Текст книги "Город (СИ)"

Автор книги: Владимир Петько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Я обернулся и в панике дернулся обратно, к невидимым тварям за дверью, едва совладав с собой. Желудок снова решил вывернуться, но по счастью в нём уже ничего не было. Дрожа, я прижался к двери, не в силах оторвать взгляд от местного обитателя.

Он лежал в углу, скупое освещение не позволяло увидеть деталей, но к несчастью не скрывало главное. Два его тела лежали рядом, присоединившись шеями к одной голове. Мутант приподнялся и на голову попал свет, показав глаза без век, казалось готовые выпасть от неосторожного движения и покрытую коростой кожу. Монстр посмотрел на меня страшно выпученными глазами и неожиданно заговорил.

Слова были незнакомы, а даже и было бы наоборот, его горло уже утратило способность издавать членораздельные звуки. Он бормотал страшную бессмыслицу, а я дрожал, прижавшись к двери. Ум мой помутился, не выдержав наплыва жутких картин, никак не могущих быть реальностью, я поднял обрез и выстрелил в чудовище. Одно из его туловищ дернулось, мягкая плоть изогнулась, словно желе, и брызнуло в разные стороны кровавыми ошметками. За спиной раздался многоголосый вой и в дверь ударили собратья двухтелого. Меня огрело по хребту и бросило на пол, одновременно сорвав мутное марево с мозгов. Я подскочил, развернулся и выстрелил в проём. Не глядя на результат, переломил обрез и вставил два новых патрона. Снова выстрелил и побежал назад, пытаясь выиграть время. К моему ужасу, открытых дверей больше не было, а проверять какая из них не приржавела намертво не было времени. Я вжался в противоположный угол, бросил в наступающих попавшийся в руки кусок железа и вынул из пояса два новых патрона.

Твари наконец решились вылезти на свет. Двухтелых больше не было, они скорей походили на собак, которых пытались скрестить с человеком. Кожа покрыта язвами и редкими клочками волос, а головы, вроде похожие на человеческие, имели сильно вытянутые челюсти, добавляя сходство с собаками или гиенами.

Двухтелый завыл – зарычал – запричитал, видимо одно из его тел вполне справлялось с жизнеобеспечением головы, и его сородичи медленно двинулись ко мне. Мутные, глубоко посаженные глаза смотрели на обрез, явно понимая, откуда исходит угроза. Я тоже понимал, что как только выстрелю, остальные кинутся на меня. Пошарил глазами вокруг себя и подхватил огрызок ржавой трубы. Хорошо бы ещё достать нож из рюкзака, да кто теперь мне время даст? Раньше надо было думать.

Твари медленно ползли и вдруг, как по команде кинулись вперед. Двое в центре тут же грохнулись на пол, получив в морду картечью, а остальные, на мое счастье, попятились от огня, вылетевшего из стволов. Яркого света не выносят, вспомнил я, выхватил фонарь и направил на существ. Те что попали в свет, дернулись назад, но одно проскочило сбоку. Я крутанулся, вложив всю массу в удар, труба с хрустом врезалась в облезлую морду, но чудовище по инерции ударило меня, отбросив на стену. Тут же подскочило ещё одно, я не успел встать и ткнул в пасть трубой, как копьём. Сбоку пролезла третья тварь, я ткнул в неё включенным фонарем, и она отпрянула. На её месте оказались две новых и где‑то краем сознания я понял, что отбиваться долго не смогу. Вперёд сунулась одна, другая, сбоку подскочила третья, получила в морду трубой и неожиданно пасти оказались прямо перед моим лицом обдав смрадом разложения. Где‑то за ними раздалось странно знакомое стрекотание, потом ещё и ещё, пасти почему‑то исчезли, и я сполз по стене на пол.

Передо мной кто‑то стоял, но мозг отказался работать как раньше и узнавать вроде бы знакомые вещи.

– Чего‑то подобного я и ожидал, – произнес знакомый голос. Голос отца.

Я моргнул, стёр с глаз набежавший пот и посмотрел вверх. Отец смотрел не столько со злостью, сколько с отвращением и ужасом, а рядом с ним инспектор Давер любовно гладил ствол армейского шокера.

