Текст книги "Апельсины у кромки прибоя"

Автор книги: Владимир Шак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

История 7-я. Хозяин группы «Битлз» и английский рыцарь с украинским акцентом

КОГДА ведущие газеты Англии – в декабре 1998 года, сообщили о смерти сэра Лью Грейда, до последних дней жизни остававшегося ведущей фигурой в британском шоу-бизнесе, их читатели с удивлением узнали, что родился он… в небольшом городке, являющемся ныне районным центром Запорожской области.

Мне не удалось выяснить, откуда перебралась в Токмак семья Льва Виноградского [такие имя и фамилия были вписаны в метрику будущего сэра Лью Грейда]. И чем занимались его родители – Ольга [Голда] и Исаак, я тоже не узнал. Вроде бы, старший Виноградский был портным. И в Токмаке имел собственный домик, в котором и родился 25 декабря 1906 года его сын Лев [всего у Исаака и Ольги было трое сыновей]. А вот английский период жизни токмачан Виноградских [на британские острова, к слову, семья переехала из Украины в 1912 году] освещен в прессе значительно полнее. Не в украинской, правда, а в англоязычной. В частности, лично я многие любопытные факты из биографии будущего английского рыцаря, образного говоря, с украинским акцентом, удостоенного, к тому же, кроме рыцарского звания еще и титула лорда, выудил из влиятельной газеты «Индепендент», поместившей – в декабре 1998 года, после смерти сэра Лью Грейда, пожалуй, самую подробную статью о нем.

Виноградский становится Градом, а затем – Грейдом

Первые два года пребывания в Англии Виноградские жили в арендуемых комнатах в районе Ист-Энд Лондона. Сыновья Исаака посещали местную гимназию, подавляющее большинство учащихся которой говорили на идиш. У Льва была феноменальная память, позволившая ему легко освоить англий-ский язык, хотя лет до восьми родным ему оставался русский. А еще он обладал исключительными математическими способностями и не однажды добивался права на получение специальной стипендии, которую ему, увы, ни разу и не выдали – Виноградские не были английскими гражданами. Отец его так и умер без паспорта.

Из гимназии одаренный подросток ушел в 14 лет на фирму к Виноградскому-старшему, торговавшему одеждой. Торговля тряпками, однако, скоро надоела и он занялся танцами. А накануне своего двадцатилетия Лев, сменивший длинную фамилию Виноградский на короткую Град [Grad], а имя Лев на Лью, выигрывает в королевском Альберт-Холле чемпионат по чарльстону и получает контракт на танцы в кабаре с еженедельной оплатой в 50 фунтов стерлингов – приличные деньги по тому времени.

В течение нескольких последующих лет Лью Град продолжает карьеру танцовщика. Причем не только в Лондоне, но и в Париже. Высоко оцененный парижской публикой за особое мастерство танца, Лью возвращается в Англию… Грейдом. Газета «Пари-миди», описывая его выступление, тиснула фамилию танцора на французский манер: с буквой «е» на конце – не Crad, а Grade.

Поиски и продвижение к публике талантов – доходный бизнес

Занятия танцами Лью прекратил после того, как травмировал – выполняя хитрый трюк, колено. Однако и в шестьдесят лет, находясь в серьезной компании, мог запросто запрыгнуть на стол и оживить присутствующих зажигательным чарльстоном. Не выпуская при этом из рук огромную кубинскую сигару, многие десятилетия везде и всегда сопровождавшую Мастера.

Привезя из континентальной Европы массу впечатлений и идей, Лью Грейд вместе со своим другом Джо Коллинзом [отцом известной английской актрисы Джоан Коллинз] посвящает себя поискам и продвижению к публике талантов. Одними из первых его клиентов становятся гений губной гармошки Ларри Адлер и джазмен-гитарист Джанга Рейнхардт.

В течение двух лет Лью служит в армии, занимаясь в основном организацией шоу для военнослужащих, а после демобилизации в 1942 году [по причине давней травмы] женится на красавице танцовщице Кэтлин Муди, от чего мать Лью приходит в ярость – в жены-то выбрана была не еврейская девушка, и даже отказывается прийти на свадьбу. Как бы отец оценил поступок сына, неизвестно – он умер в 1935 году.

