Текст книги "Золотой Змей (СИ)"

Автор книги: Владислав Добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Куда ведут нас эти руны? – подала голос Адель. Ей это приключение тоже не слишком нравилось.

Сперат достал бочонок пива, завёрнутые в лён полоски вяленого мяса с травами и две кружки. Наполнил одну и протянул мне. Вторую – Адель. Та скривила носик.

– А нет ли вина? – спросила она, посмотрев на меня.

– Оставим на потом, – отрезал я. Раз Сперат достал это, значит, так тому и быть. Может, это первое, что попалось под руку, а может, у него свой расчёт. В любом случае, Адель начинает капризничать, и пора дать ей понять, что я этого не потерплю. – Я следую рунам, да, моя сеньора. Тем, что указывают нужный проход. Остальные, как правило, помечены как опасные.

– Мааагник! – заныла Гвена. – А давай посмотрим, что там такое опасное⁈

Я открыл рот чтобы её одернуть и понял, что отчаянно хочу согласиться с демоницей. Дело даже не в любопытстве. Готовность к драке, не перегоревший адреналин, или какие другие отклонения Магна – моё тело жаждало не столько битвы, сколько встряски. Или, скорее, разрядки. Я закрыл рот и кивнул.

– Давай проверим, – сказал я, забрав у Сперата полоску мяса. На вкус оно напоминало пластилин с волокнами верёвки, посыпанный ароматными травами. – Только перекусим и облегчимся.

Отливать пришлось на стену. Отойдя в угол, мы обнаружили, что когда-то давно кто-то уже использовал его с той же целью. У долгобородов с санитарией строго: нам давно должны были встретиться их туалеты – вертикальные штольни с плотной каменной крышкой. Магна обучали правилам поведения в их обществе: подтирались гладкими камешками, а руки постоянно протирали особым мхом, похожим на мокрое полотенце. Они скорее унесли бы с собой, чем нагадили в углу. Значит, перед нами следы пребывания людей. Увы, в отличие от пафосного «здесь не ступала нога человека», девственность местности куда надёжнее определяет отсутствие «насрано».

Короткий отдых закончился, и я решительно повёл группу в проход, помеченный вегвизиром как «не влезай, убьёт». Нам повезло: всего полторы сотни метров – и по отзвуку шагов я понял, что впереди очередной зал.

В луч света от лампы Сперата попала облачённая в кирасу спина Гвены. Она стояла, словно прислушиваясь к тому, что впереди. Сперат прикрутил шторку на лампе и замер, не доходя до неё десятка шагов. Я тихонько подошёл ближе.

– Там что-то есть, – восторженно шепнула Гвена. – Я точно слышала, как вошкается. Но сейчас тихо. Совсем.

Мы с ней стояли так довольно долго. Абсолютная тишина. Если бы там было что-то живое, оно бы уже себя выдало…

– Сперат, – тихо позвал я. – Достань свой топор.

Он выудил из-за щита на спине топор в изящном кожаном футляре на топорище. Распустил завязки. Лезвие засветилось ровным, бледным синим светом, давая не меньше света, чем лампа.

– Нежить, – скривила красивое личико Гвена. Тряхнула чёрными волосами и, сняв с пояса шлем, начала его надевать. – Фууу, ненавижу мертвяков!

Она говорила с искренним отвращением. Как могла бы говорить любая другая девушка «Ненавижу пауков». Но в её случае это явно не означало, что она убежит с воплями.

Я задумался. Никаких ворот нам ещё не встретилось. Его, по идее, ничего тут не держит. Если Гвена слышала шум, мы, скорее всего, разбудили тварь. Идти дальше, зная, что в темноте шарится мертвяк или вендикат? Можно, но как-то неправильно. Лучше зачистить всё сразу.

– Ладно, давай посмотрим поближе, – кивнул я и перехватил Крушитель поудобнее.

Глава 17
Ловушка

Мы медленно продвигались вглубь подземного зала. Стены, как обычно, разошлись в стороны и скрылись в темноте. Шаги гулко отдавались от каменных стен, покрытых ржавыми пятнами плесени. Доспехи начали громко скрипеть и лязгать. Причуды восприятия – привычные звуки под воздействием адреналина вдруг стали оглушительными.