Глава 16

Какое‑то время я приходил в себя и пропустил мимо ушей всё то, что обо мне думали Ференц с отцом. Говорил в основном отец, но его одного хватало на двоих. Тем более, что говорил он справедливые и бесспорные вещи. Я бы и сам все это себе сказал, да только не получалось и слова вставить. Обрывки этой бредовой ситуации метались в голове, пытаясь сложиться в единое целое и наконец, у них это получилось.

– Что вы здесь делаете? – спросил я.

– Вас спасаем, – сказал Давер, и махнул шокером, видимо показывая, как именно спасает.

– Ты думаешь, ты один можешь истории смотреть? – грозно рявкнул отец, ещё кипящий праведным негодованием. – Или ты думал, я твои вещи не додумаюсь взять и посмотреть, что ты творишь?

– Так нельзя! – воскликнул я, плохо изображая негодование. – Ты же сам говорил, что дедушка никогда не смотрел твои вещи, а ты не будешь смотреть мои.

– Я говорил это послушному и умному ребенку, а ты – великовозрастный балбес, который куда глупее его!

– Мне кажется, в вашей ситуации, не совсем верно предъявлять нам претензии за нарушение профессиональной этики, – мягко добавил Давер. – Иначе бы… – Ференц пошевелил ногой одно из тел на полу.

– Если бы Ференц не поджарил эту мерзость, – добавил отец и скривился, поглядев на дохлого монстра, – мне бы даже наорать не на кого было. А ты подумал, что стало бы с твоей матерью?

Это был удар ниже пояса и ответить на него я не мог, даже если бы захотел.

– Я осознал… осознал… – промямлил я и поднялся. – Больше ничего подобного… Давайте домой…

– Вот тут есть проблема, – небрежно сказал Давер, поигрывая шокером. – Кажется вы, Валентин, увлекшись скаканием по незнакомым трансгресс – линиям, упустили из виду некоторые важные нюансы их использования…

– Например? – спросил я с недобрым предчувствием.

– Например, что имеющие доступ к порталу могут заблокировать его в обе стороны, если хотят прервать сообщение. Или в одну, если, скажем, не хотят, чтобы из заблокированного места выбрались какие‑нибудь твари… – Для пущей убедительности Ференц пнул одно из чудовищ.

– Надо проверить… – пробормотал я растерянно, – вдруг он…

– Уже! – коротко и безжалостно произнес отец.

– Это первое, что нужно делать при перемещении по незнакомой линии, – добавил Ференц. – Может это и не сильно поможет, если ты попался в капкан на затерянной в космосе станции, набитой уродами – мутантами, но по крайней мере иллюзий не будет…

Я снова сел на пол, переваривая услышанное. Когда я хотел приключений, мне выламывали руки заставляя сидеть в кабинете, перелопачивая бумажки. Как только я захотел домой, приключения навалились со всех сторон, схватив меня за… за много что схватив. Так что не вздохнуть, не пискнуть. Правда был один нюанс…

– Подождите, – сказал я с надеждой. – Дэнил с Чеславом тоже были здесь и как‑то выбрались…

– Вполне возможно, что это они закрыли линию, – ответил Давер.

Такое действительно могло быть, они умели управлять линиями, к счастью не всеми, иначе давно попали бы в город и устроили там резню. Но соглашаться в этом вопросе мне почему‑то не хотелось.

– Я думаю, местные обитатели давно потеряли человеческий вид, если вообще имели, – сказал я. – Из этого можно предположить, что линию закрыли не вчера.

– Звучит логично, – кивнул Давер.

– Кроме того здесь следы, – добавил я. – И все они идут от портала в эту сторону. Наверняка, если поискать, можно снова найти их за одной из дверей.

– Выбора у нас всё равно нет, – резюмировал Давер, а отец лишь пожал плечами.