Примерно в это же время Лью уходит от Коллинза к младшему брату Лесли в театральное агентство, а в начале 50-х, оценив возможности зарождающегося телевидения, весь свой капитал вкладывает в акции «Ассошиэйтед ТелеВижин Корпорейшн» [АТВ] и на два десятка лет занимает в английском коммерческом телевидении господствующее положение, запустив сначала несколько мыльных опер [первая из них – «Перекресток», не сходила с экрана 24 года], а потом и «Маппет-шоу», проданное в 112 стран мира. А за сериал «Иисус из Назарета» Лью Грейд, выступавший в роли продюсера фильма, удостоился аудиенции самого Папы Римского Иоанна Павла Второго, пожаловавшего ему орден Святого Сильвестра со звездой – самую высокую награду, которой Ватикан может отметить не католика.

В Англии заслуги уроженца Токмака тоже были отмечены по самому высокому разряду: в 1969 году он принимает посвящение в рыцари, а в 1976-м становится пожизненным пэром и получает титул лорда Элстрийского.

Тут бы можно было и точку в повествовании поставить и, налив рюмку водки, помянуть славного сэра Лью Грейда [покопайтесь в памяти, кто еще из запорожцев производился в английские рыцари?], но у меня в запасе еще одна история имеется – о том,

как пересеклись пути-дороги сэра Грейда с группой «Битлз»

В одном из своих пространных интервью сэр Пол Маккартни [получивший рыцарское звание, между прочим, на 29 лет позже, нежели Лью Грейд] рассуждал: в Ливерпуле, мол, пребывая, мы с Джоном Ленноном ничего не знали об авторских правах. «Мы думали, что песни – это нечто витающее в воздухе и что они принадлежат всем. Мы продолжали так думать и когда познакомились с нашим первым издателем Диком Джеймсом. Он сказал: „Входите. Садитесь. Ну что скажете? Посидите здесь“. Так и была заключена эта сделка. А в марте 1969 года, когда у меня был медовый месяц, Дик Джеймс продавал наши песни, пока нас не было в городе. Вернувшись, мы воскликнули: „Дик! На это ты не имеешь никакого права!“ А он ответил: „Хотите, поспорим?“ И он был прав. Вот так и обстояло дело. Права были проданы, они стали товаром. Потом их купил Лью Грейд, глава АТВ. Так мы с Джоном Ленноном потеряли права на многие из наших песен. И Джордж Харрисон – тоже».

Именно в марте 1969 года компания «Норзерн Сонгз», владевшая всеми правами на музыкальное наследие «Битлз», обрела нового акционера. Сэр Лью Грейд из АТВ [«Ассошиэйтед ТелеВижн Корпорейшн»], владевший тремя процентами акций «Норзерн Сонгз», приобрел у двух других учредителей компании [Дика Джеймса, о котором рассуждал в своем интервью Пол Маккартни, и Чарльза Сильвера] еще 32 процента акций компании. В итоге доля АТВ во владении песенным архивом «Битлз» достигла 35-ти процентов и превысила пакет [30-процентный], находившийся в руках самих «битлов». В течение пяти месяцев «ливерпульская четверка» пыталась отвоевать «Норзерн Сонгз», но, увы, ничего у нее не вышло: в сентябре АТВ сэра Лью Грейда докупила еще 19 процентов акций – и «Битлз» окончательно утратили кон– троль за своими песнями. Забегая вперед, добавлю: в 1985 году издательский каталог АТВ, основу которого составляли композиции «Битлз», приобрел Майкл Джексон.

Как можно предположить, Лью Грейд давно ждал удобного случая, чтобы стать хозяином «Битлз» [по данным аудиторской компании «Артур Янг», в 1968 году группа заработала в общей сложности 154 миллиона долларов. Деньги и привлекали в первую очередь Грейда, как они привлекают любого разумного бизнесмена]. Однако без борьбы это сделать не удалось: возмущенные коварством Дика Джеймса, Леннон и Маккартни меньше всего хотели, чтобы право на их песни перешло к Лью Грейду. Они однажды даже пригрозили, что, если будут терять деньги от своих акций, вообще прекратят писать песни. Грейд, по-видимому, не обратил на эту угрозу никакого внимания, он всегда подчеркивал, что песни «битлов» – это не только творческая деятельность, но и важная часть их доходов.

А тут еще Джон Леннон в запале брякнул в адрес консорциума инвестиционных компаний Сити, владевших 19-ю процентами акций: не желаю, дескать, чтобы меня надували люди в пиджаках, сидящие в Сити на своих толстых задницах. Консорциум моментально перешел на сторону АТВ и продал ей свои акции. Сэр Грейд победил. С того момента главная часть доходов от всех песен, написанных Ленноном и Маккартни, включая Yesterday, должна была поступать уроженцу города Токмака Льву Виноградскому.

