Текст книги "Апельсины у кромки прибоя"

Автор книги: Владимир Шак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

История 14-я. Белая звезда, растаявшая в белой заре

НА МОЙ взгляд, название «Великая Белозерка» – самое звучное и самое красивое из всех названий, которые можно встретить на современной карте Украины.

И самое непонятное.

Непонятное в первую очередь потому, что никто толком не может объяснить, какому событию [или природному явлению] обязано село своим величественно-лирическим именем. Хотя, между нами говоря, величественность с Белозерки чуть-чуть спадет, если мы… переведем с украинского слово «великая».

Получим… просто Большую Белозерку. В отличие от существующей неподалеку Малой Белозерки [Васильевского, правда, а не Великобелозерского, района].

Переводить, однако, название мы не будем. Оставим так, как в народе сложилось – по аналогии с приднепровским поистине великим, а не просто большим, Великим Лугом.

Итак, откуда же есть пошла земля белозерская?

Легенды Великой Белозерки, которых несколько.

Нелепая. Некогда, говорят, по степи, где со временем раскинется предлинное село Белозерка, проезжала в Крым всероссийская царица-иаператрица Екатерина Вторая – такой же, насколько мне представляется, деспот [в юбке] и самодур, как и нынешний всероссийский Путлер. Однажды ночью у себя над головой Екатерина увидела… большую белую звезду, которая своим сиянием привела в восторг царицу. И та воскликнула: «Какая красивая белая звезда горит над украинской степью, обдуваемой ветром воли!» Не утверждаю, что степь наша матушка была упомянута именно в таком контексте, но о звезде всероссийская Екатерина, вроде бы, точно заявляла. А может быть, и нет. Но легенда от императрицы осталась.

Романтическая. В казацкие времена, рассказывают, в село, протянувшейся по просторной степной балке, вкатился как-то отряд казаков во главе с лихим гетманом Олифером Голубом. Путь долгий казакам, направлявшимся в Крым своих братьев из рабства освобождать, предстоял. Вот и выбрали они для отдыха тихое степное село. Казакам в нем были рады. А самая красивая девушка – по имени Надежда, гетману даже хлеб-соль поднесла. И гетман, утонув в васильковых глазах девушки, влюбился в нее всем сердцем своим страстным. Утром казаки уехали, и долго-долго после этого Надежда ждала своего лихого Олифера. Но он так и не вернулся из похода: погиб в бою. И превратилась однажды ранним летним утром Надежда в белую зорю, которая поплыла навстречу восходящему солнцу.

От себя к легенде добавлю, что бесстрашный степной рыцарь Олифер Голуб, прославившийся победоносными походами против турок, действительно мог проезжать через степь в районе теперешней Великой Белозерки.

И он действительно погиб в Крыму, куда под началом гетмана Михаила Дорошенко [уже когда он сам не был гетманом, естественно] отправился с отрядом казаков помогать крымским татарам [!] в их борьбе против турок.

Полковнику Голубу, кстати, в то время было под восемьдесят.

Очень подходящий возраст для войны и любви.

Бабий Яр Великой Белозерки

В Белозерке, которая более двух лет находилась под немецкой оккупацией, конечно же, имеется свой воинский мемориал. В честь воинов-освободителей он обустроен [из Великой Белозерке открывался путь на Никопольский плацдарм, который немцы удерживали аж до начала февраля 1944 года, поэтому бои в окрестностях села были жестокими и долгими], а также в память о погибших на полях Великой Отечественной земляков и… в память жертв фашизма.

Именно так и называется – жертвам фашизма, особый обелиск мемориала в центральном парке села.

Мороз по коже пробегает, когда читаешь фамилии на плитах возле обелиска. Их десятки, сотни.

Ком к горлу подступает, когда в длинном, почти бесконечно списке фамилии повторяются: тут семьи целые похоронены.

…Великую Белозерку немцы заняли 19 сентября 1941 года. И буквально в первые дни оккупации устроили в местном – довоенной постройки, Доме культуры… сам не поверил сначала… выборы. Или подобие выборов.

