Текст книги "Предай их всех (СИ)"

Автор книги: Владимир Пекальчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Княжна, осознав, что противник способен формировать и метать заклинания непрямым способом, из рук иллюзии, нанесла еще один удар наугад, разделив всю мощь своей души между атакой и защитой, и стерла сразу две близко стоящие иллюзии.

Целую минуту, напряженную, как струна, Келленсилль изо всех сил била молниями по иллюзиям, пытаясь угадать, под которой из них – настоящий противник, а тот швырялся огненными шарами и при этом умудрялся еще время от времени создавать тут и там новых себя. Наконец-то каждый из противоборствующих в своей стихии – потрясающая мощь против непостижимого мастерства. Весь Старший народ с замиранием сердца следил, что случится раньше, Келленсилль истощит свои силы и будет поражена огненным шаром или Лорринайнэн станет пеплом, когда княжна наконец-то угадает.

Однако ей отчаянно не везло, она пробовала и так, и эдак, поражала то иллюзию, метающую пламя, то стоящую в стороне от метающей – все без толку, а ведь, когда перед тобой восемь-девять целей, шансы угадать – один из восьми-девяти, не так уж и мало, и при большом числе попыток шансы попасть велики. Должно быть, хитрый враг еще и сам телепортируется с места на место, невозможно угадать, новая иллюзия – это иллюзия или же враг во плоти, перенесшийся сюда с другого места...

А ведь он наверняка запускает огненный шар, находясь за спиной княжны, мелькнула внезапная догадка. Келленсилль ведь всегда разворачивается в сторону бросающего и бьет молнией по одной из иллюзий в пределах ее поля зрения... Вот оно! Лорринайнэн каждый раз телепортируется и запускает шар с противоположной от себя стороны, сводя вероятность попадания молнии в него к нулю, ведь Келленсилль всегда к нему спиной в момент своей атаки и не может выбрать его вероятной целью!

Как только одна из иллюзий сформировала в руках огненный шар, княжна развернулась обратном направлении и изо всех сил принялась наносить удар за ударом по всем видимым Лорринайнэнам, а в следующую секунду поняла, что осталась на арене одна. Иллюзии исчезли вместе с сотворившим их магом, только тут и там дымится песок. Оппонент удрал, оставив за Келленсилль поле боя и право на княжескую корону... или же стал невидимым?!

Однако еще до того, как княжна принялась произносить заклинание открытия сокрытого, Лорринайнэн, слегка дымясь, помахал ей рукой из второго яруса и поклонился.

– Я признаю твою победу, Келленсилль, дочь Кэлнителльта, – послышались его слова в полной тишине.

А потом амфитеатр взорвался бурей поющих свирелей, и почти двухсоттысячный хор Старшего народа принялся приветствовать будущую княгиню Вечного Леса.

***

Поход был неблизким, а телега – не самый быстрый способ передвижения, однако маленький отряд Владыки из Лагурента так никто и не догнал. Скорее всего, король Зоданги здраво рассудил, что незачем рьяно напрашиваться на неприятности, раз нападающие не тронули его самого, разобравшись только с храмовниками – значит, пускай себе уходят. Хотя рассуждение здравое только для ограниченного умишка, кто помудрее – догадался бы, что если демонический отряд приходит вызволить из Ямы самого Норлаша – значит, скоро жди беды. Вот прямо сейчас жалкие людишки вполне могли бы помешать планам Владыки, потому что у него войска – меньше полусотни бойцов. Когда же все десять тысяч прибудут – будет поздно.

Такие думы Норлаш прокрутил в голове не раз и не два, благо времени было полно. Длинный караван медленно полз по землям Зоданги от поселка к поселку, нигде не встречая сопротивления и грабя крестьян и попадающиеся навстречу торговые караваны на предмет новых лошадей, повозок, возниц и провианта. Точнее говоря, случались попытки сопротивления, которые неизменно заканчивались с одним и тем же результатом.

