Текст книги "Двенадцатая нимфа"

Автор книги: Владимир Полуботко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава двадцать пятая. Таверна «Синий рубин»

Начальник полиции Лаэрт пребывал в тихом бешенстве: его не впустили во дворец Мецената, обосновав это тем, что хозяин занят. Тогда Лаэрт позвонил тому по телефону, и Меценат усталым и раздражённым голосом подтвердил свою занятость.

– Но я настаиваю на встрече! – вскричал Лаэрт.

Меценат ответил:

– Мало ли что вы настаиваете! Я человек занятой, и я не всех желающих могу принять. Толпы людей ежедневно жаждут повидать меня и для этой цели приезжают сюда на остров со всего света. Я уже старый человек и в состоянии принять не более нескольких человек в день. На вас у меня нет ни времени, ни сил.

Лаэрт спокойно и насмешливо сказал:

– А вы не допускаете мысли, что я хочу вас арестовать?

Меценат рассмеялся.

– Если вы хотите меня арестовать или просто вторгнуться в моё жилище, то, пожалуйста, предъявите постановление прокурора на такое действие. А если нет, то убирайтесь к чёрту!

Лаэрт хотел было спросить у Мецената насчёт того, на каком основании тот вторгался в жилище Вальтера, но сказать было некому – тот уже бросил трубку.

В тихом бешенстве Лаэрт вышел на улицу. Первая его мысль была такая: «В самом деле – ну, кто я такой по сравнению с ним? Вся власть у него; законы пишут такие, как он… А он – даже и эти законы не обязан выполнять. Он живёт по каким-то другим законам!.. В другом измерении! В каком-то параллельном мире!»

Огромный и мрачный дворец Мецената громоздился как неприступная крепость. Даже и яркое летнее солнце не способно было скрасить напыщенное уродство этого здания, объявленное льстецами одним из десяти шедевров современной мировой архитектуры.

Левое крыло здания было Музеем Изящных Искусств, а в правом крыле, которое было намного больше, помещались огромный океанариум и знаменитый Морской Музей. Возле обоих корпусов толпились туристы, которые выстраивались в очередь на это необыкновенное зрелище. Шутка ли сказать: здесь, в океане, вдали от континента были два таких грандиозных музея, которые бы сделали честь любому столичному мегаполису! А поскольку покровителем науки и искусства был именно несметно богатый и знаменитый Меценат, то существовала ещё и третья очередь – на приём к нему! Считалось, что он не просто очень богат; он тот, кто знает истину вообще по всем вопросам жизни. Специальный пресс-секретарь только тем и занимался, что в специальном конференц-зале вместе со своими советниками сообщал журналистам о том, что сегодня делал знаменитый покровитель науки и искусства, что ел на завтрак или на обед, как проходит лечение его больных ног, чем он занимался и какие мнения он высказал по тем или иным вопросам науки, искусства, политики, экономики и философии… Особым предметом всеобщего внимания был вопрос о наследниках. Всем было известно, что из его двадцати семи правнуков почти все были в той или иной степени неполноценны – физически, психически, умственно. Совершенно здоровых – не было ни единого, и только два-три человека производили впечатление более-менее похожих на обычных детей. Одни говорили, что это ему божья кара за его жадность; другие говорили, что это всё происки врагов, которые это всё специально подстроили; были обвинения и в адрес нечистой силы и злого рока. Страсти кипели, но острее всего стоял вопрос: кому после смерти Мецената достанутся все его несметные сокровища?

Фактически решалась судьба огромной финансовой империи. А тут какой-то там ничтожный начальник местной полиции пытается вторгнуться туда, куда не каждого могут допустить.

Лаэрт был человеком обстоятельным, из бывших морских офицеров. Он умел мыслить спокойно и взвешенно, и, если его когда-либо и посещал гнев, то ненадолго.

Немного успокоившись, он направился в таверну «Синий рубин». Шумная компания завсегдатаев притихла при появлении главного городского полицейского. Все сидели со своим пивом, уставившись в чемпионат архипелага по баскетболу и привычно ожидая, что Лаэрт вот-вот начнёт наводить порядок или что-то выспрашивать, но ничего этого не произошло: тот, против обыкновения, мрачно и задумчиво сел в углу и потребовал себе фруктового сока.