Для простых, не попавших во власть белозерцев немцы установили жесткие сроки сдачи овощей, фруктов, кур, молока, яиц, меда. За несвоевременное выполнение графика штрафовали или отбирали домашнюю животину и птицу. Вводился также запрет на использование кладбища для выпаса скота. За нарушение следовали штраф и изъятие животных «в пользу государства». Кроме того, оккупанты изготовили для жителей специальный вкладыш на немецком языке – в паспорт. Ну, как в оккупированном Донбассе все происходило: фашист, получается, всегда фашистом остается. Хоть в Великой Белозерке он фашистствует, хоть в Донбассе, сволочь, хозяйничает.

Бабий Яр в Великой Белозерке случился в ночь с 24 на 25 июля 1942 года, когда на краю противотанкового рва были расстреляны 280 мирных жителей. Среди них были женщины, старики, дети.

Пытаясь выведать, где находятся партизаны, немцы забирали в гестапо всех подряд – и не только великобелозерцев. Жителей соседних сел [Малой Белозерки, Гюновки, Новопетровки, Благовещенки, Новоднепровки] тоже. По рассказам сведущих людей, в первую очередь арестам подвергались те, на кого указывали «доброжелатели» – те, кого мы сегодня сепарами называем, пособниками оккупантов. В гестапо, таким образом, забирались активисты и… совершенно безвинные люди, чем-то насолившие «доброжелателям».

В течение десяти дней гитлеровцы издевались над арестованными, а в ночь на 25 июля повели на расстрел первую партию – 90 человек.

Выстроив сельчан в колонну по четыре, немцы связали четверки друг с другом. И когда на краю противотанкового рва затрещали автоматные очереди, убитые падали вниз, увлекая за собой живых.

Затем была еще одна партия. И еще. Старожилы вспоминали, что потом долгих пять дней немцы с собаками охраняли наскоро засыпанный ров, который буквально дышал – столько в нем было живых.

После освобождения Великой Белозерки была создана государственная комиссия, под контролем которой расстрелянных из противотанкового рва перезахоронили в братскую могилу в центральном парке села.

Вечная память им, не дожившим до победы и принявшим мученическую смерть за всех нас, живущих ныне.

[Фото из архива автора]

Впереди – Великая Белозерка

Великая Белозерка, рисунок местного художника начала 20-го столетия

Памятный мемориал в парке

История 15-я. В храме Семи врат

НА ГРАНИЦЕ Запорожской и Днепропетровской областей находится одно из самых древних на земле искусственных сооружений, очень напоминающее всемирно известный Стоунхендж. На одном из его камней отпечаталась ступня человека, а на другом можно разглядеть… свастику

На месте гибели князя Святослава

Сразу уточню: храм этот не имеет куполов, сияющих под солнцем. Колокольни возле него, которая бы рассыпала из поднебесья звон по округе, тоже нет. Да и храма, как такового – в нашем привычном понимании, в храме Семи врат тоже не имеется.

Тем не менее, храм этот таки существует.

Тысячи лет!

А находится он в селе Никольское-на-Днепре. Поворот на него на днепропетровской трассе – примерно у границы Запорожской и Днепропетровской областей, обозначен особым указателем, на котором помечено: «Место гибели князя Святослава». И указано расстояние до него.

Как же так, обязательно удивится в этом месте моего повествования интересующийся историей Запорожья читатель: князь Святослав – исключительно наш человек, он же у нас, на Хортице, погиб. А причем тут Никольское-на-Днепре? Что там Святославу было делать?

Признаюсь честно: эти вопросы, задержавшись, а, не промчавшись, как обычно, у дорожного указателя на повороте на Никольское, себе тоже задал. И ответ на них нашел.

Чуть позже – выяснив историю села и прилегающей к нему местности.

Ну, а самому нетерпеливому читателю я кратко отвечу так: в Никольском-на-Днепре, где Святославу памятник установлен, князь, конечно же, не был – не существовало село в его времена, но тамошний храм Семи врат он вполне мог посетить, возвращаясь из похода домой, в Киев.

Узнав о намерениях князя, печенеги коварные и устроили на месте будущего села Никольского засаду, в которую и угодил Святослав.