Чернокнижник также немало времени потратил, пытаясь разгадать замыслы и план действий своего нового союзника. Он с некоторым удивлением обнаружил, что остальные воины Трэйкхана Кхейла, как назвал себя демон-владыка, тоже суть демоны во вместилищах, только пониже рангом. Это открытие порождало массу новых вопросов, и Норлаш вовсю напрягал извилины, пытаясь удовлетворить профессиональное любопытство. Демон во вместилище – явление само по себе редчайшее, потому что одержимый астральным аспектом демона человек – это так, шалости. Вместилище, фактически ставшее хозяину заменителем тела – совсем другой разговор. Демон не просто управляет телом, вместилище – для потустороннего визитера практически единственный способ прибыть в чужой для него план бытия почти физически и принести с собой не только свою волю, но и свою мощь. И не всякому демону сия задача по плечу, к слову.

Вторым вопросом, скорее праздным, чем серьезным, был подбор вместилищ. Налицо прямая аналогия с людскими армиями: подобно тому, как короли зачастую одевают своих солдат в однотипные и одноцветные доспехи, так и Владыка обеспечил подчиненных ему демонов такими же вместилищами, как и свое собственное, но, конечно, похуже слегка. Все выглядят как закованные в неподъемные доспехи воины с лицами и внешностью вроде бы человеческой, но при орочьих габаритах. И доспехи разукрашены останками, однозначно принадлежавшими демонам. Норлаш даже чувствовал остаточные эманации, сливающиеся воедино: мощные ауры самих демонов и легкую вибрацию из останков. Особенно сильно эта разнородность чувствовалась вблизи демона-владыки: сильная дрожь эфира, проистекающая из тела-вместилища, и разноголосая вибрация от многочисленных останков, украшающих броню, в которой уверенно лидировала остаточная аура закрепленных позади головы рогов: их владелец, видимо, был весьма сильным демоном... при жизни.

Также чернокнижнику стало любопытно, почему Владыка и его солдаты истребляли себе подобных. Демоны часто собачатся между собой, это не секрет ни для одного демонолога, но факты борьбы со смертельным исходом людям практически неизвестны, а тут – налицо массовое избиение одних демонов другими.

На одном из привалов Норлаш задал Владыке прямой вопрос.

– Потому что они вторглись в Лагурент, – коротко ответил тот.

– Лагурент – это твои владения, о великий?

– Да.

Оставшись наедине со своим учеником, чернокнижник тихо просил:

– Ты, случаем, не знаешь, что такое 'Лагурент'? Я такого слова в абсолютном языке не встречал.

– Если вы не знаете, мастер – куда уж мне?! – развел руками Малантус.

Продолжая наблюдения, Норлаш сделал еще несколько открытий. Вместилища обладали недюжинным аппетитом и трескали все подряд, отдавая предпочтение рыбе и овощам, мясо ели только если не удавалось награбить другой пищи, хотя чернокнижник точно знал, что демоны отдают предпочтение именно мясу, притом сырому, и крови. Вероятное объяснение этому факту он отыскал быстро: демон во плоти – это демон во плоти, а вот вместилище состоит из плоти вовсе не демонической.

Все известные Норлашу случаи вселения демонов во вместилища неизменно были краткосрочными, так как демон зачастую расходует жизненную силу вместилища чрезвычайно быстро. Потому он не очень удивился, что демоны во время привалов снимали доспехи и в целом вели себя примерно как живые воины, будь то люди или орки. Другой вопрос, что привалы происходили редко, раз в два-три дня, и только тогда, когда не удавалось схватить новых возниц и коней: обычные смертные и животные, в отличие от демонов, нуждались в отдыхе. И хотя Владыка предпочитал двигаться день и ночь, в такие моменты демоны все же давали отдых и своим вместилищам, выставляя и меняя часовых, как грамотные воины. И во всем этом была единственная неувязка: что же это за вместилища такие, способные питать демона так долго?!

В один такой вечер Малантус прошептал на ухо учителю:

– Мастер, а вы заметили, что когда они снимают доспехи – аура их разделяется? И то, от доспехов эманации посильнее будут. Как так-то? Может, демоны на самом деле внутри доспехов?