Присутствующие успокоились и напоминали Лаэрту о своём существовании – то и дело взрываясь криками «Ура!» или «Бей, мазила! Бей!», которые иногда заменялись на стоны и вопли с проклятиями, а начальник полиции всё сидел в своём углу и сидел, попивая через трубочку свой фруктовый сок и думая о чём-то своём.

Наконец, ему пришла в голову какая-то идея, и он достал свой телефон. Набрав нужный номер, спросил:

– Господин Вальтер?.. Вы всё ещё там купаетесь?.. Смотрите, не перегрейтесь на таком ярком солнце… Я бы очень хотел с вами встретиться сегодня ещё раз… Я сейчас сижу в «Синем рубине»… Подходите вместе с семейством, я никуда не тороплюсь, и я вас жду.

И снова в зале воцарилась тишина. Завсегдатаи таверны с изумлением переглянулись: Вальтер бывал здесь очень редко, и каждое его появление приравнивалось к некоему событию. В сочетании же с городским начальником полиции его и вовсе никогда не наблюдали.

Вальтер появился в таверне, как и обещал, через полчаса. С ним были его молодая жена и пасынок. Следует пояснить, что Вальтер со своим семейством вёл довольно-таки замкнутый образ жизни, и это было практически его первое появление с семьёю в общественном месте. Первое, что бросилось в глаза, – это довольно заметная разница в росте и возрасте между Вальтером и его супругой. Та была высокая и стройная русоволосая женщина средних лет; этот же был пожилой человек – ниже её ростом, но зато – старше лет на двадцать.

Все трое вошедших молча уселись за столик Лаэрта и тут же погрузились в какую-то беседу. Даже мальчик – и тот в ней участвовал, видимо, сообщая какие-то важные сведения, о которых его расспрашивал Лаэрт. Поскольку для присутствующих в таверне самым главным были не итоги матча по баскетболу, а просто некое необычное и острое зрелище, то все и смотрели теперь в основном не на телеэкран, а на столик с необычными гостями. Страсти по поводу баскетбола как-то сразу улеглись, и теперь тихие разговоры присутствующих крутились лишь вокруг таких вопросов:

– Интересно – что она в нём нашла? – спросил Катилина у своего давнего недруга Ксенона.

– А вам завидно? – шикнул на него Ксенон. – Или у вас своей жены нет?

Катилина возмутился:

– Вы как всегда меня не понимаете и извращаете мои мысли! У меня самый невинный интерес: как это этот старый хрыч умудрился отхватить себе такую красавицу?

Всё это проговаривалось шёпотом и тонуло в других вопросах:

– О чём они так долго совещаются?

– Видимо, что-то случилось?

– Почему они пришли именно сюда?

Между тем, за столиком происходила следующая беседа:

– Я бы хотел доказать и ему, и другим таким же, как он, – проговорил Лаэрт, – что он такой же гражданин нашего государства, как и любой другой человек.

Вальтер возразил:

– Доказать кому? Ему? Но это будет не так-то просто. Внутренне он уверен, что он вообще не человек, а какое-то другое существо. Я от него частенько слышал примерно такие выражения: «С вами, людьми, по-хорошему нельзя». Или: «Я же стараюсь для вас, людей!»

Лаэрт сказал:

– Ну, хорошо: я не смогу доказать это ему, но я докажу это всему обществу.

Вальтер согласился:

– Я тоже хотел бы сделать то же самое. Остался лишь маленький пустячок: придумать то, каким образом мы сможем осуществить этот наш замысел.

И тут-то в разговор вмешалась Тереза:

– А что, если взять и сообщить обо всём журналистам?

Лаэрт рассмеялся.

– Вы расскажете о незаконном вторжении в ваш дом, а он скажет, что это клевета: он никуда не вторгался и знать ничего не знает. И подаст на вас в суд за клевету. И потребует с вас денежной компенсации за причинённый моральный ущерб. И выиграет этот процесс благодаря своим деньгам. И вы после этого лишитесь всего, что у вас есть. Может даже, он потребует, чтобы вас в тюрьму посадили.

Вальтер сказал:

– Мы поступим иначе!