Впрочем, это лишь одна из версий гибели легендарного князя, вошедшего в историю Руси-Украины под прозвищем «Завоеватель»: за восемь лет правления он совершил походы на Болгарию и Северный Кавказ, а также разгромил Хазарский каганат – государство кочевников, которые постоянно совершали набеги на поселения русичей.

Массивная чугунная плита на гранитном валуне на берегу Днепра – на месте предполагаемой гибели Святослава, была установлена… аж в 1872 году. Надпись на ней гласит: «В 972 году у днепровских порогов пал в неравном бою с печенегами русский витязь князь Святослав Игоревич». По сути, этот памятный знак, установленный в позапрошлом веке в Никольском, – первый памятник в честь героев Руси-Украины.

Но нам, однако, нужно было следовать далее.

И, постояв у плиты памятной и поцокав языком возле глубокого вертикального желоба за ней – это так стекающая по береговому склону вода разрезала могучий днепровский камень, мы покинули необитаемый детский лагерь [или профилакторий, я так и не понял], некогда принадлежавший металлургическому заводу им. Петровского [в честь него, если кто забыл, город Днепр до недавнего времени назывался], на территории которого и находится массивная чугунная плита с сообщением о гибели Святослава.

Нынче лагерь – охраняемая приватная собственность. Но пройти к памятному знаку можно – в сопровождении кого-нибудь из охраны.

Чья земля у Ненасытецкого порога

Храм Семи врат, который находится, ну, может быть, в полукилометре от предполагаемого места гибели Святослава, еще называют «капищем Перуна» или, что более верно, «Никольским кромлехом».

Никакого храма на берегу Днепра, как я уже говорил, нет. Имеются остатки языческого святилища – в виде установленных в круг камней, созданного в очень приметном месте – там, где некогда, до строительства Днепрогэса, клокотал не замерзавший даже в самую лютую зиму Ненасытецкий порог.

«Ненасытец, Дед-порог, Ревущий – самый большой и самый страшный из всех днепровских порогов», – особо подчеркивал в своих путевых заметках Дмитрий Яворницкий.

В его интереснейших заметках я так же вычитал, что в 1737 году напротив Ненасатецкого порога на правом берегу Днепра была обустроена крепость [или что-то вроде крепости] – «ретраншемент с редутами, который занимал 50 десятин».

Через четыре года вокруг ретраншемента возникло поселение «из малороссийских казаков и крестьян». Ну, а буквально на следующий год после ликвидации Запорожской Сечи – в 1776 году, «провиянтмейстер» князя Григория Потемкина Иван Синельников [до введения губернаторской должности он был екатеринославским наместником; железнодорожная станция Синельниково носит его фамилию] получил земли как раз в районе Ненасытецкого порога. На них он в честь своих сыновей основал села: Васильевку [в 1779 году] – на левом берегу Днепра, и Николаевку [в 1780 году] – на правом. «В том селе [нынешнем Никольском, то есть], – отмечал Дмитрий Яворницкий, – подданных малороссиян мужска пола 20 душ, женска 15».

В это же самое послесечевое, скажем так, время земли возле Ненасытецкого порога получила и жена «провиянтмейстера» Ивана Синельникова Авдотья Васильевна, основавшая «деревню» [слово Яворницкого] Войсковую, где были поселены «остатки запорожского войска, отчего деревня и получила себе такое название».

Войсковое – это совсем недалеко от Никольского. По прямой – ниже по Днепру, полкилометра. Если кто видел самую большую в Украине диораму «Битва за Днепр» [находится в Днепропетровском национальном историческом музее, занимая отдельное здание], сходу вспомнит, что она отображает эпизод Великой Отечественной, связанный с форсированием Днепра частями Красной Армии у села Войсковое.

Получается, земля у Никольского-Войскового обильно полита кровью как во времена князя Святослава, так и в более близкие к нам.

Днепровский Стоунхендж

А вот как наблюдательный Дмитрий Яворницкий описал Никольский кромлех [по-украински это слово звучит более понятно: «кам'яне коло»]:

«Это мегалитический памятник чрезвычайной редкости; в середине его установлены в круг вертикально 24 больших плоских камня – один за другим, высотой как рослый человек; внутри круга был похоронен человек, однако, скелет его настолько истлел, что ни взять его, ни измерить никак нельзя было – это уже был не человек, а „прах и пепел“; вокруг скелета тоже превратились в „прах и пепел“ речные ракушки».