Сам Норлаш к тому времени уже ломал голову над этим вопросом. Он прекрасно понимал, что демон в плане Сангарии даже во вместилище долго протянуть не может: жизненных сил живого тела не хватит, чтобы питать демона, особенно такого мощного. Однако Владыка и его воины обходили это ограничение с легкостью, и чернокнижник пытался решить, в че же дело. То ли вместилища невероятно жизнеспособные, то ли дело в немыслимой демонической магии, то ли сами доспехи пропитаны мощью, за счет которой питаются демоны. Не исключено также, что всех их снабжает энергией сам Владыка: богоравному существу это может оказаться под силу. Другой вопрос, что Норлаш в демонической математике разбирается очень хорошо и потому в полнейшем недоумении: чисто теоретически получалось, что на поддержание себя и своей маленькой армии Владыка уже растратил количество энергии, примерно сопоставимое с той, которую можно получить, мучительно умертвив всех жителей большого города.

Чернокнижник пересчитал дважды – результаты получились примерно те же. Вариантов всего три: то ли великий Норлаш где-то ошибается в расчетах, то ли на самом деле могучие демоны во вместилищах нуждаются в меньшем количестве энергии, то ли ошибки нет, просто богоравный демон-владыка стремится захватить Сангарию, не считаясь ни с какими затратами. Судя по всему, он весьма силен, ведь его ждет не только борьба со смертными, но и с Восемью. Хотя последнее еще не факт: Велькион, к примеру, за своих служек-храмовников никак не заступился. В самом деле, Восьмеро, вообще-то, слабаки: их хватает только на то, чтобы сообща отстоять свой домен от кого-то их же класса. Но случись вторжение демона вроде Владыки – велика вероятность, что Восемь просто уступят владения без боя, сберегая уже накопленную силу и бросая свою паству, усердно молившуюся им на протяжении тысячелетий, на немилость захватчика. Хотя, если вдуматься, Трэйкхан Кхейл избрал самый неотразимый способ нападения: не захват божественной власти над миром путем астрального сражения в божественных чертогах, а захват физический и фактический. Восьмеро могут сидеть в своей обители и дальше, но в этом не будет смысла, если в самой Сангарии не останется тех, кто будет им поклоняться...

А в то, что Восьмеро снизойдут в мир смертных для личного участия в борьбе, или хотя бы изберут своих чемпионов, Норлаш не верил вообще.

Тем временем караван добрался до границ Зоданги, держа путь к ближайшему мосту через пограничную реку. И когда синяя лента мирно текущих вод появилась на горизонте, там же обнаружилось и небольшое войско: кадорианцы уже ждали.

***

Мирдана аккуратно сложила письменные принадлежности в инкрустированный перламутром ящичек и поблагодарила магистра Тайдуса за урок. С математикой на этой неделе все, теперь надо подготовиться к визиту художника.

Всего за два месяца принцесса освоила азы живописи и уже вполне прилично рисовала простенькие пейзажи и своего кота. Конечно, все учителя и придворные восторгались в один голос, но увы, приучить слуг не льстить невозможно. Потому Мирдана посетила мастерские нескольких признанных корифеев кисти и холста и скупила небольшую коллекцию относительно простых картин. Сравнивая работы мастеров со своими неуклюжими попытками, она хорошо видела, насколько далеко ей до настоящих художников. Вместе с тем принцесса пришла к выводу, что талант у нее все-таки есть. Остается лишь учиться и постигать секреты мастерства.

Дверь приотворилась без стука, и Мирдана поняла, что это отец, еще до того, как обернулась.

– Здравствуй, цветочек мой, – сказал он, – как твои успехи?

– Я хорошо усвоила урок Тайдуса, папа, – ответила принцесса, – а сейчас жду маэстро...

– Он не придет, доченька, – мягко сказал король, – ему заплатили и объяснили, что ближайшие несколько месяцев у тебя будут уроки поважнее.

– Но папа!!

