Текст книги "Великие Игры 3.0 (СИ)"

Автор книги: Владимир Малый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Выходит, эта сказка была не только для моих друзей, но и для меня? Что ж, как минимум, я узнал, предысторию моего возникновения и появления в конкретном мире. Хрюн, получается, и тут был почти что прав: меня забросили сюда с конкретной целью.

И здесь я вижу очень серьезный этический конфликт. Может, я и стопроцентная копия, но чем же я отличаюсь от оригинала – человека с правами, свободой воли и выбора? Почему меня используют, как бездушный механизм?

А, может, дело вовсе не в каких-то там правилах для сверхсуществ? Может, тот я, что где-то спрятан, просто отказывается быть орудием в чьих-то руках? Блин, тогда мне тому нужна помощь. Надо разобраться здесь и отправляться на поиски…

Ладно, об этом подумаем, когда наступит удобное время. Сейчас бы мне для начала проснуться…

Остановившись на этой светлой мысли, я, как и все остальные участники кружка у костра, вопросительно посмотрел на Рину.

– Неужели, кто-то из вас думает, что подобная просьба может смутить мастера акушера?! – ответила девушка на общий молчаливый вопрос и весело мелодично рассмеялась. – Если все зависит от меня, то считаейте, что наш Женя живее всех живых!

Да-да! Вот так вот я получил в этом мире свой первый настоящий поцелуй!

Глава 20

Глава 20. Холодный лед и «искрометный» юмор

Это было волшебно во всех отношениях! Не знаю, как остальные, а этот мастер акушер целовала так, что можно было не только проснуться, но и ожить.

Хотел было я пошутить, будто теперь знаю, как появляются зомби, но, кажется, от этого поцелуя я еще и поумнел, поскольку как-то смог сдержаться от неуместного проявления юмора.

В общем, сначала я со стороны увидел, как надо мной решительно склоняется красивая, нравящаяся мне девушка, прячущая за шутливостью и деловой решительностью едва ощутимое смущение. А потом меня резко вернуло в тело, и произошло это как раз вовремя, чтобы я успел почувствовать.

Медленно открыв глаза, я встретился взглядом с Риной. Мгновение мы были словно два притянувшихся друг к другу магнита, а потом она выпрямилась и улыбнулась.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– Хорошо, – не раздумывая ответил я, – но кажется, что все еще немного сонный. Боюсь, потребуется целый курс лечения…

– Вот это по-нашему! – хохотнул сбоку приятный голос. – Но об этом вы уже побеседуете без свидетелей и в более располагающей к этому атмосфере. Сейчас же нам нужно спешить!

Повернув голову на звук, я проснулся окончательно. Там сидел не «красавчик с шикарными бровями», а старую добрую горгулью!

Говорливый монстр заметил удивленный взгляд округлившихся глаз и самодовольно кивнул.

– Да-да, у тебя, дружище, много вопросов. Но на главный я отвечу позже, так как нам действительно нужно торопиться! Рина не просто так решилась на публичное проявление чувств, без этого ты бы еще несколько часов провалялся бы на границе между видимым и действительным, а времени на это нет. Даже теперь возможно нам придется-таки воспользоваться теми парами обуви, что оставила себе наша красотка, сделав из них сапоги-скороходы! Внученька, тебе же не жалко какой-то там обуви?

– Сначала даришь, потом отбираешь! – сделала вид, что возмущена Рина.

– Я их запомнил: при случае хоть по сто копий каждой пары сделаю, даже лучше оригинала будут. Вон, Женя не даст соврать, что копии так могут.

Ну, вот, мало мне было Хрюна, при каждом удобном случае высказывающегося о моих умственных способностях, так еще и этот не пойми кто будет меня троллить…

– Мы прям сильно спешим, или все же можно будет задать один вопрос? – тихо и смущенно спросил Флин.

– Один, не считая только что прозвучавший? – уточнила горгулья, отхлебывая дымящееся варево из превращенной в котелок фляги и передавая ее Стуну.

– Да, – еще больше смутился парень.

– Валяй. Задавай, на ходу пей рыбную похлебку и слушай ответ.

