеранам битвы у канала. Они стали уже довольно значительны – я не улавливал деталей, но во многом именно эти привилегии спровоцировали восстание гильдий. Дело в денежных потоках. Но я был не против – мне выгоднее иметь дело с пятью, а лучше с десятью тысячами привилегированных «граждан», чем с четырьмя гильдиями. Сейчас мне очевидно, с гильдиями сразу надо было кончать, а не договариваться. Система сдержек,, и противовесов хороша, когда все тихо и спокойно. А если лодка твоего города попадает в бурные воды истории, то все эти сдержки тебя опутывают как колодки, а противовесы больно бьют по голове и заднице. Но тогда у меня не было сопоставимой силы и влияния. А вот прямо сейчас – есть.

В самом Караэне ополчение было заметно лучше. Примерно тысяча горожан – более-менее организованных – собрались у Великого Фонтана, уже разбитые по отрядам в пару сотен. Это были ремесленники, лавочники, охрана купцов с самими купцами и даже местные городские аристократы – те, кто давно продал слишком дорогих в содержании лошадей и превратился в наёмников для своих. Их кольчуги блестели на солнце, копья покачивались над толпой, а вокруг фонтана, где вода плескалась в мраморной чаше, они выстроились неровным кольцом. Но даже здесь чувствовалась неуверенность – глаза бегали, голоса дрожали. Они пришли, потому что боялись, но не меня. Я ещё не решил, хорошо ли это.

Никто и не пытался оспорить моё право на командование. Караэн уже привык, что Золотой Змей ведёт его армию.

Ожидаемо, гильдии не явились. Ткачи и оружейники затаились – первые в своих мануфактурах на западе, вторые где-то ближе к горам. Даже не спросили совета у Брага, которого я всё ещё держал в подвале. Бурлаки тоже не вышли – сидели в своём портовом районе, за стеной из серого камня, что Задаток возвёл вдоль канала. Ну и цветов пивоваров не было видно.

Всадников, к моему удивлению, в этот раз было немало – не меньше семисот пришло из контадо, если считать с людьми тёти Розы. К этому можно добавить горстку отчаянных парней Джевала, около полутора сотен конных и примерно четыре сотни пеших «таэнцев». Ах да, ещё мои «чушпаны». Но их я сразу решил оставить для охраны поместья. Эти парни доказали свою преданность.

Я еще раз осмотрелся. Настоящее коричневое людское море у стен, озеро поблескивающее сталью у Фонтана, пыльное облако всадников в отдалении. Огромная, без всяких преувеличений, армия. Даже для меня, выходца из другого мира. Целая дивизия, как ни крути.

Я стоял на стене, выходящей к каналу, глядя на это сборище. Под стеной, так, чтобы видеть меня, стоял Фанго с охраной латников в моих цветах. В поместье нервничал Вокула, а Сперата я отправил в город найти Гвену. Эти трое единственные, кто был посвящён в мой план в полной мере. Сперат, ожидаемо, был против. Он промолчал, но злился. Поэтому я решил занять его в другом месте, хоть бы на время.

– Что говорят бурлаки про меня? – спросил я Фанго ещё в поместье, когда мы остались вчетвером. Тот долго молчал. Кстати, только со мной он такой молчаливый и сдержанный. Сейчас, под стеной, он довольно эмоционально размахивал руками, переговариваясь то с одним, то с другим человеком, которые пробирались к нему сквозь толпу, а потом ввинчивались в неё обратно. Я пытался запоминать их лица, но мне надоело после второго десятка. В поместье же он, так и оставшись стоять, говорил тихо, склонившись и сложив руки на груди:

– Они считают, что вы их обманули. Вы, мой сеньор, якобы обещали им жильё внутри стен Караэна. Говорят среди своих также, что якобы…

– А то, что у них есть сейчас, они считают своей заслугой, – сказал я, устав ждать, пока он подберёт дипломатичные формулировки.

– Люди быстро привыкают к тому, что у них есть, и немедленно начинают хотеть большего, – прокомментировал Вокула.

– Они уже прибрали к рукам всю торговлю по реке? – спросил я.

– Пока нет, – ответил Вокула. Коротко, не похоже на него… Хотя очень ёмко. Пока ещё нет. Но, очевидно, на пути к этому.

– На самом ли деле гильдия бурлаков всей Долины встанет за своих в Караэне и сможет перерезать нам всякую торговлю? – спросил я.