Я поднял руку, подавая знак повернуть налево. Решил обойти зал по кругу, для начала.

Зал был таким же, как и остальные. Утилитарные пустые стены, простые линии, тщательно подогнанные блоки. Гвена первая заметила то, чем он отличался от других. Она поманила меня.

Груда тел. Скелеты, покрытые истлевшими лохмотьями, сжимали в костлявых руках древние инструменты и оружие – я разглядел ржавые клинки и истлевшие древки. На вид им было не меньше столетий: кости пожелтели, а черепа скалились в вечной тишине. Пара тел ещё сохранила на себе сносные кольчуги – судя по бородам на черепах, это были долгобороды. Остальные останки принадлежали людям. И их доспехи сохранились куда хуже.

– Ой, кто-то поссорился с бородачами, – хихикнула Гвена.

– Не думаю, – сдавленным голосом сказал Сперат. Он направил луч лампы подземников, которая висела у него на поясе, на один из трупов. Кожа на нём высохла, превратив лицо в отвратительную карикатуру с разинутой пастью. – Люди свежее. Но и они мертвы дольше, чем мы живём.

Любопытное суждение. Не доверять ему у меня причин не было. Феечка Сперата пролетела чуть дальше и с негодующим писком заставила нас вздрогнуть. Посветив туда лампой, Сперат дал мне возможность увидеть туман. Похожий на тот, что запускают со сцены. Но этот двигался словно сам по себе. И был будто подсвечен синеватым светом.

– И люди, и долгобороды сражались друг с другом, а не между собой, – заявила Адель за моей спиной.

Я обернулся на её голос. Стоявший за нами Волок с факелом, с лицом, полным скорее любопытства, вытянул шею, разглядывая древние кости. И совершенно не замечал, как сзади него тоже стелется туман, отрезая нам путь к отступлению.

– Волок, – негромко, но твёрдо сказал я. – Осторожно. Сзади. Не заходи туда.

Волок резко обернулся, выхватив кинжал. На нём была толстая кожаная куртка пажа и берет вместо шлема. И я понял, что это очень плохо.

– Куда? – Волок поднял факел повыше и вопросительно обернулся ко мне.

– В туман, – рявкнул я. И отступил к Волоку, давая рукой знак остальным оттянуться назад.

Только Гвена завозилась. Она, как всегда, дурачилась – нашла череп, чья челюсть ещё болталась на сухожилиях. Села рядом с ним на корточки, положив меч рядом. Взяла череп в руки и двигала нижней челюстью, озвучивая это противным голосом: «Привет, Сператик. Давай целоваться».

– В какой туман? – спросила Адель. Во время волнения она говорила куда проще и короче, чем обычно.

– Вот этот, – нервно махнул я в сторону Волока. Посмотрел на недоуменные лица вокруг. – Вы его что, не видите?

Как будто это послужило сигналом, туман сгустился, вспух и затопил нас. Это же заклинание! Просто не то, которое обычно используют рыцари, сразу меняющее мир, а…

– Закройте забрала! – заорал я и, подавая пример, резким движением головы захлопнул своё. Железо отталкивает магию. Я зачем-то задержал дыхание. Хотя, почему бы и нет. И пристально смотрел на Адель. Она ловким движением захлопнула своё забрало. В отдалении послышались ещё лязги железа.

И тут нас накрыло синеватым свечением. Первую секунду ничего не происходило. А потом я обернулся к Лилии, но вместо фрейлины в доспехах увидел оскаленную пасть химеры с горящими глазами. Лилия, в свою очередь, смотрела на Адель и видела костяного голема, чьи суставы скрипели от каждого движения.

Сперат закричал, занося топор над Адель. У него забрала не было. Но, словно что-то почувствовав, он остановился и закрыл глаза. В этот момент я смотрел на Адель. Вместо неё мне привиделся многорукий демон с шипами вместо кожи. Изображение, как в плохом фильме, периодически сменялось реальным, по мере того как заклинание пробивалось сквозь прорези забрала. Слегка помогало, если потрясти головой.

Что хуже, помимо иллюзии, что-то мутилось в голове. Путало мысли, заставляя забыть, как и с кем ты попал в это помещение. Иногда такое ощущение бывает сразу после того, как проснёшься в незнакомом месте. Или когда открываешь холодильник и забываешь, зачем. А на тебя вдруг из него какая-то дичь прыгает. Ладно, не самый удачный пример.