Я поднялся, первым делом перезарядил обрез, засунул фонарь за пояс и присоединился к поискам. Двери открывались неохотно, я помогал себе трубой, которая уже успела послужить мне дубиной. На её изрытой ржавчиной поверхности осталась какая‑то белесая жидкость, заменявшая местным мутантам кровь. Я вытащил из рюкзака обрывок ткани и брезгливо стёр эту гадость. Как могли получится такие уроды? И ведь тот, историю которого я успел посмотреть, считал, что он уже умер когда‑то…

Следы нашел Давер, он же и пошел первым. Отец шел за ним, мне выпало быть замыкающим. Не самое приятное ощущение – ждать, когда тебе из темноты на спину прыгнет жуткая тварь, но моего мнения по этому поводу не спрашивали.

Мы плутали по запущенным коридорам несколько часов, в конце я лишь тупо переставлял ноги, от усталости даже страх прошел. Давер нашел более – менее чистое помещение, с толстой дверью, закрывающейся большим вентилем и предложил остановится на ночлег. Я поел быстрее всех, простучал стены и потолок, проверяя под одобрительным взглядом Давера их на прочность, лег на голый пол в одном из углов и тут же провалился в глубокий сон.

Сон был на удивление похож на историю. Я видел только мешок, в котором кто‑то вяло шебуршился, потом оттуда вылез ребенок, с вытянутым лицом и облезлой кожей. Руки его по локоть были в крови, ступни оставляли красные следы, и следом за ним, как за вожаком шли твари. Сбоку стояли две еле видные тени и глухой голос повторял, что учует меня за сотню парсеков. Ребенок приближался, а я, как обычно бывает в таких случаях во сне, совсем забыл, как двигаться. Две маленькие ручки поднялись на уровень моего лица, потянулись к глазам, потом правая, словно передумав, с размаху залепила мне пощечину, оставив отпечаток, как на двери, и ребенок, что‑то настойчиво забормотал о том, что пора вставать…

Я разлепил глаза, потер горевшую щёку и с трудом поднялся – затекшее тело не желало слушаться. После скорого завтрака мы в прежнем порядке двинулись на поиски неизвестно чего. Следы несколько раз раздваивались и уводили в боковые коридоры, отпечатки босых ног исчезли совсем, а вот следов от ботинок чем дальше, тем становилось больше.

Мы вышли в большое помещение, кажется бывшее когда‑то или производственным цехом, или ангаром для больших машин. Часть механизмов имела вполне рабочий вид, на некоторых виднелись свежие следы смазки, но для чего они предназначались, я не разгадал. Мне, с моим гуманитарным образованием определить такое трудно, да по правде говоря и не очень интересно. Я всё больше вслушивался в шорохи и всматривался в тёмные углы. Порой мне что‑то мерещилось, но видимо от того, что я сам себя накручивал.

Давер с отцом прошлись по ангару, о чём‑то тихо переговорили, и отец стал брать самые новые на вид детали. Потом они снова зашептались, мне стало скучно, и я тоже решил посмотреть историю, для солидности схватившись за самый большой механизм, состоящий из цистерны, выше меня на добрый метр, оплетенной кучей жестких шлангов. Истории не получилось, и я умерил аппетит, взяв запыленный гаечный ключ.

В сумраке слышалось негромкое звяканье, потом что‑то зазвенело и Дэнил чертыхнулся.

– На кой чёрт нам этот корабль? – недовольно спросил он. – Давай старым способом спустимся.

– Потом месяц по пустыне шагать? – откликнулся Чеслав. – Когда можно за час вокруг планеты облететь и всё что надо увидеть.

– Месяц туда, месяц сюда, – проворчал Дэнил, возясь в темноте с железяками. – Что их считать, если нас никто не ждет?

– Если тебе одиноко, сходи, поищи местных жителей, – хмыкнул Чеслав.

– Они от меня разбегаются, – вздохнул Дэнил. – Видимо чуют, что внутри я даже хуже, чем они.

– От тебя, по – моему, все разбегаются…

– Не хотят попасть в дурную компанию. – Дэнил натужно засопел, потом облегченно выдохнул. – Всё, затянул! Хотя я не уверен, что эти штуки можно вручную чинить, ещё и с нашим образованием…

– Ты только гайки затягивал, какое тебе для этого образование нужно?

