Текст книги "Кто закажет реквием"

Автор книги: Владимир Моргунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

– Всем присесть, – негромко скомандовал Урванцев, но и замыкающий цепочку Щеголев, и Клюев с Бирюковым давно уже сделали это, инстинктивно стараясь занимать как можно меньше места в пространстве туннеля.

А свет приближался, теперь он находился уже в какой-то сотне метров от группы. Слышались звуки шагов – глухие, как и все звуки в этом узилище, но достаточно четкие: ведь туннель действовал, как гигантская слуховая трубка. Даже негромкие голоса вроде бы долетали до притаившихся разведчиков.

Клюев осторожно снял автомат с предохранителя. Перестрелка в этих условиях имела заранее предсказуемый результат: практически стопроцентное истребление бойцов как с той, так и с другой стороны. Только растянувшись плашмя на полу туннеля, можно было получить кое-какой шанс уцелеть – если сделавший то же самое противник не догадается послать пулю очень низко. Да и возможность рикошета в таких условиях многократно возрастала.

Но перестрелка может произойти в том случае, если и противная сторона имела тоже оружие. Клюев почему-то был более чем уверен – та группа тоже вооружена.

Действительно, ситуация возникла более чем напряженная. О рукопашной же схватке в столь ограниченном пространстве не стоило особо помышлять.

Значит, оставалось только одно – ждать. Неизвестно чего.

Но вот один фонарик вроде бы внезапно выключился. Потом то же самое произошло и со вторым, с третьим... Такое явление могло иметь единственное объяснение: та группа сворачивает в ответвление, из которого совсем недавно вышла группа Урванцева.

Это уже называлось везением. Несколько минут назад они находились там, где столкновение с незнакомцами было неминуемым.

Однако даже теперь положение виделось не очень-то благополучным. Кто были те люди – судя по «гаснувшим» фонарикам, группа состояла из пяти человек – что столь уверенно свернули только что в боковой ход? Расстояние от Щеголева до поворота составляло метров восемьдесят, так что ему удалось разглядеть короткие автоматы на боку у некоторых.

Группа направлялась к складу гуманитарной помощи? Вряд ли – ведь к нему можно было попасть по более новому, более просторному туннелю, идущему параллельно Калининскому проспекту, или по такому же ходу, ведущему к станции метро «Смоленская», как уверял проводник. Или чужаки тоже вышли на разведку впервые, как и они?

– А что если за ними проследить? – негромко предложил Клюев невидимому в темноте Щеголеву.

– Идея достаточно отчаянная, – ответит тот, подумав несколько секунд. – Эй, Алексей Михайлович, – уже погромче окликнул Щеголев Урванцева, – товарищ предлагает отследить этих «робинзонов». Что ты на это скажешь? Мы втроем потихоньку прогуляемся вслед за ними.

– А не заблудитесь? – Урванцев, конечно, тоже «просчитал» варианты с последствиями проникновения чужаков в Белый дом через подземный ход, и ему представилось однозначно резонным стремление Клюева не выпускать «робинзонов» из-под контроля.

– Авось не заблудимся, – ответил Щеголев. – Вы только на всякий пожарный случай дайте нам еще три рожка – по штуке на брата.

– И по два не жалко, – расщедрился Урванцев. – Мы уж тут как-нибудь дотопаем. Только в этих условиях толку от стрельбы меньше, чем вреда.

– Ладно, – сказал Щеголев, включая фонарик, – мы уж как-нибудь сами сообразим – насчет вреда и пользы. Давайте-ка побыстрее боекомплект, да мы пойдем.

Взяв у товарищей запасные магазины и быстро рассовав их в карманы брюк, троица заспешила к тому месту, где начинался боковой ход.

Они успели – далеко в туннеле еще виднелся свет. Значит, можно было, не зажигая своих фонариков, а следовательно, не подвергая себя опасности быть обнаруженными, преследовать незнакомцев.

А те не свернули вправо – туда, куда они должны были свернуть в том случае, если бы их целью являлся подземный склад ящиков с гуманитарной помощью. Значит, они направлялись к тому месту, где, по словам проводника, существовал выход на станцию метро «Смоленская»?