Считается, что храм под открытым небом возле самого шумного днепровского порога был сооружен праиндоевропейским народом. По одной версии, ему – 12 тысяч [!] лет, по другой – четыре тысячи.

Если принять за точку отсчета первую цифру, то нужно будет признать, что Никольский кромлех более, чем вдовое старше своего всемирно известного аналога – каменного Стоунхенджа, который ежегодно посещает миллион туристов.

По преданию, в сооружении Стоунхенджа принимал участие жрец Мерлин, посвященный в секреты волшебства. Именно он, изготовив какие-то устройства, установил гигантские камни комплекса легко и быстро, чем удивил присутствующих, которые до этого не смогли их сдвинуть с места. Удивленным ротозеям Мерлин ответил: если бы вы увидели, какие чудеса творят строители на моей родине, то удивились бы еще больше.

А Мерлин был из скифов, проживавших, согласно все тому же преданию, возле… Днепровских порогов. Об этом еще в 18-м веке английский поэт Томас Уортор отмечал в своем посвящении Стоунхенджу: «О, древний памятник cо Скифских берегов, Не Мерлином ли ты сюда перенесен?»

Если и далее проводить параллели со Стоунхенджем, можно предположить, что каменное коло на берегу Днепра в древности, как и Стоунхендж, служило… обсерваторией, из которой наши предки следили за движением солнца.

И напрямую общались с Космосом и Богом – такова энергетика, такова сила подобных мест.

Между прочим, в девяти километрах от Никольского [и в 3,5 километрах от Днепра] находится небольшое село со странным названием Петрово-Свистуново [это Войсковой сельсовет]. Примечательно оно тем, рассказали мне люди, собирающие информацию об аномальных зонах Приднепровья, что возле него находится некое земляное сооружение [отчетливо различимо даже на спутниковых снимках], помогавшее древним обитателям тамошних мест… напрямую общаться с Космосом. Это так называемый майдан – место силы.

Знал ли о таких местах и, в частности, о храме под открытым небом возле Ненасытецкого порога князь Святослав? Не мог не знать.

Поэтому нельзя исключать, что именно сюда он и пожаловал – попросить у всевышнего помощи и защиты, узнав о готовящейся на него засаде.

А засада как раз и была устроена возле храма. И князь со своей дружиной принял тут свой последний бой.

Повторяю, это всего лишь предположение. Как на самом деле развивались события более, чем тысячелетней давности мы, наверное, не выясним никогда.

***

Диаметр необычного храма в Никольском, в котором нынче я насчитал 36 камней, – 25 шагов. Причем шагал я от самого приметного [но не самого главного!] камня – того, на котором отчетливо заметен… след ступни человека. Камень этот известен всем, кто бывал в храме Семи врат. Именуется он Пяточным.

Камень, установленный напротив Пяточного, названия не имеет, хотя он в храме, пожалуй, самый главный – вроде алтаря.

Так я понял, когда разглядел, что изображено на этом камне: свастика, древний символ солнца, древний символ счастья, если хотите. И храм, следовательно, величать нужно не семивратным, а солнечным – храмом Солнца и счастья.

Свастику на камне – она, к слову, левосторонняя [в отличие от правосторонней фашистской] можно разглядеть только при особом, контрастном, освещении – очень уж давно она нанесена была на камень: 12 тысяч лет назад. Кстати, первые известные истории изображения свастики датируются… седьмым тысячелетием до нашей эры.

А техника нанесения знака солнца просто поражает: на сером, вроде бы, невзрачном камне имеются, если внимательно присмотреться, красноватые вкрапления, которые и складываются в свастику. Причем она взята в круг из таких же красноватых вкраплений.

Я даже предположить не могу, как это можно было сделать на валуне, изъятом в древности из Ненасытецкого порога [что некоторые камни Никольского кромлеха некогда в Днепре – на стремнине, находились, свидетельствует их вид: уж очень они отшлифованы. Так речные валуны только стремительная вода может обработать].

