Текст книги "Дрим-каст (СИ)"

Автор книги: Владимир Прягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Я тебе помогу, – сказала Розанна. – Ну, со звонками – точно. Печатаю я не очень, особенно по-английски.

– Ну, – сказал я, – все теперь при деле. Пойду тогда сценарий писать.

Пока не привезли мебель, я сел в машину к Джефу, открыл блокнот и задумался. Возникла заминка – как донести до зрителя содержание той депеши, которую почтальон, прилетев на птице, вручил Мелиссе?

Можно было бы просто показать письмо крупным планом, чтобы зритель его прочёл. Или записать закадровый голос, чтобы тот зачитал всё вслух. Но это было бы скучно, сбило бы динамику в самом начале фильма.

Поломав некоторое время над этим голову, я отыскал решение. Нацарапал в блокноте соответствующие фразы, продумал эпизод с мачехой. Затем сразу взялся за следующую сцену.

Время летело. Приехал ещё один грузовик, доставил столы и стулья. Я, выбравшись из машины, помог занести их внутрь. Уселся в одной из комнат, теперь уже за столом, и вернулся к сценарию.

Дюжие ребята со студии привезли для Джессики сейф и пишущую машинку, которая нам досталась тоже бесплатно. На бывшем складе тем временем монтировался экран из матового стекла, этим занимались нанятые рабочие.

Ближе к вечеру наконец всё было готово.

Монтажники уехали, а мы заказали по телефону кучу азиатской еды – жареное мясо, морепродукты, рис, тушёные овощи. Сели впятером в кабинете и устроили себе ужин, торжественно-деловой.

– Сегодня, – сообщила Сон-Хи, – успела поговорить с пареньком, который должен сыграть почтальона. Объяснила ему, что у нас тут комбинированные съёмки. И что мы как бы вставим в кадр его фотографию. Пересказала сцену, где его персонаж на птице.

– И что? – спросил я. – Согласился парень?

– Ага. Даже не раздумывал – был слишком впечатлён тем фактом, что дочка большого босса приехала к нему лично.

– Тогда пойдёмте в подвал, – сказал я. – Ну, то есть на склад, где у нас теперь машина стоит. Проверим, сработает ли вообще этот фокус с проекцией фотографии.

– Да, пойдёмте, – согласилась Сон-Хи. – А склад предлагаю теперь переименовать в съёмочный павильон, как на настоящей студии.

Она улыбалась с довольным видом. Прочувствовала, что значит работать самостоятельно, без оглядки на отца или брата.

Мы перешли в павильон, Джеф включил машину и с минуту держал перед фотокамерой портрет паренька-актёра. В конце концов настенный экран подёрнулся рябью, а персонаж-гонец, который был прежде затуманен, обрёл узнаваемые черты.

Проекция удалась.

Начальная сцена фильма была полностью отснята.

Розанна радостно пискнула и зааплодировала, Джессика и Сон-Хи захлопали тоже, а я пожал Джефу руку.

– Кучу времени теперь сэкономим, – сказал я, – и не придётся водить сюда второстепенных актёров. Правда, они, в отличие от этого паренька, наверняка заранее захотят посмотреть, в какую их сцену вклеивают…

– Тогда будем делать так, – сказала Сон-Хи. – Визуализируем сцену здесь, переснимаем её на камеру. Приглашаем актёра, ведём в обычную комнату, включаем обычный кинопроектор. Актёр смотрит эпизод с затуманенным персонажем, даёт согласие на использование своей фотографии.

– И подтверждает это согласие письменно, – добавила Джессика, – чтобы всё было закреплено в контракте. Этому пареньку тоже надо показать сцену, хоть ты ему заранее и пересказала.

– Покажем завтра, – подтвердила Сон-Хи. – Я ему говорила, что надо к нам заехать, подписать договор и получить свой чек за работу.

Мы выключили машину, и я пошёл звонить графине Клуманцевой, чтобы завтра снять сцену с её участием. Впервые нам предстояла съёмка-проекция с двумя актёрами сразу – главную героиню ждал разговор с интриганкой-мачехой.

Глава 9

Графиня в серой беличьей шубке прибыла минуту в минуту, хотя такси на улице я не видел. Видимо, доехала на трамвае, чтобы не тратиться, а остаток пути проделала пешком по утреннему морозцу. С непроницаемым видом оглядела наш офис и благосклонно кивнула в ответ на моё приветствие.