С этими словами он достал свой телефон и громко и чётко сказал так, что в зале тут же наступила тишина:

– Добрый день, господин Меценат! Это вас беспокоит Вальтер.

Взгляды всех обратились к их столику. Хозяин таверны тотчас же услужливо догадался уменьшить звук в телевизоре.

– Я сейчас нахожусь в таверне «Синий рубин», приятно провожу время с семьёй и господином Лаэртом и очень хочу пригласить сюда репортёров, которые у вас вечно толпятся в конференц-зале в ожидании поживы. Я сообщу им о том, что вы возглавляли незаконное вторжение в моё жилище, руководя отрядом бандитов, переодевшихся в полицейские мундиры. Что вы на это скажете?

Меценат у себя в железобетонном укрытии на какой-то миг задумался, а затем добродушно рассмеялся.

– Ну что вы такое говорите, господин Вальтер? Мне что – уже и пошутить на старости лет нельзя? Погодите, я сейчас зайду к вам в таверну!

– Что он сказал? – спросил начальник городской полиции.

– Сказал, что он тогда пошутил и что он сейчас придёт к нам в таверну.

– И что мы будем делать? – спросила Тереза.

– Подождём его, – сказал Вальтер. – А потом и побеседуем.

– Но, если он и в самом деле скажет, что тогда пошутил, то тогда что? – не унималась Тереза.

Вальтер вопросительно посмотрел на Лаэрта и сказал:

– Я думаю, мне придётся довольствоваться хотя бы таким результатом.

Лаэрт мрачно проговорил:

– Пусть так и скажет. Это лучше и проще, чем судебная тяжба. Впрочем, посмотрим. Ещё ведь ничего не известно.

Минут через десять и в самом деле, произошло нечто совершенно невероятное: в таверну вошёл сам Меценат. Был он не один, рядом с ним в обнимку шёл его горячо любимый правнук Це-Фон, а штук семь телохранителей в черных костюмах молча выстроились позади него в одну шеренгу.

– Ах, вот вы где! – радостно завопил Меценат при виде Вальтера с семейством и начальника полиции. Эй, хозяин! Всем присутствующим шампанского, самого лучшего, какое только есть. – С этими словами он швырнул на стойку тяжёлую монету, сопровождая её словами: «Сдачи не надо!»

Как только он подошёл к столику, где сидели наши герои, двое из его охраны тотчас же без всякой команды, словно бы знали всё наперёд, придвинули туда ещё один столик таким образом, чтобы все поместились за одним удлинившимся столом.

– И сюда тоже шампанского не забудьте! – крикнул Меценат.

– Я не пью, – сказал Вальтер.

– Мне на службе пить не положено, – сказал Лаэрт.

– Я тоже не пью, – сказала Тереза и мой сын – тоже.

– Какая у вас очаровательная жена! – воскликнул Меценат. – Вы Тереза? Ведь вас Терезой зовут, не так ли? Какое прекрасное имя!

– Спасибо, – ответила Тереза и почему-то в испуге притянула к себе сынишку. – Но вы так говорите, как будто не видели меня во время незаконного вторжения в наш дом.

– А как зовут вашего мальчика? Ах, да! Вспоминаю: мне кто-то говорил, что его зовут Эйрик. А вот это мой правнук Це-Фон. Мальчики, познакомьтесь, поиграйте вместе.

Це-Фон сказал:

– Смотри, что у меня есть! – с этими словами он достал две маленьких модельки автомобиля марки «Элитарный круиз» и поставил их на стол. Будем играть?

Меценат со вздохом взял одну из моделек, подержал её в руках и сказал:

– Это мои конкуренты. Но почему-то моему правнуку нравится больше играть с этими модельками, а не с модельками автомобилей, которые выпускает его прадедушка. Ох, уж эта молодёжь! Уж если что вобьёт себе в голову, то уже и не выбьешь! Ну, а мне-то что остаётся делать? Приходится идти навстречу и покупать мальчику модели автомобилей конкурирующей фирмы.

Эйрик осторожно взял одну из моделек и стал рассматривать: это была игрушка очень тонкой работы, до мельчайших подробностей, воспроизводящая оригинал. Одна из машинок была синяя, а другая – красная.