– Вы и есть тот самый Блестящий?

– Сам догадался или кто подсказал? – рассмеялась в диком оскале зубастой пасти горгулья.

– Да все уже догадались, только спросить стесняются, а я ж парень простой, вот и решился…

– На самом деле, ты задал не самый простой вопрос, но на него можно дать утвердительный ответ. Да, по большому счету я и есть Блестящий – тот самый красавчик с шикарными бровями из сказки. Одна из двух шикарных копий ничем не примечательного оригинала Жени знает меня под прозвищем Бродяга. Есть у меня и родовое имя, но я уже и сам его не употребляю. Так что, да, смело можете называть меня и Блестящим, и Бродягой.

Больше всего это признание произвело впечатление на Стуна, который зациклился на глотании рыбной похлебки и чуть было не осушил сосуд, сам того не замечая. Благо, она была горячей и пить приходилось маленькими глотками.

Передавая котелок дальше, богатырь поинтересовался:

– Так мы с Риной действительно твои потомки?

– Да, моя кровь! Отсюда и твоя сила, пускай и завязанная на стихии земли и огня, отсюда и чертовская привлекательность Рины, перед которой буквально штабелями ложатся все мужики, кроме родни и Жени.

– И мастера Гарра! – вставил свои пять копеек Флин.

– Да, удивительный самородок. Рад, что он с нами. Большие надежды на него возлагаю…

Пока шел короткий диалог Флина с Блестящим, мы все умудрились отпить из котелка. Варево на вкус не впечатляло, зато переполняло энергией и неуемной целеустремленностью. Хотелось прыгать выше головы и бегать по стенам лишь бы поскорее выбраться наружу.

В итоге мы все-таки выдвинулись вовремя и умудрились путем хитрого сплетения времен и локаций удачно избежать большинства опасностей и неудобств.

Правда, примерно час пришлось скользить по льду какого-то замерзшего водоема. И все бы ничего, но и тут были мыслящие представители местной фауны, которые не прочь были полакомиться незваными гостями. Эти Ихтиандры обитали подо льдом, который специально истончали в некоторых местах, чтобы его можно было легко пробить, выбираясь на поверхность. Так они умудрились устроить нам настоящую засаду. Внезапно лед перед самым носом Блестящего в образе горгульи взорвался тысячами блестящих осколков, и из-за стены этого ледопада на нас бросилось несколько тюленеподобных существ.

Точнее, не бросилось, а стало приближаться: они были не слишком быстры, но горгулья еще в самом начале пути предупреждала нас об их проворстве, скрывающимся за несуразной грузной внешностью. Вот только наш проводник забыл упомянуть о том, что они еще и хитры.

Стоило нам слегка попятиться, как сзади Стуна, замыкавшего процессию, точно так же образовалась временная стена из крошечных кусочков дробленого льда.

Почти сразу же такое сооружение выросло и по левую руку от нас. Прежде, чем мы успели что-то сообразить, нас начали теснить вправо.

– Там, скорее всего, большая замаскированная прорубь, – тихо, спокойно, без всякого намека на панику сказал Хрюн, – в скалах так охотятся большие орлы. Загоняют дичь к обрыву, и все…

– Будем пробиваться? – уточнил Стун, закатывая рукава.

– Скорее – ретироваться, – ответил Блестящий, – и, желательно, по воздуху, так как плавать в холодной воде я не люблю.

– Драться с ними себе дороже! – пояснял он нам уже на лету, не разжимая зубов, где покоился ремень Флина.

Не подумайте ничего плохого: ремень был вдет в штаны, а в штаны, в свою очередь, был вдет и сам Флин.

– У них под ластами спрятаны крючковатые пальцы. Вцепятся – не отодрать. И как только они тебя схватили за любую часть тела, то сразу же бьют о лед! Размахивают и бьют! Ну, или обратно в полынью тащат, если ты не сильно сопротивляешься.

– А я думал, что они вылетают из-подо льда, бегут к тебе, хватают, и снова проламывают лед, уплывая с добычей! – поделился мыслями Флин, который, кажется, уже привык ко всем неудобствам, вызванным такой манерой перемещения в воздушном пространстве.