– Доченька, я знаю, как ты любишь рисовать. Но живем мы в очень темное и неспокойное время, когда вокруг чужеземные убийцы и предатели из числа своих. И потому я решил, что тебе стоит научиться некоторым более полезным премудростям.

В этот момент из дверного проема бесшумно появился дроу, поклонился и остановился чуть позади короля.

– Р'Энкор будет твоим новым учителем, обучит тебя владению стилетом, – сказал король.

Принцесса скептически склонила голову набок и напомнила:

– Вообще-то, меня научили им пользоваться в одиннадцать лет.

Тут в разговор, кашлянув, вмешался дроу.

– Я опасаюсь, что вы, ваше высочество, неправильно понимаете слова 'научили пользоваться', – вкрадчиво заговорил он, – вас научили, как избежать бесчестия, убив себя. Не самая удачная идея. Я научу вас избегать бесчестия, убивая покушающихся на вас.

– Да ты смеешься?! – возмутилась принцесса. – Я, между прочим, благоро...

– Ваша благородность позволяет вам убить благородную леди, то есть себя, но не позволяет прикончить негодяя? Странные у вас понятия о благородстве. К тому же, ваша смерть вовсе не обязательно позволит вам избежать бесчестия, другое дело, что вы о нем уже не узнаете... Но давайте не будем о гнусном. Вы любите фокусы, ваше высочество?

Фокусы Мирдана, конечно же, любила. Когда искусный трюкач достает из шляпы забавного попугая, заставляет игральные кости парить над ладонью или монеты – растворяться в воздухе, за этим можно наблюдать очень долго.

– Люблю, кто же не любит.

Дроу обаятельно улыбнулся, крутанул в пальцах тонкий клинок – и в следующий момент в его кулаке их оказалось уже три.

– Давайте посмотрим на вопрос с другой точки зрения. Я научу вас захватывающим фокусам с клинками – а вы уже сами решите, кому и как их показывать, хорошо?

Король с любопытством приподнял бровь.

– Ну это и я с интересом посмотрю.

– Как вам угодно. Итак, начинаем урок первый, о самых простых вещах. И первое, что следует знать о стилетах и кинжалах для благородной леди... Где ваш стилет, ваше высочество?

– М-м-м... В другой комнате. Принести?

– Поздно. Запомните, даже если кинжал понадобится вам всего один раз в жизни – его нужно носить с собой каждый день и каждый час. Даже в собственных покоях. Если это слишком обременительно – можно обзавестись медальоном со скрытым лезвием или зашить тонкие клинки или иглы в каждое платье. Спрятать в любую вещь, которая всегда при вас. Но это уже задание для придворных мастеров-оружейников.

Второе, что следует знать о клинке, которым вы будете защищаться – его появление в вашей руке должно быть сюрпризом. И нанести удар вы должны немедленно. Вот, держите мой кинжал. Я буду нападать на вас, а вы защищайтесь им.

– Но он же... острый. Я могу вас нечаянно поранить.

Король негромко засмеялся в усы, Р'Энкор же широко улыбнулся:

– Меня пытались, хе-хе, поранить много раз, и очень умелые бойцы. Мало кому удалось. И вам не удастся, так что не переживайте.

Мирдана аккуратно взяла предложенный кинжал – не длинный, но очень острый – так, как ее учили в детстве, а затем повернула кисть от себя, чтобы острие смотрело не в собственное сердце, а в сторону эльфа. Р'Энкор шагнул вперед, протянул руку – и в следующий момент принцесса даже не поняла, как оружие попало в его ладонь.

– Я не успел уследить, – досадливо признался король.

– Радуйтесь, мой повелитель, – поклонился дроу, – большинству тех, кто не успевал уследить за моими кинжалами, это стоило жизни. А поучительный момент в этом фокусе – ваше высочество, вы должны ударить до того, как враг вообще поймет, что у вас есть оружие. Потому что умелому противнику не составит труда его у вас отобрать.