После того, как у Лью Грейда возникли недоразумения с Полом Маккартни [по поводу прав на часть творчества «Битлз» жены Пола Линды как композитора], чтобы уладить конфликт, Пол снялся для Грея в часовом фильме «Джеймс Пол Маккартни» и отозвался потом об их совместной работе так: «Этот Лью по-настоящему хороший человек».

В тему

Лью Грейд продюсер

1. Something to Believe In (1998)

2. Дуэль сердец (ТВ, 1991) Duel of Hearts… исполнительный продюсер

3. Леди и разбойник (ТВ, 1988) The Lady and the Highwayman… исполнительный продюсер

4. Зеленый лед (1981) Green Ice… исполнительный продюсер

5. Легенда об одиноком рейнджере (1981) The Legend of the Lone Ranger… продюсер (в титрах: Lord Grade)

6. Поднять Титаник (1980) Raise the Titanic

7. Из жизни марионеток (ТВ, 1980) Aus dem Leben der Marionetten… исполнительный продюсер

8. Фильм Маппетов (1979) The Muppet Movie… исполнительный продюсер

9. Лунная база Альфа (ТВ, 1978) Destination Moonbase-Alpha

10. Бегство к Афине (1978) Escape to Athena

11. Кровавая стычка между двумя мужчинами из-за вдовы – подозреваются политические мотивы (1978) Fatto di sangue fra due uomini per causa di una vedova – si sospett… … исполнительный продюсер

12. Вечный сон (1978) The Big Sleep

13. Легионеры (1977) March or Die

14. Иисус из Назарета (мини-сериал, 1977) Jesus of Nazareth… исполнительный продюсер

15. Перевал Кассандры (1976) The Cassandra Crossing

16. Маппет-Шоу (сериал, 1976 – 1981) The Muppet Show

17. Мадам Син (1972) Madame Sin

18. Это – Том Джонс (сериал, 1969 – 1971) This Is Tom Jones

19. Святой (сериал, 1962—1969) The Saint

[Фото из открытых Интернет-источников]

Лью Грейд, которого невозможно было представить без сигары

Лью Грейд – участник Маппет-шоу

Обложка книги

Могила сэра Лью Грейда [место рождения – Токмак]

История 8-я. Мыс Дзендзик: единственное место в мире, где целуются волны

В КУРОРТНОМ городе Приморске [а бываю в нем я достаточно регулярно] мне не раз доводилось слышать о мысе с необычным названием, являющимся юго-западной оконечностью Обиточной косы – одной из самых длинных кос [если не считать Арабатскую стрелку] Азовского моря.

Знающие люди утверждают, что от берега она умчалась в море аж на 40 километров. Хотя официально протяженность косы принято определять в 32 километра. Еще в Приморске говорили: если попасть на мыс Дзендзик в ясный, но слегка ветреный день и если повезет, можно увидеть, как на самой его кромке встречаются, подгоняемые к косе ветром, волны из двух, омывающих Обиточную, заливов – Бердянского и Обиточного. По утверждению приморцев, подобного места, где целуются волны, на земле больше не имеется.

Стоит там побывать?

Думаю, очень стоит. Ну, так и давайте отправимся в странствие по косе – до самого дальнего ее мыса. А по пути я поделюсь кое-какими любопытными фактами, собранными на косе и о косе.

Адмиралом названная

Оказывается, Обиточная не всегда называлась Обиточной. Ногайцы, например, называли ее Джурулгаш, что в переводе звучит как «обрыв, подмытый водой». На картах же начала прошлого века эта предлинная азовская коса обозначат как Виссарионова. Имя святого старца Виссариона будущей Обиточной дал активный участник русско– турецкой войны вице-адмирал Петр Бредаль. Известен мне даже день, когда это произошло: 6 июня 1737 год Согласно историческим данным, чуть ранее, 27 мая, адмирал во главе русской эскадры поднялся на десять верст по реке Кальмиус. А после наведения (с помощью 22-х лодок] моста через реку и переправы по нему русских войск на правый берег, ушел на Геническ. А по пути к городу наткнулся на необжитую безымянную косу. И тогда, заглянув в святки, адмирал изрек:

– Называться отныне ей Виссарионовой!

