Текст книги "Двенадцатая нимфа"

Автор книги: Владимир Полуботко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Ты, Вальтер, видимо, что-то знаешь о нас, если задаёшь нам такой каверзный вопрос? – спросил Арр.

Вальтер ответил:

– Я ничего не знаю о вас, кроме того, что вы в своё время создавали прекрасные произведения искусства. Сейчас они у нас в большой цене. Их покупают и коллекционируют. У нас ведь в нашем мире, как правильно сказал Моан, – власть денег. У кого деньги, тому и принадлежит искусство. А вот у меня денег не так-то и много, но зато искусство – всегда при мне. Давайте я вам кое-что покажу?

С этими словами он открыл старинный шкаф из красного дерева и достал оттуда золотую статуэтку крылатой морской нимфы.

– Вы знаете, кто это такая? – спросил Вальтер.

Вздох изумления пролетел над комнатой. Не только для четырёх странников, но и для членов семьи Вальтера существование этой статуэтки было неизвестно доселе.

– Откуда у тебя это? – с изумлением спросил Моан.

Вальтер ответил:

– Это я достал со дна морского. С затонувшего корабля, который хотел вывести в чужую страну сокровища вашего народа. К сожалению, изображения одиннадцати сестёр нимфы Оа были уничтожены одним диким человеком, но вот эту статуэтку я сохранил, и я вам её дарю. Берите её. Пусть она вам поможет в вашей непонятной для меня судьбе.

Моан взял в руки драгоценную статуэтку и сказал:

– Это она!

И тихо передал её Арру. Тот подержал её в руках, словно бы взвешивая, и проговорил:

– Сомнений быть не может, это она!

И передал её Аэсту.

– Она, – сказал Аэст.

И передал её Торрку.

– Вот то, что мы так долго искали, – сказал Торрк, – и уже не надеялись найти.

– Я дарю её вам, – повторил Вальтер.

А Моан ответил:

– Спасибо тебе, Вальтер. Ты даже не представляешь, какую услугу ты оказал нашему народу. Теперь нимфа Оа непременно услышит нас, когда мы обратим к ней свои мольбы.

– Я был бы рад этому, – сказал Вальтер. – Пусть она вас услышит, наконец.

– К сожалению, нам нечем тебя отблагодарить, а очень бы хотелось.

– А мне ничего и не надо, – сказал Вальтер. – У меня всё есть в этой жизни: дом, семья, любимое дело, любимая земля, на которой я живу.

Моан продолжал свою мысль, словно бы не слыша того, что говорил Вальтер:

– Вот разве что каждый из нас снимет с себя то, что у него есть при себе самого ценного, и подарит тебе и твоей семье. Как раз нас четверо – и вас четверо.

С этими словами Моан снял со своей плетёной шапочки золотое изображение змеиной головы в виде то ли брошки, то ли кокарды и подарил его Вальтеру; Арр снял со своей шеи золотую цепочку с рубином в золотом обрамлении и надел её на шею маленькому Эйрику; Аэст снял с себя расшитый золотыми бляшками шёлковый пояс и подарил его Терезе, а Торрк снял со своей руки золотой браслет и подарил его Альбине.

– Пусть эти предметы принесут вам счастье, – сказал Моан. – Если вы захотите прийти к нам, то они будут вам пропуском и охранною грамотою. Провожать нас не надо. Мы сами найдём дорогу.

И после этого они вышли из дому и направились к калитке. Не прощаясь и не оглядываясь, распахнули её и вышли на тёмную дорогу, обильно поливаемую дождём.

Вальтер с изумлением смотрел им вслед, как они скрывались за пеленой дождя, и только тогда закрыл за ними калитку и поспешил домой.

– Какие удивительные люди, – сказал он.

Глава двадцатая. Пробуждение

Утром, когда Вальтер проснулся, первое, что он увидел, – это было окно его спальни, по которому нещадно хлестали струи дождя.

– Что за сон мне приснился! – пробормотал он.

Тереза, которая лежала рядом и только что проснулась, спросила:

– Тебе что-то приснилось?

– Да, – сказал Вальтер. – Это был удивительный сон. Какой-то нереальный и сказочный.