Принцесса покачала головой:

– Это совершенно невозможно, Р'Энкор Арн'Кай. О том, что в Талсидонии благородные женщины, а иногда и не только благородные, всегда держат при себе стилет или кинжал, известно далеко за пределами нашей страны. Так что о моем стилете противник будет знать наперед, не сомневайтесь.

Эльф снова улыбнулся.

– Хорошо. Мой повелитель, – обратился он к королю, – вы не поможете мне? Вы ведь наверняка знаете пару приемов. Я буду вашей дочерью, а вы – ее противником. Да, вот сюда станьте, пожалуйста, чтобы ее высочеству было хорошо видно. Вот, я держу клинок. Делаем все медленно и плавно, вы отбираете у слабой, нетренированной леди нож.

Мирдана с любопытством смотрела, как отец показывает прием. Вот его руки ложатся на кисть и предплечье эльфа, медленный поворот, хорошо иллюстрирующий принципы жесткого захвата руки. Легко и непринужденно отец ставит Р'Энкора на колени, выворачивая руку, и кинжал сам падает в мозолистую от рукояти меча ладонь.

– Готово. Вот так это...

– А теперь опустите ваши взоры вниз.

Дроу, стоя на коленях у ног короля, держал в левой руке еще один кинжал, едва касаясь штанины.

– Далее вы бьете в бедренную артерию, ваше высочество, и даже если враг отберет у вас и второй клинок – все равно он истечет кровью до того, как сумеет осуществить покушение на вашу честь. Если все знают, что у вас, благородной талсидонской леди, есть стилет – вы должны иметь их при себе два. А лучше три. – Он встал с колен и протянул принцессе кинжал на ладони: – а если у вас больше, чем один клинок, вы можете найти остальным хорошее применение.

Далее последовал неуловимый жест, быстрый поворот корпуса – и кинжал буквально улетел из почти неподвижной руки, вонзившись в шкаф. И если Мирдану, не сведущую в метании ножей, бросок удивил не так чтоб очень, то у отца, в молодости изучавшего ратное мастерство, буквально отвисла челюсть.

– Как?!!

– О, совсем просто, мой повелитель. Секретный способ метания ножей, вилок, гвоздей, даже стальных перьев для письма. Всего длинного и острого. Я отвожу руку в сторону. Затем делаю волнообразное движение ногами, поворот. Ну, как волна, только с горизонтальной амплитудой. Видите? Затем так же доворачиваю корпус, вдогонку ногам. И затем вдогонку ногам и корпусу – волнообразное движение руки. Главное придержать клинок большим пальцем, чтобы был упор – и он улетает с ладони острием вперед. И кажется, что это происходит само собой. Способ так и называется – волновое метание. Это проще, чем классические броски с необходимостью высчитывать количество оборотов клинка – и быстрее. В общем, нам понадобится несколько тренировочных стилетов и позже – несколько боевых. Потому что те, с позволения сказать, ножи, которые обычно носят дамы – они ни на что не годятся.

За час Р'Энкор показал своей ученице по меньшей мере два десятка удивительных трюков. Он бросал одновременно шесть ножей – по три каждой рукой – которые перед этим появлялись в его пальцах словно по волшебству, отбирал у Мирданы и короля кинжал, хватаясь голой рукой за лезвие, и попадал брошенным письменным пером в круг размером с монетку с пяти шагов.

– На самом деле, большинство из того, что вы видите, требует упорства, ловкости, времени и вам в жизни вряд ли понадобится. Общее же правило использования стилета для самообороны благородной дамы заключается в том, чтобы носить оружие незаметно, вынуть внезапно и ударить точно до того, как негодяй поймет, в чем дело. И все. Этому выучиться не многим сложнее, чем правильному употреблению ножа и вилки за обедом.

Мирдана вздохнула.

– Со стороны выглядит, конечно же, захватывающе, но на деле сия наука требует времени, при том, что мне она, как вы заметили, вряд ли понадобится. Я бы предпочла живопись.

Р'Энкор покачал головой.