Похоже, без вмешательства жреца Мерлина, принимавшего участие в строительстве Стоунхеджа, на Никольском кромлехе дело тоже не обошлось.

Шучу, конечно, потому, что ответа на свои вопросы не имею.

Теперь я рассужу о том, чего нельзя пощупать в храме Солнца и счастья [так теперь я буду величать кромлех в Никольском], но зато можно пережить.

Из рассказов очевидцев я знал, что человек, впервые попадающий на такое священное место, испытывает странные ощущения: меняется частота пульса, усиливается острота чувств. У него, наконец, стабилизируется эмоциональное состояние: все заботы о текущем дне отступают.

Говорят также, что тех, кто побывал в центре кромлеха, ожидают разительные перемены к лучшему в недалеком будущем, у него прибавляются силы для борьбы. А беды и невзгоды обходят таких людей.

Могу засвидетельствовать: все сказанное о кромлехе в Никольском – не пустые слова.

Нас он, к слову, встретил солнцем, хотя был очень ненастный день, и легким дождем, который в народе называют слепым.

Маленькое чудо природа явила, решив удивить и заворожить нас.

И ей это удалось.

В тему

Слово «кромлех» происходит от кельтских слов «crwm» [сводчатый] и «llech [каменное перекрытие]. Часто центральное место кромлеха занимают другие объекты: менгир, скала, дольмен, галерея или даже целый мегалитический комплекс. Археологами обнаружены кромлехи практически на всей территории планеты – в Европе, Азии, Австралии. Однако большинство из них расположены почему-то на Кавказе, Британских островах и во Франции – на полуострове Бретань.

Британский Стоунхендж является самым известным кромлехом в мире.

Истинное предназначение данных сооружений до сих пор неизвестно. Имеется лишь несколько версий использования кромлеха: ритуальное ограждение священного пространства с образованием «храма под открытым небом», календарная система визиров с отслеживанием положений Солнца и, возможно, Луны.

Также допускаются теории о связи кромлеха с астрономическими наблюдениями и предсказаниями.

[Фото из архива автора]

В храме Семи врат

Пяточный камень, на котором отчетливо различим оттиск ступни

Самое древнее на земле изображение свастики из храма Семи врат [в контрастном свете]

Свастика на камне [левом]

Часть древнего храма

На месте [предполагаемом] гибели князя Святослава

История 16-я. Восставшая Врадиевка

СТИХИЙНЫМ митингом, переросшим в восстание с разгромом местного райотдела милиции жители южноукраинского поселка отреагировали на попытки исказить и замять дело о жестоком избиении и изнасиловании в конце июня 2013 года их 29-летней землячки Ирины Крашковой.

По сути, локальное народное выступление во Врадиевки стало прологом большой революции Достоинства, которая вскоре охватило всю Украину.

А произошло тогда во Врадиевке [это райцентр в Николаевской области] вот что: вечером 26 июня Ирина возвращалась домой с дискотеки, проходившей в центральном поселковом парке. Неподалеку от дома возле молодой женщины остановилась легковая машина, в которой находились трое: таксист и два офицера милиции – лейтенант и капитан. Ирину насильно затащили в машину, а затем вывезли в лесополосу в шести километрах от Врадиевки, жестоко избили и изнасиловали.

Врачи диагностировали у потерпевшей открытый перелом черепа в нескольких местах, множественные рваные раны лица, пять глубоких резаных ран головы, множественные ушибы и ссадины.

По делу в конечном итоге были арестованы: лейтенант милиции Дмитрий Полищук, таксист Сергей Рябиненко, а также капитан милиции Евгений Дрыжак [ментам – милиционерами этих подонков пусть их бывшие коллеги называют, суд потом определит по 15 лет лагерей, таксисту – 11]. Кроме того, под стражу взяли и заместителя начальника местного РОВД.

После событий во Врадиевке глава МВД Украины отстранил от должности руководителя областного управления милиции, а начальник местной милиции и прокурор района были уволены с занимаемых должностей.