– Давайте сделаем так, – сказал я. – Сейчас мы покажем вам один эпизод из начала фильма, чтобы вы оценили, на каком уровне мы работаем. Если вас это заинтересует, то перейдём к финансовым, юридическим и художественным вопросам. Прошу сюда.

Я сопроводил её в комнату с закрытыми жалюзи, где уже стоял обычный кинопроектор. Его привезла Сон-Хи, причём даже не со студии, а из дома. Из личных, так сказать, фондов. Аппарат был любительский, но дорогой и качественный. А с проявкой плёнки помог студийный специалист, которому Сон-Хи доверяла.

В роли киномеханика любезно выступил Джеф. Мы с графиней сели на стулья перед белым экраном, и сеанс стартовал. Картинка была не столь впечатляющей, как в павильоне с машиной, но даже без глубины и стереоскопичности она впечатляла.

Когда закончилась сцена с механической птицей, графиня повернулась ко мне, взглянула в упор. Поскольку мы были уже не наедине, заговорила она теперь по-английски – причём, в отличие от меня, без акцента:

– Ответьте мне откровенно – какую часть производственного бюджета вы потратили на этот эпизод? Подобные съёмки просто не могут быть дёшевы. А студия ваша, простите великодушно, не выглядит купающейся в деньгах. И если вы влили всё, что имеете, в эту минутную сцену…

– Это не так, – сказал я. – Последующие сцены будут на том же уровне, даже масштабнее. Мы используем новый, запатентованный метод трюковых съёмок. Наглядное подтверждение вы получите, если согласитесь сниматься. Но сразу должен предупредить – знакомство с процессом подразумевает неразглашение информации.

– Господин Свиридов, – сказала графиня холодно, – я похожа на сплетницу, выбалтывающую чужие секреты?

– Этого я не имел в виду, но предупредить обязан. Итак, что вы выбираете? Повторюсь, гонорар будет очень скромным. Возможен процент от прибыли, но конкретные детали контракта – это уже не ко мне.

– Я хотела бы увидеть обещанное наглядное подтверждение.

– Тогда пройдём в павильон.

Бывший склад не отапливался, температура внутри держалась немного выше нуля. Предвидя это, я сегодня заранее надел толстый свитер. А чтобы было удобнее сидеть за компьютером, предпочёл длинному пальто короткую кожаную куртку.

До приезда графини я дополнил файл текстом, и мы с Розанной досняли ещё несколько секунд. Действие продолжалось теперь с участием мачехи, которая, однако, была пока затуманена.

– Сейчас вы увидите вашу героиню, – сообщил я. – Пока только схематично. Если останетесь с нами, то ваша задача как раз и будет состоять в том, чтобы придать ей индивидуальность.

Стеклянный экран протаял.

Я наблюдал за гостьей украдкой. Бесстрастное выражение на её лице сохранилось, но всё же бровь на мгновенье поползла вверх, когда из холодного павильона открылся вид на солнечную террасу.

Мелисса в кадре дочитала письмо. Подняла растерянный взгляд, стоя лицом к зрителю, а затем испуганно вздрогнула.

Мачеха вошла в кадр, блондинистая и стройная.

Её мы видели со спины. Она, цокая по плитам на каблуках, приблизилась к падчерице, окинула её взглядом, после чего небрежно махнула рукой гонцу – убирайся, мол. Тот понятливо закивал, попятился к птице. Мачеха же, моментально забыв о нём, повернулась к Мелиссе.

На этом эпизод прерывался, действующие лица застыли – я специально оставил в тексте две пустые строки. Опытным путём до этого выяснил, что машина воспринимает такой пробел как паузу со стоп-кадром.

– Что ж, господин Свиридов, – произнесла графиня, – вынуждена признать, я оценивала расклад несколько предвзято, а потому неверно. Слишком увязла в предыдущей эпохе и недооценила возможности технического прогресса. Ваше ноу-хау заставляет задуматься.

– Значит, вы готовы сниматься?

– Вполне готова. Но у меня есть несколько замечаний по поводу моей героини. Могу ли я ими поделиться?

– Слушаю вас внимательно.