Нервная обстановочка. Я, с трудом оторвав руку от рукояти Крушителя, который и сам не заметил, как перехватил в боевое положение, протянул её к Адель. Она, с видимым трудом, оторвала руку от рукояти своего молота и взяла меня за руку. Стало как-то легче.

И тут к нам подлетел Волок с глазами, как блюдца. С воплем «Мой сеньор!» он попытался воткнуть кинжал в Адель. Тут нужно отметить искусность иллюзии – бил он её в пах. То есть слабые места иллюзия показывала. К счастью, Адель успела среагировать, отступив и ударив Волока рукой, которой держала свой молот. Латной перчаткой. Не молотом. Даже не ударила, а так, стукнула. Но сделала это быстро. Волок охнул и упал на землю.

Рядом уже была Лилия. И, честно говоря, я решил, что она тоже на нас кинется. Но нет, она стояла и не двигалась, только бормотала: «Сеньора Адель…» Впрочем, не поручусь – её слова то и дело превращались в злобное рычание и невнятное бульканье.

Я вспомнил о Сперате, только когда услышал его голос. А следовало бы раньше, учитывая, что его шлем был без забрала. Я обернулся и обнаружил своего оруженосца, который стоял, раскинув руки и запрокинув голову. Над ним яростно нарезала круги его феечка, отчаянно визжа. Она явно видела синеватый туман заклинания, поскольку не опускалась слишком низко. Зато с неё периодически на лицо Сперата падал какой-то искрящийся порошок, который будто растворял синеватый туман вокруг себя.

Сперат стоял с закрытыми глазами, а потом, вдруг, перехватил топор за самый верх и ударил пяткой древка по полу. Стук никак не исказился от колдовства. Возможно, слишком короткий. Потом снова удар, и снова… И тут я понял, что Сперат отбивает такт. А потом ещё и начал петь:

'Сталь в груди, свет в очах,

Тьма отступит, сгинет страх.

Песнь звучит, как звон мечей,

Разум крепок – будь смелей!"

Как-то я пытался придумать вместе с ним походную песню, чтобы пехоте было удобно под неё топать. Тогда у него не получилось, и солдаты пели всякую пошлую отсебятину. А вот тут, прижало – и пожалуйста, живенький такой мотив. Мне захотелось пнуть Сперата. Но я не стал. Синеватое свечение вокруг нас заметно притухло, и я понял, что уже не так сильно «штырит».

Обернувшись, я успел заметить, как Лилия заламывает Волоку руку с кинжалом за спину, а самого его заматывает в свой плащ, начиная с головы. Как будто в плен берёт. Волок, с лопнувшей кожей на скуле и бледным от ужаса лицом, рычал и вырывался. Лилия – солидная тётка, плюс доспехи, но её как на американских горках подбрасывало. Она орала: «Успокойся!» Рядом Адель отбросила кинжал Волока в сторону ударом ноги и тоже что-то кричала.

Я осмотрелся, ища Гвену. Она стояла в темноте, сгорбившись и опустив меч. Очень напряжённая поза. Мне это не нравилось.

– Гвена⁈ – крикнул я.

– Если глаза закрыть, легче, – отозвалась она.

Я чувствовал себя как в клубе, где придурочный диджей поставил звуковую дорожку из фильма ужасов: рычание монстров, вопли людей, песня Сперата и… И было ещё что-то давящее на психику, заставляющее меня так сильно нервничать. Я ещё раз посмотрел на Гвену. А вдруг кинется? И заметил кое-что.

Синий туман был пронизан более плотными участками. Как венами. Или как земля корнями. Я выпустил из руки ладонь Адель и двинулся вдоль тех, что потолще. Самое время найти источник этих «корней». И я его нашёл – десяток шагов, и я увидел, как прямо из стены сочится синеватая дрянь. Я уже знал, с чем столкнусь, поэтому булава Крушителя описала стремительную, как росчерк лазерной указкой, дугу и с грохотом врезалась в стену. Тут же проломив её. Вернее, не стену, а фальшивую тонкую перегородку, скрывающую за собой нишу, такую же, как мы видели в других помещениях.