Пройдет время, Украина вышвырнет назад в сошедшую с ума вместе со своим плюгавым правителем Московию всю фашистскую шваль, объявляющую себя представителями так называемого «русского мира», и украинцы напишут новую историю своей Батькивщины многострадальной. Уверен, что страницы, относящиеся к революции Достоинства, будут открываться стремительно развивавшимися событиями в летней Врадиевке, очевидцами которых довелось стать мне и моим коллегам – Анастасии Писаревой и Сергею Томко.

***

В центре заявившего о себе во весь голос летом 2013 года на всю Украину поселка находится мемориал воинской славы. Начинается он с бюстов врадиевцев-Героев Советского Союза и полных кавалеров ордена Славы. Далее, по обе стороны от аллеи – мемориальные плиты с фамилиями погибших. Они тянутся почти до танцплощадки, где и проводятся поселковые дискотеки. Десятки плит, сотни фамилий. И отпечатавшееся в памяти посвящение: «Сынам и дочерям Врадиевщины, отстоявшим честь…»

Это очень важные слова. Они точно объясняют суть произошедшего во Врадиевке восстания [иначе не скажешь], в ходе которого до тысячи жителей поселка решились на штурм райотдела милиции, разгромив его и загнав в конечном итоге личный состав райотдела в подвал. Как крыс.

Взрыв негодования врадиевцев вызвало известие о том, что под стражу взяты только двое из троих насильников [таксист и лейтенант милиции], жестоко надругавшихся над Ириной Крашковой – молодой, симпатичной женщиной, матерью одиннадцатилетнего сынишки. Третий насильник – капитан милиции, после ареста своих подельников по-прежнему пребывал в райотделе. И врадиевцы, как и сыны и дочери Врадиевщины с воинского мемориала, решили отстоять честь своей землячки.

…Через день после случившегося врадиевская милиция еще не функционировала в привычном для нее режиме. О недавнем штурме здания свидетельствовали выбитые в нем окна и следы от пламени на стенах. Прилегающий к зданию тротуар был усеян обломками кирпичей, камнями, каким-то еще мусором.

Вскоре, впрочем, тротуар был тщательно подметен двумя женщинами. То ли по собственной инициативе они взялись за наведение порядка, то ли по принуждению – не знаю. Сами они были весьма не словоохтливы, а следовавшие мимо сотрудники райотдела – тем паче. Я не оговорился: в райотдел – по крайней мере, при нас, с центрального входа никто не входил.

На подведомственную врадиевской милиции территорию одетые в милицейскую форму люди проникали таким образом: подходили к глухим металлическим воротам, примыкающим к зданию райотдела, стучали в них и исчезали в образовавшемся проеме, в котором на пару мгновений показывалась грозная фигура одетого в камуфляж стража ворот-спецназовца [спецназ во Врадиевку был вызван сразу после штурма райотдела]. Один из милицейских, кстати, пронес за ворота с грозным стражем пакет с продуктами: брикет сливочного масла выделялся в нем и печенюшки, которыми балуется детвора на школьных переменах.

У меня чуть слезы на глаза не навернулись, когда я представил, как еще не отошедшие от испуга врадиевские блюстители, извиняюсь за выражение, порядка, сидя в неуютном подвале, разрезают перочинным ножичком на дольки масло и делят поштучно печенюшки – чтобы каждому досталось.

А на противоположной стороне улицы – у нескольких агитационных палаток, с самого утра не прекращался стихийный [правда, немноголюдный] митинг. Кто-то делился впечатлениями о свежих событиях, кто-то жаловался на врадиевских милиционеров, которые, оказывается, и до расправы над Ириной Крашковой не отличались, скажем так, кротостью.

Вот еще на что я обратил внимание во время тогдашней командировки во Врадиевку: почти все, с кем мы общались [за исключением всего одного человека], открыто, безо всякой боязни, высказывали свое мнение о событиях в поселке. И, в свою очередь, интересовались у нас: а как вы, запорожцы, оцениваете врадиевские события?

Начну по порядку. Впечатлениями с нами делиться не пожелал работник одной из организаций, напрямую подведомственной местной [районной] власти. Надоели вы, журналисты, заявил он, своими расспросами. Хотел я ему попервости по башке стукнуть, но потом передумал. Каждый ведь имеет право на собственное мнение. Пусть оно и у этого индивидуума будет.

Теперь что касается лично моей оценки восставшей Врадиевки.