– Я тебе дарю одну из них, – сказал Це-Фон. – Ты себе какую выбираешь?

Эйрик с грустью посмотрел на прекрасную игрушку и, тяжело вздохнувши, сказал:

– Никакую.

А разговор у взрослых, которые не слышали этого маленького диалога двух мальчиков, тем временем, был таким:

– Вы должны простить мне этот маленький розыгрыш, – смущённо говорил Меценат, поднимая бокал шампанского. – Хотя вы все здесь собрались непьющие, но я один выпью и произнесу тост: ваше здоровье!

С этими словами он осушил бокал и взял с принесённой вазы кисть винограда и закусил одною ягодкой.

– Эй, хозяин! – крикнул он громким голосом. – Хозяин таверны тотчас же оказался рядом. – Всем присутствующим – закуски! Фруктов и шоколаду! – с этим словами он швырнул на стол перед собою ещё одну тяжёлую монету и сказал: – Сдачи не надо!

Поскольку взоры всех присутствующих были направлены только на эти два столика, то все ахнули вторично.

Вальтер поморщился, увидев, что тут как тут были и кинокамеры, которые фиксировали это событие для мировой истории и для телевидения. Вальтер сказал:

– Зная ваш обычай никогда не бросать денег на ветер, – и это мягко сказано! – я смею предположить, что вы собираетесь сделать какое-то крупное капиталовложение. И оно принесёт вам прибыль, большую, нежели потраченные две тяжёлые монеты, не так ли?

– Да бросьте вы дуться на меня, в самом деле! – рассмеялся Меценат. – Мы с вами старые друзья, а между друзьями – какие могут быть обиды?

– Просто я и вся моя семья всё ещё не можем прийти в себя от того случая, – сказал Вальтер.

– Да перестаньте вы, в самом деле! Ну, маленький розыгрыш, ну, посмеялись немного… И что теперь? Вы лучше скажите, не добыли ли вы для моего океанариума новых рыб или, может быть, раковин?

– Нет. После всего, что случилось, как-то не до этого было, – пробурчал Вальтер.

– А вы, господин Лаэрт, кажется, хотели повстречаться сегодня со мною? Извините, я был очень занят. Но сейчас я к вашим услугам. Что вы хотели у меня спросить?

Лаэрт мрачно посмотрел на него исподлобья и спросил:

– Откуда у тех людей были настоящие полицейские мундиры?

– Ах, мундиры! – расхохотался Меценат. – Да это всё осталось от съёмок. – Я тут спонсирую один художественный фильм из жизни полицейских, вот и попросил артистов немного позабавить меня своим мастерством. А что? Ведь смешно же было, не правда ли? Натурально, прямо как в жизни! Вы не смеете этого отрицать!

Лаэрт встал с места и сказал:

– Будем считать, что конфликт исчерпан, а вы, господин Вальтер, в следующий раз проверяйте документы у тех, кто называет себя полицейским, и на всякий случай звоните мне и сообщайте о том, что к вам пришли такие люди. Если это будет очередной розыгрыш, то мы поднимем вопрос о правомерности таких действий!

С этими словами он встал из-за стола и, раскланявшись, вышел из таверны.

Меценат посмотрел на своего правнука, который катал перед собою на столе две игрушечных машинки и с изумлением спросил:

– Це-Фон, но ведь ты же хотел подарить одну машинку этому прелестному мальчику!

Це-Фон ответил:

– Я ему дарил, но он не взял. Я ему даже обе могу подарить. У меня дома ещё есть машинки.

– Почему же ты не взял подарка, Эйрик? – спросил Меценат, ласково поглаживая Эйрика по голове.

– Я не хочу от него ничего, – пробурчал Эйрик.

– Ну, тогда пусть это тебе будет подарок от меня! – воскликнул Меценат.

– Я и от вас ничего не хочу, – проговорил Эйрик.

– Он теперь будет думать, – сказал Вальтер, – что в этих ваших машинках вмонтировано взрывное устройство. Или подслушивающее. Мальчик боится вас, разве вы не видите? У него нет повода доверять вам.

– Он не оценил вашего чувства юмора, – сказала Тереза.