– Вы недооцениваете силу оружия, ваше высочество. Вы видите в нем лишь способ убийства, себя или врага, но не более того. Если вы будете мастерски владеть стилетом – он будет приносить вам пользу каждый день. Вы будете чувствовать себя совсем иначе. Знаете, так уж вышло, хе-хе, что мне не раз приходилось видеть благородных дам, в том числе королевской крови, потерявшими голову от страха, прячущимися под кроватями, столами, в шкафах, визжащих от ужаса. Я их не виню: не всякому дано сохранить самообладание, когда по дворцу, где вы раньше чувствовали себя под надежной защитой стражи, разгуливает убийца с окровавленными саблями, а эта самая стража лежит кучей мертвых тел. Но давайте представим себе, что однажды вы оказались без сопровождения доблестных талсидонских рыцарей, в компании лихого люда. На что вам надеяться? На то, что они не посмеют покуситься на наследницу престола? На репутацию короны? На полчища рыцарей, которых вот прямо сейчас, когда они так нужны, поблизости нет? Или на свой стилетик, которым вы если и сможете забрать жизнь, то только свою? Поверьте, вам будет очень непросто держаться с достоинством, достойным принцессы. Вам будет страшно.

И совсем другое дело, если у вас имеется оружие и вы умеете им пользоваться. Тогда вам будет уже не очень важно, есть при вас охрана или нет. Вы на любого будете смотреть свысока, с гордо поднятой головой. И не потому, что вы дочь короля – а потому что вы можете лично, собственными руками расправиться с любым злодеем. И если вы знаете, что способны за себя постоять – сие чувство даст вам внутреннюю опору. И любая мразь будет видеть это. Они как шакалы – набрасываются на того, кто слаб, но пасуют перед тем, кто их не боится, особенно если им непонятна причина вашего бесстрашия. А тот, кто может постоять за себя сам, смотрит и на мир, и на врагов, и на проблемы совсем по-другому. И чувства этого не обеспечит ни одна армия, потому что от армии вы зависите, а ваши собственные способности – они всегда при вас. И другие будут уважать вас за это и бояться. Не ваших рыцарей – а вас, лично вас. И при всем при этом вам, может быть, так никогда и не придется пролить чью-либо кровь. Разве всех этих преимуществ недостаточно, чтобы уделить обучению немного времени? Я способный учитель, если вы будете так же способны к владению клинком, как к владению кистью – вернетесь к изучению живописи уже в скором времени.

Мирдана неохотно кивнула:

– Ну ладно, куда деваться-то...

***

Кархад, мрачный как ночь, вошел в обеденный зал, где за столом единолично восседал король Дэнбар, и преклонил колено. Монарх сделал едва заметный жест и музыканты, наигрывающие медленную мелодию, немедленно утихли.

– Ну, какие вести принес, граф? – добродушно спросил он.

– Простите меня, ваше величество. Подвел я вас. Подарка эльфы не приняли, угрожали войной, меня едва ли не пинками прогнали. Из-за одной-единственной ошибки.

– И это все?

– А разве мало?

Король издал смешок:

– Ошибка, которая не стоила тебе жизней, благосостояния или любви твоих людей – не ошибка, а так, жизненный урок. Помнишь, где вы в детстве с Мирданой в прятки играли?

Кархад, конечно же, помнил.

– В дворцовом саду, на аллее единорогов.

– А теперь с первого раза угадай, откуда эта аллея взялась.

Самые разнообразные мраморные статуи, изображающие, в основном, всяческих единорогов, образовывали в королевском саду три параллельные дорожки, шесть рядов статуй, увитых плющом, утопающих в зелени и цветах. Отдельные экземпляры были очень старыми, лет триста или около того, и заросли там тоже были старыми и буйными, иногда игры в прятки затягивались настолько, что ищущий был вынужден сдаваться. Кархад раньше никогда не задумывался, откуда взялись все эти образчики ваятельного мастерства, но теперь... Возможно ли?..

– Вы хотите сказать, что все это – отвергнутые эльфами подарки?

– Все до единого. Ступай сюда, Кархад, передохни с дороги да раздели со мной трапезу.