– Она, на мой взгляд, одета излишне консервативно. Хотя, насколько могу судить по контексту, её типаж – красивая и яркая стерва, которая всеми силами пытается замаскировать свой возраст.

– Примерно так.

– Мы можем переодеть её?

– Гм. Сцена ещё в режиме предварительной обработки, так что да, попробовать можно. Будут конкретные предложения?

– Более облегающий фасон платья с более откровенным разрезом сзади. И другая причёска. Волосы не обрамляют лицо, а собраны сзади, по возможности высоко. Она как бы увеличивает свой рост, нависая над собеседницей.

– Поэкспериментируем. Попробую внести правки.

– Благодарю, – сказала она. – И ещё вопрос. Насколько мой персонаж влияет на сюжет в целом? Или у меня будут лишь короткие эпизоды?

Над этим вопросом я уже размышлял вчера. Мне хотелось добавить мачехе присутствия на экране, сделать роль более насыщенной. И за прошедшую ночь у меня появились кое-какие мысли на этот счёт.

– Ваша героиня, – сказал я, – вышла замуж за фабриканта, отца Мелиссы, не только ради богатства. Его заводы делают магическую механику, вроде вот этой птицы. У мачехи есть тайный интерес. Она скрывает свои магические способности, и её беспокоит, что у Мелиссы тоже обнаружился дар. Короче говоря, мачеха – антагонистка падчерицы. Их противостояние выйдет за семейные рамки.

– То есть мачеха – главная злодейка в этой истории?

– Подручная главного злодея, если быть точным. Но тот держится в тени и появится только ближе к финалу. Его инкогнито – одна из интриг сюжета. А вот мачеха будет гадить на протяжении всего фильма.

Графиня хмыкнула:

– Постараюсь привнести соответствующие краски.

– На это я и рассчитываю. Но сначала вам надо обсудить договор с мисс Квон и с нашим юристом. Проводишь, Джеф?

– Без проблем. Прошу за мной, леди.

Они ушли, а я начал редактировать. Стиль одежды в исходном тексте не описывался подробно, указывалось лишь, что мачеха носит строгое платье. Но теперь я сместил акценты и добавил конкретики, как просила графиня.

Я вернул курсор в начало абзаца, чтобы пересмотреть эпизод. Экран подёрнулся рябью, действие началось не сразу, будто машина слегка споткнулась. Но наконец изображение появилось. Наряд у дамы, которую играла графиня, выглядел теперь слегка вызывающе, особенно по контрасту со скромным платьем Мелиссы. И цвета контрастировали – вишнёвый у мачехи, васильковый у падчерицы. Всё это создавало подспудное напряжение.

Реплики для предстоящего диалога с пояснительными ремарками уже содержались в файле. К терминалу было подключено печатающее устройство (Джеф называл его матричным) с рулонной бумагой. Я нажал кнопку и невольно поморщился – бумажная лента выползала из прорези с оглушительным скрежетом, издевательски медленно.

Вернулись Джеф и графиня, а вместе с ними пришли Сон-Хи и Розанна. Печатающий монстр наконец затих, и я оторвал выползшую ленту. Буквы на ней смотрелись ещё грубее, чем на компьютерном мониторе, но всё-таки читались.

– Итак, – сказал я, – снимаем непростой эпизод. Теперь у нас сразу две актрисы первого плана и разговор между ними. Джеф, как это спроецировать? По тому же принципу, что и с одной Розанной, как в прошлый раз?

– Насчёт разговора – даже не знаю, – ответил он. – Будем пробовать. Но сначала давай покажем машине новую леди.

– Ладно, тогда прокручиваем запись до первой реплики в диалоге. Дальше делаем паузу и решаем, как быть.

Джеф установил минутную выдержку на фотоаппарате и пододвинул графине стул, а я пояснил ей:

– Наблюдайте за появлением вашего персонажа и представляйте в кадре себя. Ощущение будет странное, как сон наяву, но так и должно быть.

Она кивнула и посмотрела на стеклянный экран. Я запустил сцену с того момента, когда Мелисса ещё читала письмо. А затем появилась мачеха, уже с индивидуальными чертами графини.

Её походка наполнилась хищной грацией. Во всём её облике теперь было что-то гипнотически-чувственное, но с примесью яда. Она покачивала упругими бёдрами, обтянутыми тонкой материей.