– Пытаешься приуменьшить мои заслуги? – Дэнил хорошо сумел изобразить обиду. – Всю славу себе припишешь?

– Да.

Картинка расплылась, и я увидел стоящего перед собой Давера.

– Что‑нибудь интересное? – спросил он.

– Опять эти двое. Всюду себя как дома чувствуют. И послушать их разговоры, так самые обычные, адекватные люди, никогда не подумаешь, что безжалостные убийцы.

– Это как раз не удивительно, – ответил Давер. – Большинство убийц ведут себя очень даже нормально, пока в голове какой‑то тумблер не перещелкнет. Поверьте моему опыту.

– И много у нас в городе убийств? – заинтересовался я.

– Два за почти двадцать лет. Но если считать рейдеров в Приёмниках, то выйдет ещё пара сотен.

– Два за двадцать лет… – повторил я и вспомнил историю Курта и Джозефа. – Но ведь люди, бывает, просто пропадают.

– С чего вы взяли? – удивился Давер.

Я посмотрел на него внимательно. Это он врёт мне или на самом деле о таком не слышал?

У противоположной стены завозился отец, после его манипуляций что‑то зажужжало, загудело и зашипело.

– Всё в порядке Артур? – спросил Ференц.

– Угу. Я вроде бы разобрался, что к чему.

Ференц посмотрел на меня покровительственно:

– Вот что значит опыт. Учитесь работать, Валентин. Без припадков, потери сознания и попадания в больницу. – Он пошел к отцу. – Что вы узнали, Артур?

– В общем, всё оказалось не так сложно, – ответил отец, явно слышавший последнюю фразу. – На станции есть челноки, своего рода лифты, способные доставить на планету или наоборот, поднять сюда. Управление несложное, можно сказать – всё делает автоматика. Вроде бы их относительно недавно чинили или проводили техобслуживание. Вот только что там внизу, я не знаю. А намёки мне совсем не понравились.

– Что за намёки? – нахмурился Давер.

– Эти двое, может в шутку, а может всерьёз, говорили о войне с неким Технобогом.

– С кем? – переспросил я.

– С Технобогом, – поморщившись, повторил отец. – Только не спрашивай меня кто это. Единственное, что я понял, те черноголовые недолюди как‑то с ним связаны.

– Час от часу не легче, – неодобрительно сказал Давер. – У нас своих забот полно, не хватало опробовать на зуб весь местный бестиарий.

В этот момент жужжание и гудение достигло пика, часть стены, в виде круга, отъехала и в зал въехало нечто напоминавшее патрон для обреза, только намного больше размером. Нос конструкции остался за переборкой, но и без него длина «гильзы» была не меньше десяти метров.

– Ракета, – резюмировал Давер.

– Не совсем. – Отец подошел к середине, что‑то нажал и открылся широкий люк. – Это всё‑таки больше лифт. Управлять мы им не сможем, он может доставить только в конкретную точку. Если надо в другое место придется перепрограммировать. А среди нас специалистов нет.

– А он точно работает? – с сомнением спросил Давер. – Не хотелось бы разбиться…

– Эти двое пользовались им не раз и без опаски. А я видел достаточно, чтобы повторить все необходимые манипуляции.

– Вот что значит опыт… – с одобрением сказал инспектор и снова покосился на меня.

Я промолчал. Ну да, опыта у меня намного меньше. А что, вы только сейчас это узнали? Зачем меня в эту историю впутали, взяли бы сразу отца…

Отец уже залез в ракету, Давер последовал за ним. Я забрался внутрь последним и сразу опешил. Сила тяжести здесь шла перпендикулярно той, что была на станции и меня завалило на бок. Давер глупо хихикнул, и я последовал его примеру.

– Что за чертовщина? – спросил инспектор, который уже успел сориентироваться. – Артур, вы это тоже видели?