– Там средняя толщина льда больше твоего роста! – хмыкнул монстр, он же Бродяга, он же Блестящий. – Это нам так повезло набрести на особенное место. Мы же шли там, где почти не было снега на льду. Видимо, так же поступает и какой-то вид местных животных, вынужденных перебираться с одного берега водоема на другой. Видать, мы по их тропе пошли. А там эти разумные водоплавающие капкан и расставили. Можно было, конечно их убить… Но, благодаря Жене я уже давно против необоснованного убийства разумных и стараюсь избежать такового, если на то есть возможность.

– А как мы все оказались в стороне от засады, да так удачно, что ты успел взлететь с нами на борту до того, как нас настигли? – спросил я, морщась от холодного воздуха, что нагоняли крылья горгульи. – И не пора ли нам пройтись пешком, чтобы согреться?

– Пешком нельзя! – начал отвечать Бродяга на последний вопрос. – Взлетая, я над ними пошутил не слишком удачно. Так что, поверьте, они нас будут преследовать до самого берега. Потому как замаскированных выходов на поверхность у них здесь тысячи. И сделал я это не просто так, но тут вы и сами все поймете, как только начнем приземляться. По поводу же нашего пространственного финта ушами, тут, я думаю, все, кроме тебя, примерно знают, что произошло.

– Телепорт! – не смог упустить шанс блеснуть эрудицией Хрюн. – Причем одновременно самый простой и очень необычный: словно бы вы, уклоняясь от стрелы, телепортировались сами и захватили с собой нас, при этом, никого не касаясь, что раньше считалось невозможным. Но вы же – это вы. В Городе все от мала до велика знают, что вы могли делать невероятные вещи.

– Да, я мог, – согласно кивнула головой горгулья, от чего Флина нехило так мотнуло вниз, а потом вверх, – и я всегда находил, чему еще можно научиться у таких вот самородков, как ваш Гарр. Он ведь и сам не может объяснить, как делает те или иные иллюзии. Поэтому мне порой и приходилось подолгу жить среди вас, чтобы раскусить какой-нибудь из особо хитрых фокусов. Взять хотя бы дважды мертвого Лича: умудрился же не будучи магом земли, после смерти поднимать мертвецов! А ведь в том мире, откуда он родом, так не умеют. Тоже, получается, самородком был. Да еще каким! Я ведь до того, как его раздавил, не умел так телепортироваться, как только что сделал. Все благодаря этой нашей с вами общей победе. Этот Лич был не только сильным магом, но и очень находчивым парнем. И за свои две жизни он нашел много артефактов. Часть из них сгорела, чать сломалась, когда я обрушился сверху на их носителя, но часть все это выдержала и сменила владельца. Поскольку это наша общая победа, то после выполнения миссии, я покажу все, что смародерил – поделим по-братски.

– Получается, что вы завладели артефактом, который провоцирует коллективное перемещение? – уточнил Хрюн.

– А тебе, умник, я уже отжалел дудку, так что на мои трофеи рот не разевай!

К этому моменту уже стал виден берег, и Бродяга перешел на бреющий полет, постепенно сбрасывая скорость и снижаясь. Приводнившись метрах в пятидесяти от берега, горгулья повернулась мордой к водоему и стала пристально всматриваться в однородный, по моему скромному мнению, лед.

Почти сразу же фокус со взрывом льда повторился и на поверхность выбралось несколько десятков «тюленей».

– Ага! – радостно воскликнул Бродяга. – Вот он, голубчик! Все бегите на берег, а я тут должника одного встретил – надо бы разобраться!

Больше всего меня удивило то, что никто из друзей даже не подумал ослушаться, остаться и помочь горгулье. Его просьбу они исполнили, как команду, которой просто немыслимо не подчиниться.

Лично я бежал к берегу спиной вперед, чтобы в случае возникновения проблем, окрикнуть друзей и поспешить на помощь другу своей копии. Я ведь себя знаю: с плохим человеком не подружился бы. А то, что про нашу дружбу он не врет, я чувствовал.