Жест, адресованный почтальону, получился отточенно-лаконичным и передал презрение ярче, чем любые слова. А во взгляде, обращённом к Мелиссе, читалась давняя неприязнь, помноженная на раздражение.

Кадр застыл.

Графиня моргнула, словно проснувшись, и проговорила:

– Да, ощущение интересное. Внутри миража…

– Выход был эффектен, – сказал я. – Теперь давайте подумаем, как снимать вас обеих сразу. Просто сядете рядом и будете по очереди зачитывать реплики? Нет, это не то…

– Нам лучше стоять, – сказала графиня. – Это более соответствует происходящему в кадре. Можно взглянуть на текст?

– Да, пожалуйста.

Я протянул ей лист и сказал Розанне:

– Ты тоже подходи, ознакомься. И сразу оговорюсь – полная дословность необязательна, в диалоге можно немного импровизировать. Если на ум приходят более живые формулировки, можете их использовать. Главное, чтобы смысл диалога при этом не исказился. А если у вас вопросы именно к содержанию, то задавайте их сразу.

Розанна шагнула ближе, опасливо косясь на графиню, и та сказала ей снисходительно:

– Не пугайтесь, юная мисс, я вас не укушу. Оставим подобные эскапады нашим экранным версиям.

Некоторое время они внимательно вчитывались, затем графиня заметила:

– К содержанию нет вопросов, а вот стилистику в диалогах не мешало бы чуть подправить. Явных ошибок нет, но всё-таки чувствуется, что писал не носитель английского языка.

– Собираюсь показать текст редактору, – сказал я. – А пока – вот в таком режиме. Ну что, начнём?

Мы убрали стул, и Розанна с графиней встали перед объективом фотоаппарата, работающего с растянутой выдержкой. Я сел к терминалу и запустил повторное воспроизведение сцены.

На стеклянном экране мачеха повернулась к Мелиссе. А в павильоне мы услышали властный голос графини:

– Ну, и что тебе пишет твой ухажёр? Или будешь мне врать, что почта – от троюродной тётушки из деревни?

– Это вас не касается, – пролепетала Розанна.

– Правда? А ну-ка…

Мачеха на экране вырвала у падчерицы письмо.

– Нет! – вскрикнула Розанна. – Отдайте, это моё!

Но мачеха отмахнулась. Голос графини звучал с издёвкой:

– Итак, читаем: «Вынужден с прискорбием сообщить – обстоятельства сильнее меня, они непреодолимы. Мы не можем быть вместе, сама судьба этому препятствует…» И далее в том же духе…

Как и персонаж на экране, графиня сейчас стояла с листом в руках. Они с Розанной уже не выглядели спящими наяву – тот эффект, очевидно, сопровождал лишь первую проекцию на экран. Сейчас они обе напоминали скорее театральных актрис во время спектакля, хоть и без декораций.

– Ты наивна до отвращения, – продолжала мачеха голосом графини. – На твоих гувернанток с учителями потратили кучу денег, но ты так и не научилась думать. Всерьёз рассчитывала, что он тебя возьмёт замуж? Это была бы первостатейная шутка. Он – высший аристократ, а ты – всего лишь дочь нувориша…

На несколько секунд их разговор прервался – стальная птица взлетела, и они обернулись, проводив её взглядами. А затем Мелисса проговорила, всхлипнув:

– Но если мой отец – всего-навсего «нувориш», то зачем вы сами за него вышли?

– Не смей дерзить! К огромному сожалению, отец тебе во всём потакает, и это дурно сказывается на твоём поведении. Он, к примеру, зачем-то пообещал взять тебя в столицу, на эту глупую выставку…

– И вовсе она не глупая! Там покажут самые современные механизмы…

– … которые совершенно не должны волновать благовоспитанную юную барышню. Повторяю – он слишком тебя разбаловал. Пора это прекращать. В столицу ты, разумеется, не поедешь, с твоим отцом я поговорю.

– Но это несправедливо!

– Зато полезно для твоего воспитания, – отрезала мачеха. – Останешься дома. Я присмотрю за тем, чтобы ты не забивала себе голову глупостями.

– Мой папа вас не послушает!

– Полагаешь? Даже после того, как я покажу ему эти эпистолярные экзерсисы? И расскажу, как ты его позоришь?