Глава двадцать шестая. Появляется Эльфин. Откровения Мецената

Вальтер, всё ещё продолжал вести какой-то не очень приятный разговор с Меценатом, когда появился тот самый человек, чья судьба так сильно заботила начальника полиции. Это был Эльфин – тот самый из компании Скандлана и двух его других помощников, который всё время держался в стороне и помалкивал. Он подошёл к стойке и, как будто ничего не случилось, что-то заказал. Увидев его, Вальтер очень удивился, встал и подошёл к вошедшему.

– Господин Эльфин, – сказал он. – Добрый день. Вы знаете, что вас разыскивали, и даже есть мнение, что вы погибли, оставшись на том маленьком скалистом островке?

– Добрый день, – ответил Эльфин. – Как видите, я жив. За мною прибыли наши люди, и меня вовремя забрали с того островка ещё до начала настоящей бури.

– Но вы, надеюсь, знаете, что ваши друзья погибли?

– Знаю. У нас очень опасная профессия, – ответил Эльфин, спокойно прихлёбывая пиво.

– А какая у вас профессия?

– А разве вам не объяснял покойный Скандлан? Мы профессиональные водолазы. Нас нанимают для выполнения самых трудных работ. Если бы случилась война, то мы были бы подводными диверсантами.

– Ах, ну да, ну да! – кивнул Вальтер. – Вспоминаю. Скандлан мне говорил об этом. И вы не боитесь Океана?

– Нет. А чего его бояться? Обыкновенная вода. Просто её очень много, а когда дует ветер, на ней поднимаются волны. Нужно просто соблюдать технику безопасности, вот и всё.

– Почему бы вам не попробовать спуститься на дно Чёрной впадины? – спросил Вальтер.

– Зачем? За это мне никто не заплатит. А рисковать жизнью бесплатно я не намерен.

– Но, если бы вам заплатили – спустились бы?

– Запросто, – ответил Эльфин. – Я читал про то, что с вами там было. На свете не бывает ничего необычного. Если тогда кто-то и напал на вас, то это могли быть какие-нибудь конкуренты, которые были заинтересованы в провале вашей операции. Вот и всё.

Вальтер не стал спорить.

– Вы всё ещё не передумали доставать подводные сокровища, оставшиеся у Остроконечных рифов? – спросил он.

– Мы не передумали. Мы именно за этим сюда и прибыли. Воды там нейтральные, и завтра или послезавтра наша команда приступит к работе.

– Я предупреждал Скандлана, что это опасно для жизни, – сказал Вальтер. – За свою недоверчивость он поплатился. Сам погиб и двое его помощников погибли.

– Это была чистая случайность. Такое с каждым может произойти, – сказал Эльфин. – А добывать золото мы будем промышленным способом: подгоним корабли со специальным подъёмным оборудованием и приступим…

Вальтер сказал:

– Я и вас предупреждаю об этом же. Добывать предметы искусства промышленным способом – это кощунство… Впрочем, смотрите сами.

Вальтер достал свой мобильный телефон и сообщил начальнику полиции о том, что тот, чья судьба их так сегодня заботила, оказывается, жив-здоров, попивает себе пиво и беспокоиться о нём больше не надо.

Лаэрт был, похоже, обрадован этим известием, но и особого энтузиазма не проявил.

– Впрочем, – сказал он под конец, – спасибо за сообщение.

Эльфин продолжал пить пиво так, как будто ничего не случилось, а Вальтер вернулся к своему столику, где его поджидали Тереза с сыном и Меценат с правнуком, сидящие рядом с ними за своим придвинутым столиком.

– Нам пора домой, – сказал Вальтер, обращаясь к жене и Эйрику.

– Да погодите вы спешить! – всполошился Меценат. – Я как раз только начал рассказывать вашей прелестной жене и её очаровательному сынишке кое-что о своей жизни. Вот послушайте и вы! Вам тоже будет интересно.

Вальтер присел на свой стул, приготовившись отчаянно скучать.