Однако разборка Бродяги с должником оказалась простой, стремительной и не слишком зрелищной. Горгулья исчезла в одном месте, появилась в другом рядом с одним из самых бледных (наверное, у этих существ это признак возраста, наподобие нашей седины) нападающих, нанесла тому удар а-ля подзатыльник, взмахнула крыльями и исчезла.

Оглянувшись на берег, я увидел Бродягу уже спокойно стоящим там и подгоняющим моих друзей.

Пришлось разворачиваться и бежать за ними, что было сил, потому как местные жители перемещались по льду точно не медленнее нас.

На сам берег они выбираться не решились.

– Думают, что мы заманиваем их в ловушку, – поделился знаниями Бродяга, – по себе людей судят. Да к тому же здесь камни острые порой попадаются – они такое не любят. Так что если кто и выберется, то самый отчаянный. Или тот старый негодяй, что у меня когда-то амулет утащил. Я как сюда попал, не в себе был и драться ко всем лез, кто на меня нападал. А нападали все. И вот в одной такой заварушке с меня сдернули шнурок, на котором висел амулет. Вот, сегодня я его вернул.

– И стоило ради этого рисковать? В амулете нет магии! – возмутился я, понимая, что Бродяга первое время специально вел нас по льду, чтобы спровоцировать нападение и последующую массовую погону, ради возвращения памятной безделушки.

– Эх, Женя! Тебе ли не знать, что если кто-то чего-то не видит, это ведь еще не значить, что этого чего-то нет. Этот амулет – безделушка в данном мире для всех, кроме меня. Но даже здесь, если бесконечно сильно напрячься, он – кивок на амулет – может горы свернуть!

– Ты чего делаешь, малохольный?! – сквозь зубы тихо-тихо прошипел на меня Хрюн. – Это же сам Блестящий! Один из родоначальников нашей системы мироустройства! Ты вообще хоть иногда нюхай на кого рычишь! Круче него только непроходимые горы!

– Хрюн, Дружище, ты внимательно слушал его сказку? Ты понимаешь, что я здесь потому, что ваш родоначальник со своей задачей не справился? А теперь, когда с моей подачи это понял, подумай на досуге, кто из нас в свете открывшихся обстоятельств круче?

– Конечно он! – фыркнул Хрюн. – Блестящий тебя на одну лапу положит, а второй прихлопнет!

– Я так же могу сделать с тобой. И что, именно это делает меня круче тебя?

– Не это, – согласился Хрюн, – вообще ничего не делает тебя круче кого-либо. Ты же еще ничего не сделал!

– Я, вообще-то, помог выиграть Великие Игры!

– Это очень субъективно! Ты считаешь так, а кто-то может считать иначе…

– Бродяга! – позвал я горгулью, максимально панибратским тоном. – А вот этот умник говорит, что я не крут. Не исключено, что это его мнение распространяется и на оригинал и на всевозможные другие копии…

– Очумел?! – тут же все понял и подыграл мне наш чудо-монстр. – Да за такие слова я, знаешь, что тебе сделаю?!

Монстр быстро-быстро начал делать в воздухе причудливые пассы верхними лапами, а, закончив, известил, потусторонне завывая:

– Отныне и во веки веков любые волшебные музыкальные инструменты ты и все твои потомки сможете использовать только так, как думаешь: через задний проход!..

Знаете, что самое смешное в произошедшей ситуации? То, что все поверили в этот цирк!

Я смеялся до слез, видя, как вытягивается лицо Хрюна.

– Бродяга, дружище, – икая от смеха, взмолился я, – ради меня смени, пожалуйста, гнев на милость! Прости хотя бы потомком этого невежды, так как не знал он, что глупостью своей навлекает твой праведный гнев не только на себя, но и на них!

– Женя, ты, как всегда, прав! – продолжил юродствовать (повторюсь: остальные принимали все это за чистую монету) Бродяга. – С потомками я погорячился. Причем тут его потомки? Отменю потомков…

– Стоп!!! – не выдержала Рина, прыгнув с места метра на три и повиснув на верхней лапе монстра. – Я не могу позволить тебе отменить его потомков: я же мастер акушер…

Тут одними слезами уже не обошлось. Меня скрутило от смеха, и, постанывая, я сначала согнулся в три погибели, а потом и вовсе присел на корточки, пряча лицо в ладонях.