– Вы всё перевираете! Я не думала, что с бароном так выйдет…

– Да, ты не думала. Вот об этом я и твержу. Разговор окончен.

Мачеха развернулась на каблуках и вышла с террасы, забрав письмо. Мелисса осталась, давясь слезами.

Стоп-кадр.

Розанна вытерла глаза кулачком и, обиженно посмотрев на графиню, отошла от неё на пару шагов. Сама же графиня села на стул, закинула ногу на ногу и стала обмахиваться бумажным листом, как будто ей стало жарко в выстуженном съёмочном помещении.

– Да уж… – Джеф почесал в затылке. – По поводу содержания промолчу, там сплошные сопли…

– Спасибо, что подбодрил, приятель, – сказал я.

– … но вот актрисы – высший класс! Если так и дальше пойдёт, то мы и на «Оскара» замахнёмся…

– Не забегай вперёд. Работы ещё – вагон и маленькая тележка. А что до «соплей»… По сути, мы снимаем здесь сказку. Некоторая гротескность не повредит, по-моему, если не перебарщивать. Люди придут в кино за красивым зрелищем, за яркой историей. И драма тут тоже имеет оттенок фэнтези, если можно так выразиться.

– А мне эмоциональность понравилась, – сказала Сон-Хи. – Она мне не показалась утрированной. Я не люблю, когда всё совсем уж реалистично. Не знаю, правда, что скажут критики по итогам…

– О да, – кивнула графиня, – меня этот вопрос тоже занимает изрядно. Особенно в том случае, если фильм дойдёт до Империи.

– Давайте не будем зацикливаться на критиках, – сказал я, – а будем просто снимать кино. И, кстати, графиня, благодарю за сегодняшнюю работу. У вас-то как раз актёрский багаж серьёзный. Рассчитываю, что он сбалансирует наш фэнтезийный задор. Чтобы получилось без перегиба.

– Учту ваше пожелание, господин Свиридов. Но всё же хотелось бы целиком прочитать сценарий, как я и говорила вчера.

– Тут у нас загвоздка, – признался я. – В законченном виде он пока что не существует. Есть только литературная основа, рукопись романа на русском. Я её адаптирую по ходу работы – другого выхода нет, мы слишком неожиданно стартовали.

– Что ж, если так, сгодится и рукопись. Но я вам крайне рекомендую иметь под рукой хотя бы синопсис – на случай, если подробностями проекта заинтересуется кто-то, чьим мнением нельзя пренебречь.

– Благодарю за совет. И если вы сейчас не опаздываете, то подождите, пожалуйста, в офисе. Через час-другой снимем вашу сольную сцену.

Все направились к выходу. Слегка приотстав, Сон-Хи деликатно тронула меня за рукав и сказала вполголоса:

– Роль Розанны придётся озвучивать кому-то другому. Играет она прекрасно, но вот акцент слышен слишком явственно.

– Да, я тоже сейчас об этом подумал. Надеюсь, она не сильно расстроится.

– Я с ней попозже поговорю.

Мы вышли из павильона. Работать с черновиком сценария я собирался в офисе, там было комфортнее. И вообще, мне думалось лучше, если я писал от руки, а не стучал по клавишам. Тем более что по-английски я печатал раздражающе медленно.

Поэтому, взяв бумагу, я сел в одной из офисных комнат и приступил к работе. Собственно, эпизод, который я оформлял, был не очень длинный, но требовалось продумать, как лучше соотнести его с последующим сюжетом и подобрать формулировки поярче.

Зашла Розанна, полюбопытствовала, когда будет сцена, где она вновь появится на экране. Я заверил, что скоро. Затем ко мне в комнату, нерешительно постучав, заглянул паренёк европейской внешности и спросил, где найти мисс Квон. Лицо его показалось мне почему-то знакомым. Но лишь когда он ушёл, я сообразил, что именно этот парень летал на птице в отснятой сцене.

Наконец я закончил и отправился за графиней, чтобы продолжить съёмки. Приоткрыл дверь в соседнюю комнату и увидел Сон-Хи, которая, стоя возле окна, выглядывала на улицу. И вид у неё был обеспокоенный.

Глава 10

– Что ты там увидела? – спросил я, шагнув к Сон-Хи.