Ну а какой день помечен в святках как Виссарионов, установить несложно. Это 6 июня. Следующая по пути к Геническу коса Федотова, тоже, кстати, адмиралом Бредалем названа – все по тем же святкам. И повоевала русская эскадра возле Федотовой косы тогда изрядно. А вот вблизи Обиточной серьезные боевые действия развернулись лишь однажды -15 сентября 1920 года. Тогда в Обиточном заливе сошлись две флотилии – врангелевская и Азовская, которой командовал красный (цитирую дословно) «начальник действующего отряда Азовского моря» Сергей Хвицкий. Со стороны барона Врангеля, развивавшего в те сентябрьские дни наступление на Бердянск, в бою в Обиточном заливе участвовали эсминец, четыре канонерские лодки, тральщик и сторожевой корабль, а со стороны красных – четыре канонерские лодки и три сторожевых корабля. После шестичасового взаимного обстрела эскадры разошлись. При этом врангелевцы потеряли канонерскую лодку «Салгир» (потоплена орудийным огнем канонерки «Красная звезда») и подорвавшийся на мине эсминец. «Салгир», вроде бы, до сих пор на дне залива находится.

Итоги сентябрьского боя в Обиточном: наступление Врангеля на Бердянск резко замедлилось, а начальник «действующего отряда» Сергей Хвицкий был представлен [и получил в ноябре 1920 года] к ордену боевого Красного Знамени.

В войну Отечественную, узнал я также в Приморске, некоторые бухты Обиточного залива, в частности, Курскую, где базировались советские бронекатера, фашисты бомбили… глубинными бомбами. Из-за этого якобы и по сегодня в тех бухтах такие болотинки ужасные встречаются, куда не то, что заходить – приближаться опасно: одно неосторожное движение – и на поверхности от человека только воспоминание останется.

– От кого из врагов избавиться понадобится, – в шутку предлагали мне приморцы, – привози. Устроим избавление без шума и пыли.

– Да нет у меня врагов! – тоже отшучивался я, но в душе очень зауважал Обиточный залив, в котором находятся болотинки почти бездонные.

Здравствуй, родина!

Однако увлекся я: мы ж на косу втягиваемся медленно – во все глаза теперь смотреть нужно и запоминать увиденное. На Обиточную ведь просто так не попадешь она – государственный ландшафтный заказник. Въезд-вход позволен только в первую двухкилометровую зону. А перед нами как-никак уже зона следующая, «тихая». Сопровождать по ней нас будет государственный инспектор Приморского рыбоохранного участка Александр Капканец. Уроженец, между прочим, Обиточной косы.

Итак, слева за спиной мы оставили Соленый лиман, в котором, по словам нашего спутника, рыба никогда не водилась. По причине сильной солености воды. А справа удаляется вместе с удаляющимся берегом урочище Новый Быт – бывший рыбацкий поселок. По его названию нынче начальную часть косы называют. Теперь с обеих сторон дороги, до мыса Дзендзика до самого, потянется Азовское море – двумя своими заливами. Ближний к нам – Бердянский (он по левую руку) и дальний – Обиточный. Вон он там, за камышами. Приморцы коренные, правда, заливы эти редко собственными именами величают. Чаще просто замечают: рыбачил, дескать, нынче на Верховой. И тому, кому это говорят, понятно: речь вдет о Бердянском заливе, со стороны которого коса Обиточная и в самом деле напоминает «обрыв, подмытый водой» – как ее ногайцы воспринимали. Если же приморец-абориген о Низовой разговор заведет, знайте: он Обиточный залив имеет в виду.

Ну, а как самое узкое место косы называется, через которое приморские рыбаки с давних давен с Верховой на Низовую [или наоборот, в зависимости от того, в каком заливе шторм разыгрывается] лодки перетягивают? Да так и называется: Перетяга.

Сама Перетяга у меня никаких эмоций не вызвала, а вот на подходе к ней я понял: если всем нам, а не только индусам, Всевышний отмеряет по несколько жизней, одну я бы желал провести вот здесь, на Обиточной косе. Может быть, в маслину тихую вселившись душой, может быть, в камыш, вздрагивающий от ветерка, который то по косе разбегается, то к причудливым нагромождениям облаков на горизонте взмывает. Чтобы и их, облака неспешные, а не только мою грудь, напитать ароматом морской азовской воды и летней степи. Уверен: аромат этот я из десятков других выделю безошибочно. Сердце подскажет. Потому что запах моря и степи – это запах моей родины. А родину, как и мать, не спутаешь ни с чем и ни с кем.

К слову заметить, Обиточная коса вполне могла бы попасть в «7 природных чудес Украины». Почему не попала, оставшись лишь в сотне украинских чудес? Наверное, плохо, точнее – не так, не теми словами представляли на участие в акции косу, завершающуюся мысом Дзендзик. Вот, в частности, как: «Экосистемное значение Обиточной косы характеризуется уникальной ценностью природных комплексов, а также мозаикой сообществ сухой степи, солончаковых группирований, водно-болотной растительности и искусственных лесных насаждений». Все правильно, но… пресно! Не привлекательно.