– Рина, дорогая, – глухо простонал я, – он не потомков отменяет, а свое на них проклятие. Оно останется только на самом Хрюне. Да и то не до конца жизни. Так ведь, дружище Бродяга? Не кажется ли тебе, что наказание слишком уж суровое для первого проступка.

– Ладно, – сжалился над уже позеленевшим Хрюном монстр, – до конца большой луны походишь с проклятием, а потом оно само снимется. Мне кажется, что этого времени тебе будет достаточно, чтобы подумать над тем, как отзываться о моих друзьях…

Не веря своему счастью, Хрюн осторожно кивнул, боясь открыть рот, чтобы не сказать чего-нибудь крамольного.

– А ты, внученька, слазь, негоже тебе болтаться да ногами сучить, еще обувь потеряешь. Это ж я так, для виду сказал, что мне ее просто будет из воздуха сделать. На самом деле проще те же горы свернуть, чем что-то несуществующее из ничего материализовать. В процессе этого, знаешь ли, и пупок развязаться может. Достаточно понятно я объясняю для мастера акушера?

Да уж, этот Бродяга, оказывается, тот еще фрукт…

– Кстати, – оживился вдруг монстр, когда Рина благополучно приземлилась, – а ведь мы почти что пришли! Одна спокойная локация, чтобы мы хорошенько в ней отдохнули и – главное в жизни каждого из нас испытание!

Глава 21

Глава 21. Голоса в наших головах

Это была не локация, а сказка. Бродяга научил меня правильно просеивать через себя энергию и почти сразу я убедился, что накопить избытки магии так же невозможно, как и наесться раз и на всю жизнь.

Стун тоже вышагивал рядышком, и улыбка его по ширине легко могла поспорить с его же плечами. У него ведь ситуация почти что противоположная моей: дядька тратит энергию на то, чтобы полностью не окаменеть.

Надо, кстати, уточнить у Бродяги, что это за дар такой, граничащий с проклятием, передается с его генами.

Остальным тоже было хорошо. Пресытившись сам, я тут же вспомнил о друзьях. После того, как неумело поднял жизненный тонус Хрюна и Флина, попытался разобраться с обувью бывшего посыльного.

Горгулья оказалась права: создать что-то из ничего не получалось ни под каким соусом. Попытавшись просто нарастить подошву одного из ботинок, я тут же опустошил свой внутренний резерв магической энергии.

– Ты обратил внимание, как мы увеличили вместимость фляги, не увеличивая ее объема? – уточнил Бродяга, наблюдавший за моими потугами. – Почему бы тебе не попробовать наоборот? Увеличить объем подошвы, не создавая в ней пустоты…

– Это разве возможно?

– Ну, если бы не увидел работы с флягой, ее ты тоже посчитал бы невыполнимой. Однако ж, факт, как говорится, на лицо.

– Не уверен, что получится обратное заклинание, поскольку я и прямым-то не владею.

– Глупости! – махнул сразу двумя верхними лапами уже даже какой-то родной мне монстр. – Можно подумать, что это тебя когда-то останавливало! В самом деле, что плохого может случиться? Ну, раздуешь ты бедолаге ногу, так, может, ему с раздутой проще будет перемещаться?!

– А нельзя так же с костью? Взять и удлинить?! – загорелся я перспективной, как показалось, идеей.

– Нет, там все сложно. У ходячего скелета так сделать бы получилось, а тут живой человек. Сделать, конечно, можно, но вот тут действительно нужны серьезные знания, долгая практика и предрасположенность. А с башмаком ничего такого не нужно. Если боишься чего, так попроси пускай снимет. Удастся фокус – починишь и Гарру обувь. Не удастся – походил парень в женской паре обуви!

– Как, к стати, мои сапоги? – встрепенулась блаженствующая до этого в море энергии Рина. – Не сгорели вместе с Личем?