– Родился я, должен вам сказать, восемьдесят три года тому назад в одной очень бедной крестьянской семье. У моей матери было семеро сыновей, и я был седьмым по счёту и самым младшим. И так получилось, что когда в нашем отечестве были трудные времена, именно я один и выжил из всех этих детей и не погиб. Когда на нас напали саксы, наше селение оказалось как раз на линии фронта. Тогда же всё наше селение и сгорело дотла. Призванные на фронт братья погибли на войне, а все остальные мои родственники умерли с голоду или от болезней. И только я один чудом выжил, – в глазах у него появились слёзы. – Меня подобрали какие-то венетские солдаты и сдали в приют, где я и получил достойное образование.

Его правнук смотрел на него с изумлением, видимо, впервые слыша такое.

Вальтер усмехнулся и сказал:

– Вы врёте, этого не может быть.

Меценат немного обиделся, но не надолго.

– Как вам угодно, но я рассказываю чистую правду. Мои далёкие предки в позапрошлом веке были крепостными крестьянами и пахали землю в Озёрной губернии.

– Допустим, что я вам верю. Дальше что?

– А дальше то, что я выучился и стал учителем физкультуры в сельской школе. Я ведь потому так долго и живу, что я по происхождению – простой деревенский парень, сызмальства привычный к тяжёлому физическому труду – работал в поле, ухаживал за скотиной… И я всегда занимался спортом!

– Это даже интересно, – сказал Вальтер. – И как же вы стали таким богатым? На зарплату учителя физкультуры сельской школы?

– Вам бы только смеяться! А вот я вспоминаю своё прошлое, и мне, честное слово, плакать иногда хочется, он достал носовой платок и вытер опять навернувшиеся слёзы.

– Опять игра! – сказал Вальтер. – Вы, видимо, вместе с теми своими артистами репетируете какую-то мелодраму, а мне решили показать сценку оттуда?

– Ошибаетесь, – с укором сказал Меценат. – Это всё чистая правда.

– Прекрасно! Тогда ответьте мне всё-таки на вопрос, откуда у вас взялось столько денег и почему вы так разбогатели?

– Ну а вам что – жалко, что у меня так много денег, а не у вас?

– Я вас спросил. Ответьте. Почему вы уклоняетесь от ответа?

– О, это длинная история! – Меценат махнул рукою. – И я не хотел бы утомлять вас ею.

– Утомите, мы будем только рады, – настаивал Вальтер.

– Ничего интересного, уверяю вас! Когда наступила Эпоха Переделки и к власти пришли перераспределительные структуры, государству нужно было срочно на кого-то оформить завод по переработке вольфрама. Ну, на меня и его и записали…

– А почему не на меня?

– Потому, что вы в это время то ли плавали на каких-то плотах, то ли ныряли куда-то, я уж не помню. Про вас всё время писали что-то такое: то он погружается куда-то, то он выныривает откуда-то…

Вальтер призадумался.

– В самом деле: в год окончательного передела собственности я как раз совершал свой перелёт на воздушном шаре вдоль экватора. И только с третьей попытки смог обогнуть всю планету.

– Вот-вот! За вами не уследишь! – со смехом сказал Меценат. – То вы одно делаете, то другое. А про воздушный шар я даже и не слыхал никогда. Я всегда думал, что вы только плаваете или ныряете.

– Нет-нет, – сказал Вальтер. – Я иногда ещё и воспаряю ввысь.

Меценат сказал назидательно:

– Ну вот: вы то воспаряете ввысь, то погружаетесь в пучину, а я как раз усиленно постигал основы экономики, а меня и приметили. И на меня переписали вольфрамовый завод. На меня, а не на вас.

– И вы разбогатели после этого?

– Естественно. Вольфрам обладает совершенно невероятными свойствами и ценится на мировом рынке очень дорого. Я сразу же ввёл строжайшую ценовую политику, и завод стал приносить огромную прибыль. Я вернул всех уволенных рабочих! Я дал им такие заработки, что они просто ахнули от изумления! Я накормил их голодные семьи!.. Ну, а потом, вышестоящие инстанции увидели, как я управляюсь с этим заводом, и переписали на меня ещё и нефтяные скважины… Добро пропадало, и его надо было на кого-то срочно переписать, чтобы у него был хороший и мудрый хозяин. Выбирали талантливых, ярких, одарённых и самобытных руководителей, авторов нестандартных экономических идей и на них всё и оформляли. И правильно делали! Когда государство в опасности, нужно думать только о всеобщем благе, а не о всяких глупостях, вроде равенства, братства и тому подобного… Вот так и получилось, что на меня переписывали, переписывали и переписывали – об этом рассказывать долго и не интересно. Но, главное, что я хочу сказать: я такой же точно человек, как и вы. Просто я, в отличие от вас, умею делать деньги. Большие деньги.