Бакланье господство закончилось

А дорога зыбкая, песчаная тем временем снова на берег Бердянского залива выводит и взору открываются последствия обрушившегося минувшей осенью на косу шторма. Охапки сухого камыша замечаю тут и там. Значит, соображаю, со стороны заболоченного Обиточного залива волна шла. И пластиковые бутылки в глаза бросаются, обильно разбросанные по берегу осенним штормом. Их не просто много, а очень много. Цивилизация ж под боком. Мы, то есть, с вами. Мне хочется выругаться от увиденного, но я сдерживаю себя. Понимаю: в святом месте грех ругаться. И тут же обращаю внимание на серую ворону, выскочившую на дорогу. Ворона оглядывается в нашу сторону, чуть медлит, словно о чем-то соображая, потом начинает убегать. Именно убегать, а не улетать. Заметно прихрамывая на левую лапу.

– Мамка, – произносит наш опытный провожатый-рыбинспектор. – От детворы своей нас уводит. От гнезда. Для этого и прикидывается хромой.

– Умная, бестия! – выдыхаю я вполголоса.

А справа от дорога, будто услышав мой возглас, медленно взлетает цапля. За ней, чуть погодя, вторая. Птицы неспешно летят над косой и, сделав широкий круг, возвращаются к месту взлета. Дом там у них, наверное.

Ну, а вот и бакланы, десант которых несколько лет назад с немалым трудом удалось сбросить с Обиточной косы в море. Разорять гнезда бакланьи даже пришлось. И выстрелами из ружей отпугивать бычкоедов [баклан – великий любитель бычков), обосновавшихся на маслинах, насаждения которых находятся во второй, дальней, части Обиточной косы.

Сейчас на маслинах бакланов немного. А в Обиточном заливе они песчаные острова оккупировали. И плотно-плотно, чуть ли не прижавшись друг к дружке, сидят на них. Но на косу с островов больше не суются.

Прекрасные ныряльщики, на суше бакланы, однако, не выглядят изящными птицами. Создается впечатление, что они от нырка к нырку за бычками время коротают, не снимая черных аквалангистских костюмов. От этого и кажутся неуклюжими рядом с одетыми в белоснежные матроски чайками.

Прижились на Обиточной и самые большие птицы в мире – страусы. Отыскать их – ферму страусиную – несложно: направление на нее голубыми ленточками помечено. И на территории фермы, на дереве, я такую же ленточку разглядел. «Во как, – подумал, – у нас даже страусы политически окрашенные!»

Здесь целуются волны

Уф, кажется, мы приближаемся к месту назначения: от фермы страусиной до Обиточного маяка, где мы должны задержаться не надолго, рукой подать. А от маяка до оконечности косы и того меньше – не больше пяди.

Но я поспешил с определением расстояния: совсем недавно, весной, маяк от остальной косы отделяла трехсотметровая промоина, превратившая мыс Дзендзик в остров. В обитаемый остров, хозяйничала на котором смотрительница маяка Ольга Полищук. Почти полгода она одна на острове жила – пока промоину море не затянуло. А до большой земли на лодочке переправлялась. Наведайся и мы сюда весной – тоже бы вплавь на маяк добирались. Вот тебе и рукой подать!

Ольгу Викторовну мы дома не застали – в город за продуктами, уехала. На хозяйстве оставалась ее дочь Светлана. От нее я и узнал, что во время осеннего шторма три маячных собаки утонули – столько тут было воды. А коты, тоже живущие на маяке, спаслись – на чердаке упрятались.

– Нравится здесь? – спрашиваю у Светланы.

– Очень! И природа, и воздух, и море. А мама вообще жизнь свою без Обиточной косы, без маяка не представляет. Она же здесь тридцать лет.

И вот, наконец, последняя точка нашего маршрута: недлинная, узкая, полупритопленная полоска земли, самый дальний – от берега приморского, участок Обиточной косы. Хвостик, если можно так выразиться, мыса Дзендзик, воспоминания о хождении к которому теперь всегда будут сопровождать меня по жизни.

С обоих заливов – и с Бердянского, и с Обиточного – волны, обгоняя ветерок свежий, устремляются на мыс и, встречаясь на его оконечности полупритопленной, целуются, рассыпаясь тут же от переизбытка чувств на сверкающие в лучах нежного солнышка сотни и сотни водяных искр…

Завораживающее зрелище!

[Фото Алексея Виниченко]

Место, где целуются волны двух заливов

Обиточная: степь и море

Дальняя часть Обиточной косы

Часовенка на дельней оконечности косы

Здесь целуются волны