– Сны всегда сказочные, – сказала Тереза. – Во сне мы летаем, видим людей, которые уже давно ушли от нас…

Вальтер перебил её:

– А тебе разве в эту ночь ничего не снилось?

– Нет, ничего, – ответила Тереза.

Позже уже за завтраком, Вальтер очень коротко пересказал содержание своего сна всему своему немногочисленному семейству. Тереза, Эйрик и Альбина выслушали с интересом и даже как-то высказались по этому поводу, но Вальтер не очень прислушивался к их мнениям. Его интересовало только одно: снилось ли им что-нибудь подобное или не снилось. Оказывается, никому ничего не снилось. Вальтер честно признался в том, что он ожидал услышать нечто противоположное.

Тереза сказала:

– Такое впечатление, будто этот сон был направлен на тебя откуда-то со стороны. И только для тебя одного! Какое необыкновенное видение!

Альбина возразила:

– А по мне – так и ничего особенного! Всё это напоминает мне обычный авдацианский фильм для детей. Там у них вечно какие-то волшебники ходят по лесам и горам, там растут дубы с человеческими лицами, а на реке от брошенного камня расходятся круги в форме человеческого лица… В общем: это у тебя реакция на какой-то просмотренный недавно фильм.

– Да я телевизор не смотрю месяцами, – возразил Вальтер. – А даже и в тех случаях, когда смотрю, то это всегда бывают политические новости или что-нибудь научное.

– Зато я без телевизора жить не могу! – сказала Альбина. – И там интереснее, чем то, что ты рассказываешь!

С этими словами Альбина схватила пульт и тут же включила свой любимый ящик. Первое, что они увидели, – это Вальтера, который, проходя мимо Колоннады, целует перегнувшуюся к нему девушку.

– Как видим, – говорил голос диктора, – престарелый шарлатан от науки до сих пор не унялся! Даже и здесь, находясь в заслуженном изгнании и справедливом забвении, вдали от Великого Континента, он продолжает свою разрушительную деятельность…

– Что это? – с изумлением спросила Тереза.

– Она сама попросила меня поцеловать её, – спокойно сказал Вальтер.

– Надеюсь, ты ей объяснил, что ты уже женат?

– Объяснил, но она сказала, что моя жена должна будет понять её чувства.

Тереза рассмеялась:

– Какой ты у меня знаменитый!

Тут она вспомнила, как однажды, когда она ещё жила на материке, она впервые увидела Вальтера. И не по телевизору, а в самой настоящей реальности. Она вместе с сыном оказалась тогда в центре города возле Дома Кинематографистов, где проходил фестиваль документальных фильмов. Билетов у них не было, и Тереза питала лишь слабую надежду купить билетики у какого-нибудь спекулянта, которые в изобилии крутились поблизости и продавали свой товар за большие деньги.

Вот тут она Вальтера и увидела. Он пытался что-то объяснять каким-то дамам с плакатами, которые против чего-то протестовали. Приблизившись, Тереза поняла, что дамы протестовали непосредственно против Вальтера: в экваториальных лесах он совершил аморальные вырубки редких деревьев, чтобы смастерить себе из них плот и затем с командой таких же, как и он, головорезов, плыть зачем-то на нём через океан.

– Поймите, – оправдывался Вальтер. – Мне это было нужно для проверки моей научной гипотезы!.. Для научных исследований!

Седая дама кричала ему в ответ:

– Если так каждый начнёт вырубать драгоценные породы деревьев для проверки своей гипотезы, то у нас на планете и деревьев не хватит!

Другая дама кричала, что он своим поступком оклеветал краснокожее племя чуа-кэ, предположив, что оно настолько глупое, будто могло в древности пуститься в такое безумное плавание.

– У вас все дураки, один вы умный! – кричала она Вальтеру. – Краснокожее племя чуа-кэ даже и в древности не могло додуматься до такой глупости, какую вы ему приписали.

Вальтер только плечами пожал. Сказал:

– Странно такое слышать. Я изучал историю этой культуры, разбирал древние письмена, был на раскопках, а вам почему-то кажется, что вы лучше меня всё понимаете.