Отец кивнул, и не сумел сдержать ухмылку. Я поднялся и осмотрел тесную круглую комнату, в которой едва умещались четыре кресла, поставленные друг против друга. Когда‑то стены в ней были обиты каким‑то материалом, возможно мягким, чтобы не ударится при таком неожиданном переходе, но теперь они блистали бесстыдной наготой. Хорошо хоть не ржавые. Впрочем, вряд ли это простая сталь…

Я высунул голову в люк, её сразу потянуло вправо, к полу, ставшему на дыбы.

– Валентин, перестань дурачится! – строго сказал отец. – И закрой люк.

– Что за технология такая? – спросил я, сам не зная у кого, хватаясь за ручку люка. – И как она уцелела среди этой рухляди?

Люк захлопнулся, внутри него лязгнули засовы и раздалось шипение. После чего из стены вылез ещё один диск, встал поверх люка, не оставив даже намёка на то, что здесь был выход.

– Искусственная гравитация, – сообщил и без того очевидное Давер. – Я думаю, здесь среди хлама много чего рабочего осталось. Жаль, мы не знаем, как с этими вещами обращаться…

– Сама станция действительно рабочая, – ответил отец, тыкавший в разноцветные кнопки в своем подлокотнике. – Ваши убийцы на ней вокруг планеты катались. Вот только работают лишь большие механизмы, они вроде как сами себя чинить умеют. А всё мелкое, что с собой унести можно, давно сгнило.

– Жаль… – пробормотал инспектор.

Чего именно ему жаль, Ференц не договорил. Аппарат завибрировал, я схватился за подлокотники, ожидая толчков и перегрузки, но ничего не происходило. Вибрация пропала секунд через десять, осталось только тихое, на грани слышимости, гудение.

– Кажется машина всё‑таки не работает, – сказал я.

– Наоборот, – ответил отец, поглядев на свой подлокотник. – Работает, как часы. Искусственная сила тяжести не дает нам ничего почувствовать.

– Такой уровень техники нам и не снился… – пробормотал я и на несколько минут стало тихо. Все прислушивались к работе ракеты, которая действительно скорее была лифтом, в надежде услышать хоть какой‑то звук, означающий двигатель или что у ней вместо него.

Минут через десять я заёрзал – в голову некстати пришла мысль, что, возможно, мы летим в неправильном направлении. Как я раньше не подумал, что доверять космонавигацию потомственному библиотекарю чревато последствиями? Тут же представилась картина: три скелета в удобных креслах, летят в никуда, запертые в общем супертехнологичном гробе, дрейфующем в вечной пустоте. Если бы это не я завёл нас в такую безвыходную ситуацию, я бы сейчас всё высказал…

В конце концов, первым потерял терпение Давер. Он открыл было рот, но лифт словно только этого и ждал – сразу завибрировал, следом уполз в стену внутренний круг обшивки, обнажив входной люк. Я выждал немного – вдруг наш маленький корабль обнаружит, что привёз незадачливых пассажиров на голый астероид и, спохватившись, повезет обратно. Потом повернул ручку и распахнул люк.

Трудно сказать, что я ожидал увидеть. Вчерашний день натер в моём мозгу большую мозоль на том месте, которое отвечает за удивление. Почему бы там не скакать навстречу нам розовым осьминогам верхом на гигантских осах, с копьями наперевес в присосках? Но в лицо лишь дунул затхлый, бедный кислородом воздух пустыни. Никто не бежал к нашему кораблю, вопя и улюлюкая. Невзрачный пейзаж скрашивала только возвышающаяся по правую руку скалистая гряда, слишком ровная и отвесная, чтобы бы естественной. Этакий забор, высотой в несколько километров. И этот забор я уже видел раньше.

Мы были на родной планете Чеслава.

Глава 17

Из моего сбивчивого рассказа Давер с отцом быстро поняли, что мы попали из огня да в полымя. После быстрого осмотра окрестностей все выдохнули и немного успокоились – в пределах видимости черноголовых не было. Давер предположил, что черноголовых здесь нет давно, с того момента, как они опустошили людские селения, но шокер держал наготове и с выставленным на максимум напряжением.

Лифт стоял в середине квадратной бетонной площадки, совершенно неуместный в этих декорациях. Подумав, что туда может забраться какой‑нибудь черноголовый, я захлопнул люк.