– Приехал мой брат.

В окно я пронаблюдал, как рядом с нашим офисом паркуется давешний «кадиллак», роскошный и длинный. Радиаторная решётка хищно сверкала хромом, солнечные блики пластались по ветровому стеклу.

– Ты его приглашала? – спросил я.

– Нет, даже адрес не говорила. Выяснил у рабочих, наверное, которые нам сюда привозили аппаратуру.

Парень примерно моего возраста в пальто нараспашку вылез из-за руля. Он выглядел франтовато, несмотря на строгую короткую стрижку и деловой костюм. Азиатский денди, серьёзно-сдержанный.

Чуть нахмурившись, он окинул территорию взглядом. Заметив Сон-Хи в окне, коротко кивнул и двинулся к крыльцу.

– Могут быть проблемы? – спросил я.

– Не знаю, – сказала Сон-Хи понуро. – Приехал проконтролировать, чем тут занимается глупенькая сестрёнка…

Гость шагнул в комнату, оглядел интерьер, по-прежнему хмурясь:

– Здравствуй, Сон-Хи.

– Да, Чон-Нам, привет, – сказала она. – Позволь представить – Дмитрий Свиридов, мой деловой партнёр.

– Рад знакомству, – бесстрастно произнёс он. – Вы, вероятно, руководитель студии «Дейт Лайн Филмз»?

– Один из соучредителей, – сказал я. – Если у вас возникли вопросы, постараюсь ответить по мере сил.

– Видите ли, мистер Свиридов, я в затруднении. Ситуация для меня не совсем прозрачна. Отец в разговоре со мной вчера подтвердил, что спонсирует вашу студию и предоставляет Сон-Хи… гм… некоторую свободу манёвра в творческом плане. Я ни в малейшей степени не намерен оспаривать его волю. Но, полагаю, я всё же вправе проявить определённое любопытство. Дела сестры мне небезразличны.

– Разумеется, мистер Квон, – кивнул я. – Вполне понимаю ваше желание убедиться, что с сестрой всё в порядке. Но, с вашего позволения, уточню ключевую формулировку. Ваш уважаемый отец не спонсирует нашу студию. Его финансовые вложения касаются конкретного фильма. В целом же «Дейт Лайн Филмз» – независимый подрядчик, который выполняет заказ. А наши главные технические активы были сформированы ещё до знакомства с вашей семьёй.

– Благодарю за уточнение, – сказал он всё так же ровно. – Могу ли я поинтересоваться, что за технические активы вы подразумеваете? Буду признателен, если вы их продемонстрируете и позволите оценить потенциал вашей студии.

– Тут, к сожалению, есть организационная трудность. Данная информация не является публичной, и раскрывать её с моей стороны было бы некорректно без согласия остальных соучредителей студии. Прошу меня извинить. Что же касается наших офисных помещений, мы с удовольствием приглашаем вас осмотреть их, если желаете.

– Я покажу тебе, – сказала Сон-Хи.

Он пристально взглянул на неё, потом на меня. Качнул головой:

– Пожалуй, я видел уже достаточно – для первого раза, во всяком случае. Не буду мешать работе, просто хочу расставить некоторые акценты на будущее, мистер Свиридов. Я намерен отслеживать вашу деятельность с предельным вниманием. Прошу не усматривать здесь корыстных или ещё каких-то скрытых мотивов. Да, я в некотором роде предвзят, но предвзятость эта, по-моему, вполне извинительна. Повторюсь, она продиктована заботой о сестре и ничем иным.

– Нисколько не сомневаюсь, – ответил я. – Но, надеюсь, ваш скепсис развеется по итогам нашей работы. Спасибо, что заглянули.

– Всего хорошего. Сон-Хи, не откажешься проводить меня до машины?

– Да-да, конечно.

Чон-Нам изобразил нечто среднее между кивком и поклоном. Получилось формально-вежливо, но при этом прохладно. Мысленно позавидовав мастерству, я кое-как отзеркалил это движение. Сон-Хи с братом вышли.

В окно я пронаблюдал, как они подошли к машине. Брат что-то говорил без жестикуляции, а сестра стояла с наброшенной на плечи дублёнкой и молча слушала. Лишь когда он умолк, она возразила. Очень старалась сдержать эмоции, но у неё это получалось гораздо хуже, чем у него.