– Самое сложное в той топке было – уберечь твои сапожки. Глаза опалил, а они целы и невредимы. Я их под правым крылом прячу, оно потеет меньше левого.

Мне определенно начинал нравиться его юмор. Простой, как три копейки, грубовато-народный. И подача тоже решала: эта его зубастая морда…

– Шутишь, дедуля?! – сверкнула глазищами Рина, принимая правила игры. – В противном случае я с тебя шкуру спущу: из нее сто пар таких сапог сделать можно будет!

– Вполне себе финансово грамотный план! Ты, внучка, главное – не жадничай: шкуру из-под хвоста выбрасывай, а то клиенты будут недовольны обувью такого качества!

– А я эту часть на музыкальный инструмент для Хрюна пущу! Пускай играет подобным на подобном!

Ну вот, зря я жизненный тонус библиотекарю повышал: Хрюн снова осунулся и поник. Может, сказать ему, что Бродяга пошутил? Или еще хотя бы часок подождать? А нервные клетки это ж они только без магии не восстанавливаются, тут мы их ему хоть вагон и маленькую тележку наштампуем. Зато парень урок извлечет из ситуации, а то запустил единственную пластинку и гоняет ее по кругу!

С другой стороны, он ведь не со зла...

– Хрюн, послушай сюда… – начал было я, но тут же был остановлен.

– Не-не-не! Даже не начинай! Я еще после нашей последней беседы не отошел. Сейчас скажу тебе что-то неосторожное, и не только дудеть, но еще и дышать через зад стану!

– Есть, кстати такой анекдот, – тут же позабыл я все свои добрые намерения, – научился ежик дышать через зад, сел на пенек и задохнулся!

– Ну, не дурак ли? – поворачиваясь к Флину, тихо спросил Хрюн. – Самое паршивое, что ведь за правду же я пострадал! Ты слышал его анекдот?! Это же бред тяжелобольного человека…

– А никто и не говорил, что анекдот будет хорошим, – нахмурился я, решив, что поторопился с разъяснительной беседой и прервал ее, толком не начав.

А каблуки я парням все ж подправил. Сначала потренировался на штанах Хрюна, сделав одну штанину на пару сантиметров длиннее, а другую – короче. Получилось забавно. А ребята за возвращение им нормальных походок были благодарны чуть ли не до слез.

А вскоре всеобщим вниманием завладел Бродяга:

– Ребята, в ближайшее время мы подойдем к самому ответственному этапу нашего путешествия. Чтобы избежать лишних вопросов разной степени глупости, дам вам краткую историческую справку. Как я попал сюда, все и так знают. Скажу лишь, что был еще в более или менее здравом уме, но с памятью уже намечались проблемы. Здесь к тому моменту уже творилась настоящая вакханалия. То, что вы видели во время нашего путешествия – уже сложившиеся небольшие экосистемы. Поначалу же тут творилось что-то невообразимое. Со временем все сильные сожрали или вытеснили, куда подальше всех слабых и дышать стало попроще. Я отчетливо понимал, что нужно попасть к главной башне, поскольку именно из-за сбоев в ее работе, и начало твориться все это безобразие. То, как я проходил локацию с живыми мертвецами, вы видели. Остальные приключения были более или менее такими же. Не суть, главное – я добрался. Причем дошел я туда порядком потрепанным и физически и, что хуже всего, морально. Однако функцию свою выполнить почти успел: неисправность нашел, купировал и провел подготовительные работы по ее устранению. Но процесс распада моей личности в самом конце ремонтного пути вдруг ускорился до пугающих темпов. Пришлось срочно все консервировать и все усилия пускать на банальное самосохранение. Причем плохие физические кондиции сильно мешали работать над ментальным здоровьем. Боясь сделать неправильный выбор между телом и разумом, я принял решение взглянуть на проблему со стороны. Так и появились три горгульи. В одну из них я перенес свое сознание, в две остальных залил его копии. Так что пример Жени оказался как нельзя кстати. Это отняло у меня чрезвычайно много сил, в том числе и из-за того, Женя, что у меня на тот момент не было моего каменного амулета!