– Караэн – самый важный город в Долине. Только через него можно попасть в Отвин или Башню, – тут же ответил Вокула, будто готовился к этому вопросу. Впрочем, наверняка он уже продумал то, что мне только пришло в голову. За это я его и ценю – за умение рассмотреть все варианты. – Есть ещё трудный путь через гати, проложенные по топям к Вириину. Теперь этот путь стал ещё сложнее. И он почти не зависит от бурлаков. Если встанет торговля Караэна, то это будет хуже для гильдии, а не для города. Но они могут сделать так, что пострадают только некоторые. Например, те, кто стоит под знамёнами Итвис.

Я кивнул. Что-то такое я подозревал. Забастовка бурлаков в этом мире – скорее мафиозная война. Будут нападать на аффилированных со мной, а при случае пытаться нанести урон и моей семье. Может, пару внучатых кузенов прирежут. Это я легко переживу. А вот если угонят баржу с чисто моим товаром, который я планировал скоро гнать караванами, мне будет очень грустно. К тому же, зачем мне государство в государстве? Тем более, когда я так удачно разобрался с двумя самыми сильными гильдиями?

– А что, если возмущённые горожане устроят нелепую резню? Возьмут район пристаней штурмом, поубивают бурлаков, разрушат стену, захватят пристани и склады… – спросил я.

– Хорошо бы, чтобы они ещё и убили Задатка, – вставил Фанго.

В этот момент Сперат начал недовольно сопеть. Не любил он такое.

– Это не так важно, как то, что случится со складами. И баржами. Гильдия бурлаков сейчас владеет многими баржами… – забеспокоился Вокула об потенциальных активах.

– Отойдёт городу, – легко сказал я. Если всё будет хорошо, то город – это я. – Или, может, нуждающимся. Вдовам, героям или вдовам героев.

В любом случае, со временем моё влияние и богатство позволят прибрать всё к рукам. И чем мельче будет собственник, тем легче это будет сделать. Вокула понимающе переглянулся с Фанго. И тогда тот поднял на меня свою оживившуяся крысиную мордочку и сказал:

– Мой сеньор, в такое время и в самом деле может случиться, что некие люди заподозрят гильдию бурлаков в…

– В чём? Подумай, – кивнул я.

– Люди боятся того, чего не понимают, – выдал мудрость Вокула. Я покрутил её и так, и так, пытаясь приладить к этой конкретной ситуации.

– Демоны? – предположил я. В конце концов, не так давно парни Фредерика прикончили одного прямо у Фонтана. – Колдуны?

Фанго склонился ниже. Непонятно, то ли кивнул, то ли поклонился. Но вслух ничего не сказал. Мне не понравилось, что он молчит.

– Скажи, если я ошибаюсь. Вы мне нужны именно для этого, – сказал я, стараясь, чтобы в мой голос не просочилась злость.

– Слишком легко победили в последний раз, слишком давно было наоборот, – пробасил Сперат.

Ясно, демонов никто не боится. Итак, Сперат у нас теперь работает говорителем правды. Хорошо, учтём.

– Выгода. Выгода всегда понятна, – вдруг сказал Вокула. – Покажи человеку невиданное им прежде дерево и скажи, что растёт оно оттого, что ему платят, и он поверит, пока не увидит обратное. Потому что выгода – это исток людских помыслов. Движет же ими выгода и страсти.

– Значит… – протянул я.

– Я смогу сделать так, чтобы люди Караэна поняли, что проникнуть за стены квартала бурлаков выгодно. Для этого хватит и пары часов, – сказал Фанго. – Ведь они и сами это знают.

Мы замолчали. Что делать со страстью?

– Подельники вампиров, – грустно подсказал Сперат.

Я чуть по лбу себя не хлопнул. И в самом деле, чёрная туча недвусмысленно намекала на некромантскую природу опасности. Не совсем понимаю, почему нежить так боятся – ну, кроме вампиров. Хотя та тварь в лабиринте под Горящим Пиком была неприятной…

– В сговоре. И прячут их, чтобы выпустить ночью в город, – подхватил Фанго.

Дальше оставалось только проработать детали.

Стена района бурлаков невысока, но крепка, а за ней – сотни жилистых мужиков с баграми и цепями. Мне нужен был план, хитрый, как змей на моём гербе. И запасной, когда он не сработает. И запасной запасного, если провалятся оба. И ещё один, на всякий случай.