И из неё вывалилось… Как будто скомканное чёрное одеяло. Которое вдруг тут же выпустило из себя длинные, похожие на паучьи лапы, и отскочило в сторону за доли секунды до того, как я опустил Крушитель на то место, где оно было. Всё же у моего оружия слишком большая инерция – пока я рывком поднимал его снова, тварь успела слегка оформиться.

Очень зря.

Тварь, сотканная из кошмаров, просто. Её тело напоминало паука размером с боевого коня, но вместо плоти оно было покрыто чёрной, блестящей бронёй, испещрённой трещинами, из которых сочилась дымящаяся слизь. Восемь ног, длинных и острых, как копья, заканчивались когтями. Голова – плоский диск с десятком светящихся жёлтых глаз, расположенных хаотично, а вместо пасти – зияющая дыра, из которой вырывались синие нити колдовского тумана, пульсирующие магией. Эта дрянь двигалась рывками, словно сломанная машина, но с ужасающей скоростью, а её тело издавало низкий, гудящий звук. Как будто соседская дрель, но прямо у тебя в голове. Скорее всего, последнее – тоже магическое наваждение.

Оно поймало меня на замахе. Неожиданно ловко ударило одной из лап. Целило в горло, но я успел подставить наплечник. Удар оказался такой силы, что мне пришлось сделать шаг назад, чтобы устоять. Рядом, выкрикивая свой клич, пролетела Адель – буквально. Она с разбегу бросила себя в длинный прыжок, замахиваясь молотом. Тварина встретила её ударом двух передних лап, сбив на пол. Адель умудрилась приземлиться на ноги, лишь припав на одно колено.

Едва слышный визг бензопилы – сзади чудища хохочущая Гвена размахивает здоровенным двуручным мечом со скоростью вертолётной лопасти. Тварь теряет ноги, куски тела, но не подвижность. Она проносится мимо, но я успеваю броситься ей наперерез и резким движением вогнать рукоять Крушителя ей в пасть. Тварина как с разбегу на железный лом наделась. Впрочем, примерно так оно и было. Спустя секунду по ней бьёт молот Адель, вонзается меч Гвены – но я вижу, как распадаются в воздухе синие нити, а вслед за ними и само тело чудовища, оставляя после себя только расколотый чёрный кристалл, выросший вокруг деформированного человеческого хребта с вытянутым черепом.

Девочки тяжело дышали, глядя друг на друга. Туман исчез, иллюзии пропали, но напряжение осталось. Волок, придя в себя, неожиданно всхлипнул. Сперат перестал петь.

– Не соврал вегвезир, – заключил я. – Тут и в самом деле было слегка опасно.

Глава 18
Неожиданная находка

Моя небольшая группа быстрого реагирования и подземной разведки медленно продвигалась по коридорам подземелья, освещая путь тусклым светом лампы Сперата. Периодически мы останавливались, пока я вместе с Гвеной проверял следующий зал. Теперь мы заходили только в те помещения, которые вегвизиры обозначали как безопасные. Это не отменяло новое правило моего виртуального устава: больше не лезем толпой куда попало без предварительной разведки. Двигались мы заметно медленнее, но никто не возмущался.

Ничто не дисциплинирует так, как реальная угроза смерти.

Мы прошли ещё три зала, дважды спустившись на уровень ниже. Воздух стал тяжёлым и сырым, а тишину, которую раньше нарушали лишь наши шаги и лязг металла, теперь прерывали редкие капли воды, срывавшиеся с потолка. Внезапно Гвена остановилась. Я, шедший так, чтобы не терять её из виду, поднял руку, сигнализируя остальным остановиться остальным, и двинулся вперёд. В темноте что-то виднелось. Подойдя ближе, мы обнаружили скальные обломки. Прямо в стене тоннеля зияла дыра. Вернее, проход – судя по плоскому полу и относительно ровным стенам, это работа долгобородов. Грунт вынесли прямо в коридор, и теперь он был завален до половины битым камнем. Вегвизир над штольнёй сообщал, что мы пришли из безопасного места, дальше начинался тупик, а вот значок, обозначавший то, что нас ждёт в штольне, был мне незнаком. Отец Магна его не показывал.