В этот момент откуда-то сверху на нас попытался спуститься какой-то объемный рой мелких насекомых.

Горгулья щелкнула пальцами, внутри роя зажглась одинокая искорка, которая подожгла ближайших к себе мошек. Те, как по цепочке передали огонь соседям. Чем-то это напомнило мне праздничный фейерверк в ночном небе. Секунда и опасности больше нет. Только мелкий пепел завис в воздухе.

– Что-то вообще мною ранее не виденное ни в одном из миров, – пояснил на ходу Бродяга, – облако обволакивает человека, лезет через все предусмотренные природой отверстия внутрь и уже оттуда начинает высасывать его до дна. Но самое паршивое, что высасывает оно душу. И потом как паразит живет в этом теле, пользуясь всеми приобретенными им за жизнь навыками.

– И как ты это узнал? – спросил я, боясь услышать ответ.

– Ну, как… – горгулья взяла паузу, чтобы сглотнуть камень в горле. – На собственной шкуре. Пришлось жечь себя изнутри. Было не то, чтобы больно, но опустошительно во всех смыслах. А самое поганое то, что стоит остаться одной такой невидимой мушке, как через несколько месяцев снова будет готовый к порабощению любого разумного рой. Короче, несладко мне тут пришлось, зато знаю всех, кто выжил. Но вскоре начнется тропа смерти для всех, кроме меня и тех, кто со мной. Как только мы к ней подойдем. Делайте все, как я вам скажу. Собственно, мы уже пришли.

Мог бы и не говорить: мы и так это поняли. Тут была четкая граница из костяков. Причем, она не ограничивалась одной сплошной линией – за первой шли и другие, но они уже были прерывистыми.

– Тебе не кажется, что твою защиту слегка демаскируют все эти кости? – уточнил я.

– Так у меня и не было намерения заманивать кого-то в запретную зону, – хмыкнув, ответил Бродяга, – скорее, наоборот – предупредить и отпугнуть. Но тут вам бояться нечего: живые люди пройдут первые три линии без всяких проблем. Но беда в том, что я не знаю, где именно начнется четвертая линия. Она вполне может наложиться на третью, или поджидать нас в самом конце пути. В общем идем плечом к плечу, стараясь держать строй и постоянно видеть одного из соседей, можно взяться за руки. Никому ни в коем случае не разговаривать, пока я не подпрыгну и не хлопну в ладоши всеми четырьмя лапами. Ни звука. Общаться только жестами и мимикой и то в исключительных случаях. Все, что вы услышите – работа системы защиты. Верить этому нельзя. Все, что мы можем сделать, это идти, сохраняя постоянный темп и стараться не обращать внимания на голоса в головах. Всем все понятно?

– В чем опасность голосов? – уточнил Хрюн. – Они могут оглушить или приказать убить соседа, а я не смогу ослушаться приказа?

– Нет, они будут говорить очень правильные вещи, услышав которые, вы, скорее всего, лишитесь своего внутреннего стержня. Хотя, это именно на меня так действовало это проклятие. Вполне возможно, с вами оно поведет себя иначе. В любом случае нужно помнить: все, что вы слышите: опасно. Пытайтесь отвлечься на что угодно и не разрывайте строя. Не делайте резких движений, ничего такого, что может напугать или спровоцировать вашего соседа.

Он повторил это раза три, не меньше Ручаюсь, что Хрюн стоял и думал, будто бы все эти повторения для меня. Но урок он усвоил, и рта не раскрывал.

Потом, уточнив, все ли нам понятно и дождавшись дружных кивков, Бродяга вздохнул, приложил когтистый палец к губам и сделал жест строиться в одну шеренгу. Рину мастера изначально хотели охранять с двух сторон, став у нее по бокам, но горгулья была против, заявив, что маг иллюзионист должен работать на всю группу, а не отвлекаться на одного из ее членов. В итоге, если смотреть слева направо, пошли так: Стун, Рина, я, Флин, Хрюн, Гарр, Бродяга.