Щеголев, Клюев и Бирюков прибавили шагу. До пересечения с ходом, ведущим к тайному складу, дорога им была известна, что называется, на ощупь. Когда они добрались до перекрестка – в чем можно было убедиться, подняв руку над головой: теперь потолок располагался выше, пальцы едва касались свода – Щеголева что-то мягко ударило по ноге. Он остановился, предварительно сказав Клюеву, чтобы тот тоже сбавил ход, и пошарил ногой в поисках предмета, за который он, как предполагал, запнулся. Но тут повышался негромкий шорох, и что-то коснулось на сей раз ноги Бирюкова, идущего сзади.

– Это крысы, – догадался Бирюков. – Хорошо, если они не слишком голодные и не слишком глупые.

– Будем надеяться, – проворчал Щеголев.

Все трое сразу вспомнили рассказы и россказни об этих тварях, об этих «комнатных собачках дьявола». Щеголев вспомнил байку о том, что машинист электропоезда метро видел перерезанную надвое тушу крысы размером чуть ли не со свинью. Бирюков по рассказам шахтеров знал, что слишком уж большой опасности крысы не представляют – если, конечно, не принимать во внимание возможности заражения лептоспирозом, очень опасным заболеванием, разносчиком которого крысы как раз и являются. Но в общем-то соседство с шастающими в темноте – и наверняка ориентирующимися в ней лучше человека – омерзительными хвостатыми чудовищами настроения не прибавляло.

Разведчики увеличили темп ходьбы, передвигаясь скользящим, «лыжным» шагом, так как этот туннель был им совершенно незнаком.

Вскоре они уже шли от группы, которую они преследовали, на расстоянии в каких-то пятьдесят-шестьдесят метров. Та, передняя группа передвигалась практически бесшумно, что сразу же наводило на мысль – это не случайные люди, не просто «московские спелеологи», не искатели экзотических приключений.

Кто же они? Эта бесшумная ходьба в темноте – свет фонариков все жене смог охватить слишком большой участок пути – да еще имевшееся у незнакомцев оружие заставляли делать предположения о некоторой профессиональной подготовленности.

– Если они вдруг почуют слежку и станут светить назад, нам надо будет распластаться по стенке, – Клюев заранее спрогнозировал возможное развитие событий и меры предосторожности. – Так мы будем наверняка менее заметны, чем если бы падали ничком, не говоря уже о скорости выполнения того и другого.

Но посветить назад никто из преследуемой группы почему-то не догадался. Хотя группа два раза останавливалась и, наверное, прислушивалась, потому что голосов слышно не было, значит, совещаний не происходило.

Еще минут через десять пути лучи фонариков уперлись в какое-то препятствие. Это был поворот? Ход должен был куда то свернуть? Влево, вправо?

Однако в таком случае группа уверенно двинулась бы в сторону, а тут остановилась. Что же, они зашли в тупик? Вот к такому повороту событий преследователи явно не готовились. Теперь им предстоит пойти первыми, следовательно, это будет передвижение в абсолютной темноте – в таком случае, оторвавшись от группы незнакомцев на расстояние, на которое не достанет луч фонарика (это еще надо успеть сделать, причем неизвестно как), они имеют сомнительную возможность остаться незамеченными.

Но это не был тупик.

Это была дверь. Она поползла вверх, открывая пространство, освещенное хотя и не очень ярко, но все же ярче, чем лучи фонариков освещали туннель.

Преследователи моментально прилипли к стенам, как бы стараясь вдавиться, втиснуться в них.

Дверь поднялась на высоту человеческого роста. Теперь можно было рассмотреть незнакомцев более подробно Одеты они были в темные комбинезоны, обуты в высокие ботинки, на головах черные береты. На плече у каждого висел укороченный АК-73 с подствольным гранатометом ГП-25 – уж Клюев-то сразу узнал эти «игрушки». Сумки, свисавшие по бокам у этих крепко сбитых парней, казались чем-то наполненными.