– Да, лучше! Вы фальсификатор и разрушитель природы!

– Пропустите, я пройду.

– Никуда мы вас не пустим! – кричали старые дамы. – Убирайтесь отсюда вон!

– Сударыни, я бы с удовольствием с вами пообщался, но мне некогда! Мне нужно выступать на кинофестивале… Я приглашён.

– Вы не должны нигде выступать!

– Вы сеете зло и дезинформацию! Вас надо изолировать от общества!

Вальтер, видя, что его снимают репортёры, пытался поначалу говорить вежливо, но когда рассвирепевшие активистки Справедливого Движения начали побивать его своими зонтиками, у него терпение лопнуло, и он стал отмахиваться от них. Подоспевшая вовремя полиция увела трёх дамочек в участок для выяснения личности, а Вальтера, которого они узнали в лицо, вызвались проводить вплоть до ступеней центрального входа.

– Спасибо, не надо, – сказал он, потирая ушибленные места. – Я и сам дойду.

И он, уже было двинулся в путь, но тут на него накинулись журналисты. Не били, а только спрашивали, но и это было неприятно.

– Как по-вашему, почему Всепланентым Советом были прекращены всякие вылеты в космос? – спросил его молодой журналист – длинный с женственным лицом и томными манерами.

Вальтер, прекрасно видя, что вопрос с подвохом, всё же ответил:

– А тут и думать нечего. Четвёртая планета нашей орбиты, которая всегда находится по ту сторону солнца по отношению к нашей планете, таит в себе какую-то важную тайну. Совет знает или догадывается – какую именно. И почему-то не хочет, чтобы эта тайна была раскрыта.

– Понятно, понятно! – закивал журналист. – То есть имеет место заговор?

– Я думаю – да, – ответил Вальтер.

– Иными словами, мы все окутаны сетью заговоров?

– Я этого не сказал, – небрежно бросил в ответ Вальтер.

– Но вы подумали об этом, разве не так?

– Благодарю за внимание, – сказал Вальтер, – но, к сожалению, я вынужден оставить ваше столь приятное для меня общество.

С этими словами он попытался прорвать окружавшее его кольцо, но – не тут-то было!

– Скажите, пожалуйста, а вам не было стыдно избивать престарелых женщин? – спросила его журналистка из Агентства Новостей Культуры.

Вальтер невозмутимо смерил её с ног до головы. У неё были синие волосы. Вальтер сказал:

– Синий цвет волос – это такая большая редкость. Скажите, у вас натуральный цвет или вы покрасились?

– Сначала ответьте на мой вопрос, а потом я отвечу на ваш! – огрызнулась журналистка.

– Понятно, вы покрасились, – сказал Вальтер, пытаясь выбраться из кольца, которое образовали вокруг него журналисты.

– Скажите, есть ли такая сила, которая остановит вас на вашем пагубном пути? – крикнула другая журналистка.

Вальтер пытался пройти в сторону центрального входа, но его не пропускали. И тут-то вмешалась Тереза:

– Ну что вы пристали к человеку? – крикнула она.

В ответ ей раздался дружный хохот.

– Это разве человек? – сказал толстый, лоснящийся от жира репортёр. – Это знаменитый фальсификатор. Ему бы в цирке выступать.

– Никакой он не фальсификатор! Я читала его книги! И он ведь никому не сделал ничего дурного! – возразила Тереза.

– Вы лучше скажите, что он хорошего сделал! – крикнул кто-то из толпы журналистов.

Тереза повернулся к Вальтеру и сказала ему:

– Идёмте отсюда! Что вы здесь стоите?

– Иногда бывает интересно послушать, что обо мне говорят представители средств массовой информации, – спокойно сказал Вальтер.

– Они ничего хорошего никогда не скажут! Они продажны и говорят только то, что им приказывают их хозяева. А хозяева у них одни и те же.

– Ну почему же, – возразил Вальтер. – Я встречал среди журналистов вполне порядочных людей. Вот ведь и на этот фестиваль я попал только благодаря таким людям.

Они оторвались от репортёров, и тут-то Вальтер и спросил её:

– А вы и в самом деле читали мои книги?