Представьте себе картину: в оккупированном фашистами поселке фашистские офицеры вывозят в лесок, жестоко избивают и насилуют местную женщину, на что жители отвечают восстанием. Кем бы мы их считали после этого? Наверное, героями.

Во Врадиевке произошло то же самое. Только в роли фашистов выступили… офицеры милиции – люди, которые служат в правоохранительной системе. В системе, охраняющей право. Наше с вами право. На жизнь – в первую очередь.

– По тяжести травм, которые зафиксированы медиками у Ирины, – поделился со мной впечатлениями один из врадиевцев, служивший в свое время в военной контрразведке, – можно предположить, что ее не били, а убивали. Пытались убить. Только хорошая физическая подготовка – а Ирина всегда была как пружина, спасла ее от гибели. И вы хотите, чтобы я извергов, расправившихся над ней, по-прежнему считал офицерами милиции?

– Как полагаете, – поинтересовался я у другого жителя поселка – недавнего сибиряка, назвавшегося Вячеславом Петровичем, – удастся вам добиться справедливости в этом непростом деле с избиением и изнасилованием?

– Если все вместе будем, однозначно добьемся! – был незамедлительно дан мне ответ.

В тему

«Она молилась, чтобы не потерять сознание», – так озаглавила свой отчет из командировки в Николаевскую область моя коллега Анастасия Писарева. Его я тоже предлагаю вниманию уважаемых читателей:

«Милицейский беспредел во Врадиевке не впервые творится. Осталось, например, нераскрытым убийство 15-летней Алины Поркул, совершенное более двух лет назад. Тело раздетой избитой девочки нашли в пруду [а многие детали совпадают с делом Ирины Крашковой]. Тогда местные жители даже приглашали съемочную группу программы «Cледствие ведут экстрасенсы» телеканала CТБ. Ясновидящая Алена Курилова сказала, что вина лежит на людях в погонах, которых прикрывают, и этим убийством все не закончится – в течение двух лет будет похожее дело, которое шокирует всех, а виновных наконец-то выведут на чистую воду.

Цинизм капитана Евгения Дрыжака, которому приписывают оба дела, поражает: он вел дело Поркул [довольно активно – в райотдел забрали 11 «подозреваемых», из которых пытками выбивали признание; после этого трое мужчин покончили с собой], ему же поручили дело Крашковой. Соседи семьи рассказывают, что на утро после случившегося Дрыжак ходил собирать показания и пытался свернуть разговор на то, что Ирина, мол, вела распутный образ жизни и вообще была неадекватной девушкой. Хотя про девушку никто во Врадиевке плохого слова сказать не мог.

Людмила, сменщица Ирины в продуктовом магазине, где та работала, за коллегу горой:

– Работали вместе семь лет, с тех пор, как открылся магазин. Все было построено на доверии. Мы даже ревизию проводили крайне редко. Она еще молодая девушка, 29 лет всего – понятно, что ей еще не хочется дома закрываться. Разве ходить на дискотеки запрещено? Она очень хороший ответственный человек – это вам каждый скажет, кто с Ирой был знаком.

Семье избитой Ирины сейчас несладко: раньше девушка сама тянула домашнее хозяйство,

воспитывала сына-шестиклассника Диму, присматривала за пожилой матерью, которая из-за больных ног еле передвигается по дому, в магазине работала.

Все, в общем, успевала. Теперь заботы о доме фактически легли на сынишку. Дима, правда, не унывает – мальчишка он активный, оптимист. Как мама. На подмогу приехал из Мариуполя старший брат Иры Игорь, который не был в отчем доме уже 12 лет.

Мама Мария Кирилловна не может говорить о дочери без слез: «Она же им ничего не сделала, за что так с ней обошлись? Она молилась, чтобы не потерять сознание и дать показания, указать на виновных. Ее убивали, а Бог на земле оставил. Не просто так, а чтобы извергов этих наконец-то наказали».

[Фото автора и из открытых Интернет-источников]

Штурм райотдела милиции во Врадиевке

Штурм райотдела

Штурм райотдела милиции

Ирина Крашкова – молодая, симпатичная женщина

После штурма

Провиант с воли