Да уж, на праздношатающихся эти ребята теперь и вовсе не походили. И вообще все зрелище вызывало ассоциации либо с «крутыми» голливудскими боевиками, либо с фантастикой.

Люди в темных комбинезонах входили в проем и сразу же опускались куда-то. Судя по всему, эта дверь выходила в верхнюю часть какого-то помещения с солидной высотой.

Последний, перед тем, как войти в дверной проем, оглянулся, пошарил лучом фонарика по туннелю, потом шагнул внутрь помещения, поднял руку примерно на уровень груди и коснулся ею чего-то внутри. Дверь почти совершенно неслышно – о приглушенном подвывании моторчика можно было скорее догадываться, чем слышать его – опустилась. Вот она медленно, без скрипа и лязга сомкнулась с полом, и в туннеле воцарилась кромешная тьма.

– Елки-палки, – восхищенно произнес вполголоса Щеголев, – вот это чудеса. Если бы сам не увидел сейчас, ни за что бы не поверил.

– Крутые ребятки, – констатировал Клюев – Хорошо, что мы не обнаружили свое присутствие. Однако все же интересно получается: этот туннель, судя по всему, единственный, который ведет в район станции метро «Смоленская». А в конце туннеля – железная дорога, прямо как в лачужке у папы Карлы. Выходит, проводник про эту дверцу обязан знать?

– Если доберемся назад, спросим, – сказал Щеголев. – А сейчас не мешало бы взглянуть, что же находится за дверцей папы Карло.

Они очень осторожно, останавливаясь и прислушиваясь после каждых пяти-шести шагов, добрались до стальной двери. Она была выкрашена в темно– серый цвет и почти не отличалась по внешнему виду от таких же серых стен, потолков и пола. Да и покрытие ее было толстым, шершавым, так что вполне вероятной представлялась возможность принять дверь за участок стены в конце тупика. На стенке справа от двери в небольшой нише не сразу можно было отыскать металлическую пластину с двумя кнопками – все имело тот же темно-серый цвет.

– Почему кнопки две? – сказал Щеголев. – Не нравится мне это.

– А почему не нравится? – поинтересовался Клюев.

– А вдруг одна из них включает нечто вроде сигнала оповещения? Или свои сообщают: вот, дескать, мы прибыли. Или чужак, забредший сюда, обнаруживает себя, нажав на кнопку.

– Хм – резонно, – покачал головой Клюев, рассматривая две кнопки-близнеца. – Однако мы не услышали никакого сигнала, перед тем, как эти ребята туда входили.

– Сигнал может звучать достаточно далеко от этой двери – если он действительно звучит. Я имею в виду, что он может быть световым или еще каким-то, – подал голос доселе молчавший Бирюков. – Только мне кажется, что никакой сигнал отсюда не подается, а вторая кнопка, то есть, одна из двух, служит для снятия некоторой блокировки. Надо нажать кнопки в определенной последовательности, и только тогда дверь поднимется. Знать бы только, какова эта последовательность.

– А что, если нам тоже попытаться сейчас проникнуть внутрь, – предложил Клюев.

– Отчаянный ты мужик, – покачал головой Щеголев.

– Отчаешься тут, – согласился Клюев. – Сегодня приключения как с утра начались, так до сих пор и не кончаются. Попробуй-ка, понажимай на кнопки.

Они со Щеголевым встали напротив двери, вскинув автоматы.

Бирюков наугад нажал сначала верхнюю кнопку, потом нижнюю. Никакого результата. Потом он нажал на кнопки в обратном порядке. Дверь не двигалась с места. Затем последовала комбинация из двух нажатий на верхнюю и одного на нижнюю. Дверь не отреагировала, Бирюков нажал на обе кнопки одновременно, это тоже не помогло.

– Н-да, – прокомментировал результат экспертизы Бирюков. – Так можно нажимать до морковкиных заговен. Есть здесь какой-то секрет, очевидно.

– Это точно, есть, – согласились его партнеры по безнадежному, похоже, предприятию.

– Куда теперь двинем? – спросил Бирюков.