– Ну да, – ответила Тереза. – «Путешествие на плоту», «Приключения одной версии», «Письменные памятники племени чуа-кэ».

– Ну что же, – сказал Вальтер, давая понять, что их беседа близится к концу. – Я рад, что меня кто-то ещё помнит.

– Не скромничайте, – сказала Тереза. – У вас миллионы читателей. Вот даже и мой сын читал ваше «Путешествие на плоту».

И тут только Вальтер впервые взглянул на мальчика.

– Это ваш сын? – спросил он. – Как тебя зовут, мальчик?

– Эйрик, – последовал ответ.

– Ты и мама пришли сюда на кинофестиваль?

– Да, но у нас нет билетов, – сказала Тереза.

– А я вас возьму сейчас и проведу, – пообещал Вальтер. – Бесплатно. Идёмте за мною. У меня ведь есть какое-то влияние, вот я его сейчас и использую.

И он провёл.

И только потом он узнал, что Тереза не замужем, и только потом он сказал ей, что и сам овдовел недавно. А потом они, невзирая на разницу в возрасте и в росте, поженились.

Тереза рассмеялась своим мыслям: начало их знакомства было таким смешным: какие-то выжившие из ума бабки пытались его поколотить зонтиками!

Мысли о странном сновидении не покидали Вальтера. Завтрак закончился, но Вальтер не услышал от своего семейства самого главного: им, всем троим, как оказалось, ничего подобного не снилось. Они вообще в эту ночь ничего не видели и крепко спали. Это до крайности удивило его. Как же так: он видел такой живой, такой яркий сон с участием всей своей семьи, почему же они ничего не видели?

В принципе ничего удивительного в этом не было. Явление, когда один и тот же сон снится двоим человекам одновременно, – встречается исключительно редко и является чем-то феноменальным. Случаи же, когда один сон снился бы одновременно нескольким человекам, – это вообще нечто совершенно исключительное. История знает такие случаи, но их достоверность никто не проверял, и теперь, когда читаешь о том, что в таком-то веке, в таком-то царстве-государстве было нечто подобное, то и не знаешь, стоит ли этому верить или это обычное враньё. Но с другой стороны: Дымные острова – это уникальное место на планете. Здесь необычные климатические условия, необычная растительность, необычные и не всегда объяснимые процессы в окружающих водах…

Другая совершенно невероятная мысль не давала ему покоя и назойливо сверлила сознание: если этот сон имеет что-то общее с действительностью, то в таком случае должны иметь место и материальные подтверждения вторжения сна в нашу реальность. Четверо странников дарили какие-то предметы четверым членам его семьи, и, если в этом сне есть доля правды, то и соответствующие предметы должны отыскаться. Страшная догадка тотчас же потрясла его воображение: если отыщутся подаренные во сне предметы, то это означает, что и его золотая статуэтка должна была перейти в чьи-то руки и исчезнуть из его дома! Как только ему пришло это голову, он тут же кинулся к башне, отпер её своим ключом и взбежал на неё так быстро, что сердце, вопреки своему обыкновению, бешено заколотилось у него в груди.

Глава двадцать первая. Странные открытия и трезвые размышления

Дождь продолжал со всех сторон омывать башню, и сквозь мокрые стёкла было видно очень плохо.

Но света было достаточно.

Вальтер открыл тайник и запустил туда руку. Статуэтки не было.

«Может быть, это была кража с каким-то гипнозом? Кто-то навеял мне этот сон, украл у меня драгоценную статуэтку, и я не удивлюсь, если и в самом деле найду у себя в доме четыре подарка от четырёх мнимых странников!»

Особенностью характера Вальтера была, как уже рассказывалось, способность ничему не удивляться и ничего или почти ничего не принимать слишком близко к сердцу.

Молча, ничего не объясняя, он провёл расследование.