– Итак, вы простой человек? Вы это мне хотели сказать?

– Именно.

– Ну, что ж, меня это радует, и тогда мы пойдём. Нам пора домой! – Вальтер встал со своего стула и оглянулся на Терезу и Эйрика, давая понять и им, что отсюда пора уходить. Те встали.

– Да погодите вы! – закричал Меценат, да так отчаянно, что на какое-то время все шумы в зале стихли и на них все оглянулись, включая даже и Эльфина, который усиленно изображал равнодушие и невозмутимость.

– Эй, хозяин! – крикнул Вальтер. – Много там у меня на счету ещё денег осталось или уже кончились?

Подбежавший Адриан, хозяин таверны, сказал:

– Господин Вальтер, да у вас там ещё огромная сумма. Вы не истратили ещё и десяти процентов из того, что вы мне однажды заплатили. Приходите ещё! Я всегда вам рад и все мои посетители – тоже. Не правда ли, ребята? – Адриан оглянулся на присутствующих, усиленно подмигивая им, чтобы те поддержали его предложение, и те радостно заорали что-то в ответ и даже захлопали в ладоши.

– Вот видите, как вы знамениты на самом деле, – тихо и с укором в голосе сказал Меценат. – При вашей-то известности вас никто не посмел бы и пальцем тронуть, а не то, чтобы арестовать.

Адриан, который не слышал этих слов, произнесённых Меценатом очень тихо и почти на ухо Вальтеру, радостно сказал:

– И вы, господин Меценат, тоже заходите! Вы у нас вообще редчайший гость.

Меценат посмотрел на Вальтера как-то уж очень жалобно и проникновенно попросил:

– Пожалуйста, не уходите так скоро. Я же ещё не всё вам рассказал.

Вальтер почему-то смягчился. Бросил стоящему возле них Адриану:

– Ну, мы ещё, пожалуй, посидим тут с вашего позволения ещё минут пять, хорошо?

– Конечно! О чём разговор! – воскликнул Адриан. – Удаляюсь, не буду вам мешать, господа!

Он отошёл от стола и, смешно изображая из себя грозного начальника, скомандовал толпе посетителей вылупившихся в изумлении на беседу двух знаменитостей:

– А ну-ка, дружненько все отвернулись, отвернулись! Я сейчас всем налью новую порцию самого дорогого шампанского! У людей важная деловая беседа, а вы таращитесь на них, как будто никогда раньше их не видели! Как неприлично!

Все отвернулись, а господин Рауль пробурчал:

– И в самом деле, мы никогда прежде не видели их вместе. Есть, от чего прийти в изумление.

Торговец рыбой Катилина пробормотал своему давнему недоброжелателю Ксенону – хозяину крабового завода:

– По правде говоря, такое не каждый день увидишь.

– А вам бы только удивляться! – возмутился Ксенон. – Ну, сошлись две знаменитости – и что дальше?

А между Меценатом и Вальтером тем временем продолжалась прерванная было беседа.

– А как же ваши утверждения о том, что вы любимец богов? – спросил Вальтер.

Меценат замялся.

– Поймите, – сказал он, – в нашем узком кругу богачей планетарного масштаба, бытуют всевозможные поверья. Быть может, и глупые, согласен. Мы живём в своём мире, несколько в отрыве от обычной повседневной жизни. Так уж получается, и мы в этом не виноваты. Эта наша маленькая слабость, и вы, как человек, вне всякого сомнения, интеллектуальный и гуманный, должны снисходительно отнестись к этой нашей невинной особенности. Скажите мне, – Меценат трогательно и чувственно понизил голос: – вы прощаете нас?

Для Вальтера не было никакого сомнения в том, что Меценат просто кривляется. Но он оглянулся на притихших от изумления Терезу и Эйрика и спросил их:

– Как вы думаете, нам стоит его простить?

– Да, – тихо и искренне ответила Тереза.