– А неплохо было бы попытаться выяснить, откуда эти типы шли, – у Клюева, судя по всему, любознательность подавляла все остальные желания и эмоции.

– А не заблудимся? – бодро хохотнул Щеголев. – Без проводника-то?

– Клубочек надо было бы с собой взять, – в тон ему прибавил Бирюков.

– Пошли, что ли? – Клюев говорил об этом, как о чем-то уже решенном.

* * *

Они появились совершенно неожиданно – в пятнистой форме, с автоматами, в масках, оставляющих открытыми только глаза. Было их человек пятнадцать. Когда Кирилл Беклемишев, находившийся в офисе, принял сигнал тревоги по переносной рации и спустился на лифте на первый этаж, там его встретили, перехватили, не дав самостоятельно добраться до гаража, откуда и поступал сигнал тревоги.

Короткие, просто миниатюрные какие-то автоматы сразу привлекли внимание Беклемишева, несмотря на то, что ситуация вроде бы не располагала к проявлению любознательности. Эти автоматы напоминали американские складные «Фолдинг Саб-машинган».

Один из налетчиков (а фиг их знает, кто же они такие на самом деле, ведь сейчас богатая форма и суперсовременное вооружение не обязательно означает принадлежность к госслужбе) приказал Беклемишеву:

– Руки за голову!

Конечно, Кирилл мог послать его куда подальше, мог потребовать от него назвать организацию, которую он представляет, но он знал – как по собственному, достаточно богатому опыту, так и по рассказам коллег, работающих в спецохране – что это бессмысленно: риск схлопотать пулю в лоб очень велик, а толку, даже если будешь знать, кто тебе тычет стволом в спину, немного. Никто из родственников охранников, раненных, травмированных или даже убитых в результате подобных акций спецорганов или бандитских налетов не добился, чтобы были найдены и осуждены виновные (хотя вялые попытки милиции и прокуратуры, конечно, предпринимались чисто автоматически), и не получал компенсации со стороны государства – компенсации от частных фирм, если и поступали, не в счет.

Так что если сейчас перед Беклемишевым были члены так называемого незаконного вооруженного формирования, то любые разговоры были тем паче бессмысленны.

Беклемишев медленно, словно бы равнодушно, обвел взглядом людей в масках. «Профессионально встали, сволочи», – отметил он. Ни один не находился за спиной у того, что скомандовал поднять руки, зато все расположились так, что каждый из них мог отреагировать на начало любого действия Беклемишева выстрелом в голову – Кирилл видел, что черные зрачки автоматов смотрят немного вверх – абсолютно при этом не рискуя задеть товарища.

Старший группы подошел к Беклемишеву и сноровисто обыскал его. «Стечкин» в подмышечной кобуре был найден, извлечен оттуда быстро и профессионально – он только вытянул руку, чтобы вытащить пистолет из кобуры, но сам держался на некотором расстоянии от великана, которого обыскивал.

Беклемишев заметил, что посторонних – в данный момент ими являлись бы обычные посетители – в вестибюле не было. Зато у входа на ступеньках расположилось еще несколько парней в «камуфляже» и черных масках.

– Вперед, – человек, только что разоруживший Беклемишева, сделал два широких шага в сторону, освобождая ему проход к двери.

Матерясь про себя за то, что он дал себя сцапать так легко, Кирилл пошел к выходу.

Выйдя на широкое крыльцо перед входом, он заметил еще нескольких автоматчиков в самом низу, у стены здания.

По Калининскому проспекту проносились автомобили, текла разношерстная толпа, оттуда доносился привычный шум, а тут происходило нечто среднее между вооруженным ограблением (хотя грабить было, собственно, нечего – в помещении офиса находились только бумаги) и эпизодом государственного переворота.

Беклемишева повели в узкий закуток, огороженный высоким железобетонным забором – там находился их гараж.

И там же уже находилась вся охрана банка. В таком же точно положении, как и Кирилл. А некоторые даже в худшем – у водителя управляющего банком кровоточила губа и уже начинал заплывать глаз.