Мы отдохнули, перекусили и двинулись в узкую штольню. Я шёл впереди, периодически останавливаясь, чтобы Гвена могла осмотреть местность. Она искала физические ловушки, я – магические. Штольня уходила вниз под сильным уклоном, из-за чего дважды поворачивала – у долгобородов короткие ноги, они не любят высокие ступени. Очень скоро я почувствовал, что из штольни тянет сыростью. А потом услышал тихий плеск воды. Почти одновременно с этим я разглядел впереди золотистое свечение. На всякий случай уточнив у Гвены, видит ли она что-то, я осторожно двинулся дальше. Штольня привела нас в коридор, который с одной стороны был тщательно заложен булыжниками, а с другой – почти сразу выходил в зал.

Мы вышли в зал. Довольно большой, хотя и не такой огромный, как тот, где был заключён вампир под Караэнским университетом. Как и там, мы стояли на небольшой каменной площадке. Другая такая же площадка находилась в центре, а пространство между ними заполняла вода. Золотистая полусфера накрывала центральную площадку, но я не помнил, чтобы она так сияла. Мне было почти больно смотреть на неё – приходилось щуриться. Может, из-за темноты, глаза отвыкли? Хотя нет, вру. Раньше магия меня никогда не слепила.

Гвена поняла, что я не сильно удивлён. И поступила очень по-женски – зашла с моей слабой стороны.

– Ой, сеньора Адель, кажется, сеньор Магн молчит о чём-то важном, – съязвила она.

Сработало безотказно. Адель, до этого широко открытыми от удивления глазами смотревшая на что-то за золотой эгидой, перевела на меня взгляд. Глаза её тут же подозрительно сузились. Я поспешил пресечь вопросы:

– Я лишь могу строить предположения, – начал я. – Когда-то давно на Чёрном Холме обосновались долгобороды. Построили крепость и наткнулись на лабиринт времён Древней Империи. Они быстро поняли, что он что-то прячет. Каждое из помещений, что мы миновали, было ловушкой. Долгобороды вскрыли несколько из них, но, как видите, платили за это жизнями. Однако они умеют читать камень – в какой-то момент определили центр лабиринта, пробили штольню и вышли сюда.

– Но почему это место так похоже на то, что мы видели под университетом Караэна? – прогудел Сперат. – И что за существо перед нами?

Я вздохнул.

– Просто так было принято строить, – ответил я. По ГОСТу строили, но как ему это объяснить.– И я не могу разглядеть, что внутри…

Не договорив, я замер – Гвена сделала пару шагов назад и с короткого разбега грациозно перепрыгнула через канал с водой. За ней, словно поезд с обрыва, ринулся Сперат.

Ширина канала – метра три. Я Сперату сейчас едва до плеча доставал – он, кажется, рос прямо на глазах. Дури в нём хватало, но всё же он не допрыгнул. С грохотом, будто пригоршню стальных монет швырнули на камни, он впечатался в край канала на уровне пояса. Впрочем, сумел схватиться за выступ. Гвена мгновенно вернулась и вытащила его, после чего снова скрылась за золотистой пеленой. Сперат замер на краю, уставившись на нечто, ещё скрытое от меня сиянием.

Я схватил Волока, который, вместо того чтобы держаться позади, уже вертелся у самого края с факелом.

– Лови! – крикнул я и швырнул пацана в сторону Сперата.

Тот поймал его в воздухе, легко, будто мешок с перьями. Следующей прыгнула Лилия – я лишь слегка подтолкнул её в спину. Потом – Адель. Остался я.

В лучшие свои годы в другом мире я бы даже не рискнул прыгать через такую пропасть. Но сейчас, после того как пару раз вскочил в седло Коровиэля с земли в полных латах (а конь-то уже два метра в холке!), решил попробовать. Оценив расстояние, разбежался… и едва зацепился пальцами за край площадки. Вода внизу зловеще плескалась, ледяными брызгами задевая доспехи.

Сперат, понимающе хмыкнув, схватил меня за перевязь и втащил наверх. Едва встав, я шагнул за золотистую эгиду – и ослеп. Перед глазами плясали золотые сполохи. Выглядит, будто каждую секунду тысяча мух с золотой краской внутри разбивается о лобовое стекло. Спотыкаясь, я вцепился в плечо Сперата, слыша вокруг изумлённые возгласы.