– И что дальше? – спросил Давер, как бы намекая, что нам стоит посмотреть очередную историю, которая разъяснит, как выбраться из передряги.

Вот только зацепится было решительно не за что. Если только песчинки не перебирать по одной. Я пошел вокруг корабля по расширяющейся спирали, быстро покинул границы площадки, побродил по высохшей земле и вернулся обратно. Отец тоже был в затруднении – вот что значит, привыкнуть любую неизвестность разрешать с помощью историй.

Здесь же надо своей головой думать. Я думал несколько минут, потом открыл люк и стал шариться под креслами. Может туда какая вещичка запала… Здесь тоже было чисто даже мусор не лежал. Но я не сдался, начал ощупывать и мять кресла со стороны, которой они прижались к стене и мне улыбнулась удача: на пол вывалилась замысловатого вида штуковина – что‑то вроде шприца, только из серебристого металла и вычурной, непрактичной рукояткой. Я сжал свою последнюю надежду, и она откликнулась.

Огромный многорукий Контролер потянулся из‑под каменного свода многочисленными манипуляторами, придирчиво осматривая КВ-42. Это какой‑то варварский медицинский комбайн, – подумал про него КВ-42.

– К военной службе негоден! – объявил Контролер.

КВ-42 повернул налево и через десяток шагов попал под прицел нового Контролера. «Медицинский комбайн?» – вернулась едва не ускользнувшая нить воспоминания. Что это?

Висящий под оплавленным каменным потолком полупаук, полуносорог, замельтешил покрытыми лакированной хитиновой броней конечностями. «Полуносорог?» – удивился очередному выверту своей памяти КВ-42.

– Техник – инженер 7 ранга! – вынес вердикт Контролер, завершив осмотр.

КВ-42 двинулся вправо. Через несколько шагов стены потеряли блеск оплавленного камня, став обычным проходом в скале. Сгустился сумрак, но колючая точка света впереди не дала потерять направление.

Начали поступать данные анализа Контролеров. Мозг почти не поврежден, 85 процентов нейронов живы, а вот тело собрано из третьесортных частей. Некоторые из органов были поздно заморожены и успели подвергнуться воздействию разложения. Биоблокаторы остановили его, но ресурс надежного функционирования всего три с половиной года.

Следом пришел приказ о приписке к двести четырнадцатому отделению технической поддержки. Указана и должность – мусорщик. Загрузился протокол должностных обязанностей. Ничего сложного: поиск малоповрежденных трупов, консервация и доставка на пункты переработки.

Коридор в скале окончился, развернув перед КВ-42 новую картину. До самого горизонта протянулась ровная, как стол, каменная пустыня. В миле впереди, в мутно – сизое небо воткнулся тонким шпилем огромный столб девственно – белого цвета.

КВ-42 шагнул наружу и солнечный свет впился раскаленными иглами в кожу лица и рук. КВ-42 попытался вскрикнуть, но он, оказывается, больше не умел кричать. Поднял горящие кисти к глазам и несколько секунд смотрел, как синевато – бледная кожа быстро темнеет. Остальное тело, за исключением головы, обмотано грязными тряпками, наверное, сборщики на конвейере позаботились. Пока КВ-42 раздумывал, не найти ли чего для защиты головы и рук, пришел новый приказ – следовать к трансгрессору. КВ-42 зашагал к белому столбу. Ноги и руки быстро учились взаимодействовать с телом, Сорок Второй шел все увереннее и быстрее. Через минуту из марева нагретого воздуха справа и слева проступили силуэты других… кого? Собратьев? КВ-42 задумался. Кто они, и кто он? Ответа в голове не было, он только понял, что ему не надо ни к кому обращаться, а значит и название его попутчиков не пригодится. Существа шли из других выходов в скале и КВ-42 оглянулся, чтобы оценить размеры каменного утеса, в котором он родился час назад. Пожалуй, называть эту громаду утесом неправильно. «Горная гряда» подходит куда лучше. Каменный хребет, выросший посреди пустыни, уходил вправо и влево за горизонт, вершины терялись в мареве неба. Скальные кручи слишком ровные, чтобы быть созданными природой. Сколько же там таких, как я? – задал себе вопрос КВ-42. Тысячи? Десятки тысяч? Может еще больше? «Намного больше», – ответила непослушная память. Сорок Второй отвернулся. Столб трансгрессора приближался, здесь его собратья стояли рядами, ожидая своей очереди зайти в единственный вход. Не все они были замотаны в лохмотья – на доброй половине стоявших нацеплены черненные доспехи. Правда под ними все же проглядывали тряпки, да и броня была не из стали, а из… КВ-42 безуспешно порылся в памяти и быстро потерял интерес к солдатам. С чего он вообще решил, что доспехи должны быть из стали? Есть много более доступных материалов. Воины изредка перекликались грубыми голосами – им возможность общаться была оставлена.