Но худшее ожидало всех впереди – в нижнем этаже, в полуподземном боксе было найдено оружие: пять АКСов, гранатомет, несколько запасных магазинов к автоматам.

Все понимали, что это явная провокация – никто из охраны, а тем более обслуги гаража не мог быть таким идиотом, чтобы прятать оружие в боксе. Место – неудобнее не придумаешь. Во-первых, отовсюду далеко добираться в случае необходимости быстро этим оружием воспользоваться. А во-вторых, гараж расположен как бы в конце огражденного тупика. Что начинать наступать отсюда, что держать здесь оборону – дело гиблое.

Похоже, что прогнозы сбывались: эти типы в масках – люди Коржакова. Из Главного управления охраны. Несколько странноватая экипировка? Нет, ничего странного – их лица не обязательно видеть каждому встречному. Но почему в таком случае они с самого начала не объявили о своей принадлежности?

О том, с какой целью делается эта провокация, Беклемишев знал: кого-то из руководства России не устраивал управляющий банком Гусляков. А скорее всего, управляющий не устраивал самого Коржакова.

И что же налетчики собирались предпринять дальше? Кирилл догадывался, каким может быть ответ на этот вопрос, но все же надеялся, что, возможно, события будут развиваться несколько по-другому.

Увы! Через несколько минут люди в масках втолкнули в гараж еще пятерых охранников – как раз тех, кто еще оставался в помещении офиса банка. Их поставили вместе со всеми – лицом к стене бокса.

– Хреново, Кирюха, – громким шепотом произнес один из только что обезоруженных и плененных, – они там шмон устраивают, в бумагах роются.

– Эх, ешь твою мать, – вполголоса выругался Беклемишев. – Ведь знали же мы, что такое может произойти, а в результате так лажанулись.

Конечно, было более чем обидно и унизительно оставлять охраняемый объект практически на разграбление чужакам – неважно даже, какую государственную службу они представляют. А еще обиднее было осознавать, что они ничего не предприняли заранее, хотя могли что-то и сделать. Ведь Беклемишев получил сведения из надежнейшего источника: от бывшего своего начальника, при котором Коржаков похвалялся, что прижмет хвост этому «магнату херову Гуслякову».

– Они, падлы, оружие в гараж побросали, – опять заговорил Беклемишев.

– Но как же так, ведь ребята здесь неотлучно...

Он не договорил – сильный удар по ребрам, нанесенный сзади ногой, обутой в тяжелый ботинок, сбил дыхание, от боли потемнело в глазах... Беклемишева тоже пнули в спину, точнее, в поясницу, поскольку при его росте достать ногой до более уязвимых мест было сложновато.

– Молчать, суки! – заорал налетчик, нанесший удар.

– Сам ты сука, – Беклемишев обернулся и немного опустил руки.

– Руки!!! – истерически заголосил налетчик. Глаза его, видные в прорезь маски, были белыми – то ли от ярости, то ли таким пустоглазым этот тип уродился. – Стрелять буду!

– А ты выстрели, педераст вонючий, – очень спокойно предложил Беклемишев.

* * *

Теперь впереди бодро шел Клюев, за ним Щеголев, а замыкал цепочку Бирюков, который через каждые двe-три минуты оглядывался назад и старался осветить туннель как можно дальше.

Минут через пять после того, как они выбрались в тот туннель, по которому шли с самого начала, и двинулись по направлению к центру города – как они сами полагали, основываясь на приблизительной пространственной ориентации – их ждал сюрприз: туннель расширился и вырос в высоту. Проводник вроде бы не говорил о таком изменении. Но, поскольку путь был один, то сюрприз мог считаться только приятным, и они продолжили движение. Благо теперь можно было идти во весь рост, не пригибаясь рефлекторно.

Но еще через несколько минут их ждал сюрприз номер два – боковое ответвление влево.

– Что будем делать, мужики? – деловито спросил Клюев, повернувшись лицом к товарищам.

– Я думаю, есть смысл сюда заглянуть, – сказал Бирюков. – Ведь очень даже может быть, что эти «черные люди» ходили недалеко – то есть, сюда. Правда, неизвестно только, что мы сами хотим найти.