Ещё несколько секунд Чон-Нам сверлил её взглядом. Затем, медленно кивнув, уселся за руль. Огромный автомобиль развернулся, покачиваясь на рессорах, и выехал со двора, а Сон-Хи вздохнула и побрела к крыльцу.

– Представляю, как я со стороны смотрелась… – сказала она уныло, вернувшись в комнату. – Как кролик перед удавом, наверное…

– Не драматизируй, – сказал я. – Ты была как храбрая пушистая белка, которая защищает свои запасы.

Она хихикнула:

– Да, распугала писком всех окрестных медведей, теперь ни один не сунется… А вообще, он мне говорил, чтобы я была осмотрительна и тщательно взвешивала решения. И чтобы сразу обращалась к нему за помощью, если что…

– Вполне толковый совет, по-моему.

– А ещё добавил, чтобы я не расстраивалась, если ничего не получится. Тоже, значит, уверен, что будет неудача. Жутко обидно…

– Месяц-другой – и мы тут шороху наведём, так что потерпи.

– Я буду стараться, – пообещала она. – Что у нас со съёмками? Когда приглашать актёра, который играет отца Мелиссы?

– Хочу сегодня написать сцену с его участием. Если успеем и переснимем на обычную плёнку, то можешь звать его завтра утром. Или завтра суббота? Слегка запутался.

– Суббота, всё правильно. Но я предложу ему небольшую надбавку, если он согласится. И все наши ребята тоже завтра приедут, вызвались сами… Да, кстати, Дмитрий, можешь составить список ролей? Тогда мы ещё раз съездим с тобой в архив, подберём актёров. Я понимаю, что у тебя и так работы хватает…

– Нет, ты права. Постараюсь сделать сегодня же. А то из-за меня, получается, тормозится твоя работа. Ты же у нас теперь, получается, и продюсер, и кастинг-директор в одном лице.

Сон-Хи улыбнулась:

– У нас у всех тут обязанности совмещены. Джеф – оператор, техник и мастер по спецэффектам. Ты – сценарист и практически режиссёр. Розанна вообще – главная актриса и секретарша на телефоне. Такого ещё нигде, по-моему, не было.

– Ага, так в титрах и укажем крупными буквами, если будет плохо себя вести.

На этой оптимистической ноте мы позвали графиню и отправились в павильон.

Пока Джеф включал машину, я ввёл с клавиатуры новую сцену, которую написал до этого на бумаге. Графиня стояла рядом, читая реплики и ремарки. Иногда задавала уточняющие вопросы, чтобы лучше сыграть.

Её героиня в затуманенном виде появилась на стеклянном экране. Графиня, взяв листок, встала перед фотообъективом, через который машина воспринимала актёров, и мы приступили к съёмке.

Действие происходило теперь в будуаре мачехи.

Там был изысканный интерьер с шёлковыми обоями, тяжёлыми шторами и узорами на паркете. На стене крепилось прямоугольное ростовое зеркало. Противоположную стену украшала картина в массивной раме – морская бухта с парусными судёнышками, тщательнейшим образом выписанная, наполненная сочными красками.

Дверь отворилась, вошла хозяйка – уже без письма в руках. У неё был довольный вид, как у сытой кошки. Она закрыла дверь на защёлку, шагнула к зеркалу. Долго всматривалась в своё отражение, проверяя, не прибавилось ли морщин. И вздрогнула вдруг, заметив, как зеркальное отражение комнаты изменилось.

Там, в отражении, потускнели все краски, как будто сгустились сумерки. Тени выбрались из углов, легли на паркет и мебельный лак, скрадывая глянец. Пейзаж на картине теперь казался практически чёрно-белым.

Мачеха покосилась на вычурный телефон с золочёным диском, стоящий слева от зеркала. И тот зазвонил, словно почувствовав её взгляд.

Она сняла трубку, произнесла почтительно:

– Да, магистр.

Поскольку сцена заранее была не озвучена, я сам стал зачитывать реплики телефонного собеседника, чтобы актрисе было удобнее:

– Я жду новостей.

– Магистр, – проговорила мачеха, – всё складывается удачно. Мой муж уезжает завтра, мы остаёмся с девчонкой дома.

– Её дар не должен раскрыться. Ты нейтрализуешь его.