– Я ничего не вижу, – выдавил я.

Последовала пауза, а затем Адель произнесла задумчиво:

– Учитывая, что открылось нам, я этому даже рада.

– Ой, Магник! Сейчас! – Гвена сняла с меня шлем и нацепила костяные очки. Мир мгновенно преобразился: я увидел себя через её зрение – растерянного, с магическими очками на носу. А потом она обернулась.

И я тоже ахнул.

Прямо в центре площадки возвышалась неровная скала, будто вырезанная из цельного каменного массива. К ней, прикованная к естественной поверхности, стояла… фигура. Пять метров ростом. В зрении Гвены она была непрозрачной, как сталь. Неподвижная черная статуя. Чёрная, женская, совершенная.

– Мальчик, отойди от неё, – резко бросила Адель.

Но Волок уже гладил ладонью изгиб её бедра.

– Она живая! – заявил он, не оборачиваясь.

Глава 19
Божественный дар

Смотреть глазами другого человека очень неудобно. Мы сами не замечаем, как наш взгляд мечется. У меня даже голова слегка закружилась от мельтешения картинок. Я заметил, что в конечностях и груди огромной женщины торчат железные костыли. Здоровенные, под стать росту пленницы. Не везде – одна нога свободна и выглядит как-то… светлее? Сами костыли будто слеплены из пластилина. Грубо сработаны, кривые и уродливые. Как будто руками лепили, в самом деле.

Гвена уже была рядом. Она мимоходом потрогала один из костылей.

– Хладное железо, – прокомментировала она.

А затем, с куда большим вниманием, провела рукой по внутренней стороне бедра прибитого к скале существа. В моей голове пронеслось понимание: хладное железо это метеорит или самородок с высоким содержанием железа. В моем мире у фараонов были кинжалы из такого. Я когда-то почему-то зациклился на этом. А сейчас смутные воспоминания всколыхнулись, смешавшись с еще более древними тенями из прошлых жизней. Но всмотреться в эти ускользающие смыслы было трудно. Они ускользали от осознанного внимания, словно… словно тени от света.

Тем временем Гвена сосредоточилась на груди пленницы. Коснулась рукой. Её ладонь казалась крохотной, как кошачья лапка. Гвена надавила пальцами сильнее, нарушая идеальную полусферу.

– Мягкая, – протянула она глубоким, низким голосом, совсем не похожим на её обычный.

– Гвена, – сказал я. – Осмотрись вокруг…

Она никак не показала, что услышала меня. Гвена внимательно посмотрела вверх, заглядывая в лицо прикованной к скале фигуре. Голова гигантской женщины склонилась на грудь, волосы падали на её лицо, но зрение Гвены позволяло видеть сквозь них. Лицо было… безупречно прекрасным. Её лишь слегка портили черные росчерки железных гвоздей, вбитые ей в голову, как мрачная корона.

– Тут, рядом, валяется каменный диск… – попытался помочь мне Сперат, но его прервал восторженный и сладострастный стон Гвены.

– Она что, зарылась своим лицом её в грудь? – уточнил я у Сперата. Тот сдавленно хрюкнул.

– Нет, просто лижет сосок, закрыв глаза, – неожиданно вмешалась Адель. – Довольно умело, надо сказать.

Мне стало интересно, откуда жена знает, как это – «умело». Вспомнил, что она жила в женской общине… И мне очень захотелось посмотреть самому, как это выглядит. Я снял очки и на ощупь протянул их Сперату.

– Надень! – приказал я своему оруженосцу. Тот, похоже, не заметил этого. Сделал шаг вперед и крикнул:

– Гвена, только не целуй её!

– Но она такая красивая… – отозвалась суккуба хриплым, бархатным голосом, от которого у меня побежали мурашки. Мне стало еще интереснее. Пожалуй, я не против снова взглянуть на лицо пленницы поближе, и я снова надел очки.

Я ошибся. Гвена планировала поцеловать не те губы.

– Это… Это… – раздался еще один хриплый голос. Кажется, Лилия. – Отвратительно!