– Да уж что-нибудь найдем, – тоном оптимиста заявил Щеголев. – Давайте-ка свернем сюда, а если уж там обнаружится еще какой-то боковой ход, сразу зарулим назад – иначе рискуем заблудиться.

– Свернем так свернем, – Клюев уже зашагал в боковой туннель.

Сюрприз номер три их ждал очень скоро – метров через пятьдесят-шестьдесят. Луч фонарика выхватил из мрака стальную лестницу с перильцами. Лесенка была невысокой – всего несколько ступенек. То ли она заканчивалась в каком-то люке – в потолке явно обозначился проем – то ли поднималась выше.

Подойдя к люку, трое искателей приключений убедились в том, что лестница и в самом деле заканчивалась на уровне потолка, но потолок служил перекрытием между этажами – на втором этаже обнаружилось довольно просторное, метра четыре на пять, помещение, в котором тоже имелась лесенка, верхний конец которой упирался уже в какую-то дверцу.

– Здесь опять кнопки? – вырвалось у Клюева.

– Нет, – успокоил его – да и себя со Щеголевым тоже – Бирюков. – Похоже, что только совсем несложный запор.

Но когда запор был отодвинут, а дверца открыта, перед ними возникла кирпичная кладка.

– Ни фига себе шуточки! – сказал Щеголев – Морды таким шутникам бить надо.

– Да, согласился Клюев. – Шутка, конечно, на любителя.

Но, заглянув внутрь, он несколько изменил свое мнение:

– Эге, да ведь шутка довольно изящной получается.

Кирпичная кладка не подходила вплотную к самой стальной двери, между ними был просвет около полуметра шириной. И щель эта в левой верхней своей части заканчивалась дырой, в которую довольно явственно проникал сероватый свет, напоминающий дневной.

– И куда же это мы попали? Куда добрались? Ну как сейчас на Красной площади наверх выберемся, – сказал Клюев. – Под Мaвзолей?

– Оптимист, – прокомментировал Щеголев. – Туда еще по меньшей мере с полчаса ходу. Поверху. А по этим катакомбам – и того дольше.

– А вот мы сейчас проверим.

Клюев взял автомат в правую руку и пошел по щели, двигаясь левым боком вперед.

Свет, как выяснилось, проникал через разобранную стенку какого-то колодца. Причем непонятно было, с какой стороны стенку разобрали, но похоже было, что с этой: в кирпичах обнаружились какие-то скобы из стальной проволоки, а раствор на них отсутствовал. Похоже, кладка в том месте делалась наподобие детских кубиков, раствором не скреплялась и могла быть разобрана в любой момент с этой стороны – разбирать ее из колодца не имело смысла вообще.

Клюев пролез в колодец. Сделать это было нетрудно, потому как проем оказался довольно просторным. Все как и положено. Сейчас крышка была немного сдвинута в сторону, отчего в колодец и проникал дневной свет.

Нагнувшись к дыре, Клюев вполголоса окликнул товарищей:

– Мужики! Похоже, мы все-таки куда-то выбрались окончательно. Пойду погляжу, что там наверху.

Он влез по скобам, осторожно уперся ладонями в тяжелую крышку, немного приподнял ее и сдвинул в сторону.

Когда голова его оказалась наверху, Клюев невольно зажмурился: даже сероватый рассеянный свет в этом помещении показался ему стишком ярким после тьмы подземелья.

А что представляло из себя помещение, в которое он выбрался? То ли это была бойлерная, то ли какой-то склад, то ли заброшенная мастерская – непонятно. Какие-то баки, трубы, сваленные в кучу металлические конструкции. Свет с улицы проникал в два узких запыленных окна, расположенных довольно высоко, выше человеческого роста. Здесь когда-то были окна нормального размера, но значительная часть их просвета была забрана кирпичной кладкой.

Единственная дверь, большая и двухстворчатая, обитая стальными полосами, отделяла это помещение от других или от улицы.