Минута тянулась за минутой, количество впередистоящих уменьшалось, наконец и КВ-42 переступил порог таинственного сооружения. Мельком глянул на округлые стены с вырезанными в камне рядами надписей, на секунду взор остановился на рослой фигуре у входа. «Примарх» – вовремя всплыло в голове.

Броня примарха тускло блестела, массивная фигура, в полтора раза выше всех остальных, слегка покачивалась из стороны в сторону. КВ-42 оценил размер мышц гиганта, потом слегка удивился форме головы. Сильно вытянутый назад череп мог вместить куда больший мозг, чем у обычного техника седьмого уровня. Примарх бросил короткий взгляд на КВ-42, и у того тут же возникло неодолимое желание получить какой‑нибудь приказ. Он отошел в сторону, постоял около минуты, за это время к нему присоединились еще четыре таких же техника, после чего они одновременно шагнули в центр комнаты. Там ничего не было, но КВ-42 твердо знал – их сейчас трансгрессируют к месту прохождения службы. Портал включился, тело дернуло легкой судорогой, а потом стало темно. КВ-42 немного удивился. Он откуда‑то знал, что переход совершается мгновенно, и на другой стороне должно быть так же светло. Но в тоже мгновение в основание шеи вонзилась острая игла, и места для удивления и прочих чувств, а также размышлений не осталось – все заняла режущая боль. Кажется, он упал на пол, но точно сказать было трудно, тело не чувствовало ничего кроме адской боли. Руки и ноги словно отнялись, в месте прокола из пучка боли образовался небольшой жгучий червячок. Заворочался, осматриваясь и полез по позвоночнику вверх. Когда он коснулся мозга, в голове словно вспыхнули сотни фейерверков. Боль в теле пропала, хоть оно и осталось парализованным. Болело теперь только там, где лез червяк, но не так чтобы сильно. Червь осторожно коснулся какого‑то участка мозга и в голове КВ-42 зазвучали голоса. Двое разговаривали, словно и не зная, что кто‑то их подслушивает.

– Ну что родной, вот мы и встретились! – ласково сказал первый. Однако его ласковость не обманула КВ-42. Так говорят психически нездоровые люди, у которых нежность может легко перейти в жестокость, а может и не переходить, а легко ужиться со своей противоположностью.

– Подожди! – задавленно простонал второй. – Чего тебе надо?

– Ну как же? – все с той же фальшивой доброжелательностью удивился первый. – Разве нам нечего с тобой обсудить?

Второй застонал громче. Где они находятся? – пытался соображать Сорок Второй. Кажется, где‑то далеко от него. Очевидно, приемник в голове КВ-42 испортился и вместо приказов получал совершенно посторонний сигнал. Может это червяк настроил его на получение сигнала от своего хозяина?

– Подожди… подожди… – сбивчиво зашептал второй. – У меня есть для тебя послание…

– Ага? – первый явно получал удовольствие, от того, что он так непринужденно играет в любезность.

– Да… Мы хотим знать: чего вам нужно? Зачем вы убиваете Изыскателей? Вы боретесь за власть?

– Делать мне больше нечего!

– Тогда что же вам надо? – удивился второй.

– Ну как же… – хмыкнул первый.

Второй закричал.

– Теперь понятно?