Возмущение в её голосе, как мне показалось, было не совсем искренним. Я, помня, что мне нельзя смотреть на такое… по крайней мере, стоя рядом с женой, снова снял очки. Круговерть магии вокруг изменилась. Множество оттенков золотого теперь содержали зеленоватые вспышки.

– Гвена, остановись! – рявкнул я. – Что-то происходит! Кто-нибудь, наденьте очки!

Мою руку перехватила ладонь Адель. Судя по её хмурому голосу:

– Пусть лучше это буду я, – сказала моя жена.

Некоторое время я терпеливо ждал. На меня надели очки. В этот раз никакой картинки, просто темная пластина кости. Не работает. Батарейки сели? Вот всегда с этой магией так. Подводит не вовремя. С другой стороны, мы просто пользуемся сложными инструментами без инструкций. Я коснулся очков кончиками пальцев и попытался пропустить через них немного магии, как если бы хотел придать сил союзнику.

– Сперат⁈ – крикнула Адель. – Твоя фея, что с ней⁈

Я посмотрел поверх очков. Мельтешение магии вокруг уже превратилось в вихрь, который все чаще и ярче пронизывали зеленые росчерки. А потом, как-то разом, всё устаканилось. Рисунок видимой магии изменился. Теперь я видел чуть дальше. На пару шагов – я разглядел поднявшего топор Сперата, который заступил вперед, прикрывая меня. С другой стороны – латное плечо Адель. Они оба стояли в боевой стойке, довольно небрежно отодвинув меня в сторону. Я не видел опасности, от которой они меня прикрывали, и это чудовищно раздражало.

– Значит, ты всё же нашел её! – прогремел басом смутно знакомый голос.

– Огромное рогатое чудовище с копытами, но не демон, – сухо доложил Сперат.

– Сколько тут чистого созидания! Оно истекало из неё тысячу лет! – заявил тот же голос.

Нет, я никогда такого голоса не слышал. Низкий, как у Луи Армстронга, это был не просто бас. В голосе была магия… Или просто еще более низкие частоты – но при его звуках у меня закладывало уши, и кости будто чесались. А вот интонации были знакомыми…

Я услышал, как что-то огромное с шумом втягивает в себя воздух… И начал различать смутные очертания огромной фигуры. Но еще до этого меня будто гвоздем в пятку кольнуло. Я понял, что это…

– Это Пан, – рявкнул я. – Бежим!

Но понял я это слишком поздно. Одновременно со мной Пан выдохнул тихое:

– Бойтесь…

В моем мире остались лишь смутные воспоминания о богах. Да и то, это тысячу раз переосмысленные мифы из тьмы времен. Но паника, панический страх – словосочетание, вошедшее во все языки мира. Вместо того чтобы бежать, я стоял как вкопанный. Паника выбросила из головы все мысли, сердце стучало так, что мне было больно, ужас был настолько сильным, что ощущался физически. Я хотел кричать, бежать, меня колотило нервной дрожью – я стучал зубами и едва не ронял Крушитель. Но не мог пошевелиться. Даже глаза перевести – мышцы сократились и будто одеревенели. Было так страшно, что хотелось умереть, лишь бы прекратить эту пытку. В поле моего зрения мелькнула чудовищная морда, напоминающая козлиную.

– В первые за тысячу лет пришел в этот мир, Охотник, – прошептал Пан. – Удивительно, но ты нашел место, настолько наполненное созиданием, что я смог воплотиться!

Я вдруг отчетливо понял, что схожу с ума от страха. Мысли путались.

– Но этого мало. Я забираю свой дар у твоего спутника. Теперь же я одарю другого и другим… И мой следующий дар будет куда больше… —басовито гудел тем временем Пан. Я пытался сосредоточиться на его словах, но получалось плохо. И тут бог протянул свою огромную лапу к Адель.

– Нннееееттт! – выдавил я из себя и даже сумел дернуться вперед. Я нутром чувствовал, что сейчас Пан не ограничится способностью к песням и призыву феечек. Сейчас это существо было пугающим. Действовало куда более жестко. Наведенный Паном страх все еще был всепоглощающим, уничтожающим саму мою личность. Как будто кто-то железными когтями скреб мои кости. Только боль была не физическая. Огромная лапа зависла над Адель. И это не сулило ей ничего хорошего.