– Одна я не справлюсь.

– Знаю. Пришлю подручных завтра к полуночи.

– Да, магистр.

Связь прервалась. Интерьер в зазеркалье вернулся в первоначальный вид, пейзаж на картине вновь наполнился красками. Мачеха опустилась в кресло, дрожащими руками взяла со столика массивный графин из тёмного хрусталя, плеснула себе в рюмку оттуда, выпила залпом.

Сцена закончилась.

– Ну, вот примерно так, – сказал я. – Теперь будет сцена, когда Мелисса провожает отца в столицу, на городском вокзале. Мачеха там тоже присутствует. А следом появляется «ниндзя», так что актёра можно приглашать в понедельник утром, я думаю. И надо ещё прикинуть, как быть с массовкой. Ну, с пассажирами на перроне…

– Сколько их будет? – тут же уточнила Сон-Хи.

– Пока не могу сказать. Может, если статист не участвует в эпизоде, а торчит где-то на заднем плане, машина его сама нарисует? Надо проверить.

– Долго придётся ждать? Когда будет ясность?

– Ну, мы же договорились, – сказал я, – что сцену с отцом напишу сегодня. Там будут и пассажиры-статисты. К вечеру вопрос проясним, надеюсь.

– А на сегодня съёмки закончены? – спросила графиня. – Я больше не нужна?

– На сегодня всё, – подтвердил я. – Благодарю за работу, вы снова были на высоте.

Джеф выключил машину, и мы все вместе перешли в офис. Графиня свернула в комнату к Джессике, где оставила свою сумочку. Я тоже заглянул к ним через порог, спросил у нашей новоиспечённой делопроизводительницы:

– Ну, как дела? Вошла в колею?

– Стараюсь, – вздохнула Джессика. – С переменным успехом…

Стол её был завален бумагами. Присутствовал также толстенный справочник, способный нагнать тоску одним своим видом. А для полного счастья рядом приткнулась пишущая машинка.

– Дмитрий, ты извини, – продолжила Джессика, – но я, наверное, не смогу отредактировать твой сценарий. Просто не хватит времени, зашиваюсь тут совершенно. Все эти договоры и прочее – надо вникать в детали, сверяться… Сон-Хи достала мне образцы со студии, типовые, но всё равно…

– Не волнуйся, – сказал я. – Когда я тебе это предлагал, мы ещё не занялись фильмом, а теперь-то, конечно, у тебя своих забот – выше головы. Работай спокойно, а с редактурой я разберусь. Найду, например, какого-нибудь студента-филолога, носителя языка.

– Простите, что вмешиваюсь, – сказала графиня. – Невольно подслушала разговор. И, если желаете, могу редактуру взять на себя. Я, конечно, не англичанка, но язык осваивала ещё с дошкольного возраста. Практически одновременно с русским литературным.

– У вас, – заметила Джессика, – классическое британское произношение. Я сначала даже решила, что вы британка, пока вы не назвали свою фамилию.

– У меня была гувернантка из Оксфорда. В этом смысле мне повезло.

– Буду только рад, если вы возьмётесь, – сказал я. – Не знаю, правда, устроит ли вас оплата. У меня на это отложена сотня долларов.

– Учитывая контекст, – сказала графиня, – сумма меня устроит. Тем более что задача достаточно интересная. Заодно оформлю свои реплики так, как я их произносила. У вас тут найдётся для меня место?

Джессика указала ей на соседний стол, пояснив:

– Я в комнате одна. Розанна сидит с Сон-Хи, у них телефон там.

– Благодарю. У мисс Квон я тоже сейчас спрошу, не будет ли она против моего присутствия здесь.

Графиня пошла к Сон-Хи, а я вновь сел за сценарий.

В том, что касается диалогов, сцена на перроне была несложной. Обиженная Мелисса по большей части молчала, а говорила мачеха. Эпизод мы могли бы вообще-то снять и возле особняка, избежав массовки, но на вокзале было удобнее и логичнее ввести в сюжет парня, которому досталась роль «ниндзя». Кроме того, я хотел сделать ставку именно на размах и масштаб картины, чтобы зрителя впечатляли даже те эпизоды, где отсутствует экшн. Вокзал для этого подходил на порядок лучше, чем тихая улочка в богатом квартале.