Все четыре предмета он и в самом деле нашёл у себя дома. Браслет лежал в комнате Альбины на полочке под зеркалом; шёлковый пояс с золотыми бляшками висел в платяном шкафу вместе с вещами Терезы. Самым богатым оказался Эйрик: у него было целых два подарка – золотой морской конёк и рубин на золотой цепочке. С другой стороны, и потеря у него тоже была: он, видимо, лишился старинного компаса, который ему недавно купил Вальтер в местной антикварной лавке. Впрочем, это нужно было ещё осторожно проверить – лишился или не лишился. В комоде с вещами мальчика и в самом деле не оказалось компаса. Хотя, это ещё ничего не значило: компас – это ведь такая вещь, что её можно было оставить и где-нибудь в другом месте – в какой-нибудь тумбочке, например, или в одежде…

Было ясно: что-то произошло в этом доме минувшею ночью. В приход вымерших эйнов из параллельного пространства Вальтер не верил. Он лишь верил в то, что на свете случаются определённые закономерности, связанные с особыми свойствами личности. Во время любой войны всегда находились люди, о которых утверждали, что они заговорены и поэтому их не берёт пуля. Часто пуля и этих людей всё-таки брала, но лишь под конец войны, когда обладатель феноменального счастья терял бдительность и приходил к выводу о собственной фатальной неуязвимости. Но бывали и случаи, когда человек проносил эту самую неуязвимость сквозь всю свою жизнь и умирал в глубокой старости от того лишь, что, зайдя в ванную комнату, поскальзывался на мокрой тряпке и, падая неудачно, ударялся головою о край ванны. И лежал потом без сознания, упершись ногами в дверь и не давя её открыть родственникам, услышавшим шум. Именно так умер дед Вальтера. Дверь, запертую его ногами, долго не могли открыть, а когда всё-таки открыли, то выяснили, что дед уже мёртв: надышался пара, который шёл от струи включённого горячего крана, и умер. А ведь через такие невероятные жизненные испытания проходил цел и невредим, что это наводило на мысль о каком-то сверхъестественном везении.

Бывали случаи, когда человек необъяснимым образом оставался жив, упав с сорокового этажа, или, оказавшись в самом эпицентре взрыва… Да и мало ли! И это тоже наводило на мысль о каких-то скрытых механизмах нашего бытия.

Именно такой механизм и оберегал Вальтера в минуты опасности и позволял ему выжить в тех случаях, когда смерть была совершенно неминуема. Он не сразу заметил за собою такое удивительное свойство, а когда заметил, то почему-то решил для себя: этим своим свойством ни в коем случае нельзя злоупотреблять, им нельзя хвастаться и его нельзя применять во вред другим людям. Откуда-то в нём поселилась уверенность, что, если он злоупотребит этим своим таинственным свойством, то непременно сразу же и лишится его навсегда. И это ещё в лучшем случае! А, скорее всего, просто погибнет. Знал он за собою и другое удивительное свойство: всякий или почти всякий тот, кто смел его всерьёз обижать, был за это наказан. Вплоть до тяжёлого увечья или самой смерти. Он мог бы назвать несколько десятков подобных случаев, самый ранний из которых произошёл с ним, когда ему было три с половиною года. Такое всегда происходило помимо его воли, но однажды он открыл в себе способность убить своего обидчика целенаправленным усилием мысли. В нескольких случаях, когда его очень сильно обижали (угрожали смертью или слишком уж нагло издевались), он приходил в ярость, мысленно желал обидчику смерти, и тот потом умирал по каким-то посторонним причинам спустя примерно месяц.

И всё-таки это было то самое, чему можно было найти хоть какое-то, хотя бы чисто теоретическое, но разумное объяснение. Во всём же, что касается параллельных миров, гаданий, предсказаний будущего, полтергейста и прочих необъяснимых вещей, о которых много пишется и говорится, Вальтер видел, как правило, шарлатанство.

Вот и в случае с удивительно живым и ярким сном – он готов был увидеть либо игру подсознания, которое во сне может пошутить с нами как ему угодно, либо чей-то злонамеренный умысел: сон могли направить на него искусственно… Чем больше он задумывался об этом сновидении, тем больше вопросов возникало: присниться может любое чудо, но откуда взялись незнакомые предметы, которых прежде не было в доме? И куда делась статуэтка, которая, между прочим, по своей стоимости превосходила эти самые предметы неизмеримо. Оставалось только предположить версию банального ограбления с применением каких-то очень остроумных технологий. Посторонние предметы были введены для отвода глаз в качестве мнимой платы, а ценная вещь – целенаправленно похищена.