Бирюков осторожно подошел к двери и услышал шум, донесшийся с той, наружной стороны, потом какие-то отрывистые крики, напоминающие команды.

Найдя щель между неплотно соединенными створками, Клюев прильнул к ней. То, что он увидел, заставило его подобраться, словно перед решающим броском...

* * *

Беклемишев осознавал, что этот тип запросто может нажать на спуск. От всей фигуры незнакомца исходило что-то зловещее, неестественно зловещее, словно это был не человек, а робот, киборг.

Внезапно внимание Беклемишева и того, кого он только что обозвал вонючим педерастом, привлек громкий стук в углу бокса.

Дверь бойлерной распахнулась настежь, в ее створе стояли три человека с автоматами, направленными на людей в масках.

– Бросай оружие! – негромко, но твердо приказал один из них, в котором Беклемишев к огромному изумлению узнал ... Клюева. Переведя взгляд чуть в сторону, Беклемишев увидел и Бирюкова.

Он настолько удивился, что даже рот приоткрыл. Ведь это почти одно и то же, что встретить своего знакомого на Луне.

Похоже, что человек (или все же киборг?), недавно ударивший Беклемишева и его товарища, был удивлен появлением троицы в гораздо большей степени. Во всяком случае, он отреагировал на движение Беклемишева слишком поздно – когда кулачище последнего соприкоснулся с его челюстью. И реакция его была однозначной – так отреагировал бы даже любой неодушевленный предмет на сильный, просто сокрушительный пинок, толчок или удар.

Когда ноги налетчика отрывались от земли, левая рука Беклемишева очень ловко подхватила короткий, в этой могучей длани выглядевший воистину игрушечным автомат.

Соотношение сил в одно мгновенье изменилось – если раньше оно составляло четыре-три в пользу налетчиков, то теперь стало таким же по счету, но у же в пользу Беклемишева и его союзников. Причем, если трое людей в масках стояли на открытом пространстве, то Клюев и его незнакомый товарищ продвинулись вперед и укрылись за колоннами, а Бирюков, наоборот, попятился к двери, готовый в любой момент спрятаться за стеной.

Все трое налетчиков теперь находились под прицелом. Они, конечно, не были новичками в подобных делах, это чувствовалось по их поведению, реакции, стойке. И они очень хорошо понимали, как быстро они могут быть поражены – практически в то самое мгновенье, когда решатся нажать на спусковой крючок.

Однако то, что они были профессионалами, как раз и не позволило им вот так запросто сдаться, несмотря даже на почти безнадежную, почти абсолютно проигрышную для них ситуацию.

Клюев прекрасно понимал их колебания, он и сам в их положении не один раз «прокрутил» бы в голове все возможные варианты. Поэтому он решил ускорить развязку, а одновременно и облегчить выбор своим противникам.

– Сейчас я стану считать – до трех. По счету три, если оружие не окажется на земле, мы откроем огонь. На поражение.

Это всегда действовало. Во всяком случае, кто-то да бросал оружие, чем уменьшал число потенциальных покойников.

– Один! – громко произнес Клюев.

Бирюков еще дальше попятился в створ двери, поднял автомат чуть повыше и подвел мушку под черное пятно маски одного из противников.

– Два!

Два «игрушечных» автоматика брякнулись о бетонный пол, а едва прозвучал следующий счет, и третий автомат был брошен.

– Хорошо, – внятно, но негромко произнес Клюев. – Теперь, вы, все трое, станьте вон под ту стенку, – он показал, вытянув левую руку вперед. – Руки поднять повыше и положить на стену.

Противники беспрекословно выполнили команду.

Товарищи Беклемишева мгновенно подхватили с пола брошенное оружие. Беклемишев подошел к людям, стоявшим лицом к стене, и быстро обыскал их. Магазины к автоматам, ножи в специальных кармашках на голени – улов достаточно богатый.

Поверженный наземь обидчик Беклемишева уже полностью пришел в себя, и его тоже довольно грубо и бесцеремонно обыскали, изъяв кроме всего прочего еще и «уоки-токи», и отправили под стенку к партнерам.