Шли мы молча довольно долго и я не понимал, хорошо это или плохо. Сокращает ли это опасность или просто смещает ее по времени. Знал я только одно: не стоит самому себя накручивать. Поэтому, не теряя бдительности, стал размышлять на всякие отвлеченные темы. Было жутко интересно, что же случилось с тем мной, попавшим обратно в мир Экуппы? Да, именно мной, поскольку не признаю я эти копии и оригиналы. Понятное дело, будь я оригиналом, мог бы и по-другому думать, но что-то подсказывает – ход мысли был бы тот же. А даже, если я и копия. Чего плохого в том, что оригинал находится далеко и по местным меркам жизнью вообще не рискует? Наоборот ведь хорошо.

А вот про того меня, что пропал без вести после наведения порядка в предыдущем волшебном мире нужно бы как-то у Бродяги разузнать. Наверняка можно как-то встретиться, пообщаться. В принципе хотелось бы посмотреть на себя со стороны. Что-то мне все это копирование и разбрасывание по мирам напоминает.

Кажется, у Лукьяненок я читал нечто подобное, и там с копиями все было не слишком хорошо. То ли инопланетяне, то ли сама вселенная делала все для того, чтобы лишние копии погибли.

Что ж, в мире Экуппы мне действительно приходилось очень нелегко и что-то подсказывает, что дальше там тоже легче не стало. Но, исходя из слов Бродяги, прокачался я там изрядно: в целом магическом мире порядок навел. С другой стороны, тут мне тоже пошуметь удалось…

Что ж получается? Чем дальше, тем нас сложнее будет убить. Следовательно, сначала погибнет оригинал – как самый уязвимый, – потом, рано или поздно – одна из копий.

Выживет тот, кто прокачается сильнее и лучше сможет себя обезопасить…

Вон оно в чем дело! А тот «я», что якобы пропал, хитер. Он просто это уже давно понял и спрятался. Причем, спрятался так, что даже Бродяга не знает, где его искать!

Стоп!!! А почему я должен верить Бродяге?! Он, вот, предупреждал, что нас ждут опасные слуховые галлюцинации, а где они? Да и вообще, стоит ли ему верить только на том основании, что ему известны какие-то факты из моего прошлого? Всем же известно, что ложь легче всего спрятать среди двух правд. Вдруг, он здесь именно для того, чтобы помочь своему другу – другой копии, но никак не мне? Сейчас мы что-то там починим, и это поможет плохому мне, и навредит хорошему?!

Внезапно рука Рины, покоящаяся в моей ладони задрожала и неуверенно попыталась вырваться.

Я отвлекся от нехороших мыслей и с тревогой взглянул на девушку. Та взглядом и кивком поблагодарила меня, показав тем самым, что пока справляется сама.

– Странно, – сказал я про себя, – почему ее уже что-то атакует, а меня нет?

И в тот же миг едва не остановился от изумления, потому что на последние отзвуки моего внутреннего диалога наложились звуки «поганых мыслей»! Получается, что я чуть не попал в ловушку, поверив в ту весьма спорную логику, что пыталось навязать моему разуму последнее защитное заклинание. Вот это да. Моим же голосом навязать мне бредовую мысль о том, что я готов сам себя убить, чтобы не быть убитым самому! И как я мог на это повестись, хотя бы на секунду?! Я ведь скорее сам погибну и ради копии, и, тем более, ради бедного нашего оригинала, который настоящей жизни, полной испытаний и приключений даже во сне не видел.

Да, нехорошо чуть было не вышло…

А ведь голос продолжает пытаться что-то еще мне рассказывать. Первое время даже перекричать мои мысли пытался. Сейчас же просто бубнит что-то едва различимое. Может, основной удар заклинания теперь перенесен на кого-то другого?

Ну, точно, Флин поплыл…

Отказавшись идти дальше, он просто сел на землю и зарыдал. Рыдал он страшно и некрасиво: разве что из ушей не текло никакой жидкости. Успокоить его не было никакой возможности, поэтому, я просто взвалил его на плечо, а Хрюн продолжил держать руку Флина. Освободившейся же рукой, парень начал размазывать по лицу, а потом и по моей спине, слезы, сопли, слюни. Я ж говорю: очень некрасиво он рыдал.