Толпа под стенами стала сбиваться в кучи – вокруг кричащих отдельных истеричных оборванных личностей или групп опрятно одетых, на вид респектабельных сеньоров. И те, и другие что-то втолковывали толпе, из которой то и дело доносились одобрительные выкрики. Мимо них, как корабли в море, плыли огромные телеги-кароччо моих таэнцев – зачем они приехали сюда, если дорога к Воющему Камню была дальше на запад? Ну, вся толпа же здесь. Кароччо были богато украшены: алые полотнища с вышитыми белыми змеями Итвис (если наоборот, то знамена быстро становились грязными), выцветшие трофейные знамёна, прибитые к бортам, деревянные статуи богов с настоящими железными мечами и декоративными тканевыми венками, а на верхних площадках – дети в ярких туниках и повара в богатых одеждах, размахивающие откровенно ритуальными котелками. По опыту битвы под Вириином, теперь все кароччо были с высокой и надежной деревянной надстройкой спереди, учитывая высоту стены бурлаков, – готовые штурмовые башни с хорошим запасом по высоте.

Фанго поднял свою крысиную мордочку, поймал мой взгляд и едва заметно кивнул. Я велел Вокуле поднять моё копьё с баннером, окрашенное в красный и белый. Оно лежало на стене – потому что Вокуле было трудно его держать. Я сам ему и приказал его положить. А теперь передумал. Копьё, поднявшееся над стеной, было видно издалека.

Бурлаки держат канал. Но не все лодки у них. Пара десятков найдётся и в Караэне. И сейчас, увидев моё копьё над стеной, «чушпаны» в них должны двинуться вниз по каналу и пристать к пристаням. Я не против, если часть населения района бурлаков уйдёт на баржах по каналу. Но мне бы хотелось взять и удержать пару здоровенных складов. Заодно проверить боеспособность своих «чушпанов», прежде чем доверить им защиту поместья с Адель и Ивейном внутри. Это был мой первый запасной план.

– А если бурлаки будут драться, и драться хорошо? Ведь они бьются за своё добро, – спросил в поместье Вокула, теребя бороду.

– Пусть дерутся с толпой, – пожал я плечами тогда. – Пока они отвлекутся, «чушпаны» зайдут с воды, захватят их склады, и тогда причин драться не будет.

Человек, стоявший на улице Старого города, увидев моё копьё, отлепился от стены и исчез в низком дверном проходе. Бурлаки были уверены, что надёжно отгородились стеной от Караэна. Анья, наш друг из города, была уверена в обратном. Её пивовары должны были выйти внутри района бурлаков и открыть ворота для моей конницы. Второй запасной план. Самый ненадёжный – Анья была амбициозна, но умна. Она сама или кто-то рядом с ней, если вдруг сможет разжать мысленную хватку на деньгах Задатка и подумать, очень легко поймёт, что пивовары станут следующими. Но я верил в их алчность.

Десяток глашатаев уже спешили к Великому Фонтану. Сейчас они будут кричать, что бурлаки предали Караэн, продались чудовищам. Задаток прячет нежить в своих складах. Толпа сама рванёт к порту. Кто заплатил глашатаям за это? Они не знают – листок пергамента с новостью лежал на том же столе, где им обычно выдавали мои заказы. Но в тот момент никого из моих людей рядом не было.

Услышав это, горожане – хорошо одоспешенные и собранные в сыгранные команды – обнаружат, что из Плотничьего закутка как раз вынесли большие и широкие лестницы с поручнями. Не очень длинные, но вполне штурмовые. Я их заказал на случай, если придётся взять случайный городок по пути к Воющему Камню. Вот такое удачное совпадение. Но я не очень верил в сообразительность горожан, поэтому там был Сакс Поло. Как ни крути, а он хотел вернуть склады. Этого я для него сделать не мог. Но мог дать возможность приобрести новые – и даже поближе к реке. В его сообразительности я был куда увереннее. В конце концов, однажды он почти смог отбить Военные Ворота от вампиров. Тем более правильным будет, если он немедленно возглавит справедливое и стихийное народное движение к району бурлаков.

В поместье, когда мы уже заканчивали, Вокула вдруг предположил неожиданное, но вполне возможное – он думал тонко, как всегда.

– Мой сеньор, а если Задаток сдастся?

– Тогда я его повешу за предательство, – сказал я в тени подвала поместья, задумчиво посмотрев на стену, за которой был речной порт. – Или помилую, если он выкупит свою шкуру.