– Ты чуть не сбросил мои путы? – теперь в голосе Пана прозвучали нотки удивления. – Ах, это же Её магия… Любовь… Она всегда была самой странной… Что же, тогда выберу другого из твоих спутников…

Лапа исчезла. Но очень скоро я смог увидеть Пана. Он держал в своих лапах Лилию и брезгливо сдирал с неё доспехи. Под его длинными когтями сталь расползалась, словно мокрый картон. Где-то на задворках сознания я удивился, почему он оставляет на коже Лилии длинные порезы, но не отрывает руки и ноги вместе с доспехами. Магия, надо полагать.

Я смог увидеть происходящее, потому что застилающая зрение пелена истончалась. Не иначе, как по воле Пана, она втягивалась частью в него, частью в безвольное тело Лилии, которое он держал в руках. Пан лишь слегка напоминал то, не лишенное обаяния существо, что встретило меня во снах. Сейчас это было воплощение зверя, бугрящееся мышцами под черной шерстью. Закрученные рога сияли в моем взгляде зеленым ореолом, из глаз истекало красное пламя. Мрачное и величественное зрелище.

Как только он содрал с Лилии доспехи, её тело начало меняться. Течь, дрожать, превращаясь в что-то другое. Она закричала. Но я ничего не услышал, кроме гула крови в ушах. Она протянула к нам руки… которые превратились в ветви… И тут я разглядел зеленоватую линию. Размытая, как дрожащая струна, извивалась в воздухе, словно волос в воде. И при этом ощущалась так, будто была натянута. Выходила откуда-то из моего лба и тянулась к голове Пана. Я сосредоточился на ней и смог судорожным движением головы захлопнуть забрало. Страх внутри меня вдруг отступил. Лопнул и пропал. Как… как струна.

Я все еще не мог двигаться. Да и думать.

– Что ты делаешь? – спросил я бога. Идиотский вопрос.

– Мне нужен надежный проход… – отозвался он, потом посмотрел на меня удивленно. Увидев опущенное забрало, понимающе хмыкнул. Это было больше похоже на козлиное короткое «ме». – Не задавай мне вопросов, это может…

– Что будет с нами? – не обратил я внимания. Голос дрожал, дрожь так никуда и не ушла. Но я мог хотя бы говорить.

– Молчи! – громыхнул он. – Вопросы! Вопросы! Как я устал от ваших вопросов, люди! Вы только и делаете, что задаете вопросы! Пусть на них отвечает кто-то ещё!

В этой форме Пан был куда раздражительнее. За весь разговор он еще ни разу не расхохотался. А в прошлый раз он хохотал чуть ли не через каждую фразу. Пан свирепо бросил Лилию в землю. Воткнул её, как копье. И она… воткнулась. В стороны от её ног побежали корни, лицо утонуло в коре, вверх брызнули ветви. Пан повернулся было ко мне, но потом задумчиво посмотрел вверх.

– Тут ведь нет света, – сказал он. Вернулся к Лилии, которая уже практически превратилась в дерево. В дерево со стволом, который очень сильно напоминал женскую фигуру. Пан протянул руку, и листья на Лилии засветились синим цветом. Это точно был видимый свет – я наконец разглядел вокруг камень пола, обломки хитрого механизма рядом с пленницей, прикованной к скале. И крадущуюся к Пану Гвену. От Пана её скрывала скала.

Пан одобрительно кивнул. Пробасил, не оборачиваясь:

– Да, так будет лучше. Теперь я пустил корни в этом мире, Охотник. Теперь я заберу с собой Великую Мать в свой мир. Ты ведь обещал её освободить? Вот ты и выполнил свое обещание!

И Пан издал гортанный звук. Я не сразу понял, что это смех. Хороший знак. Впервые он засмеялся с тех пор, как явился в виде чудовища.

Пан обошел Лилию, пробасил:

– Открой мне Путь в Лес!

Рядом с тем, что когда-то было Лилией, пространство раскрылось. Как цветок. Я видел переливающиеся зеленым и красным лепестки, а за ними – чащу. С грохотом и воинственным ревом оттуда выпрыгнули двое сатиров – маленькие копии того, чем был Пан. В руках у них были большие круглые бронзовые щиты и копья. Над ними вились феечки, напоминающие ту, что была у Сперата.