Рыцарь приблизился, король указал ему место сбоку от себя и милостивым жестом пододвинул одну из тарелок, полную салата из красной рыбы, сыра и свежих овощей.

– Благодарствую, ваше величество.

– В общем, Кархад, что касается эльфов – это не твоя вина. Они регулярно, каждые десять-двадцать лет оскорбляются чем-либо и напоминают, что могут и за оружие взяться. Не потому, что ты действительно их оскорбил – а потому что обыкновение у них такое, напоминать нам, чтобы мы были поосторожней. И повод для отказа им любой годится. Не дай им такого повода ты – они непременно нашли бы, за что обидеться на следующего посла, просто потому, что с того момента, как они обиделись в прошлый раз, прошло уж пятнадцать лет. Такие вещи стоит иметь в виду, но по большому счету единственный результат этих мелких склок – аллея единорогов, напоминание нам о том, что эльфы... странный народ. Чем они на этот раз мотивировали свой якобы гнев?

Кархад почесал затылок.

– В двух словах тут не объяснить. Все это связано с Р'Энкором, чтоб его...

– Ты разузнал про него что-то?

– Да, ваше величество, разузнал все, что можно было... Начну с того, что он принадлежит к одному из кланов эльфов.

– Хм... Неожиданно. Я не думал, что эльфы потерпят, если один из них заделается наемным убийцей.

– Вот вам еще большая неожиданность: если он убьет кого-то по заказу, эльфы спрячут его у себя и не выдадут, потому что с их точки зрения наемник – не убийца, а инструмент, и отвечать за свои дела не должен. Вы слыхали о такой традиции?

Король отхлебнул из бокала и задумчиво подпер рукой голову.

– Строго говоря, нет. Я вообще не слыхал, чтобы эльфы промышляли наемничеством любого рода... Если не считать изгоев, конечно, но эльфы-изгои – те еще сволочи. Уж если тебя изгоняет настолько терпеливый народ, как эльфы – для этого ты должен быть ну очень нехорошим... Но ладно. Что там дальше?

Кархад пересказал, тщательно вспоминая все детали, беседу с Тиэлем и светлейшими, Дэнбар внимательно слушал, а в самом конце спросил:

– И этот, дроу...

– Тиэль.

– Да, Тиэль, ты проверял его правдивость кристаллом, что я тебе дал?

Рыцарь достал из кармана кристалл правды и положил перед королем:

– Вот он. Все, что говорил Тиэль, было правдой, проблема в том, что все, известное нам о дроу, неприменимо к Р'Энкору. Тиэль говорил очень разумные вещи: дроу предаст, если это выгоднее, чем хранить верность, потому что ценит выгоду. Вопрос в том, каковы ценности вашего нового телохранителя, потому что он, когда погиб его отец, совершил по меньшей мере один поступок, ему невыгодный.

Король хмыкнул:

– Я так и знал. Все сходится.

– Что именно, ваше величество?

– Рассказ Тиэля, полагаю, дает мне последний кусочек мозаики. Я все думал – с чего бы вдруг такой известный и хорошо оплачиваемый наемник-убийца внезапно подался в телохранители?

– Есть у меня подозрение – втереться в доверие хочет, чтобы проще было ему убить цель, ну, скажем, вас. Вашей смерти сейчас многие желают.

Дэнбар покачал головой.

– Нет, друг мой, я не его цель, это исключено. Если коротко, то во время второго покушения, организованного Вальтусом, я выпутался благодаря Р'Энкору. Без его помощи у подосланных Вальтусом убийц были бы хорошие шансы, засаду устроили мастерски, а при мне только четверо рыцарей. Если бы в тот момент Р'Энкор вмешался не на моей стороне, а против – меня бы уже не было. У него была возможность убить меня наверняка, значит, его цель – точно не я. Мне кажется, Тиэль прав. Р'Энкор обошел полмира, везде убивая за деньги, и где он был – оставил за собой тучи врагов. Коварством, хитростью и подлостью весь мир обойдешь – да только назад не вернешься. Оказывается, он еще и с эльфами поссорился, и хотя они его покрывают – Р'Энкор не вернется к ним...