– А ты, Эйрик, что ты думаешь?

– И я думаю так же, как и мама, – ответил Эйрик.

Вальтер был поражён: они поверили этому кривляке! Он их убедил!

– Ну, вот видите! – радостно воскликнул Меценат. – Они на моей стороне. – Осталось теперь и вам подтвердить то же самое.

Вальтер насмешливо посмотрел на Мецената и сказал:

– А я вот не верю вам ни на грош. И предлагаю проверить искренность ваших слов очень простым способом.

– Каким же? – оживился Меценат.

– Мой пасынок Эйрик живёт на нашем острове относительно недавно и дружит здесь лишь с одним соседским мальчиком – Биантом. Они частенько играют у нас во дворе, или у них во дворе, или на соседней поляне. Так вот: почему бы вашему правнуку Це-Фону не присоединиться к их компании и не поиграть с этими мальчиками?

– Да, пожалуйста! – радостно воскликнул Меценат. – Хотя поиграть они могли бы и у меня во дворце. Побегать по музейным залам или посмотреть на океанариум – ведь это так интересно для мальчиков. – Меценат оглянулся на Це-Фона: – Ведь ты же хочешь, чтобы к тебе в гости пришли мальчики?

Це-Фон посмотрел на своего прадеда как на сумасшедшего.

– Хочу, конечно, – с изумлением ответил он.

– Ну, вот и отлично! Путь приходят!

– Но я хотел иначе, – возразил Вальтер. – А вы перевернули мою идею. Я хотел, чтобы ваш мальчик поиграл с двумя нашими во дворе моего дома или на поляне перед нашим домом. Вы бы допустили это?

– Мой? У вас?.. Конечно! О чём речь!

– Но у вашего правнука есть отец, может быть, он станет возражать?

– И он не станет! К сожалению, все мои внуки – это забулдыги. Или наркоманы, или горькие пьяницы. Их вообще ничего не интересует в этом мире. Им всё досталось бесплатно, и они просто прожигают жизнь и совершенно не вникают в дела нашего семейства. Вот и его отец такой же точно… Завтра же я пришлю к вам своего мальчугана. Пусть побегает на лоне природы, порезвится! Какая прекрасная мысль!

Неожиданно Це-Фон возразил:

– Да я, может быть, не хочу туда идти. Ты меня спросил? Ты же сам говорил мне, что они низшие люди, а мы – высшие! А теперь посылаешь меня к этим низшим людям!

Меценат отчаянно возопил:

– Но ведь я же говорил это в переносном смысле! В фигуральном!

– А я понимал всё в прямом смысле! – дерзко ответил ему Це-Фон.

Глаза Мецената вспыхнули огнём, и он, насупив брови, грозно закричал:

– Отвечай мне: ты идёшь туда завтра или не идёшь?

Це-Фон досадливо поморщился.

– Конечно, пойду. Мне без наследства оставаться не по кайфу.

– Ну, вот так-то! – Меценат расплылся в довольной улыбке. – Он у меня самый умный из всех моих правнуков, но есть и двое других, которых я держу на всякий случай про запас.

– Оба они дураки, – пробурчал Це-Фон. – Зар-Нук даже и таблицы умножения до сих пор не смог выучить, а Туан-Ан клянчит у охранников сигареты и курит. Я самый умный!

Меценат ласково погладил правнука по голове:

– Я это знаю, мой дорогой. Ты мой единственный наследник, кому я доверю всё своё состояние, нажитое таким тяжёлым трудом. Поэтому именно ты завтра и пойдёшь к этим милым детям. – Повернувшись к Вальтеру и Терезе, он сказал: – Точнее: его привезут к вам мои люди. Естественно, местность будет оцеплена, повсюду будет выставлена охрана, а с неба вертолёт будем просматривать всю ситуацию, но иначе для детей такого масштаба нельзя, вы меня поймите правильно.

– Мы понимаем, – согласилась Тереза.

Вальтер только рассмеялся и ничего не сказал в ответ.

Расстались они вполне по-дружески, но, когда Вальтер с Терезой и Эйриком оторвались на значительное расстояние от таверны, которую уже стали окружать репортёры и любопытствующие, то в наступившей тишине всё стало восприниматься как-то по-другому.