– Не… не надо больше… – заскулил второй.

– Не надо, так не надо, – легко согласился первый. – Я и вот так могу…

Снова истошные крики.

– Я все сделаю, – торопливо заверил второй через минуту, с трудом переводя дыхание. – Только объясните. Мне трудно понять человека…

Первый рассмеялся:

– Человека? Я что, похож на человека?

– Ну да… – промямлил второй, – я четко вижу…

Он замолчал, и Сорок Второй так и не узнал, что один из говоривших видел. Червяк в голове снова заворочался, вспышки боли следовали одна за одной, что‑то меняя в мозгу КВ-42.

– … эксперименты над людьми давно прекращены! – из последних сил простонал второй. – Очень давно! Изыскатели только заботятся о поддержании порядка!

– Неплохо вы заботитесь. Видел выкормышей этой безумной полумашины? Это значит у вас порядок такой?

– Никто не ждал вторжения! Мы и не подозревали, что они умеют ходить между мирами. Каким‑то образом им удалось сохранить это втайне. Но больше им этого делать никто не позволит.

– Самоуверенность вас погубит, – сказал первый.

Раздался резкий, короткий стук, после которого наступила тишина.

– Дэнил! – позвал новый голос прямо из головы КВ-42.

– А, Чеслав, – откликнулся первый. – Как там у тебя?

– Все сделал. Теперь нам дороги назад нет.

– Мне дороги не надо! – злорадно сказал Дэнил. – Я могу и по головам пройти.

– Хватит уже глупых шуток, – проворчал Чеслав. – Эти твари весь мир спокойно взорвут, если хоть что‑то узнают.

Тело КВ-42 дернуло, голоса в голове пропали, а комнату залило ярким светом. Руки и ноги снова подчинялись ему, он попытался приподняться, но оскользнулся на крови от изрубленных спутников. Замотанные в тряпки туловища чем‑то очень острым разделили на множество частей и теперь искромсанные органы, обрывки кишечника, обломки костей и куски мышц, расползались во белому полу портала. Сорок Второй встал на колени и вытер ладони о штаны.

Где‑то далеко завыла сирена.

Я проморгался, привыкая к солнечному свету, весьма яркому на этой планете, попробовал сложить полученную информацию в единое целое, ничего не получилось, и я стал разглядывать гряду, ища очертания, виденные новорожденным черноголовым. Что‑то похожее было в десятке миль к югу, и я без сомнений показал своим спутникам в ту сторону:

– Туда. Там портал. Правда с черноголовыми.

На меня посмотрели с недоверием, и я дал шприц отцу. Через десять минут мы уже двигались к порталу, стараясь не шуметь, и выглядывая орды черноголовых. Если они нагрянут в количестве, виденном КВ-42 у портала, нам придется туго. У меня есть около тридцати патронов, потом обрез станет бесполезной железкой, которой даже стукнуть толком не получится. Вся надежда будет на шокер Давера. Сколько у него осталось заряда? Даже если он был изначально заряжен до упора, то после разборки со стаей двухтелого, энергии хватит чтобы поджарить человек сто пятьдесят – сто семьдесят. Можно конечно убавить напряжение до минимума и пользоваться им как полицейским шокером – шарахать током, вызывая тот самый шок, который дал оружию название. Но черноголовые быстро оклемаются, а энергии станет ещё меньше…

Потом мои мысли вернулись к виденной истории. Обычно после просмотра тебе что‑то становится ясно из ранее непонятного. В случае с Дэнилом и Чеславом всё работало наоборот. Что они сказали важного? С кем говорил Дэнил, перед тем как убить? Изыскатели – это видимо те, кто экспериментировал над самим Дэнилом в детстве. Тогда понятно, почему он убил изыскателя. Не понятно, причём здесь мы, убивает он ведь и жителей нашего города, причем всех подряд.

– Отец, что ты думаешь об их разговоре? – спросил я, не сумев самостоятельно придумать чего‑либо толкового.

– Из таких обрывочных разговоров можно напридумывать чего угодно, – пожал плечами отец. – Что конкретно ты хочешь услышать?