Беклемишев нажал кнопку на радиотелефоне и услышал характерный негромкий зуммер. Щелчок – и зазвучал незнакомый голос:

– Астра, я слушаю. Астра, в чем там у тебя дело?

– У Астры дело совсем хреново, командир. Я уж не знаю, что за цветочек ты, – сказал Беклемишев, – но выслушай мои условия. Я требую, во-первых, чтобы вы назвали себя. Во-вторых, вы немедленно должны покинуть помещение офиса. Если вы этого не сделаете, я лично пристрелю четверых ваших людей. Возьму такой грех на душу, мне не впервой, я бывший майор спецназа КГБ. Четырьмя трупами меньше – четырьмя больше – разница небольшая.

– Эй, майор, – заскрежетал телефон, – ты, мудила, кончай выделываться. Мы сейчас придем туда и всех за яйца вздернем.

– Hy, так мы не договоримся, командир. Я не буду выключать трансляцию, и ты получишь возможность услышать, как умирают твои люди. Ты прекрасно знаешь, где мы находимся. Войну ты здесь фиг затеешь. А если даже и затеешь, мы оборону держать умеем.

– ... твою мать! – заматерился собеседник Беклемишева. – Ты не знаешь еще, с кем дело имеешь. Тебе, падла, в любом случае башки не сносить, выползешь ли ты сегодня отсюда живым или нет, козлина.

– Полегче на поворотах, мудачок, – Беклемишева, казалось, ничего не могло вывести из равновесия. – С кем я имею дело, я, можно сказать, уже догадываюсь. Вы люди Коржакова. Ваш налет на офис банка давно планировался. Так что первый вопрос, можно сказать, решен. Ты можешь не называть себя. А теперь слушай.

Беклемишев прицелился чуть выше головы одного из стоявших у стены и нажал на спуск, прикинув траекторию срикошетировавших пуль так, чтобы они вылетели в высокие окна или хотя бы улетели в дальний угол. «Игрушка» протатакала не очень громко, но, судя по отдаче, патронами она была заряжена мощными, калибр тоже был солидный.

– Слышал, сукин сын? – Беклемишев опять поднес «уоки-токи» ко рту. – Следующая очередь пойдет в затылок. Итак, ты выводишь своих людей из офиса, а мы выпускаем этих четверых.

Он подал сигнал одному из охранников, и тот выскользнул из гаража.

– А ты, Сергей, – сказал Беклемишев, обращаясь к другому, – быстро дуй к любому свободному телефону и обзвони все редакции, которые знаешь. А которые не знаешь, про тех спроси.

– Командир, – Беклемишев вел переговоры, набирая очко за очком. – Самое большее через четверть часа здесь будут корреспонденты нескольких газет. В том числе и тех, которые твоего Коржакова очень не любят – даже в первую очередь будут репортеры из тех газет. Я даю тебе пять минут на размышления. После этого в офисе не должно оставаться ни одного твоего засранца.

Выключив связь, Беклемишев приказал всем своим людям, за исключением только тех, кто держал под прицелом налетчиков-спецназовцев, покинуть бокс.

Выждав после этого минуты две-три, он опять связался с командиром спецназовцев.

– Ну, генерал, решился? – насмешливо спросил Беклемишев. – Каковы ваши ближайшие действия?

– Мы спускаемся вниз, – послышался ответ, прозвучавший как-то уж совсем нейтрально, словно бы собеседник Беклемишева несколько минут назад не угрожал, не ругался площадной бранью.

– Договорились. Как только все ваши люди будут внизу, мы отпускаем пленников. И еще условие – вы возвращаете оружие, отобранное у нас. Оно все зарегистрировано, разрешение на него имеется. Ты сам прекрасно это знаешь, ведь мы – не вы.

Держа пленных налетчиков под прицелом, Беклемишев, Щеголев, Бирюков и Клюев вывели их из гаража. На крыльце перед зданием появились люди в пятнистой униформе и черных масках. Из окон здания наблюдали за бесплатным представлением десятки любопытных. С каждой минутой их становилось все больше и больше.