– Он говорил мне, что ненавидит эльфов.

– Вот-вот. Все меньше остается мест на свете, куда он еще может пойти, как мне кажется. В Талсидонии за его голову награды нет – а вот в других краях ему только лесными дорожками ходить безопасно. И мне кажется – он уже находился ими под завязку. Даже дроу нужно место, которое он сможет считать хоть каким-то, но домом. Вот и сменил профессию с убийцы на телохранителя.

– Хорошо, если так, – вздохнул Кархад, прожевав кусок рыбы, завернутый в лист салата и сдобренный соусом, – но не верю я ему. Сколько вы ему платите?

Дэнбар хитро прищурился:

– Если не считать награды за помощь во время покушения, то мы сговорились с ним на пятидесяти ойранах в месяц, и каждый раз его жалованье будет увеличиваться на один золотой.

Кархад моментально понял хитрость короля. Чем дальше, тем больше Р'Энкор будет получать, через десять месяцев это будет уже шестьдесят ойранов, а через четыре года жалованье перевалит за сотню и будет продолжать расти. В этой ситуации телохранитель кровно заинтересован, чтобы наниматель прожил как можно дольше. Великолепная задумка.

Тут появился слуга и доложил:

– Прибыли их светлость генерал Кагэмар и господа офицеры и просят аудиенции!

– Просить, – велел король и добавил: – а еще – принести блюд и вин на нужное количество персон.

Генерал вместе с двумя офицерами, Лайаром и Винзейном, весьма прославленными бойцами и командирами, вошел в дверь, все трое преклонили колено, и Кагэмар доложил:

– Ваше войско, мой король, вернулось с победоносной войны. Кавалерия уже отбыла на постоянные квартиры. Пехотные корпуса и обоз с трофеями и репарациями, правда, еще в пути, должно быть, сейчас где-то у Ситарна, прибудут дня через два. У ханнайского отродья взято трофеев и дани немало, золота чистого – два пуда, золотой и серебряной монеты – тридцать пудов, оружия и доспехов всякого качества – тридцать телег, добра всяческого и предметов роскоши – тридцать телег, провианта и вин – сорок телег. Негусто, конечно, но сдалось мне, ваше величество, что большего в казне Ханная просто нет, разве крохи припрятал. Я решил, что всяко лучше получить репарации и не терять солдат, чем продолжать войну и, может быть, в конечном итоге получить немногим больше.

– Славно, – одобрил король, – тут дело не столько в доходе, сколько в уроке. С Ханная взятки гладки, страна нищая, но теперь ханнайцы знают, что легкой прибыли в Талсидонии им не сыскать... Потери есть?

– Помимо тех, о которых вы уже и так узнали – нет. А, и еще, – хитро прищурившись, как бы между прочим сказал генерал, – вся земля между реками Ваардой и Толарой теперь ваша, мой король. В дополнение к репарациям я заставил ханнайского выродка уступить и их тоже, вместе со всеми деревнями.

Король добродушно засмеялся:

– Дорогой мой друг, оно сразу видно, что родом ты с северной границы. Между Ваардой и Толарой всего несколько забытых богами деревень, а почти вся земля занята лесами эльфов, которым положить с самой высокой секвойи, какой именно король называет эту землю своей. Тебя довольно просто обвели вокруг пальца, отдав на словах шкуру льва, на деле снятую с облезлого кота. Ну да и это тоже неплохо. Раз та земля теперь талсидонская – надо будет направить к эльфам послов, длинноухих лучше иметь в друзьях. Что ж, садитесь да отобедайте со мной.

Генерал и офицеры поблагодарили Дэнбара за милость и уселись за стол, положив свои шлемы на подоконник, тут и слуги со снедью подоспели. Кархад тем временем почтительно поприветствовал новоприбывших.

– Еще новости есть? – спросил король.

– Если важных – то нет, – ответил генерал Кагэмар, – а такого, чего впору рассказывать за обедом для доброй беседы – того, ваше величество, в чужом краю поразузнали слегка.