Если это действие было сделано, то должен был быть и тот человек (или группа лиц?), который это реально замыслил и осуществил. Кто-то неведомый телепатически прочёл информацию о том, где была спрятана статуэтка. Тайно проник в дом, похитил этот предмет и подложил другие, взамен него. При этом никто не проснулся, все двери были свободно отперты (особенно – дверь, ведущая на башню!), похититель знал планировку дома и никаких следов не оставил.

Получалась какая-то чушь, и думать дальше в этом же направлении было и скучно, и даже стыдно. Глупость какая-то, ей-богу!

– И что же теперь делать? – спросил сам себя Вальтер, подводя итоги всем своим размышлениям.

И сам же себе ответил:

– Да ничего не делать. Посмотрю, подумаю… Потом что-нибудь пойму, или оно само как-нибудь разъяснится. Всё ведь на этом свете реально и не бывает ничего необъяснимого. Хотя…

Хотя случай, когда он и его друг Аякс погрузились однажды на дно Чёрной впадины и там, на глубине двенадцати километров, подверглись чьему-то нападению – это было как раз очень даже необъяснимо. Океан жил по каким-то своим законам и, может быть, для него и следовало сделать исключение: если что-то необыкновенное и происходит на планете, то только там – на дне Чёрной впадины или на берегу океана в акватории Дымных островов.

Таинственное появление в доме предметов, которых в нём прежде не было, нужно было как-то объяснить жене, пасынку и дочери. Вальтер подумал о том, как это можно преподнести так, чтобы не взбудоражить их умы и вот что решил: «Если я выскажу мнение, что у нас кто-то побывал, пока мы тут спали, то всё моё семейство перепугается: пока мы спали, тут кто-то ходил! Наши закрытые двери ничего не значат! Наш покой может быть нарушен когда угодно!.. Нет, так не годится…».

Говорить, что это он сам принёс в дом эти предметы и разложил в качестве подарков – не хотелось. Врать – крайне нежелательно даже и из благих соображений. Но тогда как же объяснить исчезновение компаса у Эйрика? Эти предметы я тайком подложил, а компас таким же способом забрал – так, что ли?

Вальтер думал. Объяснение должно быть правдивым, дерзким и неожиданным: предметы были перенесены чьим-то посторонним усилием. Кто-то направленным лучом передал Вальтеру этот сон и столь же направленным лучом переместил предметы. Непонятно, так это или нет, но это похоже на правду больше, чем что бы то ни было другое.

Когда Вальтер объяснил это своему семейству, то, естественно, удивлению не было границ.

– А разве такое бывает? – спросила Тереза.

– Я думаю, что бывает всё или почти всё, – ответил Вальтер. – Просто одни вещи случаются часто, другие редко, а третьи – очень редко. Я думаю, что со временем люди научатся перемещать предметы усилием воли – примерно через миллион лет; вряд ли раньше. Пока же такое могут делать лишь отдельные выдающиеся личности: сдвигать одним взглядом пуговицу, лежащую на столе или даже приподнимать её на несколько секунд. И всё это – одним взглядом!

– Но зачем этим людям понадобился мой компас? – удивился Эйрик.

– Именно он показался им самым интересным предметом в нашем доме. И потом: это могли быть не люди. Это могло быть что-то другое.

– Что, например? – спросила Альбина.

Вальтер задумался. Потом сказал:

– Банда мошенников – это то, что я думал вначале. Загипнотизировали, навеяли сон, передвинули предметы… Какие глупости! Это была какая-то огромная сила, нечеловеческого происхождения.

– Да ты скажи нам, что это за сила? – потребовала Альбина.

Вальтер посмотрел в окно. Сказал:

– А тут и думать нечего: океан. А что ещё может быть, кроме него?

Тереза сказала:

– Ну вот! Опять ты говоришь о нём как о живом и разумном!

– Наверно, он таков и есть, – задумчиво ответил Вальтер. – И не только Океан, а вообще любая вода – речная или дождевая.

Эйрик спросил:

– А вода в стакане?

– И она тоже, – кивнул Вальтер.